Текст книги "Только по приглашению"
Автор книги: Кэтрин Крэко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Моя подруга оказалась достаточно глупа, чтобы выйти замуж за это пресмыкающееся, – Марси отодвинула цветочный горшок и стряхнула пепел в стеклянную пепельницу. – Мама говорила, что ты возил ее на этой неделе во Флориду, так что об этом я знаю.
– Да, – он кивнул.
– Марси, послушай, – сказал он, подняв на нее глаза. – Мама может сегодня умереть. Если это случится, то из нашей семьи останемся только мы с тобой…
– Так что мы должны просто поцеловаться и все вернется, да, Джо? Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я забыла, что ты построил свою жизнь, защищая людей, которые убили нашего отца, что твои клиенты – отвратительные преступники, что… – голос Марси стал тихим и злым.
– Это бизнес, Марси, – прервал он ее, глядя в пол. – А я говорю про семью, – сказал он, не повышая голоса.
– Ты – ублюдок, – громко сказала она и внезапно замолкла, так как пожилая женщина с печальным лицом вошла в комнату и села на стул. Она слабо улыбнулась Марси, и та кивнула ей в ответ. Марси закурила еще одну сигарету, глубоко затянулась и быстро потушила ее, так как поняла, что это только усиливает головную боль.
– Где этот чертов доктор? Пойду, посмотрю, может быть, он уже закончил. Я хочу с ним поговорить, – она быстро вышла из комнаты и подошла к кровати матери. Занавеска была отдернута, врач ушел. Конни тихо лежала на кровати, с лихорадочным румянцем на лице, с закрытыми глазами, тяжело дыша. Марси выбежала мимо Джо к столу медсестры.
– Где врач, который приходил к моей матери? Он знал, что я хотела с ним поговорить.
– Какой врач? – спросила полная блондинка, не поднимая глаз от стола.
– Я не знаю его имени. Он индеец. Сестры переглянулись между собой.
– Это ни о чем не говорит, – сказала она. – Как фамилия пациентки?
– Концетта Ди Стефано, – нетерпеливо ответила она.
– Ах, да. Это доктор Пюри. Он только что ушел.
– Черт, – пробормотала Марси. – Как мне его найти?
– Позвоните в его кабинет и оставьте записку. Он вернется к вам, когда сможет.
– Хорошо. Вы можете дать его номер?
– Послушайте, я занимаюсь лекарствами. Сейчас я не могу его искать. Вы можете найти его сами по телефонной книге, – полная медсестра подняла поднос с лекарствами и направилась в холл.
– Не представляю себе… – сказала Марси.
– Пойдем, выпьем кофе, – сказал Джо.
Марси взглянула на Джо. На мгновение ей показалось, что в глазах Джо она видит страх и печаль. Он всегда был маменькиным сынком, и она знала, что потеря матери совершенно его опустошит. Так же быстро она решила, что это не должно повлиять на ее отношение к нему. Он был тем, чем он был, напомнила она себе, и не стоит жалости.
– Ладно, – сказала она. – Моя голова раскалывается. У тебя нет аспирина?
– Нет, но я могу пойти и достать где-нибудь, – сказал он.
– Не надо. Я сама достану, – ответила она.
– Ладно. С тобой трудно иметь дело, – сказал он, качая головой и входя в лифт.
* * *
К двум часам дня дыхание матери стало легче, лихорадка прекратилась. Марси нагнулась и поцеловала ее. Она натянула пальто и оставила Джо дежурить у постели матери, не сказав ему до свидания.
12
Марси открыла входную дверь плечом и, с трудом таща две тяжелые сумки с продуктами, аккуратно пробралась между кучами досок и баками с краской, загромождавшими пол.
– Мэт, ты уже вернулся? – крикнула она в кухню.
– Да, – ответил он и вышел, держа в руках деревянные распорки, которые предназначались для того, чтобы поддерживать стену в кухне.
– Сейчас, давай я тебе помогу, – он перешагнул через доски и взял у нее пакеты.
– Положи их туда, – сказала она, показывая на стол в углу комнаты. Она прошла вперед и освободила на столе место от хлама, загромождавшего его.
– Кучу всего накупила, а?
– Обошла все лавки, – улыбнулась она.
– У меня для тебя плохие новости.
– О Боже!
– Это не так уж плохо. Я сейчас прокладываю на кухне электропроводку, и холодильник пока не работает.
– О Боже! Я купила масло, молоко, и мясо…
– Слушай, я закончу это завтра. Мы сможем включить холодильник к концу дня, – он откинул со лба свои светлые волосы. На его лице еще с лета держался загар. – Почему бы пока не положить все это в мой холодильник?
– Спасибо. Это меня спасет, – ока улыбнулась. – Я полагаю, что на обед мне сегодня придется есть кашу.
– Обещаю, что через два дня у тебя будет кухня, в которой можно будет готовить. Еще не совсем законченная, но, по крайней мере, с работающими холодильником, плитой и водопроводом. Что касается сегодняшнего вечера, то как ты смотришь на то, чтобы нам пообедать вместе в «Домике у гавани»? Хорошее мясо, отличная рыба…
– Ох, нет, ты не должен…
– Я знаю, что не должен… Я хочу, – его взгляд, направленный на нее, был дружеским, улыбка – непринужденной и теплой. – Невыносимо жить в доме, когда в нем идет ремонт. Это продолжается уже несколько недель. Наступает момент, когда сердце не выдерживает. Я видел это много раз. – Он рассмеялся. – Поверь мне, в интересах здоровья тебе необходимо какое-то время не вдыхать эту пыль.
– Это услуга, которую ты предлагаешь всем своим клиентам?
– Только самым хорошеньким, – улыбнулся он. – Послушай, уже почти пять. Почему бы мне пока не отнести это домой? Я зайду за тобой в семь.
– Звучит многообещающе. Вода течет? Я могу принять ванну?
– В ванной комнате течет, а на кухне нет. Ты что-нибудь хочешь вынуть из сумок?
– Ах, да.
Она вытащила пачки салфеток и рулоны бумажных полотенец, сыр, крекеры и бутылку содовой.
– Остальное все тебе. И, Мэт, спасибо тебе. Я очень благодарна.
– Обслуживание на высшем уровне, мадам, – улыбнулся он. – Увидимся в семь.
Марси наблюдала, как он легко подхватил тяжелые сумки и пошел к своему грузовику. Она стояла в дверях, бессознательно восхищаясь его высокой фигурой и широкими плечами. «Неплохой образчик», сказала она сама себе, взяла бутылку содовой, вышла на балкон и села в старый ободранный шезлонг. Положив ноги на перила, она откинулась назад и посмотрела вокруг, на узкую полоску галечного пляжа и тихую широкую бухту. Заходящее солнце окрасило воду в золото. Деревья, которые еще на прошлой неделе были огненно-красными и золотыми, теперь погасли, в тонкий рисунок теперь вплетались цвета олова, горчицы, и медь старинных монет. Ей был виден дом Джона Стейнбека, наполовину спрятанный за деревьями. Отсюда он отправлялся в путешествие с Чарли. Именно этот вид на море, стейнбековские места заставили ее выбрать этот приятный дом в викторианском стиле.
Гонорар за первую книгу и последовавшие за этим договоры еще на три, вместе с ее доходами в агентстве, оказались достаточными, чтобы внести плату и жить – не на широкую ногу, но она могла покупать себе продукты и оплачивать счета. Она отпила из бутылки, продолжая смотреть на воду. Это было ее любимое время года. И это было ее любимое время дня. Даже посреди беспорядка, вызванного ремонтом, она чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Мэт был находкой… Надежный, работает тщательно, цены умеренные. И, думая о сегодняшнем приглашении на обед, она решила, что он больше, чем просто работник. Он сильный и – ее писательский ум подыскивал наиболее точное определение – он элегантен. Держится приветливо, искренне, спокойно… Это так отличается от льстивости, натянутости унылых мужчин, с которыми она общается в городе. Но он не похож и на деревенского мужика. Она решила, что он стоящий парень, и стала ждать обеда.
Мэт поздоровался с несколькими посетителями, когда они проходили вдоль длинной стойки в обеденный зал. Летом в субботу им пришлось бы убить целый час в баре, ожидая, пока освободится столик. В это время года в их распоряжении был любой стол. Мэт выбрал место около большого камина, где их согревал потрескивающий огонь. Напротив них, за большим круглым столом, сидели несколько человек. Они пили вино и смеялись.
– Эй, Мэт, – крикнул один из них, поднимая бокал в знак приветствия. Женщина, сидевшая рядом, помахала рукой.
– Привет, Мик, Робин… – Мэт улыбнулся.
– Ты знаешь всех в этом городе? – спросила Марси.
– Это маленький курортный городишко, – ответил Мэт. – Я работал у них в прошлом году. Прекрасная пара. Он писатель, пишет о спорте. Она – продюсер на телевидении. Они оба работают в городе, но дом у них всегда открыт и приезжают они так часто, как только могут. Хорошие люди.
– Ты жил здесь всю жизнь?
– В Боннэкере? Нет, – он рассмеялся. – Я приехал сюда пять лет назад и считаюсь новичком в здешних краях.
– А где ты был до этого?
– В Нью-Йорке. Я работал биржевым маклером. Был женат. Когда развелся, решил уехать, найти работу, которая мне нравится.
– Есть дети? – спросила она.
– Нет. Я хотел иметь детей, но сейчас рад, что у нас их не было. Они бы только усложнили разрыв, – сказал он, просматривая меню. – Слушай, заказывай, что хочешь, но я должен сказать, что морские продукты здесь действительно замечательны.
Через минуту подошел официант.
– Привет, Мэт. Ты уже выбрал, что заказать?
– Да, Джо, – он заказал бутылочку шабли, устриц, омары и морского окуня.
– А что ты, Марси? Что ты делала до того, как приехала сюда?
– Я писала сценарии для рекламного агентства.
– Жалеешь, что ушла?
– Нет. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Мне нравится здесь жить. И, по-моему, мне нравится мой дом.
Они рассмеялись.
– Он скоро точно тебе понравится, я обещаю, – улыбнулся он.
Марси посмотрела в чистые голубые глаза Мэта. Слушая, как он говорит, она старалась представить его в деловом костюме, вращающимся в напряженном финансовом мире. Она улыбнулась, подумав о том, что он нравится ей больше в своем белом шерстяном пуловере. И маленькие колечки светлых волос так забавно вьются у него на шее. Беседа не требовала никаких усилий, смех был искренним, а еда очень вкусна.
Было уже довольно поздно, но им не хотелось уходить. Они заказали еще бутылку вина.
– Она была декоратором, – сказал он, откинувшись на спинку стула и вытянув под столом свои длинные ноги, – вращалась в определенных социальных кругах. Ей это нравилось. Мы поженились сразу после школы, почти детьми. Мы не знали, что нам нужно, и, в конце концов, оказались перед фактом, что нам нужны совершенно разные вещи. Хорошо, что мы покончили с этим, пока у нас не было детей, – он наполнил бокалы. – А как ты? Была замужем?
– Не так, чтобы очень, – ответила она.
– Трудно поверить, – сказал он. – Если это правда, то, должно быть, ты разбила немало сердец.
– Я не думаю, – она улыбнулась. – Я никогда не знаю, что сказать, когда люди спрашивают, почему я до сих пор не замужем. Я просто не знаю ответа. Может быть, я еще не встречала подходящего человека, или, может быть, я настолько тупа, что не могла его узнать. Я не знаю.
Он наклонился и взял ее руки в свои, – я не хотел смущать тебя, – сказал он.
– Нет, все в порядке.
– Я рад, что тебе не попался подходящий человек до нашей встречи. Как ты смотришь на то, чтобы продолжить этот вечер у камина в моем доме?
Она кивнула. Он попросил счет. Молча они встали, он обнял ее за плечи, и они прошли через пустой зал к выходу. Порыв холодного ветра, подувшего на них из открытой двери, заставил его прижаться к ней ближе.
Ее разбудил запах кофе. Марси повернулась на большой двуспальной кровати и открыла глаза. Солнце сквозь маленькие окна нежно освещало почти свободную от мебели комнату. Она оглядела спальню этого небольшого дома: низкий белый потолок, белые стены, покрытый лаком паркетный пол, простая обстановка… Она улыбнулась и перевернулась на живот, вспоминая вчерашний вечер. Как легко, как естественно, как понятно было, что они проведут эту ночь вместе, что она будет лежать в его объятиях, чувствуя, как его желание разжигает ее собственное, и что, внезапно устав, она почувствует гармонию и удовлетворение, которого не испытывала никогда раньше!
– Доброе утро, – голос Мэта звучал ласково и приветливо. – Ты уже готова к кофе? – Он поставил на столик около кровати чашку с горячим свежезаваренным кофе.
– О, да, – она улыбнулась. – Пахнет хорошо. Спасибо.
Он завязал пояс своего голубого халата и подошел к шкафу. – Вот. – Он бросил точно такой же халат на кровать. – Можешь надеть. Тебя ждет стакан свежего апельсинового сока.
– Мой герой, – рассмеялась она.
– Хочешь яиц? Что ты любишь на завтрак?
– У тебя нет английских булочек?
– Есть. Я вытащил их из твоей сумки с продуктами.
Они дружно рассмеялись, он повернулся и пошел к лестнице. – Так как насчет яиц?
– Я не буду. Только булочку и сок. Сейчас спущусь.
Они завтракали молча, наслаждаясь присутствием друг друга.
– Здорово, что ты здесь, – просто сказал он.
– Здорово, что я здесь, – ответила она.
– Я хочу показать тебе кое-что. Пойдем со мной.
Она прошла вслед за ним через гостиную и поднялась по узкой лестнице. Они миновали его спальню, ванную комнату, стенной шкаф и подошли к закрытой двери. Он открыл дверь и пропустил ее внутрь. Эта комната мало чем отличалась от его спальни, – низкий белый потолок, аккуратный паркетный пол, из мебели только большой стол и кресло.
– Ты минималист? – улыбнулась она.
– Еще не совсем законченный, но что-то вроде этого, – сказал он. – Выгляни в окно. – С этой точки, через красивый узор осенних веток, открывался вид на исторический район городка: веселый беспорядок домов на склоне холма, шпиль белой деревянной церкви, большой пруд, у которого паслись гуси и утки.
– Как на рождественской открытке, – сказала Марси. – Наверно, дух захватывает, когда снег идет.
– Да, – сказал он. – Впрочем, это одинаково красиво весной, летом и осенью. Мне нравится этот вид.
– Почему ты не сделал в этой комнате свою спальню?
– Другие комнаты выходят окнами на восток и там раньше светает. Здесь солнце во второй половине дня.
– Здесь действительно красиво.
– Мне кажется, что в этой комнате будет очень хорошо писать книгу, – сказал он.
– Что?..
– Никакого шума, никакой пыли.
– Ты имеешь в виду, что я могу днем здесь писать?
– Я имею в виду, что ты можешь здесь жить, пока твой дом не годен для жилья.
– Жить с тобой?
– Мне нравится, как это звучит. А тебе? – Он подошел к ней вплотную, развязал пояс ее халата и притянул к себе. – Может, стоит еще раз провести испытание в другой комнате, прежде чем принять окончательное решение?
– Это мудро, – согласилась она.
– Но я опоздаю на работу. Надеюсь, что женщина, на которую я работаю, не будет возражать?
– Не будет. Я гарантирую, – сказала она, взяв его за руку и ведя в спальню.
Джо Ди Стефано сидел напротив Анжело д'Алессио за столом на кухне у Пэтси Монтини. В гостиной Джимми Хук и Винни Мигляцио смотрели по телевизору матч по боксу. Со времени болезни Пэтси и освобождения из тюрьмы поле деятельности переместилось из клуба к нему домой.
Из-за пачек бумаг, лежащих на столе, Джо смотрел в холодные голубые глаза Анжело. «Этот парень – сексуальный маньяк», – подумал он. Анжело был племянником Пэтси и только поэтому он до сих пор был жив. И в этот раз его необузданность и тупая жестокость сорвали хорошо спланированный налет. Джо предполагал, что Анжело следует намного больше бояться своего дяди и этих двух мужчин в гостиной, чем прокурора Соединенных Штатов.
– Ну и о чем ты думаешь? – спросил Анжело, раскачиваясь вместе со стулом.
– Я думаю, что это была дрянная операция, – сказал Джо.
– Ну, и что скажешь? – Анжело пристально посмотрел на Джо. – Сможешь вытащить меня или как?
Пэтси Монтини, укутанный в банный шелковый халат, прошел через гостиную и вошел в кухню.
– Ну-с, как продвигаются дела, Джо? Как тебе кажется? – Он подошел к шкафу над раковиной и достал бутылку скотча. – Хочешь?
– Да, спасибо, – сказал Анжело.
– Черт возьми! Не ты! Для тебя сухой закон, пока мы не покончим с этим делом. Ты меня понял? – сказал Пэтси. – Ты, Джо?
Анжело тяжело заворочался на стуле.
– Да, спасибо, мистер Монтини.
– Анжело, исчезни, – сказал Пэтси. – Я хочу поговорить с Джо.
Анжело с сердитым видом присоединился к двоим у телевизора.
– Итак, Джо, что ты думаешь об этом? Джо отпил скотч.
– По-моему, я нашел кое-что, что должно сыграть. Слушайте, мистер Монтини, я не хочу выразить неуважение к вам, но вы пригласили меня уже после того, как это все провалилось, и я должен постараться все поправить, ведь так? Если бы я знал обо всем заранее, то есть если бы я знал, что вы хотите сделать, может быть, я бы смог вам помочь провести все это гладко… так, что вы могли бы избежать этих нежелательных…
– Честолюбивый, да, малыш? – Пэтси Монтини смотрел Дню прямо в глаза.
– Я не об этом, мистер Монтини. Стоит один раз все испортить, и эти агенты ФБР…
– Эх, Джо… Для того мы и держим консультанта, разве нет?
– Да, ладно, в этот раз все складывается нормально. Я нашел одну техническую тонкость в процедуре ареста, которая может его спасти, но если дело дойдет до суда…
– Эх, – Пэтси сделал большой, неторопливый глоток скотча. – Анжело. Сын моей сестры. Сумасброд! – сказал он печально.
– Я просто подумал, что если бы я знал о некоторых…
– Джо, кто здесь юрист, ты или я? Ты знаешь, что только ты можешь найти выход из этой ситуации. Пока ты работаешь на нас, никто тебя не тронет. Не принимай это слишком близко, малыш. Не подумай, что я тебе не доверяю или еще что. Я-то знаю тебя еще с тех пор, как ты ребенком жил в соседнем доме. Думаешь, я не знаю, что это ты вытащил меня из этого притона? Думаешь, я это не ценю? – Он хлопнул Джо по плечу. – Это не просто личное, малыш. Это хорошая работа. – Джо смотрел на свою покалеченную руку.
– Эй, Джимми, – позвал Монтини, – сходите с Винни за пиццей. Возьмите с собой Анжело.
Громадная фигура Джимми Хука загородила вход в кухню. – Взять анчоусов, мистер Монтини?
– Да, – сказал он.
На следующее утро в «Нью-Йорк пост» под заголовком «Убит головорез» была напечатана фотография пробитого пулей тела Анжело д'Алессио, распластанного на снегу напротив Вилльямсбургского моста.
13
– Вы уверены, что все нормально?
– Да, все точно, Пол. Правда, – Кэлли разложила бумаги на столе в разные стопки. – В самом деле, – сказала она, просматривая три отдельные стопки заявок, которые требовали ее внимания, – если бы вы перенесли это на другой вечер…
– Нет-нет, если только, конечно, вам было бы удобнее.
– Нет, сегодня хорошо, правда. Я так этого жду, – сказала она, пообещав себе быть в офисе не позднее восьми утра.
– Ладно. Машина заедет за вами в восемь и отвезет ко мне домой. Завтра будет пресс-конференция, и мне надо успеть просмотреть все документы. А в «The Circue» мы должны быть не позднее восьми пятнадцати. Заказ сделан на восемь тридцать. Если я сначала поеду домой, а потом к вам, то мы точно опоздаем, но, если хотите, я могу поменять время заказа.
– Нет, я с удовольствием встречусь с вами у вас дома.
– Матери сегодня вечером не будет дома, но миссис Кримминс, экономка, вам поможет устроиться поудобнее. Послушайте, Кэлли, есть еще одно. Мои дети будут дома. Они были сегодня с бабушкой в городе, и я собираюсь отвезти их домой в Бэдфорд завтра после пресс-конференции. Моя дочь Крисси… ей тяжело пришлось после смерти матери. Она очень старалась, ну, что ли заботиться обо мне, и стала немного деспотичной. Постарайтесь не обижаться, если она будет вас сторониться. Ей просто очень тяжело пришлось.
– Я понимаю. Ей, должно быть, было очень трудно.
– Но Чарли совсем другой, – рассмеялся он. – Он, наоборот, полюбит вас.
– У него милый голос, – сказала она.
– Да, правда. Я обещал приехать туда пораньше. Еще раз спасибо. До встречи.
– Пока, До встречи, – Кэлли повесила трубку.
– Кэл… я тебе еще нужна?
Голос Джекки заставил ее вздрогнуть. – Нет, Джекки. Спасибо. Сегодня вечером ничего, но завтра убийственный день.
– Ладно, тогда я пошла. – Она улыбнулась и помахала рукой.
– До завтра, – крикнула Кэлли ей вслед. Она подвинула к себе стопку заявок и постаралась сосредоточиться на них, сравнить длительность съемок, определить стоимость работ, оборудования и декораций, распределение ролей. Она пыталась сконцентрироваться на этом, но ее голова упрямо отказывалась воспринимать страницы с цифрами, расплывающимися в глазах. Ее удивил звонок Пола. Она не видела и не слышала его с того вечера в Клио уже больше года. Он сказал, что это важно. Ему надо что-то с ней обсудить. «Очень таинственно», подумала она и постаралась вернуться к бумагам, лежащим перед ней на столе.
Эмери Смит, прямой и подтянутый, появился в дверях. Манжеты его безупречной рубашки были подвернуты, голубой модный галстук свободно болтался на шее. Он откинул прядь светлых волос со лба, на котором еще сохранился загар после месяца отпуска, проведенного на яхте Гейне ван Прюссеина у островов Греции. Реклама была его работой, а связи с общественностью – отдыхом.
– Привет, Эмери. Что случилось? – спросила она, стараясь сказать это пободрее.
– Просто проверяю, как дела с калькуляцией. У тебя уже готово?
– Нет. Последние две заявки пришли пятнадцать минут назад. Я только начала их просматривать.
– Ну и как? – спросил он, взяв с ее стола пачку заявок.
– Нет, вот эти. Это заявки от аэрокомпании, она подвинула ему другую стопку.
– Черт, – пробормотал он, глядя на итоговые цены каждой заявки. – Доллары Демпси для нас важнее, чем деньги Свена. К черту. Я позвоню Демпси и скажу, чтобы он срочно уменьшил заявку на эти чертовы сорок тысяч.
Она заметила пятна пота под мышками его дорогой рубашки.
– Подожди, Эмери. Я еще не разбиралась с этими заявками. Может быть, он просит слишком много или Свен занизил свою цену. Дай я просмотрю их прежде, чем ты будешь делать подобные звонки.
– В чем проблема? Я скажу ему, чтобы он снижал цену, иначе не получит работы. Он снизит.
– Но за счет чего? – спросила она. – За счет съемочного времени, декораций или как? Если он уйдет за минимальный уровень, то я на это не пойду. Если мне не понравятся костюмы, то скажут: «Ужасно, нам пришлось взять деньги из бюджета». Если мне не понравятся декорации: «Очень плохо… Мы перерасходовали деньги». Дай мне возможность сравнить все три заявки и посмотреть, что из этого получается.
– Просто сними сорок тысяч с заявки Демпси, – сказал он, направляясь к двери, – я позвоню ему.
– Я не могу этого сделать.
– Что? – он развернулся на пятках и опять подошел к ее столу.
– Я сказала, что не могу этого сделать, – сказала она, не повышая голоса.
– И почему, черт побери?
– По одной единственной причине. Я не могу отдать клиенту калькуляцию, в которой проставлена цена на сорок тысяч меньше, чем в заявке.
– Я сказал тебе, он уменьшит цену.
– Клиент, захочет взглянуть на заявки, я тоже захочу взглянуть на новую заявку, чтобы убедиться, что он цену снизил.
– Клиент может списать все на перерасходы. Я просто хочу, чтобы эта чертова калькуляция была подписана, – он раздраженно посмотрел на нее и снова направился к двери.
– Эмери, я знаю этого клиента. Если мы, изучив заявки, убедимся, что заявка Демпси отвечает всем художественным требованиям, то я, вероятно, смогу убедить клиента остановиться на ней.
Эмери рассмеялся.
– Неужели?
– Да, правда. Раньше он всегда одобрял наш выбор, если мы убеждали его, что это самый лучший вариант. И еще одно, Эмери, – она почувствовала, что раздражение, копившееся месяцами, встало комком у нее в горле, толкая ее на конфликт с этим человеком, пришедшим на смену Марси, – ее начальником, человеком с обаянием, но без принципов. – Это неэтично. – Она постучала карандашом по столу и улыбнулась. Ее улыбка говорила: «Твоя очередь, Эмери». Она прекрасно знала, что этика его не волнует, но так же хорошо понимала, что только полный дурак скажет об этом в открытую. На словах каждый соблюдал этические нормы. На деле Эмери хотел дать Демпси работу и не желал, чтобы что-то было этому помехой.
Его голос прозвучал скептически.
– Какого дьявола ты во всем ищешь проблему, Кэлли?
– Мы получили три заявки. Нам доверяют. Они заслуживают добросовестной проверки. Просто неэтично сказать Демпси, что его цена завышена.
– Что ж, хорошо, – он вытянулся на стуле напротив стола. – Это хорошо, прекрасно. Ты проверишь заявки и оценишь их, но пойми одно. Я хочу, чтобы Демпси сделал эту работу.
– И еще одно, Эмери. Как насчет консультанта по ценам?
– Какого консультанта? – спросил он.
– У этого клиента есть свой консультант, который проверяет все заявки. Клиент не подпишет заявку, пока ее не одобрит консультант. Он изучит все вдоль и поперек, стараясь снизить цены. Одному из нас придется с ним работать. Ты сам хочешь этим заняться или мне побеседовать с ним?
– Я не хочу иметь с ним дела. Поговори с ним сама. Это твоя работа, так ведь? – его голос стал еще более раздраженным.
– Да, это так, – сказала она. – В таком случае, мне лучше знать, что есть в заявках, и чего там нет. Так что если просто урезать цену на сорок тысяч, это ни к чему не приведет. Не так ли? – В ее голосе послышался сарказм. Слишком трудно было скрыть его.
Он затушил свою сигарету в пепельнице.
– Клиент будет здесь в десять. В девять тридцать калькуляция должна лежать на моем столе, – он повернулся и вышел.
Кэлли подождала, пока пройдет волна раздражения и успокоится дыхание, прежде чем набрать номер менеджера «Демпси продакшн».
– Эйлин? Привет. Это Кэлли Мартин. Мы получили вашу заявку. Я как раз начала работать с ней, но, возможно, мы справимся быстрее, если займемся этим вместе.
– Есть проблемы? – спросила Эйлин.
– Да, у вас получилась большая стоимость, но давай посмотрим вместе. Вы сделали заявку, на четыре полных дня. Зачем четвертый день? На мой взгляд, за три полных дня можно все успеть.
– Демпси хочет четыре, – спокойно сказала Эйлин.
– Ладно, тогда расскажи мне о декорациях. Как вы их себе представляете?
– Послушай, Кэлли. Все сделано по заявке дизайнера, который работает по проекту Демпси.
– И что конкретно хочет Демпси?
– Кэлли, ты говорила с Эмери?
– Да. А что?
– Он обещал нам этот заказ. Мы уже начали работать над декорациями. У Эмери есть эскизы. Мы наняли съемочную группу, Я должна сказать тебе, что расценки остаются прежними, и эта работа нам уже обещана.
Кэлли почувствовала, что краска снова заливает ее лицо и шею.
– Хорошо, Эйлин, теперь я скажу тебе кое-что. Клиент не подписал калькуляцию на эту работу. Это значит, что он не хочет пускать деньги на ветер. Никто, ни Эмери, ни Бог всемогущий, ни я – между прочим, я продюсер этой работы – не может пообещать кому-нибудь эту работу, потому что мы не уполномочены на это клиентом. Ты меня понимаешь? Деньги, которые вы начали тратить по смете, которая еще не подписана, это ваша проблема. Если клиент ее не подпишет, агентство не собирается оплачивать вам то, что вы уже потратили.
– Эмери дал нам указание начать. Он обещал нам эту работу. Тебе лучше еще раз обсудить это с ним. Мне надо идти. Демпси назначил встречу, – она повесила трубку.
– Пошел он к черту, – пробормотала Кэлли, выхода из кабинета и направляясь в холл. Дверь в кабинет Эмери была заперта. – Черт! – сказала она вслух, напугав уборщицу, которая везла тележку по слабо освещенному холлу.
Кэлли посмотрела на часы. Конец рабочего дня. Она поднялась в свой кабинет и села за стол. Завтра утром ей придется в спешном порядке готовить все три калькуляции, чтобы успеть к встрече с клиентом и выправить эту ситуацию с Эмери. Три встречи с клиентами в один день… Пошли все к черту.
Кэлли почувствовала знакомую тяжесть в желудке. Она бросила карандаш, отодвинула стул от стола и произнесла вслух: «Что за черт?» Что с ней происходит? Она всегда любила эту работу. Теперь к середине дня она всегда чувствует раздражение, к пяти она совершенно расстроена, а в семь у нее возникает чувство отвращения. Ей все тяжелее вставать по утрам, встречать новый день, день, который заранее представляется ей полным тяжелой работы. Когда все изменилось? Прошел год с тех пор, как ушли Лили и Марси. Тогда это и началось. Эмери Смит, преемник Марси на посту художественного директора, был полон показного блеска. Ничего из себя не представляя, он был заинтересован только в собственном преуспевании и совершенно неспособен управлять отделом. Никаких моральных принципов. Она вспомнила «Л'Авентур»… Они с Лили и Марси работали в сплоченной команде, помогая друг другу, дополняя друг друга, их всегда поддерживала и направляла Элиза, а с другой стороны – Джим Лиджетт. «Да, прошли эти дни», – с грустью подумала она. Отогнала от себя образ Брэди Пэрриша, вторгшегося в ее мысли, встала и выглянула в окно на Мэдисон-авеню. Сильный летний дождь барабанил по мостовой. Пешеходы с зонтами толпились на тротуаре. На улице машины образовали пробку. Час пик. «Господи, даже тут все стало хуже», – подумала она, вернулась к столу, чтобы взять сумку, выключила свет и направилась к лифту.
