Текст книги "Магия Дерини"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

6. ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ: СЧИТЫВАНИЕ МЫСЛЕЙ. ПАМЯТЬ. КОНТРОЛЬ НАД РАЗУМОМ, ПИКТОГРАММА

Считывание мыслей – один из наиболее широко применяемых талантов дерини. По сути своей, считывание является одним из тех не нарушающих целостности объекта средств, которые могут быть использованы вне зависимости от желания или нежелания объекта, так как не требуют вскрытия разума последнего. Оператор просто распознает, является ли утверждение, сделанное объектом, правдой или нет. Механизм данного процесса, вероятнее всего, связан со считыванием более тонких по своей природе проявлений организма, чем те, которые способны улавливать современные полиграфы, или “детекторы лжи”. Келсон начинает развивать в себе эту способность еще до того, как становится королем, и, по всей видимости, является одним из тех дерини, которым без труда удается овладеть ей.

Однако, чтобы узнать правду, тем не менее приходится задавать “те” вопросы – хотя задает ли кто-нибудь “те” вопросы, если человек и дерини работают как одна команда. Объект, осведомленный о недостатках процесса, способен просто обойти момент, вызывающий затруднения, в своем ответе или вообще ничего не ответить, так как зафиксированной может быть лишь явная ложь. Представление, которое мастерски разыгрывает перед епископами Камбер-Алистер, когда ему и Йораму устраивается допрос относительно явления “святого Камбера” перед Гьюэром Арлисским, – совершенный образец в том плане, о чем он не сказал, не говоря лжи, он раскрывает лишь ту часть правды, которая может подтвердить их точку зрения или быть истолкована как неведение.

Келсон также хорошо осведомлен о недостатках считывания мыслей.

– Я не всемогущ, – говорит он Дугалу вскоре после того, как они встречаются вновь. – Я с легкостью могу сказать, лжет человек или нет. Это называют считыванием мыслей. Но для того, чтобы узнать истину, я должен задать нужные вопросы. (Наследник епископа.)

Но что если объект отказывается отвечать или, уличенный во лжи, отказывается говорить правду? Чтобы устранить данное непредвиденное обстоятельство, дерини может принудить объекта ответить правдиво. Данный процесс иногда называют признанием и используют намного реже по сравнению с обычным считыванием мыслей, так как данный процесс не считается со свободной волей объекта; дерини, придерживающийся этических норм, постарается избежать нарушения права личности на выбор, дающего возможность индивидууму принимать необходимые решения. Чтобы получить информацию от заключенного или подозреваемого в преступлении, легче подвергнуть его пытке или использовать другую сильнодействующую, намного более надежную тактику. Однако из-за того, что метод считывания достаточно надежен и прост в использовании, искушению воспользоваться им в менее сложных случаях практически нельзя противостоять.

Насущная необходимость – обычное, наиболее широко применяемое оправдание. Так, Морган, вместе с Дунканом находясь на Дороге в Дассу, в поисках кратчайшего пути вынуждает писаря Тьерри и еще нескольких человек рассказать правду. (Великий Дерини.) Выбор между физическим запугиванием и считыванием мыслей, которое не причинит вреда или какого-либо беспокойства объекту, очевидно, всегда будет сделан в пользу последнего, поскольку даже если данное решение и попирает право объекта на выбор, оно все-таки не выходит за пределы этического.

Обычный человек, если, конечно, он не был защищен до этого более искусным и более могущественным дерини, не многое может противопоставить тому, чем располагает ведущий допрос. Плененный мятежный епископ Неван д'Эстрелдас, не обладая такой защитой, признается во всем, когда Морган подвергает его допросу. Его немногочисленные попытки оказать сопротивление с легкостью подавляются воздействием воли Моргана. Дерри, имея такую защиту, сделает героическую попытку противостоять допросу Уэнсита Торентского, однако что он может противопоставить волшебнику дерини, лишенный медали святого Камбера, накаченный соответствующими снадобьями. В конце концов, Дерри был сломлен, его тело становится подвластным воле Уэнсита, хотя разум и остается нетронутым, но лишь в мере, достаточной для того, чтобы осознать, что произошло. Он отлично понимает, что предал Моргана и своего короля, и что предаст их еще раз, если Уэнсит этого пожелает, что теперь даже решение, лишить себя жизни или сохранить ее, полностью зависит от прихоти Уэнсита.

Дерини, оказавшись в качестве объекта воздействия, способен оказать сопротивление в соответствии с его общим уровнем подготовки, однако, как в разное время указывали Кверон и Рис, в конце концов любой может быть сломлен, наркотики и время делают свое. Таким образом, единственной надежной защитой от признания является то, что вероятному объекту – человеку ли, дерини ли – может быть предоставлена защита сомнительного свойства – установка на самоубийство, навязанная либо самому объекту, либо кому-то другому, которая приводится в исполнение до того, как целостность его разума будет нарушена. Мы уже говорили об Эдгаре Мэтелуэйте как о человеке, ставшем жертвой подобной установки, который был вынужден направить кинжал против себя перед угрозой подвергнуться считыванию мыслей со стороны Моргана. Среди дерини жертвами этого стали Дафидд Лесли, который стал паниковать при допросе его Тависом О'Нейллом и согласился скорее умереть в конвульсиях, чем предать своих друзей, и Дензиль Кармайкл, чья установка на самоубийство была подобным же образом приведена в исполнение при попытке Целителя Ориэля проникнуть в его разум.

Непреодолимое желание сказать правду лишь в некоторой степени отличается от насильственной взаимосвязи, когда оператор силой вторгается в разум объекта для того, чтобы извлечь необходимую ему информацию. Если же объект способен оказать сопротивление, то данный процесс может вызвать не только болезненные реакции, но и причинить физический вред объекту.

Мы с вами уже были свидетелями того, как определенные, совершенно законные процедуры могут стать причиной различной степени дискомфорта объекта. Почти во всех случаях причиной этого является сопротивление. До тех пор пока Дугал не научился опускать защитные поля, он испытывает мучительную боль, если кто-либо, кроме Дункана, пытается пройти сквозь них, хотя все это делается с самыми лучшими намерениями с их стороны. Даже желанная взаимосвязь с Дунканом, когда он узнает, что тот его отец, для Дугала первое время далека от того, что называют приятным, так как сперва Дункану приходится силой преодолевать инстинктивное и бессознательное сопротивление и лишь потом устанавливать связь, несмотря на дискомфорт, который испытывает Дугал до тех пор, пока поток взаимосвязи не охватывает не только сознательный уровень его разума, но и включает во взаимодействие уровень бессознательного, и лишь тогда сопротивление прекращается.

Если же объект оказывает настоящее сопротивление, а оператор тем не менее продолжает воздействовать, несмотря на возможные повреждения, то это может привести – чего иногда и добиваются – к серьезным последствиям. Насильственное изъятие информации иногда называют “вскрытием”, процедура, само название которой предполагает насилие над личностью или ее уничтожение. Мы рассматриваем ее как вариант того, что может быть сделано без каких-либо последствий при наличии достаточного умения, времени и снадобий дерини, позволяющих сломить сопротивление объекта. Впервые Йорам упоминает об этом в ситуации, когда архиепископом Джеффрэем предлагается подвергнуть его разум глубокому исследованию в отношении местопребывания тела Камбера, чему Йорам вынужден сопротивляться со всей силой, так как защитные установки были сделаны самим Камбером.

Джеффрэй подозрительно сжал губы:

– Такие провалы памяти можно преодолеть, святой отец.

Сами слова были произнесены без какой-либо враждебности со стороны архиепископа, но тем не менее в них таилась угроза.

– Поступив так, вы разрушите мой разум. Ваша милость, не заставляйте меня пойти на это, – умолял Йорам. (Святой Камбер.)

Кверон сам добровольно предлагает, чтобы его подвергли глубокому исследованию, хотя в действительности это было скорее односторонней взаимосвязью, использованной для проведения специфического зондирования. При условии, что данная процедура была бы проведена вопреки желанию Йорама, его разум мог быть действительно разрушен в зависимости от того, как далеко зашел бы Джеффрэй в своих розысках. Однако когда Джеффрэй высказывает принципиальное согласие относительно того, что “епископ Каллен” может попытаться пройти мимо “установок” Йорама, тот намеренно упоминает о “вскрытии”, не из-за какого-то минутного опасения, что оно действительно может быть пущено в ход, но как средство, позволяющее дать понять, что он не может подчиниться никому, кроме Камбера-Алистера.

– Что скажет нам отец Мак Рори? – сурово спросил Джеффрэй. – Позволят ли эти “установки” вам подвергнуться считыванию со стороны епископа Каллена?

– Я… я не знаю, ваша милость, – прошептал Йорам, делая вид, что не уверен в этом. – Думаю, что да. Но я все-таки ощущаю некоторое сопротивление даже по отношению к этому, хотя, скорее всего, доверил бы сделать попытку считать то, что лежит за этими установками, именно епископу Каллену. Поверьте мне, ваша милость, я не хочу ослушаться вас, но еще меньше склонен подвергать мой разум “вскрытию” против моей воли. (Святой Камбер.)

Данная сцена дает однозначно понять, что “вскрытие” – мера экстренная, которую дерини, придерживающийся этических норм, использует не часто, хотя при соответствующих обстоятельствах она, тем не менее, может быть реальной угрозой, чего не без основания опасались потенциальные жертвы. Конечно, когда напичканный наркотиками Рис сам вызывает призрак “вскрытия”, он делает это нарочно, пытаясь вести рискованную игру со здравым смыслом Тависа в надежде, что тот различит горькую иронию в его словах как отчаянную попытку доказательства его честности, так как никто всерьез не посмеет предложить Целителю воспользоваться таким разрушительным орудием, не унизив его в глазах другого.

– Отчего же просто не вырезать это из моего разума? – внезапно взорвался Рис, в ярости оттого, что стремление поступать благоразумно привело их в замешательство. – Напичкайте меня еще какими-нибудь вашими снадобьями, которые вы поклялись использовать лишь для исцеления!

Он попытался утешить себя мыслью, что если Тавис примет его слова всерьез и вскроет его разум, он, вероятно, никогда не узнает, что поразит его – он, уже довел другого Целителя до такого состояния, что от него вряд ли можно было ожидать внятного ответа, но Тавис удивлял его. Он мог лишь только догадаться, что Тавис все это время считывал его мысли и знал, что его слова были правдой. (Камбер-еретик.)

Таким образом, вскрытие можно рассматривать как злоупотребление, чему, вероятно, можно найти оправдание как единственному средству, находящемуся в распоряжении профессиональных инквизиторов, которые на практике не в состоянии заменить эту процедуру чем-либо еще, так как вскрытие разума объекта при помощи силы наносит практически невосполнимый урон, превращая жертву в калеку в плане психическом, даже если его физическое тело смогло перенести этот опыт. До сих пор остается неизвестным, сохранилось ли тайное знание этого плана ко времени восшествия на престол Келсона, когда огромное количество тайн и верований дерини было потеряно или скрывалось. Будем надеяться, что этого не произошло, так как существует не так уж много информации, получение которой оправдывало бы столь бессмысленное разрушение разума.

ПАМЯТЬ

Одной из особенностей дерини является специфическая способность управлять функциями своей памяти. Мы не располагаем достаточным количеством примеров, чтобы с уверенностью сказать, обладают ли дерини как раса большим объемом памяти, как таковым, хотя о “точности” памяти дерини Дункана (Падение Дерини.) и “безупречности” памяти Эмриса упоминается особо, вероятно, как о том, что мы назвали бы эйдетической или “фотографической” памятью. Последняя может быть развита лишь с Помощью практики дерини. Так, Эвайн помогает Йораму вспомнить карту, которую отец показывал им год назад, для того, чтобы тот смог сделать ее точную копию.

– Теперь закрой глаза и позволь мне направлять тебя, – прошептала она, притягивая его к себе. Кончики ее прохладных пальцев скользнули к его вискам. – Теперь начни погружаться в себя, глубже и глубже. Старайся подавлять любые мысли в своем сознании. Позволь своей памяти увлечь тебя в тот день в Грекоте, когда отец показывал тебе карту, которую он отыскал. Представь себе, как он раскладывает ее перед тобой. Вспомни, как ты был зачарован, следя за его пальцами. Внимательно рассмотри то, что он показывает тебе. Восстанови в своей памяти каждую деталь с такой четкостью, чтобы ты смог прочесть каждое слово и различить любую мелочь.

Предоставив свой разум в ее распоряжение, Йорам позволил образу, возникшему в сознании, обрести четкие очертания, блаженно улыбаясь, когда необходимые детали плана всплывали в его памяти, чтобы обрести законченность в фокусе его внутреннего зрения.

– Отлично. – Ее слова едва достигали его сознания. – Теперь зафиксируй изображение и, когда сделаешь это, открой глаза и представь, что ты видел на пустом пергаменте перед собой. Когда ты откроешь глаза, ты все еще будешь находиться в состоянии транса, и образ, столь же реальный, сколь реальна была карта настоящая, останется перед твоими глазами, и тебе нужно будет лишь перенести все на пергамент. Начни, когда будешь готов.

Он медленно раскрыл глаза, чтобы увидеть вновь уже знакомые очертания. Как во сне, он дотянулся до пера и обмакнул его кончик в чернильницу, которую держала Эвайн. Когда он склонился над пергаментом, чтобы выполнить свою задачу, казалось, его рука жила отдельной от него жизнью, перо скользило вдоль невидимых линий со сверхъестественной уверенностью… Та же часть его сознания, что не участвовала в процессе, смеялась вместе с Эвайн от радости, которую обоим доставляла мысль, что он смог дать выход таким чудесным способностям своего разума. (Скорбь Гвинедда)

Данный пример может в равной мере служить иллюстрацией аспектов классического “автоматического письма”, в процессе которого непосредственная связь устанавливается между подсознанием и рукой объекта, в то время как сознание находится в положении пассивного наблюдателя. Нечто подобное имеет место и тогда, когда Камбер делает наброски расположения частей противника, после того как он обращается за помощью к магическому колье Ариэллы (Святой Камбер.), воспользовавшись воспоминаниями того, что он видел глазами Ариэллы, набрасывая виденное непосредственно на бумагу и не используя при этом промежуточного контрольного звена своего сознания.

По большой мере то, что делает Морган, считывая воспоминания юного пажа о пленении графа Джейреда (Великие дерини.), является просто более эффектным способом того же процесса, использующего как средство скорее голос, нежели перо. У нас нет указаний на то, что подобного рода обращение к памяти представляет собой какую-либо опасность для оператора, вопреки тому факту, что Морган дважды говорит о том, что данная процедура для него не лишена опасных моментов (не касающихся, тем не менее, ни объекта, ни аудитории). Данное утверждение нам следует принять отчасти как отражение его опыта использования своих способностей, что в действительности может быть весьма вероятным, отчасти как склонность к театрализации, так как случай предоставлял ему беспрецедентную возможность продемонстрировать свои способности в условиях, в которых его позиция казалась весьма уязвимой; он намеренно желал подвергнуть себя значительному риску, выполняя поручение своего короля.

В заключение, чтобы показать, чего можно достичь при помощи расширения функций памяти, приведем весьма наглядный пример, продемонстрированный Квероном, с Гьюэром Арлисским. Это процесс, позволяющий адепту проникнуть в память другого и спроецировать визуальный образ воспоминаний объекта. (Святой Камбер.) В том, что по своей сути было голографическим проигрыванием виденного Гьюэром, Кверон сумел воссоздать случай, происшедший с первым, запечатлевшийся в его памяти. Данная процедура, должно быть, была весьма необычной – ни Камбер, ни Йорам не видели ее использования до этого (хотя и слышали о ней, а Камбер говорил, что Рис, вероятно, знаком с техникой ее проведения). Вероятно, она принадлежит к сумрачной зоне эзотерической практики, преподаваемой в Ордене гавриллитов, известной непосвященным лишь на поверхностном уровне. То, что мы имеем в результате ее использования, не просто применение массового парагипноза, так как Камбер, Йорам и другие дерини, находящиеся в палате, могли помимо всего, видеть и слышать происходящее и, без сомнения были в состоянии распознать любые манипуляции с их чувствами.

То, о чем говорилось выше, весьма специализированный и впечатляющий аспект восстановления памяти, однако все большее число необычайного использования функций памяти находит себе практическое применение. Мы уже убедились, как прямое считывание воспоминаний иногда используется в разведывательных целях, чтобы сберечь время и избежать ошибок в интерпретации; часто дерини позволяет другому считывать приказание, заложенное в его памяти, по тем же соображениям. Другим основным применением функций памяти является изменение или даже введение новых воспоминаний в разум объекта. Изменение воспоминаний Тависа О'Нейлла, касающихся ночи, когда умер король Синил, является особенно наглядным примером того, насколько полезно бывает уметь манипулировать воспоминаниями. Замарывание и стирание болезненных или приносящих дискомфорт воспоминаний также имеет свою сферу применения. Таким образом, можно прийти к выводу, что во всех вышеприведенных способах используется аспект парагипнотических функций, о котором уже упоминалось ранее, и все, кроме непосредственного считывания памяти, могут быть, по крайней мере в некоторой степени, используемы в нашем мире при помощи обычной гипнотической техники.

СЧИТЫВАНИЕ ВОСПОМИНАНИЙ УМЕРШИХ

Одной из способностей дерини, касающихся памяти, которая не имеет аналогов в нашем мире, является считывание воспоминаний недавно умершего. Чаще всего это делается, чтобы узнать больше обстоятельств, касающихся смерти личности (как это было бы сделано в случае с Тирселем, если бы о его кончине стало известно ранее), или чтобы восстановить важные события, информация о которых могла находиться в распоряжении умершего, что и проделал Конал с Тирселем.

Основным фактором, обеспечивающим успех или неудачу считывания этого типа, является время, прошедшее с момента смерти, хотя ментальное состояние считывающего также может оказать свое влияние на процесс. Морган не получает необходимой ему информации из считывания воспоминаний мертвого мальчика, попытавшегося предательски убить Дункана (Наследник епископа.), вероятно, из-за своей эмоциональной реакции на этот поступок (и физиологической реакции Дункана на мерашу, попавшую ему в рану). Считывая воспоминания заключенного Меарана, Келсону удается достичь большего (Королевское правосудие.), хотя он получает не так уж много полезной информации, кроме того, что устанавливает личность господина пленника. Энскому, напротив, удается считать достаточно информации из мозга убитого отца Хамфри (Камбер Кулдский.), чтобы снять с него обвинение в сознательном и добровольном предательстве, однако он имеет преимущество в том плане, что получил формальную тренировку в технике считывания, а также немедленный доступ к телу. После двухвекового замалчивания знаний дерини совершенно неожиданным для нас является тот факт, что Эрилан обладает навыками, сопоставимыми с умением Энскома, однако данный вопрос относят к чисто теоретическим, так как прошло полмесяца со смерти Тирселя, прежде чем Эрилан получает возможность сделать попытку считать его воспоминания (В поисках святого Камбера.), обреченную на отрицательный результат.

Не многое мы можем рассказать и о считывании, которому, как нам известно, были подвергнуты после своей смерти Рис и Джебедия. Однако можно с уверенностью сказать, что именно Камбер исполнил этот последний для Риса обряд, без сомнения, вскоре после его смерти. Йораму, вероятно, было суждено считать воспоминания Джебедия, так как оба принадлежали к Ордену михайлинцев, однако со дня его смерти прошло столько времени, что рассчитывать на многое не приходилось. По разным причинам попытки считать информацию содержащуюся в мозге умершего Камбера, были безуспешны.

При считывании предсмертных воспоминаний объекта другая поверхностная информация может так же иметь практическое применение. Однако куда больший потенциал, заложенный в глубинах памяти, касающийся знаний и личных качеств умершего, тем не менее безвозвратно теряется с его смертью. Тем не менее некоторые дерини обладают способностью поглощать и ассимилировать воспоминания другого таким образом, что они полностью интегрируются с личностью оператора.

ПОГЛОЩЕНИЕ И ИНТЕГРАЦИЯ ВОСПОМИНАНИЙ

Главным фактором, ограничивающим непосредственное поглощение, вне зависимости от выучки оператора, по всей видимости, является время. Целостность воспоминаний сразу после смерти имеет тенденцию к разрушению, что, вероятно, связано с известным нам отношением, существующим между прекращением снабжения мозга кислородом и невосполнимым уроном, наносимым этим мозгу..

Рассмотрев, что происходит с дерини во время процесса поглощения воспоминаний, мы имеем все основания утверждать, что между механизмом функционирования мозга и разума существуют значительные различия.

В физическом плане воспоминания, по всей видимости, хранятся в мозгу, подобно электрическому заряду, который содержит электрическая батарея. Энергия живого тела, постоянно подпитывая мозг, позволяет ему в той или иной степени выполнять свою функцию. Однако именно воля приводит в действие ментальный механизм, извлекающий информацию, хранящуюся в памяти мозга, полностью являясь функцией разума, непосредственно связанного с той неподдающейся описанию жизненной силой, которую мы называем душой. Как только душа покидает тело (или, если использовать библейскую систему образов или систему образов дерини, обрывается серебряная нить), связь между мозгом умершего и разумом другого должна быть установлена немедленно, до того, как физическая способность мозга хранить информацию начнет уменьшаться, подобно тому, как происходит утечка электрического заряда при заземлении.

Данное случайное заземление зарядов, которые составляют ментальный аспект памяти, и объясняет отрывочный характер воспоминаний, ассимилируемых оператором, что практически всегда наблюдается во время считывания воспоминаний умерших. Все это также предполагает наличие способов, посредством которых искусный дерини, такой, каким был Эмрис или умирающий Дэвин Мак Рори, может избавиться от своих собственных воспоминаний после своей смерти, заземляя энергию разума в своем последнем волеизъявлении таким образом, что в его памяти не остается ничего, что могло бы быть считано и использовано против людей, окружавших его.

До сих пор мы совершили всего лишь два масштабных экскурса в считывание воспоминаний: принятие и ассимиляция Камбером воспоминаний умершего Алистера. Каллена и принятие Коналом воспоминаний Тирселя де Клэрона, хотя ассимиляция воспоминаний последнего формально так и не была завершена, чему отчасти могло послужить причиной последовавшее изменение свойств личности оператора. В противоположность довольно плохо обученному Коналу, Камбер, считывая воспоминания умершего Алистера, прекрасно знает, что он делает и что последует за этим.

/Он/ возложил обе свои руки на лоб и, закрыв глаза, позволил своему сознанию собраться, а затем достичь того, что осталось от Алистера Каллена.

Подпорченные, перемежаемые вызванными смертью пробелами сохранившиеся фрагменты воспоминаний находились в полном беспорядке, он не мог и надеяться восполнить их, хотя и был готов к этому. Стараясь не мешкая считать воспоминания, он позволил им просочиться под строго охраняемые своды своего бытия, замедляя их поток лишь для того, чтобы отсеять их от теней смерти, лишенных последовательности или не имеющих смысла. Потом он объединит, обязан объединить чуждые ему воспоминания со своими, а теперь то, что осталось от Алистера Каллена, нужно просто спрятать под замок, отделяя их от того, что он знал. На большее времени не было.

Камбер знал цену, которую заплатил за эту спешку. Принять воспоминания другого целиком, не ассимилируя их тут же, значило принять и бьющуюся, пульсирующую боль всего, что теперь умирало в Алистере, как только он уловит нужный момент для того, чтобы сделать все, как надо. Но он не решался отложить все это на неделю или две, до лучших времен, из-за того, что всевозрастающее напряжение в мозгу умершего, вызванное уходящим временем, точно инфекцией в гноящейся ране, может, как говорили, действительно свести с ума того, кто в конце концов решится снять его. (Святой Камбер.)

Спустя неделю Камбер наконец интегрирует воспоминания, получив удивительный результат. Его метод выражается в том, что он исполняет нечто, напоминающее ритуал, необходимый, чтобы Достичь нужного состояния разума, в основе своей составляющего основательный уход в себя и обращение к своим воспоминаниям, чтобы пережить вновь те фрагменты, которые были частью сущности человека, чью индивидуальность он присвоил себе. Далее он способен сам принять эти воспоминания, словно они были его собственными. И действительно, интеграция воспоминаний Алистера была проведена столь тщательно, что временами кажется, будто часть Алистера продолжает существовать как нечто реальное – обстоятельство, которое, вероятно, так неожиданно развеяло все подозрения верного Джебедия во время проведения первой полной взаимосвязи с Камбером.

Попытка Конала ассимилировать воспоминания Тирселя не приносит успеха, вероятно, потому, что он не знает, что именно необходимо для их интеграции, а может, потому, что у него нет и малейшего намерения стать Тирселем де Клэроном, ему лишь нужно получить воспоминания Тирселя о “запретном знании”. Однако в какой-то мере упорядочение и интеграция, тем не менее, имеют место в процессе ритуала, во время которого он намеревался вернуть себе свои способности Халдейна, хотя у нас складывается впечатление, что для него это неожиданный и незавершенный, по сути, побочный продукт. Нечистая совесть Конала не позволит ему овладеть личными воспоминаниями Тирселя, его интересовали лишь запретные знания, которые он присвоил. Головные боли, все чаще посещающие его, и соблазн воспользоваться своими способностями, чтобы добиться желаемого, особенно в его ухаживании за Ротаной, которому он не может противостоять, – все это симптомы интеграции памяти, так и не растворившейся до конца, вероятно, граничащей с настоящим сумасшествием, которого так опасался Камбер. Зависть по отношению к Келсону была практически основной чертой личности Конала с первых лет его жизни – он был эгоистичным, потворствующим своим желаниям молодым человеком, всегда слишком хорошо осознающим свое происхождение и привилегии, – хотя хотелось бы полагать, что именно какая-то внешняя сила стала последним фактором, заставившим его перейти черту, отделяющую измену и предательство. Нам остается лишь сетовать, что этот испорченный Халдейн постепенно превращается в плетущего интриги, избалованного мальчика, и надеяться, что клинок палача принесет ему наконец покой и искупление.

КОНТРОЛЬ НАД РАЗУМОМ

Тем или иным способом, контроль над разумом позволяет управлять всеми функциями, которые мы уже обсудили к этому моменту, будь то самоконтроль и дисциплинированность разума самого оператора, или действительный контроль и надзор со стороны другого, так как в сущности все функции дерини требуют измененного состояния сознания – некоторой степени транса, если хотите. Естественной защитой от контроля над разумом являются защитные поля. Люди могут оказать некоторое сопротивление контролю над разумом, однако не имеют защитных полей.

Несмотря на это, использование защитных полей иногда заставляет платить по векселям, а не только получать прибыль, как это было в случае с Дугалом. Вызывает сомнения тот факт, что его мать сознательно установила их, так как она, хотя и была родом из живущего у границы народа, который обладал вторым зрением, тем не менее не была осведомлена о вероятном источнике этой характерной черты людей, проживающих там, и, в любом случае, прожила всего несколько дней после рождения своего сына. Скорее всего защиты Дугала поднялись спонтанно с достижением половой зрелости, как это часто случается, если ребенок не получает преимуществ, которые дает формальное обучение. В те дни, когда дерини занимали господствующее положение, родители обычно устанавливали контроль над своими детьми еще в младенчестве, чтобы дать им возможность обойти свои детские защитные поля, когда они появятся. (Мы уже были свидетелями того, как Рис и Эвайн устанавливают контроль над своими детьми, так как именно для этой цели и по этой причине они могут быть необходимы, особенно в случае с Тиэгом). Данные рычаги управления обычно перестают использовать, когда ребенок достигает совершеннолетия, между тем они позволяют родителям и тем, в чьи обязанности входит присматривать за детьми, к примеру учителям, обходить защитные поля, которые могут помешать исполнению их обязанностей. Научиться опускать свои защиты сразу после того, как они научатся поднимать их, было частью образовательного процесса юных дерини, так как передача рычагов управления тем, кто укрыт защитными полями, не представляется возможной, а без передачи контроля другому проведение определенных процессов даже не подлежит рассмотрению.

Осуществление контрольных функций обычно сопровождалось и усиливалось вхождением в транс, для чего в распоряжении дерини имелось несколько соответствующих ситуации способов, многие из которых хорошо известны тем, кто знаком с современной гипнотической практикой. Чаще всего они включали в себя физический контакт, причем предпочтение отдавалось контакту через лоб.

Излюбленным способом, позволяющим завладеть вниманием человека, было направить его внимание на кончик пальца оператора, находящийся чуть выше уровня глаз, который последний медленно приближал к переносице объекта, чтобы затем коснуться его лба. Слежение за кончиком пальца (или любым другим предметом) во время его приближения описанным выше способом позволяет дать физическую нагрузку на мышцы глаз объекта, заставляя его закатить, а затем закрыть глаза, – физическое ощущение усталости, вызываемое этим способом, позволяет усилить подаваемые в то же самое время установки расслабиться и уснуть… Усиленным парагипнотической энергией дерини установкам противостоять практически невозможно.