Текст книги "Нежное пламя"

Автор книги: Кэтрин Бритт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Она выскочила во двор и увидела, как Сара въезжает в него почти застенчиво. Ей это не показалось – Сару вычистили и отполировали до необыкновенного блеска. Молодой человек в рабочем комбинезоне и берете, лихо сидящем на черной шевелюре, высунул голову из окна машины.

– Мадемуазель Кендон? – осведомился он вежливо, а затем, когда Викки улыбнувшись кивнула, добавил: – Ваша машина, мадемуазель.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Подождите минутку, я схожу за кошельком, чтобы расплатиться с вами.

– Нет-нет, – молодой человек решительно отклонил эту идею.

– Ну вы должны принять чаевые, и я заплачу за гараж, – настаивала она.

Он ухмыльнулся:

– Вы хотите сказать, за мой гараж. Он сделал легкий полупоклон. – Я служу у доктора Рансара в качестве мастера на все руки. К вашим услугам.

Викки быстро сообразила, что сказанное по-французски «мастер на все руки» скорее означает «мальчик на побегушках». Значит, Ги Рансар не звонил ни в какой гараж, вместо этого он приказал своему человеку забрать Сару.

Она глядела вслед уходящему молодому человеку со смешанным чувством. Она предпочла бы расплатиться за гараж, вместо того чтобы быть обязанной Ги Рансару.

Глава 6

Поездка в город на Саре была веселой. Машину вела Сузи, окрыленная мыслями о своей свадьбе, которая должна была состояться уже завтра. Викки тоже радовалась, будто бы это ей выпало счастье. Радовалась она и за мадам Жассерон. В городе девушка отправилась в аптеку с рецептами мадам, оставив Сузи у портнихи, чтобы она могла получить свое подвенечное платье. Она сделала покупки, зашла в магазин, где приобрела шерсть и выкройки для малыша и уже укладывала пакеты в автомобиль, когда услышала, как кто-то ее окликает по-английски.

Это был Джерард Стендон. Он вылез из машины, которую только что припарковал недалеко от Сары. Он выглядел бодрее и лучше, чем в прошлый раз, если не считать его потухшего взгляда.

– Добрый день, мисс Кендон. Как вы себя чувствуете, и как поживает ваша прелестная сестра?

– Спасибо, у нас все хорошо. Я, собственно говоря, жду Сузи. Она забирает у портнихи свое платье, сшитое специально для завтрашнего знаменательного дня.

Он притворно вздохнул:

– Увы, как хорошо быть молодым и влюбленным!

– Но вы вовсе не стары, – возразила она, улыбнувшись. Она чувствовала некоторую связь между собой и этим человеком, ведь он был ее соотечественником.

– Я чувствую себя старым, когда встречаю кого-нибудь столь же юного и сияющего, как вы. Вы не выпьете со мной кофе?

– С удовольствием. Только где-нибудь поблизости, чтобы Сузи не потеряла нас.

Они перешли улицу и подошли к маленькому кафе со столиками под цветным навесом, стоящими на тротуаре.

– Она наверняка заметит нас, – сказал Джерард, усаживая ее за столик. Потом сел сам и заказал официанту кофе. Затем он положил руки на столик, сцепил пальцы и взглянул на нее: – Я надеюсь, что вы не уедете сразу после свадьбы.

– Нет, я пробуду здесь еще некоторое время.

– Очень рад слышать это. Может быть, мы увидимся с вами.

Она ответила после некоторой паузы и поняла, что он заметил задержку:

– Почему бы и нет, раз вы живете в Ницце. Однако вряд ли мы будем видеться часто.

– Я не живу в Ницце, – сказал он с улыбкой. – Я просто оказался там, когда мы встретились в первый раз. Вы не помолвлены?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Потому что мне показалось, что вы были рады встретить меня. Разве вам не нравится выезжать с мужчинами?

– Я не имею ничего против. Почему я должна быть против?

– Я не знаю. Но был бы рад изредка встречаться с вами, если позволите. Я заметил, что вы предпочитаете вдумчивую беседу бездумной болтовне, а я уже достиг такого возраста, что мне приятно, когда хорошенькая девушка еще и неглупа.

– Большое спасибо. – Его слова польстили Викки. – Я рада, что вы не сказали, что предпочитаете неглупую женщину хорошенькой. Это нанесло бы мне серьезный удар.

Он с одобрением окинул ее улыбающееся личико искушенным взглядом.

– Редкое сочетание, – произнес он, словно бы про себя. – Темные глаза и светлые волосы. Вы больше, чем хорошенькая, вы – один из изящнейших лакомых кусочков, которые когда-либо попадались мне на глаза.

Официант, принесший кофе, подошел к их столику одновременно с Сузи.

– А я подумала, где же вы? – весело воскликнула она. – Я видела тебя из ателье, когда укладывала свое платье и свадебные подарки. – Взволнованная, она села рядом с Викки. – У меня еще два подарка. Привет, мистер Стендон. Надеюсь, вам лучше?

– Да, спасибо. – Он обратился к официанту, который еще не успел отойти: – Еще один кофе, пожалуйста, для мадемуазель. – Официант ушел, и Джерард посмотрел на Сузи с улыбкой: – Вы выглядите как шаловливый щенок. Готовы к завтрашнему великому дню?

Она рассмеялась:

– Еще бы!

– Смотри! – сказала Викки, посмеиваясь. – Этот человек разбрасывает комплименты, как конфетти!

Джерард откинулся на спинку стула с выражением некоторого осуждения:

– Ги устраивает холостяцкую вечеринку в своем замке сегодня вечером для Робера. Я с нетерпением жду ее. Все будет как в прежние времена.

Он вежливо принял кофе у официанта и передал его Сузи, одарив ее легкой улыбкой, которая таила в себе обаяние и опыт. Викки отметила призыв в этой улыбке и подумала, является ли он холостяком по собственному желанию или потому, что его отвергла женщина, которую он любил.

– Значит, доктора Жанеры Молино не будет там? – спросила она.

Тотчас же улыбка сошла с его губ, лицо посуровело.

– Нет, вечеринка строго для мужчин. Когда ее папа поправится, я не удивлюсь, если она и Ги объявят о своей помолвке.

Боль в сердце заставила Викки горько улыбнуться:

– И тогда вы останетесь единственным холостяком. Я удивляюсь, как какая-нибудь хорошенькая француженка до сих пор вас не подцепила.

Он пожал плечами:

– Возможно, я не принадлежу к числу мужчин, подходящих для брака, или я был просто слишком занят развлечениями всякого рода. Машина открывает для этого кучу возможностей. Франция – веселая страна.

Итак, он не выдавал себя никак. Однако тень, которая легла на его лицо при упоминании имени Жанеры, была красноречивее всяких слов. Вполне возможно, что он был в нее влюблен. Ему, вероятно, было за двадцать, когда он начал преподавать и когда у него учились Ги, Робер и Жанера. Это означало, что сейчас ему немногим больше сорока, а Жанере – под тридцать.

И вдруг в кафе появилась сама Жанера – стройная тень упала на их столик.

– Вы не возражаете, если я к вам присоединюсь? – сказала она. – Я просто умираю от желания выпить кофе.

Джерард быстро пододвинул еще один стул, и она уселась – шикарная женщина, одетая во все дорогое. Вокруг нее царила атмосфера элегантности, создаваемая, возможно, ароматом изысканных духов.

– Надеюсь, я не помешаю, – сказала она, мило улыбаясь, и, слегка приподняв брови, оглядела всех троих. Потом небрежно извлекла из сумочки портсигар и предложила всем закурить. Все вежливо отказались, но Джерард услужливо протянул ей зажигалку.

– Мы, собственно говоря, не вели никаких тайных разговоров, – заметил он шутливо. – Как себя чувствует папа?

– Он поправляется, – ответила она, наклоняясь к нему, чтобы прикурить. Затянувшись, она откинулась на спинку стула и спросила: – Как чувствуете себя вы?

– Очень хорошо, – коротко ответил он.

– Ги сказал, что вы вернулись насовсем. – Она одарила сияющей улыбкой официанта, который принес ей кофе. Улыбка же, адресованная Джерарду, была менее сияющей. – Вы похудели, – сказала она.

– Я хочу выглядеть как можно лучше на завтрашней свадьбе.

– О конечно. – Она взглянула на Сузи. – Спасибо за приглашение. Я обязательно постараюсь быть, но сейчас я почему-то чувствую себя слегка усталой.

Джерард настороженно наблюдал за тем, как она пьет кофе. Когда же он заговорил, в голосе его прозвучала враждебность:

– Ги помогает вам сейчас, не так ли? Он несомненно успевает проделать больше работы, чем ваш папа. Вы не должны чувствовать себя усталой.

Она сбросила свое элегантное пальто с плеч.

– Я легла сегодня под утро. Вчера вечером я была с Ги на вечеринке. Этот человек неутомим. Сегодня утром он был свеж, как заря. А я едва передвигаю ноги.

– Ну ничего, – сказал Джерард насмешливо. – У Ги наверняка мешки под глазами после вчерашней вечеринки.

Викки вынесла удар – Жанера провела вечер с Ги – и сосредоточила внимание на странной паре, сидевшей перед ней. Вернее, странным было их поведение. Как старые друзья, они, конечно, могли позволить себе поддевать друг друга, но эти двое скорее напоминали сражающихся баранов, навостривших свои рога, прежде чем броситься друг на друга.

Викки показалось, что Жанера сознательно упомянула о том, что была вчера на вечеринке с Ги, чтобы спровоцировать Джерарда. Однако Джерард не ринулся в бой. Он болтал с Сузи и с ней, пока Жанера пила кофе и прислушивалась к их разговору. Как Викки и ожидала, она встала из-за столика первой, и они поднялись вслед за ней.

Утро несколько омрачил мелкий дождь. Была суббота. Войдя к Сузи с подвенечным платьем в руках, Викки нашла ее озабоченно выглядывающей в окно спальни. Викки разгладила рукой складки на платье и повесила его на дверцу гардероба.

– Доброе утро, малышка. День будет великолепным, когда рассеется туман, – поприветствовала она сестру. – Очаровательное платье, и ты будешь в нем выглядеть потрясающе!

Платье Викки тоже было очень женственным – голубого цвета, с эффектным сочетанием замши и чистого шелка. Да еще с капюшоном, подбитым белым шелком. Платье подчеркивало нежные линии ее фигуры и очень ей шло.

Джерард приехал заранее, чтобы отвезти невесту в ратушу, и Викки взволнованно подумала, что никогда еще не видела Сузи такой очаровательной. Ее платье в средневековом стиле из белого кружева и длинная фата были ей к лицу.

Все шло хорошо. Молодые побывали сначала в городской ратуше, чтобы зарегистрировать брак, а затем направились в церковь. Во время церемонии венчания Викки держала букет невесты, почти не глядя на высокую фигуру Ги, который стоял рядом с Робером.

Наконец все было кончено. Невесту и жениха отвезли на прием, а Ги посадил Викки в свою машину. Он очаровательно улыбнулся ей, окинув взглядом изящные линии ее фигуры, нежный овал лица и влажный блеск глаз, потому что Викки с трудом сдерживала слезы.

– Не могу и передать, как прелестно вы выглядите, мадемуазель. Вы почти затмеваете невесту! – сказал он тихо.

Она не знала, говорил ли он то же самое Жанере, которая в церкви также выглядела великолепно в светло-лимонном туалете. Эта мысль задевала ее, но она смогла ответить ему вполне непринужденно:

– Спасибо. Нам повезло, что день такой чудесный!

Он согласился:

– Да, погода, конечно, делает все особенным хотя я думаю, что невеста с женихом вряд ли заметили бы, если бы погода была плохой. Они слишком поглощены друг другом.

– Французы обычно женятся рано? – спросила она с любопытством.

– Большинство – да, но некоторые ловят свое счастье довольно долго.

– Как вы? – спросила она и только потом поняла, что не нужно было задавать такой вопрос.

– Ничего, мое время придет! – отозвался он. – Возможно, даже уже пришло.

Викки почувствовала, как сердце ее сжалось от боли. Зачем она заговорила об этом, ведь она знает, что он почти помолвлен с Жанерой. Она глубже вжалась в сиденье, несколько потрясенная, потому что вдруг поняла, что все буйство се чувств и эмоций, все ее беспокойство вызвано одним-единственным человеком. Она была влюблена в мужчину, который сидел рядом с ней, мужчину, который привлекал ее с того самого дня, как они впервые встретились. Ей нравились его длинные, сильные ноги и руки, его голубые глаза, темневшие, когда он гневался, его красиво очерченные губы, когда они изгибались в улыбке, его вежливость и мягкость.

Она широко улыбнулась ему и сказала, постаравшись придать своим словам и голосу легкость:

– Я надеюсь, что вы будете очень счастливы!

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил он.

Тем временем машина подъехала к замку Бриссар, и Ги помог девушке выйти. Они вошли в дом вместе. Сузи и Робер встречали их в дверях гостиной. К этому моменту Викки уже взяла себя в руки.

Длинный стол, на котором были разложены карточки приглашенных, был сервирован серебром и резным стеклом. В центре располагался роскошный букет цветов. Шампанское разлили по бокалам. Ги предложил тост, и все пошло так, как и должно было идти на свадьбе.

Позже Викки поднялась с Сузи наверх, чтобы помочь ей переодеться в платье, в котором она должна была уезжать. Ее гардероб был перевезен в замок заранее, и теперь она выглядела шикарно в шерстяном костюме-тройке бирюзового цвета с белой отделкой.

С отъездом Сузи Викки почувствовала пустоту, которую она должна была как-то заполнить. Она стала распределять свадебный пирог между гостями, думая о матери, которая смогла так бессердечно оставить своих дочерей.

Итак, Сузи уехала. Викки стала проводить все больше времени с мадам Жассерон, которая посвятила ее в искусство французской кухни. Девушка часто сопровождала мадам на рынок, где в обычае было не обращать внимания на выставленные на витрине товары, а требовать чего-то невиданного из потайных хранилищ под прилавком.

Этот торг между покупателями и продавцами часто бывал горяч, но недолог, потому что, если покупательнице что-то не нравилось, она просто отходила с гордым видом к следующему прилавку. Однажды Викки была свидетельницей подобного спора. Обидные слова, в сердцах брошенные, сопровождались дикой жестикуляцией. Но затем, когда около недовольной пары покупатель-продавец собралась толпа зевак, все тут же кончилось заключением мира, и участники сражения стали пожимать друг другу руки.

Постепенно Викки погрузилась в этот сонный сельский мир, где время тянулось так же медленно, Как запряженные лошадьми повозки, которые все еще использовались старшим поколением для поездок в церковь и на рынок; в мир, где фермеры доили коров в огородах, окруженные домашней птицей.

Когда грузовичок мистера Жассерона отправили в ремонт, Викки стала отвозить продукцию фермы на рынок на своей Саре.

С некоторых пор Сара вела себя очень странно. Обычно, чувствуя ласковое и нежное управление Викки, она была послушной. Но теперь она стала похожей на необузданного мула, постоянно взбрыкивала, проявляя нетерпение. Может быть, она не хотела, чтобы ее использовали в качестве грузовика, и рассматривала это как своего рода понижение в должности? В завершение всего в один прекрасный день месье Жассерон сказал, что она начала издавать какие-то грубые звуки, и Викки решила отвезти ее в гараж для техосмотра.

Гараж, который рекомендовал месье Жассерон, находился примерно в двух километрах от фермы. Итак, однажды вечером, когда мадам Жассерон отдыхала, Викки направилась туда. Сара, однако, все продолжала кряхтеть и брыкаться, и, когда они уже отъехали на такое расстояние, что можно было видеть гараж, она заглохла окончательно.

Викки вылезла, обнадеживающе похлопала ее по капоту и двинулась в гараж за помощью. Человек из гаража был очень услужлив, он осмотрел Сару очень тщательно и сказал, что починка займет от двух до трех часов, в зависимости от того, сколько посетителей за это время у него появится.

Викки, зная, что эти приветливые люди достаточно свободно обходятся со временем, решила, что Сара будет готова не раньше следующего дня. Поэтому, поблагодарив мужчину, она отправилась пешком обратно.

Первым ей встретился грузовик, а за ним следовала на довольно большой скорости легковушка. К ее удивлению, она остановилась.

– Добрый день, мадемуазель. Вы уже прошли довольно много, и, я думаю, вы позволите подбросить вас туда, куда вы направляетесь, – улыбаясь, произнес Ги Рансар.

– Я никуда не направляюсь. Сара вышла из строя, и я отвезла ее в ремонт. Поскольку он займет порядочно времени, я просто пошла по дороге, надеясь, что рано или поздно появится автобус, – объяснила Викки, напрочь забыв о своем недовольстве Сарой.

– Если вы не спешите, можете составить мне компанию. Обещаю, вам понравится.

Она несколько поколебалась возле открытой дверцы:

– Я не помешаю вам?

– Нисколько.

Викки скользнула на сиденье рядом с ним, и он перегнулся через нее, чтобы проверить, надежно ли закрыта дверца. Его близость и сдержанное внимание заставили ее сердце бешено заколотиться.

Автомобиль медленно тронулся. Вскоре главная дорога осталась позади, и они двинулись посреди виноградников и оливковых рощ.

Потом на дороге встретились несколько медленно бредущих коз. Ги подождал, пока они уйдут в поле, и только после этого продолжил путь.

– Вы видели, как делают вино, а сегодня вы увидите, как перегоняют бренди, – сказал он. – Большинство местных жителей кормит земля, которую они сами обрабатывают, поэтому красное вино – такая же ценность для них, как мед для пчел. Это не только развлечение, это и пища. Они пьют вино, чтобы восстановить силы, чтобы согреться после холодных часов работы в поле, чтобы поднять настроение когда случается неудача.

Ги свернул на небольшую площадку возле узкой дороги и остановил машину. Он помог девушке выйти из машины, и дальше они двинулись в самую гущу виноградников, где со смехом и шутками работники собирали последние ягоды. Ги и Викки медленно шли по дорожкам, утрамбованным булыжниками, и время от времени натыкались на тележки, запряженные осликами. Грациозные женщины легко ступали по земле. Маленькие дети топали на своих толстых ножках, неся маленькие корзиночки с виноградом, а те, что были постарше, уже вполне успешно удерживали корзины на головах.

– Добрый день, господин доктор! – приветствовали встречные Ги Рансара со всех сторон. Дети повторяли приветствия за старшими. Их губы были синими от винограда, по подбородкам стекал сок. Проходя мимо, Ги гладил маленькие детские головки.

Вся эта небольшая процессия направлялась к строению, похожему на каменную пещеру. Подобно фермерскому дому, расположенному вблизи, это строение, похоже, было сооружено несколько веков назад. Зайдя внутрь, Викки увидела, как виноград помещают под медленно вращающиеся валы, которые давили его, после чего жидкость поступала в бочки. Затем виноградины снова разминались, на этот раз под прессом, который стоял под наклоном, так, чтобы готовый сок мог сливаться в сосуд, стоящий внизу.

Викки предложили стакан вина прошлогоднего сбора – вино было прекрасным. Улыбающийся винодел был доволен, когда она сказала ему об этом. Он объяснил, что, после того как весь сок будет выдавлен из винограда, сухое выдавливание будет продолжаться под прессом, чтобы перегнать остатки для изготовления бренди.

Ги, который оставил ее, чтобы посетить фермерский дом, вернулся, и они пошли к машине.

– Нравится? – спросил он, глядя на нее с улыбкой, которая заставляла сильнее биться ее сердце.

– Очень! – ответил она. Вино играло в ее глазах, когда она смотрела на него. – Они перерабатывают в вино весь виноград?

Он протянул руку и взял ее за локоть – и вовремя, потому что она слегка споткнулась на дороге, мощенной булыжником, скользким от виноградного сока.

– Нет. Некоторые сорта собираются раньше. Их хранят в темных пещерах или кладовых, где они созревают за зимние месяцы. Начиная с Рождества и до весны этот виноград продают – он сохраняется в прекрасном состоянии.

– Это, вероятно, тяжелая жизнь – зарабатывать себе на пропитание, обрабатывая землю! – заметила Викки, чувствуя легкое головокружение от вина или, может быть, от близости Ги.

– Но все они любят этот труд. Они в общем-то сами себе хозяева, выращивают то, что хотят, и собирают свой урожай тогда, когда считают время подходящим. В результате их нервы не напряжены так, как у тех, кто живет в больших городах.

Он помог ей усесться в машину и, устроившись рядом, вырулил с площадки, взяв курс на следующую ферму. В то время как он зашел в дом посетить очередного пациента, жена фермера провела Викки в кладовые и там среди ослиной сбруи, различного фермерского инструмента и паутины предложила ей стакан терпкого красного вина.

Вскоре к ним присоединился Ги, уже осмотревший своего больного. Нагнувшись, чтобы войти в кладовую, он насмешливо посмотрел на девушку. Она сидела на опрокинутой бочке и пила вино.

– Надеюсь, это не вы опустошили бочку, – поддразнил ее он. – Нужно еще оставить место для бренди!

Они были на окраине деревни, когда Ги остановился у сарая, примыкающего к ферме. Внутри стояли несколько котлов, в которых спокойно и равномерно булькала какая-то жидкость. Ги объяснил, что в котлах содержатся выжимки, остающиеся после изготовления вина. Котлы, черные и липкие от дегтя, были снабжены толстыми печными трубами и многочисленными медными трубочками. Молодые люди, черные, как трубочисты, подносили специальные сосновые поленья и бросали их в огонь. Каждый раз, когда они открывали печь, чтобы подбросив дров, оттуда вырывался шар пламени. Ги крепко держал Викки за руку подальше от топок.

Она была просто поражена этим дантовым адом в миниатюре, где господствовали мощные мужчины с оголенным торсом, потные и, казалось, наслаждавшиеся каждой минутой происходящего.

Сказав, чтобы она постояла на месте, Ги шагнул к самому большому мужчине с огромным животом и веселой улыбкой. Ги взял одну из его перепачканных сажей рук, покачал головой и, поставив на пол свой саквояж, начал обрабатывать рану на мускулистой руке мужчины. Затем он ловко наложил повязку.

Когда он вернулся к Викки, им предложили по стаканчику чистой, прозрачной жидкости, капавшей из кипящего котла. К ее удивлению, это был чистейший спирт, очень мягкий, как шелк, и раз в десять крепче вина.

Они выпили и понаблюдали за тем, как огонь в топке подкормили новыми поленьями. И тут это случилось. Викки возвращала свой стаканчик, как вдруг издала крик и закрыла лицо дрожащими руками. Она отчаянно трясла головой, когда пальцы Ги, сомкнувшись на ее запястьях, попытались оторвать ее руки от лица. Когда ему наконец удалось сделать это, он увидел, что из глаз ее струятся слезы.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы он мог выхватить свой носовой платок, приподнять ее веко и с помощью платка извлечь кусочек, оказавшийся под ним.

– Бедное дитя! – воскликнул он. – Я страшно огорчен, что случилось такое!

Он обхватил ее за плечи и повел к машине, помог ей сесть, а потом обошел машину с другой стороны и занял свое место.

– Некоторое время будет щипать, – сказал он, положив руки на руль и склонившись к ней с выражением беспокойства. – Это искра.

Она продолжала тереть глаз, из которого все еще текли слезы. Внезапно Ги наклонился над ней и поднял ее уже опухшее веко, потом отнял у нее носовой платок и вытер им уголок глаза. В этот момент он был так близко, что она могла разглядеть его густые ресницы, видеть ближе его голубые глаза и густые волосы, обрамлявшие лоб.

– Спасибо, месье, за то, что спасли мой глаз! – произнесла она и почти бессознательно провела кончиками пальцев по его твердой загорелой щеке.

– Теперь вы точно не забудете, как у нас делают вино и бренди!

И не только это, угрюмо подумала она, откинувшись на спинку сиденья, когда он завел мотор и машина тронулась.

Выехав на шоссе, он прибавил скорости.

– Нет смысла забирать вашу Сару из гаража теперь, когда вы не сможете ее вести. Они вполне могут ее доставить на ферму.

Около гаража он вышел из машины и вернулся через несколько минут.

– Этот парень подгонит ее завтра утром, – сказал он и уселся за руль.

Викки поблагодарила его. Остаток пути прошел в молчании.

Мадам Жассерон очень обеспокоилась, увидев ее заплывший глаз, и настояла на том, чтобы Викки отдохнула, пока она приготовит ужин. Вскоре после ужина девушка решила отправиться спать. Поврежденный глаз вызвал головную боль, которой она никогда раньше не страдала, и сейчас она с удовольствием растянулась на прохладных простынях.

Ее разбудил звук какого-то движения возле постели. Рядом стоял Ги и глядел на нее сверху. Его высокая фигура заполняла собой пространство маленькой комнаты.

Он улыбнулся и сел на край ее постели.

– Мне жаль, что я разбудил вас, но я подумал, что эти глазные капли позволят вам лучше провести ночь.

Он держал в руке маленький флакончик и, наклонившись над ней, аккуратно закапал несколько капель ей в глаз.

– Они немного пощекочут, пока боль от ожога не пройдет. – Он положил пипетку и флакончик рядом с постелью.

Постепенно боль под припухшим веком начала стихать.

– Спасибо, месье, – проговорила она хрипло. – Как вы и обещали, боль от ожога уже стихает.

Он поднялся на ноги и так стоял некоторое время, засунув руки в карманы, задумчиво глядя на нее.

– Я оставлю капли, и вы сможете ими воспользоваться снова завтра утром, если веко будет продолжать болеть. – Его голубые глаза внимательно осмотрели ее бледное напряженное лицо. – У вас болит голова? Я оставлю вам снотворное.

– Нет, спасибо, – поспешила произнести она. – Голова еще болит, но теперь, когда веко успокоилось, я засну хорошо. – Она сглотнула, мечтая о том, чтобы нашлась таблетка, которая сделала бы ее невосприимчивой к его присутствию. – Вы были очень добры.

Он быстро наклонился, поднял маленького игрушечного Топо с туалетного столика, на который она его поставила, и сказал:

– Это все грустно. Если бы я не взял вас с собой, ничего бы не случилось. – Он положил на место игрушку. Когда он обернулся к Викки, выражение его лица было нейтральным. – Я хотел бы исправить случившееся, пригласив вас как-нибудь вечером поужинать со мной!

К своему ужасу, Викки почувствовала, как вспыхнули щеки.

– Это очень любезно с вашей стороны, месье. В том, что произошел этот несчастный случай, нет никакой вашей вины. Мне повезло, что вы так быстро оказали мне помощь. Вы вовсе не обязаны приглашать меня куда-либо только потому, что считаете это своим долгом.

– Вы не хотите поужинать со мной? – быстро спросил он.

Однако Викки была слишком расстроена, чтобы воспринять приглашение, вызванное желанием успокоить совесть.

– Это вовсе не вопрос, хочу ли я поехать с вами. Я просто не могу принять приглашение, которое делается из чувства долга.

На одно мгновение странный огонек вспыхнул в его глазах. Затем он потух, и Ги посмотрел на нее со странным выражением. Потом, слегка наклонившись, проговорил:

– Мадемуазель Кендон, окажете ли вы мне честь поужинать со мной в субботу вечером в семь часов?

Наступила короткая пауза, во время которой они обменивались взглядами. Улыбка заиграла на его красиво очерченных губах, придав ему мальчишеское выражение удовольствия, такое далекое от его обычно холодного, несколько циничного стиля поведения, который так задевал ее сердце.

– Хорошо, месье. Я не могу вам отказать после всего, что вы для меня сделали, – ответила она наконец!

Снова последовал поклон, на этот раз насмешливый.

– Хороший ответный выстрел! Мы теперь, как говорят, квиты. Сейчас как раз самое время вас покинуть. Доброй ночи, мадемуазель Кендон. Спите спокойно.

Она слышала, как он быстро спустился вниз, слышала его голос, а вслед за ним голоса месье и мадам Жассерон и, наконец, шум его отъезжающей машины. Спустя мгновение появилась мадам Жассерон.

– Какой он очаровательный мужчина! – тепло заметила она. – Он очень беспокоился о вашем глазе. Пока вас не было, звонил месье Стендон. Он снова позвонит утром.

Перед тем как заснуть, Викки с некоторым удивлением подумала о двоих мужчинах. С Джерардом Стендоном все было понятно. Ей по-прежнему казалось, что он испытывает какую-то горечь из-за сердечной неудачи в прошлом и звонит ей просто для того, чтобы отвлечься. Она может запросто поехать куда-нибудь с ним, выражая ему теплое сочувствие, уверенная в том, что щекотливых ситуаций не возникнет.

Ги вызывал гораздо больше беспокойства. Его очарование было мягким, как шелк, и смертельным, как динамит. Она никогда не встречала никого, кто хотя бы отдаленно напоминал его. Викки никогда так не волновал ни взгляд мужчины, ни его жесты. Стоило ей услышать его глубокий голос, как она превращалась в сгусток противоречивых чувств.

Викки всячески старалась убедить себя, что странная нега, сейчас охватившая ее, не была любовью. Это было чувство, которое мог испытывать подросток, глядя на какую-нибудь кинозвезду или кого-то другого, столь же недосягаемого. Ей казалось, что любовь – это нежное волшебное ощущение, грезы. Вместо этого она чувствовала, что погружается в бурный поток, а холодный взгляд мужчины наносит ей настоящие раны. Взгляд мужчины, который не имел никакого понятия о ее терзаниях.

Она снова улеглась в постель, сознавая, что совершила ошибку, оставшись здесь, и желая всем сердцем, чтобы Ги Рансар поскорее уехал читать свои лекции.