Текст книги "Своенравная Мелани"

Автор книги: Кетлин О'Брайен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мелани обомлела, не зная, что ответить.

Но в этот момент Коперникус наконец закончил свою работу. Ему удалось развязать связку колец, он спрыгнул с жерди и бросил спутанный узел на пол.

– Какого черта? – заорал попугай. Потом он посмотрел на пол. – Будь ты проклята!

Тайно благодаря птицу за невольное вмешательство, Мелани встала и, подобрав кольца, протянула связку в клетку. Забавно переминаясь с лапы на лапу, Коперникус поднял одно кольцо.

К сожалению, проделки Коперникуса не могли занимать их вечно. Клей терпеливо ждал, и Мелани это чувствовала.

Она повернулась и серьезно посмотрела на него.

– Уверена, что тебя это интересует, – сказала она, – но не стоит подтрунивать над тем, что мы с Тедом не демонстрируем свои чувства на людях...

– Значит, я ошибся?

– Еще как ошибся! И хотя это тебя совершенно не касается, но мои отношения с Тедом... вполне... нормальные...

– Он очень страстный? Ты довольна?

– Да... – Она пыталась найти что-нибудь более убедительное. – Он приходит ко мне поздно вечером, когда Ник уже спит. И это наше время.

Мелани искренне надеялась, что ее слова звучат убедительно, хотя бы потому, что в них была доля правды. Тед действительно приходил к ним каждый вечер. Они закрывались в библиотеке, но совсем не для того, чтобы предаваться плотским наслаждениям. Молодые люди корпели над чертежами и уже начали разрабатывать план превращения «Картушного двора» в школу для мальчиков.

Иногда измученная Мелани отправлялась спать, так и не дождавшись, пока Тед закончит работу и уйдет. Трепетно сворачивая чертежи, он уносил их с собой, заботливо держа под мышкой. Он был так увлечен проектами, что девушка искренне радовалась за друга.

– В самом деле, это ваше время? – издевательски усмехнулся Клей. В глазах его сквозило недоверие.

– Да, – настаивала она, – он уходит очень поздно.

– И не остается на всю ночь? – Намеренно медленно он встал и, взявшись за край ткани, в которую Мелани завернулась, слегка притянул к себе, давая понять, что она полностью в его власти. – И ты с ним чувствуешь то же, что и со мной?

Она хотела солгать, но только покачала головой. Это все, на что она была способна.

– Ты блефуешь, Мел, ты не занимаешься с ним любовью, – прорычал он, плотно прижимаясь губами к ее уху.

Его теплое дыхание обожгло ее. Ноги подкосились, и она беспомощно обмякла.

Клей нежно пощекотал зубами ее ухо, и девушка задрожала. Каким-то образом ему удалось развязать узел на талии, и его горячие руки заскользили по ее обнаженному телу. Мелани застонала от нахлынувшего горячего потока, который мгновенно заполнил ее тело.

– Ты же не испытываешь с ним ничего подобного, Мел, правда?

– Нет, – беспомощно простонала девушка. – Нет.

Это было выше ее сил.

Руки Клея, его горячее дыхание заставляли ее тело извиваться, умоляя об утолении страсти...

Руки Клея уже скользили по ее нежной коже под бикини.

– Не делай этого, – сказал он хрипловатым тихим голосом, – не выходи на него, Мел, ты же знаешь, все равно ничего путного из вашего брака не выйдет. Ты же не любишь его...

Наконец Мелани не выдержала. Еще одно слово, и она сойдет с ума!

Тихонько вскрикнув, она вырвалась из его объятий и стремительно бросилась к дверям. В последний момент она все же обернулась. В ее глазах стояли слезы...

Клей потерял сон. Каждый вечер, к десяти часам, у него начинались приступы головной боли. Его немного расслабляло и успокаивало, когда он, потягивая очередную баночку пива, удобно устраивался в кресле и изучал последнюю и самую противоречивую карту Джошуа. Но на этот раз головная боль только усиливалась с каждым часом. И когда к двум часам в домике для гостей закончилось пиво, нервы Клея были на пределе.

Босоногий и полуголый, он раздраженно вышел, зашагал вдоль патио и тихонько проскользнул в кухонную дверь «Картушного двора». Он знал, что миссис Хиллиард хранила пиво про запас в огромном количестве.

Открыв холодильник, Клей схватил ближайшую баночку, откупорил и сделал большой глоток, потом прижал холодный алюминий к пульсирующему виску, и внезапно его внимание привлек какой-то звук, раздавшийся со стороны библиотеки.

Кому еще не спится в такой час? Определенно это не Ник. Мальчик работал как вол и спал как убитый. Значит, это Мелани с проклятым Тедом Мартином.

Клей с яростью захлопнул дверцу холодильника.

Какое, впрочем, ему до этого дело? На протяжении целой недели каждый вечер он придумывал разные предлоги, чтобы не появляться в «Картушном дворе».

Вплоть до сегодняшнего вечера.

Но сейчас ему просто понадобилось пиво. Черт побери, остальное его не касалось. Но на всякий случай надо проверить, а вдруг там... вор? – моментально придумал он причину.

В библиотеке определенно кто-то был. Подойдя немного ближе, Клей услышал очаровательный и дико фальшивящий голосок, напевавший знакомую песню.

Клей улыбнулся, абсолютно уверенный в том, что никакого интима там нет, и открыл дверь.

Песня резко оборвалась, как только скрипнула дверь.

– Мелани, – тихо позвал он, помня о Коперникусе. Ответа не последовало, но совсем рядом он ощутил движение.

– Мелани?!

Некоторое время Клей стоял, сбитый с толку, и растерянно смотрел на возникшего перед ним маленького человечка в розовой пижаме с зеленой шеей и лицом. На макушке человечка торчала копна густых, блестящих каштановых волос. Он узнал только огромные белки глаз и приоткрытый ротик.

Клей не смог сдержаться и чуть не захлебнулся от смеха.

– Ты когда-нибудь слышал, – спросила разъяренная Мелани, – о том, что надо стучаться?

– Извини, – давясь от смеха, выговорил Клей. – Я был на кухне и услышал шум, поэтому решил, что лучше проверить, все ли в порядке.

Смех так и рвался наружу. Убедившись, что Мелани одна, Клей пришел в неописуемый восторг и почувствовал себя необычайно счастливым.

– Мелани, – произнес он, все еще давясь от смеха, – дорогая, извини, но мне просто интересно, к чему весь этот маскарад?

– Ради Бога, Клей, неужели у тебя никогда не было женщин? Это же маска для красоты.

– Маска для красоты? – Его бровь недоверчиво поползла вверх.

Он улыбнулся. Даже с зеленой маской на лице эта женщина невероятно обворожительна.

– Насколько я понимаю, Теда сегодня нет, – учтиво сказал он.

– Тед? – Она оглянулась по сторонам. И хотя истинное выражение ее лица скрывалось под этим нелепым зеленым слоем, Клей заметил, что она занервничала. – Напрасно ты так думаешь. На самом деле он здесь, – она кивнула в сторону смежной комнаты.

– Он что, в спальне Джошуа? – недоверчиво переспросил Клей.

– Да, – ответила Мелани. – Он... он ждет меня.

Клей не мог в это поверить. Он усмехнулся, подошел к двери и демонстративно нажал на ручку.

– Не ходи туда! – в ужасе запротестовала Мелани и расслабилась, только когда Клей опустил руку. – Ну просто, понимаешь... он... может быть не одет.

Клей в недоумении смотрел на нее.

– Что?

Она теребила верхнюю пуговичку своей пижамы.

– Понимаешь, он же... меня ждет, – пролепетала Мелани.

Она лжет, подумал Клей. Но в этот самый момент из комнаты послышался храп. Клей выпучил глаза.

– Это Тед? – недоверчиво спросил он, кивая в сторону раскатистых звуков.

– Ну хватит. Все... Я собиралась переодеться. Я хотела...

Клей улыбнулся.

– Умыться?

– Да,– смущенно отозвалась она.

– Ну что ж. Пожалуй, самое время оставить вас наедине, – ухмыляясь сказал Клей и вышел.

Мелани не знала, что ей делать – убить Клея или сначала умыться. Но забота о красоте оказалась сильнее ярости, и девушка направилась в ванную комнату, минуя храпящее тело своего жениха.

Слава Богу, что ей удалось удержать Клея и не пустить его в спальню. Иначе он бы непременно узнал всю правду. Тогда ему не пришлось бы ломать голову над скрытыми мотивами, побуждающими Теда к этой свадьбе.

Мелани облокотилась о дверь и уставилась на распластавшееся по кровати тело. Как он посмел заснуть? Ему следовало снимать замеры комнаты и сопоставлять их с чертежами. Но вместо этого чертежи были разбросаны по огромной четырехспальной кровати орехового дерева, а Тед мирно храпел подле них.

Покорно вздохнув, девушка наклонилась и принялась сворачивать чертежи. Вероятно, Тед ощутил ее присутствие: пробурчав что-то во сне, он перевернулся на другой бок, но так и не проснулся. Мелани смягчилась, ее сердце наполнилось нежностью при виде этого доброго усталого лица.

Закончив сворачивать последние чертежи, она наткнулась на бумажник из коричневой кожи, лежащий на подушке рядом с Тедом. Из него торчал кусок изрядно потрепанной фотографии. Ей стало интересно, на кого это Тед смотрел перед сном.

Это была цветная фотография молодой женщины с ослепительной улыбкой и умными голубыми глазами. Ее изящные руки лежали на коленях, и если бы Мелани повнимательней посмотрела на них, то, без сомнения, увидела бы маленькое бриллиантовое колечко.

Фотография была не подписана, но Мелани уже знала, что это Шейла.

Так вот она какая. Очень даже милая, подумала Мелани, совсем не похожа на ту стерву, которую рисовало ее воображение.

– Тед, – прошептала Мелани. – О, Тед...

У нее сжалось сердце при мысли, как порой жестоко ранят друг друга люди.

Год назад Шейла расстроила их помолвку и переехала в Лос-Анджелес. Может быть, в душе она надеялась, что Тед последует за ней или найдет какой-то выход и у них все образуется? Но Мелани знала, что Тед упорствовал. Он наотрез отказывался делать какие-либо шаги, не в силах побороть свою гордость.

Мелани снова взглянула на мирно спящего мужчину. Нет, она никогда не сможет стать женой Теда Мартина, зная, что его сердце отдано другой.

– Тед, – сказала она, нежно касаясь его плеча. – Я должна это сделать, и не только ради тебя.

С этими словами Мелани направилась в библиотеку. Там она сняла телефонную трубку и набрала номер.

– Справочная? – тихо спросила она, когда услышала голос оператора в Лос-Анджелесе.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда на следующее утро раздался звонок в дверь, Мелани сложила на груди руки, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Это наверняка Шейла.

Прошлой ночью ей все же удалось дозвониться, но Шейлы не оказалось дома, и она оставила сообщение на автоответчике.

Мелани мельком взглянула на Теда. Он, ни о чем не подозревая, сидел в дальнем углу библиотеки и увлеченно штудировал том под названием «Основы управления частной школой».

В дверь снова позвонили.

– Кого там, черт побери, принесло? – выдал Коперникус и подозрительно взглянул на девушку. Мелани показала птице язык, и та, с удовольствием подхватив новую игру, высунула свой.

Мелани изо всех сил пыталась сдерживать себя, ожидая, когда миссис Хиллиард наконец доберется до двери и откроет ее. Одной рукой с беззаботным и невинным видом Мелани скармливала семечки Коперникусу, а пальцы другой незаметно скрестила, молясь, чтобы Тед не слишком разозлился, узнав правду.

За дверью стояла подозрительная возня и суматоха. Раздалось сразу несколько голосов. Неужели Шейла приехала не одна?

Но это была не Шейла. Первым в комнату вошел Клей, а следом за ним с иголочки одетый смазливый молодой человек.

Мелани сразу же поняла, кто это. Новый адвокат, который займется ее делом! Ее сердце упало. Но минутой позже, прервав ее печальные размышления, вошла очаровательная улыбающаяся женщина средних лет. Она вкатила в комнату огромную передвижную тележку, доверху нагруженную... свадебными платьями.

Мелани разжала кулачок, и пригоршня семечек рассыпалась по полу. Она беспомощно уставилась на тележку, не в состоянии что-либо произнести.

– Мелани, я бы хотел тебе представить, – сказал Клей, кладя руку на плечо молодого человека, – Джейка Дилларда. Он пришел для того, чтобы поговорить о принятии на него ответственности за ведение в суде дела о наследстве твоего дяди.

Мужчина улыбнулся и протянул руку. Мелани автоматически пожала ее.

– Приятно познакомиться, – сказал он. – Надеюсь, мы отлично сработаемся.

– Да, – тупо произнесла она. – Да, конечно, уверена, что так и будет.

– А это – Лариса Дэвид, – продолжал Клей, широко улыбаясь, словно он был хозяином потрясающе успешной вечеринки. – Миссис Хиллиард утверждает, что, по здешним поверьям, свадьба ненастоящая, если платье не из салона мисс Дэвид.

Очаровательная женщина протянула руку с изящным достоинством.

– Не стоит доверять мужчине, который слишком льстит, – сказала она, улыбаясь. В ее речи чувствовался иностранный акцент. – Но вы, мисс Браунинг, окажете мне большую честь, если выберете что-нибудь из моей коллекции.

Все происходящее казалось сюрреалистичным.

Мелани, словно во сне, слышала свой собственный голос, она делала какие-то учтивые комментарии по поводу великолепной коллекции свадебных туалетов, где-то на заднем плане звучал голос Клея, который представлял гостей Теду...

– Ладно, Диллард, нам пора. У нас еще уйма дел, – вдруг услышала она, – да и Мелани нужно подготовиться к предстоящему торжеству.

Между тем с головой ушедшая в творческий процесс мисс Дэвид уже вытаскивала платья, прикидывая, какое из них подойдет девушке.

Отложенное платье было поистине удивительное, ничего подобного Мелани не видела – море гладкого белого «мокрого шелка». Мисс Дэвид приложила его к Мелани.

– О-о-о, – протянула она, – очень долго я искала девушку, которая могла бы надеть это платье. Оставьте нас, господа, нам нужно уединиться.

– Хай, бэби! – заорал Коперникус. – Отлично выглядишь! – Все покатились со смеху, а он начал важно расхаживать по жерди, удовлетворенно насвистывая.

– У этой птицы очень тонкий вкус, – объявила женщина. – Эта модель очень изысканна. У нас в Болгарии она пользуется невероятным успехом.

– Что ж, если вас с Коперникусом объединяют общие взгляды, мисс Дэвид, может быть, вы нам кое в чем поможете, – загадочно улыбаясь, произнес Клей и взял со стола фотографию Мелани. – Понимаете, птица странно реагирует на нее, но мы не можем понять, на каком языке она изъясняется. Послушайте, пожалуйста, может, это болгарский...

Мелани не успела понять, куда клонит Клей, как тот уже поднес к Коперникусу фотографию.

– Нет... – воскликнула Мелани, но от страха ее голос оказался настолько тих, что никто его не услышал.

Как только фотография попалась на глаза Коперникусу, он бодро встрепенулся и в ту же минуту приступил к своей странной речи. Польщенный большой аудиторией, попугай превзошел самого себя. Он без запинки выплеснул все эти слова несколько раз подряд.

Мелани не смела поднять взгляда, не отрываясь от кончика своих туфель.

Мисс Дэвид восторженно хлопала в ладоши.

– Ну, что я вам говорила – эта птица просто кладезь утонченности, – воскликнула она. – Эта маленькая смышленая птичка цитирует Шекспира!

Заинтересованный шепот пробежал по комнате. Мелани подняла глаза и встретилась с улыбающимся взглядом Клея.

– Интересно. И что же он говорит? – нетерпеливо спросил Тед.

Мисс Дэвид задумалась. Потом заговорщицки приложила свой пальчик к губам и посмотрела на Мелани.

– Нет, – сказала она. – Это касается только Мелани. И я скажу только ей одной. А сейчас нам пора.

Никого такой ответ явно не устроил. Диллард направился к двери, а Тед предпочел остаться в библиотеке. Клей, собираясь уйти, снял с полки книгу и протянул ее Мелани.

– Страница тридцатая, я точно помню, – сказал он без всякого вступления.

Мелани взяла книгу, ее руки предательски задрожали. Это был переплетенный в голубую кожу томик сонетов Шекспира.

– Так ты с самого начала все знал? Но почему? Почему ты мне ничего не сказал?

– Не думаю, что ты была готова это услышать.

– И что заставило тебя думать, что я готова сейчас?

На секунду Клей отвернулся, молча трогая ткань свадебного платья. Когда он снова обернулся, его лицо было непроницаемо.

– Я не совсем уверен, – тихо произнес он, – но подумал, что сейчас ты знаешь о любви немного больше, чем раньше. – Тыльной стороной ладони он слегка коснулся ее щеки. В этом жесте было столько скрытой грусти... – Я могу ошибаться, но надеюсь, что прав.

«Прощай, – гласило начало сонета. – Твое творенье мне не по карману...»

Мисс Дэвид позволила Мелани выплакаться. Она даже притворилась, что ничего не замечает, и занималась разглаживанием складок, выдергиванием несуществующих ниток из свадебного платья, терпеливо ожидая, пока Мелани вдоволь наплачется. Девушка сидела на краю кровати Джошуа и роняла горькие слезы на аккуратный томик сонетов.

Между страничками книги хранился лист бумаги, где Джошуа написал сонет Шекспира и его перевод на болгарский, одну-единственную строчку из которого выучил Коперникус... Больше никаких объяснений, конечно, Мелани горько улыбнулась. Объяснять? Нет. Это было не в стиле Джошуа Браунинга.

И все же, прочитав весь сонет, Мелани удалось понять, что хотел сказать дядя.

Вероятно, он знал, что никогда не был к ней добр. Не давал ей ни тепла, ни любви, в которой она так отчаянно нуждалась. Джошуа вообще всегда был против детей в доме, и все же их на него повесили. Особенно раздражала его девочка, он никогда ее не понимал, часто обижал, и наконец она, не выдержав, сбежала.

Это послание каким-то образом отражало его чувства и дало Мелани возможность лучше узнать этого упрямого старика. Может быть, он понял причины ее побега и был готов принять вину на себя. Вероятно, еще он хотел сказать, что скучает по ней...

Мелани залилась слезами, пытаясь представить Джошуа, одиноко сидящего по ночам в библиотеке с фотографией в руках и терпеливо обучающего птицу одной-единственной строчке на непонятном языке только для того, чтобы никто ничего не понял.

Он бы не вынес жалости и не позволил бы заподозрить, что сам Джошуа Браунинг сожалеет о содеянном...

Немного успокоившись, Мелани поцеловала кончики пальцев и коснулась ими маленького свернутого листочка бумаги. Захлопнув книгу, девушка встала и начала не спеша расстегивать пуговицы на своем платье.

– Я готова, – просто сказала она.

Мисс Дэвид не заставила себя ждать и поспешила к Мелани, держа в руках замечательный свадебный наряд.

– Очень хорошо, очень хорошо, – заботливо расправляя складки, приговаривала она.

Мелани стояла не шелохнувшись. Ей было неприятно разочаровывать мисс Дэвид, но она обязана сказать ей всю правду.

Появится Шейла или нет, Мелани не выйдет замуж за Теда. Она поняла это несколько мгновений назад. Ни за что на свете больше она не позволит себе даже подумать о том, чтобы выходить замуж без любви! Больше она не поступит так, как поступила, когда ей было шестнадцать. Ей хотелось просто сбежать, чтобы позлить своего дядю и заполнить пустоту в своем сердце. Теперь она не сделает этого ни ради денег, ни даже ради Ника.

Сейчас ее мучило, что хотел сказать ей Клей своим загадочным замечанием. В одном он был прав: теперь она знала о любви намного больше: настоящая любовь требует мужества. Оно у нее было. В этом Мелани не сомневалась.

Встретившись с отражением глаз мисс Дэвид в зеркале, Мелани решительно и твердо сказала:

– Прошу меня извинить, платье замечательное, но я...

В этот момент в дверь снова позвонили, и Мелани, замолчав, затаила дыхание. Она прислушалась: вот дверь открывается, раздается незнакомый женский голос, что-то с грохотом падает на пол и наконец звучит полный удивления и радости голос Теда:

– Шейла?!

Часом позже Мелани в одиночестве сидела в библиотеке. Тед и Шейла, счастливые и благодарные, наконец ушли, взявшись за руки. Мисс Дэвид пила кофе с миссис Хиллиард, а Клей, как казалось Мелани, все еще обсуждал детали делопроизводства с мистером Диллардом.

За прошедшие дни это были первые минуты покоя и умиротворения, и Мелани наслаждалась сладостной тишиной.

Она сидела на софе в позе лотоса. Свадебное платье лежало рядом. Бледный закат озарял комнату. Уходящие лучи солнца вдруг вспыхивали то на позолоченной инкрустации рабочего стола дяди Джошуа, то на позолоченных названиях дорогих роскошных изданий, то на замысловатых золотых фигурках. Все это наполняло библиотеку золотым блеском.

Впервые за долгое время Мелани смотрела на окружающее другими глазами, по достоинству оценивая великолепный дизайн. Стало больно, что она полностью оценила всю прелесть «Картушного двора» только сейчас, именно тогда, когда теряла его навсегда. Но все же она ни о чем не сожалела. Мелани никогда не привлекали высокие потолки, мраморные статуи, бронзовые рыцари, вся эта безумная роскошь «Картушного двора». Может быть, найдется кто-то, даже если не Тед, кто превратит наконец этот дом в школу, и его холодные комнаты согреет радостный детский смех.

Карты Джошуа отправятся в библиотеку, и сотни школяров будут с удовольствием их изучать. Даже рубин, этот злополучный рубин «Ромео» найдет лучшее применение в Национальном музее.

Пожалуй, она бы могла оставить дом и все состояние Браунингов, кинув на прощанье лишь один печальный взгляд... Все, кроме этого несносного и любимого Клея, который родился, чтобы разбить ее сердце. Вот эта потеря по-настоящему терзала ее сердце. Благородный, честный, умный и упрямый молодой человек умудрился научить ее любви и счастью за один месяц гораздо лучше, чем она сделала это сама за всю свою жизнь.

– Привет. Сидишь одна-одинешенька?

Мелани обернулась, услышав знакомый голос. Привычная теплая волна пробежала по ее телу. Никакие тягостные признания, ни боль оттого, что она скоро его потеряет, не могли омрачить ее радость при виде Клея. Мелани была счастлива, что они могут остаться наедине еще хоть раз.

– Привет, – ответила девушка. – Я надеялась, что ты зайдешь. Задержишься ненадолго? Мне нужно столько всего тебе рассказать.

Не говоря, ни слова, Клей вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он устроился на софе рядом с Мелани. Его колени слегка касались белого свадебного платья.

– Я полностью в твоем распоряжении, Мелани, – великодушно сказал Клей. Устраиваясь поудобней, он раскинул руки вдоль спинки софы, почти касаясь плеча девушки. – Рассказывай, что ты опять задумала.

Мелани плотно сомкнула руки на коленях и спокойно посмотрела ему в глаза. Раз признания все равно не избежать, будет лучше, если он узнает всю горькую правду от нее.

– Понимаешь, свадьбы не будет, мы с Тедом не женимся, – сказала Мелани с отсутствующим видом. Она глубоко вздохнула и посмотрела на Клея, ожидая его реакции. Но он молчал. – Я думаю... Я думаю, что пора рассказать тебе всю правду. Понимаешь я... я тебе лгала.

– Нет, – спокойно ответил Клей,– фактически ты этого не делала.

– Нет, лгала, – настаивала Мелани. Я солгала про... ну про нас с Тедом... – Но тут, густо покраснев, девушка посмотрела на него. – Ты хочешь сказать, что не верил?

Клей поднял брови и покачал головой.

– Ни минуты.

– Да, из меня никогда не получится настоящей лгуньи. Думаю, я недостаточно изобретательна. Пожалуй, твое определение было самым точным. Я совсем не умею ориентироваться в жизненной ситуации.

– Не умеешь, – спокойно согласился Клей.

– Знаешь, тебе не стоило соглашаться с этим так быстро.

– Прости, – извинился Клей, – но когда ты права, то права. Кроме того, миссис Хиллиард уже доложила мне обо всем, что произошло сегодня между Тедом и Шейлой. И у меня есть подозрение, что на протяжении всей сцены их примирения женщина стояла, прислонившись к двери ухом. Она определенно знает все пикантные подробности и то, что Тед позволяет Шейле называть его Тедди.

Мелани рассмеялась.

– Даже я об этом не знала.

Клей усмехнулся.

– Ну, ты же знаешь, что миссис Хиллиард настоящий профи в этих делах. Больше того, от нее же я знаю о твоем телефонном звонке, благодаря которому и состоялась эта счастливая встреча.

– Они выглядят такими счастливыми! Конечно, они мечтали о том, чтобы быть вместе, но гордость мешала сделать им первый шаг, – горько резюмировала Мелани.

– И ты решила сделать этот шаг за них. Это очень благородно с твоей стороны, но, Мелани, твое участие в их судьбе будет стоить тебе двенадцати миллионов долларов. А рубин? А дом?

Она вздохнула и окинула взглядом залитую медовым светом библиотеку.

– Да, дом. На самом деле это единственное, о чем я действительно сожалею. Тед так хотел открыть здесь свою школу. И мне стыдно, что я не смогу предоставить ему такую возможность.

– А почему ты так уверена? Может, Диллард решит вопрос в твою пользу, и «Картушный двор» будет твоим. Тогда ты сможешь распоряжаться им по своему усмотрению.

– О, Клей, – сказала Мелани, невольно ухмыляясь, – мы же оба знаем, что нужно быть слепым, чтобы принять меня за практичного и ответственного человека. Кроме того, сейчас все это уже не имеет для меня никакого значения. Вероятно, тебе трудно в это поверить, но я больше не хочу ни денег и ничего другого из завещания дяди.

Клей замер и уставился на девушку.

– Ты действительно ничего не хочешь?

– Да, действительно не хочу, – твердо ответила Мелани. – Единственное, что я усвоила, – бесполезно пытаться изображать из себя то, чем ты на самом деле не являешься. Я устала подстраиваться под выдуманный дядей и кем-то еще стереотип молодой зрелой женщины, ответственной и целеустремленной, и жить под постоянным наблюдением. Думаю, ты понял, что я хочу сказать. – Мелани взглянула на Клея, а потом тихо произнесла: – Но я так старалась, так хотела заслужить твое... восхищение... – Девушка надолго замолчала, а затем, упрямо вскинув подбородок, продолжила: – Тем не менее я решила остаться самой собой. Я хочу вернуться к прежней жизни – начать работать и помогать Нику становиться мужчиной. Ты был прав, нам не нужны деньги. Достаточно, что мы любим друг друга.

– И ты абсолютно в этом уверена, Мелани? Неужели ты готова отказаться от наследства?

– Я же сказала – да, и можешь обрадовать всех остальных претендентов на дядино наследство. Скажи им, что они выиграли в лотерею.

Но Клей радостно затряс головой.

– Нет, они ничего не выиграли. Если хочешь знать, то все совсем наоборот.

– Что наоборот? – не поняла Мелани.

– Знаешь, Мел, зайдем в офис, – предложил он. – У меня там есть один очень интересный документ, что-то вроде приписки к духовному завещанию твоего дяди. Он не был представлен в официальной части завещания только потому, что не имел бы юридической силы... до тех пор, пока ты не заявишь об отказе от своих прав на наследство.

Еще ничего не понимая, Мелани почувствовала, что летит в омут.

– Что... что же в этой приписке? – еле слышно прошептала она.

– В ней говорится, что если мисс Мелани Браунинг полностью потеряет интерес к состоянию, то в тот же миг душеприказчик Джошуа Браунинга обязан объявить ее наследницей. Твой дядя был уверен, что человек, у которого хватит здравого смысла понять, что деньги это еще не все, достаточно мудр и может правильно ими распорядиться.

Мелани не верила своим ушам, автоматически качая головой, пока Клей говорил.

– Джошуа действительно так считал?! – Вряд ли еще что-нибудь могло потрясти ее больше...

Между тем Клей достал из стенного сейфа бархатную коробочку, открыл ее и протянул девушке. В ней лежал рубин «Ромео» – переливающееся сердце из кроваво-красного камня.

– Хвала Господу, Мел, ты произнесла волшебные слова. А это означает, что все остальные претенденты остались с носом. И еще это значит, что ты очень богатая молодая женщина.

Мелани почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.

– Но я не хочу! – протестовала она, отдергивая руки, словно так могла помешать рубину добраться до нее. – Мне не нужен этот проклятый камень!

– Я верю, – улыбнулся Клей. – Но он твой. Разве это не в духе твоего дяди – упираться до конца?

– Ладно, по-твоему, я должна его принять? – Мелани зло посмотрела на рубин. – Клей, ты же составил завещание, поэтому должен подсказать, что мне делать, – взмолилась девушка.

– Да, но полагаю, что Диллард сможет тебе посодействовать... В конце концов, это намного облегчит наши дела.

– Наши дела? Но какие?

Его тон казался подозрительным, и на мгновение ей почудилось, что в его карих глазах блеснул знакомый задорный огонек.

– У меня появится шанс сохранить репутацию. По крайней мере меня не обвинят в том, что я наемный партнер в этом деле. Моей адвокатской карьере придет конец, если начнут думать, что я лишь последний претендент на руку и сердце богатой наследницы мисс Мелани Браунинг.

Девушка в недоумении уставилась на него:

– Претендент на что?

– На руку и сердце, – терпеливо и медленно повторил Клей, словно поняв, что ее мозг отказался соображать, и слегка погладил ее по плечу. – Претендент, который просит тебя быть его женой в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии. Уверен, что тебе знаком этот текст.

Мелани не могла поверить, что он говорил с ней серьезно.

– Ты же знаешь, мне было тогда лишь шестнадцать. Я даже не знала, что такое любовь, – робко оправдывалась она.

– А сейчас ты знаешь, что такое любовь, Мел?

– Да, – еле слышно прошептала она. – Да, сейчас я уверена, что знаю.

Улыбаясь, Клей обнял девушку и притянул к себе.

– Я так и думал, – ласково прошептал он, покрывая ее лицо поцелуями. – И все же... я не уверен, что знаешь достаточно... Эта любовь отличается от твоих представлений. Да и я сам о ней ничего не знал, пока не встретил тебя... Это такая любовь, которая заставляет молодого уважаемого адвоката не спать ночами и мечтать о запретной любви со своей клиенткой. И это безумное сильное чувство. Это такая любовь, которая длится всю жизнь и дает людям полную гармонию.

– О Боже, – нежно откликнулась она, запуская пальцы в его густую шевелюру, словно растворяясь в ней.

Клей обнял Мелани. Ноги их переплелись, и он начал медленно ее раздевать...

– Я больше никогда не смогу жить без твоего восхитительного тела, без твоего смеха и без твоей очаровательной и до безобразия непрактичной манеры жить.

– Но... ты знаешь, я ведь свожу тебя с ума, – прошептала она.

– Да, сводишь, – согласился он со счастливой улыбкой. – Ты начисто лишаешь меня рассудка. И знаешь, я пришел к выводу, что это самое сексуальное состояние.

– А ты не забыл, какая я упрямая? И как плохо я контролирую свои импульсы?

– Конечно, не забыл. И может быть, именно это я люблю в тебе больше всего...

Наконец последние пуговицы были расстегнуты. Мелани почувствовала, как прохладный воздух холодит тело, и стремительно отпрянула.

– Да мы с тобой сумасшедшие. – Она нервно посмотрела на дверь. – А вдруг кто-нибудь войдет? Где все?

– Все здесь, – заверил ее Клей, – но я предупредил их, что сам лично придушу первого, кто осмелится постучать. Двери закрыты. Мы с тобой одни, моя любовь...