Текст книги "Чертовски сексуален"
Автор книги: Кэти Летт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Когда женщин одолевают гормональные бури, они начинают потреблять огромное количество шоколада, причем этот процесс обычно сопровождается посещением распродаж обуви. Перепады настроения матери-природы не так легко поддаются усмирению. Вскоре стало очевидно, что, хотя худшее уже позади, ее истерический приступ только-только пошел на спад.
Первой серый снег заметила Матильда. Девочка радостно захлопала в ладоши и даже попросила остановить машину, чтобы слепить снеговика. Поначалу Шелли решила, что это пепел от лесного пожара. Однако чем ближе они подъезжали к столице острова, Сен-Дени, тем толще становился слой серой перхоти, которой было присыпано все вокруг. Небо подозрительно потемнело, хотя на дворе еще стоял день. Ветер приносил с собой едкий смрад серы.
– А, черт! – испуганно воскликнула Коко. – Проснулся наш старый курилка!
– Что-что?
От Шелли не укрылось, что Коко несколько мгновений судорожно подыскивала слова.
– Вы уж извините меня, ребята, даже не знаю, как вам это сказать… похоже, вскоре мы с вами сваримся в котле кипящей лавы.
В следующий момент земля под колесами машины заходила ходуном, что было выразительнее всяких слов.
– Матерь Божья! – воскликнул Кит в духе своего католического детства, когда на востоке к небу взметнулось огромное светящееся облако. – Только не говорите мне, что это извержение вулкана!
– Извержение вулкана? – Шелли обернулась к сидящим на заднем сиденье спутникам и повторила те же самые слова Киту, словно пытаясь осознать абсурд происходящего. Сначала ураган, а теперь извержение вулкана! Вот вам и райский остров. В сравнении с ним любая театральная примадонна с ее мелодраматическими выходками покажется ангелом. – Главное, не паниковать. Я пошутила. Адская печка извергает пламя лишь раз в году. Это самый активный вулкан во всем мире.
Откуда-то из глубин земли до них докатилась дрожь, и «сааб», взвизгнув тормозами, замер на месте. Пока Коко, ругаясь себе под нос, заводила машину, Шелли обратила внимание, что в воздухе перед ними висит серая пелена, а со склона горы, извиваясь и пытаясь опередить друг дружку, через дорогу устремились змеи, мангусты и гигантские многоножки.
Кит сквозь зубы поинтересовался, почему вулканологи не предупредили о возможном извержении.
– Раньше здесь была станция Института мировой физики, но ее разрушило ураганом, – как ни в чем не бывало пояснила Коко. – Адская печка находится на юго-востоке острова. Эта гора, где мы с вами сейчас, тоже когда-то была вулканом, но он спит. Так что нам не о чем волноваться.
Однако как только их колымага вновь выехала на разбитый проселок, стало ясно, что слова Коко – беспардонная ложь. И крыша поехала не у адской печки, а у той самой горы, на которой они сейчас находились. Именно она приготовилась к геологическому семяизвержению. Даже горам иногда в срочном порядке требуется снять накопившееся напряжение и трахнуть кого-нибудь. На их жаргоне это называется coitus eruptus.
Вскоре «сааб» занесло на очередном повороте, и Шелли с ужасом поняла, что дело нешуточное. Вершина горы вздыбилась и треснула, и оттуда к морю, слизывая своим гигантским языком буквально все, что попадется на пути – и дома, и людей, и машины, – устремился поток раскаленной, смешанной с камнями лавы. По склону стекала огненная жижа. С небес пошел ливень из раскаленной пемзы и пепла. Несколько секунд – и все, что способно было гореть, занялось адским пламенем.
Шелли тоже лизали адские языки, только не огня, а ужаса.
– Ты ведь сказала, что вулкан спящий! – укорила она Коко.
До свадебного путешествия ей нередко доводилось задумываться о том, какая жизнь ждет ее после смерти. Теперь же все чаще приходилось думать о том, как она приведет последние мгновения перед уходом в мир иной. Да, она до конца своих дней будет жалеть, что вышла замуж за Кита Кинкейда, при условии, что этих дней у нее окажется немало. Пока же, судя по обстановке, рассчитывать на долгую жизнь бессмысленно. Очевидно, лучший способ укоротить свои дни – это связать себя узами брака. Надежный и эффективный способ. Шелли могла бы поделиться опытом с потенциальными самоубийцами.
– Господи Иисусе! Нам всем хана! – воскликнул Кит, надеясь, что Коко с ним не согласится.
– Похоже на то, – мрачно буркнула Коко. Даже у Матильды не нашлось вопросов.
Половые различия:
Здоровье.
Женщины страдают простддоми, головной болью и дурным настроением.
У мужчин, жалующихся на те же симптомы, обычно бывают грипп, мигрень и кризис среднего возраста.
Ипохондрия – это эвфемизм для слово «мужчина». Если же мужчина это отрицает, значит, ипохондрия – единственная болезнь, которой у него пока нет.
Глава 21
Камикадзе
Люди становятся верующими по разным причинам. Очень веская причина – застрять в машине на пути языка огненной лавы в компании с беглым аферистом и террористкой, причем в тот момент, когда на вас охотятся киллеры, нанятые бывшей супругой афериста, и начальник полиции с психопатическими наклонностями.
Пока они заводили мотор, пока неслись наперегонки с лавой к морю, Шелли истово молилась. Вскоре асфальт уступил место ухабистому проселку, и Коко свернула к рыбацкой деревушке. Сперва у Шелли будто гора с плеч свалилась, но стоило им подъехать ближе, как ситуация прояснилась – перед ними вымершая деревня, кокетливо припудренная слоем сероватого пепла.
– А где люди? – растерянно спросила Шелли, пытаясь обнаружить в этой серой пустыне хоть какие-то признаки жизни.
– Напрашивается очевидный вывод, – спокойно произнес Кит. – Местное население потому не вышло нам навстречу с цветами и фанфарами, что здесь не осталось ни одной живой души.
– Тогда можно попытать счастья в аэропорту, – предложила Коко.
Однако через несколько миль стало ясно: они не одиноки в своем намерении подняться в воздух на самолете. Практически все население острова поспешило в направлении воздушной гавани.
Солнце теперь едва пробивалось сквозь густую дымовую завесу, отчего небо приобрело желтовато-серый оттенок. Земля под ногами урчала, словноживотлюдоеда. С горных склонов, спасаясь бегством от раскаленного жерла, налетали порывы обжигающего ветра. У Шелли было такое ощущение, будто ее обдают горячие воздушные потоки гигантского фена. Повсюду клубился дым, шипевший словно пена прибоя среди прибрежных сосен. Шелли подумала, что ее легкие наполнены пеплом, оставшимся после сгоревшего протухшего яйца, – или же она наглоталась этого пепла, и теперь в желудке лежит тяжелый ком. Разумный, упорядоченный мир явно сошел с накатанной колеи.
Вскоре земля вновь дрогнула, и раздался еще один приглушенный раскат грома. За ним последовал оглушительный взрыв, и к небу, подобно праздничному фейерверку, взмыл фонтан раскаленной магмы, а по склону горы начал сползать очередной огненно-красный язык лавы.
– Ты заметила, что представители туристических служб имеют привычку растворяться без следа как раз в тот момент, когда больше всего в них нуждаешься? – произнес Кит, чтобы взбодрить Матти, заметив, что девочка подняла на него полные ужаса глаза.
Желудок Шелли на манер девятого вала взлетел к самому горлу; жизнь же, напротив, сгинула где-то в морской пучине.
– Скажи, ты когда-нибудь задумывался о смерти? – спросила она Кита скорбным голосом.
– Этого еще не хватало, – ответил тот. – Мне что, больше нечем заняться?
– Как ты можешь шутить в такие минуты?
– А как ты можешь быть такой нудной?
Горячий пепел сыпался на них подобно черному ливню. Машины двигались вперед с зажженными фарами – вернее, медленно, словно на ощупь, ползли по забитой до отказа дороге. До аэропорта оставалось одиннадцать миль; похоже, на такой черепашьей скорости они доберутся до него лишь через несколько часов. Правда, на самом деле на это у них ушло всего минут десять – благодаря Коко. Та как свои пять пальцев знала все объездные пути. Выключив фары, она, ловко маневрируя, повела машину по извилистым улочкам и закоулкам рыбацкого поселка.
– Пап, а куда мы едем? – испуганно пискнула Матти.
– Какая разница! – Шелли разрыдалась, спрятавлицо в ладони. – Все дороги ведут в ад.
– А нельзя попробовать попасть в другое место? Я там уже был, в первом браке. – Каждый раз, когда машину заносило на головокружительном вираже, Кит крепче прижимал к себе Матти. – Посмотри, какой красивый отсюда вулкан. – Пытаясь успокоить испуганную девочку, он указал в сторону жерла: казалось, глядя на небо, вулкан надул ярко-оранжевые губы.
Однако слова отца возымели противоположный эффект. Увидев, как из кровавой раны в боку земли выползают новые огненные червяки, Матти вскрикнула и задрожала.
Шелли нежно похлопала ее по руке:
– Только не реви. Мы скоро по-настоящему полюбуемся на этот чертов остров – когда взлетим над ним на самолете. Потерпи, осталось совсем немного.
Доехав до конца взлетно-посадочной полосы, Коко вытолкала их из машины и указала на дыру в заборе:
– Так вы пройдете мимо таможни. В зале вылета наверняка будет полный хаос, но это вам только на руку. Никто не обратит на вас внимания. И смотрите, не потеряйте свои чакры, ненормальные мечтатели! – С этими словами псевдохиппи и не такая уж роковая женщина Коко подмигнула опешившим горе-туристам. – Знаете, что я вижу, глядя в хрустальный шар? Золотую рыбку. Атеперь мне пора, еще надо успеть переосмыслить кое-какие догмы в моей карме.
В следующее мгновение ее колымага умчалась прочь.
Беглецы без особых приключений преодолели взлетно-посадочную полосу, но стоило им оказаться внутри аэропорта, как они тотчас притихли, под стать собственным шагам по мягкому ковровому покрытию. Яркий, слепящий глаза свет, казалось, был придуман специально для того, чтобы высвечивать потенциальных лазутчиков.
Коко была права. Если вам надо тайком проникнуть на территорию аэропорта, лучшего момента, чем извержение вулкана, не придумать. На входящих никто не обращал ни малейшего внимания. Совсем по-другому дело обстояло с теми, кто хотел выбраться наружу. Эвакуацию населения осуществлял «Боинг-747» с Маврикия, готовый поднять в воздух триста пятьдесят душ, – в то время как получить посадочный талон рвались как минимум пять тысяч. Борт «Эр Франс», в свойственной компании расистском духе, брал только белых пассажиров с их собаками, чадами и домочадцами, наотрез отказавшись предоставить места прислуге из числа креолов. Шелли осталась с Матти, Кит бросился узнавать насчет билетов.
Не успел он отойти, как по радио – сначала по-французски, затем по-английски – объявили, что аэропорт, который только-только открылся после циклона, вновь закрыт на неопределенное время, поскольку взлетно-посадочная полоса засыпана пеплом. Это препятствие к взлету крылатых машин было сущей мелочью по сравнению с разъяренной толпой, которая, круша и сметая все на своем пути, девятым валом устремилась к окошкам справочного бюро. Накрытые гигантской волной, Шелли и Матти оказались сбиты с ног. Еще мгновение – и людская масса, разверзшись, проглотила ребенка. Шелли в панике бросилась следом за девчушкой. В конце концов ей удалось нащупать в клубке тел теплую ручонку Матти и вытащить малышку наружу.
– Куда прете?! – крикнула она напиравшей толпе, когда к ним наконец подоспел Кит. – Или вы английского языка не понимаете?
– Шелли, – с улыбкой произнес он, – ведь это французы.
По крайней мере Кит вернулся с хорошей новостью. В Си-эн-эн наняли гидроплан с Маврикия, чтобы эвакуировать Габи и ее съемочную группу. Кит повел Шелли с девочкой за собой в дальнюю, отгороженную часть зала и указал в окошко на старый, тупорылый гидроплан, стоявший на приколе в заливе. Шелли облегченно вздохнула. Однако будь это не жизнь, а кино, за экраном непременно прозвучали бы зловещие аккорды музыки, возвещавшие появление злодея.
– Мне некогда с вами болтать, – раздался рядом с ними голос Габи. – Мне надо успеть на самолет.
Позади режиссерши, являя собой ходячее воплощение своего прозвища, навьюченный софитами, камерой, звукозаписывающей аппаратурой и бесчисленными коробками с отснятым материалом, еле передвигая ноги, плелся Тягач. Красная физиономия его несла на себе следы неумеренных возлияний, а из пор – вместе с бьющим в нос потом – так и сочилась смертельная усталость. «Да, дружище, – сочувственно подумала Шелли, – ты на последнем издыхании, того гляди, тебя самого придется брать на буксир».
– Встретимся на борту, – нахально заявила Шелли.
– Ну уж нет! – В голосе Габи слышалась откровенная злоба. – Пока, Кит! Согласись, концовка получилась эффектная – жених пропал без вести во время извержения вулкана. Такое тянет на премию, – объявила она злорадно-торжествующим тоном. – Грин, если хочешь, поехали с нами. Можешь захватить с собой ребенка, там есть еще одно свободное место. Потом отснимем эпизод, как девочка вновь обрела мать. Народ хлебом не корми, дай похлюпать носом наддушераздирающими ситуациями. Пандора час назад вылетела частным вертолетом в Порт-Луис. Если не ошибаюсь, у нее там назначен срочный сеанс ваксации ног.
– Габи, – попытался воззвать Кит к состраданию режиссерши, – оставь что-нибудь из ненужного тебе барахла, и тогда места хватит всем.
– Это точно, – поддакнул Тягач. – Нам ведь в принципе нужны только пленки.
– Извините, я не родилась стервой, такой меня сделали типы вроде Кинкейда! – И Габи врезала коленкой Киту прямо в пах. – Это тебе за то, что ты так поднасрал мне с фильмом!
И Габи, и ее тянущие на национальную премию пленки исчезли в небольшом частном зале вылета, предназначенном для пассажиров гидроплана.
– По-моему, она начала проникаться ко мне симпатией, – прокомментировал Кит, стиснув зубы отболи.
– С чего ты взял?
– С того, что она врезала мне по яйцам только один раз.
– Послушай, почему она говорила лишь про два свободных места? – спросила Шелли.
Киту пришлось сообщить ей, что французский порнограф и рок-звезда со своей секс-бомбой дали на лапу кому следует и заняли остальные места. Пилот уже объяснил ему: гидроплан практически перебрал лимит груза, и потому на борту остались два места – для одного взрослого и маленького ребенка.
– Шелли, ты должна лететь с Матильдой! Я постараюсь раздобыть рыбацкую лодку. Если будет попутный ветер, а у портовых властей – хорошее настроение, я попаду на Маврикий уже завтра.
– Нетушки! – воскликнула Матильда, которая до сих пор держалась тихо, как мышка. Было видно, что она вот-вот расплачется. – Я никуда не поеду без папы! Никуда!
– Послушай, киска, папа знает, как лучше. Шелли о тебе позаботится.
– И не рассчитывай. Я отказываюсь лететь на этом самолете, – отозвалась Шелли. – С девочкой полетишь ты.
– Заткнись! Как я решил, так и будет.
– Вот как? Где ты видишь у меня в руках пишущую машинку? Я тебе не секретарша, так что не смей мне диктовать!
– О, счастливая супружеская пара!.. Будет вам ссориться. Никто из вас никуда не летит. В отличие от нас.
Кит и Шелли, раскрыв от удивления рты, застьиш на месте, уставясь на Гаспара и его спутницу – официантку из бара. Шелли ощутила, как по спине вновь заползали мурашки ужаса. Правда, она тотчас подумала, что молчание – самая мудрая линия поведения в данный момент. У Кита имелось иное мнение на сей счет.
– Черт! Опять ты. Как тот монстр из фильма ужасов – его убивают, а он все жив!
– Моя жизнь в опасности. Говорят, на гидроплане осталось два места. Вы предоставите их мне, – заявил Гаспар.
В ответ Кит выразительно показал ему средний палец.
Шелли в душе молилась, что шеф полиции воспримет этот жест как пожелание долгой и счастливой жизни. Однако внимание Гаспара было приковано к окну, в котором виднелись счастливые пассажиры гидроплана – Габи, Тягач, рок-звезда и порнограф. Осторожно ступая, они гуськом семенили через взлетно-посадочную полосу к понтону.
Гаспар схватил за руку свою пассию и бросился в дверь им вдогонку.
– Как вы смеете отнимать место у ребенка?! – набросилась Шелли на тощую – кожа и кости – спутницу Гаспара, которая в принципе весила ненамного больше Матильды, а потом переключила внимание на самого шефа полиции. – Мне казалось, у вас тут мятеж, который в срочном порядке требуется подавить. Хотя, с другой стороны, стоит ли удивляться вашей подлости? Не зря французы называют своих легавых le poulet – цыплята. То-то я гляжу, в вашем роду все герои.
Гаспар на секунду замер на месте, а затем вернулся, чтобы влепить Шелли пощечину. Или даже две. Наверное, он с удовольствием влепил бы и три, но Кит перехватил его руку.
– Нравится мне в вас, французах, – произнес он, – что вы такие галантные, такие воспитанные, такие щепетильные – никогда не опуститесь до уровня второсортных существ, вроде женщин, чернокожих и нас, янки.
Шелли тотчас расхотелось злиться на Кита. Может, ее муж и привык сжигать мосты еще на подъезде к ним, однако следует отдать ему должное: нервы у него стальные, если не титановые. Одного взгляда на физиономию Гаспара было достаточно, чтобы понять: чтобы спасти свою шкуру, этот тип не остановится ни перед чем.
Нож, приставленный к паху мужа, наводил на интересные размышления: например, о том, какое оно, в сущности, крохотное, острие лезвия и тем не менее какую огромную дыру способно проделать в репродуктивных планах. Шелли оттянула Матти в сторону и затаила дыхание.
Лицо Гаспара полыхало ненавистью.
– А вот за это я оторву тебе яйца! – прошипел он, тыча в Кита лезвием.
– Если бы каждый раз, когда я слышал эти слова, у меня на руках оставался труп, – усмехнулся Кит, ловко увертываясь от ножа, – я бы уже давно открыл похоронное бюро.
Он пятился к круговому багажному конвейеру, увлекая Гаспара вслед за собой и подальше от Шелли с Матильдой.
– Послушай, а почему ты не остался, чтобы подавить мятеж? Впрочем, чему удивляться. Насколько мне помнится, ваш излюбленный маневр – отступление. Вы, лягушатники, отработали его до блеска еще в 1870 году. Да здравствуют хлюпики! В капитуляции французская армия достигла полного совершенства. Впрочем, не так-то легко махать белым флагом, сохраняя при этом напыщенную рожу. Послушай, Гаспар, к какому воинскому подразделению ты приписан, уж не к полкули французских коллаборационистов? – Кит продолжал подначивать начальника полиции, а затем одним ловким движением выбил нож у него из рук.
К сожалению, он напрочь позабыл о том, что во время авиапутешествий пассажир, имеющий при себе оружие, обладает правом выбирать маршрут. Гаспар поспешил напомнить ему об этом, с силой заехав по лицу рукояткой пистолета, который ухитрился вытащить из кармана. Комиссар был не просто взбешен, он буквально кипел от ярости и не заметил ни душераздирающего вопля, что вырвался из груди Шелли, ни плача Матильды, которая от страха ревела белугой, брыкаясь и вырываясь из ее рук. Вернее, не замечал до тех пор, пока его внимание не привлекли проклятия, которыми сыпала его спутница. Только тогда он немного остыл, вспомнив, что ему нужно успеть на гидроплан.
Одинокий чемодан, забытый каким-то горе-туристом на конвейерной ленте, раскрылся, и из него, как из рога изобилия, высыпалось наружу чье-то не совсем свежее белье, в ворох которого и рухнул в конечном итоге Кит. Шелли вся извелась, переживая за мужа, опасаясь, что тот кончит жизнь в арестантской робе, и даже не заметила, как начальник полиции сделал ноги. До нее донесся лишь громкий щелчок – это за стражем порядка и его спутницей захлопнулась, словно люк субмарины, дверь, ведущая в зал отлетов.
Матти вскарабкалась Киту на колени и разрыдалась, выдувая из носа пузыри зеленых соплей. Шелли нежно положила голову Кита себе на плечо. По его лицу, капая ей на ноги, стекал ручеек крови.
Сквозь огромное окно они увидели, как Гаспар и его пассия пересекли взлетно-посадочную полосу, направляясь к старому понтону, и сели в гидроплан. Несколько мгновений крылатая машина неслась по воде, после чего взмыла в воздух, навстречу заходящему солнцу. Кит и Шелли проводили гидроплан унылыми взглядами. Какое-то время они сидели в немом оцепенении, вдыхая резкий запах реактивного топлива и кордита.
– Ничего страшного, – первой подала голос Матти. – Папа нас обязательно спасет. Он как кинозвезда. Арнольд Вам-Дам.
Но Кит, похоже, был на грани отчаяния.
– Я подвел вас обеих, – заявил он дрогнувшим голосом. – Мне стыдно, Господи, как мне стыдно!
– За что? За то, что ты любишь свою дочь? Кит, ты, конечно, совершил кучу безумных… да нет, откровенно дурацких поступков, но тобой всегда двигала любовь. Именно поэтому ты такой… – Шелли посмотрела на Кита.
Боже, как он похож на ее собственного отца, – например, сущее наказание, когда рядом, и вместе с тем так не похож, – потому что, когда его рядом нет, жизнь оборачивается сущей мукой. Зато он всегда со своей дочерью и готов пожертвовать ради нее чем угодно.
– Какой-какой мой папа? – Матти потянула Шелли за рукав.
– Симпатичный, – Шелли, слегкасмутившись.
– Симпатичный? А ты уверена, что я по-прежнему покажусь тебе симпатичным, когда два десятка лет отмотаю за решеткой? – спросил Кит упавшим голосом. – Потому что именно туда меня и упечет Пандора.
– Именно поэтому я… – заикаясь, продолжила свою мысль Шелли. «Черт, говори сейчас, потом будет поздно, будешь всю оставшуюся жизнь локти кусать». – Влюбилась в тебя, черт возьми, – выпалила она и тотчас прикусила язык – чтобы не болтал лишнего. Боже, неужели она призналась в любви мужчине? Она что, с катушек съехала? – Хотя, если подумать, наверное, у меня грипп.
Кит словно пропустил мимо ушей ее судьбоносное признание.
– Ты не влюбилась, ты вляпалась в меня, как в кучу дерьма, и теперь самое время вытереть туфли, чтобы не воняли, – уточнил он, не смея поднять глаз. – Пандора права. Я не способен позаботиться о себе самом, не говоря уже о дочери. Если я что и умею, так это терпеть фиаско, причем с треском. За что ни возьмусь – вечно выходит облом.
– Знаешь, – не выдержала Шелли, – ты прав. Из-за тебя и в моей жизни сплошной облом. Раньше я ненавидела мужчин и считала, что права на все сто, а потом появился ты и проявил себя храбрецом, настоящим героем, способным на самопожертвование. Какой, однако, ты эгоист. Бессердечный мерзавец! – И она игриво ткнула Кита локтем в бок.
Он тотчас расплылся в улыбке:
– Очевидно, мы слишком засиделись на этом конвейере, потому что ты снова начинаешь казаться мне хорошенькой. И главное – куда только подевался твой командирский тон…
– Или же тебе пошел на пользу весомый удар по голове, и ты сразу поумнел и повзрослел, – возразила Шелли, – в чем лично я сильно сомневаюсь, или же ты первый и пока что единственный раз в жизни говоришь правду… Ответа она так и не дождалась, – помятая и растрепанная, с банданой, прикрывающей нижнюю половину лица, откуда-то из-за угла выскочила Коко и бросилась к ним.
– Боже! Как хорошо, что вы еще здесь! – воскликнула она, переводя дыхание.
– Это почему же? – в один голос Шелли и Кит.
– Доллары туристов. На чем еще держался режим? Гастон только что сказал мне, что все самолеты, на которых улетают туристы, считаются военными целями. Так что слава Богу, что вы не улетели.
– К чему ты клонишь? Говори прямо! – потребовал Кит. Коко на мгновение закрыла рот и многозначительно посмотрела в ночное небо.
– Там бомба.
– И?.. – В голове у Шелли был туман, однако она напрягала мозги, пытаясь сообразить, что это значит. – Ты хочешь сказать нам, что правила посадки на гидроплан позволяют террористам проникнуть на борт первыми?
Коко кивнула. И тогда Шелли предприняла единственно возможный в данной ситуации шаг – вырубилась.
Половые различия:
Секс-драйв.
Мужчины считают, что секс-драйв – это когда вы занимаетесь любовью в машине. Наверное, именно поэтому на зеркале заднего обзора есть наклейка: «Объекты в зеркале могут показаться крупнее, чем на самом деле».
