Текст книги "Клыки и воспоминания (ЛП)"

Автор книги: Кэти Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21

Что он натворил?

Рис уставился на Джейн. Она спала, он точно знал, что она спала. Но это не был обычный сон. Не то умиротворенное состояние полудремы-полубодрствования, которое следует за сексом.

Кожа Джейн была белее простыни, волосы прилипли к лицу, покрытому холодным потом. Девушка выглядела совсем больной.

И все по его вине.

Взгляд Риса упал на две отметины на ее шее. Из ранок все еще струились ниточки крови. Красное резко выделялось на белой коже.

Рис вскочил с кровати и попятился. Прочь от того, что натворил. Но ранки словно насмехались над ним. Вид алой крови резал глаза.

Вот что ты такое. Вот что ты делаешь. И с чего ты взял, что может быть по-другому?

Рис еще мгновение глядел на нее, а затем накинул на заледеневшее тело Джейн одеяло. Отступил было вновь от кровати, но вдруг замешкался. Наклонившись, хотел лизнуть ранки, которые тут же исцелились бы. И замер.

Может быть, Джейн стоит увидеть, чтоон такое. И что он может с ней сделать. Хотя вряд ли она поймет.

Рис принялся вышагивать взад-вперед в изножье кровати. Как она сможет понять? Он и сам с трудом во всем разбирался.

Он снова обернулся к Джейн. Посмотрел на это милое лицо. Полные губы. Полумесяцы черных ресниц, отбрасывающих тени на щеки.

Ему надо убраться отсюда.

Ему надо обо всем подумать.

Натянув одежду, он вышел из спальни.

К тому времени, когда Рис добрался до гостиной, он весь дрожал. Ярость и ненависть к самому себе переполняли его, сливаясь с теплом крови Джейн, текущей в венах. И даже несмотря на свою злость, он все еще чувствовал ее вкус. И эта сладость приводила его в еще большее бешенство.

Он чудовище.

Графин с виски и его стакан по-прежнему стояли на журнальном столике, где он их оставил. Рис наполнил стакан до краев и залпом опустошил его. Крепкий напиток обжег язык и горло, но даже это не стерло аромат Джейн.

Рис упал в одно из кресел и тупо уставился в незажженный камин.

Как он мог быть таким идиотом? Наивно поверил, что все можно вот так просто вернуть? И что он может стать человеком, которым был когда-то? Неужели эти двести лет не научили его, что пути обратно нет?

Он снова наполнил стакан, но в этот раз сделал лишь один глоток и поставил виски на стол.

Тот мужчина в переулке. Кристиан. Потому что Лила умерла. Вот как все было. А шок и ужас от происходящего просто заставили его выбросить из головы то, что он хотел забыть. И как он мог втянуть во все это Джейн?

Рис уронил голову на спинку кресла и закрыл глаза. Джейн. Он отвел ее в тот паршивый отель. Позволил ей уйти. Хотя захотел ее с той самой секунды, как она вошла в бар. Но он отпустил ее.

Так почему же она вернулась? Этого Рис по-прежнему не помнил. И почему она осталась с ним после того, как проснулась рядом в ту самую первую ночь?

И кто нашел его после нападения Кристиана?

Он поднял голову, изумленно распахивая глаза.

Ну конечно же. Себастьян.

У Риса не возникло проблем с поиском младшего братца. Теперь, когда с его памятью все стало в порядке, Рис точно знал, в какой именно клуб собирался Себастьян. И это определенно был не «Уайтс».

Он нашел Себастьяна в окружении вампиров на танцполе «Карфакс Эбби». Рис молча встал за его спиной, и тот сам уловил присутствие брата.

– Рис… – Себастьян уставил на него сквозь мерцающую дымку красного неона. – Что ты здесь делаешь? Ты… Ты…

– Да, – коротко сказал Рис. – Я вернулся. Нам надо поговорить.

Кивнув, Себастьян повернулся, чтобы сквозь пульсирующее техно крикнуть смертным и немертвым, что он должен уйти. Кто-то из женщин разочарованно застонал.

Себастьян не стал задерживаться, чтобы их утешить, вместо этого последовав за Рисом к черному выходу, ведущему к грузовому лифту.

Когда они оказались внутри, и кабина со скрипом начала подниматься на второй этаж, Рис обернулся к Себастьяну.

– Итак, есть хоть одна причина, по которой ты решил не говорить мне, что я худший дурак на всем белом свете?

– Я бы не сказал, что дурак. Хотя все эти «заложи карету» изрядно действовали на нервы.

– Так почему ты меня не остановил? Не заставил выслушать правду?

– Ты не хотел ничего слушать. Предпочел забыть. И я решил, что для тебя так будет лучше.

Лифт, вздрогнув, остановился, Рис дернул за решетку с куда большей силой, чем требовалось, и металлический грохот разнесся по всему коридору.

– Но почему? – сердито спросил Рис, зашагав в сторону квартиры. – Почему, если в конце концов правда все равно бы всплыла?

– Потому что ты хотел Джейн.

Остановившись, Рис повернулся к Себастьяну.

– Что?

– Ты хотел Джейн. Вот почему ты подавлял воспоминания о том, кто ты. В противном случае ты не получил бы ее.

Себастьян никогда не поражал Риса особой проницательностью: как правило, для этого он был слишком большим эгоистом. Но каким-то образом он угадал самое сокровенное желание Риса.

Хотя мысль о том, что под маской самовлюбленного олуха может скрываться некто больший, вовсе не сделала Риса счастливее.

– Ты убедил ее остаться?

Себастьян кивнул, и довольная улыбка заиграла на его лице.

– Ага. Сказал, что доктор велел тебе находиться под неусыпным наблюдением, а я слишком занят со своим клубом, чтобы справиться самостоятельно.

– И она решила остаться?

– Не совсем. Пришлось дать ей взятку и напомнить, что ты спас ей жизнь, – Себастьян снова гордо улыбнулся. – Я подкупил ее целой кучей денег.

Денег? Рису вовсе не казалось, что Джейн из тех женщин, которых можно купить.

– Конечно, после того как вы двое немного помяли простыни, она заявила, что не может взять деньги. Сказала, что будет чувствовать себя из-за этого дешевкой, – Себастьян покачал головой, явно пораженный такой принципиальностью. – Вы двое просто созданы друг для друга.

Последнее замечание Рис пропустил мимо ушей.

– Тогда почему она осталась?

– Из-за тебя, – Себастьян наградил Риса суровым взглядом. – Ну и после того, как я предложил ей вполне легальную работу в клубе. Бухгалтером. Она согласилась только потому, что отчаянно нуждалась в деньгах, на что, собственно, я и рассчитывал.

Рис уставился на брата. Джейн будет работать в ночном клубе? Ни за что!

– Просто гениально, да?

Рис вцепился в лацканы дизайнерского пальто Себастьяна и впечатал брата в стену.

– Полагаю, это «нет», – прохрипел Себастьян, пытаясь набрать в грудь воздух.

– Ты хоть представляешь, что натворил? Что янатворил?

Себастьян вырвался из хватки Риса. Тот отступил на шаг.

– Да. Я дал тебе шанс быть с женщиной, которую ты любишь. Потому что сам ты не мог справиться. И какую благодарность за это получаю? – Он, изогнув бровь, указал на измятое пальто и принялся разглаживать складки.

Секунду Рис лишь молча глядел на него, затем произнес:

– Я не люблю ее.

– А что это у тебя с носом?

Вопрос был настолько неожиданным, что Рису понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: Себастьян намекает на сказку «Пиноккио».

– Сколько тебе лет?

– Двести восемь, и я все еще молод.

– Сдаюсь, – пробормотал Рис и направился прямиком в библиотеку, к своему графину с виски. Он понимал, что не найдет в нем ответов, но Рис и так знал, чтодолжен сделать. А выпивка придаст ему уверенности, когда настанет время поговорить с Джейн. Пока же ей надо выспаться. Восстановить силы после того, что он натворил.

К несчастью, Себастьян последовал за ним.

– Слушай, я делал то, что считал правильным, – сказал он Рису. – И знаю, что был прав.

Рис взял стакан и, не глядя на брата, подошел к окну. Он прислонился к подоконнику, глотнул виски и уставился на Нью-Йорк. Почему-то город казался ему гораздо красивее, когда Рис принимал его за Лондон.

Может быть, потому что он видел его глазами Джейн.

Он зажмурился.

– Знаешь, когда у тебя была амнезия, ты мне нравился гораздо больше, – иронично заметил Себастьян.

«И мне», – тут же подумал Рис, но открыл глаза, по-прежнему не оборачиваясь к брату.

– Тот мужчина никогда не существовал.

Себастьян умолк. Рис слышал, как он ерзает в кресле.

– Он существует, иначе никогда бы не появился. Может, причина этого – твоя любовь к Джейн. Возможно, ты просто устал от своих грустных размышлений. Видит бог, как яустал от твоих размышлений. Но человек, каким ты был последнюю пару дней, походил на старину Риса.

Рис повернулся к нему.

Встретив его взгляд, Себастьян решил сменить подход:

– Кроме того, ты никогда не выглядел таким счастливым, даже когда был живым.

Джейн.

Они оба знали, что все это заслуга Джейн.

– Это ты нашел меня в том переулке?

Себастьян кивнул.

– На тебя напали. Судя по следам на шее, вампир.

О да, определенно вампир.

– И Джейн там была?

– Да. Без сознания и со стертой памятью. И это подтверждает мою теорию.

– Это был вампир, – сказал Рис, его голос был напрочь лишен всех эмоций. Что чувствуешь, когда родной брат пытается тебя убить? Он не имел ни малейшего понятия.

Себастьян подался вперед на кресле.

– Ты помнишь нападение?

– Да.

– Это была случайность? Вампир-одиночка?

Рис рассмеялся, и холодный смех зазвенел в комнате.

– Нет. Определенно не случайность.

– Тогда кто это был?

Рис отошел от окна, даже не задумываясь, куда идет, просто чувствуя необходимость двигаться. Он начал расхаживать перед камином.

Ему хотелось, чтобы там горел огонь. Рис чувствовал такой холод, такую пустоту.

– Кто, Рис?

Рис замер, глядя на свой стакан. Наконец он собрал силы, чтобы произнести это. И услышать правду своими ушами.

– Кристиан.

На секунду в комнате повисла тишина, и Себастьян вскочил.

– Кристиан? Ты уверен?

– Да, – Рис снова рассмеялся, и в его смехе по-прежнему не было веселья. – Вполне.

– Но почему? Как? Кристиан ведь не сильнее тебя.

– Будешь удивлен, узнав, на что способна слепая ярость.

– Но зачем? И почему именно сейчас?

Рис не имел ничего против того, чтобы наконец сказать это вслух. Он слишком долго ждал, чтобы произнести эти слова.

– Лила умерла. Вышла на солнце.

Карие глаза Себастьяна изумленно расширились. Губы расползлись в широкой восторженной улыбке.

– Да неужели? Сука наконец-то в могиле?

Рис кивнул, разделяя на краткий миг эту радость. Но легкая улыбка тут же исчезла.

– Кристиан пришел, чтобы сообщить мне новость. А затем убить.

– Вот так здрасьте, – Себастьян явно был потрясен. – Никогда бы на него не подумал. Я спрашивал в клубе, не слышал ли кто в сообществе об обезумевших вампирах или похожих нападениях. Тогда это объясняет, почему никто ничего не знал.

Рис уставился на него. Хотя иной раз Себастьян высказывал свою заботу весьма необычными способами, он явно переживал за брата. И пусть Рис злился на грубое вмешательство в его личную жизнь, сопровождаемое к тому же идиотскими комментариями, он всегда знал, что Себастьян рядом. По существу, Себастьян был его единственным братом.

– Так что же нам делать?

Рис нахмурился.

– Ничего. Если Кристиан придет ко мне, я сам разберусь. Только надо убрать отсюда Джейн.

– Что? Почему?

– Это Кристиан тогда навещал ее в спальне. И ей придется уйти ради собственной же безопасности.

– Не безопаснее ли ей будет с нами? Мы можем защитить ее.

«А кто защитит ее от меня?» – спросил себя Рис.

– Нет, для нее же лучше, если она вообще не будет с нами связана.

Себастьян покачал головой.

– Она тебя любит. А ты собираешься разбить ей сердце?

У Риса перехватило дыхание.

– Сердце заживет.

– Рис…

– Так надо. Джейн в опасности. Она должна уйти.

Себастьян кивнул, хотя Рис понимал, что он не согласен, встал и направился к двери. Взявшись за дверную ручку, он обернулся и взглянул на брата.

– Ты выбрасываешь из своей жизни лучшее, что с тобой случилось.

Рис не ответил, и Себастьян после паузы снова с отвращением покачал головой. Дверь громко хлопнула, выражая его раздражение.

Рис уставился на закрытую дверь, затем повернулся к окну. Небо постепенно заливалось цветом индиго – приближался рассвет. У Риса оставалась еще пара часов, прежде чем ему надо будет мчаться в свою постель. Прятаться. От солнечного света. И жизни.

Джейн не сможет так. Слишком долго ее окружала смерть. Она должна жить и любить.

Сердце сжалось при мысли, что с ней будет заниматься любовью другой мужчина.

Рис глотнул виски и прижался лбом к ледяному стеклу стакана. Он должен отпустить ее. Ради ее же блага.

Кристиан представлял угрозу. Рис не хотел даже думать о том, что он может сотворить с Джейн.

Или что он сам может с ней сделать. Что уже сделал.

Джейн должна уйти, даже если Себастьян прав. Особенно потому что он прав.

Рис отпустит Джейн, потому что он ее любит.

Глава 22

Джейн уселась, моргая спросонья и пытаясь сориентироваться. Она все еще находилась в постели Риса, но его самого рядом не было.

На часах было три сорок восемь вечера. Похоже, она проспала не только остаток ночи, но и весь день вдобавок. Лентяйка.

Она потянулась, признавая, что сон придал ей сил. Чувствовала она себя потрясающе. Все тело наполняла энергия, и, казалось, Джейн готова сорваться с кровати и пробежать миль десять. Или, по крайней мере, найти Риса и долго, очень долго заниматься с ним любовью.

Поднявшись с кровати, Джейн вдруг поняла, что голая. Пошарив по полу взглядом в поисках одежды, она наконец сдалась, завернулась во вчерашнее полотенце и направилась в свою комнату, чтобы одеться. И найти Риса. Он еще никогда не просыпался раньше нее. Или хотя бы не выбирался из постели.

Если уж на то пошло, Джейн вообще не заметила, как он ложился вчера рядом с ней, потому что заснула как убитая. Кажется, она переняла все его привычки, связанные со сном.

С другой стороны, после их последнего раунда она явно нуждалась в хорошей порции сна. Рис оказался просто невероятен. И не надо быть экспертом по сексу, чтобы понять – то, что вытворял с ней Рис, не под силу большинству мужчин. В постели он был великолепен, и Джейн знала, что ее любовь только придает их сексу пикантности.

Напевая себе под нос, она повернула выключатель в спальне и принялась рыться в чемодане в поисках какой-нибудь красивой одежды.

Наверное, есть смысл распаковать вещи, решила она, перерывая всю сумку, чтобы найти трусики. Это будет разумно. Хватит обманывать себя, уверяя, что она скоро съедет отсюда.

Она начала складывать чистую одежду в комод, размышляя, где же Рис.

Джейн ни разу не видела, чтобы он выбирался из постели раньше заката. Ее лицо вдруг омрачилось тревогой. А что если он вышел на улицу? Солнце висело уже достаточно низко, но его лучи все еще могли обжечь чувствительную из-за аллергии кожу Риса.

Джейн замерла. Нет, почему-то, сама не зная почему, она чувствовала, что Рис в квартире. Она просто улавливала его присутствие.

Задвинув ящик, Джейн натянула выбранный наряд, затем, торопясь найти Риса, поспешно завершила все утренние процедуры в ванной.

И лишь одевшись и добавив последние штрихи к макияжу, она отступила на шаг и принялась изучать свое отражение. В целом выглядела она неплохо. Фасон топа, обернутого вокруг тела и завязанного бантом на боку, создавал впечатление, что у нее вполне приличная грудь, а темно-зеленый бархат выгодно оттенял глаза. Юбку не было видно в зеркале, но Джейн знала, что во время ходьбы широкий подол женственно обвивается вокруг ног.

В сумке были босоножки на каблуке, подходившие под этот наряд, но Джейн решила отказаться от них. Ей нравилось ходить босиком, и оделась она только для Риса, а не для прогулок по улице.

Она взъерошила волосы, придавая прическе модно-небрежный вид. Очень даже славно. Пар слегка затуманил зеркало, делая изображение нечетким. Джейн коснулась кулона, до сих пор висевшего на груди.

Улыбнувшись, она подняла его, чтобы полюбоваться камнем, но от этого движения цепочка задела какую-то ранку на шее.

– Ой, – скривилась Джейн, отпуская кулон. Она наклонилась к зеркалу, чтобы взглянуть на ссадину.

На горле виднелись две воспаленные красные отметины. Джейн склонила голову, пытаясь рассмотреть их получше. Протерла рукой затуманенное зеркало, но и это не помогло: ее отражение по-прежнему было каким-то размытым.

Прищурившись, она вновь пригляделась к ранкам. Они напоминали те, что вчера она заметила на груди, хотя, в отличие от них, еще не зажили.

Джейн принялась рыться в косметичке в поисках пластыря. Оторвав кусочек, она, как сумела, прикрыла им красные точки.

Это разрушило тщательно создаваемый сексуальный образ, но так было лучше, чем с кровавыми царапинами. По крайней мере, Джейн надеялась, что лучше. И почему даже протертое зеркало выглядело таким мутным?

Покачав головой, она вышла из комнаты и направилась к Рису. Он был в библиотеке. Джейн поняла это, стоило ей добраться до гостиной, и на какую-то секунду она спросила себя, откуда такая уверенность.

Тряхнув головой, Джейн усмехнулась. Она настолько настроилась с ним на одну волну, что могла почувствовать, где он находится. Конечно, это было самое разумное объяснение, к тому же библиотека – любимая комната Риса.

Она толкнула дверь и моргнула. В комнате было совершенно темно. Джейн никогда еще такой ее не видела – даже ночью сквозь два больших окна проникал свет уличных фонарей.

Когда ее глаза привыкли к темноте, она поняла, что окна прикрыты тяжелыми шторами, которые раньше просто не замечала.

Она сделала шаг, пытаясь нашарить на стене выключатель, но прежде чем успела его повернуть, зажглась настольная лампа.

Джейн, вздрогнув, прижала к груди руку.

– Рис! Ты напугал меня.

Он сидел в одном из больших удобных кресел, закинув ноги на столик. Его одежда была измятой, глаза – мрачными, и он выглядел так, словно провел здесь несколько часов.

– Ты здесь всю ночь просидел?

– День, – поправил ее Рис.

Джейн подошла к креслу напротив и присела на краешек, сложив руки на коленях. На ее лице снова отразилось беспокойство.

– Ты плохо себя чувствуешь? – Джейн надеялась, что именно это объясняет апатию в его взгляде.

Несколько мгновений Рис молчал.

– Джейн…

По тому, как он произнес ее имя – один короткий слог – Джейн все поняла. Забавно, сколько можно узнать из крошечного словечка. Ее собственного имени.

– К тебе вернулась память, – это был не вопрос – утверждение.

Он кивнул, но они оба не слишком-то обрадовались его выздоровлению.

– Да, прошлым вечером.

– Ты… ты в порядке?

Он пожал плечами, словно это не имело никакого значения.

– Все… все, как обычно.

Джейн не знала, что он имеет в виду.

– Переживаешь из-за гибели Элизабет?

– Ты о ней знаешь? – резко спросил он, прищурившись.

– Да.

– Себастьян?

Она кивнула и принялась расправлять складки на юбке, не находя в себе сил встретиться с его тяжелым взглядом.

– А у него, оказывается, было немало хлопот.

Она вскинула голову.

– Он пытался защитить тебя и рассказал мне об Элизабет и Кристиане, чтобы я могла понять, что с тобой стряслось.

– И ты поняла?

Она опустила взгляд, ее сердце разрывалось от боли за этого холодного измученного мужчину.

– Конечно. Терять близких всегда тяжело, уж мне-то это хорошо известно. И я знаю, как ты любишь свою семью. Какую ответственность за них чувствуешь. Никто не может винить тебя в том, что ты просто хотел все забыть.

Он снова принялся изучать ее глазами цвета янтаря – бесчувственного, вечного, но такого красивого камня.

– Не делай из меня героя.

Поднявшись, она пересела на диван, чтобы оказаться ближе к Рису.

– Рис, не терзай себя из-за Кристиана. И ты не мог предотвратить смерть Элизабет.

На скулах проступили желваки, словно он крепко стиснул зубы.

– Что ты знаешь о моих отношениях с Кристианом? И разве тебе известно, как умерла Элизабет?

– Нет, но…

– Тогда хватит уверять, что я не мог это предотвратить.

– Я знаю тебя, Рис. Ты сделал бы все, что только было в твоих силах.

Она положила руку ему на колено, отчаянно нуждаясь в том, чтобы прикоснуться к нему, утешить его.

Рис тут же вскочил и подошел к камину. Он замер возле него, повернувшись спиной к Джейн, словно не в силах смотреть ей в глаза.

На миг она зажмурилась. В животе зашевелился страх.

– Джейн.

Когда-то ей нравилось, как он произносил ее имя, теперь же она ненавидела это.

– Я совершил ошибку.

Джейн снова закрыла глаза, и страх, мучивший ее с того момента, как она впервые прикоснулась к Рису, поцеловала его, вновь распустил крылья.

– Я не стою таких переживаний. Я даже близко не похожу на тот образ, который ты придумала. И мне не нужен роман с тобой.

Боль, взорвавшаяся в этот момент в ее груди, удивительно быстро сменилась гневом.

– Ты мог хотя бы смотреть мне в глаза, когда говоришь такие вещи.

Мышцы под рубашкой Риса напряглись, когда он вцепился в каминную полку, но все же он повернулся и взглянул на Джейн.

На краткий миг ей показалась, что она видит в его глазах боль, такую же сильную, какую испытывала сама, но все эмоции тут же скрылись за маской безразличия.

– Джейн, прости, что так мучаю тебя.

Она лишь кивнула, расправив плечи и выпятив подбородок, хотя больше всего на свете ей хотелось разрыдаться. Но она не станет плакать. Она ведь готовилась к этому моменту. Не так ли?

Однако это было до вчерашнего вечера.

– Ты делаешь это, потому что я призналась тебе в любви?

Рис тут же покачал головой.

– Нет. Потому что я знаю: мы не пара, и лучше сразу положить этому конец. Прежде чем все зайдет слишком далеко.

– Так заниматься сексом и говорить о любви – это значит не зайти слишком далеко? – Джейн прикусила губу изнутри. Она не будет сопротивляться. Пусть ей не так много было известно о мужчинах, но она понимала, что нельзя силой влюбить кого-то в себя.

Вот только Рис любил ее. Она это чувствовала. Знала.

– Так кто тебе нужен, Рис? – Ее голос звучал словно чужой. Такой же холодный, как и янтарные глаза Риса.

– Джейн, я не хочу это обсуждать. Наши отношения нельзя было допускать. Все надо было завершить в тот самый вечер, когда я проводил тебя до отеля.

– Но вышло по-другому.

– Да. По-другому. И мне очень, очень жаль.

– Почему? Потому что я тебе безразлична? Или, может, наоборот?

Рис уставился на Джейн. Разговор шел не так, как он рассчитывал. Он предполагал, что она расплачется. Будет умолять о втором шансе.

И уж никак он не ждал от нее такой холодной уравновешенности. Джейн всегда была немного застенчива и не уверена в себе. А теперь она сидела перед ним, задрав подбородок, с горящими решимостью глазами, словно королева фей. Маленькая, хрупкая, но настолько величественная.

Она еще никогда не была столь красивой.

Однако тут взгляд Риса упал на пластырь, прикрывавший укусы. Он должен вынудить ее уйти. С ней все будет в порядке. Для нее же самой безопаснее, если она оборвет все связи с ним.

– Джейн, послушай. Я не знаю, как еще это объяснить. Жаль, если ты считаешь, что влюбилась в меня, но я-то тебя не люблю. Ты мне неинтересна.

От этих прямолинейных слов она вздрогнула, совсем чуть-чуть, но тут же снова вскинула голову и стиснула зубы.

– Я тебе не верю.

Проклятье, как же ему хотелось поцеловать ее. Сжать в объятиях. И больше никогда не отпускать.

Вместо этого он отбросил все свои желания, как делал уже сотни лет. Неважно, чего он хочет. Надо, чтобы Джейн была в безопасности.

– Джейн, – протянул Рис; его голос был тихим, но каждое слово сочилось снисхождением и жалостью. – Хватит. Ты лишь унижаешь этим и меня и себя.

В этот раз ей не удалось удержать свой маленький подбородок гордо выпяченным. Зеленые глаза все еще неотрывно глядели на него, но Рис понял, что его слова наконец-то достигли своей цели. Джейн засомневалась в нем.

Он повернулся к пустому камину, чтобы не видеть больше ее страданий.

– Прости, что все так вышло. Но я уверен: ты поймешь, что я не тот, за кого ты меня принимала. А ты не из тех женщин, которые привлекают меня.

Повисло молчание, и Рис хотел уже обернуться. Подойти к ней. Но он остался на месте, вцепившись в каминную полку, будто в якорь, не дававший ему броситься к Джейн.

– Просто скажи мне одну вещь, – донесся до него тихий голос, в котором, несмотря на ее самообладание, послышалась мука. Рис ощутил ее как тянущее, тяжелое чувство в своем собственном сердце.

– Что?

– Почему раньше ты хотел меня?

Он зажмурился, грудь перехватило так, что он не мог говорить.

– Потому что ты была здесь.

Рис услышал, как Джейн поднялась и направилась к двери, затем скрипнули дверные петли.

Он разрешил себе бросить взгляд в ее сторону.

Джейн медлила, и Рис подумал, понадеялся, что она обернется к нему. Но она не стала. По-прежнему выпрямленная, словно внутри ее держал стальной стержень, она вышла. Дверь хлопнула за ее спиной.

Рис огляделся, не зная, что же теперь делать. Он подошел к столу, чтобы взять свой виски, ставший в последнее время его неизменным спутником. Однако вместо того чтобы поднести стакан к губам, он начал изучать его золотистое содержимое.

Рис попытался глубоко вдохнуть, но боль, сдавливающая грудь, усиливалась с каждой секундой, пока он не почувствовал, что задыхается.

Ему всегда казалось, что у него нет сердца. У вампиров его не бывает – только у смертных.

Громко выругавшись, он размахнулся и швырнул стакан в камин. Хрусталь разлетелся тысячами крохотных осколков.

Как и несуществующее сердце Риса.