Текст книги "Благородное сердце"

Автор книги: Кэт Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Кристе на подготовку к выходу в свет потребовалось гораздо больше времени, чем Лейфу.

Присцилла уложила ей волосы щипцами, помогла надеть платье. При этом, бессознательно подчиняясь рукам горничной, Криста думала о Лейфе, о той неподобающей власти, которую он обрел над ее душой и телом.

Ведь даже давая слово Мэтью Карлтону, она чувствовала себя не в силах противостоять мужественному обаянию Лейфа.

Но теперь она уже не была помолвлена с Мэтью, уже не должна была сохранять ему верность и чистоту. Жизнь ее снова принадлежала ей, и хотя дед скоро начнет настаивать на том, что она обязана исполнить долг – выйти замуж и родить наследника, – в данный момент она была свободна.

Она думала о том времени, которое провела в компании Мэтью. Она никогда не ощущала порывов страсти, когда Мэтью целовал ее. Со временем она будет вынуждена выйти замуж, но она была уверена, что никогда уже не познает настоящую страсть. Другого такого мужчины, как Лейф, не существовало.

Криста вздохнула, подняла серебристый ридикюль и вышла из спальни. Лейф никогда не станет ее мужчиной, а именно этого ей больше всего и хотелось. Он вернется домой, ее же дом был здесь, в Лондоне.

Неужели было бы так ужасно лишь на мгновение узнать такую жизнь, которую она никогда не сможет вести? Неужели так уж греховно немного насладиться запретным плодом?

Криста спустилась вниз, думая только о Лейфе, и замедлила шаг, увидев его в черном вечернем костюме, ожидающим ее у подножия лестницы. Он был так красив, что сердце ее сжалось.

Лейф взглянул на нее и произнес низким чарующим голосом:

– Ты такая красивая, медовая…

– Вам не следует так называть меня, Лейф. По крайней мере в обществе. Это слишком интимно. Люди подумают…

– …что ты – моя.

– Я сказала вам…

– Идем. Твой отец ожидает нас в карете.

Криста замолчала. Что бы там Лейф ни думал, в конце концов это не будет иметь ни малейшего значения. Придет время, и он примет правду такой, какая она есть.

Клуб «Крокфордс» на Керзон-стрит в Мейфэре был основан более десяти лет назад Уильямом Крокфордсом – торговцем рыбой, который за одну ночь выиграл значительное состояние за карточным столом. Украшенный люстрами венецианского стекла и инкрустированный золотом на потолках, клуб пользовался репутацией самого престижного игорного заведения Лондона.

В платье из бирюзового шелка с заниженным декольте и с накинутой поверх серебристой кружевной накидкой она вошла под руку с Лейфом, а отец шел впереди как сопровождающее лицо. Хотя профессор и нахмурился, увидев изменения, которые внесла в платье Присцилла по указанию Кристы, едва ли оно было неприличным. В конце концов, Кристе был двадцать один год, она была современной деловой женщиной, и платье это она посчитала совершенно уместным для такого случая.

Сопровождая ее, будто истинный джентльмен, каким он казался, поразительно привлекательный в модной вечерней одежде, Лейф провел их мимо игральных столов, и они остановились у буфета, где Лейф заказал эль, хотя едва ли он был в моде. Криста и отец выбрали для себя шампанское.

– По-моему, я вижу знакомого, – объявил профессор. – Прошу прощения, я ненадолго…

– Конечно, отец, – пробормотала она.

Криста с Лейфом немного побродили мимо элегантно одетых завсегдатаев – мужчин в вышитых жилетах и причудливо завязанных белых шелковых шейных платках, женщин в платьях из тафты или шелка с вытканными узорами, имевших при себе веера – расписные или из перьев, с ободками, украшенными драгоценными камнями.

Двигаясь к столам зеленого сукна в задней части главного салона, они пошли туда, где играли в карты. Будучи самой высокой парой, Лейф и Криста привлекали внимание. В их сторону поворачивались головы, женские глаза внимательно изучали Лейфа, и изучение завершалось улыбками, что свидетельствовало о признании.

Потягивая шампанское, Криста удивлялась, насколько сильно ее раздражали эти соблазняющие взгляды, хотя Лейф, казалось, их вовсе не замечал. Вместо этого его взгляд снова и снова блуждал по ее груди – там, где тенистая ложбинка обнаруживалась так явственно, как никогда раньше.

– Мне нравится твое платье, – шепнул он, обдавая теплом дыхания ее шею. – Только это нравится и каждому мужчине в зале. Они мечтают о твоей красивой груди, но могут только догадываться, какая она нежная и полная. Скоро я узнаю, какова она в моих руках.

Под юбкой из бирюзового шелка задрожали колени.

– Р-ради Бога, Лейф, прекратите говорить такие вещи.

Он выгнул золотистую бровь:

– Это еще одно из ваших правил?

Она раскрыла веер, украшенный перьями, и принялась обмахиваться им, чтобы остудить лицо.

– То, которое вам крайне необходимо выучить.

– Я постараюсь запомнить… – он с намеком взглянул на полные округлости, поднимавшиеся над корсажем, – если ты постараешься.

Они походили по залу, давая Лейфу возможность привыкнуть к взглядам и звукам, к тому, как люди двигались и говорили. На другом конце зала Криста заметила отца, беседовавшего с Филиппом Карлтоном, лордом Аргайлом, старшим братом Мэтью, и подумала, что профессор, возможно, пытается как-то сгладить впечатление от разорванной помолвки и спасти ее слегка запятнанную репутацию.

Решив сегодня не останавливаться на этом, она повернулась к Лейфу и заметила то, чего не замечала раньше. Всегда, когда она выходила в свет, ее высокий рост заставлял ее чувствовать себя нескладной и непривлекательной. Теперь же она стояла рядом с джентльменом гораздо выше себя ростом – блондином с синими глазами, который и вправду был самым красивым мужчиной в зале.

Это обстоятельство, кажется, изменило ситуацию, и вместо объекта слухов и сожаления она начала получать точно такие же комплиментарные взгляды от мужчин, какие Лейф получал от женщин.

– Они завидуют мне, – заметил он. – Эти дураки не осознавали, какой шанс упустили. Теперь они понимают, что опоздали.

– Вот так сюрприз. – Диана Кормак, виконтесса Уимби, подходила под руку с симпатичным брюнетом, который, похоже, сопровождал ее.

– Виконтесса. – Криста сделала реверанс. – Рада видеть вас снова.

– Я тоже, дорогая. – Она взглянула на своего спутника: – Это Маркус Лэм, близкий друг моего мужа. Мы здесь с лордом и леди Пейсли. Маркус был так добр, что оказал Артуру любезность сопровождать меня сегодня вечером.

– Рад познакомиться, мисс Харт. – Джентльмен формально склонился над ее рукой.

– Позвольте представить Лейфа Драугра, близкого друга моего отца. Он приехал из Норвегии.

Пронзительные синие глаза Дианы оглядели сильное тело Лейфа, и губы ее сложились в провокационную усмешку.

– Что ж, ясно, почему ты вдруг решила, что вы с Мэтью не пара.

Криста вспыхнула.

– Криста – женщина, в которой кипят страсти, – сказал Лейф. – Ей нужен мужчина, который может удовлетворять ее во всех отношениях. Карлтон – не тот мужчина, который ей нужен.

Диана широко распахнула глаза. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашла слов. Кристе хотелось, чтобы пол разверзся у нее под ногами и поглотил ее.

Она заставила себя улыбнуться:

– Я… я прошу прощения, миледи. Лейф не знаком с нашими обычаями. Иногда он неправильно понимает значение некоторых слов или выражается слишком прямолинейно.

Диана снова оглядела мощную фигуру Лейфа:

– Мне нравятся мужчины, которые говорят то, что думают.

Взгляд Лейфа скользнул по ее соблазнительным округлостям, но не было заметно, чтобы они произвели на него впечатление. Внимание его вернулось к Кристе, и та ощутила неожиданное облегчение. Как раз в этот момент она заметила, что возвращается отец. Представления состоялись, потом Диана и ее спутник вернулись к развлечениям – игре в кости за столом.

– Мне пора сыграть, – объявил Лейф, смотря в заднюю часть зала.

Криста уже дала ему деньги, которые требовались, чтобы попытать счастья или испытать умение. Это была относительно скромная сумма, учитывая намерение Лейфа выиграть столько, чтобы купить корабль.

Криста поняла, что молится, прося о проигрыше для Лейфа.

Лейф не выиграл.

К сожалению, он и не проиграл.

Сидя за столом в кабинете редакции, Криста зевала. Когда они вернулись вчера из «Крокфордса», время было позднее. Поиграв некоторое время, Лейф закончил вечер с несколькими золотыми соверенами, с которых и начал.

И он был полон надежды.

– Теперь я понимаю, что сделал не так, – сказал он, когда карета катилась по темным улицам. – Игра – нечто большее, чем подсчет карт и анализ вероятности того, какая выпадет следующей. Не знаю, как это называется – способ предвидеть следующий ход, который сделает противник. От этого может зависеть выигрыш или проигрыш.

– Судя по тому немногому, что мне известно, – заметила Криста, – следует наблюдать за выражением лиц игроков. Если вы научитесь читать по их лицам, вы сможете отгадывать, какая карта у них на руках.

– Именно это я и подумал.

– Одно точно, Лейф. Будь это просто, выигрывали бы все.

Он кивнул:

– Я вернусь сегодня один. И буду только наблюдать. Завтра вечером я сыграю снова.

– Даже если вы очень хорошо разбираетесь в различных аспектах игры, вы все равно можете не выиграть. Важно еще везение.

Корали Уитмор, одетая в простое элегантное платье из набивного муслина абрикосового цвета, вошла в кабинет Кристы и вручила ей длинный узкий конверт:

– Это получено всего несколько минут назад.

Криста подняла голову:

– Еще одна записка с угрозами?

– Не думаю. Такие записки редко прибывают с твоим именем, написанным каллиграфическим почерком на очень дорогой почтовой бумаге.

Криста сломала восковую печать и начала читать.

– Это от Каттера Хардинга. Он владелец «Хардинг текстайлз». Просит о встрече. Желает, чтобы я выслушала и его мнение по поводу публикации о забастовках. – Она постучала по письму. – Он хочет знать, смогу ли я приехать на фабрику и осмотреть условия работы сама.

– Звучит разумно.

Криста подняла голову от письма и улыбнулась:

– Кори, я начинаю верить в то, что «От сердца к сердцу» делает очень хорошее дело. Сначала руководитель «Консолидейтед майнинг» нанимает кого-то, чтобы припугнуть меня и заставить отказаться от поддержки «Акта о труде на шахтах». Теперь владелец одного из самых больших текстильных производств в стране, считая, что наша газета обладает достаточным влиянием, предлагает лично осмотреть его фабрику. Я могу лишь верить, что наш нелегкий труд и правда приносят какую-то пользу.

– В основном это твой нелегкий труд, – заметила Корали. – Я просто знакомлю со светскими новостями.

– Ты отвечаешь за весь отдел для женщин, не только за колонку о высшем свете. Ты помогаешь мне вести и все остальные дела, без тебя я не справилась бы.

Встреча была назначена на конец недели. Лейф настоял на поездке вместе с надежным кучером мистером Скиннером, и Криста в душе почувствовала облегчение.

Дело в том, что накануне после полуночи здание «Лондон бикон» – популярной еженедельной газеты – сгорело дотла. Один из пожарных был серьезно ранен, когда пытался загасить пламя, а один из сотрудников – пожилой мужчина, спавший на верхнем этаже, – умер, задохнувшись в дыму.

Вне всякого сомнения, это был поджог. «Бикон» высказывалась по вопросу реформ не менее красноречиво, чем «От сердца к сердцу».

Узнав о поджоге, Криста ощутила усиленное чувство тревоги. Издание газеты становилось опасным занятием. Харли Джейкобс был арестован за участие в нападении на нее и Лейфа, но опасность, видимо, не миновала.

Поездка на текстильную фабрику в Бересфорд-он-Куэй будет непростой, но Лейф поедет с ней, и от этого ей было спокойно.

Кристу беспокоило то, что каждую ночь после того вечера, когда она и отец сопроводили Лейфа в «Крокфордс», он возвращался к игре в карты. Он не приходил домой до самого утра, спал лишь несколько часов, а потом заставлял себя встать и сопровождал Кристу на работу.

Сегодняшний день исключением не был. Она знала, что Лейф устал, но чувствовала, что он выигрывал. Ему везло. Очень везло. Зная о его феноменальной памяти и решимости, Криста понимала, почему так происходит. И была уверена, что он не закончит играть до тех пор, пока в его распоряжении не окажется нужная сумма.

Утром они с Лейфом должны отправиться в Бересфорд-он-Куэй на встречу с Каттером Хардингом.

Криста пошла в заднюю комнату конторы. Благодаря Лейфу в ней снова можно было работать после пожара. Тот и сейчас работал в этой комнате, помогая Фредди переносить тяжелые ящики в складское помещение.

– Похоже, вы уже закончили.

– Это – последний ящик, – объявил Лейф, легко поднимая его и пытаясь подавить зевок.

Несмотря на то что теперь Лейф не спал по ночам, он продолжал усердно работать днем, никогда не жаловался, никогда не пытался уклониться от заданий Кристы.

– Хорошо, раз вы закончили, идемте со мной.

Повернувшись, она пошла прочь и несколько секунд спустя услышала за собой тяжелые шаги Лейфа.

– Куда мы идем? – спросил он.

– Наверх.

Он замолчал. Криста решила, что Лейф устал настолько, что ему все равно. Когда они дошли до третьего этажа, Криста прошла по коридору и потянула на себя дверь в комнату отдыха служащих, кивком пригласив Лейфа войти.

Он вошел в комнату, потом остановился, рассматривая ее сонными глазами.

– Разувайтесь.

Лейф поднял голову. Он первый раз продемонстрировал интерес.

– Зачем?

– Просто сделайте, как я говорю. Я – ваш работодатель, если вы забыли.

Губы его изогнулись, будто от смеха.

– Я не забыл.

Присев на край шезлонга, он снял башмаки и аккуратно отставил их в сторону.

– Теперь сюртук.

Он посмотрел на Кристу, и глаза его потемнели. Лейф снял сюртук и протянул его Кристе, та повесила его на спинку стула. Чтобы было удобнее поднимать тяжести, он не носил жилета, и Криста не могла не восхититься тем, как хорошо он смотрелся в белой льняной рубашке с длинными рукавами и простых черных брюках.

– Теперь ложитесь на шезлонг.

Лейф усмехнулся:

– Если это еще один из твоих уроков, медовая, думаю, он мне понравится.

Криста закатила глаза к потолку. Она подошла и задернула занавеску, затенив помещение, потом вернулась к Лейфу.

– Я привела вас сюда не для того, чтобы соблазнить. Я просто хочу, чтобы вы отдохнули. Вы буквально спите стоя. Поскольку вы отсутствуете дома до раннего утра, с этого момента вы будете спать по меньшей мере по два часа каждый вечер.

Лейф помотал головой:

– У меня дела.

– Да. А самая главная ваша задача – защищать меня. Чтобы делать это, вам нужно хоть немного отдыхать.

Он улыбнулся:

– Я лягу, если ты ляжешь со мной.

Криста разочарованно вздохнула.

– Сомневаюсь, чтобы вы задумались о сне, если я лягу рядом.

Он хмыкнул, когда Криста направилась к двери.

– Спите, – мягко сказала она. – Я разбужу вас через пару часов.

Но его глаза уже закрывались, голова упала на подушку, длинные ноги свесились с края шезлонга, он погрузился в сон. Несколько мгновений Криста стояла в дверях и наблюдала за ним. Массивная грудь его вздымалась и опускалась в легком ритме, ресницы, лежащие на высоких скулах, были темнее золотистых волос.

Криста тихо закрыла дверь, испытав странное ощущение в груди. Каждую ночь его выигрыши росли. Если только навыки не исчезнут или удача не отвернется, пройдет совсем немного времени, и у него будет сумма, необходимая для отъезда.

Он уедет, она останется.

Впервые Криста по-настоящему осознала, как тяжело ей будет, когда Лейф уедет.

Глава 16

Поездка в Бересфорд-он-Куэй заняла больше времени, чем ожидала Криста. Ночью шел дождь, дорога была изрезана бороздами и покрыта глубокими грязными лужами. За окном кареты виднелись холмистые зеленые поля, огороженные низкими каменными заборами, простиравшимися на большое расстояние, а узкая дорога петляла до вершины отдаленного холма, где стоял дом сквайра.

Чтобы скоротать время, Лейф предложил сыграть в карты, и Криста развеселилась, когда он умело выиграл у нее снова и снова.

– Вы очень хорошо играете, – заметила она, когда его король побил ее козырного валета, и Лейф придвинул к себе новую кучку воображаемого выигрыша.

– Похоже, вся ваша учеба окупается.

– Мне нужно выигрывать, – просто ответил Лейф. – Это та возможность, которую я искал.

Криста разгладила юбку дорожного синего костюма, потом принялась теребить черную ленту, которой был отделан спереди жакет.

– Неужели вам так важно купить корабль? Неужели было бы так ужасно остаться в Лондоне?

Он внимательно посмотрел на нее:

– Я остался бы, если б мог. Но остаться я не могу. Я дал клятву отцу.

– Какую клятву?

Он выглянул в окно.

– Я поручился своей честью, что вернусь. Я сказал, что вернусь, что не пренебрегу долгом старшего сына. Что бы ни случилось, я должен так поступить.

Криста кивнула. Она знала, что такое честь и долг. У нее были свои обязанности. С того момента, как умерла мать, отец уже не был таким, как раньше. Он нуждался в дочери, и она заботилась о нем изо всех сил.

А еще у нее была важная работа. Газета «От сердца к сердцу» увеличивала влияние в обществе, помогая людям улучшить жизнь.

Самым важным было то, что ее дед отчаянно нуждался в наследнике – внуке, который принял бы титул Хэмптонов. Поскольку жена его не родила сыновей, на основании специального указа короля наследник мог происходить от женской ветви рода. После смерти матери обязанность родить наследника перешла к Кристе. Если она не выйдет замуж и не родит сына, титул перейдет к дальнему родственнику. Ее семья – тетушка Абби, отец, дети Кристы и даже сама Криста – лишится законных привилегий.

Она взглянула на Лейфа и на мгновение позволила себе представить, каково было бы, если бы он стал ее мужем. Если бы он дал ей ребенка, в котором так нуждалась ее семья, – красивого золотоволосого мальчугана, такого же сильного, как отец.

Только Лейф не мог остаться, а она никогда не смогла бы стать счастливой в далеком примитивном мире, таком непохожем на ее мир. Ее место – здесь, в Англии.

Они прибыли в Бересфорд-он-Куэй поздним вечером, двумя часами позже, чем планировала Криста. Трехэтажное кирпичное здание фабрики располагалось на отвесном берегу реки.

– Вам лучше всего подождать здесь, – сказала Криста Лейфу. – Думаю, мистер Хардинг предпочел бы…

– Нет.

– Лейф, это деловая встреча. Едва ли мистер Хардинг пригласил бы меня сюда, чтобы убить.

– Я пойду с тобой.

Сопровождаемая Лейфом, Криста вошла в длинное узкое здание через дверь, над которой висела красная вывеска «Хардинг текстайлз».

Каттер Хардинг работал у себя в кабинете, склонившись над стопой бумаг на письменном столе.

Увидев их, он встал им навстречу. Ему было лет пятьдесят, у него были густые светлые волосы.

– Мисс Харт… я решил, что вы передумали.

– О нет, мистер Хардинг. Проехать по здешним дорогам оказалось сложнее, чем мы ожидали. Это – мой сотрудник мистер Драугр.

– Рад познакомиться с вами обоими.

По глазам Хардинга было видно, что он понимал, почему Лейф пожаловал, а в ответном взгляде Лейфа читалась готовность пресечь в случае чего любой нежелательный инцидент.

– Что ж, идемте. Я покажу вам фабрику, и вы поймете, что многое, во что верите вы и ваши друзья-реформаторы, не соответствует действительному положению дел.

– Надеюсь на это.

Хардинг вывел их из конторы, и следующие полчаса они ходили по территории фабрики. Основное пространство занимали огромные колеса, которые подавали электроэнергию на фабрику.

– Прошу прощения за шум, – сказал Хардинг. – Чтобы все работало, нужна энергия, а это означает, что большие колеса должны крутиться.

Криста подумала, что с этим ничего нельзя поделать. К грохоту колес примешивался шум стоявших вплотную рядами прядильных машин. Казалось, рабочие занимали каждый квадратный дюйм поверхности, однако Криста не увидела детей младше девяти лет, использовать труд которых запрещалось законом, и огромное помещение было относительно чистым, несмотря на неизбежную в текстильном производстве пыль.

– Что находится наверху? – спросила Криста, когда обход был окончен.

– Только склад.

– А внизу?

– Там производятся аналогичные операции, но, боюсь, у меня не осталось времени для показа. Я уже опаздываю на встречу. Как я уже говорил, я посчитал, что вы передумали.

– Ничего страшного. Я видела то, ради чего приехала. Работа на фабрике не самая приятная работа, но, с другой стороны, вы, похоже, не нарушаете законов и хорошо относитесь к работникам.

– Пожалуй. Этим людям выплачивается справедливый заработок, и вы не слышали, чтобы кто-нибудь из них жаловался.

Хардинг как раз повел их обратно в кабинет, когда дверь в противоположном конце прядильного цеха распахнулась и оттуда выбежал маленький мальчик. Одежда на нем была поношенной и рваной, темные волосы – непричесанными, в больших темных глазах стояли слезы. Он помчался к выходу и мог бы спастись бегством, если бы Лейф не потянулся и не схватил его.

– Пусти! Я не виноват, что шпулька сломалась, не надо меня снова бить.

– Спокойно, – ответил Лейф, мягко складывая руки мальчика и прижимая его к себе. – Никто не сделает тебе ничего плохого.

– Я сказал – пусти!

Криста с негодованием повернулась к Каттеру Хардингу:

– Что здесь происходит, мистер Хардинг? Этому ребенку не более шести лет. Он работает в таком месте незаконно.

– Тернбулл! – взревел Хардинг, и к нему прибежал полный мужчина с густыми усами. – Отведите этого ребенка обратно к отцу.

– Вы не ответили на мой вопрос, мистер Хардинг.

Тернбулл потянулся к мальчику, тот захныкал. Он вцепился в шею Лейфа и не хотел ее отпускать, а сильные руки Лейфа обняли его, защищая.

– Я отнесу его к отцу, – сказал Лейф.

– Вы не можете, – возразил Тернбулл. – Вниз могут спускаться только служащие фабрики.

– Неужели? – Криста взглянула на Хардинга. – Наверное, мы все же должны вернуть ребенка отцу.

Кивнув Лейфу, она начала спускаться по лестнице. Каттер Хардинг тихо выругался, когда Лейф отправился за ней.

К тому моменту как маленький Родни Скоулфилд был возвращен отцу (с обещанием, взятым Лейфом, что мальчика не накажут), Криста обнаружила то, что Каттер Хардинг не предназначал для ее взора. На нижнем этаже фабрики имелось лишь несколько окон, расположенных высоко, да и те были тусклыми от толстого слоя грязи. Комната была закопченная, полная корпии и пыли настолько, что Криста едва дышала.

Большие ткацкие станки ткали из нитей, поступавших от прядильных машин из верхнего зала, шерстяную ткань, и каждый дюйм пространства между станками был занят людьми.

При этом по крайней мере треть работающих были детьми, и многим из них было меньше девяти лет.

– Мистер Хардинг, вы нарушаете закон.

– Это фабрика, мисс Харт. Нам нужны работники, которые связывали бы порванные нити или вынимали пустые шпульки и вставляли полные в пустые сердечники. Такая работа как раз для маленьких детей.

– Работа в таких условиях убийственна для детей.

Она направилась прочь, но Хардинг схватил ее за руку:

– Производство – мужское дело, мисс Харт. Вы женщина. Я глупо поступил, пригласив вас сюда. Надо было знать, что вы не поймете.

– Я поняла достаточно, мистер Хардинг. А теперь, пожалуйста, отпустите мою руку.

Лейф сделал по направлению к Хардингу угрожающий шаг, и тот отпустил Кристу. Фабрикант крепко сжал челюсти, повернулся и устремился прочь.

Лейф молча вывел Кристу наружу к ожидавшей карете и помог ей сесть, потом устроился рядом.

– В жизни всегда присутствует печаль, – мягко проговорил он, – где бы человек ни жил. Жаль, что ты это видела.

Криста помотала головой, борясь со слезами.

– Неудивительно, что рабочие бастуют по всей стране. Представить не могу, как можно работать в таких ужасных условиях. – Она вздохнула. – Мне нужно обратиться к властям, сказать, что Хардинг нарушает закон о детском труде. Я должна помочь этим детям.

Лейф взял ее за руку. Сняв с нее белую запыленную перчатку, он поднес ее дрожащие пальчики к губам и поцеловал каждый из них.

– Ты напишешь статьи и поможешь им.

Криста проглотила комок в горле. Она была рада, что сегодня Лейф поехал с ней, рада, что он был рядом в этот момент. Она подумала о том, как нежно Лейф держал мальчика, и комок в горле стал еще больше.

Она повернулась и взглянула на него, все еще державшего ее руку. Как странно. Она подумала о нем как о мужчине, за которого вышла бы замуж, даже вообразила себе, что у них есть ребенок.

Ни разу до этого самого момента она не осознавала, что любит его.

Карета двигалась к Лондону.

По мере того как наступала темнота, Лейф волновался все сильнее.

– Становится поздно, – сказал он. – На дорогах разбойники и грабители, да еще гроза может разразиться в любой момент. Лучше всего остановиться на ночлег.

Криста помотала головой:

– Лейф, я должна вернуться. Отец будет волноваться.

Она, как всегда, тревожилась о профессоре, а Лейф знал о светских правилах достаточно и понимал, насколько неприлично было бы, если бы Криста провела с ним ночь.

Заставив себя сосредоточиться на угрозе, которая могла поджидать в темноте, он смотрел в ночь. Надо было не обращать внимания на протесты Кристы и настоять на том, чтобы остаться до рассвета в каком-нибудь безопасном месте.

Они проехали по грязной дороге еще час, когда Лейф услышал громкий скрежет, потом треск, будто что-то сломалось. Карета сильно накренилась, и Криста слетела с места. Лейф подхватил ее, притянул обратно на сиденье и открыл дверь.

– Что случилось, мистер Скиннер? – крикнул он кучеру.

– Ось… ось сломана, сэр.

– Останься здесь, – скомандовал Лейф Кристе, спускаясь по лесенке на землю и становясь рядом с кучером.

Он оглядел лесистую местность, пересеченную полями, которые были едва различимы в неверном свете луны, по большей части скрытой облаками. На этот раз Лейф прихватил с собой пистолет, который выиграл вчера в карты. А еще в сапоге у него был нож. Все же не хотелось останавливаться на дороге в такой поздний час.

– Сколько времени займет починка? – спросил Лейф.

– Такую поломку не починишь на месте. Нужно нести колесо кузнецу. Мы только что проехали постоялый двор. Думаю, до него можно дойти.

Лейф кивнул, вспомнив, что видел постоялый двор «Лебедь и меч». Повернувшись, он помог Кристе выйти из кареты.

– Придется переночевать на постоялом дворе, – объяснил он.

– Да, я слышала, что сказал мистер Скиннер.

Лейф и кучер распрягли пару одинаковых гнедых лошадей и повели животных к постоялому двору. Отказавшись ехать верхом, Криста несла небольшую дорожную сумку, которую взяла с собой.

Они добирались до места около часа.

Постоялый двор представлял собой двухэтажную таверну – совсем не то место, которое Лейф считал достойным для леди. Но по крайней мере у них будет крыша над головой.

– Я позабочусь о лошадях, – заявил Скиннер, забирая у Лейфа поводья. – Я могу устроиться на соломенном тюфяке в конюшне и утром сразу займусь починкой.

– Благодарю вас, мистер Скиннер, – ответила Криста.

Расставшись с кучером, Лейф повел Кристу в таверну – старое здание из потрескавшихся камней с деревянными полами из толстых дубовых досок. Тяжелые дубовые балки, потемневшие от сажи над большим открытым очагом, тянулись по всему низкому потолку. Компания шумных клиентов сидела за длинным деревянным столом в углу.

Когда Лейф и Криста подошли к стойке таверны, к ним приблизился толстяк с густыми курчавыми бачками, повязанный вокруг мощной талии передником.

– Нам нужно переночевать, – сказала Криста. – Наш кучер будет спать в конюшне. Ему нужна еда, а нашим лошадям – сено и зерно.

– Я пошлю мальчишку позаботиться о вашем кучере и лошадях.

Владелец таверны оглядел высокую женственную фигуру Кристы, и губы его сложились в распутную улыбочку.

– Сколько вам нужно комнат?

Лейф напрягся – этот боров раздевал Кристу взглядом.

– Две, – ответил он, хотя не собирался пользоваться своей комнатой, поскольку должен был не спать, а следить, чтобы Кристу никто не побеспокоил. – Леди понадобится отдельная комната.

Толстяк продолжал похотливо улыбаться.

– Что ж, с этим проблема. Осталась только одна комната для ночлега. Но кровать там большая. Много места для вас обоих.

Лейф взглянул на Кристу, в ее взгляде была нерешительность.

– Мы берем комнату, – объявила она.

Толстяк хихикнул:

– Я так и думал.

Лейф подавил желание ударить его.

Криста изобразила на лице улыбку.

– Нам придется так поступить. Другого выбора у нас нет.

Нет, другого выбора вообще не было – начиналась гроза, и ехать было невозможно. Они переночуют в одной комнате, проведут ночь наедине, и в этот момент Лейф осознал, какой подарок только что получил. Он просил богов помочь ему сделать Кристу своей и решил, что его молитва только что была услышана.

– Вы поели? – поинтересовался владелец таверны.

– Мы были в дороге, – ответила Криста. – Надеюсь, что у вас на кухне что-нибудь найдется.

– Я скажу девушке, чтобы она принесла вам поднос с едой и разожгла камин. – Он вручил Лейфу большой железный ключ. – Комната наверху, в конце коридора.

Лейф потянулся во внутренний карман сюртука, чтобы оплатить счет. Вынув кошелек, он увидел, что Криста открыла ридикюль.

Он предостерегающе взглянул на нее:

– Даже не думай платить.

Криста взглянула на него:

– Я только…

– Сегодня вечером я буду мужчиной.

Ее золотистые брови взлетели вверх.

– Отлично, – сказала она несколько вызывающим тоном, повернулась и пошла к лестнице.

Держа ключ в руке, Лейф нагнал ее прежде, чем она добралась до подножия лестницы. Она прошла перед ним по коридору, но, подойдя к двери, обнаружила, что та открыта.

– Оставайся здесь, – распорядился Лейф и тихо вошел в комнату, желая удостовериться, что все в порядке.

Он нашел полногрудую служанку, уже поставившую на грубо отесанный стол холодное мясо, хлеб и сыр. Она зажгла лампу и положила немного угля в камин. При мягком свете лампы было видно, что она молода и светловолоса.

Служанка повернулась и, увидев его, принялась разглядывать.

– Ну вы и красавчик. – Она подошла к нему, покачивая бедрами. – Если тебе нужна компания, красавчик, меня зовут Бетти Роуз. У меня никогда не было мужчины твоих габаритов. Я возьму с тебя только половину обычной цены.

Прежде чем Лейф успел ответить, вошла Криста.

– У него уже есть общество на вечер, и я ничего с него не беру.

Женщина покраснела. Поняв, что ошиблась, она поторопилась к двери.

– Прошу прощения, миссис, – сказала она и, выбежав из комнаты, тихо закрыла дверь.

Лейф подошел и запер дверь железным ключом. Повернувшись к Кристе, он увидел, что та разозлилась – совсем не такое начало ему представлялось.

– Поскольку кровать здесь одна, думаю, вам придется спать на полу. Если только вы не намереваетесь провести ночь с Бетти Роуз.

Лейф подошел к ней и, бросив ключ на туалетный столик, положил руки ей на талию.

– Я хочу спать в твоей постели.

Красивые зеленые глаза Кристы широко распахнулись.

– Что… что это вы такое говорите? Только потому, что мы в одной комнате…