Текст книги "В огне желания"

Автор книги: Кэт Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 15

Брендон сидел на диване в гостиной особняка Бенлерманом, уставившись невидящим взглядом на циферблат старинных часов. Они тикали громко и назойливо в полной тишине спящего дома, в унисон с глухими и тревожными ударами его сердца. Время от времени он вскакивал и начинал ходить, ероша и без того взлохмаченные волосы.

Расставшись с Присциллой, Брендон, столь же недовольный собой, как и ею, направился в мэрию, где выяснил, что встреча Стюарта с мэром уже закончилась и он удалился в неизвестном направлении. Со Стюартом исчез и Крис Бенлерман.

Тревога за друга почти вытеснила из головы недавнюю встречу с Присциллой и горечь, оставленную ею. Покинув офис мэра, Эган не вернулся на Северную Перл-стрит, значит, он мог быть где угодно. Это не так уж плохо, поскольку он не застал Брендона в своем доме и все обошлось, по ведь Крис, этот добровольный сыщик, возможно, сейчас подвергается опасности. Он не знал, где они, и ему оставалось только ждать.

Час показался Брендону бесконечным. Время словно остановилось. Он садился, снова вставал, бродил по комнате и несчетное число раз выглядывал в окно. Когда наконец Брендон решил вернуться в дом Эгана и ждать его возвращения там, дверь открылась и появился Крис.

– Это ты! – Крик облегчения вырвался из груди Брендона. – Все в порядке? Слава Богу!

– Неужто ты так осунулся только от беспокойства за меня? – с добродушной насмешкой спросил Крис, заметив мрачное выражение его лица. – Полагаю, дело все-таки не во мне. Встреча прошла не самым лучшим образом?

– Да уж, хуже некуда. Сдается мне, я здорово опоздал, пытаясь оправдаться перед Присциллой. Эган хорошо поработал, и теперь она считает меня исчадием ада. И даже если до сегодняшнего вечера еще оставалась надежда, то на этот раз я превзошел самого себя и так обращался с девушкой, что окончательно потерял ее.

– Сочувствую, Брен. Жаль. Я надеялся, что все у вас устроится.

– Что насчет Эгана?

– Недолгая встреча с мэром закончилась минут через пять после того, как я заступил в дозор. Я боялся, что Эган направится домой и наткнется на тебя, но он поехал в «Железную бабочку».

– Куда?! Что такое, скажи на милость, «Железная бабочка»?

– Самый дорогой публичный дом в Натчезе – можно сказать, фешенебельный, – объяснил Крис, усмехнувшись. – Прикрывается вывеской ресторана. Его посещают только состоятельные клиенты, заинтересованные в полной секретности. Даже Эган, хоть и трясется над своей репутацией, может посещать это заведение, не опасаясь последствий.

– Он провел там много времени?

– Столько, сколько нужно в таких случаях, не больше и не меньше. В ресторане он не рассиживался. Уходя, потрепал свою девочку по заду с таким видом, словно хорошо знал ее. Пари держу, он туда захаживает. Я проследил за ним до самого дома, но увидел, что ты успел убраться, и тоже не стал задерживаться.

Брендон начал расхаживать взад-вперед по комнате.

– Какая-то нелепица, – заметил он, помолчав. – Что делать Эгану в публичном доме? Ему что, Присциллы мало?

Он снова умолк и задумался. Очевидно, она солгала, утверждая, что у нее с мужем уже установились полноценные супружеские отношения.

– Значит, еще не все потеряно, – заметил Крис, как бы откликаясь на его мысли. – Похоже, ему отказано в супружеских правах.

– Если Эган захочет осуществить их, он не будет спрашивать разрешения. Но речь не об этом. Она сказала, что…

– Что? – заинтересовался Крис, когда Брендон умолк на полуслове.

Ответа не последовало. Брендон заново прокручивал в памяти недавнюю ссору с Присциллой, стараясь не упустить ни единого слова, даже самого незначительного. Внезапно он улыбнулся.

– Она солгала мне, Крис, когда сказала, что сама, добровольно стала фактической женой Эгана. Если бы меня не охватило такое бешенство, я сразу бы все понял. У нее на лице была написана правда. Кто-кто, а Присцилла никогда не сумела бы выиграть в покер.

– Может, ты принимаешь желаемое за действительное? Такое часто случается, сам знаешь.

– Послушай, Крис, как обстоят дела. Я знаю со слов Присциллы, что Эган хочет детей, и не просто детей, а сыновей, наследников и продолжателей его дела. Похоже, он и женился вторично только ради этого. После ее побега со мной он вряд ли поспешил в ее постель, ибо хочет убедиться, что она не носит моего ребенка. Такой, как Эган, не потерпит ни малейшей неопределенности.

– А теперь ты послушай, Брен. – Крис покачал головой. – Зачем Присцилла солгала тебе? Зачем она хочет, чтобы ты считал, будто она для тебя потеряна? Возможно, лучше оставить ее в покое…

– Это все доводы рассудка, – упрямо возразил Брендон. – Если бы ты знал Присциллу так, как знаю ее я, ты бы увидел все в другом свете. Да, она поверила Эгану и считает меня бог знает кем, мерзавцем и убийцей. У нее нет никого на всем свете, нет ни пенни денег. Более того, Присцилла, неопытная и наивная, не в силах осмыслить того, что происходит между нами каждый раз, когда мы встречаемся наедине. Ей кажется, что это унижает ее, что это стыдно и греховно. Возможно, она раскаивается в случившемся уже через пять минут после расставания. И, наконец, она свято верит, что изменяет некоему идеалу добродетели, тогда как Эган манипулирует ею как ему заблагорассудится.

– Ну и какой вывод из твоей пылкой тирады? Что она любит тебя, но не осознает этого?

– Думаю, да.

– Раз так, вызволяй ее оттуда, и поскорее. Ведь время работает против тебя. Присцилла может совершить что-то непоправимое.

– Но ведь мне некуда ее везти. Не в «Эвергрин» же!

– А почему бы и нет? Кому придет в голову искать ее в «Эвергрине»? Это частное владение, здесь совершенно безопасно. Находясь же вместе, вы сумеете договориться.

– Но… нет, я не знаю! У вас Присцилла не сможет поселиться. В доме бывает много гостей, ее могут узнать. Крис, ты и так уже оказал мне сегодня услугу, я не хочу подвергать опасности еще и твою семью.

– Пусть поселится с тобой, в твоих комнатах. Ханжеством наша семья не страдает. Сью Элис знает, что Присцилла – фактически твоя жена. Так считал бы и закон, если бы все сложилось иначе.

Брендон закусил губу. При мысли о том, что он будет жить под одной крышей с Присциллой, сердце его учащенно забилось. Однако он все еще не решался.

– Вот что, – наконец не выдержал Крис. – Только вызволи ее и привези сюда. Мы со Сью Элис все устроим, присмотрим за ней до тех пор, пока ты не соберешь нужные сведения об Эгане. А сейчас отоспись. Если хочешь убедить юную и прекрасную леди, что лучше тебя нет никого в целом свете, поскорее верни свой шарм. Сейчас тебе не обольстить и столетнюю старуху.

Брендон с облегчением рассмеялся. Прежде всего надо вызволить Присциллу, привезти ее в «Эвергрин», а потом заставить ее выслушать все, что он должен сказать! О, он сможет убедить ее выслушать все!

Присцилла с трудом досидела до конца, обеда, на который их с Эганом пригласили в «Обурн», красивый особняк одного из наиболее влиятельных семейств города.

В умении скрывать свои чувства она далеко продвинулась за последние недели. Присцилла даже научилась играть роль любящей супруги. Для этого следовало лишь молчать, подтверждать кивком или улыбкой амбициозную светскую болтовню Стюарта да порой подавать ничего не значащие реплики. В этот вечер муж казался ей немного иным, более довольным жизнью, но о причинах она не догадывалась. Когда они вернулись домой и, как обычно, попрощались на пороге ее комнаты, Присцилла легла, но, не сомкнув глаз почти до утра, ворочалась с боку на бок.

Потому-то она и не смогла поднять тяжелых век, когда солнечные лучи упали ей на лицо.

– Мадам Эган! – воскликнула Шармэн Тремулэ, горничная-француженка, и потрясла Присциллу за плечо своей костлявой рукой. – Так вы весь день проведете во сне!

«Тебе-то что за дело?» – раздраженно подумала Присцилла, но потом вспомнила, что накануне сама просила разбудить ее в десять часов. Старуха горничная никогда не преступала границ.

– Хорошо, хорошо, Шармэн, уже встаю, – недовольно отозвалась она.

Вчерашний выход в свет подействовал на нее не самым лучшим образом, а уж встречу с Брендоном можно было назвать только полным бесстыдством.

– Вели наполнить ванну! – приказала Присцилла, откидывая голубое атласное одеяло. – Да пусть не жалеют лаванды!

Она сердилась не на горничную, а на себя, и когда та обиженно поджала губы, пожалела о своей резкости и, улыбнувшись, сунула руки в рукава тонкого халата, который Шармэн подала ей.

– Ваш супруг уже отбыл по делам. Мадам, право же, вам следовало проснуться раньше.

– Ужасно жаль, что я тебе не угодила! – фыркнула Присцилла, раздраженная чрезмерной заботой француженки о благополучии Стюарта.

Он сам нанял ее, и, как и прочие его подчиненные, Шармэн Тремулэ пошла бы за него в огонь и в воду. Она, разумеется, не замечала его дурных свойств, ибо он умел быть обаятельным, если хотел. Кроме того, Стюарт был щедр, а прислуга любит щедрых хозяев.

Шармэн вызвала прислугу рангом пониже и, пока та наполняла ванну, начала раскладывать на постели нижнее белье, дабы Присцилла выбрала что-то для себя. Хозяйка не спешила, разглядывая спальню словно в первый раз и слегка морщась при этом. Комната, казалось, забита предметами роскоши: толстенными коврами, зеркалами в вычурных позолоченных рамах, светильниками, хрусталем. Словом, убранство спальни было под стать особняку в целом, и Присцилла считала его безвкусным. Она предпочла бы отделать свою комнату попроще и поскромнее.

– Вы проведете день дома или поедете по магазинам? – спросила горничная, распахивая створки огромного платяного шкафа.

– Еще не знаю, но сейчас я надену вон то платье из голубого муслина.

Лето закончилось, но в Натчезе неожиданно установилась сильная жара.

– По-моему, абрикосовое было бы…

– Муслин легче, в нем мне будет прохладнее.

– Конечно, мадам. Как только примете ванну, позовите меня, и займемся завивкой.

– Завивкой так завивкой, – с раздражением бросила Присцилла, – но никаких крутых мелких локонов, которые так нравятся Стюарту. Я предпочитаю естественный вид.

– Но, мадам, такая завивка сейчас в моде! И потом, ваш супруг распорядился…

– А я распоряжусь иначе! Могу я хоть время от времени выражать свое мнение? К тому же Стюарта весь день не будет дома.

Боже, ее уже тошнит от необходимости всегда угождать мужу! И еще больше – от его нескончаемых распоряжений и приказов!

– Будет исполнено, мадам. Как прикажете, мадам.

В тоне горничной явственно слышалось неодобрение, и Присцилла злорадно усмехнулась краешками губ.

Из ванной появилась Бетти Джун, низенькая толстушка с волосами неопределенного цвета.

– Мэм, в гостиной ждет мистер Уокер. Он зашел узнать, будете ли вы сегодня выходить из дому.

– Передай, что я спущусь через полчаса.

В отличие от Шармэн, бубнившей и ворчавшей с утра до вечера, Бетти Джун была девушкой жизнерадостной и приветливой. Она охотно сбежала вниз, чтобы передать ответ Присциллы. Та же обрадовалась, что ей не придется провести целый день в одиночестве. Присциллу удивляло, что Стюарт не только не возражает против ее дружбы с Джеми, но даже всячески поощряет ее. Очевидно, он считал это постоянным, но неявным надзором за женой. Стюарт даже старался не слишком загружать Джеми поручениями, тогда как Мае неотступно следовал за хозяином и не имел свободной минуты.

Через полчаса Присцилла в легком дневном платье из голубого муслина спустилась на первый этаж. Как ни сетовала Шармэн по поводу того, что распоряжение хозяина нарушено, она все же подчинилась и лишь слегка подвила волосы, предоставив длинным прядям свободно рассыпаться по плечам.

– Доброе утро, миссис Эган. – Джеми поднялся с дивана в малой гостиной.

– Доброе утро, Джеми. Не составишь ли мне компанию за завтраком?

Она предпочла бы, чтобы Джеми тоже называл ее Присциллой и на ты, но этого Стюарт точно не одобрил бы, и оба они это понимали.

– Нет, спасибо, я уже перекусил. Знаете, у меня есть для вас новости. Они-то и привели меня сюда. Помните, вы просили разузнать все, что можно, про мисс Коннорс?

Малая столовая, где обычно завтракали, казалась пасхальным яйцом – таково было изобилие позолоты на обоях, портьерах и на мебели. Присцилла расположилась за столом и знаком предложила Джеми сесть рядом. Слуга-негр принес им кофе в фарфоровых чашках все с той же неизбежной позолотой по краю. Присцилла распорядилась подать свежий хлеб и ветчину. Хотя она совсем не чувствовала голода несколько минут назад, упоительный аромат пробудил его. Только поев, Присцилла приступила к расспросам.

– Итак, что удалось узнать?

– Мисс Коннорс занимает несколько комнат в дорогом отеле Среднего Натчеза. Живет она не одна, а с неким Калебом Мак-Лири.

– Он ее отец? Может, дядя?

– Не то и не другое, мэм. – Джеми смущенно откашлялся.

– Так кто же он ей? Или… или ты хочешь сказать, что она у него на содержании?

– Вообще-то сам Калеб называет ее племянницей, но всем и каждому известно, каковы их отношения на самом деле. – Молодой человек помолчал и нахмурился. – Поговаривают, что ей приходится нелегко. Он любит выпить, а потом пускает в ход кулаки.

– Боже мой, какой ужас! Но почему она терпит все это? Почему не бросит его? Ведь она красива и могла бы найти покровителя с характером помягче.

– Похоже, выбор у нее был невелик, потому дело и дошло до Мак-Лири. Мисс Коннорс из Нижнего Натчеза. Там она несколько лет работала в «Размалеванной леди».

– В салуне?

– Хуже.

– О Господи!

– Боюсь, вы не так все поняли, Присцилла… то есть, я хотел сказать, миссис Эган. Порой у девушки нет другого выхода. Мисс Коннорс осталась сиротой, когда ей было пять лет.

Сердце Присциллы сжалось от сострадания.

– Она не просто осиротела. Это темная история… какой-то неприличный скандал или что-то в этом роде. Родня ее отца замяла дело, и потому никто ничего точно не знает… да и не помнит. Прошло ведь лет двадцать, не меньше.

Присцилла поставила чашку таким нервным движением, что та громко звякнула о блюдце.

– Ее настоящее имя Рози О'Коннор, – заключил Джеми. – Больше мне ничего разузнать не удалось.

«О'Коннор… что-то ирландское… и что-то очень знакомое…» Стеснение в сердце усилилось так, что трудно стало дышать.

– Наверное, ты считаешь, что с моей стороны нелепо так интересоваться случайной знакомой. И все же, Джеми, не мог бы ты… хм… еще немного повыспрашивать о Рози Коннорс?

– А зачем вам это?

– Я бы не стала скрывать от тебя, если бы сама понимала причину. Просто что-то в ней… я даже не знаю…

– Каждое утро ровно в десять она выходит на прогулку. Может, мне заговорить с ней?

– Только не выдавай меня!

– Вообще-то я собирался заговорить с ней и без вашей просьбы, – признался Джеми с улыбкой, от которой, казалось, засветились его веснушки…

– Это вряд ли понравится мистеру Мак-Лири.

– Он же не муж ей, в конце концов, – резонно заметил молодой человек. – Она не обязана перед ним отчитываться.

Присцилла не нашлась что ответить на это. Мысль о том, что эта красивая женщина живет на содержании, снова поразила ее. Брак… несколько слов обета совершенно меняют жизнь женщины, делают ее чуть ли не собственностью мужчины. Если повернуть время вспять, вышла бы она за Стюарт еще раз? Нет, ни за что не вышла бы.

– То дельце, насчет которого ты так беспокоился, прошло без сучка без задоринки. – Мак-Лири ухмыльнулся и развалился, вытянув ноги, в ветхом плетеном кресле, недавно появившемся на складе. – Ты, Эган, слишком труслив. Хоть теперь-то успокоишься?

– Прошло без сучка без задоринки… – повторил Стюарт, не веря своим ушам. Он стоял в нескольких футах от своего «делового партнера» и был страшно напряжен. – Ты, видно, обезумел, Мак-Лири! Мертвые тела плыли по реке, как бревна в лесосплав, и ты называешь это «без сучка без задоринки»? Операция прошла из рук вон плохо!

– Ну уж, ты скажешь! – расхохотался Калеб. – Просто какой-то болван решил разыграть героя и начал палить. Мои люди тут ни при чем. Что, черт возьми, нам оставалось делать, как не отстреливаться?

– Знаешь, в чем проблема? В том, что тебе наплевать на осторожность. Под твоим началом даже не банда, всегда хоть как-то организованная, а шайка головорезов. А ты считаешь, что с ними тебе и море по колено. Так знай, на днях я говорил с мэром, и он намерен создать сторожевой отряд из добровольцев, чтобы положить конец грабежам и убийствам на реке. И учти: настроены люди решительно, весьма решительно. Полагаю, лучше на некоторое время затаиться – пока страсти не улягутся. А тебе бы стоило заодно избавиться от кое-кого из тех, кто на тебя работает. Остальных отошли из города, а когда воцарится спокойствие, начнем действовать снова. Но только уже без этой идиотской самодеятельности, без суматохи и стрельбы. Маленькие тихое ограбление, тут баржи, там пароходика, а порой и фургона-другого на проезжей дороге.

– Ну да, конечно! – фыркнул Мак-Лири. – Стоит из-за такой мелочи руки марать! У тебя-то деньжат хватает, а мне нужна выручка посолиднее.

Кулаки Стюарта непроизвольно сжались, но он подавил гнев. Наступившую тишину прорезали раскаты грубого хохота, донесшиеся из питейного заведения. Мае Хардинг настороженно переводил взгляд с одного из споривших на другого, зато Джек Доббс, человек Мак-Лири, держался уверенно и непринужденно.

– Тогда скажи, как ты собираешься действовать дальше? – наконец спросил Стюарт.

– Ладно уж, не буду больше играть на твоих нервах, – отозвался Мак-Лири, внезапно разволновавшись, и поднялся. – Я хочу сделать большую ставку, последнюю. Поверь мне, никогда еще на старухе Миссисипи не случалось такого дельца! Твой парнишка из пароходной конторы этим утром переслал мне записку. Грузовой пароход «Сент-Луис», никак не меньше! Он вот-вот направится вниз по течению, битком набитый тюками мехов, бочками зерна, ящиками с виски и один Бог знает, чем еще. Но и это не все, Эган! Он повезет жалованье федеральным войскам, в золоте, понимаешь ты или нет! Только не довезет золотишко, потому что здесь его перехватим мы. Клянусь, после этого я носа не высуну на берега Миссисипи, даже для рыбалки, и ты, наконец, перестанешь трястись за свою чертову репутацию. А уж как мы оба на этом наживемся! Ну, что скажешь?

Такое искушение… казалось почти непреодолимым. Удачно сделанная вылазка решила бы проблему с Мак-Лири, и вовсе не потому, что этот пройдоха удалился бы от дел (для этого он был слишком ненасытен). Просто одна шальная пуля… положила бы конец грабежам и убийствам. Вожделенный покой и безопасность, без угрозы шантажа. Впрочем, Стюарт не отказался бы увеличить свое состояние, ведь деньги никогда не бывают лишними. Обычно он получал долю от прибыли, причитавшуюся за поставку информации о движении судов, но на этот раз доля Калеба вполне могла перекочевать в его карман…

– Надеюсь, ты понимаешь, как нелегко захватить пароход таких размеров? У тебя есть план?

– Думаю, мне поможет старуха Миссисипи, – ответил Мак-Лири, раскручивая на столе карту судоходной части реки. – В последнее время она что-то расшалилась. На триста семидесятой миле образовалась длинная песчаная мель.

Отсчет миль на реке начинался с Хед-оф-Пас, местечка южнее Нового Орлеана, где Миссисипи расширялась в обширное устье перед входом в Мексиканский залив. В десяти милях к северу от Натчеза был установлен бакен с отметкой «триста пятьдесят».

– Чтобы посадить пароход на эту мель, мы передвинем несколько бакенов. Когда он как следует застрянет, останется только проникнуть на борт и взорвать бойлеры. Пассажиры и экипаж, спасая свои шкуры, и не вспомнят о такой мелочи, как ограбление.

Стюарт признал, что план и в самом деле неплох. Время от времени туповатую голову Мак-Лири осеняли идеи поистине гениальные.

– Когда?

– Через десять дней. Постарайся снабдить мэра и его людей какими-нибудь сведениями, не похожими на правду. Пусть займутся чем-нибудь, чтобы не путаться у нас под ногами.

– А куда денешь добычу? Как обычно, сложишь в пещере?

– У меня уже есть целая толпа покупателей на все, что мы накопили. Любопытством они не страдают.

– Но ты даешь слово покончить после этого с грабежами?

Стюарт задал этот вопрос только потому, что понимал: Мак-Лири этого ждет. На самом же деле ему было плевать, чем займутся члены шайки Мак-Лири, когда главарь и его правая рука, Джек Доббс, будут устранены. Никто, кроме них, не подозревал о причастности Эгана к событиям на реке.

– Слово лодочника! – ухмыльнулся Калеб. – Как только – так сразу. Мы растаем во тьме, и ты о нас больше не услышишь.

– Вот и хорошо! – с энтузиазмом воскликнул Стюарт, протягивая ему руку. – Если понадобятся дополнительные сведения, только скажи, и я тебе их предоставлю.

Мак-Лири схватил его руку и крепко пожал.

Мак-Лири! Вот оно что!

Задняя дверь жалкого кабака «Плоскодонка», что на извилистой и грязной Ройял-стрит, оставалась открытой лишь несколько секунд, пока пропускала посетителя, но Брендону этого было достаточно, чтобы заметить внутри складского помещения здоровенного ирландца. После разговора со старшим констеблем Крис Бенлерман сказал, что Мак-Лири – основной подозреваемый в деле о грабежах на Миссисипи, а также на главной сухопутной дороге в Натчсз.

Кабак «Плоскодонка», принадлежащий этому шумному, несдержанному на язык и на руку ирландцу, походил на запущенный сарай. Он вряд ли приносил какой-то существенный доход, однако Калеб Мак-Лири жил так, словно деньги ручьем текли к нему в карман, а, кроме того, содержал дорогую любовницу. Правда, его пока не удалось поймать с поличным. Не было подтверждено его участие в грабежах, а похищенные ценности исчезали бесследно, словно превращались в деньги сразу после того, как попадали в руки грабителей. Нельзя же арестовать человека только за то, что он живет не по средствам, иначе половина Натчеза оказалась бы в тюрьме.

Посетитель, только что покинувший склад кабака, был не кто иной, как Эган. Он был одет как простолюдин, а на глаза надвинул шляпу, чтобы было легче затеряться в толпе. Сам по себе приход Эгана в кабак Мак-Лири ни о чем не свидетельствовал, но, зная, что оба они под подозрением, Брендон не счел это простой случайностью.

По словам Криса, последнее ограбление произошло этой ночью. С баржи, на которой было два матроса и четыре пассажира, похитили провизию, спиртное и небольшой запас золота. Четверых из шести выловили ниже по течению мертвыми, тела остальных, очевидно, навсегда похоронила Миссисипи.

Брендон не последовал за Эганом. Убедившись, что тот, оседлав лошадь, держит путь домой, он направился вверх по склону холма, к «Эвергрину». В дальнейшей слежке отпала необходимость. Ответ таился в «Плоскодонке», жалком кабаке Нижнего Натчеза. Оставалось выяснить время и место очередной вылазки грабителей. Это представлялось Брендону вполне осуществимым: надо только зайти под видом посетителя в кабак Мак-Лири. Представителям власти такое не с руки, ибо все они местные, тогда как его здесь никто не знал.

Брендон мог свободно пообщаться с пьянчугами Нижнего Натчеза, со всеми этими плотовщиками, матросами и просто всякой швалью, если только Мае Хардинг или кто-то из людей Эгана не заглянет туда же. Брендон дал себе слово не терять бдительности, сознавая, что второго шанса на спасение ему не представится.

Потом он вспомнил о том, что Присцилла все еще живет в доме Эгана, верит каждому его слову – впрочем; как и каждый в городе. Присцилла сейчас важнее всего. Ее необходимо выручить.

Судьба обязана, просто обязана дать ему шанс.

– Мисс Коннорс, доброе утро!

Темноволосая красавица обернулась. Судя по выражению лица, она сразу узнала рыжего веснушчатого Джеми. Он не удивился: его обычно хорошо запоминали после одной-единственной встречи.

– Привет!

– Славный сегодня денек, верно? – продолжал он, пристраиваясь рядом и стараясь шагать не слишком широко.

В простом светло-зеленом платье Рози Коннорс выглядела, по мнению Джеми, еще краше прежнего.

– Да, денек на редкость хорош. В последнее время все жара да жара, обрадуешься даже дождевым тучам, – довольно любезно откликнулась она и посмотрела выжидающе, словно спрашивая себя, когда непрошеный спутник оставит ее в покое.

– Тучи принесут грозу, вот увидите, – нисколько не смущаясь, заметил Джеми.

– Очень возможно. Я совсем не возражаю против хорошего дождичка.

– Я тоже, – широко улыбнулся он.

Несколько минут они шли в молчании, потом Рози не выдержала:

– Вам что-нибудь нужно от меня, мистер?..

– Уокер. Джеми Уокер. По правде сказать, ничего особенного Мне от вас не нужно, разве что полчасика прогулки. Позволите сопровождать вас?

Рози с подозрением взглянула на него, явно выискивая какой-то скрытый мотив его появления. Очевидно, не найдя такового, она с улыбкой пожала плечами:

– Я-то позволю, но вот моему дружку это едва ли понравится.

– Мак-Лири?

– Вы знаете его? – Рози остановилась. – В таком случае вы знаете обо мне все – кто я, что я и откуда. Идите-ка своей дорогой, а я пойду своей.

Она расправила плечи и высоко подняла голову, намереваясь гордо удалиться. Джеми остановил ее, удержав за запястье.

– Вы правы, мисс Коннорс, я знаю о вас все. Например, что вы очень красивая и очень милая женщина, с которой приятно погулять в хорошую погоду. Вы ведь не замужем за Мак-Лири, поэтому выбор за вами. Если мое общество вам не противно, давайте продолжим прогулку.

Женщина нахмурилась и бросила на него настороженный взгляд. Но как ни пыталась Рози, она не заметила в лице нового знакомого ничего, кроме искренности и мягкости, а также сдержанного мужского интереса.

– Значит, Мак-Лири вам нипочем? – Она невольно улыбнулась. – Ведь вес его боятся.

– И вы?

– Немного. Меня не так-то просто запугать. Я видывала и похуже, чем Мак-Лири.

– Но есть и другие, получше него, поверьте мне на слово.

Поняв, что он имеет в виду себя, Рози улыбнулась шире.

– Странно, – проговорила она, снова окидывая его взглядом. – Никогда не знаешь, кто окажется героем твоего романа. Мистер Уокер, не угостите ли меня чем-нибудь вкусным?

– С удовольствием, мисс Рози!

Брендон снова оккупировал свой наблюдательный пункт за каретной особняка Эгана. Он видел, как сподручные хозяина резались в карты в задней части дома. Сквозь открытые окна слышался невнятный шум голосов и взрывы смеха. Раскат грома прокатился над головой, начался мелкий дождь. Совсем недолго оставалось ждать того момента, когда осенняя гроза обрушится на город во всей своей ярости.

Это более чем соответствовало намерениям Брендона.

В этот вечер Эган отправился навестить свою хорошенькую шлюшку, ибо оделся куда смелее, чем обычно, как показалось Брендону. Присцилла осталась дома и погрузилась в чтение. Сквозь незадернутые портьеры он видел ее силуэт в окне.

В удобный момент Брендон так же, как в прошлый раз, проскользнул на второй этаж по лестнице черного хода. Дверь в коридор была заперта, но это не смутило его. Просунув в щель лезвие ножа, он приподнял щеколду и бесшумно ее опустил. Через несколько секунд Брендон вошел, убедился, что поблизости никого нет, и направился к спальне Присциллы.

Она подняла склоненную голову и нахмурилась, недовольная неурочным вторжением без стука, вероятно, полагая, что это горничная. При виде Брендона глаза се округлились, пухлый томик в кожаном переплете выпал из рук и с глухим стуком свалился на пол.

– Брендон! Боже, что ты… как ты… поверить не могу, что ты снова здесь!

– Я пришел поговорить.

– Нам не о чем говорить, и я уже не раз повторяла тебе это!

Он ожидал увидеть ее и сейчас разодетой в соответствии со вкусами Эгана, но на Присцилле была лишь простая и скромная ночная сорочка. Тщательно расчесанные волосы, еще не заплетенные на ночь, рассыпались по плечам густыми волнами. От волнения она раскраснелась, ее полные алые губы приоткрылись. Ощутив возбуждение, Брендон не в первый уже раз с удивлением подумал, что она мгновенно пробуждает в нем мужчину.

– Напротив, – возразил он спокойно, – нам необходимо обсудить множество тем. Но я не намерен беседовать под крышей Эгана. Идем со мной.

Он сделал шаг к Присцилле, но та поспешно отступила.

– Ты, видно, совсем потерял рассудок! Не приближайся, иначе я закричу!

– Если закричишь, сюда прибегут люди Эгана и на этот раз наверняка пристрелят меня. Ты этого хочешь?

– Н-нет… то есть я не хочу причинять тебе новые неприятности. Но… – она с таким трудом сглотнула, что из горла ее вырвался странный звук, – но ты не должен являться сюда когда тебе заблагорассудится и… и…

– И что, Присцилла? Скажи, что? И заниматься с тобой любовью?

– Я не это имела в виду!

– А по-моему, именно это. Ты думаешь, я пришел за этим, так ведь? Более того, ты хочешь этого.

Окинув ее взглядом, он заметилfкак налились и затвердели вершинки ее грудей в ответ на его слова.

– Я тоже хочу этого, – продолжал он низким и вкрадчивым голосом, – но, поверь, сейчас у меня иная цель.

– Какая же?

Голос Присциллы тоже стал мягче и глуше, недавняя резкость исчезла. Она казалась такой нежной и милой, такой доверчивой, хрупкой и беззащитной! Брендон видел перед собой прежнюю Присциллу, его Присциллу, а не замкнутую, холодную светскую женщину – творение Эгана.

– Я пришел забрать тебя из этого дома. Теперь у меня есть где спрятать тебя. Там уютно и вполне безопасно, и мы сможем все обсудить без помех.

Он снова сделал шаг, и снова Присцилла отступила.

– И ты думаешь, я пойду с тобой? Чего ради? На этот раз все иначе, Брендон. Я всерьез намерена создать со Стюартом семью. Для нас с тобой все кончено.

– Для нас с тобой никогда не будет все кончено, – возразил он, усмехнувшись.

Если бы он только мог раскрыть ей всю правду об Эгане! Но что, если удача отвернется от него? Вдруг Эгану удастся выпутаться из этой истории? Что тогда будет с Присциллой? Нет, пока она не должна ничего знать о темных делишках Эгана, потому что порой правда – это заряженное оружие, направленное в грудь.

– Ты пойдешь со мной, по доброй воле или насильно. – Брендон расправил плечи. – Мы с тобой много пережили и заслужили свое счастье. Я не собираюсь сдаваться.

Внезапно он обхватил талию Присциллы так, что та не могла двинуться. Другой рукой он зажал ей рот. Некоторое время она отчаянно сопротивлялась, извиваясь и колотя его кулачками в грудь, но Брендон только прижимал ее крепче.

– Сопротивляйся сколько угодно. Запомни только: что решено, то будет сделано.

И в самом деле, он все обдумал и приготовился к осложнениям такого рода. Каким-то чудом, несмотря на отчаянную борьбу, руки Присциллы оказались плененными и связанными в запястьях куском веревки. Один чистый носовой платок заменил кляп, другим Брендон обвязал ей рот, чтобы она не могла этот кляп вытолкнуть. Правда, собираясь на Северную Перл-стрит, Брендон не верил, что пленница позовет на помощь, но теперь, видя сверкающие яростью глаза, усомнился в своей правоте.