Текст книги "Слабо в меня влюбиться? (СИ)"
Автор книги: Кэрри Прай
Соавторы: Яна Лари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Не твоя собственность
В боулинг-клубе на Светланской нам первым делом выдают сменную обувь. Свят переобувается раньше, и хотелось бы сказать, что терпеливо ждёт меня, но спокойствием от него даже не веет. Гарцует кругами как жеребец перед забегом, которому не терпится скорей рвануть в галоп.
– Лерка, завязывай шнурки быстрее, там уже шары покрылись пылью, столько ждать.
– Не мельтеши, ничего им не сделается. – Бросаю на него хмурый взгляд исподлобья. – Лучше хорошенько запомни, в какую ячейку убрал свои ботинки.
– Зачем? – не понимает Аристов.
– Чтобы не мешкать, когда будем удирать, – ворчу, уже жалея, что доверила ему выбирать развлечения. Ненавижу боулинг даже сильнее, чем когда люди ведут себя подозрительно.
– Всё под контролем, – заверяет Свят, разом присмирев. Прекрасно. Таким он мне привычнее.
– Вот и отлично. – Поднимаюсь с лавки, а затем притворно хмурю брови. – Пойдём уже, копуша.
– Вообще-то, ждать пришлось только тебя, – летит мне в спину его растерянный возглас.
– Я что-то не пойму, ты играть меня пригласил или спорить?
– И это всё тоже ты! – возмущённо задыхается Аристов.
Ути милашка.
– Чёрт, я вся такая самодостаточная, что непонятно зачем мне компания? – подмигиваю ему, широко улыбаясь.
Осоловевший от такой наглости взгляд Свята дорогого стоит.
– Я думал, тебе скучно...
Нет, дорогой. Мне больно.
Это откровение даётся мне непросто, потому что я привыкла считать себя вольной птицей. Да и, сколько себя помню, никогда не разделяла стремление сверстниц создать себе кумира. Неважно кто он: герой блокбастера, певец, да хоть Иван-дурак из сказки – о ком-то непременно нужно вздыхать. Я никогда не стремилась к кому-либо привязываться. Зачем, когда вокруг такой огромный, яркий мир? Который мне, как раз таки, не нужен без...
Так. Хватит! – одёргиваю себя и с упрямой улыбкой беру под руку Свята.
Я всё-таки развеяться сюда пришла. Сейчас как развлекусь! Ка-а-ак…
Стоп. А Льдов-то здесь что делает?!
В игровом зале фоном звучит музыка, стук сбитых кеглей и звон моих разбитых планов. Расслабишься тут, когда сам дьявол устроился на мягком диване за столиком напротив крайней дорожки.
– Ты меня преследуешь? – спрашиваю в лоб без лишних реверансов.
Смотрю Яну в глаза как в ледяное дуло, и надежда врезается контрольным прямо в сердце. В голове даже мелькает мысль, что он по мне скучал, но её тут же сдувает насмешливым ответом:
– Нет, что ты. Совпадение. Обычный воскресный променад на другой конец города. Люблю боулинг, знаешь ли.
В том-то и дело, что знаю – Льдов, как и я совсем не фанат этой игры. Особенно в такую метель, когда можно весь день проваляться в кровати. Из чего следует возмутительный вывод – этот скотина как-то узнал, что я здесь буду со Святом! Знал… По глазам бесстыжим вижу, что для него это не новость.
Значит, бабуля меня ему сдала. Больше некому.
Не Аристов же, в самом деле! Или да?
– Свят, – шиплю подвисшему чуду, увлечённо почёсывающему белобрысую репу. – Это ты его позвал?
– Ты прикалываешься? Ян же сказал – совпадение.
И, главное, смотрит на меня как на умалишённую. Такое недоумение намерено не сыграть. Свят простак-простаком. Не потянет.
– Полагаю, следствие окончено? – нахально осведомляется Льдов, попивая фруктовый коктейль. Затем обращается непосредственно к Святу. – Ты не мог бы чуток отойти? Обзор закрываешь.
Интересно, чем он так заинтересован? Явно не выбитым шумной компанией страйком. Впрочем, зад той брюнеточки в клетчатых брюках вполне подходит под его аппетиты.
– Я вообще играть сюда пришёл, – оправдывается Аристов, нетерпеливо поглядывая на выбранную нами дорожку. – Это Лерка к тебе ломанулась.
Ну спасибо, блин, удружил! Просто сказочный балбес.
– Даже так? – елейно улыбается Льдов, но тон его сейчас острее бритвы. – Ты что-то хотела мне сказать? Может быть, даже созрела до извинений.
– Извиняться? Перед тобой? – задыхаюсь от такой незамутнённой наглости. – За что, напомни-ка?
– Даже не знаю… – хмыкает, всем своим видом показывая, что всё он, гад, знает. – Пожалуй, послушаю, каковы твои варианты.
Ян неторопливо встаёт из-за стола. В его карих глазах горит такая ярость, что руки чешутся сорваться и погасить её плевком. Никак не простит, что я ему приз обломала?
– Понятия не имею. Наверное, за то, что моя личная жизнь кипит, в отличии от твоей, – наконец, произношу я, так как стоять тут и пыхтеть друг на друга, становится травмоопасным. – Зависть плохое чувство. Смирись.
Наверняка он сейчас печётся о реванше и в ус не дует, что я не собираюсь нырять в постель к Аристову. А вот поставить зарвавшегося Яна на место не передумала. Ведь тогда у него не будет причин ухлёстывать за Агатой.
Не будет же?
Ещё и Свят слинял, вдруг вспомнив, что мы в боулинг-клубе и не мешало бы немного поиграть.
– Предлагаю перемирие, – неожиданно шепчет Льдов мне на ухо. И знала бы я его первый день, повелась. Но успеваю только придирчиво уставиться в злющее лицо, когда мне на кофту с нарочитой случайностью выплёскивается вся жидкость из его стакана. – Упс… Какой я неуклюжий. Тебе, похоже, пора домой, отстирывать гранатовый коктейль. Пошли-пошли, свиданье отменяется.
Да чёрта с два!
Лера
Сгорая от лютой злости, мчусь в уборную комнату, на ходу проклиная Льдова на чём стоит белый свет. Мокрый островок на груди вот-вот испарится под жаром кожи.
Чёртов вихрь, он снёс моё спокойствие, а теперь норовит и голову!
Ослеплённая жаждой отмщения, натыкаюсь плечом на заблудшего Свята. Аристов и не думал возвращаться, судя по прогулочному шагу и неподдельного интереса к футуристической росписи стен боулинга.
С каких пор его перестало заботить наше с Яном уединение? Ведь стоило Льдову приблизиться, как спустя мгновение перед глазами вырастала широкая, как Берлинская стена, спинища Свята. Что на этот раз изменилось?
Проклятье, мне никогда не поспеть за его метаморфозами…
– Как раз-таки ты мне и нужен, – цежу гневно, схватив парня за руку.
Слабое торможение на боулерах не мешает мне смело затянуть Аристова в женский туалет и не менее дерзко припечатать парня к стене.
– Ты чего?! – изумлённо выдыхает он, испуганно моргнув глазёнками. – Мне нельзя здесь быть! Засмеют же!
Забавно, что в сложившейся ситуации его волнует только это.
Впрочем, ничего удивительного…
– Помнишь, что обещал помочь мне с Яном? – мой вопрос, как прокатный шар по остаточной памяти. – Так вот рыцари драконов должны держать своё слово.
– Так я и не отказываюсь, – сглотнув, лепечет он.
– Поклянись, что не станешь задавать вопросов, когда услышишь мою просьбу. Пообещай мне, Аристов, это очень важно.
Несмотря не исказившее лицо недоумение, Свят лихорадочно кивает. Моё алое пятно на кофте вдохновляет его на небывалую отвагу.
– Клянусь огнём крови и силой крыльев!
– Чудно, – вымученно улыбаюсь, собираясь силами на следующее прошение: – Мне нужны твои интимные фото.
– Что? – давится воздухом Свят, на что я спешно оправдываюсь.
– Ничего запредельного, только лишь карточка оголённого торса. Желательно на разобранной кровати. Ты ведь не станешь стеснятся своего рельефного пресса?
– Но зачем тебе…
– Ты поклялся, Аристов! – перебиваю его на полуслове, угрожая указательным пальцем. – Просто выручи меня и всё! Пожалуйста, – добавляю на порядок мягче.
Без того оторопевший, Свят мысленно копается в чертогах мобильника.
– Есть у меня пара снимков, – смущённо признаётся парень. – Агата не раз фотографировала меня спящего. Клятая маньячка.
– Отлично! – радуюсь так, словно выиграла спор, что не так уж далеко от действительности. – Скинешь эту пошлость мне на телефон, а я обещаю, что эксплуатирую её лишь единожды. Завтра же почищу память и протру хлоргексидином кнопки. Ты мне веришь? – вбрасываю фанатично, жадно вбирая ртом воздух.
– Будто у меня есть выбор…
– Спасибо! Ты настоящий друг!
Гордо покидаю уборную в паре с Аристовым, успев позабыть об испорченной кофте. Добытое «доказательство» станет страйком в затянувшемся споре, где все лавры достанутся только мне.
До чего же утомила эта битва за первенство…
– Что из наказа «мы уходим» твои мозги не одолели? – рявкает Льдов, преградив мне путь. Его тон дерзок, пусть сам он выглядит расслабленным.
– Да кто ты такой, чтобы раздавать мне указы?
– Дай-ка подумать, – тянет издевательски, стуча пальцем по подбородку. – Твой бывший лучший друг. Некогда фиктивный парень. Сосед по лестничной площадке. Достаточно? Ведь я могу перечислять до морковкина заговенья.
– А как же «заноза в заднице»? – целюсь в Яна злостным прищуром. – По мне так, это главное твоё определение.
Ян лишь пожимает плечами.
– Что ж, тогда я поспешу его оправдать, – с ухмылкой произносит Льдов, затем берёт меня под локоть и тащит на выход. – Мы ещё не закончили, друг! Доиграем партию, как только я вернусь! – напоследок кидает он Святу.
Мне не послышалось? Он назвал его другом? Какого дьявола Аристов стоит как вкопанный и не спешит мне на помощь? И точно ли таблетки от головы я приняла сегодня утром? Ведь как не глюком это не назвать!
– Отпусти меня!
– Не вредничай, Лера. И не заставляй таксиста ждать, – хладнокровно проговаривает Ян, будто отец, уставший от капризов дочери. – Твои вещи уже в карете, осталось доставить недо-принцессу.
– С ума сошёл, Льдов? Мне нужно переобуться. Фокус как с арбузом здесь не пройдёт. Весь боулинг увешан камерами, – выдвигаю, как мне казалось, вполне резонный аргумент.
На что Ян устало закатывает глаза.
– Сказал же, что вернусь. И захвачу твои туфельки. А теперь заткнись.
Все попытки вырваться терпят неудачу, и спустя минуту я сижу в прогретом салоне такси и импульсивно надеваю куртку. Самодовольная улыбка Яна как острый смычок, играющий на оголённых нервах. Но недолго мелодии той мелодии быть.
– В последний раз ты ведёшь себя так, будто я твоя собственность!
– Я сам решу, не маленький. И вспомни о манерах. Мы здесь не одни.
В знак подтверждения его слов, таксист с укором смотрит в зеркало заднего вида. Очередная победа Льдова подвигает на сдачу главного козыря.
– Не имеешь права. Нас больше ничего не связывает. Спор окончен, – мой смех походит на истерику. Отыскав в кармане мобильник, тычу экраном в Льдова. – Вот тебе доказательство! Ты проиграл!
Рассматривая кадр с сонным Адамом, Ян бровью не ведёт. На каменном лице ни один мускул не дрогнул.
Да что за дичь с ним происходит?!
– Отличный снимок. Ну и как Аристов в деле? – зевает он и, не дождавшись ответа, стучит по спинке водительского сиденья. – Остановите нам здесь.
Разочарованная вкусом победы, нагоняю Льдова уже на улице. Мне сложно поверить в его равнодушие. Мне больно в это поверить.
– Если хочешь знать, это была лучшая ночь в моей жизни! – хвалюсь чёрт знает чем, как та маленькая девчонка.
– Рад за тебя! – усмехается Ян, морщась от сильного ветра. – И чем же он тебя покорил? Умением снимать носки перед делом?
Колкие льдинки впиваются в щёки, подобно миллиону причин, чтобы прекратить бессмысленную войну.
Но отступать мы не умеем.
А ведь кому-то стоило попробовать.
– Он был прекрасен, – продолжаю лгать с выражением, то и дело обгоняя Льдова на лестнице. – Таким аккуратным, чувственным, нежным…
– Да ну? Свят и на такое способен?
– До сих пор не могу избавиться от сладкого головокружения, – во мне без аллюзий погибает актриса. – Как вспомню его сильные руки на своих…
– Так, ну хватит! – сдаётся Ян и, вцепившись в синтепоновые грудки, увлекает меня в угол площадки. – Меня сейчас стошнит от твоей брехни, – шипит он.
– Но я не лгу, – сбавляю пыл, под тяжестью сверлящего взгляда. – Не веришь, так спроси у Аристова, – предлагаю опрометчиво, всем сердцем надеясь, что он не сделает этого.
– Уже спросил, – стреляет Ян. – И его история получилась весьма увлекательной. На что ты только надеялась? Что я поверю в эту чушь? Окстись, Бойко. Я не первый год тебя знаю.
И вот он снова на шаг впереди. Очередной мой план разбился вдребезги.
– А этот год станет последним, – будучи поверженной, вбиваю колышек в покрытое льдом сердце.
– Что ты сказала?
В руках нет сил, но мне удаётся его оттолкнуть.
– Мы больше не друзья, – проговариваю с фантомным стеклом в горле.
Невозмутимость Льдова, наконец, поддаётся эмоциям. Парень явно сбит с толку, но прячется под маской гнева.
– Ты хорошо подумала? – переспрашивает он с вызовом.
– Нечего тут думать. Я всё решила.
Я с тобой не играю
– Осторожно, Лера, ведь после взять слова обратно не получится, – терроризирующим тоном предупреждает Ян, мечась по лестничной клетке, как взбушевавшийся зверь. – Только не в это раз. Нет.
Смотрю себе под ноги в страхе поднять глаза. Боюсь увидеть его другим – разъярённым парнем, посчитавшим меня предателем, чужим, не своим.
Брошенное в сердцах решение – не искреннее желание, а лишь попытка выйти на мировую тропу. Мы определённо заблудились в лабиринтах спора и теперь неумолимо теряем друг друга. Но Льдов как будто бы не понимает этого…
– Ты слишком далеко зашла в своих провокациях, – продолжает отчитывать Ян, наверняка надеясь на покорное отступление.
Однако я упрямо стою на своём. Через силу. Наперекор душащей грусти.
– Я нисколько не шучу, если ты об этом, – отвечаю сухо, пусть внутри истошно кричит сердце. – Так не может больше продолжаться.
Обернувшись, Льдов замирает на месте. Его цепкий взгляд прожигает во мне дыру. Он практически не дышит. Мои слова для него как пощёчины.
– Не играй со мной, Бойко. Пути назад не будет, – последнее предостережение, как скрытая просьба одуматься.
– Верно. Нам нужно двигаться вперёд. Но уже не в качестве друзей.
Лицо Яна расплывается в широкой улыбке, в которой нет ни капли сожаления. Его нисколько не пугает сказанное, скорее заводит.
Он вообще меня слушал?
– Кто-то должен был сделать первый шаг, – проговаривает Льдов беспечно, хотя минутой ранее готов был взорваться. – Поздравляю, Лера. В самой сложной задаче ты меня обыграла. Что ж, оставим сантименты, – говорит он так, будто намеревается уйти.
И это всё? Он просто так уйдёт? Не попрощавшись? Не воспротивившись?
– И если мы теперь не друзья, то я без всяких угрызений совести могу сделать это...
Я судорожно вздыхаю, когда губы Льдова касаются моих. Поцелуй выходит мягким и удивительно нежным. Трепетным и аккуратным. Жар проносится по груди от еле ощутимых прикосновений. Таких дразнящих, испытывающих, требующих зайти дальше. Сопротивляться им не находится сил, ведь я сама жажду большего.
Поддавшись вперёд, я целую его в ответ, но уже по-настоящему. Запускаю руки в густые волосы, прижимаю крепче. Ищу опору во всём – стене, крепких плечах, шее, – ведь коленки уже подкосились, а мысли беспощадно кружат голову.
Но словно получив взаимность, Ян неспешно отступает.
– Теперь скажи мне, что готова от меня отказаться, – шепчет он, обжигая дыханием ухо. – Соври, что тебе не понравилось и ты никогда не захочешь этого повторить. Давай же, Лера. Скажи это.
Молчу, потому что лишена дара речи. Молчу, потому что уже обожаю это чувство. Молчу, потому что проиграла.
– Спокойной ночи, не подружка, – с томной улыбкой произносит Ян, прежде чем лишить меня тепла и уйти. Наперёд зная, что эта ночь будет какой угодно, но только не спокойной.
Прихожу в себя лишь спустя несколько минут. Щёки по-прежнему пылают огнём, сердце разбухает от переизбытка эмоций.
Но даже сейчас, я не могу избавиться от тревожного чувства, что игра продолжается, а опьяняющий поцелуй – лишь часть хитрой стратегии. Ещё сложнее проигнорировать то, что Свят подставил меня. Разболтал Яну о ночи, которой в помине не было, да и быть не могло.
Неужели, Аристов и Льдов теперь за одно?
Лера
Пожалуй, я бы всё отдала, чтобы вернуть то время, когда наши с Яном отношения ограничивались взаимными подколками и не выходили за пределы споров.
Теперь же всё перевернулось вверх тормашками.
Его запросы зашкаливают. Льдову мало моего общества, ему сразу сердце подавай! Или всё-таки тело? Не настолько же Ян псих, чтобы не понимать очевидного – не выгорит у нас. Так пятки слегка поджарит, чтобы потом веселее было разбегаться, с упрёками и уже точно навсегда.
Слово-то какое страшное – навсегда. Не хочу туда. И назад ничего не отмотать. Тупик.
Может, дать ему, что он хочет? Пусть выиграет в споре, а я его не прощу. Наверну по ведру мороженого на каждую стадию принятия, и единственной моей проблемой станут лишние килограммы. Решаемой, между прочим! А не вот это вот всё...
Господи, скоро я устану от неопределённости даже больше, чем бояться его потерять.
Я абсолютно не понимаю, что делать, более того, больше не представляю нас друзьями. Вообще! Как можно дружить с тем, чьи губы травят как никотин?! Их постоянно хочешь... и хочешь... и хочешь! Конца-края этому голоду нет. А в груди-то горит всё, жжётся, полыхает! Это больно.
Ненавижу его. Вот зачем он меня на себя подсадил? Я этого не просила!
Соври, что тебе не понравилось и ты никогда не захочешь этого повторить. Давай же, Лера. Скажи это.
Ян так уверенно поставил мне диагноз. Хотя чему удивляться? Не я первая и последней, увы, тоже буду не я. Но… почему мне показалось, что где-то в глубине его глаз промелькнула едва различимая насмешливая горечь? Впрочем, это ничего не меняет.
Сегодня я не открыла ему дверь квартиры, а завтра выставлю прочь из мыслей.
Прости, Льдов, но мы друг другу не по зубам.
Так и иду по пустому коридору, повторяя это про себя как мантру.
Чего я совсем не ожидаю, что, войдя в аудиторию, увижу Яна в компании Аристова. Разные как инь и янь, оба парня с одинаковым увлечением обсуждают музыку. В ухе у каждого по наушнику, головы синхронно покачиваются в такт басам – спелись, черти. Во всех смыслах спелись!
Все слова, заранее продуманные для дальнейшего более чем честного разговора, моментально сдувает из головы. От жгучей злости, ударившей по вискам кувалдой, накрывает мигрень.
– Вы оба – предатели.
И если Свята моё заявление вгоняет в тотальный ступор, то Льдов невозмутимо делает шаг вперёд, но только лишь затем, чтобы расслабленно просунуть руки в передние карманы джинсов.
– Теперь ты и к друзьям меня ревнуешь?
– Нет, – отвечаю резко, нервным жестом поправляя оттягивающий плечо рюкзак. Оправдываться нет никакого желания, как и понизить хоть на полтона голос. – Меня поражает твой цинизм. Друг, значит. Вот как... Лучший способ контролировать соперника, это заставить его грести в одной с тобой лодке, да, Льдов? А ты, Свят? Ты не Воин света. Ты – находка для шпиона! Тебя разве не учили, что с посторонними интимное не обсуждают?
– Лера, давай ты не будешь включать королеву драмы, – понижает голос Ян. – Мы просто...
– Вы просто козлы, – на фоне моей свистнувшей окончательно крыши, переживать по поводу любопытных ушей не приходится. – На будущее: держитесь от меня подальше. Знать ни одного из вас не хочу.
Как-то внезапно накатывает осознание, что может, на самом деле, оно и к лучшему…
Главное сейчас всё не испортить слезами.
– Ну-ну... Дашь знать, когда передумаешь, – и снова в голосе Яна ни единой вкрадчивой нотки. А у меня вдруг вопреки обоснованной ярости и возмущению появляется гнетущее чувство тоски и потери…
В глубине души я не хочу с ним воевать, но понимаю, что чем выше пламя, тем его сложнее погасить. А между нами давно полыхает до самого неба. Не получится расстаться тихо, как ни крути.
– А зачем? – Сжимаю лямку рюкзака чуть сильнее, начиная пятиться к двери. – Мы выросли, тебе не кажется? Пора признать, что нам стало не по пути.
– Лера, – Не успеваю опомниться, как Ян ловит меня за руку. – От чего ты на самом деле бежишь?
Ответ кажется очевидным как никогда, и Льдов о нём вряд ли не начал догадываться. Но чёрта с два я дам ему повод меня преследовать.
Неподтверждённая вслух правда так и остаётся домыслом.
– Спросил бы лучше куда, – горькая усмешка вырывается сама собой.
Туда, где нас нет.
Хоть окончание фразы договариваю про себя, уверена, Ян меня понял. Во всяком случае не стал удерживать.
Вот, в общем-то, и всё. Короткий разговор и мы чужие люди…
Девятнадцать лет дружбы перечёркнуты, как будто их и не было вовсе.
Мороз на улице адовый. Мелкий колючий снег хлещет по щекам, отбирая желание сдерживать слёзы.
– Эй, тебя вперёд смотреть не учили? – вскрикивает белый полушубок с капюшоном голосом Агаты. – Лера, погоди. Ты что… плачешь?!
Попытка вырвать локоть из её цепкой хватки становится очередным моим сегодняшним провалом.
– Пф-ф. И в мыслях не было, – нервный смешок сдержать не удаётся.
– Гонишь.
– Если только чуть-чуть, – отвечаю, выдавливая улыбку. – В глаз льдинка попала.
– Сдаётся мне, целый айсберг, – ветер смазывает её ироничный смешок, и тот звучит почти с жалостью.
Какие все сегодня проницательные. Неужели у меня тоска на лбу субтитрами мелькает?
– А если и так, тебе какое дело? – С вызовом смотрю ей в глаза.
– Жаль тебя чисто по-человечески.
Агата выглядит искренней и даже чуточку подавленной, что окончательно сбивает меня с толку. Ну вот, теперь она считает, что я забитая истеричка, которая боится посмотреть в лицо своим проблемам и попросту бежит от них… Впрочем, так оно и есть, но кричать об этом на весь мир совершенно необязательно.
Куницына не спешит высмеивать мою слабость, более того, она и сама умолкает, словно бы прониклась моим состоянием. Вряд ли это реально, ведь её все любят уже за кроткий характер и милую мордашку. Уж ей-то точно незнакомо, каково терять единственного близкого человека. Но мне всё равно становится неловко за свою резкость.
– Пройдёт. Подумаешь, влюбилась не в того… – выдыхаю, лихорадочно растирая по щекам талые снежинки. Агата хмурится, но не спешит меня перебивать. – Дружба между детьми, не то же самое, что дружба парнем и девушкой. В общем, что-то она меня вконец вымотала…
Ну вот. Сказала хоть кому-то и сразу легче стало.
– Скажи, а ты совсем не допускаешь мысли, что Ян тоже может быть в тебя влюблён?
Между нами пролетает порыв ветра, поднимая вихрем сухой промороженный снег.
– Льдов и влюблён? Очень смешно, – я отворачиваюсь, уже жалея о вылетевшем откровении. – При его температуре сердца любовь не приживается.
– А я бы рискнула, – по-прежнему продолжая хмуриться, говорит Агата. – Гарантий в этом деле не бывает в принципе…
И хочется сказать, что радужные единороги ей совсем мозг продырявили, но ведь не переубедишь же. Куницына особа романтичная до кончиков своих наращенных стилетов.
– Валяй. У каждого есть право облажаться, – поняв, что настаивать бессмысленно, я пожимаю плечами, собираясь двинуться дальше. И чудом не поскальзываюсь, остановленная внезапно затянувшимся на шее шарфом!
Любопытство в какой-то момент становится сильнее желания сбежать. Я оборачиваюсь, с немым вопросом всматриваюсь в размалёванное лицо однокурсницы.
Что-то мне подсказывает, что стервозная усмешка, скользнувшая по её губам, отнюдь не игра воображения, а значит, стоит как минимум узнать, какого чёрта Куницыной от меня нужно.
Агата, словно упиваясь моментом, позволяет краю шарфа медленно выскальзывать из её пальцев. Но и не отпускает его совсем, продолжает удерживать за самый конец.
Медленно и глубоко вдохнув, я морально готовлюсь к назревающему конфликту. И всё равно оказываюсь не готовой услышать сухое:
– Мне нужны гарантии, что ты не передумаешь.
Ого. Даже так?
– А ты не охренела ли часом?
– Лучше быть охреневшей, чем трусливо ждать, когда кто-то другой всё решит за тебя.
А вот это уже, чтоб её, обидно. Я, получается, трусливая?
– Думаешь, сумеешь его удержать?
Кто бы сомневался, что Агату такая постановка вопроса лишь рассмешит! И судя по вырвавшемуся смешку, девушка явно уверена в своих чарах.
– Как я его удержу, это уже мои проблемы. От тебя мне нужно только повторить то же самое ему в лицо. Скажи Яну, что между вами ничего не возможно. Отпусти его совесть.
Фух! Пожалуй, большего бреда мне слышать не доводилось!
– По-твоему, она у него есть, эта совесть?
Она, наконец, отпускает мой шарф и принимается невозмутимо отряхивать выглядывающие из-под капюшона локоны от снега.
– Ну тогда тем более, ты ничего не теряешь. Выскажись уже, а не держи его на коротком поводке по старой дружбе.
– Я сама решу, что и кому говорить. За непрошеный совет спасибо, но как-нибудь обойдусь.
– Не за что, – и снова в голосе та самая, начинающая подбешивать насмешка. – У вас и не получилось бы. Потому что ты вовсе не та сильная духом личность, за которую себя выдаёшь. Ты фальшивка, Лера. Как и твоя яркая шевелюра, за которой прячется банальная серость.
– А что ж ты сама не поразишь его своей силой духа? – отзываюсь, помимо воли втягиваясь в разговор. – Слабо перед Святом, вообще перед всеми признаться Льдову в любви?
– Неплохая попытка перевести стрелки с себя. – негромко рассмеявшись, Агата дерзко прищуривает глаза. – Нет, мне не слабо сознаться в своих слабостях. И именно поэтому мои шансы на взаимность Яна такие, каких никогда не будет у трусихи вроде тебя. А ведь сказать «не люблю» значительно проще.
– Это вызов, да?
– Он самый, – выразительно смотрит на меня Агата. Снисходительная усмешка так и не сходит с её лица, и я с некоторой досадой признаю, что ей удалось меня окончательно раззадорить. – Уходя – уходи внятно. Пусть Ян достанется достойной.
Аргумент Куницыной звучит резонно и более чем убедительно. Поставить жирную точку действительно имеет смысл.
Рубить, так одним махом.
Пожалуй, в том, чтобы полностью разорвать отношения я заинтересована не меньше Куницыной, а сердце, думаю, отболит со временем. И если Ян перестанет меня осаждать, сделать это будет значительно проще.
– Да ладно? – Иронично выгибает брови Агата, попутно пропуская меня обратно к двери в учебный корпус. – Неужели я в тебе ошиблась?
– Ты здесь ни при чём, – поясняю мрачно… но, скривившись, признаю. – Надо было сразу так сделать.
– Вот тут не спорю, вывод правильный.
Ещё бы она спорила… Будто не очевидно, к кому пойдёт утешиться Ян.
Путь до аудитории проходим в обоюдном молчании. Во-первых, времени до начала лекций остаётся всего ничего, приходится поторапливаться. А во-вторых, нужно поберечь силы. Я тщательно прячу в рукавах дрожащие пальцы, банально боясь проглотить язык в последний момент от переизбытка эмоций.
– Какой… интересный тандем, – отмечает наше появление Льдов, стоя с Аристовым примерно на том же месте, где я их оставила.
Обстановка в кабинете тоже не сильно изменилась, студенты занимаются каждый своими делами, но вокруг всё равно царит какое-то нервирующее напряжение.
– Я бы сказала временный, – Агата продолжает проявлять чудеса решимости и хватки. – Мы с Лерой, каждая, хотели кое-что тебе сказать.
Аристов, как всегда, подвисает. Ян моргает и переводит изумлённый взгляд на меня. Я же мысленно чертыхаюсь, понимая, что... Не могу ему врать. Никогда не хотела, ни раньше, ни тем более сейчас!
Решиться от него отказаться оказалось проще, чем в итоге сделать это.
– Я тебя люблю, Ян Льдов.
Выстраданное признание забирает последние крупицы силы воли. Я резко разворачиваюсь и выбегаю прочь.
