Текст книги "Как обольстить вдову"

Автор книги: Кэролайн Линден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Да, – прошептала Селия, и сердце у нее стучало так сильно, что почти заглушало ее голос. – Да.

Энтони поцеловал ее в шею и спросил:

– Что значит «да», любимая?

– Да, – повторила она. – Я выйду за вас замуж.

Глава 23

Маркус воспринял эту новость не моргнув глазом.

– Желаю тебе счастья, – сказал он и поцеловал сестру в щеку.

Селия просияла:

– Спасибо.

– Хочешь, чтобы я сообщил об этом твоей матери?

– Нет, – ответила она, улыбаясь своим мыслям. – Не сомневаюсь, что она будет рада за меня.

Маркус недоверчиво приподнял бровь, но предпочел не делиться своими сомнениями по этому поводу. Селия отправилась разыскивать мать. Разумеется, она не проявит особого энтузиазма, но скрепя сердце все же уступит. Селия не сомневалась, что, когда ее мать увидит, как счастлива дочь, материнское сердце дрогнет – и она пойдет на попятную. Ведь так было всегда.

Услышав новость, Розалинда с тревогой посмотрела на Селию и принялась нервно расхаживать по комнате.

– Дорогая моя, – осторожно начала она, – ты уверена, что хочешь этого?

– Да, мама, уверена.

Розалинда тяжело вздохнула:

– Тогда… Но… Конечно же, я хочу видеть тебя счастливой, но все же меня беспокоит…

– Я понимаю. Ты должна мне доверять.

В глазах матери промелькнуло отчаяние.

– Я доверяю тебе. Правда, доверяю. Но я не доверяю… ему.

– Перестань, мама, – с укором проговорила Селия.

Розалинда села в кресло напротив и взяла руки Селии в свои ладони.

– Прежде чем обвинять меня в предвзятости, выслушай меня, пожалуйста, – взмолилась она. – Селия, я – твоя мать. На моих глазах ты уже один раз совершила ужасную ошибку, выйдя замуж за Берти. Тогда ты тоже была уверена в том, что любишь Берти. Мое сердце разрывается, когда я вижу, как ты снова совершаешь точно такую же глупость. Прошу тебя, выслушай, что меня беспокоит.

Селия не могла согласиться с тем, что сегодняшняя ситуация была такой же, как тогда, когда она выходила за Берти, но молча кивнула.

– Спасибо. Я не хочу, чтобы ты страдала, как раз наоборот, я желаю тебе добра. Но тебе следует знать, дорогая, что мистер Хэмилтон – непорядочный джентльмен.

– Разве не ты учила меня не слушать сплетни?

Розалинда покраснела.

– Да, учила. И не жалею об этом. Селия, тебя целых четыре года не было в городе. Ты не знаешь, что мистер Хэмилтон делал все это время.

– А ты знаешь?

– Разумеется, я не стала бы обвинять человека только на основании сплетен, – продолжала Розалинда, пропустив мимо ушей вопрос Селии. – Однако многие слухи подтвердились. Верность не его конек, дорогая моя. Сомневаюсь, что он рассказал тебе обо всех своих любовницах. Могу назвать самое меньшее четырех женщин, которые побывали в его постели, и заметь: ни одна из них не относилась к разряду тех, на которых мужчины женятся. Ходили слухи, вполне подтвержденные неоспоримыми фактами, что он соблазняет состоятельных женщин для того, чтобы получить доступ к их средствам, а потом, промотав их деньги, бросает несчастных. Его страсть к азартным играм выходит за границы общепринятой нормы. Не секрет, что он частый посетитель самых злачных притонов Лондона. И он ходит туда на протяжений многих лет – главным образом потому, что в приличном обществе давно известно, что он пользуется нечестными приемами в картах. Твоя крестная, леди Трокмортон, сообщила мне по секрету, что всего несколько лет назад он находился в такой отчаянной финансовой ситуации, что за долги его чуть не завербовали на королевский флот. Леди Трокмортон собственными глазами видела повестку на его имя. Есть доказательства, что в прошлом году он убил в Бате человека во время спора, который возник за карточным столом. Дорогая, и за такого человека ты хочешь выйти замуж?

Селия спокойно смотрела в полные тревоги глаза матери.

– Ты его совершенно не знаешь, мама. Если он убил человека, почему в таком случае его не посадили, в тюрьму? Если он не может остановиться в своей страсти к игре, почему лорд Уильям с таким трудом уговорил его сыграть с ним партию в карты? Если бы общество делало изгоем каждого мужчину, у которого есть долги, дамы на балу остались бы вовсе без кавалеров.

Полная отчаяния Розалинда закрыла глаза.

– Я так и знала! – обреченно проговорила она. – Мои самые страшные опасения подтвердились! Ему удалось соблазнить тебя и околдовать, чтобы заставить выйти за него замуж!

– С какой целью, мама? Он уже сколотил себе приличное состояние. Графский титул он получит в наследство. – Селия сделала паузу. – И он ни к чему не принуждал меня.

Мать смотрела на Селию, округлив от ужаса глаза.

– Брак с тобой сделает его приличным человеком, – прошептала она. – А доброе имя он не сможет ни унаследовать, ни создать себе заново. – Селия нервно кусала губы, а Розалинда протянула к ней руки и взяла ее лицо в ладони. – Я не переживу, если он разобьет тебе сердце, милая.

– Пошли за Дэвидом, – сказала Селия, осознав, что в одиночку не сможет переубедить мать. – Кто, как не Дэвид, знает Энтони лучше кого бы то ни было. Если он станет порицать Энтони, я повременю с замужеством. Но если поручится за Энтони, ты должна будешь изменить свое мнение, мама.

Розалинда была не в восторге от этой затеи, но нехотя кивнула и дернула за шнурок.

– Передайте лорду Дэвиду, что мне нужно немедленно с ним поговорить, – сказала она горничной, которая явилась на звонок. – Сомневаюсь, что мнение Дэвида будет самым объективным, – пробормотала она.

– Но твое мнение тоже грешит предвзятостью, – возразила Селия. – Впрочем, как и мое.

Когда в комнату вошел Дэвид, Селия поднялась.

– Дэвид, нам нужно знать твое мнение.

– Вот как? О чем же? – ничего не подозревая, спросил Дэвид.

Неожиданно Селия вспомнила, с какой яростью набросился ее брат на Энтони, когда застал их ночью в библиотеке, и ее охватило дурное предчувствие.

– Скорее о ком, а не о чем. Речь идет о мистере Хэмилтоне, – сказала Розалинда.

Дэвид в недоумении переводил взгляд с Селии на Розалинду.

– Что он еще натворил?

– Ничего, – поспешила вмешаться Селия, опередив мать. – Ты же его ведь знаешь. Что он за человек?

Поколебавшись Дэвид ответил:

– Он порядочный парень.

– Ты же знаешь его пятнадцать лет! Неужели это все, что ты можешь о нем сказать? – выпалила Селия.

– Разумеется. Но по-моему, ты тоже можешь о нем кое-что сказать. А если не хочешь, я тоже не буду этого делать.

Селия гневно сверкнула глазами, а ее мать с облегчением вздохнула.

– Он предложил Селии выйти за него замуж.

– Ах вот оно что. – Дэвид кивнул. – И как я предполагаю, Селия намерена принять его предложение, а тебе хочется, чтобы она отвергла Хэмилтона.

– Нам нужно знать твое мнение, – ангельским голоском проговорила Розалинда. – Он честный человек? Добрый? Респектабельный?

Дэвид пристально посмотрел на Селию и ответил:

– Да.

У Селии словно камень с души свалился, однако мать не унималась:

– Что?

– Он честный малый, – повторил Дэвид. – На прямой вопрос он дает прямой ответ. Как это ни странно, он очень уравновешенный. Обычно держит свои мысли при себе, возможно, из-за того, что отец выгнал его из дому, когда ему было пятнадцать лет. У него хорошее финансовое чутье. Заработав приличную сумму, он создает новое прибыльное предприятие. Он сам заработал свое состояние.

– А как насчет азартных игр? – крикнула Розалинда. – У него есть долги?

Дэвид был смущен.

– Он ничем не хуже, чем я, Розалинда. Полагаю, долги являются следствием того, что он делает вложения в новые предприятия. Нужно время, чтобы дело стало процветать. Вот что я вам скажу: если мне понадобится превратить сотню фунтов в пять сотен, я со спокойной душой отдам ему деньги.

– Он не респектабельный. – Розалинда цеплялась за последнюю надежду, словно утопающий за соломинку. – Ты не можешь это отрицать.

Дэвид пожал плечами:

– А что такое «респектабельность»? Он не виноват, что его имя с ранних лет окружено сплетнями.

– Его поступки… – начала Розалинда.

– Розалинда, Хэмилтон – честный человек, – повторил Дэвид. – Не понимаю, почему все к нему цепляются? Он никогда не лгал, не мошенничал, не нарушал данное им слово, не злоупотреблял чьим-либо доверием. И никогда не обманывал женщин. Если он сделал предложение Селии, значит, она свела его с ума.

От слов Дэвида душа у Селии расцвела. Глаза ее сияли.

– Тогда почему ты ударил его на днях? – не унималась Розалинда.

Улыбка исчезла с лица Дэвида. Он смущенно откашлялся.

– Ах это… Меня застали врасплох, и сгоряча я наломал дров.

Розалинда наконец признала свое поражение. Селия с трудом сдерживала радость.

– Дорогая моя, – снова сказала Розалинда, – ты уверена, что поступаешь правильно? Подумай, замужество – серьезный шаг. Тебе предстоит всю жизнь провести с этим человеком.

– Знаю, мама. И уверена, что сделала правильный выбор.

Мать не отрывала от Селии полные тревоги глаза. Затем улыбнулась улыбкой святой мученицы.

– Тогда я начну готовиться к свадьбе.

Селия бросилась матери на шею.

– Спасибо, мамочка.

Розалинда крепко обняла дочь, тяжело вздохнула и поджала губы.

– Единственное, чего я хочу, чтобы ты была счастлива, милая.

Селия кивнула:

– Я буду счастлива, мама.

Розалинда извинилась и с обреченным видом вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, Селия повернулась к брату.

– Спасибо, Дэвид.

Он откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

– Если он хоть чем-то тебя обидит, я сотру его в порошок.

Селия возмутилась:

– Ты же только что сказал, что он честный малый!

– Да, честный, – сказал Дэвид. – В основном. Но я знаю о нем такое, о чем ты и не подозреваешь.

– Догадываюсь. За тобой тоже водится немало грешков, которые ты предпочитаешь от всех скрывать. – Она улыбнулась, когда Дэвид нахмурился. – А если ты вздумаешь вмешиваться в мою семейную жизнь, я выведу тебя на чистую воду и расскажу обо всем Вивиан.

– Вивиан мне доверяет.

– А я доверяю Энтони. В таком случае нам обоим не о чем беспокоиться. – Селия понизила голос. – Не дуйся. Я узнала, почему Энтони постоянно выигрывает в карты.

Брат заметно оживился:

– Почему?

– Мошенничество тут ни при чем. Он выигрывает благодаря своему природному дару. Дэвид снова помрачнел, а Селия выразительно вздохнула. – Которым ты, видимо, не одарен.

– Теперь это уже не важно. Я редко играю в карты. – Дэвид направился к двери, но, прежде чем выйти, спросил: – А этому можно научиться? Я много лет ломал над этим голову, – пробормотал он. – Это что-то сверхъестественное.

Селия широко улыбнулась:

– Спасибо, что повлиял на маму, Дэвид.

Он вздохнул и обнял сестру.

– Это самое малое, чем я могу тебе помочь, потому что в данный момент твой жених находится в кабинете у герцога Эксетера: его светлость проводит дознание.

Селия ахнула:

– Что? Маркус не посмеет…

Дэвид рассмеялся, когда Селия бросилась к двери:

– Ты плохо знаешь Маркуса: еще как посмеет!

Герцог Эксетер засыпал Энтони вопросами. До этого утра Энтони был уверен, что герцог не станет препятствовать их браку. Селия вдова, но она младшая сестра герцога, а Эксетер никогда не давал в обиду своих близких. Энтони не хотелось погубить все дело из-за безрассудства или по глупости. Было бы в высшей степени неразумно не отдать дань уважения герцогу.

Эксетер ждал его: Селия уже сообщила ему новость. Энтони вглядывался в лицо герцога, пытаясь угадать, каков его ответ, однако лицо Эксетера было непроницаемым – словно высеченным из камня.

«Мужайся», – мысленно сказал себе Энтони.

К удивлению Энтони, герцог знал о нем больше, чем можно было себе представить. Его вопросы касались вещей, о которых сам Энтони не распространялся. Однако это не поколебало его решимости, и он отвечал герцогу с искренностью и прямотой. Ведь наградой была женитьба на Селии, и игра стоила свеч. Время от времени Эксетер едва заметно наклонял голову, но это было единственным выражением поддержки, которое Энтони получил от герцога.

Когда Энтони начал приходить к выводу, что не утаил ни единой детали своей биографии, в комнату громко постучали, а уже в следующее мгновение дверь распахнулась настежь.

– Что здесь происходит? – вопрошала запыхавшаяся от быстрого бега и раскрасневшаяся от волнения Селия.

Эксетер поднялся, Энтони тоже встал.

– Раз мы собираемся породниться и стать одной семьей, нам нужно познакомиться, – спокойно объяснил герцог.

Селия вопросительно посмотрела на Энтони – он чуть заметно кивнул. Глаза у Селии вспыхнули.

– Так, значит, ты не… вы не…

Герцог улыбнулся и вышел из-за письменного стола.

– Что ты мямлишь, Селия?

Она покраснела.

– Я вам обоим желаю счастья.

– Спасибо, Маркус. – Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала брата в щеку. – Дэвид сказал, что ты устроил Энтони дознание.

В глазах у герцога вспыхнули озорные огоньки.

– Ну что ты. Вовсе нет. Мы вели задушевную беседу.

Энтони подумал про себя, что, если инквизиторский допрос герцог называет задушевной беседой, можно представить себе, в какой форме он выказывает собеседнику свою враждебность.

Селия повернулась к нему и спросила с надеждой в голосе:

– Значит, все решено?

Энтони расплылся в счастливой улыбке:

– Да, полагаю. – Эксетер промолчал, и, расценив это как знак согласия, Энтони еще шире улыбнулся. – Да, – повторил он более уверенно.

Селия не сводила глаз с Энтони, она вся сияла.

– Тогда пойду сообщу маме. Спасибо, Маркус. Знай: твое одобрение будет для мамы большим утешением.

Маркус лишь усмехнулся в ответ, Селия торопливо вышла из его кабинета. Эксетер задумчиво посмотрел ей вслед.

– Не припомню, чтобы сестра выглядела когда-нибудь такой счастливой.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы охранять ее счастье, – очень серьезно произнес Энтони.

Эксетер посмотрел на него и широко улыбнулся:

– С этого момента вы отвечаете за это перед Селией, а не передо мной.

– Ах… ну да, верно, – сказал Энтони. Он до сих пор не забыл, как Дэвид, которого он считал своим закадычным другом, набросился на него с кулаками, защищая честь сестры. – Разумеется.

Продолжая улыбаться, герцог покачал головой.

– Дэвид придерживается того же мнения. Ступайте. Уже подали обед.

Глава 24

В тот же вечер за ужином герцог объявил о помолвке. Дэвид Рис первым встал и провозгласил тост за жениха и невесту, Перси был вторым. Все подняли бокалы, словно давно ждали этого момента и были рады, что он наконец-то наступил. Объявление Эксетера, казалось, разрядило обстановку, царившую до этого на вечеринке. Скандал в библиотеке был предан забвению. После того как дамы удалились, беседа потекла непринужденно, и, когда мужчины поздравляли Энтони, он впервые за все время чувствовал себя спокойно.

Только Нед был расстроен. Он впал в уныние, пил портвейн больше, чем обычно, и помалкивал. Энтони не забыл их разговор у ручья. Судя по всему, Нед сам мечтал жениться на Селии. И надеялся на взаимность. Неду самому хотелось оказаться на месте Энтони – принимать поздравления от друзей, думать о том, как лучше провести свадебное торжество, и строить планы на будущее с молодой женой. Энтони подумал, что бутылка портвейна едва ли поможет человеку, оказавшемуся в подобной ситуации.

– Молодец, парень! Ты просто молодец! – Уорфилд дружески похлопал Энтони по спине, когда мужчины направились в гостиную, чтобы присоединиться к женщинам, а Уорфилду и Энтони представилась возможность перекинуться парой слов с глазу на глаз. – Твоя дама светится от счастья. Впрочем, как и полагается невесте.

Энтони улыбнулся:

– Я сделаю все возможное, чтобы она не пожалела о своем выборе.

– Не сомневаюсь, – сказал Уорфилд. – Мне нравится, что ты добиваешься своего – раз уж что-то решил. Это чертовски здорово, скажу тебе! Желаю тебе и Селии долгой и счастливой семейной жизни.

Энтони кивнул. Его взгляд упал на Неда. Встретившись с приятелем глазами, Нед резко повернулся и вышел из комнаты. Энтони загрустил.

Реакция Неда не осталась для Уорфилда незамеченной.

– Вижу, не все здесь рады этой помолвке. Кого-то она очень огорчила.

– Да, – вздохнул Энтони.

– Ну ничего, Нед переживет и со временем смирится. Ты не виноват, что твоя дама предпочла тебя.

– Разумеется, – пробормотал Энтони.

– Ну что, пойдем к дамам? Твоя невеста уже заждалась, – сказал Уорфилд. – Люблю наблюдать за счастливыми влюбленными. Когда вы с Селией смотрите друг на друга, у вас светлеют лица.

Они направились в гостиную следом за остальными мужчинами.

В тот вечер Энтони впервые почувствовал, что к нему относятся почти как к члену семьи, принимая его как родного. Игра в шарады сопровождалась взрывами веселого хохота. Селия сидела на диване рядом с Энтони. Время от времени Энтони получал возможность тайно от всех касаться ее руки, и от этого щеки Селии покрывались румянцем. А когда вечер закончился, они медленно поднялись рука об руку по лестнице и недолго постояли одни в коридоре.

– Спокойной ночи, любимая, – прошептал Энтони, привлекая Селию к себе у дверей ее спальни.

– Вам тоже спокойной ночи. – Она подняла на него глаза и мечтательно улыбнулась. Энтони поцеловал ее в губы – сначала нежно, а потом страстно. – Приходите ко мне немного позже, – жарко прошептала она, прильнув к нему.

Ее глаза горели, она учащенно дышала.

Энтони приложил палец к ее губам.

– Нет, – твердо сказал он и снова нежно обнял и поцеловал Селию.

– Почему? – искренне удивилась она.

– Подождите нашей первой брачной ночи, – прошептал он, поглаживая ее спину. – А потом отведем душу, и я буду любить вас до умопомрачения. Поэтому сейчас вам надо отдохнуть и набраться сил, миледи.

Селия тихо рассмеялась. Энтони держал ее в объятиях. Их могли увидеть, но это нисколько не заботило Селию.

– Я и так полна сил и готова вас любить день и ночь напролет. Зачем ждать?

Энтони высвободился из ее объятий и поправил Селию прическу.

– Прошлой ночью я поклялся себе впредь не прикасаться ни к одной женщине, кроме жены.

У Селии учащенно забилось сердце.

«Как это романтично!» – подумала она.

– Но ведь я ваша жена.

– Пока еще нет. – Улыбка Энтони обещала ей блаженство, и Селии пришлось скрепя сердце смириться.

Она мысленно согласилась с Энтони и отпустила его. Он открыл ей дверь, Селия вошла к себе в комнату. А Энтони направился к себе.

Войдя в комнату, Селия несколько минут стояла, прислонившись спиной к двери.

«До свадьбы еще две недели!» – думала Селия. У нее горели щеки. Целых две недели томительного ожидания!

Селия закрыла глаза, ее губы снова тронула счастливая улыбка. Клятва, которую дал Энтони, пришлась ей по душе.

На следующей неделе настроение у всех было приподнятое. Гостям предложили остаться в Эйнсли-Парке до свадьбы Селии и Энтони, но они предпочли не злоупотреблять гостеприимством хозяев и разъехались по домам. В Эйнсли-Парке остались только чета Перси, Уорфилд и Нед. Нед почти все время проводил у себя в комнате, избегая Энтони, а в компании был немногословен и держался отстраненно.

Когда гости разъехались, Энтони и Селия украдкой целовались и обнимались. Энтони уже пожалел о данной клятве – не заходить в спальню Селии до свадьбы. Осталась всего неделя. Ничего, он подождет. У Энтони было такое чувство, словно он ждал Селию всю жизнь.

Чтобы отвлечься от мыслей о Селии, Энтони по утрам ездил верхом. Но сегодня все было иначе. Энтони в костюме для верховой езды спускался с лестницы. В гостиной он увидел Неда – в полном дорожном облачении. В прихожей стоял его большой дорожный кофр, а лакей нес его саквояж к экипажу. Нед нетерпеливо постукивал перчатками по руке. Когда Энтони спустился, Нед поднял на него глаза и с облегчением вздохнул:

– Ах, вот и ты, Хэмилтон. А я хотел оставить тебе записку.

– Правда?

– Да. – Нед кашлянул. – Хотел пожелать тебе всего хорошего. – Энтони наклонил голову. Нед замялся. – Счастья в семейной жизни.

– Благодарю.

– Я был не слишком любезен в последнее время.

Энтони молча наклонил голову.

«Не слишком любезен» – мягко сказано. За последнюю неделю Нед не перекинулся с ним и парой слов.

– Значит, уезжаешь?

– Да, появилось одно срочное дело, которое требует моего внимания. – Нед криво усмехнулся. – С Уорфилдом и остальными гостями я попрощался еще вчера.

Энтони немного смягчился. Кто он такой, чтобы судить другого? Он и сам когда-то находился в стесненных обстоятельствах. Энтони слишком хорошо понимал, каково это. Насколько ему было известно, Нед и до этого находился в состоянии нервного напряжения – по причинам, никак не связанным с помолвкой Энтони. Невеликодушно, жестоко с его стороны сомневаться в Неде, с которым он дружил столько лет.

– Желаю тебе счастливого пути.

– Спасибо. – Он широко улыбнулся и на мгновение снова стал похож на того, прежнего Неда, каким его знал Энтони. – Передай мои поздравления своей невесте.

Энтони улыбнулся в ответ и пожал Неду руку. Нед надел шляпу, и они с Энтони вышли из дома и направились к экипажу, где Неда ждал камердинер.

– Я буду скучать по этому дому, – сказал Нед, натягивая перчатки и щурясь на ярком солнце. – Говорят, это самая красивая усадьба в Кенте.

– Я всегда так считал.

– Ах да. Я и забыл, что в детстве ты здесь часто бывал, – почему-то обиженным тоном произнес Нед.

Энтони с недоумением взглянул на Неда, но он в это время обозревал окрестности.

– Не слишком часто.

Нед вздохнул:

– По крайней мере гораздо чаще, чем я. Ну что ж, прощай, Хэмилтон.

Энтони пожал плечами. Он проводил приятеля и направился к конюшне. Не желая утруждать конюхов, сам оседлал Весту. Объехав вокруг озера, Энтони направил лошадь туда, где простирались обширные поля и луга.

Когда Энтони доехал до грязной дороги, которая вела к развалинам часовни, где несколькими днями раньше они останавливались на пикник, откуда-то слева, из леса, донесся странный громкий звук, похожий на выстрел. Кобыла прижала уши и захрапела. Энтони остановил лошадь и стал вглядываться в заросли. Может быть, ему показалось, что это выстрел?

Второй выстрел угодил прямо в шляпу. Энтони пригнулся, прижавшись к шее кобылы. Что за черт? Кто стреляет в лесу и зачем? Ведь с оружием шутки плохи.

– Эй вы, прекратите пальбу!

Не прошло и секунды, как грянул третий выстрел. Веста громко заржала, рванула вперед и поскакала галопом. Кобыла так резко сорвалась с места, что Энтони с трудом удержался в седле. Грянул еще один выстрел. Веста резко повернула направо, бросившись на склон холма. Застигнутый врасплох, Энтони потерял стремя. Ему оставалось лишь прижаться к шее лошади и уповать на Бога. Вероятно, умелый тренер мистер Бичем не предусмотрел подобную ситуацию и не приучил животное сохранять спокойствие, когда в него палят из ружья. Энтони не мог винить лошадь – он и сам не на шутку встревожился. Тем более если учесть, что он до сих пор не имел ни малейшего представления ни о том, кто стрелял, ни о том, где прячется стрелок, ни о том, почему кто-то до такой степени его невзлюбил, что решил прикончить. Энтони отпустил поводья и думал только о том, как не вылететь из седла.

Прежде чем лошадь перешла на рысь, они проскакали мили три, если не больше. Бока кобылы лоснились от пота. Энтони направил лошадь под сень дубов и остановил ее.

Осторожно соскользнув на землю, Энтони стал внимательно осматривать кобылу. Она хромала на левую заднюю ногу. Он наконец понял, что заставило ее понестись стрелой: на боку у нее была рана, из которой сочилась кровь. По одному виду раны нельзя было определить, застряла пуля в теле лошади или только оцарапала ей бок – крови было слишком много. Когда Энтони разглядывал рану, кобыла храпела и била копытами. Он постарался успокоить ее ласковыми словами и оставил в покое. Здесь, в лесу, он не сможет ей ничем помочь. Нужно скорее вернуться в конюшню.

Осматривая лошадь, Энтони все время был начеку. Он внимательно оглядывал кусты: не там ли прячется стрелок? Первая пуля прошла мимо, вторая попала в его шляпу, третья угодила в лошадь. Четвертая могла настичь Энтони в любой момент. Ясно было одно: кто-то целился именно в него.

Энтони не мог точно определить, где находится в данный момент. Когда он отпустил поводья и Веста понеслась во весь опор, они пересекли границы Эйнсли-Парка. Энтони надел шляпу, которую все это время сжимал в руке, и попытался сосредоточиться. Некоторое время они скакали к югу от развалин. Постоянно оглядываясь по сторонам в поисках стрелка, Энтони наметил маршрут и поправил седло. Он хотел повести раненую лошадь под уздцы, однако, поразмыслив, все же сел в седло: злоумышленник с пистолетом, возможно, преследует его – гораздо безопаснее встретить его верхом.

– Ну ладно, поехали домой, – пробормотал он, поворачивая кобылу назад и пуская ее шагом. – Будем двигаться медленно и осторожно.