Текст книги "Волшебное преображение"

Автор книги: Кэролайн Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Неожиданно его зеленые глаза загорелись.

– Мэл, ты не глупая и ты хороший специалист.

– Это сейчас, а раньше я была пустышкой. Поэтому для меня очень важна твоя поддержка, и я очень ценю твою тактичность.

– Мэллори…

– Молчи. – Она прижала палец к его губам. – Ты не должен ничего говорить. Просто… ты мне нужен, Габриэль.

При этих словах его крупное тело напряглось. Она задвигалась в его руках, покрыла короткими поцелуями шею, скулу, а затем коснулась рта.

Поцелуй оказался невероятно нежным и бурным, как сладкое шампанское, в котором кипят взрывоопасные пузырьки. От каждого глотка-вздоха голова кружилась сильнее, а все беды, огорчения и тревоги отступали на задний план. Значение имел лишь Габриэль, его губы, его аромат, его руки.

Туфли упали на пол, золотистые локоны девушки разметались по покрывалу. Мэллори и Гейб прижимались друг к другу, качали друг друга в объятиях. Мэллори подумала, что они похожи на два кусочка из одной головоломки. Она открыла глаза, желая видеть искаженное сладостной негой лицо Гейба. Словно почувствовав ее взгляд, он тоже открыл глаза.

– Ты в порядке?

– О, да.

Гейб улыбнулся, покрывая поцелуями трогательную шею и острые ключицы.

– Ты должен знать, никогда я не испытывала таких чувств и желаний, которые ты вызываешь во мне.

Гейб на секунду замер.

– Это потому, что ты моя, Мэл, только моя.

Она с трудом дышала, ее тело выгибалось, следуя за движением его рук. Губы Гейба становились смелее, они опускались ниже и ниже, вдоль ее груди, талии, к животу, и от каждого их прикосновения под кожей разбегались волшебные горячие искры удовольствия, опутывая все ее тело.

– Гейб…

Голова Мэллори туманилась, память отказывалась помнить, ум – размышлять, мир мог быть познан лишь через ощущения.

– Ты пленительное создание, такая мягкая, податливая. Ты сводишь меня с ума, – шептал Гейб.

Мэллори отдавалась на его милость, удовольствие выстраивалось медленно, словно здание – сначала фундамент из быстрых коротких поцелуев, затем нежное трепетание от прикосновений, прерывистого дыхания, глубоких стонов. И стройные стены из всепоглощающего желания обладать…

Им, только им, навсегда.

– О, Габриэль… – Мэллори чувствовала себя свечой на ветру. Его руки сжали ее бедра, толчки стали глубже и быстрее. Мэллори крепко стиснула ноги и руки за его спиной. – Не останавливайся, не… – Она задыхалась, потому что он губами закрыл ей рот. Ее крики потонули в бесконечном поцелуе. Когда их губы разъединились, она услышала, как он выкрикнул ее имя.

Через минуту они в томном беспамятстве упали на подушки.

– Мэл? – позвал Гейб, прижимаясь губами к ее влажному виску.

– Гм?

– Несмотря на обстоятельства, я рад, что ты здесь.

– Я тоже, – честно призналась она.

– Об остальном не беспокойся. Мы все уладим.

Мы. Она слушала мирное дыхание мужчины и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Ей не хотелось анализировать слова, произнесенные Гейбом перед тем, как сон сморил его. Мэллори могла лишь наслаждаться покоем и гармонией, потому что она сделала еще одну глупость.

Она влюбилась.

Глава девятая

– Мы оба знаем правила, – просияла Мэллори, когда мяч, брошенный Гейбом, ударился о ребро корзины и упал на землю, – ты смухлевал, а значит, – она победно улыбнулась, – я снова выиграла.

Гейб упер руки в бока и затряс головой, делая все возможное, чтобы выглядеть рассерженным. Чертовски трудно сердиться на хрупкое создание, которое мило хлопает ресницами. С сияющим лицом, волосами, убранными в конский хвост, тонкая длинноногая фигурка в спортивном костюме смотрелась трогательно и невероятно женственно. Мэллори казалась легче пера, что не помешало ей выиграть у него две игры, в то время как это не удавалось ни одному брату.

Он никогда не проводил столько времени с женщиной, да что там говорить, он не приглашал ни одну из них остаться на ночь. Гейб вырос в большой семье и много лет отдал армии, поэтому высоко ценил личное пространство.

А с Мэллори все шло иначе. Она прожила в его доме уже неделю, и ее появление было ему вовсе не в тягость. Она осторожно обращалась с вещами, регулярно платила за стол и комнату, продолжала ездить в офис на автобусе, подолгу работала и не требовала ничего – ни внимания, ни восхищения.

В то же время она внесла в его жизнь мягкость, нежность и легкомыслие, по которым он, сам не зная того, очень скучал. Она постоянно удивляла его своими комментариями по поводу новостей в разных областях – от космоса до шоколада – и могла выглядеть принцессой с обложки журнала, несмотря на изнурительный темп работы.

– Твой проигрыш означает, что ты сегодня дежурный по кухне, – заметила Мэллори, перебрасывая мяч из одной руки в другую.

– Учитывая, что я уже поставил ужин в печь до того, как мы вышли сюда, я выживу, – поддразнил ее Гейб.

– За что я тебе безмерно благодарна. – Девушка бросила мяч и снова попала в корзину. – Если бы приготовление еды зависело от меня, мы бы умерли с голоду.

– Не стоит беспокоиться. – Он поймал отскочивший мяч. – Я люблю готовить.

– Знаю. И в этом что-то не так. – Мэллори наклонилась к нему, как только он обнял ее за плечи. – Мужчины… – она поцеловала его в щеку, и они побежали к дому, – не могут адаптироваться к кухне.

По пути Гейб бросил мяч в контейнер, стоящий в открытом гараже.

– Я оказался перед выбором: либо научиться готовить, либо голодать.

– А есть в городе можно было? – спросила она, расширив глаза.

– Ограниченный бюджет и много ртов не позволяли нам ходить в кафе и рестораны.

Мэллори помолчала.

– Лайла сказала мне, что ты потерял маму в подростковом возрасте. Это было трудно.

– Не сложнее твоей жизни, – легко произнес он и, увидев удивление в глазах, привлек ее к себе и поправил завиток, выбившийся из хвоста. – Тебя часто не замечали.

– О, идея хорошего воспитания по Калебу Моргану – это наличие у ребенка няни. Впрочем, твоя мама… – Мэллори прошла на кухню и вымыла руки, принюхиваясь к аппетитному запаху жарившегося цыпленка, – вряд ли бы согласилась доверить своих детей чужой женщине. Она была из другого теста.

– Верно, мы всегда находились в поле ее внимания. Она была отличной мамой: умной, строгой, организованной, но смешной, всегда знала, что нужно сказать, как утешить. Иногда была чувствительной, даже сентиментальной, но могла вести себя как сержант с солдатами, что необходимо, когда ведешь такой огромный дом, как наш. Она была нашим солнцем, без которого мы бы зачахли.

Гейб подошел к раковине, тщательно вымыл и вытер полотенцем руки.

– Уже двадцать лет прошло, Мэл. Всем было трудно по разным причинам, но не так, как для Таггерта. Он был ближе всех к ней и потерялся без нее. А Доминик решил никогда ни с кем не встречаться: если у тебя нет близкого человека, ты не можешь его потерять. То, что они нашли свою вторую половину – Доминик Лайлу, а Таггерт Женевьеву – чудо.

– А ты? Не можешь же ты сказать, что потеря матери никак не отразилась на тебе.

– Отразилась, но я был слишком занят заботой о младших детях и много времени тратил на них. Я не мог пойти собственным путем, как Доминик, или рисковать и противопоставлять себя обществу, как Таггерт. Я нес на своих плечах ответственность за других.

– Поэтому ты выбрал военную службу, – понимающе кивнула Мэллори, заканчивая сервировать барную стойку.

– Это часть моей натуры. Я сделал нечто важное в своей жизни и не могу жаловаться.

– А как же отец?

– А что насчет него?

– Тебя не волнует, что он позволил совсем юному парнишке взвалить на свои плечи такую ношу, как ведение хозяйства?

Гейб пожал плечами, вспомнив поведение старика. Получив лицензию на вождение автомобиля в шестнадцать, Гейб несказанно обрадовался, поскольку теперь мог свободно забирать отца из любого бара. Тот быстро забыл о своей обычной агрессивности, стал сентиментальным и слезливым во хмелю и увяз в жалости к себе. Гейб видел, как убивался отец, поэтому решил посвятить себя какому-нибудь делу, которое заставит его забыть о своих чувствах.

– Каждый выбирает тот путь, который способен выбрать, – пробормотал Гейб. – Он сделал свой выбор, я – свой. Я предпочитаю думать, что моя судьба в моих руках.

Мэллори помолчала.

– Знаешь, мне тоже хотелось бы так думать. Я никогда не заведу детей, если не буду знать, что воспитаю их лучше, чем мои родители. Околачиваться в баре низкое занятие. – Жалостливая улыбка коснулась ее губ.

– Ты станешь хорошей матерью. – Он искоса взглянул на нее. Мэллори сидела за столом, подпирая подбородок рукой. Вдруг у него в голове всплыл образ – ее лицо, радостное и взволнованное, обращено к маленькому темноволосому мальчугану.

Господи, откуда взялся этот мираж? Гейб постарался стряхнуть наваждение.

– Как ты научилась играть в мяч?

– Каждое лето я проводила в лагере, потому что мой отец не знал, что со мной делать. Я отлично управляюсь с луком и стрелами и играю в уличный баскетбол.

– Впечатляющая характеристика для нынешней королевы общественных подиумов.

– Ой, перестань. – Она щелкнула пальцами. – Одно удачное шоу вряд ли дает право для коронации.

Они оба знали, что она преуменьшает свои заслуги. Даже без ссылки на хвалебные статьи в утренних газетах, вердикт участников и учредителей, вынесенный вчерашнему событию, был впечатляющ. Его можно было выразить двумя словами: оглушительный успех.

Место, оборудование, интерьеры, еда и одежды были великолепны. Эбигейл Соммерс, строгий судья подобных мероприятий, рассыпалась перед Мэллори в комплиментах.

– В следующие выходные скрести пальцы, чтобы мяч попал в корзину, а не мимо, – сказала девушка. – И чтобы я могла играть и влезать в свою одежду после твоих ужинов.

По его мнению, она и в лохмотьях выглядела бы самой красивой женщиной в мире.

– Если ты беспокоишься о фигуре, мы прямо сейчас можем сбросить калории, сделав несколько маленьких упражнений.

– Но наш ужин…

– Подождет. – Гейб наклонился к ее виску, прикусил мочку уха, поцеловал в шею. – А вот я едва ли.

Она спрыгнула с табурета, быстро ответила на поцелуй, взяла его за руку и повела в спальню.

Гейб беспокойно повернулся в кровати и бросил взгляд на часы. Два сорок пять ночи.

Его брови сошлись на переносице. Давненько он не страдал бессонницей, поскольку приучил свой организм засыпать быстро, снов не видеть и просыпаться свежим и бодрым.

Почему же сегодня он лежит без сна, постоянно прокручивая в мозгу их разговор?

Гейб не мог сосчитать, сколько раз за последнюю неделю он думал о Моргане и о том, что этот мерзавец сделал с Мэллори, снова и снова выслушивая ее жалобы о неуверенности в себе, воспитанной в ней отцом.

И каждый раз ему хотелось защитить ее, подставить свое плечо, чтобы было на кого опереться в трудную минуту, чтобы она могла научиться верить людям.

Сознание того, какие шаги он совершил с начала их отношений, чтобы помочь Мэллори встать на ноги, беспокоило его. Правильно ли он поступил? Конечно, когда у Мэллори будет время, чтобы задуматься и разобраться в ее неожиданных удачах, она быстро найдет правильный ответ. И тогда обязательно рассердится и… уйдет?

Он не готов с ней расстаться.

Ночь заканчивалась. Пару часов назад, занимаясь с Мэллори любовью, Гейб шептал ей о том, что она целиком принадлежит ему, и в тот момент он искренне в это верил, потому что несколько недель счастья стали ему невероятно дороги.

Гейб прижал ее теплую ладонь к своему сердцу. Нет, до поры до времени он будет молчать, так как не может разрушить их хрупкое доверие друг к другу. До большого бала остается меньше недели, и он не желает разбить ее мечту. Их важный разговор подождет.

Сияющая от радости Мэллори принимала поздравления. Было приятно видеть довольные лица людей и слышать слова похвалы в адрес организаторов бала.

Мужчины в элегантных смокингах и костюмах беседовали с очаровательными женщинами за маленькими столиками на веранде, наслаждались музыкой. Множество пар упоительно кружились в танце.

Воздух пропитался ароматом цветов и изысканных духов.

Все млели от восторга. Шоу собрало самую большую сумму денег за всю историю благотворительности в городе.

И осознание того, что она приложила к этому руку, вселяло в Мэллори надежду и уверенность в завтрашнем дне.

– Спасибо. – Она приняла бокал шампанского из рук Гейба и на миг залюбовалась его осанкой. – За шампанское и за сегодняшний вечер. Несмотря на безумную занятость, я все-таки заметила, что ты успел потанцевать со всеми пожилыми дамами из совета директоров. Очень милый жест с твоей стороны.

Гейб пожал плечами.

– Это было забавно. Многие из них давние клиенты моей фирмы. Всегда интересно пообщаться со старыми друзьями.

Мэллори улыбнулась, понимая, что на самом деле ему хотелось помочь ей. За фасадом хладнокровного, даже сурового человека скрывалась сентиментальная и трогательная натура. Мэллори отпила шампанское и засмеялась:

– Что ж, такое общение щекочет нервы, совсем как… пузырьки в этом игристом вине щекочут нос.

Его глаза сверкнули, похоже, он по достоинству оценил ее юмор.

– Наслаждайся. Ты заслужила свой успех. – Гейб легко провел ладонью по ее обнаженной спине, а затем наклонился ближе, чтобы его шепот не долетел до чужих ушей. – У меня есть идея по поводу маленького частного праздника по возвращении домой.

Мэллори приподняла бровь и погладила пальцами лацкан его смокинга.

– Поделись своей идеей.

– Сейчас я готов сказать одно, – его рот изогнулся в улыбке, – кроме шампанского я включил в план нашей вечеринки пару туфелек на высоких каблуках.

Она почувствовала, что в крови у нее заиграло не только вино.

– Отлично!

– Что бы он ни обещал, я могу сделать это лучше, – раздался рядом мужской голос.

– Сегодня не твой день, младший брат.

Гейб ступил в сторону, и Мэллори улыбнулась, обнаружив Купера, к которому направлялись Лайла и Доминик. Когда все три брата встали плечом к плечу, у Мэллори от такого зрелища закружилась голова.

Лайла пришла на выручку, быстро схватив подругу под руку и уведя от мужчин.

– Дыши глубже, – приказала она. – Я знаю, как сбивается дыхание, когда видишь всех братьев рядом, но не стоит показывать им свою слабость. Никто из них не страдает от недостатка женского внимания.

Лайла оказалась права на все сто процентов. Отличная физическая форма и мужская привлекательность могли обеспечить каждому из них профессию манекенщика или актера. Этим красавцам ничего не стоило заставить трепетать сердце любой женщины.

– Подожди до четвертого июля, – посоветовала Лайла, – когда соберется вся семья. Слов не подберешь, чтобы описать этот клуб великолепных мужчин. Становится жарко, – она помахала рукой перед своим лицом, – и я не о погоде.

Мэллори захихикала, радуясь, что жизнь налаживается: бал имеет оглушительный успех, новая подруга отличается чувством юмора, а мужчина, которого она любит и уважает, отвечает ей взаимностью. Чего еще желать?

Впервые за долгое время она начала чувствовать себя на своем месте.

Три брата подошли к ним.

– Ты готова ехать домой? – Доминик дотронулся рукой до нежной щеки жены.

– Конечно, – вздохнула та. – Только мне нужно забрать шаль.

– Я принесу ее, – услужливо произнесла Мэллори. – Я как раз должна проверить гардеробную комнату.

Наслаждаясь общением с мужем, Лайла не возражала и с благодарностью протянула Мэллори номерок.

– Спасибо, ты душка. Мы пойдем к выходу, там и встретимся.

– Я приду через минуту, – улыбнулась Мэллори, но прежде чем она успела скрыться, Гейб притянул ее к себе за руку и поцеловал.

– Не задерживайся, – попросил он и, отведя глаза в сторону, обнаружил, что попал в эпицентр внимания.

Трое близких ему людей с любопытством смотрели на них: Лайла – с одобрением, Доминик – чуть настороженно, но позитивно, Купер улыбался, однако в его глазах поблескивала тревога.

Гейб не желал сейчас напрягаться и думать об этом, поэтому был очень благодарен Доминику, который хлопнул Купера по плечу.

– Давай, малыш, сделай мне одолжение, попроси человека подогнать машину к выходу. А я тем временем постараюсь довести мою любимую женушку до дверей без того, чтобы останавливаться возле каждой женщины и выслушивать «охи» и «ахи» по поводу ее беременности.

– Доверься мне. Я тебя подстрахую, пока ты будешь пробираться по «минному полю».

Семья, подумал с гордостью Гейб, наблюдая, как эти трое идут сквозь толпу. Иногда они сводили его с ума, но он не мог представить жизни без них. Гейб радовался тому, что они увидели его с Мэллори: теперь они знают, что она важная часть его мира.

– Вот ты где, дорогой, – воскликнули в унисон сестры Элеонор и Анна-Лиза Де Марко, восьмидесятилетние клиентки «Стил Секьюрити» и члены совета директоров. – Такой красивый молодой джентльмен не должен оставаться в одиночестве.

– Я не уверен, что отважусь еще на один танец, Анна, – обратился он к старшей из сестер, даме в светло-голубом шелке, выгодно оттенявшем белизну ее волос и блеск бриллиантов. – Вы слишком прытки для меня.

– О! – Ее карие глаза лукаво сверкнули. – Если бы я была лет на сорок моложе…

– Лучше на пятьдесят, – хмыкнула высокая угловатая Элеонор, одетая в розовое платье и украшенная рубинами.

– Клянусь, я бы тебя обскакала, и не только на танцполе, – нашлась ее сестра, подмигивая Гейбу.

– Она слишком много болтает, – фыркнула младшая.

Гейб всегда с интересом следил за дружелюбной перепалкой пожилых дам.

– Я очень рад видеть вас, но сейчас мне нужно найти Мэллори.

– Кстати, именно о ней мы и хотели поговорить, – встрепенулась Элеонор.

– Она душечка, – закивала головой Анна.

– Знаешь, мы немного сомневались, принимать ли Мэллори на работу. Из-за неприятностей с ее отцом…

– Гнусный человек, – охарактеризовала мужчину Анна.

– …несмотря на то, что Мэл много лет посвятила благотворительности, у нее была репутация довольно ветреной девицы.

– Слухи сильно преувеличены.

– Все трудности позади, и мы хотели выказать тебе нашу благодарность за то, что ты обратил на нее наше внимание, – твердо сказала Элеонор. – Бал в этом году необыкновенный…

– Твоя молодая леди устроила грандиозное шоу.

– …и мы не могли бы быть более довольны.

– Мы с сестрой уважаем твое желание остаться в тени, но нам кажется, что тебя интересует мнение совета директоров. Мы обсудили кандидатуру мисс Морган и хотели бы попросить ее остаться в нашей организации на следующий год. Мы очень благодарны тебе за то, что ты настоял на том, чтобы мы дали ей шанс проявить себя.

Гейб не мог не улыбнуться, представив радость Мэллори, когда она услышит просьбу совета директоров.

– Я просто придал жизни правильное направление. Все аплодисменты полагаются Мэллори.

– Очевидно, нет, – прозвучал холодный голос.

Его сердце упало в пятки, когда он медленно повернулся. В метре от них стояла Мэллори и смотрела на него огромными глазами, остекленевшими от ужаса.

Глава десятая

– Черт, не смотри на меня так, – с жаром начал Гейб.

Мэллори с трудом сглотнула и промолчала. Сестры Де Марко одобрительно хлопали ее по плечам, говоря все то, что она уже успела услышать: бал великолепен, все члены организации несказанно довольны, в будущем году они надеются увидеть ее в своих рядах и работа распорядителя остается за ней.

То был момент триумфа, пришедшего за шестинедельным периодом постоянных тревог и забот, заслуженный трудом в поте лица и виденный во сне. Поэтому она улыбалась и кивала, бормотала слова благодарности и признательности. И все это время у нее в голове вертелось, что всем этим она обязана Гейбу, который пообещал большую сумму благотворительной организации в обмен на то, чтобы должность администратора досталась ей. Мэллори чувствовала себя преданной, сердце щемило, но она выстояла, не позволила себе потерять лицо и вспылить, сумела не свалиться в обморок и не броситься на Гейба с кулаками, когда он обнял ее за талию и твердо сказал:

– Нам нужно поговорить.

Мэллори держалась прямо, когда он вывел ее из бальной комнаты и потащил в небольшой кабинет, крепко держа за руку и лишая возможности сбежать. Она бы и не сбежала, теперь хорошая репутация была слишком важна для нее, чтобы закатывать скандалы на глазах у всего общества.

– Как мне следует смотреть на тебя, Габриэль? Почему ты не сказал мне? – Она с возмущением выдернула руку. Теперь их никто не видел. – Нужно ли мне броситься перед тобой на колени и благодарить за заботу? Или, возможно, я должна глядеть на тебя с восхищением за то, что ты лживо выказывал мне свое уважение?

– Я действительно уважаю тебя, – с нажимом сказал Гейб.

– О, прошу тебя! – Она отвернулась, желая скрыть боль, исказившую ее лицо. – Не оскорбляй нас обоих! Я говорила тебе, что могу сама позаботиться о себе. А ты мной манипулировал!

– Нет. – Он поймал ее за плечо и развернул к себе лицом. – Я поддержал тебя, и ты отлично справилась с работой!

Мэллори дернула плечом, скидывая его руку.

– Разве ты не понимаешь? Я бы сама не получила этот шанс!

– И что? Почему это важно для тебя? Неужели ты бы не воспользовалась шансом получить эту должность, если бы знала, что я посодействовал твоему продвижению?

– Неважно!

– Черт, конечно, неважно. – Он рывком ослабил узел на галстуке и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. – Я всего лишь предложил твою кандидатуру, Мэл. Все остальное ты сделала сама.

– Хорошо, Габриэль. Скажем, ты прав. Тогда почему ты лгал, почему не рассказал мне сразу, как обстоят дела? Я отвечу. Ты знал: действовать за моей спиной неправильно, нечестно!

– Господи! – Гейб судорожно провел рукой по волосам. – Ты могла бы спокойно принять мою помощь? Никогда! Я пытался поговорить с тобой, но ты хлопала дверью у меня перед носом или удалялась прочь.

– Откуда ты знаешь, что бы я сделала… О боже! – Она прижала дрожащую руку к груди и в ужасе воззрилась на него. – Мне следовало понять, что неожиданное наследство – это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Никто не присылал мне деньги, не существует никакого Ивана. Это ты. Ты!

Его напряженная неподвижность говорила сама за себя. Мгновение спустя он вдруг заметался по кабинету.

– Ты права! Я договорился насчет денег для тебя, как и насчет работы. Но это не было попыткой контролировать твою жизнь. Единственный мой промах – то, что я не предупредил тебя.

– Что же тебе мешало предупредить?

– Я хотел найти лучший выход для тебя. Мы уже успели привязаться друг к другу. Я сознавал, что тебе будет трудно понять мой поступок, и поэтому решил подождать, а не рисковать нашими отношениями.

Мэллори потеряла терпение.

– Ты себя слышишь? Ты хотел, ты решил! Решил, что спрятать от меня правду – лучше, чем довериться мне. – Ей внезапно сделалось плохо. – Господи, Гейб, да ты такой же, как Кэл Морган!

Его лицо побелело.

Ее гнев внезапно утих: Мэллори приняла решение. У нее еще осталась гордость, и она скорее умрет, чем признается ему, что ее сердце разбито.

– Какие бы отношения нас ни связывали, они закончены. Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Оставь меня в покое. Слышишь, Габриэль? Пожалуйста. Оставь меня.

И, уже не заботясь о мнении окружающих, Мэллори распахнула дверь, подхватила длинную юбку платья и выскочила в коридор. Она пробежала через вестибюль под галереей и оказалась на улице. И только тут поняла, что забыла сумочку.

Ну и пусть, подумала Мэллори, в сумочке все равно всего пять долларов. Этого не хватит, чтобы заплатить за такси до дома Гейба, а если воспользоваться автобусом, то уйдет час с лишним. И Габриэлю не составит труда перехватить ее на месте. Впрочем, если ему это не удастся, что тогда? Она соберет вещи, вызовет машину и отправится в отель, где он вычислит ее в один момент. С его-то ресурсами и опытом.

Куда ей идти? С кем поделиться бедой? Она с ума сойдет, если он оставит ее, но как унять гнев и поступиться гордостью?

Господи, помоги мне! Первые слезы задрожали на ресницах. В дом Гейба путь закрыт.

Когда в конце улицы появился белый лимузин, слезы уже лились в три ручья, тушь размазалась по щекам, а волосы уныло повисли по плечам.

Неужели этот кошмарный вечер никогда не закончится?

Лимузин обогнал замершую без сил Мэллори, остановился, затем задним ходом подъехал к тому месту, где она стояла. Мэллори собрала юбку, чтобы снова броситься бежать куда глаза глядят, но тут окно опустилось, и она узнала пассажира.

Когда рука в перчатке поманила ее, девушка не колебалась. С рыданиями она перебежала перекресток и нырнула в темное нутро автомобиля.

Секунду спустя лимузин исчез в чернильной ночи Денвера.