Текст книги "Загадка старинного сундука"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

ВОЛШЕБНАЯ СИЛА СЛОВ

– Украли? Второй сундук? – не веря своим ушам, переспросила Нэнси. Потом обменялась тревожными взглядами с Бесс и Джорджи.

– Роз, должно быть, вывезла его отсюда, когда Джулия уехала на фабрику Колдера и дом опустел. – Лицо Веры при этих словах пошло пятнами от гнева. Даже слезы высохли. – После того, как вы сегодня утром обнаружили у нее в гараже первый сундук, лакированный, – продолжала она, – я ни капельки не сомневаюсь, что второй утащила тоже эта женщина. Ну, ничего, от меня ей теперь не улизнуть! Я сию же минуту отправлюсь с полицией в ее контору и обыщу там все склады.

– Мне кажется, этого делать не следует, – быстро проговорила Нэнси. – Наверняка ведь пока ничего не известно. Мы не можем с полной ответственностью утверждать, что грабитель – именно Роз Чаплин. А если вы предъявите ей обвинение без реальных доказательств, – продолжала дочь адвоката Карсона Дру, – она поднимет шум, начнутся разговоры о клевете, и это может повредить не только вашей ярмарке, не только продаже художественных изделий на аукционе, но и репутации будущего музея.

– О, Господи… – В глазах Веры промелькнул страх. Она тихонько всхлипнула. – Я об этом не подумала… Ты совершенно права, Нэнси.

Тут к ним приблизился офицер полиции – хорошенькая женщина с пышными золотисто-каштановыми волосами и рыжими веснушками на носу и вежливо представилась:

– Лейтенант Маргарет Конрой. Никаких следов насильственного вторжения в дом преступники не оставили, – добавила она, что-то записывая в блокнот.

– Но мы тщательно заперли дверь, уходя на праздник кленового сиропа, – возразила Джорджи. – Дом был на замке, ручаюсь вам.

Маргарет Конрой пожала плечами:

– Нынешние воры, к сожалению, отлично управляются с любыми запорами… Простите, а что это вы здесь говорили про какую-то Роз? Вы подозреваете ее в ограблении?

Вера, смутившись, бросила быстрый взгляд в сторону Нэнси. Потом заговорила, преодолевая неловкость:

– Да, в общем-то подозреваем. Видите ли, отсюда же, из моего дома, вчера унесли еще один сундук. Я была так загружена делами по устройству ярмарки ремесел, что даже не успеха сообщить вам о происшествии. Вот… И теперь… Не знаю даже, как об этом говорить…

Нэнси поспешила на выручку приятельнице:

– И этот сундук мы с Джорджи видели сегодня утром, когда приехали с визитом к мисс Роз Чаплин. По крайней мере, нам кажется, что у нее в гараже стоял именно он. Но поскольку твердой уверенности нет, мы не хотим рисковать, предъявляя обвинение, не подтвержденное бесспорными уликами. Это может создать дурную славу ярмарке, которую организовала и проводит мисс Эликзандер.

Лейтенант Конрой с сомнением поглядела на Веру:

– Эта девочка, пожалуй, права. В таком случае, полиция пока что не станет возбуждать дело о вчерашней краже. Но я заеду в полицейский участок и договорюсь, чтобы на всех мероприятиях ярмарки ремесел был установлен специальный пост.

– Спасибо большое, – с искренней благодарностью сказала Вера.

– Мы непременно позвоним вам и сообщим, если заметим что-либо подозрительное, – добавила Нэнси.

Взяв у Веры заявление о пропаже сундука, Маргарет Конрой вернулась в полицейскую машину, а Вера повела девочек в дом.

– Хочу надеяться, что на сегодня неприятности уже закончились, – грустно усмехнулась она. – Я знала, что с ярмаркой волнений будет хоть отбавляй. Но ситуация выходит из-под контроля.

– Вы уверены, что Бесс или мне не стоит поехать с вами в гостиницу «Уайт-Фолз»? – спросила Джорджи у Веры, когда уже почти перед вечером та заканчивала последние приготовления к поездке на лекцию.

– Очень благодарна вам, девочки, за предложение, – отвечала Вера, – но я пока справлюсь сама.

Нэнси к этому времени была заботливо уложена на широкую тахту; Джорджи и Бесс примостились у ее ног на стареньком коврике. На кофейном столике рядом с тахтой стояли ваза, полная воздушной кукурузы, и три бокала с лимонадом.

Одернув свое темно-бордовое платье с высоким воротником, Вера взяла со стола сумку, где хранились всевозможные бумаги, связанные с проектом будущего исторического музея города.

– Я вижу, Джулия уже побывала у нас и забрала свой автомобиль, – сказала она, выглянув в окошко.

Бесс кивнула:

– Она пришла, когда вы переодевались. Не захотела мешать и сказала, что встретится с вами прямо в гостинице.

Вера улыбнулась:

– Джулия – настоящий друг и надежный помощник. Без нее я бы наверняка пропала, даю вам слово. Это ведь она поддерживает порядок в наших делах, за всем следит, ничего не забывает. Взять, например, хотя бы сегодняшний день. Я бы ни за что не вспомнила, что перед встречей с архитектором в старом здании фабрики нужно сделать кучу самых разных замеров. Встреча произойдет не раньше чем через полторы недели. Но Джулия – выдающийся человек: она всегда стремится опередить график, и это ей обычно удается.

– Значит, сегодня она приходила на фабрику Колдера по собственной инициативе? – удивилась Нэнси. – Вы ее туда не посылали?

Вера отрицательно тряхнула головой:

– И не думала. Но в этом-то и проявляется характер Джулии. Она старается заблаговременно и точно выполнить все задания, чтобы мне потом не беспокоиться. Ладно, я поехала. Вернусь, должно быть, не поздно. До встречи.

Помахав рукой гостьям, Вера скрылась в дверях.

Нэнси потянулась к воздушной кукурузе и, набрав полную горсть, снова откинулась на удобные мягкие подушки. Бесс опять с головой погрузилась в чтение.

– Судя по всему, сегодня вечером нам с тобой придется довольствоваться компанией друг друга, – иронически заметила Джорджи. – Бесс, насколько я понимаю, намерена провести остаток дня в обществе Зака Колдера.

Поглощенная дневником девушка даже не подняла глаз.

– Батюшки, это еще что такое? – пробормотала она минутой позже.

Нэнси увидела, что Бесс держит в руках небольшой пожелтевший листок и осторожно его разворачивает. Видимо, она обнаружила его между страниц старой кожаной тетради.

– Ну и ну! Таинственная незнакомка писала стихи, посвященные Заку! – изумленно воскликнула Бесс. – Потрясающе! Сейчас я вам прочитаю их. Слушайте!

Взволнованная до глубины души, она склонилась над пожелтевшим листком, громко декламируя:

Коснуться душами… О, сбудься, сладкий сон! Пусть оба сердца Забьются в унисон.

Звезда прекрасная! Ты мой единый свет. Любовь всевластная Помчит нас в бездну лет…

Сложив листок, Бесс бережно положила его обратно в кожаную коричневую тетрадь.

– Как это романтично! Скажете – нет? – Она вздохнула. – Боже мой, да я отдала бы все на свете, чтобы какой-нибудь парень написал ради меня такие строки!

Нэнси в задумчивости покусывала нижнюю губу.

– Знаешь, – произнесла она наконец, – когда я слушала стихи, мне пришла в голову одна идея насчет того, кто эта таинственная дама. Как по-твоему, не может ею быть Эстер Грей?

Голубые глаза Бесс засверкали.

– Правильно! Умница, Нэнси. Вера ведь говорила нам, что Эстер Грей жила в Уайт-Фолзе. А еще со средней школы я помню, что она так и не вышла замуж, осталась старой девой. Пари держу: она – автор стихов.

Джорджи отхлебнула лимонаду, с хрустом разгрызла кубик льда.

– Слушайте, – заметила она довольно равнодушно, – кто бы ни была ваша таинственная леди, ей, я так понимаю, очень хотелось женить на себе Зака Колдера.

– Зак кое-что об этом даже написал, – согласилась Бесс. – Но особого восторга не почувствовал.

Она принялась листать дневник, водя пальцем по строчкам записей.

– Вот, нашла. Слушайте внимательно. – Бесс откашлялась. – «Моя тайная обожательница, видимо, принимает меня за идиота. Она пишет о любви и бракосочетании. Ха! Эта особа ничуть не лучше других. На самом деле она любит не меня, а мое состояние, которое я нажил тяжелым трудом и никому не собираюсь отдавать».

Тут уж запротестовала даже Джорджи:

– По этим стихам не скажешь, что они написаны охотницей за большими деньгами. По-моему, Зак Колдер – подонок. Во всяком случае, полное ничтожество.

Нэнси кивнула:

– Он с подозрением относится ко всем людям на свете. Особенно когда дело доходит до денег.

– На мой взгляд, это отвратительно, – категорически заявила Бесс. – Зак не стоит того, чтобы женщины посвящали ему стихи.

Вместе с Джорджи они занялись обсуждением Зака Колдера и его таинственной воздыхательницы. Нэнси тем временем вернулась мыслями к Роз Чаплин и маленькому Майку Шейни. Она терпеть не могла бездействия. В этот самый момент кто-то, быть может, стремится нанести удар Вере, сорвать ей ярмарку, а она, Нэнси, даже понятия не имеет, кто этот негодяй! До аукциона осталось два дня. Если до тех пор пропавшие сундуки не будут найдены, аукцион во многом потеряет смысл.

Нэнси вздохнула. Одно было бесспорно. Завтра, кровь из носу, она должна придумать способ пробраться в гараж к Роз и снова осмотреть черный лакированный сундук!

Внезапный вскрик Бесс оторвал ее от нелегких размышлений.

– Сейчас попробую догадаться, почему она вопит, – сухо промолвила Джорджи. – Зак вызвал полицию и посадил в тюрьму собственную мать за то, что та взяла у него взаймы никель[1]1
  Никель – монета в пять центов.


[Закрыть] и не вернула вовремя.

Подняв глаза, Бесс испуганно взглянула на подруг.

– Зак считает, что таинственная незнакомка замышляет против него что-то ужасное, – проговорила она свистящим шепотом. – Что она хочет его убить! Мне, конечно, в это трудно поверить, и тем не менее… – Она умолкла.

– Но кто-то же убил его в конце концов, – напомнила ей Нэнси. – Что он там пишет? Бесс поискала нужное место.

– Нашла. Вот оно: «Загадочная поклонница заявила, что если ей не суждено стать моей женой, то ни одна другая женщина меня не получит. Черт побери! Я боюсь за собственную жизнь».

Бесс на мгновение замолчала, а потом, прежде чем вернуться к чтению, обратила к Нэнси и Джорджи совершенно панический взгляд.

– «Ее планы не сбудутся. Я никому не позволю выманить у меня мое честно заработанное богатство. Деньги я спрятал там, где их никогда не найдут ни банки, ни юристы и никакие другие любители легкой наживы. Если что случится, тайна моего сундука с деньгами умрет вместе со мной».

Бесс сокрушенно покачала головой:

– Последняя запись… Знаете, девочки, мне кажется, это вообще последнее, что Зак написал в своей жизни. Я готова пари держать: таинственная незнакомка тут же его и зарезала!

– Погоди минуточку, – прервала сестру Джорджи. – По-моему, наша неизвестная дама совсем не из тех, кто способен убить человека ради денег. Твой Зак все придумал. Он подозрителен и недоверчив. Его дурацкие фантазии ничего общего с жизнью не имеют.

Но Бесс упорно стояла на своем:

– Она могла убить его из ревности. Она же сама сказала, что он будет принадлежать или ей, или никому.

Джорджи пожала плечами.

– А про Чарли Шейни ты забыла? Про того, кого все считают убийцей? По словам Грейс Шейни, люди видели, как он выходил из дверей фабрики сразу же после гибели Колдера.

Сестры начали оживленную дискуссию. Пока они спорили, в мозгу Нэнси мелькнула неожиданная догадка. У нее и прежде возникало интуитивное ощущение, что какое-то важное звено в цепи фактов ею упущено. Но какое?

– Вот в чем дело! – внезапно воскликнула она, приподнявшись и садясь на тахте.

– В чем? – изумилась Джорджи, ничего не понимая. – Про что ты?

Повернувшись к Бесс, Нэнси возбужденно проговорила:

– В дневнике говорится о секретном ящике с деньгами, правильно?

Бесс кивнула. Голубые ее глаза недоуменно смотрели на подругу.

– Значит, Зак Колдер спрятал все свое богатство в какой-то ящик или небольшой сундук, – продолжала та, развивая свою мысль. – А что, если зарезавший его человек или вообще ничего не знал о деньгах, или не сумел их отыскать?

– Тогда они, скорее всего, до сих пор лежат в том же сундуке, – спокойно предположила Джорджи.

Глаза Бесс зажглись:

– Слушайте, может, сундук где-то здесь, в доме, и все деньги Зака в нем?

Нэнси наклонила голову в знак согласия:

– Именно это я имею в виду. Между убийством Зака Колдера и нашим делом почти наверняка есть связь!

Бесс и Джорджи застыли от неожиданности.

– Что?

– То, что вы слышите. Бесс, как ты не понимаешь! Вполне возможно, что, кроме тебя, кто-то еще прочел дневник Зака. И этот «кто-то» тоже узнал, что Зак спрятал деньги в каком-то сундуке.

Джорджи щелкнула пальцами:

– Поэтому из Вериного дома и похитили два сундука!

– Совершенно верно, – усмехнулась Нэнси. – Быть может, похититель вовсе не тот, кто пытается разрушить планы Веры относительно исторического музея. Быть может, он действует с абсолютно другой целью – с целью завладеть богатством, о котором Зак пишет в своем дневнике!

ТАЙНЫЕ УЛИКИ

– Вот это да! – вскричала Бесс. – Нэнси, ты – гений. Значит, теперь нам надо вычислить, кто, кроме меня, прочитал дневник. Правильно?

– Вера и Джулия… Они обе его видели, – вслух соображала Джорджи. – Их, однако, я полагаю, мы должны исключить. Они бы не стали воровать сундуки! В крайнем случае, осмотрели бы их прямо на месте.

– Никого нельзя исключать, – Нэнси предостерегающе подняла палец, – если у подозреваемых нет доказательств непричастности к делу. Тем не менее, – продолжала она, – Роз Чаплин и Майк Шейни, что и говорить, куда больше годятся на роль грабителей, чем наши друзья Вера и Джулия. Она сосредоточенно сдвинула брови:

– Погодите! Вера, кажется, сказала, что дневник подарен ей специально для музея. Подарен городом… Пошли в мастерскую, посмотрим, нет ли там каких-нибудь любопытных документов.

Знакомой дорогой они гуськом двинулись в заднюю часть дома и, миновав кухню, очутились в темной мастерской. Пошарив рукой по стене, Нэнси нащупала выключатель. Яркий свет озарил просторное помещение.

– Сундуков тут не меньше полдюжины, – усмехнулась Джорджи, оглядывая рабочую комнату Веры. – Как, интересно, вор может угадать, где именно спрятаны деньги? И вообще, если ориентироваться на дневник Зака, надо украсть все до единого старые сундуки в Уайт-Фолзе. Это же бред.

– Мы сейчас просмотрим компьютерную опись, – ответила Нэнси. – Может быть, там есть хоть какие-нибудь упоминания о пропавших сундуках. Я вполне допускаю, что между ними и дневником существует связь.

Нэнси села к письменному столу и нажала кнопку компьютера. Умная машина зажужжала, включаясь в работу; Нэнси тем временем занялась папками, высокой стопкой сложенными на краю стола. Достав ту, на которой значилось только одно слово – «Опись», она открыла ее на первой странице.

– Вот записка Джулии, объясняющая, как пользоваться компьютерной системой. – Нэнси разглядывала карточку, аккуратно приклеенную к внутренней стороне папки.

Джорджи, подойдя, остановилась за креслом, на котором сидела юная сыщица, и, склонившись над ее плечом, раздельно, громко прочла:

– «Чтобы отыскать нужную запись, следует помнить, что список составлен на основе трех принципов: вы можете найти интересующую вас вещь или по дате ее приобретения, или по категории, к которой она принадлежит (мебель, одежда и т. д.), или по имени дарителя – того, кто пожертвовал экспонат для музея».

– Сначала поищем среди дневников. – С этими словами Нэнси мигом напечатала на клавиатуре несколько заданий для компьютера. Спустя полминуты экран был уже целиком заполнен названиями дневников, мемуаров и писем, подаренных будущему историческому музею города Уайт-Фолза. Названия шли строго по алфавиту.

– Ура! Вот он! – объявила девушка, дойдя до буквы «К». – «Колдер, Закари». Тут сказано, что дневник Зака город подарил Вере первого марта – то есть на прошлой неделе.

– Небогатая информация, – отозвалась Бесс с другого конца мастерской, где она была занята изучением какого-то старого ящика весьма потрепанного вида. Потом Бесс тоже подошла к письменному столу, где стоял компьютер. – Если дневник все эти годы хранился в городской ратуше или в каком-нибудь другом общественном месте, – сказала она уныло, – значит, его мог прочитать любой.

– Давайте подумаем, нельзя ли что-нибудь еще выяснить. – Нэнси не собиралась сдаваться и тут же дала компьютеру новое задание. Она решила узнать, кому принадлежал дневник прежде. Указатель, мигая огоньком, двинулся в путь и остановился у строки со словами «Город Уайт-Фолз».

Девушки внимательно прочитали список пожертвований, сделанных городом на минувшей неделе. В нем числились старые инструменты, точильный камень, металлическое оборудование для изготовления ножей…

– Первоначально все это имущество явно принадлежало фабрике Зака Колдера, – бормотала себе под нос Нэнси. – Наверное, город забрал его оттуда, когда фабрика обанкротилась. Что произошло уже после смерти Зака…

– Тебе это не кажется смешным: фабрика обанкротилась, а после Зака в ту пору ^оставалось огромное состояние? – спросила Бесс.

Нэнси усмехнулась:

– Вообще-то ты, конечно, права. Нелепая история. Но ты забываешь, что деньги Зак спрятал в сундук не случайно. Он сам хотел, чтобы их никто не нашел. И кстати, то, что фабрику пришлось закрыть, лишь подтверждает нашу догадку: деньги так и остались в сундуке. На них никто не наткнулся.

– Ого! – вдруг воскликнула Джорджи, указывая пальцем на светящийся экран компьютера. – Поглядите-ка сюда. Город, оказывается, подарил будущему музею кое-что еще: деревянный капитанский сундук и второй – черный, лакированный.

С бьющимся сердцем читала Нэнси эту запись.

– Стало быть, между дневником и украденными сундуками действительно есть связь. Все три вещи принадлежали Заку Колдеру, – взволнованно проговорила она, глядя на подруг.

Бесс кивнула:

– Теперь остается найти человека, который знал, что оба сундука – собственность Зака Кол-дера, и мог прочитать нашу кожаную тетрадь. – Она с надеждой обратила взор к Нэнси и кузине: – Есть какие-нибудь гениальные озарения?

Выдающиеся идеи? Ну, девочки, шевелите же мозгами!

Нэнси внезапно помрачнела.

– Выходит, все нити так или иначе ведут к Вере и Джулии, – сказала она озабоченно. – Обе они наверняка знали, откуда поступают вещи для музея. Но, как ты правильно заметила, Джорджи, у них в любом случае не было надобности увозить сундуки из дому.

– Кроме того, – прибавила Джорджи, – Джулия сама призналась, что даже и не разглядывала все это музейное имущество; ей бы только поскорее занести его в опись, хранящуюся в памяти компьютера. Вряд ли она успела даже проглядеть дневник.

– А как насчет Майка Шейни? – спросила Бесс. – Со слов Веры мы знаем, что мальчишка выполнял ее многочисленные поручения. Если он служил у нее посыльным как раз в то время, когда музей получил в дар от города вещи с фабрики «Ножевые изделия Колдера», он мог заглянуть в тетрадь. Просто из любопытства.

Нэнси наклонила голову, соглашаясь:

– Верно. И тогда он бы знал, кроме всего прочего, в каких сундуках искать богатство. Надо спросить у Веры, когда она уволила Майка. Если до начала марта – одно дело. А если после первого числа, – значит, у нас есть право заподозрить его в краже. И даже больше, чем всех остальных.

Джорджи опять щелкнула пальцами:

– Теперь становится ясно, что этот сопляк делал в фабричном здании. Он, должно быть, прибежал туда в надежде отыскать еще какой-нибудь сундук, по оплошности забытый теми, кто уносил вещи с фабрики.

Поставив локти на стол, Нэнси обхватила руками подбородок и задумалась.

– Надо непременно узнать все, что можно, об обстоятельствах гибели Зака, – проговорила она, наконец. – Завтра было бы неплохо нанести визит в редакцию местной газеты или в библиотеку, поискать в старых подшивках отчеты об убийстве.

Девушки не отвечали, и Нэнси, подняв глаза, увидела, что Джорджи, насупившись, о чем-то напряженно размышляет.

– Ты что, Джорджи?

– Пытаюсь уразуметь, какую роль во всех этих сплетениях играет Роз Чаплин, – медленно произнесла та. – Я убеждена, что у нее в конторе мы видели именно тот самый черный лакированный сундук, который неизвестные утащили из дома Веры. Но откуда она узнала про все эти дела – про дневник, про сундук, про деньги?

– Хороший вопрос, – рассмеялась Нэнси. – К нему примыкает еще один. Если Роз или кто-то другой охотится за состоянием Колдера, зачем тогда этим людям сбрасывать Вере на голову целый стог сена или терроризировать ее телефонными звонками с предостережениями и угрозами? – Вздохнув, она опять вперила взгляд в экран компьютера, словно надеялась найти там ответ на мучающие ее загадки. – Хорошо бы придумать какой-нибудь способ выяснить одно важное дело, – грустно продолжала девушка. – А что, если кто-то видел вещи с фабрики еще до того, как их презентовали музею? Может быть, Роз таким образом уже давно проведала про деньги Зака Колдера?

Тут Нэнси часто-часто заморгала: до нее вдруг дошло, что она видит перед собой.

– Погодите минуту! – воскликнула она. – На этом экране значится имя человека, руководившего передачей вещей музею с фабрики Колдера.

Этого человека зовут Розмари Норрис. Она член городского совета и…

– …и хранитель музея Эстер Грей, – подхватила Джорджи, тоже глядевшая на экран.

– Вы меня не разыгрываете? – воскликнула Бесс. – Вы всерьез считаете, что Эстер Грей и Зак Колдер как-то связаны друг с другом?

– Не обязательно. – Из осторожности Нэнси уклонилась от прямого ответа. – Розмари Норрис, делая подарки музею, действовала от имени города, а не от имени поэтессы Эстер Грей. Пока что у нас нет абсолютно никаких доказательств того, что между Заком и Эстер Грей существовали хоть какие-нибудь отношения. Однако на свете, как вам известно, чего только не бывает…

Она хотела добавить что-то еще, но тут на усталую девушку вдруг напала страшная зевота.

– Пора в постель, братцы-кролики, – еле выговорила Нэнси, прикрывая рот рукой. – Очень даже не мешает нам хорошенько выспаться. Но с самого утра мы дружными рядами отправляемся на экскурсию в дом-музей выдающейся жительницы Уайт-Фолза!

Пожалуй, Нэнси никогда в жизни не видела такой изящной и стройной женщины. На Розмари Норрис была темно-синяя плиссированная юбка, отлично гармонировавшая с белоснежной блузкой. Свои густые седые волосы, отливавшие серебром, хранительница музея красиво уложила тяжелым узлом на затылке. Во время экскурсии по дому Эстер Грей, которую вела миссис Норрис, нетрудно было заметить, как гордится она тем, что в их городе жил столь замечательный стихотворец.

– Перед вами кабинет, где Эстер Грей создала большую часть своих поэтических творений. – Гостеприимным жестом седовласая дама распахнула перед посетителями двери большой комнаты на втором этаже.

Войдя внутрь вместе с Джорджи, Бесс и еще полудюжиной экскурсантов, Нэнси по привычке незаметно, но пристально оглядела помещение. Все четыре стены кабинета почти целиком занимали книжные шкафы. Место осталось только для камина, окон и двери. Кроме того, в комнате стояли письменный стол, потертое, а в нескольких местах даже порванное кожаное кресло для чтения и маленькая кушетка.

– Как я уже упоминала ранее, подлинное признание огромный художественный дар мисс Грей получил только после смерти, – торжественно продолжала миссис Норрис. – Мисс Грей была весьма замкнутым человеком и в полном уединении прожила в этом доме после кончины матери всю вторую половину жизни – с сорока двух лет и до собственной смерти. Она умерла, когда ей уже исполнилось семьдесят восемь.

У Эстер Грей была родная сестра, – говорила далее миссис Норрис. – Однако виделись они довольно редко. Большую часть суток поэтесса безвыходно проводила в этом кабинете за работой.

Мужчина, стоявший впереди Нэнси, поднял руку:

– Для женщины, никогда не имевшей мужа, Эстер Грей, на мой взгляд, написала чересчур много любовных стихов.

Миссис Норрис медленно наклонила голову, выслушав это замечание. Грустная улыбка коснулась ее губ.

– То, что Эстер не была замужем, отнюдь не означает, что она никогда не любила. – Экскурсовод вздохнула. – Многие люди, я знаю, уверены в том, что она была влюблена в человека, не ответившего на ее чувство. Мне это тоже кажется правдоподобным.

В ту же минуту Нэнси получила ощутимый удар в бок и услышала, как рядом шумно задышала Бесс.

– Если история любви мисс Грей не выдумана, то наша замечательная соотечественница пережила истинную трагедию, – продолжала тем временем Розмари Норрис. – Но зато романтические переживания вдохновили ее на создание огромного количества превосходных лирических стихотворений.

Она повела рукой в сторону стола, где стояла большая, украшенная красивой резьбой деревянная коробка. Крышка коробки была поднята, и взорам присутствующих открывалась толстая стопка пожелтевших листков в глубине.

– Все это любовная лирика, посвященная неизвестному мужчине, – добавила миссис Норрис.

– И никто-никто не знает, что это был за человек? – поинтересовалась Джорджи из-за спины Нэнси. – Как его звали? Откуда он?

– Литературоведы обсуждают эту проблему уже не одно десятилетие, – ответила хранительница дома-музея. – Слухов ходило великое множество, однако наверняка и по сей день никто не знает ни имени таинственного мужчины, ни того, в самом ли деле он существовал. Быть может, эти стихи для Эстер Грей просто стали способом излить свою одинокую душу.

Миссис Норрис сняла со стены стихотворение в серебряной рамке и протянула его какой-то женщине из группы экскурсантов, стоявшей поблизости от нее.

– После смерти Эстер родственники не опубликовали ни одного ее любовного стихотворения, ни одного любовного письма. Нам пришлось вставить в рамку несколько строф, чтобы показывать посетителям.

Стихотворение в рамке пошло по рукам и, в конце концов, добралось до Нэнси. Та жадно принялась за чтение; Бесс и Джорджи, взволнованные, склонились над ее плечом.

– Ба, да здесь есть кое-что знакомое: «звезда любви прекрасная», «родство душ», «слияние сердец», что «бьются в едином ритме», – шепотом читала Нэнси. Потом выжидательно поглядела на подруг. – Звучит похоже, да?

Джорджи радостно закивала:

– Очень даже! Очень похоже на тот стих, который Бесс нашла в дневнике Зака Кол-дера.

– Я это знала с самого начала, – прошептала Бесс. – Таинственная женщина, влюбленная в Зака, – Эстер Грей. Это о ней он рассказывает в своем дневнике… Мы, наверно, должны обо всем сообщить миссис Норрис?

– Потом. Когда кончится экскурсия, – решила Нэнси.

Джорджи с благодарностью вернула седой даме стихотворение в серебряной рамке.

Подумав, Нэнси добавила:

– Я бы еще хотела поподробнее расспросить ее о пожертвованиях, которые она делала по поручению городского совета…

Экскурсанты, поблагодарив миссис Норрис, разошлись. Нэнси, Бесс и Джорджи остались, чтобы побеседовать с хранительницей музея. Нэнси представила ей своих друзей и назвалась сама. Потом спросила:

– Нельзя ли задать вам несколько вопросов?

– Разумеется, можно. Сколько угодно, – любезно отвечала миссис Норрис. Она провела девушек в небольшую гостиную, где, предложив юным гостьям удобные кресла, села сама и приготовилась слушать. Когда Нэнси объяснила, что перед ней друзья Веры Эликзандер, лицо пожилой дамы просветлело.

– Очаровательная женщина ваша приятельница, – сказала она с улыбкой. – Я горячо приветствую ее планы по созданию исторического музея. Мне даже удалось, знаете ли, убедить родственников Эстер Грей безвозмездно передать ей для аукциона несколько личных писем поэтессы.

Миссис Норрис наклонилась вперед, поближе к Нэнси, и добавила конфиденциальным тоном:

– Поверьте, они должны стоить очень дорого.

Нэнси «своими словами» пересказала ей стихи, обнаруженные Бесс между страниц дневника Колдера.

– Это чрезвычайно интересно! – воскликнула миссис Норрис. Глаза ее заблестели. – Вообще-то Зак Колдер был одним из кандидатов на роль предмета страсти мисс Эстер Грей. Однако лично я ни разу не слыхала, чтобы эта версия хоть чем-то подтвердилась. Никаких документальных свидетельств, к сожалению, нет. Простите, а нельзя ли мне взглянуть на это стихотворное послание и на дневник?

Бесс смутилась.

– К сожалению, я не взяла их с собой. Оставила дома у Веры. Но, если хотите, – вежливо предложила девушка, – я принесу их вам сюда, в музей, только попозже.

– Выходит, вы никогда не видели и не держали в руках дневника Зака Колдера, – с некоторым удивлением промолвила Нэнси. Заметив непонимающий взгляд миссис Норрис, юная сыщица растолковала ей, в чем дело: – Дневник был частью фабричного имущества, переданного лично вами от имени города в дар будущему историческому музею Уайт-Фолза.

– А… Ну, конечно, конечно, – немного смущенно сказала миссис Норрис. – Видит Бог, меня страшно интересует история наших мест. Но я буквально разрываюсь между работой в городском совете и своим любимым делом здесь, в доме Эстер. Поэтому до каких-то вещей у меня, как говорится, руки не доходят. На дневник Колдера я, видимо, просто не обратила внимания. – Она виновато посмотрела на девушек. – Скорее всего, дневник ни разу никто не заметил за все эти полвека. После смерти Зака «Ножевые изделия Колдера» закрылись… Ну, и то, что не пошло с молотка, заперли в городской ратуше, в чулане. Никому в городе, я думаю, даже и вспоминать не хотелось, как Зак кончил свои дни.

Нэнси перехватила многозначительный взгляд Бесс. Миссис Норрис явно никогда не приходило в голову, что Эстер Грей могла собственноручно убить Зака. Как и весь остальной город, она не сомневалась, что он погиб от ножа Чарли Шейни, в страхе перед справедливым возмездием бежавшего из Уайт-Фолза.

– Личные вещи Зака до недавнего времени тоже оставались под спудом, – объясняла тем временем миссис Норрис. – Однако, когда город проголосовал за реконструкцию фабрики, мэр, естественно, согласился отослать все фабричное имущество мисс Вере Эликзандер – основателю будущего исторического музея.

– Миссис Норрис, а до того как веши с фабрики Колдера передали Вере, их никто не видел? Как по-вашему? – волнуясь, спросила Нэнси. – Может быть, вы сами что-то слышали по этому поводу?

– Боже правый, разумеется, никто не видел, – незамедлительно ответила хранительница музея Эстер Грей. – Пылища в этом чулане была такая, словно туда за пятьдесят лет ни разу не ступала человеческая нога. Толстый слой пыли покрывал там абсолютно все вещи. – Она негромко засмеялась. – Вера и мальчуган, который ей помогал, чуть в обморок не упали от этой пыли. Бедняги, они без конца чихали, не в силах остановиться, пока не закончили осмотр будущих экспонатов. И они…

– Мальчуган? – Нэнси не слишком вежливо прервала миссис Норрис на полуслове. Юная сыщица выпрямилась в кресле, зорко всматриваясь в собеседницу. – Мальчик с темными вьющимися волосами?

– Да-да, – закивала пожилая дама. – Когда вы упомянули об этом, я сразу вспомнила. Именно с темными вьющимися волосами. И с прелестной круглой мордашкой.

Нэнси молча поглядела на Джорджи и Бесс. Те тоже пристально смотрели на нее. Нэнси понимала, что все они втроем думают об одном и том же.