Текст книги "Навсегда"

Автор книги: Кэрол Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Коул начал пробираться к выходу, ведя Элинор за руку, и задержался только, чтобы сказать «до свидания» удивленной и разочарованной Сьюзен.

– Нам в самом деле пора, – повторил он твердо. – Спокойной ночи.

Наконец дверь за ними закрылась, и они с наслаждением вдохнули свежий ночной воздух. Коул, все еще сжимая руку Элинор, молча повел ее к автомобилю.

Он намеревался уговорить ее сегодня же стать его женой, для чего требовалось самообладание. Они спустились немного вниз по слабо освещенной улице к машине Коула. Он открыл ключом дверцу пассажирского сиденья, но не распахнул ее, а притянул к себе Элинор, прислонил ее к машине и жадно завладел ее губами. Она, как всегда, таяла в его руках и прижималась к нему так, что он всерьез испугался за свой рассудок.

– Эл? – прошептал он, крепко обнимая ее. – Давай поженимся сегодня же.

– Что? – Она уставилась на него непонимающим взглядом.

– В Монро у меня стоит самолет на частном аэродроме. Мы будем там через час.

– Самолет?

– И мы сможем оформить наш брак в Лас-Вегасе еще до наступления утра.

– Коул… – Она продолжала смотреть на него темными тревожными глазами. – Не знаю, что и ответить. Прямо какое-то безумие.

– Будет здорово, Эл. – Коул старался, чтобы в голосе не так явно звучало нетерпение. Малейшая неверно взятая нота отпугнет ее. – Мы созданы друг для друга.

Она все смотрела, явно разрываясь между страстным желанием и благоразумием.

– Я не разочарую тебя, Эл, – пообещал Коул, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать ее в губы. – Поверь мне.

Элинор зажмурилась и приникла головой к его плечу.

– За последние несколько дней столько всего случилось, – прошептала она взволнованно. – Ты даже не представляешь, какое для меня искушение ты приготовил. Но пожалуйста, прошу тебя, не торопи меня. Хорошо?

* * *

– Прошу тишины! – Майор Стивенс настойчиво постучал председательским молоточком по столу. – Нам сегодня предстоит обсудить очень важный вопрос.

Члены совета притихли. Элинор поправила лежавшие перед ней бумаги, стараясь не встречаться взглядом с Коулом. Майор заговорил снова:

– Вы все ознакомились с вопросами по сегодняшней повестке дня. И каждый из вас имел возможность прочесть проспекты фабрики, которую собирается строить у нас Коул.

Он обвел ясным взглядом присутствующих, которые согласно закивали.

– Сегодня нам предстоит провести голосование па новому постановлению о зонировании и по налоговым льготам. Я пригласил Коула присутствовать на заседании, чтобы он смог ответить на возникшие у вас вопросы. – Майор сделал паузу и слегка подмигнул Элинор: – В том случае, если все ваши сомнения уже не отпали сами собой.

Элинор твердо посмотрела майору в глаза и даже позволила себе выразить взглядом неодобрение его намекам. Майор Стивенс быстро отвел глаза.

– Итак, переходим к дискуссии.

Несколько членов совета попросили разъяснений по некоторым параграфам проспекта. Коул на каждый вопрос отвечал спокойно, уверенно, без тени подобострастия. Во время дискуссии Элинор сидела молча, хотя все время сильно волновалась. Она уже решила, как станет голосовать. Если все, что говорит Коул, – правда, жители Бейвилла могут спать спокойно. Из документов, которые передал ей Коул, ясно, что репутация всех его предприятий безупречна там, где дело касалось чистоты окружающей среды и безопасности рабочих.

Вся проблема заключалась в слове «если». Сердце говорило ей, что она может верить Коулу. Он еще ни разу не обманул ее, не нарушил слова. Но Элинор трудно поверить человеку, ворочавшему такими огромными деньгами. Несмотря на свою страстную влюбленность в Коула, она не могла избавиться от мучительной тревоги. Что, если Коул водит их всех за нос? Разве не случалось богатым, преуспевающим бизнесменам подкупать государственную инспекцию?

– Есть еще вопросы? – осведомился майор. Члены совета дружно покачали головами. – Тогда попросим Коула ненадолго выйти в холл, пока будет проходить голосование.

* * *

Через полчаса Элинор собрала со стола свои бумаги и как попало затолкала их в портфель. За ее спиной майор и несколько членов совета поздравляли Коула. Элинор бросила вслед за бумагами ручку, и тут все у нее внутри затрепетало: она ощутила его приближение. Элинор выпрямилась и посмотрела в глаза Коулу. Он улыбнулся, глядя на нее с пониманием и сочувствием:

– Спасибо, Эл. Я очень ценю твое доверие.

* * *

Плюх! Элинор бросила щетку в ведро с водой и с наслаждением разогнула уставшую спину. Солнце било в кухонные окна, в распахнутую дверь задувал ветерок. Летом в Луизиане даже ранним утром уже бывает жарко.

Мытье полов несколько отвлекало Элинор от угнетающих ее мыслей. Коул хочет жениться на ней. Даже неделю спустя подобная идея по-прежнему пугала ее. Стать женой миллионера казалось ей такой же фантастикой, как полететь в космос на корабле «Шаттл». Она просто не могла представить себя в такой роли. Но сам объект ее сомнений являлся сильным искушением. Она с изумлением ловила себя на том, что то и дело обдумывает его предложение.

Элинор вскинула вверх руки, подставляя тело ласковому ветерку. Отдохнув минутку, она стряхнула воду со щетки и снова нагнулась над полом, в то время как в голове ее проносились соблазнительные картинки, главным героем которых являлся Коул.

В прихожей послышались шаги.

– Эл? – В дверях кухни возник Коул. В сшитом на заказ элегантном костюме он выглядел до кончиков ногтей миллионером. – Ты всегда оставляешь дверь открытой?

– Только летом по утрам, – улыбнулась она, энергично оттирая неподатливую каплю воска. – Осторожно, пол мокрый. Я скоро закончу.

– Ай-ай-ай! – воскликнул Коул, словно только что увидел, чем она занимается. – Какая ты сегодня… деловая. – Он прислонился к косяку, блуждая взглядом по ее ногам, едва прикрытым короткими шортиками, которые Элинор обычно надевала, занимаясь уборкой. – Люблю смотреть на женщин за работой, – заметил он, стягивая пиджак и бросая его на стул в прихожей. Следом он недолго думая сбросил и дорогие итальянские туфли и стащил носки.

– Коул! – Элинор выпрямилась. – Что ты делаешь?

– Закатываю брюки, – невозмутимо произнес он.

– Я сама вижу, – откликнулась она. – Хотелось бы знать, зачем ты мнешь так тщательно отутюженные брюки? Или опять захотелось пошлепать по воде?

– Да, – хохотнул он. – В твоем ведре.

– Что?

Коул улыбнулся и стал похож на проказливого мальчишку.

– Хочу помочь тебе вымыть пол. – Босыми ногами он прошел по влажному полу и взял из водостока швабру. Элинор присела на корточки, давясь от смеха. До чего нелепо он выглядел в накрахмаленной, отутюженной рубашке и закатанных брюках.

– Что-то не верится, что тебя привлекает такое занятие, как мытье полов.

Коул окунул тряпку в ведро с чистой водой и умело выжал ее сильными руками.

– Куколка, я с детства привык к физическому труду, такие вещи не забываются.

Он прошел со шваброй в угол кухни, который она уже успела выскрести, и приступил к работе. Элинор растерянно наблюдала за ним. Коул двигал швабру по вычищенным плитам ловкими скупыми движениями, свидетельствовавшими о том, что ему и правда приходилось мыть полы.

В целом зрелище ее смешило. Элинор надеялась, что золотые часы на его запястье водонепроницаемые. Хотя Коулу, видимо, было все равно. Он, казалось, нисколько не беспокоился по поводу своего дорогостоящего гардероба.

Кончив оттирать пол, Элинор бросила щетку в ведро и понесла его к водостоку.

– Ты заглянул ко мне только помыть пол или и по какой-то другой причине? – спросила она лукаво.

– Нет, исключительно поэтому, – хмыкнул он, загоняя швабру в последний невымытый угол. – В физической работе есть что-то очень захватывающее.

– Не морочь мне голову, – фыркнула она, сливая грязную воду. – В твоем распоряжении, наверное, целая армия слуг, которые за тобой убирают.

Коул снова отжал тряпку.

– Только одна экономка, Элинор. Но когда мы поженимся, я попрошу ее оставлять мытье полов нам. Хотя бы ради того, чтобы ты надела свои шортики.

Элинор скептически оглядела себя. Ее наряд, состоявший из трикотажной майки с круглым вырезом и шортиков, годился только на то, чтобы заниматься в нем уборкой.

– Ты подумай, как будет весело! – Он поставил швабру в угол. – Только ты да я, резвимся со швабрами по всему дому.

– Брак заключается не только в мытье полов, – возразила Элинор, глядя, как он медленно приближается к ней, и чувствуя, как по спине пробегает дрожь ожидания.

– Я знаю, – хрипло произнес Коул. – Я рассчитываю на то, что ты превратишь мою жизнь в ад и заставишь меня им наслаждаться. – Он провел мокрыми ладонями по ее обнаженным рукам.

– Коул… – Она шлепнула его по рукам, отступая под его натиском, но в следующую секунду уперлась спиной в кухонную стойку. А синеглазый, прекрасно знавший, как разогреть ее пыл, искуситель навис над ней.

– Я же вся потная, – воскликнула Элинор несколько мгновений спустя, после того как высвободила свои губы.

– Ничуть, – возразил он, обхватывая ее грудь. – Ты всего лишь несколько разгорячилась, и мне очень нравишься такой. – Он нежно куснул ее в плечо. – М-м, может быть, я и совсем рассчитаю экономку. Занятия с тобой домашним трудом возбуждают, как ничто другое. Скажи, что выйдешь за меня, Элинор! Ты очень нужна мне.

– Чтобы мыть у тебя полы? – выдохнула она, чувствуя, как его рука забирается ей под майку.

– Уверен, мы придем к соглашению, – пробормотал он, прижимаясь к ней бедрами.

– О-о, – только и могла произнести Элинор, у которой рассудок находился в таком же возбуждении, как и тело.

– Что ты сказала, Эл?

– Я сказала, ты ведешь нечестную игру, – упрекнула она, с трудом переводя дух и следя за движениями его рук.

– Слишком уж она важна для меня, – признался Коул, снова наклоняясь к ней и целуя ее.

– Я не успела сказать тебе, – пробормотала Элинор, когда он взялся за пуговичку на ее шортах, – что с минуты на минуту ко мне должна прийти Дейзи. Мы с ней должны обговорить некоторые вещи, касающиеся фестиваля персиков.

– Фестиваль персиков, – повторил он мрачно и медленно вытащил руки из-под ее маечки.

– Он начнется завтра, – заявила она, не менее Коула разочарованная и расстроенная.

– Ах да. – Коул выпрямился и облокотился на стойку, пытаясь успокоиться. – Помню, я слышал что-то такое. Праздник, который состоится в ближайшие выходные в парке.

– Ну да. Дейзи каждый год входит в организационный комитет и умудряется втянуть и меня. – Она одернула майку, чувствуя на себе алчный взгляд Коула. Он сдавленно вздохнул.

– Оно и к лучшему. Закончим позже. – Он кисло улыбнулся ей, но Элинор по его глазам видела, что он иронизирует над положением, в котором оказался. – Через ой пять минут я, между прочим, должен быть в банке, так что мне следовало трижды подумать, прежде чем заворачивать к тебе.

Когда Коул ушел, восстановив свой облик процветающего бизнесмена, Элинор задумчиво уставилась на совместно вымытый пол. В ее груди царило смятение. Словно внезапно прозрев, она вдруг увидела себя замужем за Коулом. Матерью его детей. Любящей его до скончания веков. Может быть, она просто заглянула в свое сердце и поставила прошлое на место? Разве справедливо, что Коул должен отвечать за неудачную жизнь ее отца и деда?

Элинор выглянула в кухонное окно и увидела сквозь деревья подернутый дымкой знакомый силуэт Оукли. Она вернулась в Бейвилл, чтобы обрести здесь свои корни, тепло родного очага. Но теперь, когда умер дедушка, все, что осталось ей от прошлого, – только прекрасный ветшающий дом.

Ей предстояло продать Оукли! Элинор имела возможность оплатить дедушкину задолженность по налогам из своих сбережений, но позволить себе содержать такой огромный дом она не могла. Кроме того, на нее теперь легла обязанность обеспечить Чарли пенсией, если она не сделает этого, то не сможет спокойно жить. И она никогда не простит себе, если позволит прошлому отнять у нее Коула.

– Ау! – донесся из прихожей звонкий голос Дейзи. – Есть кто дома?

– Я здесь, на кухне, – откликнулась Элинор, и вдруг в ее голове словно что-то щелкнуло. Она приняла решение.

– Привет! – В дверях появилась ее подруга и окинула взглядом кухню. – Вижу, ты с утра славно поработала.

– Да вот, занималась уборкой. – Элинор вытерла руки полотенцем.

– Молодец, – одобрила Дейзи. – Пойдем разбирать вещи, которые мне принесли для благотворительного базара.

– Подожди минутку! – Элинор направилась к двери. – Я только позвоню в одно место…

Дрожащими пальцами она набрала номер. Решиться-то она решилась, но расставаться с прошлым все же страшновато. Трубку сняли через два гудка. Мужской голос сказал:

– Агентство недвижимости «Эйс риэлти».

Элинор втянула в себя воздух.

– Это Элинор Прескотт. Мистер Бринкман, я готова подписать документы.

Глава 9

– Распишитесь здесь, мисс Прескотт, а здесь просто поставьте свои инициалы.

Элинор аккуратно вывела свое имя у каждой галочки, испытывая чувство освобождения. Продать Оукли, чтобы покрыть дедушкины долги, представлялось символическим актом, разрывающим старые путы.

– Замечательно, – пропел Бринкман, довольно улыбаясь. – Не сомневаюсь, что для вас большое облегчение – сбыть с рук такую обузу.

– Не совсем, – сухо выговорила Элинор. – Но дело требовалось как-то уладить.

– Разумеется. – Агент бросил на нее косой взгляд. – Такой привлекательной женщине не стоит обременять себя допотопной громадиной.

Элинор не нашлась что ответить, просто положила на стол ручку и собралась встать.

– А скажите… – Ладонь мистера Бринкмана зависла над ее плечом, и Элинор напряженно замерла. – Надеюсь, вы свободны сегодня вечером, чтобы поужинать со мной, куколка?

Просто поразительно, насколько одно слово может звучать по-разному в устах двух абсолютно разных мужчин!

– Нет, – холодно проговорила Элинор и поднялась, стараясь побыстрее покинуть пределы его досягаемости. – Боюсь, что я не свободна и никогда не буду свободна.

* * *

На магнолиях и соснах городского парка, раскинувшегося на берегу реки, вечером зажглись маленькие белые фонарики. Дети как угорелые носились по речному склону, брызгая друг в друга водой, и родители были бессильны унять их. В неподвижном воздухе слышалось стрекотание насекомых, и время от времени с плаксивым писком пикировали на свою жертву комарики.

Тихо напевая, Элинор пробиралась сквозь толпу. Заходящее солнце окрасило подернутую рябью поверхность реки в густо-малиновый цвет. Проводимый ежегодно в Бейвилле фестиваль персиков давал возможность жителям города повеселиться от души. А если к ним присоединялись заглянувшие в город туристы, удовольствий хватало и на их долю.

Запах речного ила мешался с дымом от жаровен, на которых коптилось мясо, бодряще действовавшее на обоняние. Подобное сочетание всегда связывалось в памяти Элинор с праздником.

Обогнув компанию мальчиков-подростков, Элинор услышала, как вслед ей полетел протяжный свист, виновником которого был, конечно же, ее наряд доярки. Задорно кивнув оживившимся юнцам, она свернула в аллею, где сгрудились палатки, установленные по случаю фестиваля.

Элинор так волновала предстоящая встреча с Коулом, что она только о ней и думала. Днем он оставил ей на автоответчике сообщение, в котором обещал часов в восемь прийти к ее палатке. Весь день Элинор представляла, как потемнеют и сделаются бархатными его синие глаза, когда она ответит согласием на его предложение. Она не знала только, как ей убедить его подождать положенный срок, чтобы они смогли обвенчаться здесь, в Бейвилле, в маленькой церкви, вместо того чтобы лететь в Лас-Вегас.

Даже необходимость надеть костюм доярки для участия в благотворительной акции Женской лиги не омрачила ее радужного настроения. Миссис Уиллингтон, да хранит ее небо, оказалась женщиной, не лишенной чувства юмора. Когда Элинор открыла коробку и увидела платье, в котором ей предстояло продавать на виду у всех персиковое мороженое, у нее буквально перекосило лицо.

Платье, сшитое из синей хлопчатобумажной ткани, имело облегающий лиф с очень низким вырезом и пышную и очень короткую юбку. Примерив его, Элинор в растерянности замерла у зеркала.

Сильно приталенное, с расклешенной юбкой, платье подчеркивало, если не преувеличивало достоинства женской фигуры. Ее даже бросило в жар, когда она представила, как отреагирует Коул, увидев ее в таком одеянии.

Элинор напялила на макушку маленький белый чепчик из той же ткани, что и фартук, и расхохоталась. Неужели доярки и впрямь одевались подобным образом? Разве что они намеревались доить не коров, а кого-то еще.

Всю дорогу до места проведения фестиваля Элинор веселилась, представляя реакцию Дейзи. Если костюм доярки был обязателен для всех дам, торгующих в палатке Женской лиги, значит, и Дейзи им снабдили тоже. Что вполне справедливо, ведь именно она втянула Элинор в это предприятие.

Палатка с мороженым располагалась на главной аллее, вблизи от реки. Еще издалека Элинор увидела за прилавком маленькую пухленькую женщину лет пятидесяти, отпускающую мороженое двум нетерпеливым подросткам, и подавила смех, узнав в ней супругу церковного регента, стыдливо прикрывавшую шалью верхнюю часть фигуры.

Миссис Уиллингтон, должно быть, имеет зуб на некоторых членов своей лиги!

Элинор зашла в палатку, бросила под прилавок сумку и начала обслуживать шумных покупателей.

Через несколько минут появилась Дейзи и сменила на посту жену регента, чем доставила громадное облегчение изнемогающей страдалице, которая то и дело хваталась за ускользающие концы шали. Когда красная от смущения леди поспешно удалилась, Элинор повернулась к подруге:

– Привет, доярка! Тебе не кажется, что ты позируешь для обложки журнала «Плейбой»?

Дейзи оглядела свою аккуратную фигурку и хмыкнула:

– Нет, скорее я стою под красным фонарем на углу улицы. О чем только думала добропорядочная особа, приобретая подобные штуки?

Рука Элинор с чайной ложечкой, которой она пробовала мороженое, замерла в воздухе.

– Может быть, ее не переизбрали в этом году председателем лиги и она решила посчитаться с коллегами?

– Слушай, так подписала ты контракт на продажу Оукли? – спросила Дейзи, когда Элинор обслужила маленького мальчика и снова опустилась на стул.

– Да. Все оформили как полагается.

Дейзи на мгновение перестала обмахиваться.

– Ты жалеешь?

– Нет, – ответила Элинор после секундной паузы. – Мне не хотелось продавать дом. Он мог бы выглядеть по-настоящему красивым… Но, подписав контракт, я окончательно разделалась с прошлым. – Она подняла глаза на подругу. – Я только сейчас поняла, до чего мучила меня ссора между отцом и Дэниелом. Сумев расстаться с домом, я доказала самой себе, что не похожа на отца.

– Ты права… – протянула Дейзи. – А мое прошлое уже так далеко, что и не вспомнить.

Элинор возмущенно фыркнула:

– О да! В своем теперешнем наряде ты выглядишь сущей бабулей.

Дейзи скромно улыбнулась, щеки ее слегка порозовели.

– Я и правда неплохо сохранилась для своего возраста?

– По-моему, ты выглядишь потрясающе, – перевела разговор Элинор. – А есть некто, чье внимание ты особенно надеешься обратить на себя?

Дейзи взбила челочку и улыбнулась теперь уже кокетливо:

– Есть несколько джентльменов, с которыми я не прочь сегодня встретиться.

– Приятно, что ты не испытываешь ложного стыда, – поддразнила подругу Элинор. – Когда я надела этот дурацкий наряд, мне пришло в голову, что теперь мои соседи узнают меня лучше, чем было мной задумано.

– Ты думаешь, Коул очень изумится? – лукаво спросила ее Дейзи.

– Понятия не имею, – улыбнулась Элинор. – Скоро увидим. Он должен вот-вот подойти… – Дейзи вышла из палатки, чтобы разменять мелочь.

– Да неужто это мисс Прескотт? – раздался рядом насмешливый сиплый голос.

Элинор выпрямилась и обернулась.

– Мистер Бринкман?

Агент с откупоренной банкой пива в руке тяжело облокотился на прилавок.

– Вносите свою лепту в дела милосердия? А вы очень аппетитная в таком платьице. – Его остекленелые глаза нацелились на ее бюст. – Вот чего бы мне хотелось отведать в первую очередь.

– Мы продаем мороженое, мистер Бринкман, – оповестила его Элинор ледяным голосом. – Могу наполнить вам стаканчик.

– Такие женщины, как вы… много о себе думающие… считаете, что вы слишком хороши для того, чтобы малость развлечься. И как ни обидно, а ведь я мог бы быть вам очень полезен, – осклабился Бринкман.

– Простите?..

– Будь вы немного пообщительнее, может, хотя бы чуть немного поласковее… я сумел бы уговорить Уиттира выложить побольше за ту груду кирпича, которую он у вас украл.

– Уиттир? – Элинор почувствовала, как у нее кровь отливает от лица. Все внешние звуки, кроме звука имени Коула, вдруг куда-то исчезли.

Это не могло быть правдой!

– Да, мисс Недотрога! Он сэкономил десять тысяч на вашей сделке, которую я для него обделал. Теперь вот надеюсь получить за свои труды премию…

Она впилась глазами в красное лицо агента. Скользкий, как угорь, не лжет ли он?

– Разве Оукли купил Коул Уиттир?

– Да, Коул Уиттир, – нетерпеливо повторил Бринкман. – Он очень хотел получить этот дом, но не хотел, чтобы старик знал, что он покупатель. Кажется, между ними были какие-то трения в ту пору, когда Уиттир жил здесь еще подростком.

– Коул знал моего дедушку раньше? – медленно проговорила Элинор, пытаясь устоять на ногах под предательским ударом, поразившим ее в самое сердце.

– Ну да, – хмыкнул Бринкман. – Он спланировал все заранее. У вас со стариком не оставалось ни единого шанса.

Перед глазами Элинор все куда-то поплыло. Людской поток превратился в одно сплошное пятно, но секундой раньше она успела разглядеть среди них в нескольких шагах от себя Коула.

– Элинор! – Он быстро шел к палатке с сердитым, взволнованным лицом.

Воздух остановился у нее в гортани, не успев дойти до легких. Он, очевидно, слышал последнюю часть разговора.

– Элинор! – Коул потянулся через прилавок и, не обращая внимания на вздрогнувшего от неожиданности агента, схватил ее за руку. – Ты должна меня выслушать!

– Все в порядке, шеф, – деланно усмехнулся Бринкман. – Сегодня днем она подписала контракт. Я и решил, что теперь секрет перестал быть секретом. Она уже не сможет пойти на попятный.

– Исчезните! – рявкнул Коул, и Бринкман, качнувшись, повернулся и пошел прочь по аллее на нетвердых ногах.

Элинор слушала их диалог словно откуда-то издалека. Потрясение от услышанного сделало ее нечувствительной к происходящему.

– Так он сказал правду? – Она жадно вглядывалась в лицо Коула, и надежда ее растаяла, потому что он молчал, а в синих глазах ясно читалась вина. – Ты знаешь этого человека, потому что ты и есть покупатель?

– Эл! – с тихой настойчивостью произнес Коул.

Она посмотрела на его руку, все еще сжимавшую ее запястье, и ничего не ответила. Потом резко высвободилась, внезапно испытав острое отвращение к его прикосновению.

– Что он тебе сказал, Эл? – Коул нагнулся к ее лицу.

– Правду, – ответила она. – Он только сказал мне правду. Чего не сделал ты.

– Эл…

– Не надо! – остановила она его, внезапно приходя в ярость. – Не начинай лгать снова, будет только хуже. Ты получил, что хотел. Фабрику, Оукли… И даже добился того, чего не смог бы добиться Бринкман, – пару раз переспал с женщиной из семейства Прескотт.

– Нет, Элинор, клянусь! – Лицо его исказилось от боли. – Я никогда не ставил себе такой цели.

– Ты замечательно умеешь использовать людей! – Вокруг ее слов сформировалась непроницаемая корочка льда. – Моему отцу такое и не снилось. Ты сыграл по-крупному и выиграл.

– Нет, Эл! Сейчас мне кажется, что я теряю все. – В синих глубинах его глаз читались подлинные искренность и страсть.

«Самый высший класс – производить впечатление искреннего человека», – всплыли в сознании Элинор циничные слова отца.

– Не беспокойся насчет другого своего предложения. Я не стану ловить тебя на слове.

– Коул? Элинор? – В палатку вошла Дейзи, и ее взгляд беспокойно забегал по их лицам. – Что случилось?

– Черт возьми, Элинор! – Лицо Коула потемнело. – Ты все неправильно поняла. Я просил тебя стать моей женой, потому что ты нужна мне. К Оукли мое предложение не имело никакого отношения.

– Послушайте, друзья мои! – сделала еще одну попытку Дейзи, поскольку ни один из них, кажется, не заметил ее появления. – В чем проблема?

– Никакой проблемы нет, – наконец выдавила Элинор и, по-прежнему не сводя глаз с Коула, сдернула с себя чепец доярки. – Я ухожу. Ты ведь и без меня справишься, да, Дейзи? – Она нагнулась, чтобы взять свою сумочку.

– Я… наверное.

Глядя в лицо Коулу, Элинор попятилась к выходу.

– Я ухожу. Не ходи за мной. И не пытайся со мной заговорить. Никогда. Я больше не желаю слышать твой голос.

– Ей-богу, я же только на минуту отлучилась разменять деньги. Что тут такое стряслось! – воскликнула Дейзи.

Не говоря больше ни слова, Элинор повернулась и побежала по аллее так быстро, словно за ней гналась свора псов. Если Коул попытается ее догнать, она не поручится за себя. Она бежала по нарядной аллее, и слезы застилали ей глаза, а она все не смела замедлить шаг.

Добежав до стоянки, Элинор нырнула в свой автомобиль и трясущимися пальцами включила двигатель. На полдороге к дому она заплакала навзрыд. Как могла она так слепо броситься с головой в гибельный омут? Полюбив Коула Уиттира, она все равно что продала свою душу.

* * *

– Хе-хе. Итак, вы попались в собственные сети, мистер Толстый Кошелек.

Коул остановился и обернулся на звук сухого надтреснутого голоса, скользнул взглядом вдоль задней галереи дома, где у кухонной двери стояла скамейка, на которой время и непогода оставили неизгладимые следы. На ней едва различимый в глубокой утренней тени сидел Чарли.

– Что вы сказали, Чарли? – Коул, который перед тем осматривал территорию за домом, где некогда стояли хижины рабов, направился к месту, где сидел старик.

– Я сказал, что вы попались в свои сети. – Чарли сидел прямой как жердь, твердо упираясь в землю ногами, его морщинистое лицо еще больше сморщилось от смеха.

– То есть…

– Я слышал, мисс Элинор отказалась иметь с вами дело.

– Скажите мне вот что, Чарли. Если Дэниел узнал меня…

– С первой же минуты, – важно подтвердил Чарли.

– Почему он не воспрепятствовал продаже дома?

Выражение старческого лица изменилось.

– Он понял, что между вами и мисс Элинор что-то есть, – медленно произнес Чарли, словно сомневаясь, имеет ли право обсуждать соображения покойного Дэниела.

– Дэниел догадался, что меня интересует Элинор?

– Да! И любой догадался бы по тому, как вы глядели друг на друга.

Коул нахмурился, осмысливая новую информацию.

– И он хотел, чтобы мы с Элинор были вместе?

– Мистер Дэниел рассматривал договор как своего рода пакетную сделку. Вы получали Оукли, мисс Элинор – мужа.

– Но Дэниел всегда меня терпеть не мог, – недоуменно объяснил Коул. – Зачем ему понадобилось, чтобы мы с Элинор соединились?

Чарли взглянул на него. От всей его фигуры так и веяло надменностью.

– Теперь все изменилось. Вы стали богатым.

Коул внимательно вгляделся в гордое, неподвижное, высохшее лицо.

– Неужели он позволил мне владеть Оукли, с тем чтобы его внучка вышла за Толстый Кошелек? – спросил он тихо. – Ему ли не знать, насколько противна ей подобная мысль?

– Это единственное, что он мог сделать для нее. – Старик упрямо выдвинул подбородок. – Он хотел обеспечить ее. Мистер Дэниел всегда считал своим долгом обеспечивать женщин, связанных с ним кровными узами.

– Значит, он за спиной своей внучки замышлял выдать ее за богатого. – Коул помолчал. – Да, она действительно хорошо его знала. Дэниел готов был на все ради денег. Даже на то, чтобы признать меня хозяином Оукли.

– По-моему, – бесстрастно констатировал Чарли, – не вам толковать о действиях за спиной. Вы первый решили купить дом тайком. Дэниел всего лишь не стал мешать вам, поскольку его устраивала ваша идея.

Старик поднялся со скамьи и, не говоря больше ни слова, удалился нетвердой старческой поступью, тем не менее высоко держа голову. Вскоре его фигура исчезла за поворотом аллеи, и Коул остался один. Он окинул взглядом величественное здание с колоннами, сознавая, что оказался перед лицом сурового выбора. И никакое чудо не избавит от необходимости его сделать, никакая самая блестящая стратегия не принесет уже полной победы. Ему предстояло выбрать между любимой женщиной и честолюбивой мечтой, которая поддерживала его все самые тяжелые этапы жизни.

На сей раз получить все не удастся.

* * *

– Вот уж не думала когда-нибудь увидеть, как ты убегаешь, трусливо поджав хвостик. – Дейзи шумно раздвинула шторы и подняла вверх жалюзи. Элинор, заморгав распухшими веками, отвернулась от света.

– Мне не хотелось с ним разговаривать. Коул тебя прислал?

– Нет! Он звонил тебе или, может, заглядывал?

– Раза три, я думаю. Вчера я перестала снимать трубку, потому что он звонил без конца, а я не собиралась открывать ему дверь.

Дейзи возмущенно фыркнула:

– Ты прячешься здесь, словно преступница. Разве так трудно просто выслушать человека?

– Он не заслуживает моего внимания. Он обманывал меня с самого начала. – Она жалким комочком съежилась под одеялом, вспоминая, не осталось ли в холодильнике шоколадно-сливочного мороженого.

– Может быть. Но ты даже не выслушала его объяснений. – Дейзи на минуту прервала разговор, чтобы поднять оконную раму. – А если у него имелись веские причины скрыть, что Оукли покупает именно он?

– Разумеется, причины имелись! – Элинор порывисто села на кровати и гневно откинула со лба спутанную прядь волос. – Он собирается стать в нашем городе большой шишкой, и поэтому ему понадобился самый известный, солидный дом. Причем он решил очень сэкономить на покупке. Коул придумал план, а на чувства людей ему наплевать.

Дейзи остановилась посреди комнаты, уперев руки в бедра.

– И ты теперь лежишь здесь и зализываешь раны? А я-то считала тебя бойцом.

– Дейзи! Он воплощает в себе все, что я презираю в богатых. Я никогда уже не смогу ему доверять. – И она снова бессильно упала на подушки.

– В том-то и состоит твоя ошибка, Элинор. Ты с самого начала ему не доверяла, даже когда еще не знала про дом. Ты сразу отнеслась к нему, как к хитрому пройдохе.

– Он и обхитрил меня! Ну а если бы я ему сразу поверила? Он все равно сделал бы по-своему, а я выглядела бы еще большей дурой.

– Так ты собираешься валяться в постели весь день, чтобы не выглядеть дурой? А как насчет твоих обязательств? Ты обещала, что и сегодня поработаешь в палатке лиги.

Элинор содрогнулась.

– Я просто не в силах сегодня идти туда.

– Что ты за трусиха! – возмущенно воскликнула подруга. – Ну, утаил мужчина от тебя секрет, а ты теперь прячешься от него, словно у тебя совсем нет характера.

– Не просто невинный секрет, а доказательство того, что Коулом движет страсть к деньгам, так же как моим отцом.