Текст книги "Сегодня и всегда"

Автор книги: Кэрил Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Когда подъехал экипаж, Брэндэн посмотрел на девушку. Леди Кортни Аскуит. Он подсадил ее и приказал кучеру ехать как можно скорее в Беллингэм Плейс. Она сидела сзади с гордо поднятой головой, сохраняя независимый вид.

Леди Аскуит. Эзра говорил ему о ее приезде после его возвращения в Чарлстон, но ему и в голову не могло прийти, что Шейла – это и есть леди Кортни Аскуит. Многого можно было бы избежать, если бы он задержался в Чарлстоне и нанес визит леди Аскуит. Вместо этого он возвратился в Нассау, затем поплыл в Бостон, чтобы взять свою мать.

Что он скажет Кэтлин? Он уже встревожен состоянием ее здоровья. Годы берут свое, а смерть отца в 1852 году надломила ее. Было тяжело наблюдать, как угасает ее дух. Тяготы происходящего могут убить ее.

Этим вечером она чувствовала себя неплохо, но все равно недостаточно хорошо, чтобы спуститься к гостям, хотя и жаждала увидеть Кортни. Оглядываясь назад, он даже радовался этому. Необходимо быть крайне осторожным во всех этих делах. Если его мать узнает правду о его отношениях с Кортни и о самоубийстве Сары, это может ее убить.

Он посмотрел на Кортни. Она была дочерью лорда Гарретта Аскуита, и это все очень усложняло. Как он мог знать, что вот эта самая женщина, заполнившая всю его жизнь, в поисках которой он объездил все гостиницы, меблированные комнаты и публичные дома Чарлстона, и есть дочь этого старого мерзавца?

Какой же он был дурак! Он должен был догадаться, что она – не простая девушка, что такие ноги могут быть только у балерины. Ему даже и в голову не приходило, что она играет роль, что с ее стороны это был хитрый ход с целью попасть в Чарлстон. Чертовка была дьявольски хитра, но неужели она лгала во всем?

– Все же я не могу поверить, что вы хотели убить меня, – заметил он. – Вы не похожи на убийцу, готового прикончить невинного человека.

– Невинного! Да вы просто не понимаете смысла этого слова. – В ее бархатистом голосе звучали стальные нотки. – Пистолет был лишь средством заставить вас признаться в ваших бесчестных поступках, но, когда я осознала всю глубину вашего обмана, то увидела, как вы развращены. И я сожалею, что тоже стала вашей жертвой.

– Вы охотно стали ею, насколько я помню.

Она опустила глаза, ее пальцы теребили складки платья. Он взял ее за подбородок и приподнял его так, чтобы их глаза встретились. Ему казалось, что он тонет в бездонной глубине. Они оба боялись потерять самообладание, потому что их тянуло друг к другу, и с этим ничего нельзя поделать.

– Ради Бога! – Она оттолкнула его руки. – Разве недостаточно того, что вы втоптали меня в грязь?

Брэндэн откинулся назад.

– Если бы вы сразу сказали мне, кто вы на самом деле, я бы и пальцем к вам не притронулся. Вам не следовало бы выдавать себя за кого-то другого, но раз уж вы это сделали, то теперь поздно, ничего не изменишь. Вы моя, и вы это знаете.

В этот момент, в сумерках, он почти верил своим словам, но ее они не убедили.

– Тогда я могла принадлежать вам, но теперь… Вы сами видите, что никакой союз между нами невозможен.

Он испытующе посмотрел на нее, но она не выдавала своих чувств.

– Как угодно, леди Аскуит, – хрипло ответил он и поднял оконную занавеску.

Стирая росу со стекла, он заметил, что они прибывают в Беллингэм Плейс.

– Я верну ваше ожерелье и серьги, когда вам будет угодно.

Она, по-видимому, ожидала, что он скажет это, так как ответ у нее был готов.

– Завтра. Я приму вас в четыре, за чаем.

Брэндэн помог ей выйти и проводил до крыльца.

– Что же касается сережек… я не хочу их, – сказала она, – не хочу помнить о той ночи.

Ее слова обидели и смутили его, но он не подал вида. Сказать было нечего, он повернулся и ушел, не оглядываясь.

На следующий день, когда часы пробили четыре тридцать, Брэндэн налил себе изрядную порцию скотча из личного бара Эзры Кирана и вздохнул.

Он нервно постукивал пальцами по краю стакана. Эта чертовка Аскуит заставляла себя ждать. Он ненавидел неопределенное ожидание, да еще и в одиночестве. Начинаешь подмечать детали, размышлять, осмысливать…

Прошлой ночью Брэндэн говорил правду. Их соединила судьба. Куда это заведет их, она когда-нибудь узнает. Эзра знает, но он будет молчать.

Перед тем как выйти из этой комнаты, она даст согласие на брак с ним. Он много дал бы за то, чтобы увидеть, как вытянется лицо графа, когда он узнает об их браке. Она, конечно, не знает, что произошло между ним и Гарреттом Аскуитом, да оно и к лучшему. Кортни по характеру во многом была похожа на своего отца, она – опасный противник. Он понимал, что его влюбленность в нее и безрассудна, и опасна. Она уже пыталась убить его, и уже только поэтому следовало бы держаться от нее подальше. Возможно, ей на роду написано быть убийцей, как ее отец. Родная кровь.

И тем не менее он не мог с ней расстаться.

Его глаза затуманились, когда он вспомнил ту ночь, которая изменила всю его жизнь. Он вспомнил огонь, вспыхнувший в его крови в самую первую ночь на «Ариеле», когда он залечивал раны на теле Кортни, пламя, которое он теперь не в силах погасить.

Довольно думать об этом, нельзя давать волю своим чувствам. Можно слишком далеко зайти, додуматься черт знает до чего. Она всего-навсего женщина, хотя и непредсказуемая, необычная, эксцентричная.

Он хлопнул крышкой своих карманных часов. Ведь Эзра знает, как он ненавидит опоздания, а это опоздание носит какой-то зловещий характер, так же, как и предстоящее чаепитие. Подумать только! Прошлой ночью она пыталась убить его, а сегодня пригласила на чаепитие! Она была настоящей дочерью графа, такая же сумасшедшая, как он, и такая же опасная.

Эзра не будет действовать против него, сказал себе Брэндэн. Он – его партнер, друг, наставник.

Двери распахнулись, и торжественно вошла леди Аскуит, полная достоинства, с резкими движениями, в платье из черной тафты с высоким воротником, со строгим шиньоном, на ее губах застыла кривая улыбка. Но как бы она ни была одета, он мысленно видел ее обнаженной в лунном свете в спальне в Нассау, или при свете лампы на борту его корабля, видел ее распущенные волосы, ее рубиново-красные губы, распухшие от его поцелуев, ее кожу, грудь…

Брэндэн поежился и поправил брюки. Даже сейчас, когда она была похожа на фарфоровую куклу, она возбуждала его.

Кортни налила две чашки чая и одну из них предложила ему. Он вылил свой скотч в чашку и бросил туда кусок сахара.

После четверти часа молчания в комнату вошел Эзра и прошагал к своему столу. Он сел в кресло, пробормотал приветствие, отодвинул бумаги, окинув их взглядом, и прочистил горло, поглядев сначала на него, а потом на Кортни. Неясные подозрения зародились в душе Брэндэна. Лицо Кортни было бесстрастным, но по блеску ее изумрудных глаз Брэндэн понял – что-то затевается.

– Моя племянница сообщила, что вы знакомы, – заметил Эзра.

– Да, – спокойно ответил Брэндэн, – и весьма близко знакомы.

Кортни вспыхнула. Конечно, подумал он, она помнит, как принадлежала ему.

Эзра хлопнул ладонью по мраморной доске стола и наклонился в сторону Брэндэна, постукивая для пущей убедительности пальцем по блокноту.

– Ты сначала говоришь, а потом думаешь, но сейчас речь не об этом. Есть более важные дела.

– А именно? – спросил Брэндэн.

– А именно, ситуация с леди Аскуит.

Брэндэн насторожился. Теперь у него не было сомнений в том, что она все рассказала Эзре.

– Согласен ли ты, что позволил себе определенные вольности по отношению к моей племяннице?

– А разве я отрицаю?

– У тебя есть изумрудное ожерелье, которое ты взял у нее на берегу, когда похитил ее.

Брэндэн устремил взгляд на Кортни, но ее лицо было непроницаемо.

– Вот это я отрицаю напрочь. Ожерелье у меня, но я не похищал ее. Я спасал ее тонкую шейку.

– Ив качестве платы за спасение силой затащил ее в постель, – резко сказал Эзра.

– Отчасти это верно, но я не принуждал ее силой.

– Не имеет значения. – Эзра пренебрежительно махнул рукой. – Дело сделано. Как ты собираешься поступить теперь?

– Она беременна? – спросил Брэндэн.

Кортни покраснела.

– Жду ответа, – настаивал Брэндэн.

– Я не знаю, – сказала она слабым голосом, – нет, наверное.

– Но вы уверены? – не отступал Брэндэн.

– Я почти уверена, так что нет оснований для беспокойства. Вероятнее всего, вам не стоит об этом беспокоиться.

«Почти? Вероятнее всего?» Брэндэн немного помолчал.

– Если вы не беременны, то о чем речь?

– Я хочу, чтобы вы заплатили мне за мое горе тем, что вам дороже всего, – деньгами. Я хочу отнять у вас то, что вы больше всего любите, я хочу сделать вас ничтожным и жалким в отместку за то, что вы разбили мое сердце.

«Ей не нужны его деньги. Чего же она хочет на самом деле», – недоумевал Брэндэн.

– Сколько?

– Я хочу пятьдесят процентов ваших доходов от Нассау, дом в Нассау, Эшланд, «Ариель» и дом на Бэттери.

– Не так уж и много, а? – усмехнулся он.

– Это мелочь в сравнении с вашим состоянием.

– А что, если я скажу «нет»?

– Тогда я предъявляю вам обвинение.

– В чем? – зарычал он. – В том, что я спас вашу жизнь? Лечил ваши раны?

– Я опозорю ваше имя всеми доступными мне способами. Никто не станет иметь с вами дело. Кроме того, ваша контрабанда – переправка оружия в Ирландию. Об этом я сообщу властям. – Она сделала паузу для пущего эффекта. – Полагаю, что это ничтожная плата за смерть Сары.

– Перед тем, как ты ответишь, Брэндэн, – вмешался Эзра, – ты должен уяснить две вещи. Я не вполне согласен с расчетливостью Кортни. Мне бы хотелось, чтобы вы оба поладили, и на то у меня есть свои причины. У вас были… э… м… м… отношения, и я думаю, что самый правильный путь для тебя – жениться на ней. Она не согласна. В любом случае ты должен оценить справедливость ее требований. Как правильно заметила Кортни, эта собственность и деньги – лишь доля твоего состояния. Если она возбудит против тебя судебное преследование, это будет стоить тебе гораздо дороже. Поэтому кончай бесплодные споры, и давайте искать разумное решение.

– Она стремится погубить меня, – спокойно сказал Брэндэн. – Она знает, как много значит для меня бизнес в Нассау. Мой отец умер…

– Это меня не интересует, – прервала Кортни.

– Брэндэн, ты знаешь мои политические и юридические связи, и здесь, и за границей, – многозначительно добавил Эзра. – Будь рассудителен.

Кортни чуть не подскочила, когда Брэндэн внезапно смахнул со стола свою чашку с такой силой, что она разлетелась на мелкие кусочки, а содержимое расплескалось по всему полу.

– Ты угрожаешь мне, Эзра? Ведь ты покупаешь мои контрабандные товары, ты финансируешь сомнительные операции, предпринимаемые мной и дающие тебе громадные прибыли!

Он улыбнулся и повернулся к Кортни.

– Не думал я, что вы можете так низко пасть. Теперь я это знаю.

Что-то мелькнуло в ее глазах – то ли вызов, то ли насмешка. Брэндэн снова повернулся к ее дяде:

– Мы с тобой предприниматели, Эзра, так что давай говорить напрямую, без двусмысленностей. – Он достал из кармана пачку бумаг. – Я приму требования Кортни при одном условии. Я наживал это состояние в расчете на наследников, и, таким образом, доступ к нему она может иметь лишь в качестве моей жены и производительницы наследников. Кортни должна стать моей женой.

Кортни встала.

– Нет!

– Я готов заплатить ей за поступки, которых не совершал. Она может отвергнуть мое предложение, но ее обвинениям никто не поверит. Ты знаешь, что я говорю правду.

– Он прав, Кортни, – согласился Эзра, – если ты отвергнешь его предложение, тебе никто не поверит.

– Но… но…

– Я подготовил все необходимые брачные документы, – продолжал Брэндэн, подвигая бумаги Эзре. – Как вы видите, помолвки не будет. Пусть она подпишет бумаги. – Он посмотрел на часы, взял свою широкополую шляпу и стряхнул с нее пылинку. – Венчание состоится завтра в четыре часа пополудни в церкви Сент Джеймс. – Он надел шляпу. – Все документы прибудут сюда завтра утром, и в том случае, если ваш адвокат сочтет их правильными, передача собственности состоится сразу же после свадебной церемонии. Она получит все, что просит, за исключением Эшланда, доли в прибылях от бизнеса в Нассау и дома на Бэттери. Как ты прекрасно знаешь, Эшланд предназначен в наследство моему первому сыну. Что касается Нассау, то я не хочу, чтобы кто-нибудь вмешивался в мой бизнес. Дом на Бэттери остается у меня.

– Да, – сухо сказала Кортни, – вам нужно удобное место для свиданий с вашими любовницами.

Брэндэн пропустил эти слова мимо ушей.

– Взамен я предлагаю недвижимость на Луисбург Скуэр в Бостоне, а также сорок процентов чистой прибыли в компании «Блейк Шиппинг Лимитед», Бостон.

Кортни молчала. Он протянул руку дяде Эзре.

– Согласны?

– Твое предложение более, чем великодушно, Брэндэн.

Глядя, как мужчины обмениваются рукопожатием, Кортни чувствовала, как волна гнева поднимается в ее душе.

– Вы обходитесь со мной как с игрушкой, но главная роль принадлежит здесь мне, проклятый ублюдок!

– Ну и ну, леди Аскуит, – засмеялся Брэндэн, – можно подумать, что вы обычная воровка, а не родственница королевы.

– Замолчите! Вы оба. Мне все это так же не нравится, как и тебе, Брэндэн, – начал Эзра умиротворяющим тоном, – сложись все иначе, я никогда бы не позволил своей племяннице выйти за тебя замуж. Ты мне как сын, но мы оба знаем, что она выше тебя, несмотря на все твое богатство и земли.

– Не совсем так, Эзра, – саркастически заметил Брэндэн, улыбаясь. – Все вышло так как раз потому, что она была подо мной.

Кортни бросилась на Брэндэна и стала молотить по его груди своими крохотными кулачками, выкрикивая ругательства. Брэндэн легко укротил ее и, шлепнув по заду, подтолкнул к ошеломленному дядюшке.

– Придержи свой язык! – сказал ему Эзра, успокаивая племянницу. – Я не могу допустить, чтобы ты разговаривал с ней в таком тоне. Она еще не жена тебе.

Брэндэн медленно направился к двери, затем обернулся и подмигнул.

– Я нисколько не сомневался в том, чем закончится этот день. Вы хотели брака. Вы его получили.

– Я не…

– Подумайте, Кортни. Подумайте о своих словах, сказанных прошлой ночью. Вы бросили мне перчатку. Вы много и настойчиво торговались, но имейте в виду… – Он насмешливо поклонился. – В этот раз вы торговались с самим дьяволом.

Приготовления к свадьбе Кортни превратили Беллингэм Плейс в бедлам, и, когда Шарлотта в третий раз за этот день делала Кортни прическу, у той уже голова шла кругом.

– Я ненавижу этот стиль, – говорила она. – Я выгляжу как уличная девка. Надо сделать что-то другое.

– Ты совсем не похожа на уличную девку, – возражала Шарлотта. – Я собиралась украсить твои локоны цветами – привезли розы из Эшланда. А теперь убери руки, потому что я больше причесывать тебя не буду. Время идет, и очень быстро. Поэтому дыши глубже и постарайся успокоиться.

– Что за наглец этот человек! Он все устроил заранее, как будто не сомневался, что его предложение будет принято. Наши послеполуденные разговоры и споры для него были просто развлечением. И подумать только, как все нелепо! Он бросает мою беременную сестру ради Мэрили, теперь он бросает Мэрили и теряет большую часть собственности и деньги, чтобы жениться на мне.

– Ну вот, – сказала Шарлотта, – тебе нравится?

– Хорошо, – ответила Кортни, с отсутствующим видом приглаживая заколку для волос. – Теперь помоги мне надеть платье.

Шарлотта надела на Кортни нижнюю юбку и принесла платье.

– Если тебя интересует мое мнение; кузина, то я не думаю, что передача собственности, обусловленная брачным контрактом, такая уж большая жертва со стороны Брэндэна.

Кортни подняла руки, и Шарлотта натянула на нее платье, стараясь не задеть прическу.

– Что, интересно, скажет мой отец, узнав об этом. В восторге он не будет, это уж точно.

– Говорят, что среди предков Брэндэна есть аристократы.

– Сомневаюсь. Скорее всего, он сам распускает эти слухи. Но кто поверит хотя бы одному слову этого человека.

– Отец все еще сердит на тебя за то, что ты сожгла письмо дяди Гарретта, – сказала Шарлотта, пожимая плечами. – Все это как-то смущает меня, но я не сомневаюсь, что твой брак не будет скучным.

– Мой брак не будет настоящим, – возразила Кортни.

– Зная Брэндэна, я в этом сомневаюсь, – вмешалась тетя Селия, как вихрь влетая в комнату. За ней по пятам следовала ее младшая дочь Джейн. – Положи розы сюда, Джейн. – Тетя Селия указала на боковой столик. – Посмотри на себя! – Она повернула голову Кортни, чтобы выправить линию прически. – Кружева в мои дни были, конечно, белее. Ты немного меньше в груди, чем была я. – Она посмотрела на себя в зеркало, а потом на платье. – Подумать только, что когда-то я надевала это платье.

– Сейчас этот стиль вышел из моды, – сказала Шарлотта. – Надеюсь, что мне не придется его носить.

– Тихо! У нас нет времени для шитья платья специально для свадьбы. Многие девушки надевают платья своих матерей.

– Ну, раз уж Кортни надела его, мне, может быть, не придется этого делать.

– А кто собирается на тебе жениться? – спросила Джейн.

– Мама, – взмолилась Шарлотта.

– Тихо, Джейн! – Тетя Селия проводила ее до дверей. – Тут и без тебя много хлопот. Пойди помоги на кухне.

– Но у меня ванна приготовлена, – захныкала Джейн.

– Тогда полезай в ванну. – Селия вытолкала девочку и захлопнула дверь. Затем она глубоко вздохнула и повернулась, слабо улыбаясь. – Шарлотта, дорогая, подай мне ту корзину роз, которую прислал мистер Блейк.

Шарлотта подвинула боковой столик поближе к матери.

– Белые розы. В мои дни это был флердоранж. Да, не важно. Это – самые красивые цветы во всем Чарлстоне.

– Они не для меня, – заявила Кортни. – Я не лицемерка. Эти розы символизируют чистую, искреннюю любовь. – Она порылась в корзине и извлекла оттуда красные бутоны. – Вот эти больше подходят для моей свадьбы.

Тетя Селия приложила руки к вискам.

– Ох, у меня опять разыгрывается мигрень. Шарлотта, дорогая, помоги своей кузине, ладно? – Шарлотта коротко кивнула, и мать вышла из комнаты, что-то бормоча себе под нос.

Шарлотта сделала венок из алых роз и лент и прикрепила к нему вуаль.

– Если ты будешь вызывающе вести себя с Брэндэном, то никогда не отвадишь его от своей постели, – сказала Шарлотта. – Каждому, кто знает Брэндэна, известно, что он прирожденный боец, и сопротивление его только распалят!..

– Он может упрашивать сколько угодно, но я никогда не позволю ему дотронуться до меня. Когда я покончу с ним, мы не будем сожалеть о том, что он не женился на моей сестре.

– Он не из тех людей, которые упрашивают, и не потерпит поддразниваний.

– Шарлотта, для меня невыносимы его прикосновения после того, что он сделал с Сарой.

– Я не могу себе представить, что он оставит тебя в покое этой ночью, и в любую другую ночь.

Экипаж подъехал к церкви Сент-Джеймс в полдень. Закутанная в шаль, Кортни, сопровождаемая дядей Эзрой, поднималась по ступенькам с таким чувством, как будто шла на виселицу. Она ожидала, что будет мало народу, и была поражена, увидев полную церковь пришедших посмотреть на венчание.

Проход между рядами казался ей бесконечным. Брэндэн, одетый в темно-синий костюм, ожидал ее в конце прохода. Арман Сен-Пьер стоял рядом с ним.

С каждым шагом Кортни ощущала, как все дальше уходит от нее детство. У алтаря, когда Брэндэн взял ее за руку, ее охватил ужас. Почему она это делает? Ведь ее же не заставляли выходить за него замуж. Она могла уйти. Прямо сейчас.

– Слишком поздно, – сказал он, испытующе посмотрев на нее, и смолк, увидев красные розы, – даже здесь ты бросаешь мне вызов.

Кортни отчаянно пыталась совладать со своими чувствами.

– Наверное, это ошибка, – пробормотала она, напрягшись всем телом и пытаясь отодвинуться от него, но каблуки ее туфель зацепились за ковер.

– Выясним это потом, малышка, – сказал он сквозь зубы. – Веди себя прилично. – Его рука властно обняла ее за плечи, заставив содрогнуться. Он подтолкнул ее вперед.

Желая, чтобы все поскорее кончилось, она стояла перед аналоем, механически повторяя слова клятвы, сосредоточившись больше на узоре одеяния священника, чем на их содержании.

Она спотыкалась на каждом слове и, в конце концов, совсем замолчала. Дядя Эзра кашлянул.

– Повторяй слова клятвы! – прошипел Брэндэн.

Она попыталась освободить руку, но он крепко держал ее. Она с трудом справилась со своим голосом.

– Этим кольцом обручаю тебя. Золотое кольцо тянуло вниз, как кандалы.

– Я всей душой почитаю тебя и одариваю тебя всем, что имею.

Она пристально посмотрела на инкрустированную рубином ленту.

– Для верности, – сказал Брэндэн, как бы прочитав ее мысли.

– Того, что Бог соединил, человек да не разрушит. Объявляю вас мужем и женой, – провозгласил священник.

Кортни ожидала благоговейного поцелуя, но Брэндэн поднял ее на руки и свирепо впился в ее губы, так что у нее перехватило дыхание.

Вздохи присутствующих вернули Кортни к реальности.

– Уж не хочешь ли ты взять меня прямо здесь? – спросила она с вызовом.

– Тогда, по крайней мере, ни у кого не будет сомнений, что ты моя жена.

– Никогда, – прошипела она.

Шрам на его щеке слегка дернулся.

– Посмотрим. Улыбайтесь, миссис Блейк.

Брэндэн поставил ее на ноги и сорвал венок из роз с ее головы.

– Он не нужен тебе!

Он бросил цветы на пол в проход. Шарлотта хотела их поднять, но поскользнулась и чуть не упала.

Толпа затихла, ожидая чего-то, Брэндэн остановился, и только одна Кортни, озабоченная тем, чтобы устоять на ногах, не заметила, как дорогу ей преградила Мэрили. Мэрили Витман? На венчании – в черном платье, словно на похоронах.

Мэрили хотела что-то сказать, но Брэндэн взглядом остановил ее. В глазах его была такая ярость, какой Кортни никогда прежде не видела.

Мэрили посторонилась, но когда Кортни проходила мимо, ударила ее по щеке. Звук пощечины эхом прокатился по всей церкви. Кортни вспыхнула, ее гордость была уязвлена. Она гордо подняла голову и прошествовала мимо Мэрили, не вымолвив ни слова.

Гул толпы преследовал ее до экипажа. Кому какое дело до того, что эта шлюха пришла на венчание? Зато он узнал цену своему предательству. Никто в мире, более чем он, не заслужил этой муки: видеть предмет своего вожделения и не иметь возможности прикоснуться к нему. Никто в мире, более чем он, не заслужил такого унижения, какое испытал он. Все так и должно было случиться, иначе и быть не могло. Тетя Селия была иного мнения на этот счет.

– Уж эта Витман! – сказала она, когда Кортни вошла в вестибюль Беллингэм Плейс.

Мужчины ушли в библиотеку дяди Эзры, а тетушка увлекла Кортни в уголок.

– Нервы, – провозгласила она, осматривая щеку Кортни.

– Такая низость – ударить тебя. А каков Брэндэн! Позволить тебя ударить! Его поведение возмутительно.

– Но она же похитила возлюбленного у Мэрили, – напомнила матери Шарлотта.

– Прекрати, Шарлотта! Никогда не становись на сторону врагов семьи.

– Я не принимаю сторону Мэрили, мама. Я только объясняю ее поведение.

– Ладно, оставим это. А теперь, девочки, отдохните, чтобы свадебный обед не был похож на венчание.

И Кортни, и Шарлотта поняли, что тетушка Селия имела в виду.

– Ты видела Брэндэна? – спросила Шарлотта, стараясь подавить смех. – Боже! Я была почти уверена, что он заставит тебя произнести слова клятвы там у алтаря. Отец Фрэнсис раз шесть кашлянул, пока Брэндэн говорил.

– Не могу дождаться, когда освобожусь от этого платья.

– Пойдем наверх отдохнуть, и ты мне расскажешь, как ты собираешься не допустить Брэндэна к себе в постель.

– Я не могу ни о чем думать, – сказала Кортни, поднимаясь за Шарлоттой.

– Ты можешь думать, что хочешь, но Брэндэн дьявольски напорист и, кроме того, он – твой муж, – говорила Шарлотта, пока одна из девушек помогала им раздеться.

– У меня кое-что припасено для мистера Блейка. Полагаю, что могут помочь притворные обмороки.

– Возможно. Даже Брэндэн не станет тащить больную женщину в постель.

Кортни согласилась, хотя понимала, что он может заставить ее делать все что угодно. Он был так дьявольски красив! Сегодня он был одет безупречно, и она уже забыла, как он выглядит без одежды.

Ее бросило в жар. Она не хотела думать о нем, чтобы не вспоминать, как в его серых глазах зажигаются золотистые искорки, как он может быть ласков и нежен. Она не будет вспоминать, как он носил ее на руках, как его губы ласкали каждый дюйм ее тела, как он прикасался к ней в ту чудесную ночь на корабле. От этих воспоминаний ее до сих пор бросает в дрожь.

Она не позволит себе думать о нем!

Отдохнув, Кортни почувствовала себя в силах выдержать свадебный обед. Обед был скромен, такое у всех было настроение. Гости вели пустые разговоры. Мужчины говорили о кораблях, акциях, что было, по-видимому, продолжением беседы в библиотеке.

Устав от пустой болтовни, Кортни решила показать на деле, как намерена избежать брачного ложа. Встав, она побежала к воротам, где, вспомнив свой хореографический опыт, упала в обморок и замерла в неподвижности.

– Боже! Она побелела, как простыня! – воскликнула подбежавшая тетя Селия и стала яростно тереть ее руки.

Брэндэн проворчал себе что-то под нос, поднимая жену. Она здорово притворяется!

– Где ее спальня? – спросил он Селию.

Селия показала дорогу.

– Я ведь советовала ей отдохнуть. Она не сомкнула глаз прошлой ночью.

– Да, – сухо ответил Брэндэн, – она явно перетрудилась.

Шарлотта примчалась с флакончиком нюхательной соли. Брэндэн помахал им перед носом Кортни; она застонала и моргнула. Ее глаза открылись. – Что… что случилось? – спросила она слабым голосом.

Брэндэн жестом, приказал всем выйти.

– Но… но ей нужен покой, – настаивала Селия, – я позову служанку.

– Не надо, – заверил Брэндэн. – Я обо всем позабочусь. – Хлопнув у них перед носом дверью, он запер ее и повернулся к Кортни, которая торопливо поправляла платье.

– Если это нынешняя мода, то вся твоя нижняя одежда должна быть у тебя на голове. Сейчас тебе следует избавиться от этих одежек.

– Да, конечно. Позови, будь добр, Шарлотту или служанок…

– Никаких служанок, никакой Шарлотты. – Он холодно улыбнулся, скользнув по ней взглядом, острым как рапира.

– Ну ладно. Я… я управлюсь сама. – Кортни стала раздеваться, глядя прямо в лицо Брэндэна.

– Моя дорогая, я буду счастлив тебе помочь. Повернись.

Она неохотно повернулась, и он стал заниматься ее крючками и петлями. Вскоре платье и нижние юбки были на полу.

– Вылезай.

Она сделала, как он сказал, а он повесил ее одежду за ширму.

– Нет ничего удивительного в том, что ты падаешь в обмороки. Зачем ты носишь корсет? Ты и так тоненькая!

Он раздел ее, но не сделал ни малейшей попытки до нее дотронуться.

Кортни скользнула за ширму и появилась во фланелевом халате и шали. Брэндэн сидел на подоконнике и глядел во двор. Он повернулся и оценивающе посмотрел на нее.

– Ну, ты вполне успешно скрыла все линии своего тела. Поди сюда. – Он указал ей место рядом с собой.

Она прижала кулачки к вискам и вздохнула.

– Я так устала, Брэндэн. Последние два дня…

– О, Брэндэн, я совершенно выдохлась! – передразнил он ее. Подойдя к ней, он взял ее на руки и посадил к себе на колени, как тряпичную куклу. – Тебе не следует дуться. Это делает тебя похожей на рыбу или на капризного ребенка.

Она высунула язык, и он расхохотался. Затем поправил локон на ее лбу, провел пальцем по щеке и приподнял ее подбородок большим и указательным пальцами.

– Ты не прихворнула сегодня утром?

– Что ты имеешь в виду?

Брэндэн дотянулся до лент на ее халате и потянул за них, пока не обнажились ее груди. Он погладил их, и ее сотрясла томная дрожь, теплая волна словно окатила все ее тело.

Он долго всматривался в ее лицо, а затем произнес, поправляя галстук:

– До того как я уеду, я должен убедиться в одной вещи.

– Убедиться?

– Да, беременна ты или нет. Ты отрицаешь это, но я должен еще раз сам в этом убедиться.

– Ты уезжаешь? Но когда? – В ее голосе звучала тревога.

– Как ты сразу ожила! – сказал он, сажая ее на подоконник и поднимаясь. – А мне-то казалось, что минуту назад ты была на пороге смерти.

Он пересек комнату и прислонился к спинке ее кровати.

– Я уплываю с завтрашним вечерним отливом в Англию и хочу, чтобы ты до этого перебралась в Эшланд.

– Но я… я думала, что буду жить на Бэттери.

– Нет, я хочу, чтобы ты пожила в деревне, подальше от этих болтливых бездельников. Кроме того, я обещал матери, что ты приедешь, и она уже позаботилась о том, чтобы тебе там было хорошо.

Противоречивые чувства одолевали Кортни.

– И как долго ты там пробудешь?

– До февраля.

– Не понимаю. Ты должен был вскоре жениться на Мэрили, откуда же такая внезапная перемена планов?

– Они изменились совсем недавно. Я получил контракт вчера вечером. Весь день они грузили корабль. И еще, дорогая, – он провел пальцем поперек ее горла, – нам надо побыть врозь во времени и расстоянии, а не то я боюсь, что сверну тебе шею.

И опять от его близости у нее участился пульс.

– Ты уезжаешь этой ночью?

– Да, если, конечно, ты не готова выполнить свои клятвы.

Брэндэн подошел к ней и посадил ее на подоконник, так что они оказались лицом к лицу. И снова знакомые ощущения нахлынули на Кортни.

– Все, что мне нужно – слово поощрения, и я – твой. Одно слово…

– Но я не хочу тебя, – солгала она, – ни сегодня ночью, ни когда-либо еще.

Он обхватил ее за ягодицы и прижал к своему упругому телу.

– Если бы у меня было больше времени и желания, я бы заставил тебя взять назад эти гордые слова. – Он вздохнул. – Тебе надо было сказать сразу, кто ты на самом деле, вместо того чтобы изображать воровку. Мы бы уберегли себя от всех этих неприятностей.

– Но ты, – начала она, уткнув палец в его жесткую грудь, – ты ведь никогда не признавался, что ты не ирландский контрабандист по имени Шон Кадделл.

– Кадделл – это то же, что Блейк, моя любовь. Мое имя Брэндэн Шон Кадделл, а иначе – Блейк. И мы оба знаем, что я и в самом деле контрабандист.

«Проклятье! Ну почему ему всегда удается одержать верх?» – спрашивала себя Кортни.

– Ну а что было бы, если бы я сказала тебе, кто я?

– Тогда, мадам, мы бы разобрались во всем, что касается твоей сестры, и ты продолжала бы исполнять свои пируэты в Европе.

– Твое поведение в прошлом делает неубедительными твои слова, произнесенные сегодня. Ты хотел меня с самого начала, – сказала она, немного неуверенно, в то время как он сжимал ее запястье, – ты все равно бы не отпустил меня.

– Если бы все было так, ты бы сейчас уже принадлежала мне…

Она ощутила беспокойство, когда он обнял ее за талию.

– Кто сказал мне «нет» в первую брачную ночь?

– Боже, спаси меня, – прошептала она.

– Загляни в себя, Кортни, – сказал он, сверля ее взглядом. – Кого ты боишься – меня или себя?

– Я… Я не знаю.

Его зубы сверкнули в улыбке.

– Неужели? Должен ли я говорить, что ты испытываешь такое же желание, как и я? – Он сделал паузу.

У Кортни в ушах отдавалось биение ее сердца. Он покачал головой и продолжал.