Текст книги "Шепот небес"
Автор книги: Кэндис Проктор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Глава 11
– Седлаете Урагана, мистер Галлахер? – вопросом на вопрос ответила Джесси, подходя к Лукасу.
Она шла медленно, сцепив руки за спиной. Ее широкая юбка колебалась при каждом шаге, на губах застыла улыбка, хотя в глазах затаилась настороженность.
– Неужели вы наконец решились прокатиться верхом на норовистом жеребце? – снова задала она вопрос с насмешливой улыбкой.
– Да, – ответил Лукас, прилаживая седло.
– В таком случае вы необыкновенно отважны. Не прошло и месяца с тех пор, как вы начали заниматься с Ураганом.
Лукас внимательно взглянул на Джесси. Сегодня она явно не в духе и явилась сюда, чтобы попортить ему кровь. По-видимому, она жалела о том, что излишне откровенничала с ним во время прогулки в бухту, и теперь хотела выместить на нем свое недовольство собой. Он наклонился, чтобы подтянуть подпругу.
– Вы считаете, что я слишком задержался с приручением жеребца?
– Уоррик говорил, что вам потребуется много времени для того, чтобы получше узнать жеребца и изучить его повадки.
Снова взглянув на Джесси, Лукас увидел, что на ее лице блуждает все та же неприятная улыбка.
– Но ведь Уоррик не в курсе того, что вы давно уже прекрасно знаете его необычный характер, – продолжала Джесси.
Лукас выпрямился.
– Вы ошибаетесь, я знал его недостаточно хорошо. Наклонив голову, Джесси задумчиво посмотрела на него.
– Неужели? В таком случае вы, наверное, узнали о нем что-то новое за последнее время, мистер Галлахер?
– Да, кое-что узнал.
Ураган между тем, в надежде получить кусочек сахара или другое вкусное угощение, вытянул шею и стал с любопытством обнюхивать белую косынку на груди Джесси. Затем жеребец, разочарованно фыркнув, обдал Джесси своим теплым дыханием. Она засмеялась и погладила его по носу.
– К сожалению, я тебе ничего не принесла. Впрочем, ты ведешь себя невежливо, как истинный ирландец, – заметила она, обращаясь к жеребцу.
Лицо Джесси преобразилось, утратив выражение холодности и надменности.
– Похоже, вы узнали кое-что новое об Урагане, – предположил Лукас. – Этот ирландец – настоящий сладкоежка и любит, когда ему приносят угощение.
Джесси погладила жеребца по атласной шее.
– Интересное открытие, – заключила она. – Но оно не имеет никакого отношения к его проблемам. В частности, к тому, что он взбрыкивает и старается сбросить седока.
– Как посмотреть!
– Что вы хотите сказать?
– Многое зависит от того, завтракал Ураган или нет.
– А сегодня он завтракал?
– Нет.
Лукас взялся за уздечку и вывел жеребца из конюшни во двор. Джесси последовала за ними.
– Так в чем же заключается ваш блестящий план? В том, чтобы морить бедное животное голодом и тем самым принудить его к покорности?
Лукас завел жеребца в загон и вставил стремена.
– Я не морю его голодом, – проворчал он. – Я добиваюсь лишь того, чтобы он ждал поощрения от меня.
– Поощрения?
Крепко держа жеребца под уздцы, Лукас кивнул головой в сторону охапки свежей сочной люцерны, привязанной к забору на высоте седла в четырех-пяти ярдах от морды жеребца.
– Как вы думаете, что предпримет Ураган? Взбрыкнет ли он, когда я сяду в седло, или постарается поскорее добраться до лакомства?
– Думаю, что взбрыкнет, – улыбнулась Джесси.
Галлахер засмеялся и вскочил в седло. Жеребец дернулся, но не взбрыкнул. Он не отрывал взгляда от сочной люцерны.
– Я с тобой, мой мальчик, не бойся, – прошептал Лукас и, ослабив поводья, направил жеребца к охапке люцерны.
Ветер улегся, и на хозяйственном дворе стало тихо. Лукас слышал, как струится в бидоны молоко в коровнике, где шла утренняя дойка, как Ураган жует люцерну и как поскрипывает кожаное седло. Он надеялся, что Джесси что-нибудь скажет, но она молчала.
– Может быть, вы хотите отправиться на прогулку верхом? – спросил Лукас, потрепав жеребца по холке.
– Нет. Сегодня я еду на лекцию в Блэкхейвен-Бей, – сообщила Джесси и, помолчав, спросила: – А как вам в голову пришла такая идея?
Лукас бросил на нее удивленный взгляд. Джесси стояла, прислонившись спиной к забору загона. Он поймал себя на том, что пристально смотрит на ее пухлые губы, и отвел глаза в сторону.
– О какой идее вы говорите? – севшим голосом спросил он, чувствуя, что у него перехватило горло.
– Как вы догадались о том, что надо делать, чтобы усмирить жеребца?
– Один весьма мудрый человек сказал мне однажды, что строптивую лошадь можно усмирить единственным способом. Надо сделать так, чтобы ей стало приятнее повиноваться вам, чем не повиноваться.
Лукас направил к ней лошадь.
– Я думала, что у вас ничего не получится, – призналась она.
– Я знаю.
Натянув поводья, он остановился рядом с ней.
– Вы пришли сюда, чтобы стать свидетельницей моего позора. Вы хотели увидеть, как я упаду на землю.
В синих глазах Джесси зажглись озорные огоньки.
– Да, вы угадали, – едва сдерживая смех, проговорила она.
Однако Лукас не разделял ее веселья. Его лицо хранило выражение суровости.
– Но почему вам так отчаянно хотелось, чтобы я потерпел неудачу?
Вопрос сразу настроил Джесси на серьезный лад. Она на минуту задумалась, а потом ответила, тряхнув головой:
– Не знаю. Может, потому, что вы ведете себя неподобающим образом.
Опершись рукой на луку седла, Лукас наклонился вперед и внимательно вгляделся в ее лицо. Жеребец беспокойно переступал с ноги на ногу.
– А вы, как я вижу, придаете огромное значение подобающему поведению, не так ли?
– Да, – подтвердила Джесси. Налетевший ветерок трепал белые атласные ленты ее шляпки. Ураган тревожно зафыркал. Джесси поймала их и стала задумчиво накручивать на палец. – Я понимаю, что вести себя подобающим образом не всегда просто, но я стараюсь. Я стремлюсь стать такой, какой всегда хотели видеть меня мои родители.
– Зачем?
У Джесси перехватило дыхание. Она судорожно сжала в пальцах атласные ленточки, чувствуя, как ее бьет мелкая дрожь.
– Что за странный вопрос!
Лукас улыбнулся:
– Раз вы не можете ответить на вопрос, значит, он попал в самую точку!
Джесси вскинула подбородок, и ее ноздри затрепетали от негодования.
– Мне кажется, что ответ на ваш вопрос очевиден. Человек, который нарушает установленные правила, мистер Галлахер, оказывается за бортом жизни.
– Возможно, вы правы. Но мне кажется, что если бы вы нарушили некоторые правила, то не оказались бы в том положении, в котором сейчас находитесь.
– А чем вам не нравится мое положение? – спросила Джесси, открывая ворота загона.
– Не знаю. Но мне кажется, с вами не все благополучно, – ответил Лукас, выезжая из загона.
Ему очень хотелось остановиться, поравнявшись с Джесси, задержаться, чтобы еще немного поговорить с ней, понаблюдать за ее реакцией на его поддразнивания и скрытые насмешки. Выразительное лицо Джесси, на котором читались все эмоции, представляло для него большой интерес. Но Лукас не мог позволить себе подобного. Мужчина в его положении не должен любоваться белоснежной шеей юной леди, ее голубыми глазами и золотистыми локонами, в которых играли солнечные блики.
Проклиная свою злую судьбу, Лукас молча проехал мимо Джесси и направил жеребца на пастбище.
Ежемесячные лекции Научного общества Блэкхейвен-Бей проходили в единственной церкви города – англиканском храме Святого Антония, возведенном в неоготическом стиле на высоком холме, откуда открывался великолепный вид на море.
Профессор Генрих Люнеберг оказался долговязым жилистым человеком, на лице которого выделялись черные усы и мохнатые брови. Делая акцент в своей лекции на том или ином слове, он то поднимал, то опускал их. Вопросы спелеологии живо интересовали Джесси, и лекция Люнеберга казалась ей очень содержательной. Тем не менее она довольно рассеянно слушала ее, постоянно отвлекаясь.
Окинув взглядом побеленные стены и высокий потолок храма, Джесси подумала о том, что здесь, возле моря, особый, волшебный вибрирующий воздух. Неудивительно, что Женевьева обожала свой дом и садик, расположенные на мысе Последней Надежды. Джесси решила, что однажды тоже поселится на берегу моря. Как хорошо каждое утро бродить по окрестностям, вдыхая свежий соленый воздух и любуясь морскими далями, думала она. Но тут она вспомнила, что обручена с Харрисоном и остаток своей жизни должна провести в усадьбе Болье.
Джесси взглянула на сидевшего рядом с ней на церковной скамейке Харрисона – привлекательного мужчину с правильными чертами лица. Правда, ему не хватало того обаяния, которым с избытком природа наделила Уоррика, и мужественности, присущей Лукасу Галлахеру. В Харрисоне Тейте недоставало изюминки, хотя его можно считать образцом британского джентльмена, живущего в колонии и обладающего такими чертами, как сдержанность, уравновешенность и умеренность.
Почувствовав на себе ее взгляд, Харрисон повернулся и улыбнулся Джесси натянутой улыбкой. Он заметил рассеянность невесты и хотел напомнить ей о том, что она должна внимательно слушать лекцию, а не разглядывать сводчатый потолок церкви с грустным выражением лица.
После лекции Харрисон и Джесси вышли на церковный двор и двинулись между надгробными плитами туда, где их ждал экипаж. Порывистый ветер гнал по небу облака, за которыми время от времени пряталось солнце. Поэтому Джесси становилось то жарко, то холодно. Внизу под холмом бушевало море. На берег с ревом накатывали пенистые волны.
– Интересная лекция, – заключил Харрисон, беря невесту под руку, – хотя она проигрывает прошлой лекции об электричестве, во время которой лектор разрядом оживил на долю секунды мертвую лягушку.
Джесси рассмеялась.
– Бедный профессор Люнеберг! Ему следовало бы прочитать свою лекцию в известковых пещерах Папоротникового оврага, среди загадочных прозрачных сталактитов и сталагмитов. Тогда, я уверена, пещеры показались бы тебе более интересной темой, чем мертвые лягушки, оживляемые электричеством.
– Нет, – возразил Харрисон, – если бы профессор читал свою лекцию в Папоротниковом овраге, я не пошел бы на нее. Я с детства терпеть не могу пещеры. Помнишь, как ты таскала меня по ним в детстве? Меня больше туда ничем не заманишь.
Джесси снизу вверх взглянула на Харрисона.
– Неужели тебе не хочется теперь, когда ты так много нового узнал о пещерах, снова посетить их?
Харрисон ответил не сразу.
– Надеюсь, ты шутишь? – наконец спросил он после неловкой паузы.
– Вовсе нет.
Харрисон поморщился.
– Послушай, Джесмонд, я не возражаю против посещения увлекательных лекций по спелеологии. Но я категорически против того, чтобы женщина лазила по пещерам в поисках острых ощущений.
Джесси резко остановилась.
– Ты категорически против, Харрисон?
– Да, подобное просто недопустимо. – Харрисон старался говорить непринужденным тоном, но в его голосе слышалось напряжение. – И ты сама должна признать, что такое поведение никак нельзя назвать приличным.
Тучка вновь набежала на солнце, и над их головой под порывом налетевшего ветра зашелестела листва эвкалипта.
– Неужели ты действительно считаешь, что нельзя нарушать принятые в обществе условности?
– Конечно, надо всегда соблюдать правила приличия.
Джесси окинула его внимательным взглядом. Правильные черты лица, безупречно белый накрахмаленный воротничок, аккуратно завязанный узел галстука…
– И ты никогда в жизни не нарушал их, Харрисон?
На его губах заиграла мальчишеская подкупающая улыбка.
– Мне хотелось бы так думать, но я должен открыть тебе одну тайну: в четырнадцать лет я безумно влюбился в очаровательную, но взбалмошную и порой непредсказуемую девочку. И с тех пор чувство к ней не покидает меня.
– А разве любовь – нарушение правил приличия? Разве это непозволительное чувство?
Харрисон сжал ее руку в своих ладонях.
– Да, если любовь чрезмерна. Но я не могу и не хочу избавляться от такого чувства, даже если оно недопустимо.
Солнце снова вышло из-за облаков и озарило округу золотистым светом. Любой женщине приятно было бы сознавать, что человек, с которым ей предстоит связать свою жизнь, страстно, самозабвенно любит ее. Но Джесси стало не по себе после признания Харрисона. У нее сложилось такое чувство, словно она падает в глубокую черную пропасть отчаяния и ей нет спасения.
Джесси уже заканчивала седлать Симмерию, когда в конюшню вошел Чарли. Он насвистывал какой-то мотивчик, засунув руки за пояс брюк.
Мальчик не сразу заметил Джесси, так как его глаза после яркого слепящего солнца некоторое время привыкали к полутьме конюшни. Увидев леди, он резко оборвал свист и остановился.
– Простите, мисс, – промолвил он, – я не знал, что вы хотите поехать на прогулку. Разрешите, я помогу вам.
Джесси ласково улыбнулась Чарли.
– Не надо, я справлюсь. Ты, наверное, прибыл сюда уже после моего отъезда в Лондон?
– Да, мэм. – Чарли робко топтался на месте, не зная, что делать. – Позвольте мне…
– Я часто сама седлаю свою кобылу, – известила Джесси, выводя Симмерию под уздцы во двор.
Мальчик с круглыми от изумления глазами последовал за ней.
– Но, мисс… – попробовал возразить он. – Вы не можете отправиться на прогулку без грума.
Джесси бросила на него взгляд через плечо. – Ты говоришь прямо как мой жених Харрисон.
– Что вы сказали, мисс?
– Так, ничего, не обращай внимания. – Она снова улыбнулась, давая понять мальчику, что не сердится на него. – Я заходила к старому Тому, он неважно себя чувствует.
– Я могу сбегать за Галлахером, – предложил Чарли, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Он по поручению хозяина усадьбы сейчас занимается с гнедым мерином в загоне за конюшней.
Джесси легко и непринужденно поднялась в седло.
– Спасибо, Чарли, мне не нужны услуги мистера Галлахера. Я не собираюсь далеко ехать. Мне хочется немного покататься здесь, поблизости от усадьбы.
И прежде чем мальчик успел что-нибудь сказать, Джесси пришпорила свою лошадь и пустила ее галопом.
Выехав на дорогу, она двинулась в сторону гор, поросших тропическим лесом. Джесси действительно не собиралась удаляться от усадьбы на значительное расстояние. Ветер разогнал облака, и теперь в ясном небе ярко светило солнце. Но Джесси вскоре въехала под сень леса. Ее окружали мирты, буки, акации и эвкалипты. Она наслаждалась царившей здесь прохладой. Странные мысли и чувства, которые на нее накатывали в последние дни, истомили ее душу. Джесси не понимала, что с ней происходит, но ее сердце часто сжималось словно от сладкой боли. Джесси скакала все дальше и дальше, забыв о своем намерении не удаляться от дома на слишком большое расстояние. Ей хотелось остаться одной, чтобы разобраться в своих ощущениях. Юная незамужняя леди должна соблюдать массу условностей. Так, например, от нее требовали, чтобы она всегда находилась под присмотром.
Джесси думала, что, выйдя замуж за Харрисона, обретет большую свободу. Во всяком случае, никто не будет больше контролировать каждый ее шаг. Но мысль о замужестве не успокаивала, а смущала. Джесси вдруг испугалась. Она перестала понимать себя. Почему она боится собственных сокровенных желаний и стремлений? Почему прячет их в глубине своего сердца?
Подняв голову, Джесси натянула поводья и остановила Симмерию. Оглядевшись, она пришла в ужас, поняв, что заехала слишком далеко от дома. Она находилась на небольшой поляне, среди синих орхидей и белых ирисов. Поляну окружали заросли папоротника и акаций. Кругом царили мир и покой. Но Джесси знала, что такое впечатление обманчиво. Именно здесь семь лет назад убили брата Джесси, Рида, второго ребенка в семье Беатрис Корбетт. Ему тогда исполнилось всего лишь семнадцать лет.
В тот роковой день на возвращавшегося с охоты Рида напали аборигены. Они закололи его своими копьями. Тело юноши обезобразили до такой степени, что его пришлось хоронить в закрытом гробу. Но теперь Джесси могла не опасаться нападения туземцев. Всех их давно переселили на небольшой остров, где они потихоньку вымирали от болезней, занесенных колонизаторами, алкоголизма и безнадежности. Джесси могла не беспокоиться за свою жизнь.
Тяжелые воспоминания жгли душу Джесси, и она спешилась, спрыгнув на мягкую, поросшую травой землю. У нее теснило грудь. Джесси села на лежавшее на краю поляны поваленное дерево и, обхватив колени руками, положила на них голову. Она слушала, как ветер шелестит листвой, как щебечут птицы в кронах деревьев. Джесси вздохнула.
Она не знала, сколько времени просидела, закрыв глаз и глотая слезы, от которых першило в горле. Певший неподалеку дрозд внезапно замолчал, и Джесси почему-то насторожилась. Ее охватил безотчетный страх. Она чувствовала, что к ней кто-то подкрадывается.
Резко повернув голову, Джесси увидела худые грязны ноги выросшего рядом с ней словно из-под земли человека, одетого в рваные брюки, какие обычно носят каторжники. Его ступни, завернутые в куски грубо выделанной шкуры кенгуру, тихо ступали по земле, приближаясь к ней.
Глава 12
Джесси задохнулась от ужаса. Крик отчаяния застыл у нее на губах. Запрокинув голову, она взглянула снизу вверх на незнакомца – истощенного сутулого человека. В прорехах его рваной одежды виднелось грязное тело, покрытое язвами. Контрастом служила чистая рубашка из тонкого полотна с распахнутым воротом, но его каштановые волосы и борода выглядели неухоженными. От его немытого тела исходила вонь. Глаза каторжника горели безумным огнем.
Вскочив на ноги, Джесси попятилась. Незнакомец усмехнулся, обнажив гнилые почерневшие зубы.
– Посмотрите-ка, кто попал к нам в руки! – воскликнул он.
За спиной Джесси раздался грубый смех. Обернувшись, она увидела еще двух беглых каторжников – молодого бородатого парня со светлыми спутанными грязными волосами, одетого в дорогой сюртук на голое тело и рваные брюки, и чернокожего. Последний, одетый в звериные шкуры, которые свидетельствовали о его долгом пребывании в бегах, показался Джесси наиболее опасным.
– Чего вы хотите? – выдавила из себя Джесси, чувствуя, что у нее горло перехватило от страха.
Светловолосый парень, обутый в прекрасные дорогие сапоги, держал в руке двуствольный пистолете кремневым замком и отделанной перламутром рукоятью. Должно быть, рубашка из тонкого полотна, сюртук, сапоги и пистолет принадлежали ограбленному ими джентльмену. Что они сделали с ним? – с ужасом подумала Джесси.
Парень, поигрывая пистолетом, окинул Джесси похотливым взглядом, от которого у нее мурашки забегали по спине.
– А как вы сами думаете, чего мы от вас хотим? – игриво спросил он.
– Если вам нужна моя лошадь, можете ее взять, – вымолвила она, отчаянно пытаясь скрыть дрожь в голосе. – И поскорее уходите отсюда, пока вас не схватили мои люди.
– Мы, конечно, заберем твою лошадь, – насмешливо откликнулся каторжник с гнилыми зубами, – но сначала мы покатаемся на тебе!
Джесси росла в окружении трех братьев, которые порой не следили за своими выражениями, поэтому она сразу же поняла, что означали слова разбойника, и бросилась бежать.
Держа в руке длинный тяжелый шлейф амазонки, она нырнула под сень окружавших поляну акаций. Неудобный наряд сковывал ее движения. Листья высоких, в рост человека, папоротников хлестали по лицу. Споткнувшись о камень, Джесси упала на мягкую, покрытую прелой листвой землю.
Задыхаясь от волнения и быстрого бега, она хотела встать, но почувствовала, как чьи-то цепкие пальцы сомкнулись на ее лодыжке.
– Теперь ты от нас не уйдешь, – услышала она голос белобрысого парня.
– Отпустите меня! – воскликнула Джесси и, повернувшись на бок, попыталась ударить свободной ногой в лицо негодяя, однако он ловко уклонился и расхохотался.
– Эй вы, придурки! – раздался голос чернокожего каторжника. – Немедленно отпустите ее! Иначе нам не будет житья. Ее люди не оставят нас в покое до тех пор, пока всех не переловят!
– Если ты не хочешь позабавиться с ней – твое дело! – заявил темноволосый. Его белая рубашка ярко выделялась на фоне темной зелени. – А я не упущу такого шанса!
– Советую вам прислушаться к словам вашего друга, – призвала их Джесси, стараясь скрыть свой страх, от которого у нее перехватывало горло. – Скоро здесь будет мой грум, он немного отстал в дороге.
Белобрысый усмехнулся.
– А ты не врешь? – спросил он.
– Сюда кто-то скачет, – тревожно сообщил чернокожий.
С лица белобрысого тут же исчезла улыбка. Схватив Джесси за руку, он рывком поднял ее на ноги. Она попыталась вырваться, но тут же почувствовала, как холодное дуло пистолета уперлось ей в висок. Она затаила дыхание, охваченная ужасом. Джесси чувствовала, как к запаху прелой листвы примешивается запах пороха. Приглушенный крик вырвался у нее из груди.
– Заткнись, – прошептал белобрысый и потащил ее снова сквозь кустарник на поляну. – Еще один звук, и я убью тебя, а заодно и того, кто сюда скачет.
Его пальцы больно впились в тело Джесси. Разбойник подтащил ее к дороге, подходившей к самой поляне. Они остановились на открытом месте. Джесси почувствовала, как сильно припекает солнце, и только сейчас заметила, что где-то потеряла шляпку. На ее лбу выступили капельки пота. Над ее ухом противно жужжали мухи. Она вдруг услышала топот копыт. Всадника скрывал высокий холм. Но вот наконец он появился на дороге. Увидев Джесси и крепко державшего ее разбойника, Лукас Галлахер остановил гнедого мерина.
– Одно резкое движение, и я спущу курок, – предупредил его белобрысый, прижимая дуло пистолета к щеке Джесси.
Гнедой мерин нервно заходил под всадником, прядая ушами и мотая головой. Животное как будто чуяло опасность. Глаза Джесси и Лукаса на мгновение встретились. Его лицо поражало своей невозмутимостью. Во взгляде своего грума Джесси не заметила ни сочувствия, ни тревоги, ни обеспокоенности за ее судьбу. В конце концов он каторжник, такой же, как захватившие ее полусумасшедшие разбойники. У Галлахера нет никаких причин бросаться ей на помощь. Возможно, в душе он ненавидел ее. Чувствуя, что у нее дрожит нижняя губа, Джесси до боли закусила ее.
Успокоив мерина, Галлахер взглянул на разбойника, уперев левую руку в бок.
– Мне совершенно безразлично, что ты с ней сделаешь, – спокойным голосом откликнулся он.
Белобрысый тут же направил дуло пистолета на самого Галлахера.
– В таком случае я пристрелю тебя, если ты окажешь сопротивление. Нам нужна твоя лошадь и твоя одежда.
Перекинув ногу через луку седла, Лукас застыл, задумчиво глядя на разбойника. Беглые каторжники часто забирали одежду, деньги и лошадей у одиноких путников.
– Лошадь не принадлежит мне, поэтому я легко расстанусь с ней, – выговорил он. – Другое дело одежда. С какой стати я должен отдавать ее вам? – Лукас спрыгнул на землю.
– Тебе не о чем беспокоиться. Владелец усадьбы, где ты работаешь, даст тебе новую, – успокоил его темноволосый бородач и, почесывая грудь, подошел к гнедому мерину.
Но как только он попытался взять его под уздцы, мерин встал на дыбы и заржал. Разбойник испуганно отпрянул.
– Мне еще надо добраться до усадьбы, – объяснил Галлахер, переводя взгляд с одного разбойника на другого. – А ведь не так-то просто преодолеть пешком такое огромное расстояние. Кроме того, – кивнул он в сторону Джесси, – мне придется еще тащить на себе леди.
– А она прехорошенькая девица, не правда ли? – спросил, ухмыляясь, белобрысый парень и погладил Джесси по груди и животу.
– Не смей прикасаться ко мне! – возмутилась она севшим от страха и омерзения голосом и сбросила его руку с таким отвращением, будто это гадкое насекомое.
Разбойник навел на нее пистолет.
– Еще раз нагрубишь, и я убью тебя, – пообещал он.
– Вы уже забрали у нее лошадь, – остановил его Галлахер и, сняв сюртук и жилет, передал их темноволосому разбойнику. – Так почему вы не отпускаете ее?
Белобрысый расхохотался.
– А ты не догадываешься, приятель? Где же твое воображение? – Разбойник снова схватил Джесси за руку. – Если хочешь, я тоже разрешу тебе позабавиться с красоткой. И может быть, даже прежде, чем очередь дойдет до Паркера.
Белобрысый кивнул в сторону стоявшего с недовольным видом чернокожего разбойника. По-видимому, негр не одобрял происходящего.
– На меня не рассчитывайте, – осадил его Паркер, скрестив руки на мощной груди. – Я не насилую женщин.
– Какого черта! – воскликнул темноволосый разбойник, возившийся с одеждой Галлахера. – Все равно тебя повесят, и ты отправишься прямиком в ад.
Паркер молча пожал плечами.
Белобрысый бросил подозрительный взгляд на Галлахера и вновь навел на него пистолет.
– А ты что скажешь? Надеюсь, ты не прочь позабавиться с такой красоткой? Или тебе тоже мешают моральные принципы?
– Нет, – ответил Галлахер, не спуская глаз с молодого разбойника.
Джесси чуть не закричала от ужаса.
– Отлично, – оценил белобрысый, буравя Лукаса злым холодным взглядом. – В таком случае раздевайся догола.
Галлахер некоторое время, прищурившись, смотрел на него, а потом пожал плечами и стал раздеваться.
Джесси, в душе которой еще теплилась надежда, что Лукас окажется порядочным человеком, оцепенела от ужаса и почувствовала слабость в коленях. Галлахер развязал шейный платок и снял рубашку из грубого полотна.
– На, держи!
Он бросил одежду в лицо белобрысого, который вынужденно выпустил руку Джесси, чтобы поймать рубашку. Присев на корточки, Лукас стал расшнуровывать ботинки.
– Думаю, они будут тебе как раз впору, Паркер, – искоса посмотрел он на чернокожего разбойника, стоявшего неподалеку с безучастным видом.
– Мне не нужна твоя обувь, – отказался Паркер.
– Может, все же хотя бы примеришь?
Галлахер бросил один ботинок в траву, недалеко от того места, где стоял негр.
Паркер нагнулся, чтобы поднять ботинок, и тут Джесси заметила, что в руке Галлахера блеснул нож. Молниеносно размахнувшись, он метнул его в грудь белобрысого. Джесси едва сдержала рвущийся из груди крик. Белобрысый зашатался и, опустив голову, круглыми от изумления глазами взглянул на торчащий из груди нож. Он никак не мог взять в толк, что произошло. Предсмертная дрожь пробежала по его телу, и свет померк в глазах. Джесси смотрела на охваченного агонией человека, зажав рот рукой. Он испустил дух еще до того, как рухнул на землю.
Схватив валявшуюся в траве палку, Лукас бросился на темноволосого разбойника и нанес ему сильный удар по голове. Темноволосый упал на мерина, лошадь испугалась и встала на дыбы. Разбойник рухнул на землю под копыта скакуна.
Сотрясаясь от истерических рыданий, Джесси упала на колени и поползла на корточках к белобрысому, который все еще сжимал в руке пистолет.
– Подожди, Галлахер, не горячись, – услышала она голос чернокожего разбойника.
Она взглянула на полуобнаженного Лукаса, стоявшего лицом к лицу с Паркером в боевой стойке на залитой солнечным светом поляне.
– Я не собираюсь ссориться с тобой, Паркер, – предупредил он.
– Я знаю, но вот молодая леди настроена очень решительно.
Паркер кивнул в сторону Джесси, которая потянулась за пистолетом.
Джесси поднялась на ноги, держа пистолет обеими руками и целясь в сердце чернокожего. Ее била мелкая дрожь.
– Вы правы, я действительно настроена самым решительным образом, – подтвердила она, кипя от гнева.
Чернокожий застыл, боясь пошевелиться. Галлахер внимательно взглянул на Джесси. Тишину нарушали лишь шум ветра и позвякивание конской упряжи.
– А вы умеете обращаться с оружием? – спросил Лукас. Джесси кивнула, не сводя глаз с разбойника.
– Да, в двенадцать лет я стреляла лучше, чем отец.
– А вы когда-нибудь стреляли в человека?
– Нет. Но мне кажется, я могла бы при необходимости. Лукас медленно приближался к ней. Взглянув на него, Джесси заметила, что его глаза горят озорством.
– Не сомневаюсь, что вы могли бы выстрелить в человека, – определил он и взялся за перламутровую рукоять оружия, положив свою руку поверх руки девушки. – Но прошу вас не делать этого.
– Что?!
Лукас сжал пальцы. От его ладони, шершавой от мозолей и шрамов, исходило тепло. Джесси смущала близость его полуобнаженного загорелого тела. Бронзовая от загара грудь Лукаса мерно вздымалась, на шее ходил кадык.
– Я прошу вас отпустить этого человека. Я его знаю, он не опасен и не причинит вам вреда.
Джесси тряхнула головой, пытаясь откинуть со лба упавшую на глаза прядку волос.
– Не причинит вреда? Да если бы вы вовремя не подоспели, негодяи изнасиловали бы меня!
– Я не собирался участвовать в их бесчинстве, – возмутился Паркер, не сводя глаз с пистолета, который держала Джесси. Должно быть, он боялся, что она случайно спустит курок.
Но Джесси сохраняла непреклонность.
– Вы их приятель, – проронила она.
– Человек не может выжить в лесу в одиночку, – пояснил Лукас.
Она невольно снова посмотрела на него. Лукас стоял, почти совсем обнаженный, слишком близко, и у Джесси учащенно билось сердце.
– С волками жить – по-волчьи выть, – заметила Джесси. – Вы никогда не слышали такой поговорки?
Лукас улыбнулся.
– Ее часто повторяет старый Том, – напомнил он ей и продолжал, посерьезнев: – Отдайте мне пистолет, мисс Корбетт. Если вы передадите этого человека в руки властям, они отправят его в Порт-Артур или на остров Норфолк. Или повесят его.
Джесси поняла, что ей следует опасаться Галлахера. Он мог отобрать у нее оружие силой. Она взглянула в его глаза, и у нее перехватило дыхание от волнения. В чаще леса раздался резкий крик какаду. Солнце клонилось к закату. Джесси не знала, на что решиться. Ее охватило чувство неуверенности, и она в смятении переводила взгляд с Лукаса на Паркера и обратно. Требование Лукаса незаконно, и она не должна подчиняться ему. Но с другой стороны, Лукас спас ей жизнь…
– Я не буду лгать родным и честно расскажу, что произошло здесь, – наконец заявила она. – И когда Уоррик все узнает, он выследит вашего приятеля и убьет.
– Согласен.
Джесси отдала ему пистолет и села на бревно, лежавшее на краю поляны. Ее била нервная дрожь.
– Забирай вещи своих друзей, если они тебе нужны, и проваливай отсюда, – обратился Галлахер к Паркеру.
Чернокожий разбойник что-то пробурчал в ответ. Джесси взглянула туда, где стоял, пощипывая траву, гнедой мерин. Его бока лоснились на солнце. Неподалеку от лошади на земле лежало распростертое тело беглого каторжника. Над ним жужжали мухи. Джесси стало нехорошо. Она уткнулась лбом в колени и закрыла глаза.
– Если ты останешься на острове, тебя непременно поймают, – донесся до нее голос Галлахера, разговаривающего с Паркером. – Рано или поздно, но обязательно поймают.
Подняв голову, она взглянула на стоявших неподалеку мужчин.
– И что ты предлагаешь? – угрюмо спросил Паркер. – Отправиться вплавь к берегам Африки? Тоже не выход, ведь я родился не там, а в Джорджии.
Галлахер стоял подбоченясь, и Джесси залюбовалась его стройной фигурой, сильной спиной, покрытой старыми шрамами, оставленными плеткой. Галлахера, должно быть, жестоко высекли за какой-то проступок. При мысли о том, через что ему пришлось пройти, у Джесси защемило сердце. Она испытывала острое чувство сострадания к Лукасу.
