Текст книги "Женатые. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Кендалл Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Слава Богу, я не позволила Ною уговорить себя поменять билеты на более поздний рейс.

– Какого черта они это делают? – спрашиваю я. – Мы и раньше теряли клиентов… – я имею в виду, что мы теряли клиентов в течение многих лет. – Но не так внезапно. Почему бы не подождать истечения срока нынешнего контракта, а потом просто не подписать новый?

Папа качает головой.

– Без понятия. Насколько могу судить, наша работа над этим проектом соответствовала нашему обычному стандарту. Единственное объяснение, которое приходит на ум, это то, что они чего-то испугались.

– Они что, думают, что мы обанкротимся, прежде чем сможем закончить свой проект? – я нервно облизываю губы.

«Тейт и Кейн», конечно, переживает не лучшие времена, и я знала, что на нашу репутацию будет нанесен удар, когда совет начнет встречаться с предполагаемыми клиентами, и распространятся слухи… Но ситуация не настолько плоха, чтобы «Рэд Дог» так реагировали.

Я делаю глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Я становлюсь параноиком. Какой-то тупица, вероятно, бросил неосторожный комментарий своему приятелю по гольфу, его неправильно поняли, и сплетни пошли дальше. Если снова случится что-нибудь подобное, нам, скорее всего, потребуется провести расследование. Но сейчас у нас нет на это ни времени, ни денег.

– Тогда нам просто нужно найти консультанта, который готов реализовать наш проект за небольшие деньги, – говорю я с гораздо большей уверенностью, чем чувствую на самом деле. Надеюсь, мы не получим работу, пропорциональную цене. – И мы можем сконцентрироваться на том, чтобы вернуть старых клиентов, прежде чем попытаемся привлечь новых.

– Похоже на план, дорогая. Я всегда пойду за тобой, – папа наклоняется вперед. —Я рассчитываю, что вы проявите творческий подход и сохраните компанию, которую мы создали вместе… Не только ради вашего будущего, но и ради ваших детей.

Я растерянно смотрю на него.

– Дети? Это случится еще не скоро, пап, – рождение детей вообще не входило в мои планы. Я не хотела детей с тех пор, как узнала, что их приносит не аист.

Папа так же растерянно смотрит на меня.

– Не скоро?..

Мой телефон звонит. Я вытаскиваю его и вижу сообщение.

Ной: Ты слышала о «Рэд Дог»?

– Прости, пап, – вздыхаю я, не очень-то и жалея, что ухожу от темы про детей. Спасибо, что спас меня, Ной. – Я, наверное, должна встретиться с Ноем, чтобы обсудить это. Можешь передать доставщику, чтобы он принес пастрому в мой кабинет, когда приедет?

Папа кивает, прощаясь, и я направляюсь к кабинету Ноя, подальше от разговоров о создании семьи. Последняя часть нашего разговора была какой-то странной. Уверена, у папы имеется целая сказочная история для нас с Ноем, но он это серьезно? Я даже близко не подхожу на роль матери.

Хорошо, вернемся к работе. Нам нужно понять, как начать реализовывать наш бизнес-план за небольшие деньги, и вернуть хотя бы несколько старых клиентов. Ной определенно сможет помочь в этих вопросах. Убеждение – его конек… Сладкие разговоры, торг во время подписи соглашений пойдут нам на пользу. И если попадется влиятельная женщина, он может включить очарование плейбоя и использовать свое красивое лицо, чтобы помочь заполучить ее. Как он сделал это с Эстель Осборн в «Клер де Луне».

Я сжимаю челюсть и начинаю идти немного быстрее. Да уж, тот ужин бесит меня больше, чем следовало. До сих пор не верю, что Ной – мой муж. Черт, я вообще никогда не хотела, чтобы он был «моим», во всех смыслах этого слова.

По крайней мере, месяц назад. Ну, или две недели. Но сейчас, возможно… думаю, что хочу. Боже, даже не знаю. В последнее время мои чувства стали такими сложными. Я вспоминаю озорную улыбку Ноя, его низкий, уверенный голос, произносящий мое имя…

Тогда я выбрасываю эти мысли из головы. Мы профессионалы. Я профессионал. Наша задача – вытащить нашу компанию из этого болота. Единственная проблема – чем мы будем питаться, как спать и дышать, пока не добьемся отмены советом решения о продаже «Тейт и Кейн». У нас нет времени на эмоции или желания.

Может, Ной прав в том, что я временами веду себя как Снежная Королева. Но сейчас, с более чем шестью тысячами рабочих мест, находящимися на чаше весов, это гораздо безопаснее, чем быть человеком. Мне просто нужно сохранять сосредоточенность и самообладание и молиться, чтобы мы прошли через это.

Глава 5

Ной

Когда Стерлинг набросился на меня с вопросом о том, как прошла брачная ночь, вместо того, чтобы ответить, я попросил его встретиться со мной за ленчем.

У моего лучшего друга имеется особое мнение о представительницах слабого пола, так что, надеюсь, у него найдется парочка советов для меня о том, как вести себя после провальной брачной ночи. Не то чтобы я ожидал, что Оливия опустится на колени и обслужит меня или раздвинет ноги в нашей супружеской постели, но поцелуй на грядущую ночь был бы приятным завершением дня. Черт.

– Неужели все так плохо? – спрашивает Стерлинг, когда я сажусь в кресло напротив него.

– Брачная ночь? Катастрофа.

Ему можно ничего и не отвечать, потому что его глаза говорят обо всем. В этих медовых глубинах, окаймленных темными ресницами, от которых женщины сходят с ума – гребаный счастливчик – таится смесь жалости и любопытства.

– Тебе нужно выговориться, – произносит он, откидываясь на спинку кресла и закидывая руки за голову.

К счастью, приближающаяся к нам официантка спасает меня от его советов в стиле доктора Фила. (Примеч. Доктор Фил – американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил» про взаимоотношения между людьми).

– Чем могу помочь, джентльмены? – спрашивает она.

Когда я попросил Стерлинга пообедать со мной, он согласился при условии, что мы отправимся в его любимый британский паб. Несмотря на то, что в моих венах течет английская кровь, я презираю эту еду. Стерлинг родился и вырос в сельской местности, за пределами Лондона, и ему все еще нравится эта еда. Думаю, она напоминает ему о юношеских годах.

Он заказывает завтрак пахаря (Примеч. Завтрак пахаря – хлеб с сыром, дежурное блюдо в пабе), а я выбираю наименее вредную еду, которую могу найти в меню – рыбу с жареной картошкой. Только с чаем наши вкусы совпадают.

Когда официантка уходит, он поворачивается ко мне, ухмыляясь.

– Итак, рассказывай. Как поживает твоя женушка?

Если он снова будет хлопать своими гребаными ресницами, будто флиртуя с девушкой, я убью этого сукиного сына.

– Хотя бы позволь мне дождаться своего чая, прежде чем начнешь меня оскорблять, – говорю я.

Официантка приносит маленький фарфоровый чайник с обжигающе горячим чаем. Он похож на тот, что стоит у меня дома. Я думаю об Оливии, и что-то внутри меня сжимается. Она просидела за клавиатурой до поздней ночи. Даже не знаю, действительно ли она была полна решимости во что бы то ни стало изложить свои мысли на бумаге или просто хотела держаться подальше от меня.

– Я не пытаюсь тебя оскорбить, – вздыхает Стерлинг. – Просто интересуюсь, в чем проблема. Полагаю, это была не та брачная ночь, о которой ты мечтал?

– Можно и так сказать, – я делаю глоток чая и нахожу, что он идеальной температуры.

– Она все такая же ледяная, как всегда, или немного смягчилась?

– Мы всю ночь провели за разработкой нового бизнес-плана, – отвечаю я.

– Боже. Эта женщина – настоящая стерва.

– И не говори.

Оливия действительно постоянно стремится к совершенству. Она умна, решительна и уверена в себе. И это, черт возьми, сексуально. Досадно. Но в то же время восхитительно.

Ничто не волнует эту женщину. Она умна и не терпит поражений. Я ни разу не видел, чтобы она отступала перед трудностями. Я мог наблюдать, с какой легкостью на заседаниях исполнительного комитета она одерживала верх над настоящими профессионалами своего дела, которые годятся ей в деды. А ведь они начали носить деловые костюмы, когда она еще ползала в подгузниках. И она даже не замечает, насколько прекрасна…

Я понимаю, что Стерлинг все еще наблюдает за мной, поэтому гоню эти мысли прочь. Они и так приобрели слишком сентиментальный для меня характер.

– Она, черт возьми, не ведет себя, как жена, – бормочу я.

Он пожимает плечами.

– Значит, она не романтик.

На самом деле, по словам ее подруги Камрин, все как раз-таки наоборот. Но я не говорю об этом Стерлингу, стараясь не произносить заезженных фраз.

– Она заснула за своим столом лишь после полуночи.

– Ты не достигнешь никаких успехов, если в свои двадцать шесть отвлечешься от цели.

– Наверное.

– Значит, судя по всему, с созданием ребенка возникли проблемы? – посмеивается он.

– Не совсем.

– Что планируешь делать? Женщины никогда не отказывали тебе, а теперь твоя собственная жена не желает с тобой спать, – разочарованно вздыхает он.

Когда на это я просто показываю ему средний палец, он извиняется и уходит в уборную. Как только Стерлинг отходит, я вытаскиваю свой телефон и проверяю почту.

Пришли три письма от Фреда, все о тяжелой ситуации в компании, и одно от Престона, сообщавшего мне, что на следующей неделе у совета состоится ознакомительная встреча с потенциальными покупателями компании.

Черт.

Я закрываю почту. Так как Стерлинг все еще не вернулся, я открываю приложение с бизнес-новостями и прокручиваю ленту с заголовками, надеясь отвлечься от плохих новостей с работы.

«Сможет ли новая «звездная пара» Манхэттена поднять на ноги динозавра в области маркетинга, пока не стало слишком поздно?»

Я начинаю читать статью, только чтобы узнать, что речь идет о нас с Оливией. Финансовые консультанты спекулируют на будущем компании и прогнозируют резкий скачок цен на акции из-за смены в руководстве.

Плевать. Не собираюсь смотреть, как наша компания идет ко дну. Но правда заключается в том, что мы еще не преодолели кризис. И все эти негативные отзывы в прессе еще больше обостряют ситуацию.

Раздраженный этим, я бросаю телефон на стол как раз в тот момент, когда подходит Стерлинг.

– Что на этот раз? – спрашивает он, садясь на свое место и разглаживая салфетку на коленях.

Такое чувство, будто моя работа и личная жизнь катятся в пропасть. Я не привык к такому, поэтому чувствую себя таким беспомощным.

Именно тогда я и понимаю, что решением этих проблем будет завоевание Оливии. Мы должны работать вместе, чтобы спасти этот корабль, а я устал от ее отказов, пессимистичных мыслей по поводу того, что мы никогда не сможем сработаться. К черту все.

– Я знаю, что мне нужно делать, – внезапно произношу я.

– И что же?

– Мне нужно соблазнить свою жену. Я должен доказать ей, как нам может быть хорошо вместе.

Стерлинг кивает.

– Итак, что ты собираешься делать? Спланируешь какое-нибудь грандиозное свидание, чтобы добиться ее?

Я раздумываю над этим, затем качаю головой.

– Нет. Оливия слишком своенравна. Придется пойти на хитрость.

***

Когда в семь Оливия приезжает домой из спортзала, я уже готов. Я выключил свет и включил мягкий джаз, чтобы тот тихо звучал на заднем плане.

Она ставит свою спортивную сумку на пол, скептически глядя на меня.

– Что происходит?

Должно быть, она думает, что я создаю романтическую обстановку. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Моя цель состоит в том, чтобы просто заставить ее расслабиться.

Пытаясь вести себя естественно, я отвечаю:

– Я заказал для нас ужин и решил, что мы могли бы провести вечер без таблиц и цифр.

Она пожимает плечами.

– Конечно. Я только приму душ.

Я ожидал большего сопротивления. Кажется, боги сжалились надо мной.

Легкой поступью своих ярко-розовых теннисных туфель, Оливия направляется в сторону ванной. Когда до меня доносится шум включенной воды, я направляюсь на кухню, чтобы закончить все приготовления.

Еда прибывает к тому времени, когда душ выключается. Я выкладываю содержимое контейнеров на пару небольших тарелок.

Здесь козий сыр с запеченным инжиром, обжаренные гребешки и запеченный картофель, покрытый сыром Грюйер. Пахнет восхитительно. Я наливаю два бокала красного вина и переношу все на журнальный столик в гостиную.

Я слышу приближающиеся шаги Оливии и бросаю взгляд вверх. После душа она надела черные леггинсы, подчеркивающие каждый изгиб ее стройных ног и круглой попки, вместе с серой толстовкой, оголяющей одно плечо со слегка веснушчатой кожей. Она все еще влажная и покрасневшая, и мне хочется прикоснуться к ней, чтобы понять, такая ли она теплая и мягкая на ощупь, какой кажется.

– Вау. Что это? – спрашивает она, садясь рядом со мной на диван.

– Всего лишь обычный ужин. Я подумал, мы заслужили немного отдыха, учитывая давление, которое на нас оказывает работа.

Она принимает бокал вина, который я вручаю ей, и делает глоток.

– Как мило.

Сладкий аромат геля для душа с запахом жимолости и ванили, которым она пользуется, сражает меня наповал, отчего хочется наклониться и попробовать ее кожу, губы, грудь на вкус.

Господи.

Нужно взять себя в руки. Мой план состоит в том, чтобы заполучить и добиться ее, а не накинуться с похотливыми желаниями.

Возможно, внешне она и кажется строгой, но я-то знаю, что на самом деле она слегка робеет, когда дело доходит до физического контакта со мной. Это совсем не то, к чему я привык. Большинство женщин жаждут оседлать Ноя Тейта.

Оливия без моей помощи справляется с каждым блюдом – отрезает небольшой кусочек морского гребешка, пробуя который издает слабый стон удовольствия; дует на горячую картошку, прежде чем сомкнуть губы вокруг нее.

– Восхитительно, – произносит она со стоном. – Как ты узнал, что я люблю тапас?

Я пожимаю плечами.

– Кажется, спросил у Камрин.

Она поднимает взгляд на меня, когда делает еще один глоток вина.

– Зачем?

Встречаясь с ней взглядом, я решаю выставить себя уязвимым.

– Потому что ты мне нравишься, Оливия. Я хочу, чтобы у нас все получилось.

И имею в виду не только воскрешение нашей компании и заработок денег. Я искренне считаю, что если она захочет попробовать, мы сможем стать настоящей, счастливой парой. Но не уточняю этого. Оливия ценит честность, но лучше не говорить слишком много и слишком рано. Или, возможно, все.

Я знаю, что мы совместимы, когда дело касается серьезных вещей: политики, религии, трудовой этики, и начинаю думать, что в спальне мы можем составить взрывоопасную комбинацию. Она пытается отрицать это, но ее тело не может лгать. Я так отчаянно жажду ее сочную попку и упругую грудь, даже этот остроумный ротик. Я всегда относился к такому типу парней, которые трахаются с девушкой и тут же ее бросают. Как только добивался желаемого, я тут же переключался на следующую. Но что-то подсказывает, что с Оливией мне будет этого недостаточно.

Для начала мне нужно узнать, какие чувства она испытывает насчет всего этого. Из-за шантажа Брэда, мы вынуждены были сосредоточить все свое внимание на этой проблеме, и я едва успел поговорить с ней о свадьбе, контракте и особенно о ребенке, которого мы должны произвести на свет. Мы должны обсудить эту проблему, как взрослые, ответственные люди.

– Итак, что ты думаешь о детях? – спрашиваю я.

Ее брови удивленно взлетают вверх.

– О детях?

Я медленно киваю, начиная смущаться и нервничать. Почему она так потрясена?

– Я, эм… Ну, я пока не думала о них, – произносит она, запинаясь.

Живот скручивает. Как, черт возьми, она не думала об этом? Это ведь Оливия, женщина, которая взвешивает каждое решение, составляя список плюсов и минусов. Ее детские письма Санте, вероятно, были написаны в официальном стиле с пронумерованными желаниями.

– Зачем? Ты же не думаешь о… – она так взволнована, что оставляет предложение недосказанным.

Конечно, я думаю об этом. У нас есть обязательства, которые нужно выполнить. В срок.

Но потом меня осеняет.

Охренеть.

– В день нашей свадьбы ты прочитала контракт или просто подписала его? – спрашиваю я, пытаясь сохранить тон нейтральным.

Она пожимает плечами, поджимая под себя ноги.

– Просто подписала. Я уже знала, о чем в нем говорится. Папа и Прескотт сто раз все объясняли на наших встречах.

Я не ожидал, что из всех людей именно Оливия подпишет контракт, не прочитав его. Я настолько ошеломлен, что ничего не остается, кроме как оставаться спокойным, пока проходят минуты, и мы продолжаем потягивать вино из бокалов.

Я пытаюсь успокоиться и все обдумать. Но я в тупике. Контракт подписан – мы юридически связаны. Связаны уже почти неделю. И сейчас, когда я так долго молчал… как сказать ей об этом, чтобы не показаться лжецом, утаивавшим эту информацию все это время?

Кроме того, я на девяносто процентов уверен, что она разорвет контракт и уйдет, после чего наша сделка сорвется. Не могу допустить, чтобы это случилось. Если откажемся от наследника, у нас не будет второго шанса. А это, в свою очередь, означает, что люди в «Тейт и Кейт» – невинные люди, такие как Росита, зависящие от рабочих мест, которые мы им предоставляем – будут с королевским размахом посланы на хрен.

Не могу позволить, чтобы сделка сорвалась. Не могу пойти даже на малейший риск. Мне нужно завоевать Оливию, и пусть все произойдет естественным образом. Ну, так же естественно, как сделать беременной свою фальшивую жену.

Кроме того, даже если я расскажу ей про пункт о наследнике, и она чудесным образом не придет в ярость, это будет давить на нее – беременность ради спасения компании. Ведь сама она ребенка не хочет. Будет лучше, если я расскажу о достоинствах данной идеи.

Я подхожу к цели, не так ли? Я уже делал нечто подобное; она привыкла ненавидеть меня, и мне потребовалось меньше месяца, чтобы добиться своего и женить ее на себе. Изменить ее отношение к детям будет намного сложнее, но мне всего лишь нужно попытаться. В действительности – пойти на уступки. Стать самым очаровательным и привлекательным мужчиной. Если кто-то и может заставить женщину влюбиться достаточно сильно, чтобы создать семью…

Но Оливия не просто женщина. Я подавляю отчаянный стон. Охренеть… Над этим придется хорошенько потрудиться.

Что, черт возьми, мне теперь делать?

– Итак, что еще стоит на повестке дня, мистер Тейт?

Оливия тепло улыбается мне, даже не подозревая о внутренней борьбе, которую я веду сам с собой. Я дважды наполняю ее бокал, и что-то подсказывает мне, что она навеселе и чувствует себя беззаботно.

И кое-кто из нас берет это на вооружение.

Я собираю пустые тарелки, отношу их на кухню и складываю в раковину. А затем просто стою там, сжимая край столешницы. Нужно прийти в себя. Я чувствую, как квартира вращается передо мной.

Прежде чем принять какое-либо решение относительно данной проблемы, мне нужно хорошенько все обдумать. Но когда я оборачиваюсь и вижу Оливию, ожидающую меня в другой комнате, я не могу этого сделать. Я должен идти последовательно, шаг за шагом.

Но что, черт возьми, мне теперь делать?

– Ной? Ты идешь? – зовет она.

Я глубоко вздыхаю и возвращаюсь к ней. Понимая, что не могу допустить, чтобы этот неприятный сюрприз отвлек меня от моего плана, я решаю продвинуться вперед. Сегодняшним вечером, как предполагалось, она должна была отдохнуть, расслабиться и довериться мне. Нет никакого смысла губить весь вечер, бездумно выговаривая все. Позже я придумаю изящный способ рассказать ей обо всем.

– В последнее время ты была на взводе из-за работы. Мы оба, – говорю я, откидываясь назад.

Она кивает, соглашаясь.

– Сегодня я надеялся, что мы сможем отбросить все это прочь и расслабиться.

Оливия улыбается мне.

– Отличная идея. Я не достаточно расслаблена.

Часть меня почти шокирована тем, как легко она соглашается с этим. Другая часть все еще напряжена от осознания того, что она понятия не имеет, что я должен обрюхатить ее в течение следующих трех месяцев. А если точнее, двух.

Оливия ставит свой бокал на стол и отводит плечи назад, тихо вздыхая.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Просто немного напряжена, вот и все.

Я вдыхаю через нос. Нужно засунуть мысли о наследнике куда-нибудь подальше. Мы далеки от того, где Оливия дает мне возможность до краев наполнить ее своей спермой, так почему я сейчас думаю об этом? Первый шаг должен показать ей, насколько мы совместимы.

И он начинается прямо сейчас.

Я улыбаюсь ей.

– Сиди здесь. Я скоро вернусь.

Я хватаю бутылку с маслом для массажа из шкафа и возвращаюсь в гостиную. Мягкая джазовая музыка будто витает в воздухе, создавая приятную атмосферу.

Глаза Оливии округляются, когда я подсаживаюсь рядом с ней на диван, но она ни о чем меня не спрашивает.

– Я сделаю тебе массаж, – говорю я. – Снимай толстовку.

Оливия вздрагивает, прикусывая губу, пока смотрит на меня.

– Но я ничего под нее не надела.

А это идея.

– Обещаю не смотреть.

Она медлит еще секунду, потом поворачивается спиной ко мне и снимает толстовку через голову, сбрасывая ее на пол. Сливочный холст передо мной вызывает восхищение. Две ямочки на пояснице возле пояса ее леггинсов заставили бы мужчин плакать.

Я растираю несколько капель масла между ладонями и кладу свои руки на ее напряженные плечи.

– Расслабься. Ладно?

В ответ она поспешно кивает.

Пальцами я разминаю мышцы, которые чувствую под ее кожей, и когда подхожу ближе к позвоночнику, она стонет.

– Боже, как же хорошо.

– Как давно? – коварно спрашиваю я.

– Давно ли мне делали массаж? Да.

Мне хочется спросить, сколько прошло времени с тех пор, как она наслаждалась прикосновениями другого мужчины, но в последнюю секунду решаю не задавать этот вопрос. Последнее, о чем мне бы хотелось слышать, это о последних завоеваниях моей жены. Нет, спасибо.

Я продолжаю ласкать ее напряженные мышцы и чувствую, как она постепенно начинает расслабляться. Знать, что ее грудь обнажена и находится вне моей досягаемости – практически смертельный грех. Пытаясь узнать способ, чтобы завлечь Оливию дальше, я говорю:

– Если ты повернешься, я смогу добраться до передней части твоих плеч.

Полная ложь. Надеюсь, она не может читать мои мысли.

Когда она колеблется в течение нескольких секунд, я наклоняюсь и целую ее в шею.

– Ты моя жена, дорогая. В этом нет ничего такого.

Эти слова повисают между нами, расцветая во что-то большее, о чем каждый из нас когда-либо мечтал.

Она сглатывает, а затем медленно начинает поворачиваться ко мне.

Прикусив свою нижнюю губу зубами, с глазами, горящими от желания, Оливия смотрит на меня.

Не говоря ни слова, я капаю еще несколько капель масла на свои ладони, прежде чем потереть их друг об друга. Я начинаю массировать переднюю часть ее плеч и рук, стараясь не думать об эрекции в своих штанах.

Дыхание Оливии меняется – все вокруг нас меняется. Я быстро опускаю взгляд и вижу, как ее соски твердеют, превращаясь в маленькие бутоны.

Не в силах противостоять искушению, я касаюсь ее груди и провожу большими пальцами по соскам.

Оливия прерывисто вздыхает, ее губы раскрываются от удивления.

Мои пальцы, покрытые ароматным маслом, легко скользят по ее коже, когда я касаюсь ее сосков небольшими круговыми движениями.

Едва слышный стон срывается с ее губ, и я прижимаюсь к ней в поцелуе, зная, что она желает большего. Языком я раздвигаю ее губы, и она целует меня глубоко и страстно. Я получил ее такой, какой и хотел. Влажной. И готовой.

Пока мы целуемся, я медленно подталкиваю ее, и когда она ложится на диван, я нависаю над ней. Оливия обхватывает меня бедрами, приглашая прижаться еще ближе, и я прижимаюсь до тех пор, пока мой твердый член не находит ее теплый центр. Она задыхается, отрываясь от поцелуя. Я испытываю почти болезненное ощущение – мы так близко, и все же нас разделяют несколько слоев одежды. Но если у меня все получится, они скоро исчезнут. Губами я продвигаюсь к ее шее, продолжая вращать бедрами, задевая клитор.

– Все хорошо? – шепчу я, когда она останавливается, встречаясь со мной взглядом.

– Не останавливайся, – всхлипывает она, приподнимая бедра, чтобы снова ощутить трение.

Я наклоняюсь и беру ее розовый сосок в рот, лаская его языком и посасывая твердый бутон.

Оливия всхлипывает от удовольствия:

– Ной…

Мое имя на ее губах, произнесенное таким сладким, хриплым, полным желания голосом, разрывает последнюю нить моей сдержанности. Я приподнимаюсь на колени и хватаюсь за пояс ее леггинсов, стягивая их вместе с трусиками вниз по ее ногам, пока она не предстает передо мной во всей красе.

Боже. Мой член увеличивается в размерах, упираясь в боксеры, и я чувствую, как капля предэякулята выступает на головке. Тело Оливии совершенно. Нежные, молочного цвета изгибы ее полной груди и гладкая киска с розовым клитором между сочных половых губ. Я хочу прикоснуться к нему своими губами и ласкать, пока она не закричит. Но нельзя торопиться, однако я не могу удержаться от прикосновений к ней. Пробежав кончиком пальца по всей длине ее щели, я слегка поглаживаю ее мягкий, набухший центр. Оливия издает едва слышимый, умоляющий всхлип.

Я пытаюсь действовать медленно, но с обнаженной Оливией, извивающейся на диване, и когда она смотрит на меня своими огромными голубыми глазами, это почти невозможно. Борясь с самим собой и изо всех сил пытаясь притормозить и вспомнить о манерах, я осторожно поглаживаю клитор одним пальцем, пока другой рукой ласкаю ее грудь, пробегая по соскам.

Существует ли вежливый способ сказать: «Объезди мое лицо, пока не почувствуешь мой язык»?

– Все в порядке, принцесса? – вместо этого спрашиваю я, мой голос хриплый от желания.

– Мне так хорошо.

Она наблюдает за моей рукой, пока я продолжаю свои медленные, мучительные ласки, слегка поглаживая ее клитор, желая вытянуть из нее удовольствие. Я чувствую, насколько она мокрая, и использую эту влагу, касаясь ее опухшего бутона, туда и обратно, туда и обратно.

Из ее горла вырывается разочарованный всхлип, и я знаю, что добился желаемого. Она не сможет уйти от этого – от нас – пока я не дам ей то, в чем она нуждается.

Оливия шире раздвигает бедра, когда поднимает свои ножки. На мой взгляд, это чертовски соблазнительно. Я могу заметить каждый рваный вздох, что вырывается из ее груди, каждый удар сердца, что пульсирует у нее на шее, и каждую волну дрожи, когда я дразню ее киску легкими касаниями.

– Ты невероятно прекрасна, – говорю я. – Такая отзывчивая и влажная.

Она снова стонет, двигая бедрами навстречу моему прикосновению.

– Ной… Это было так давно…

Когда я понимаю, что она больше не может выносить мои подразнивания, я сползаю с дивана и опускаюсь на колени. Затем передвигаю Оливию таким образом, что ее попка оказывается на краю дивана, и раздвигаю ее ножки достаточно широко, чтобы вместить свои плечи.

– Я собираюсь попробовать тебя на вкус. Если ты этого не хочешь, скажи сейчас.

Мы так близки, и я знаю, что она может почувствовать мое горячее дыхание между ног. Она кивает, ее грудь вздымается в предвкушении.

Затем я смыкаю свои губы вокруг ее опухшего клитора и начинаю посасывать его – сильно.

Ее бедра дергаются вверх, тело дрожит от натиска эротических поцелуев. Я удерживаю ее на месте, сжимая руками бедра, чтобы она не отодвигалась от меня.

– Давай же, детка, расслабься, – шепчу я в ее гладкую плоть, продолжая терзать ее.

Она тяжело дышит и тихо хныкает, ее стоны невероятно сексуальны. Ее вкус, запах, крики удовольствия – все так опьяняет. Внутри меня что-то распускается.

Я могу делать это всю ночь… Но вскоре все тело Оливии становится натянутым, как струна, пока руками она цепляется за мои волосы.

Ласкаю ее ртом снова и снова, улыбаясь, когда она кричит: «О, Боже, да!»

Я продолжаю ласкать ее, ускоряя темп. Мой ритм слишком быстрый, но я не смог бы остановить себя сейчас, даже если бы захотел. Она так близко, и я хочу быть с ней там.

Оливия выкрикивает мое имя в тот момент, когда дрожь пульсирует по всему ее телу. Как только она достигает оргазма, я ввожу в нее один палец, не в силах противостоять ощущению ее плотного захвата, сжимающего и пульсирующего вокруг меня.