Текст книги "Женатые. Часть 2 (ЛП)"
Автор книги: Кендалл Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 3
Ной
Утром Оливия выглядит милой. Она все еще спит, лежа на боку лицом ко мне с обвитыми вокруг бедер простынями. Позади рассыпаны ее спутанные волосы, словно пролитый мед. Слава Богу, она не в той ужасной флисовой пижаме. Сверху ее тонкая белая майка сползла вниз, отчего можно разглядеть глубокую ложбинку между грудей, а снизу задралась, открывая полоску сливочной кожи на мягком животе.
Забудьте слово «мило», она выглядит невероятно аппетитно. Я хочу пробежаться языком по ее груди, дразнить ее тугие соски сквозь тонкую ткань, пока она не проснется, простонав мое имя и зарывшись руками мне в волосы.
Этого не произойдет, я знаю. Мы же говорим об Оливии. Каждая победа дается с большим трудом, и каждый раз, когда я подхожу к ней близко, она отступает на два шага назад.
Но можно же помечтать.
Не открывая глаз, она неторопливо потягивается, издав легкий стон, когда ее длинные ноги распрямляются под постельным бельем. Я ценю этот момент, любуясь ею. Раньше я не допускал пробуждение в пижаме или утренних встреч с девушкой. Но если именно так они выглядят, считайте, что теперь я за.
Через мгновение она моргает, открывая глаза.
– Привет, – говорю я.
Она сглатывает, опустив глаза, словно стесняясь того, что я стал свидетелем ее пробуждения.
– Здравствуй.
– Готова к сегодняшнему дню? – после того, как я прошлым вечером успокоил ее расшатанные нервы, мы составили план действий и все отрепетировали.
– Ты, правда, считаешь, что это сработает? – спрашивает она в сотый раз.
Но я понимаю, почему она нервничает. Мы собираемся встретиться лицом к лицу с одним из величайших страхов в ее жизни.
Понимая, что ей требуется поддержка, я терпеливо отвечаю:
– Я знаю, что это сработает, – мужчину вроде Брэдфорда Дэниелса легко перехитрить. Его заботит лишь собственное эго, и как только ты угрожаешь ему, он убегает как маленький мальчик со школьного двора.
Я откидываю одеяло и сажусь. Нужно приготовить кофе для Оливии, завтрак, и затем принять горячий душ, который уже манит меня.
– Черт, это же у-утренний стояк, – заикается Оливия, ее глаза прикованы к тому месту, где моя мужественность пытается вырваться из боксеров.
Вниз, парень.
Я ухмыляюсь ей.
– Что? Он рад тебя видеть.
Ее взгляд поднимается до уровня моих глаз.
– В самом деле? Ты рад, что я вернулась?
– Конечно, рад. Что за вопрос? – это похоже на постоянную проверку с ее стороны, словно она ждет, когда я совершу ошибку и скажу, что покончил с ней и с этой игрой, которую мы ведем. Однако, для меня это не просто игра.
Я хочу сказать ей, что проснулся десять минут назад, восхищаясь представшим передо мной видом, и эта эрекция предназначена исключительно для нее. Но вместо этого прикусываю язык, уверенный в том, что признание спугнет ее.
– Просто подумала… Когда я сбежала… – она делает паузу. – Я была уверена, что все испортила.
Теперь, когда она здесь, в нашей постели, я готов радоваться, что после того, как она сбежала, не поддался на все эти низменные инстинкты, которые побуждали меня трахаться с каждой женщиной на протяжении всего пути через Манхэттен. Я приподнимаю ее подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.
– Тебе придется кое-что наверстать, но ничего не кончено.
Она кивает, облегчение и благодарность сияют в ее глазах. И еще кое-что – что-то настолько теплое, что я даже не смею назвать, не говоря уже о надежде.
Я вскакиваю с постели и направляюсь в ванную, задаваясь вопросом, что нас ждет сегодня и в последующие дни.
***
Позже, одевшись, позавтракав и собравшись с силами, мы останавливаемся перед зданием, где располагается компания отца Брэдфорда Дэниелса. Я практически ощущаю волнение, исходящее от Оливии.
– Готова? – спрашиваю я.
Она слегка кивает, ее бездонные синие глаза полны беспокойства.
– Нет. Но не думаю, что когда-нибудь вообще буду. Мы просто должны сделать это.
Я сжимаю ее плечо в утешении. Я почти… горжусь ею. Она трясется, стоя на высоких каблуках, но никуда не уходит, готовая сражаться.
– У нас все получится, – обещаю я ей. – Не волнуйся так.
Пришло время схватить быка за яйца. Я открываю стеклянную дверь, и мы входим внутрь, проскальзывая мимо регистратора, будто знаем, куда идем. Мне кажется, элемент неожиданности всегда срабатывает в твою пользу, когда ты играешь по-взрослому.
Но когда мы заходим в его кабинет, Брэдфорд выглядит так, словно все это время ждал нас, с самодовольной усмешкой, растянутой на лице.
– А где же свора голодных адвокатов? Я считал, что будет именно так, – улыбаясь, будто уже победил, Брэд встает со своего кресла.
Его кабинет оформлен в традиционном стиле – большой письменный стол из красного дерева, направленный к двери, ряды книжных полок, на которых лежат книги. Портрет кролика, висящий на стене. Ладно, последнее весьма странно…
Я стою на своем, пристально глядя на Брэда, давая ему понять, что его чертова поза меня не пугает.
– Мы могли бы прийти сюда, угрожая засудить твою задницу, но оба знаем, что именно от этого ты получишь то удовлетворение, которое так жаждешь получить – судебный процесс, ажиотаж СМИ вокруг этого события, втоптанное в грязь имя Оливии.
Брэд прищуривается.
– Грязь? По-моему, это немного оптимистично. Когда я с ней покончу, имя Оливии ничего не будет значит.
Оливия вздрагивает рядом со мной. Это движение едва уловимо, недостаточно для того, чтобы Брэд смог заметить, но я чувствую его. Я протягиваю руку и беру Оливию за руку.
– В любом случае, мы пришли не для того, чтобы судиться с тобой, – продолжаю я. – Просто подумали, что должны нанести визит, чтобы наверстать упущенное. Как поживает твой старый друг по колледжу? Как там его… – я постукиваю пальцем по губам, делать вид, будто пытаюсь вспомнить его имя. – Франклин Эшби?
– Откуда ты его знаешь? – отвечает Брэд слишком быстро. Его взгляд переходит от меня к Оливии, брови сводятся к переносице.
Боже, что она нашла в этом мудаке?
– О, да брось, – перебивает Оливия. – Вы были соседями по комнате. И закадычными друзьями. Забыл, что я была твоей девушкой?
Пока прошлым вечером мы разрабатывали план, Оливия упомянула имя соседа по комнате Брэда, и меня внезапно осенило. Имя, которое я слышал раньше, крутилось в элитных общественных кругах Нью-Йорка. Чтобы подтвердить эту информацию, потребовалось всего несколько быстрых телефонных звонков.
Но хотя Оливия и подтолкнула меня к этой идее, последнее, что нам нужно сейчас – это словесная перепалка между ними. Я почти уверен, что так же произошло, когда он позвонил ей, и это не принесло ей ничего хорошего (хотя и Брэд не добился того, чего хотел).
Поэтому я останавливаю Оливию взмахом руки. Просто позволь мне поговорить с ним еще немного, детка.
Я начинаю разъяснять Брэду, как он влип.
– Около шести месяцев назад, незадолго до анонсирования своей компании, твой друг Эшби воспользовался фондовыми опционами и купил почти четверть миллиона акций. Он заработал целое состояние, – я потираю подбородок. – Забавно, насколько я помню, ты тоже вполне прилично зарабатываешь. Твои акции даже стояли на торгах на той же неделе. Разве это не интересное совпадение?
– Как ты узнал об этом? – Брэд пытается исправиться, но слишком поздно. – То есть, на что ты намекаешь?
– Отвечая на твой первый вопрос – Фрэнк любит хвастаться, когда в нем приличное количество выпивки, – отвечаю я, весело пожимая плечами. – И на второй вопрос – инсайдерская торговля. (Примеч. Инсайдерская торговля — торговля акциями или другими ценными бумагами частными лицами, имеющими доступ к конфиденциальной информации об эмитенте указанных ценных бумаг. Незаконна, если такая информация все еще не доступна для публики).
С лица Брэда сходит вся краска.
– У тебя нет доказательств!
Я подавляю торжествующую улыбку.
– Может, сейчас и нет. Но, возможно, частный детектив, которого я нанял, чтобы проанализировать записи биржевой торговли для компании Фрэнка и проверить личную связь между вами двумя, их добудет? – я цокаю языком. – Через несколько дней у него будет достаточно доказательств. И тогда ты сможешь объяснить комиссии по ценным бумагам, почему вы с Фрэнком приобрели столько акций в такое удобное для тебя время.
Последняя часть не совсем точна. У нас еще не было времени нанять детектива, хотя, если потребуется, мы сможем быстро это организовать. Но истина не имеет значения. Важно то, достаточно ли убедителен мой блеф, чтобы поймать Брэда на крючок. И судя по его реакции…
Брэд несколько раз открывает и закрывает рот.
Да, я бы сказал, что попал прямо в яблочко. Я пользуюсь моментом, чтобы насладиться зрелищем – надменный наследник «Дэниелс Медиа» похож на рыбу без воды.
– Э-это полный бред, и ты знаешь это, – наконец, выдыхает он, положив руку на стол, чтобы наклониться ближе. – Вы оба знаете, что я нагнул вас, так будьте готовы стойко вынести это, неужели это все, на что вы способны? Какие вы жалкие.
– Хочешь знать, что самое жалкое? – я подхожу ближе к этому мудаку. Не потому, что мне нравится стоять рядом с ним, а потому, что я со своим ростом почти метр девяносто возвышаюсь над его, сколько там, метр семьдесят пять? Это должно быть пугающе. – То, что Оливия доверила тебе фотографии двух великолепных лимонных пирогов и персикового коблера, а ты, как бездушный болван, пытался предать это доверие наихудшим из способов. (Примеч. Коблер —американский десерт, слой ягод или фруктов, запеченных под слоем теста). Ничто так не раздражает меня, как мужчины, не уважающие женщин.
– Персиковый коблер? – спрашивает Брэд.
Когда Оливия бросает на меня странный взгляд, я продолжаю:
– Да, ты знаешь, что я имею в виду. Ее любовный шкафчик, ее розовый моллюск, ее медовый горшочек.
Оба смотрят на меня с недоумением.
Я раздраженно поднимаю ладони.
– О, черт возьми. Ее банку с рассолом.
Из губ Оливии вырывается хихиканье.
Боже, как я люблю счастливое лицо этой женщины.
Изображая внезапное озарение, Оливия поднимает палец, открывая рот в приятном удивлении.
– О, Ной! Я кое-что вспомнила.
– Да, дорогая? – спрашиваю я, подыгрывая ей.
– Есть кое-что еще.
– Еще? Расскажи, Снежинка.
– Я только что вспомнила, что однажды, когда Брэд спал, я сфотографировала его маленький огурчик.
Брэд издает сдавленный всхлип.
Притворяясь, что не замечаю этого – даже несмотря на то, что изо всех сил пытаюсь сохранить серьезное выражение лица – я удивленно приподнимаю брови.
– О какой величине мы сейчас говорим?
– Крошечный. Больше похожий на миниатюрную веточку укропа. Корнишон, – она улыбается, зная, что мы находимся на одной волне.
Я позволяю себе усмехнуться, и напряжение испаряется почти внезапно. Понятия не имею, говорит ли она правду, но мы поставили этого осла на место.
– Ни в коем случае! У нее нет моей фотографии, – заикается Брэд.
– О, но я сделала ее, – она снова улыбается. – Это такая крошечная незначительная вещь, что она почти вылетела у меня из головы.
Я хлопаю его по спине.
– Не повезло, приятель, родиться с такой короткой веточкой. Ты ведь завидный жених, верно? Не хочешь же, чтобы половина Нью-Йорка увидела твой маленький член?
Он поджимает губы.
– Нет.
– Я тоже так думаю, – я снова хлопаю его по спине, потому что эта встреча обернулась спасением наглого Брэдфорда Дэниелса от такого позора, которое было столь велико, что он никогда бы не отмылся от него.
Оливия выходит вперед, выпрямив спину.
– Тогда поклянись Богом, что удалишь все копии моих фотографий на каждом устройстве, где бы они ни находились.
Брэд ошеломленно кивает.
– И, – говорю я, – ты подпишешь это, – я кладу на стол тонкую пачку бумаг. Мы с Оливией уже подписали последнюю страницу.
– Что это, черт возьми, такое? – устало бормочет Брэд.
– Признание. Где мы, в письменной форме, сообщаем, что ты совершал инсайдерскую торговлю и пытался заставить Оливию продать «Тейт и Кейн». И в обмен на то, что ты не выставишь ее фотографии, мы не будем сообщать о твоих преступлениях. Так что, если хоть одна фотография когда-либо появится в интернете, этот документ станет для тебя билетом в один конец в федеральную тюрьму, – я сдержанно и мрачно улыбаюсь ему. – Но это до тех пор, пока ни одна из фотографий Оливии или твое высказывание об этом не увидит свет. Что скажешь?
Брэд сглатывает, кивая головой.
– Отлично. А теперь уходите.
Он быстро пролистывает договор на последнюю страницу, ставит свою подпись, состоящую из быстрых, резких и косых линий, и сует его мне обратно.
Только когда мы оказываемся за пределами зловещего стального и стеклянного здания, Оливия позволяет себе победно вскрикнуть.
– Ты был невероятен, – в ее глазах сверкает триумф, а голос способен вскружить голову.
– Ты сама была не так уж и плоха, – отвечаю я с усмешкой. Встречный шантаж? Я не знал, что она способна на такое.
– Серьезно, ты видел его выражение лица, когда он подумал, что все женщины Нью-Йорка узнают о его маленьком дружке? Это было великолепно! – она снова хихикает.
– У тебя действительно есть фотография?
Она качает головой, посмеиваясь.
– Неа. Я блефовала, – и театральным шепотом добавляет, – это неприличная фотография.
Я громко смеюсь. Блестяще – это лишь вишенка на торте. Мне хочется дразнить ее, говоря, что я ею безумно горжусь. Но это почему-то кажется мне немного странным, поэтому я говорю лишь:
– Напомни мне никогда не играть с тобой в покер.
Окрыленные победой, мы вместе бредем по тротуару к машине.
– Ной? – обращается она ко мне, спустя несколько минут.
– Да, Снежинка?
– Спасибо за помощь. Главным образом за то, что не осудил меня за те фотографии.
– Эй, единственное, чего я хотел – это поставить этого мудака на место. Я бы никогда не осудил женщину за секс с ее парнем.
– Тем не менее, ты бросил все, чтобы помочь мне. После того как я просто… сбежала.
Я борюсь с искушением протянуть к ней руку и переплести наши пальцы вместе, или положить свою руку на ее талию, или просто слегка прикоснуться к ней. Но не делаю этого. Пока. Со всем этим переполохом, вызванным шантажом Брэда, я все еще не совсем понимаю, в каких отношениях мы состоим с Оливией. Она действительно сбежала с нашей свадьбы, вместо того чтобы посвятить меня в свою личную драму. И до сих пор ничего не сказала о контракте. Даже если эта победа имеет огромное значение, я еще не готов праздновать. Мне нужны ответы.
– Нам нужно вернуться в офис? – Оливия проверяет свой телефон, но сейчас лишь начало двенадцатого.
– Пока нет. Пойдем пообедаем.
– Хорошая идея.
Тридцать минут спустя мы сидим в ресторане средиземноморской кухни, который находится за углом от нашего офиса, потягивая чай со льдом и поедая хумус с теплым лавашем. (Примеч. Хумус – закуска из нутового пюре, в состав которой обычно входят оливковое масло, чеснок, сок лимона, паприка, кунжутная паста).
– Боже, это выражение лица, – Оливия снова хихикает. – В ближайшее время я точно его не забуду. Спасибо за сегодняшний день. За все.
Я киваю.
– Это было совсем не трудно, – мы просто сложили дважды два.
– И если на то пошло, мне жаль, что я бросила тебя одного на пляже.
Я напрягаю челюсть. Хотел бы я, чтобы она доверилась мне и позволила помочь с самого начала? Конечно. Но я никогда не был на месте Оливии, и поэтому не могу судить о ее решении. Я понятия не имею, как бы себя повел, если бы моя бывшая угрожала мне – буквально – если бы я не согласился продать ей свою компанию. Черт, я почти такой же упрямый, как Оливия. Я, наверное, захотел бы сам решить эту проблему. Но меня все еще что-то беспокоит.
– Кстати об этом… Шантаж – единственная причина, по которой ты сбежала?
Ее взгляд поднимается до уровня моих глаз.
– Конечно. Я же говорила, что готова к браку, и действительно так считаю.
Я киваю. Я почти спрашиваю ее, что она думает о том, чтобы выйти за меня замуж. Но в последнюю секунду решаю, что не готов услышать ответ на этот вопрос. Мне нужно помнить, что мы оба делаем это по необходимости.
У меня есть обязанности, горы обязательств. Страх перед неудачей – достаточная причина для того, чтобы дойти до конца.
Глава 4
Оливия
Мне казалось, я снова буду нервничать. И я нервничаю, но лишь чуть-чуть – не так, как раньше. Даже при том, что мои ладони ужасно потеют, сердце бьется ровно, и с животом все в порядке. Я почти чувствую, что парю, когда мы с Ноем снова стоим перед мировым судьей.
Она зачитывает наши свадебные клятвы, пока где-то на фоне слышится тихий плеск океанских волн, крики чаек, редкий звон буйков и сигналы судов. Со своих складных стульев за нами наблюдают два ряда гостей. И все это кажется правильным, не таким как раньше. Будто какая-то невидимая часть головоломки встала на место. Мои сомнения окончательно отпали, оставив легкость и свободу.
Судья вручает нам брачное соглашение и договор о наследстве, в которых уже все заполнено, кроме наших подписей. Сначала документы подписывает Ной, а затем я. Мое перо скользит по бумаге так же легко, как дальние парусники по воде. Наконец, после всех этих неудач, наши подписи стоят рядом.
– А теперь можете поцеловать невесту, – улыбается судья.
Гости аплодируют и смеются, когда Ной притягивает меня к себе. Я улыбаюсь ему, в груди разливается тепло. И внезапно я осознаю, что Ной всегда поддерживал меня. Не только в последнее время, как с ситуацией с Брэдом, но и когда мы росли. Он с детства постоянно присутствовал в моей жизни. Веселый, иногда назойливый, неизменно привлекательный, он всегда был рядом.
Ной так много сделал для меня, особенно за последний месяц. Он отказался от своей прежней жизни. От мысли, что с этого дня он обязан заботиться обо мне, у меня начинает кружиться голова, но одновременно меня одолевают тревожные мысли. Ничего не могу сказать насчет романтики и секса в нашем браке, но наша дружба неоспорима. Мы команда. Мы готовы противостоять всем трудностям, что ожидают в будущем.
Но каким бы правильным ни казалось нахождение Ноя здесь, рядом, наш брак по-прежнему вызывает сомнения. Черт, я теперь жена. Мне необходимо время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Когда неофициальный прием заканчивается, и все начинают выбрасывать свои бумажные тарелки и собирать сумки и куртки для возвращения обратно в город, я с облегчением вздыхаю. Попрощавшись с папой, Камрин и остальными гостями, я направляюсь к тихому летнему отчему домику.
Схватив сумку с ноутбуком, я захожу в свою старую комнату. Стоящий здесь письменный стол после того, как я повзрослела, стал довольно тесноват. Но этот дом слишком мал для отдельного кабинета, а сейчас мне комфортнее находиться в своей комнате, чем в главной спальне. Не хочу, чтобы Ной подумал, что в первую брачную ночь мы будем спать вместе.
Я открываю окно, чтобы впустить океанский бриз, сажусь в низкое кресло и открываю ноутбук, собираясь погрузиться в работу.
Но мое мирное уединение длится недолго. Из коридора раздаются приближающиеся шаги, затихающие возле двери.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Ной позади меня.
Искоса посмотрев на него, я решительно заявляю:
– Это моя комната.
Ной указывает на мой ноутбук, как на злобную гремучую змею.
– Я не об этом. Что ты делаешь с этой штуковиной?
– Стратегический анализ, – это очевидно, ведь весь экран ноутбука усыпан электронными таблицами.
Он хмурится.
– Сейчас? После того, как мы только что поженились?
– А что еще мне делать? – мой тон холоден и провоцирует на ссору. Мне абсолютно точно известно, что у него на уме, но я даже не могу представить, что это предложение будет рассмотрено. Он большой мальчик и вполне может озвучить свои предложения. Не то чтобы он чего-то этим добьется.
Ной входит внутрь и садится на кровать лицом ко мне.
– Я знаю, что ты трудоголик, Снежинка, но это же смешно. Мы можем позволить себе провести нашу брачную ночь вместе.
– Мы? Я и так потратила много времени и денег на…
Я закусываю губу, все еще стыдясь того, что случилось с первой попыткой нашей свадьбы. Поставить Брэда на место было безумно приятно, но адвокат, составивший тот договор, оказался не из дешевых. Бюджет «Тейт и Кейн» намного уменьшился.
Ной протягивает руку, мягко приподнимая мой подбородок.
– Эй. Ты ничего не тратила, в этом нет твоей вины. Виноват тот мудак, который решил с тобой связаться. И мы должны были остановить его, потому что никто не посмеет обидеть мою девочку и остаться безнаказанным, – он приподнимает брови, стараясь акцентировать внимание на следующих словах, – так что не смей себя винить.
Захваченная врасплох, я не могу сдержать улыбки. Он всегда защищает меня… даже от самого себя. Сказанные Ноем слова значат так много. Даже слишком.
– Ладно, ты прав. Я постараюсь перестать винить себя. В любом случае, все должно идти согласно плану.
– Поэтому нам необходимо провести вместе этот вечер, – настаивает он.
Я закатываю глаза, все еще улыбаясь.
– Господи, ты неумолим. Хорошо. Надеюсь, ты привез свой ноутбук, потому что этот бизнес-план сам себя не напишет.
– Боюсь, что нет, – говорит он, вскидывая брови. – Поскольку предполагал, что мы будем отдыхать. Я просто сяду рядом и буду читать все через твое плечо.
Он уходит и возвращается с деревянным стулом, взятым из кухни, ставит его рядом со мной и садится. Достаточно близко, чтобы чувствовать отвлекающее тепло его тела.
Иногда он протягивает руку и дотрагивается до меня – касается моего запястья, поясницы, отчего еще сильнее ощущается его присутствие и мужественность. С каждым его движением мое сердце бьется все быстрее и быстрее.
Именно этого я пытаюсь избегать все время – надежды, расцветающей в моей груди. Мне нужно искоренить это чувство сейчас же, потому что я знаю, что делает Ной. Он сдерживает себя и пытается сделать все возможное в нашей ситуации. Это только вопрос времени, прежде чем весь этот фарс даст сбой, оставив мое сердце разбитым.
Счастливый конец реален, и он так близко. И когда мы выведем в плавание корабль под названием «Тейт и Кейт Энтерпрайзес», я буду в состоянии думать о таких вещах, как аннулирование нашего брака и жизнь дальше, ну а пока необходимо уйти с головой в работу.
– Итак, что ты думаешь делать дальше? – спрашивает Ной низким голосом, который звучит слишком интимно для изучения кучи финансовых графиков.
Стараясь не замечать его пристального взгляда, я начинаю объяснять свой план.
Мы работаем до поздней ночи. В какой-то момент на столе у моего локтя появляется бутылка шампанского. Не знаю, когда это произошло – я была слишком поглощена работой, чтобы заметить, что делает Ной. Единственное, что я знаю, это то, что когда поворачиваю голову, я вижу сорванную с бутылки фольгу и два бокала, которых раньше там не было.
Я тут же говорю:
– И не надейся, что тебе удастся меня напоить, – не могу допустить, чтобы моя защита рухнула только для того, чтобы утром обнаружить разбросанную на полу спальни одежду и ощутить сладкую боль между ног. Даже если я этого хочу. Нет, Оливия. Я мысленно ругаю себя. Плохая девочка.
– Кто говорит о том, чтобы напоить? – беззаботно спрашивает Ной. – Я просто подумал, что было бы неплохо выпить, пока мы работаем. Конечно, мы оба очень занятые люди, но мы только поженились. Давай отпразднуем скорое возрождение «Тейт и Кейн».
Идея на удивление соблазнительна. Я задумчиво вздыхаю… и сдаюсь.
– Хорошо. Но только один бокальчик, – может, немного шампанского поможет мне мыслить более творчески. Плюс этому мужчине невероятно трудно отказать.
Ной наливает два бокала, затем поднимает один и намеренно сверхдраматично произносит:
– За «Tейт и Кейн Энтерпрайзес», за его скорое возрождение. И за Снежинку, мою гениальную, потрясающе красивую жену, которая собирается вытащить наши задницы из долгов.
Мои щеки слегка розовеют. Я касаюсь своим бокалом его, пытаясь скрыть улыбку.
– Мне казалось, это деловой тост.
Он смеется.
– Но ты бываешь такой милой, когда смущаешься, Снежинка.
– Ты о себе слишком высокого мнения, – бормочу я. Но он абсолютно прав. Он с легкостью может меня смутить. Я делаю первый глоток шампанского, а затем добавляю: – Спасибо, Ной.
Он смотрит на меня с дьявольской ухмылкой на лице.
– Это же наша брачная ночь. Даже не поцелуешь меня? Что произошло с первой базой?
Кончиком языка он медленно проводит по своим полным губам, пробуждая в мыслях образы, которые намного ярче, чем поцелуи.
Черт, я не могу отвести взгляда от его рта.
– П-прекрати валять дурака и помоги мне с работой, – рычу я.
***
Ранним утром я просыпаюсь в своем кресле с ноющей головной болью и отпечатком клавиатуры на щеке. Издав страдальческий стон, я сажусь – моему позвоночнику явно не понравилось сидеть, сгорбившись над столом в течение шести часов. Я почти слышу, как он хрустит.
Что-то мягкое и тяжелое сползает по моей спине. Смущенная, я оглядываюсь по сторонам и замечаю одеяло, лежащее на полу позади меня. Я определенно не доставала его. Если бы я была в сознании, то определенно бы понимала, что нужно прекращать работать и ложиться спать. Должно быть, это Ной укрыл меня.
И где он вообще?
Потирая глаза, чтобы прогнать сон, я встаю и оглядываюсь по сторонам. Я разочарована его отсутствием. Похоже, после того, как стало ясно, что я не прикоснусь к его члену, он пошел спать в спальню.
Ну, это к лучшему, не так ли? Я в состоянии быстро справиться с утренней рутиной без каких-либо перерывов и добраться до аэропорта с большим запасом времени.
Когда я спускаюсь вниз, на кухню, то вижу, как Ной стоит у плиты и жарит около полудюжины яиц всмятку. У меня возникает дежавю, которое переносит меня в наше первое совместное утро в новом пентхаусе. Хотя на этот раз на нем рубашка… Печально. Но он отлично выглядит со спутанными после сна волосами.
Кого я обманываю? Этот сексуальный придурок во всем хорош.
– Как провела брачную ночь? – не оборачиваясь, спрашивает он насмешливым тоном. Опять дразнит.
Полагаю, мне уже стоит к этому привыкнуть. Я беззаботно отвечаю ему:
– Ну, со мной был один дурак, который то и дело ошивался вокруг, пока я пыталась работать…
– Кажется, он доставил тебе массу хлопот. Может, мне стоит поговорить с ним после того, как позавтракаем.
Я подхожу ближе и останавливаюсь позади него. Немного колеблюсь, затем обнимаю его за твердую талию, прижимаясь щекой к его шее. Он на секунду замирает, явно не ожидая подобного с моей стороны.
– Эй, – шепчу я. – Я хочу еще раз поблагодарить тебя. Ты помог мне разобраться с Брэдом, – терпеть не могу признаваться в этом, но я не знаю, что бы делала без Ноя. – И… Не знаю. За все. За то, что терпишь все мое выходки, – я склонна вести себя как сумасшедшая, когда дело касается работы.
Его смешок проходит сквозь его спину, отдаваясь мне в грудь.
– Не глупи, Снежинка. Для чего еще нужны мужья?
Благодарность накрывает меня с головой. Я глубоко дышу, вдыхая его чистый, слегка пряный аромат, и выдыхаю ему в волосы. Это так легко. Все, что связано с Ноем, оказалось намного проще, чем мне казалось поначалу. Хотя, признаю, мне не с кем сравнивать. Ной знает меня с худшей стороны, и все-таки он здесь, готовит мне завтрак, позволяя обнимать себя. Он простил меня, словно ничего и не произошло.
На мгновение я просто наслаждаюсь этой атмосферой тепла, безопасности и спокойствия. Затем неохотно отхожу от своего мужа и начинаю готовить для нас кофе и чай.
Мы выносим наш завтрак на веранду, чтобы поесть на свежем воздухе, любуясь парусниками, покачивающимися в гавани. Я собиралась насладиться видом, но проходит около десяти минут, и мы углубляемся в разговор о работе. Ной предлагает несколько новых идей, которые раньше даже не приходили мне в голову. Я делаю мысленную заметку, чтобы добавить их в наш проект, пока будем лететь обратно.
Лететь. Подождите минуту. Я заглядываю в окно, чтобы проверить время на настенных часах, висящих на кухне, и тут же вскакиваю.
– Черт, мы опоздаем на самолет!
Ной пожимает плечами, делая еще один неторопливый глоток чая.
– Ничего страшного. Полетим следующим рейсом.
Мой испепеляющий взгляд говорит сам за себя.
– Ладно, ладно, – он поднимает руки, сдаваясь. – Возвращаемся на работу.
***
После обеденного перерыва мы заходим в офис «Tейт и Кейн». Мне не по себе, когда я прохожу по коридорам. Я почти наверняка похожа на параноика, но чувствую себя обесчещенной. Уже все знают, что у меня была брачная ночь. Не имеет значения, что я не спала с Ноем – все должны считать, что спала, верно?
Боже… Может, мне следовало переспать с ним. Если бы я знала, что утро будет таким неловким, вероятно, повеселилась бы ночью.
Черт, нет. Даже не думай о гребаном Ное. Это же безумие. Хотя он явно хочет меня, и часть меня желает того же, потому что его чертовски сексуальное лицо, голос, тело и произнесенные им слова всегда били меня прямо в…
С горящими щеками я спешу в свой кабинет. Я посылаю отцу по электронной почте проект нашего плана, наливаю себе гигантскую чашку кофе и проверяю непрочитанные за эти дни сообщения. Эта утомительная задача действует на меня почти так же, как холодный душ.
Через полчаса я получаю ответ от отца.
Похоже, проект великолепен. Давай обсудим? Я закажу пастрому в «Сала».
Я улыбаюсь про себя. Папа знает, что это мой любимый гастроном готовой еды. Несомненно, он также знает, что я не ела с тех пор, как прилетела. Я закрываю ноутбук и направляюсь к нему в кабинет.
Когда открываю дверь, папа улыбается, сидя за столом.
– Ваша работа как всегда великолепна. Когда вы нашли время подготовить это?
– Мы с Ноем работали вместе прошлой ночью, – сколько бы хлопот ни доставлял Ной, он заслуживает уважения.
Гордость на лице папы сменяется жалостью.
– Прошлой ночью? О, дорогая...
– Все в порядке, – говорю я, перебивая его. Не хочу слышать, как двое мужчин обсуждают мою брачную ночь менее чем через двадцать четыре часа после свадьбы. И хотя у меня нет сексуальной жизни, обсуждать ее с моим отцом все равно было бы слишком странно. – Итак, что ты думаешь о проекте?
Папа вздыхает, но понимает намек.
– Это лучше, чем все, что придумал я. Кажется, я принял правильное решение, поставив вас двоих во главе компании.
Что-то в его тоне заставляет меня насторожиться.
– Я чувствую, что за этим последует «но».
– Я не уверен, где мы найдем деньги на всю эту подготовку.
– Что ты имеешь в виду? Я дважды проверила наш бюджет. Разве что… – я замолкаю, закусив губу. – Что-то произошло, пока меня не было?
Он мрачно кивает.
– «Рэд Дог Оптикс» вышли из игры. В середине проекта. Они заплатят нам за результаты, которых мы успели достигнуть, плюс за досрочное расторжение договора, но все, что мы наработали… все труды коту под хвост. И, конечно же, мы не можем больше рассчитывать на них.
Я крепко зажимаю переносицу, пытаясь отразить надвигающуюся головную боль от внезапного стресса. Это один из наших самых крупных клиентов – ну, был им. Черт. Меня не было в офисе меньше двух дней, и смотрите, что я пропустила.
