Текст книги "Донор"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

ЧЕТЫРЕ

Был воскресный вечер. Из аэропорта Глазго Стивен доехал до центра города на автобусе. Уже стемнело, лил дождь. Это в сочетании с общей мрачностью темных зданий викторианской эпохи, – еще больше потемневших от дождевой воды, – отнюдь не способствовало хорошему настроению. Работу в больнице «Медик Экосс» Стивен планировал начать завтра утром.

Вопреки его ожиданиям, Министерство по делам Шотландии отказалось хоть немного изменить свое решение урезать бюджет, выделяемый Джеймсу Россу на исследовательскую деятельность. Их бескомпромиссность была полной неожиданностью для всех участников совещания. Особенно смущало то, что Министерство даже не удосужилось сделать вид, что готово пойти навстречу, – его совершенно не волновали чувства и работа выдающегося хирурга.

Данбар был совершенно уверен, что Росс официально подаст в отставку и этим шагом положит начало цепи событий, которые приведут к закрытию больницы и краху всей авантюры, но этого не произошло. Вместо этого, к всеобщему удивлению, Росс согласился выполнить требования Министерства, философски заявив, что понимает трудное положение и стесненные финансовые обстоятельства, в которых оказалась больница.

Тогда Стивен предположил, что между Россом и Медик Интернэшнл имели место какие-то закулисные переговоры, которые помогли удержать Джеймса Росса и избежать закрытия больницы, хотя официально ни о чем таком не сообщалось, равно как и об альтернативном источнике денежных средств на продолжение научных работ. Росс просто заявил, что как доктор он обязан продолжить работу в «Медик Экосс», поскольку несет ответственность перед пациентами, проходящими у него лечение, и не может бросить их на произвол судьбы. Отделение трансплантологии, заявил он, будет продолжать работать как обычно.

На повторных переговорах в «Медик Экосс» представители Министерства праздновали победу. Данбар успел заметить промелькнувшее на лице Бэннона удивление, смешанное с облегчением, когда Росс поступился своей гордостью и принял требования, которые должен был посчитать невыполнимыми. К сожалению, уже нельзя было узнать, собирался ли Бэннон отступить в самый последний момент. Вливание дополнительных правительственных денег в экономику больницы теперь компенсировалось новыми условиями соглашения, в частности, доступностью лечения в больнице для большего количества населения. Даже лейбористская оппозиция, присутствовавшая на переговорах, вынуждена была признать, что это хорошая сделка.

Частью соглашения было, разумеется, направление самого Данбара в «Медик Экосс» в качестве представителя Министерства, который должен будет наблюдать за расходованием правительственных средств. Ухищрения его начальства не прошли даром, и Стивен был готов начать свое расследование.

Интерес «Сай-Мед» был вызван жалобой работавшей в больнице медсестры, которая впоследствии уволилась. Пять месяцев назад она заявила, что в лечении одной пациентки «Медик Экосс», которой провели пересадку органа, была допущена ошибка. Девочка Эми Тисдэйл умерла в результате отторжения почки. Медсестра, некая Лиза Фэйрфакс, настаивала, что пациентке пересадили несовместимый орган. Она не смогла предоставить конкретные доказательства своего заявления, основываясь только на том, что послеоперационное отторжение органа оказалось настолько сильным, что никакого другого объяснения быть не могло. В других обстоятельствах ее заявление наверняка рассмотрели бы на местном уровне и этим все закончилось бы, но внимание «Сай-Мед» привлек тот факт, что три года назад, через месяц после открытия «Медик Экосс», уже поступала подобная жалоба – и снова от одной из медсестер.

В тот раз сестра Шейла Барнс заявила практически то же самое после того, как у мальчика, перенесшего операцию по пересадке почки в отделении трансплантологии, началось отторжение органа. Впоследствии медсестра уволилась в знак протеста против того, что администрация проигнорировала ее слова, отказавшись серьезно отнестись к ее заявлению и провести внутреннее расследование. Медсестра заявила, что руководство больницы поступило так из страха, что публичная огласка повредит недавно открывшемуся заведению. Сестра Барнс так и не согласилась забрать свое заявление. Она намеревалась добиваться дальнейшего расследования, но вскоре после этих событий у нее обнаружился рак, и ей пришлось прекратить свою кампанию. Сейчас болезнь Шейлы достигла терминальной стадии, и женщина доживала последние дни в «Буках» – хосписе, расположенном под Хеленсбургом, на берегу Клайда. Сама медсестра и ее «голословные» утверждения были забыты до тех пор, пока сестра Фэйрфакс не подала свою жалобу и компьютер «Сай-Мед», сопоставив факты, обратил внимание на поразительную схожесть этих случаев.

В компьютерной базе данных «Сай-Мед» записывались, хранились и анализировались все заявления о правонарушениях в британских больницах, какими бы малозначащими они не казались. Разумеется, большинство из них действительно было несерьезными – в основном они представляли собой безосновательные жалобы, поступающие от недовольных пациентов или персонала, обиженного действиями руководства. Однако периодически компьютер обращал внимание на то, что иначе было бы пропущено. В этот раз он обратил внимание на удивительное сходство заявлений двух медсестер. Обе женщины настаивали, что реакция отторжения у их пациентов произошла потому, что им пересадили несовместимый орган. В настоящий момент одна из этих женщин умирала от рака, а другая, сестра Фэйрфакс, была уволена.

Войдя в гостиницу, расположенную почти в центре города, Данбар был приятно удивлен ее неприметностью. Кроме того, внутри было тепло, что оказалось для него дополнительным преимуществом – добираясь из аэропорта, он прилично продрог. В Шотландии всегда было на три-четыре градуса ниже, чем на юге Англии, где он жил. Стивен почувствовал это, как только сошел с трапа самолета. Промозглая сырость начала марта [2]2
  В прологе, при описании похорон Эми Тисдэйл, указывается, что «скоро Рождество», т. е. действие происходит в середине декабря. Тремя абзацами ранее, в описании настоящих событий, упоминается, что смерть девочки произошла пять месяцев назад. Декабрь плюс пять – это середина мая.


[Закрыть]только усугубляла этот контраст.

Войдя в номер, Стивен бросил свой чемодан на кровать и встал у окна, наблюдая за медленным движением автомобилей по мокрым улицам. Свет их фар отражался в потоках воды, с которой безуспешно пытались справиться водостоки.

Через несколько минут он опустил занавески и отвернулся. Позвонив по местному телефону в бар, Стивен заказал большую порцию джин-тоника, пару сэндвичей с курицей и кружку крепкого черного кофе. После этого он собирался принять горячую ванну, а затем приступить к чтению своих записей и составлению плана действий.

Погрузившись в ванну так, что вода доходила до подбородка, Данбар закрыл глаза, размышляя о решении Джеймса Росса остаться в «Медик Экосс». Росс был очень известным человеком, блестящим хирургом и исследователем, завоевавшим искреннее уважение в научной среде. Но несмотря на то что он был предан своим пациентам и любим коллегами, Росс оставался человеком, а следовательно, объектом действия законов человеческой природы. Данбар придавал большое значение этим законам и считал их движущей силой, которая стоит почти за каждым событием, происходящем в обществе. Очень часто ему приходилось разбираться со множеством масок, надеваемых умными, своекорыстными людьми, занимающими высокие посты, но всегда за этим скрывались одни и те же законы, будь то на фабрике, в зале заседаний директоров, в операционной или в бухгалтерском отделе.

Росс был гордым человеком – на это у него были все основания. Кроме того, он был хирургом с экстроверсивными чертами характера, типичными для его профессии. Скромность и хирургия никогда не идут рука об руку – в операционной нет места неуверенности в себе. В соответствии с законами, выявленными Стивеном, такому персонажу не годилось терять лицо на людях, но именно это и произошло с Россом. Оскорбление, нанесенное столь резким снижением финансирования его научной деятельности – без даже малейшего намека на возможность компромисса – должно было вызвать негодование Росса и последующее его увольнение… но почему-то не вызвало.

Разумеется, на нем лежал груз ответственности за коллег, которые в случае закрытия больницы потеряют работу. Любому человеку было бы тяжело нести на себе единоличную ответственность за закрытие больницы. Такой человек должен был оказаться святым, и, следовательно, исключением из законов человеческой природы.

Стивен подумал, что легко может проверить существование альтернативных источников финансирования научных работ Росса, получив доступ ко всем финансовым операциям «Медик Экосс». И, возможно, узнать, какую сделку заключило за кулисами руководство больницы с «Медик Интернэшнл». Однако вопрос, почему Росс повел себя так странно, все равно остался бы открытым. И вот это нужно было выяснить в первую очередь.

Выйдя из ванны, Данбар решил еще раз просмотреть досье хирурга. Он не планировал сегодня выходить на улицу и даже спускаться в гостиничный бар, поэтому просто натянул свитер и джинсы, не озаботившись поиском носков. Сел, скрестив ноги, на кровати, разложил перед собой бумаги и повернул прикроватный торшер под нужным углом.

На сегодняшний момент карьера Росса представляла собой длинный список наград и почестей, обозначавших его путь начиная со школы в Лондоне и заканчивая работой в лучших больницах Великобритании и Соединенных Штатов. Уже в начале своей научной деятельности Росс был переведен в главную медицинскую школу Нью-Йорка, где его допустили к участию в программе, которая сделала его доктором наук одновременно с получением ученой степени в области медицины. Предметом его исследований, за которые он получил докторскую степень, была иммунология. Этим объяснялся большой интерес Росса к трансплантологии, подумал Данбар, и его высокое положение в научной среде, а не только в сфере медицины.

Научных работников и всевозможных исследователей было сейчас полно, но времена великих открытий, совершаемых при свете свечи в маленькой каморке, давно ушли – вместе с сюртуками, медными монетами и монокулярными микроскопами. Чтобы преуспеть в условиях жесткой конкуренции, существующей в сфере медицинских исследований в последние годы двадцатого века, для начала нужно быть грамотным научным работником и обладать полагающимися фундаментальными знаниями. Росс был именно таким человеком. Тот факт, что он получил и степень доктора наук, и ученую степень в области медицины одновременно, позволял предположить, что он был исключительно одарен в интеллектуальном отношении.

Разумеется, при этом он вполне мог оказаться управленцем-неудачником, продолжал размышлять Данбар. Он знал несколько умственно одаренных людей, чьи попытки руководить отделением в университете закончились бесславно просто потому, что – им не хватило управленческих способностей. Если бы Росс был именно таким научным работником, оторванным от реальности, тогда можно было бы ожидать нарушений в работе его отделения, но, опять же, все было совсем наоборот. Отделение трансплантологии «Медик Экосс» считалось одним из самых успешных в стране, а Росс отнюдь не был рассеянным профессором. Он был очень даже практичным руководителем, и сомнительно, чтобы в его отделении могли пересадить человеку несовместимый орган.

В папке было немного информации о личной жизни Росса. Он был женат на американке, враче-рентгенологе по профессии, с которой познакомился, работая в Бостоне, но семейная жизнь у них не сложилась. Они развелись четыре года назад после трех лет брака. Детей не было. Его бывшая жена вернулась в Штаты, где вскоре снова вышла замуж, а Росс до сих пор оставался холостяком. Он жил в фешенебельной квартире под крышей небоскреба в районе Келвингроува, хотя по работе часто совершал поездки в Женеву в качестве клинического консультанта.

По данным на апрель прошлого года, за год Росс заработал восемьдесят семь тысяч фунтов. Он ездил на двухлетнем БМВ пятой серии и числился членом двух клубов. Кроме того, он ежегодно читал в университете Глазго цикл из четырех бесплатных лекций по иммунологии для студентов-выпускников.

К досье Росса прилагались репринты четырех его последних научных работ. Одна касалась раздела трансплантологии, называемого «иммуноподготовкой»; три остальные статьи были посвящены изучению использования близких человеку видов животных в качестве источника органов для пересадки. Стивен отложил их, чтобы прочесть, когда будет время. Чтение научных работ наверняка потребует полной концентрации, поскольку иммунология и трансплантология были довольно далеки от собственных знаний Стивена в области медицины.

Единственный сын супружеской пары из Камберленда – школьного учителя и учительницы музыки, Стивен Данбар вырос в Озерном Крае, в маленькой деревеньке под Гленриддингом на берегу озера Аллсуотер. После школы он пошел в медицину, закончил две ординатуры – одну в Лидсе по общей хирургии, вторую в Нюкастле по неотложной медицине. Примерно в это время Стивен вдруг задался вопросом, какие мотивы заставили его заниматься медициной, и начал задумываться о других вариантах своего будущего. Он осознал, что с тех пор, как закончил школу, вся его жизнь представляла собой сплошную беговую дорожку. Учителя и родители восторгались его успехами на вступительных экзаменах в медицинский университет, а он постоянно стремился завоевать одобрение окружающих и угодить им. Никто, включая, признаться, и самого Стивена, никогда не задумывался, хочет ли он быть врачом. Как-то в разговоре друг предложил ему подумать об армии в качестве альтернативы врачебной деятельности. Именно тогда будущее Данбара обрело конкретную форму.

Стивен терпеливо сносил невзгоды службы в десантном полку, и получил хорошую подготовку, вначале в качестве солдата, а затем на поприще военной медицины. Следующие несколько лет судьба посылала ему все физические испытания, о каких он только мог мечтать, служа в своем полку, и периодически он проходил стажировку в войсках специального назначения. Однако такая жизнь не могла продолжаться бесконечно, и когда пришло время остановиться, Стивен был к этому морально готов. Теперь перед ним встал большой вопрос – что делать дальше.

Армия проводила курсы для офицеров, вернувшихся в гражданскую жизнь, но Данбара туда не приняли. Он был врачом, и предполагалось, что, оказавшись на гражданке, он снова займется медициной. К счастью, он признался однажды приятелю-офицеру, что не имеет желания возвращаться в медицину, по крайней мере, в ближайшее время. Приятель посоветовал Стивену попробовать себя в роли сотрудника Инспектората «Сай-Мед». И вот теперь, проработав в «Сай-Мед» четыре года, Стивен вполне был доволен своим выбором.

За все это время у него не было двух одинаковых заданий, каждое дело требовало индивидуального подхода, а поскольку занимался Данбар исключительно медицинскими проблемами, ему поневоле приходилось быть в курсе последних достижений в своей профессии. Готовность в любой момент приступить к выполнению задания была одним из условий работы, в какой бы части Великобритании не происходило дело.

Единственным серьезным недостатком такого образа жизни было то, что Стивен редко находился на одном месте достаточно долго, чтобы завязать серьезные отношения с женщиной. В свои тридцать пять он до сих пор был неженат.

Данбар открыл тоненькую папку с делом Эми Тисдэйл. У девочки с рождения были почти постоянные проблемы с почками. В ожидании подходящего органа для пересадки, она побывала во множестве различных больниц, но ее состояние постепенно ухудшалось до тех пор, пока, после особенно тяжелого обострения, ее не приняли в «Медик Экосс». Врачам больницы удалось стабилизировать состояние Эми на срок, достаточный для того, чтобы найти подходящий орган.

К сожалению, эта история имела несчастливый конец. Вскоре после операции у девочки началось резкое отторжение пересаженной почки, несмотря на компьютерный подбор органа. В качестве причины смерти руководство «Медик Экосс» назвало сильный иммунный ответ на введение в организм инородной ткани, несмотря на удовлетворительные результаты анализа на совместимость in vitro. Совместимость донорского органа составила восемьдесят четыре процента. Понятно, почему заявление медсестры Фэйрфакс о том, что Эми пересадили несовместимый орган, звучало не слишком убедительно, подумал Данбар.

Затем он занялся папкой самой Лизы Фэйрфакс. Можно было предположить, что заявления медсестры были вызваны ее глубокой привязанностью к юной Эми Тисдэйл и, соответственно, сильным потрясением из-за ее смерти – как нередко случалось с персоналом детских отделений. Лиза явно была уверена, что развившаяся у ее подопечной иммунологическая реакция, свидетелем которой она оказалась, была вызвана тем, что ребенку был пересажен несовместимый орган, но эта уверенность могла быть результатом горя и внутренней потребности найти объяснение событию, тяжелому в эмоциональном отношении.

Несмотря на уверения администрации больницы, что никакой путаницы не было, и Эми была пересажена совместимая почка – как показали лабораторные анализы – Лиза Фэйрфакс настаивала на своем заявлении, в результате чего их дороги разошлись. Все это выглядит как классический пример медсестры, позволившей себе слишком привязаться к своей пациентке, подумал Данбар.

Он закрыл папку. На бумаге все выглядело просто, хотя ему казалось странным, что сестра Фэйрфакс настаивала на своих обвинениях до тех пор, пока ими не заинтересовался «Сай-Мед». Люди, находящиеся в глубоком душевном расстройстве, склонны делать дикие заявления и выдвигать необоснованные обвинения, однако через какое-то время они обычно приходят в себя и в большинстве случаев стыдятся того, что наговорили в состоянии стресса. Возможно, следует встретиться с этой медсестрой и выяснить, нет ли еще какой-нибудь важной информации, которая не нашла отражения в отчете.

Стивен пролистал папку еще раз и нашел листок с ее личными данными. На нем был указан адрес и некоторая дополнительная информация, в том числе факт, что до прихода в «Медик Экосс» Лиза Фэйрфакс три года проработала в качестве операционной медсестры, и еще три года проходила специализацию по уходу за больными, перенесшими пересадку органа. Это заставило Стивена снова задуматься. Возможно, он ошибся, так быстро списав все на повышенную эмоциональность медсестры. За шесть лет можно получить большой опыт и медсестринские навыки. Лиза Фэйрфакс наверняка перевидала множество пациентов, перенесших операцию по пересадке. Стивен решил, что обязательно встретится с этой женщиной, чтобы составить для себя четкое представление о ней как о человеке.

Данные по второй медсестре, Шейле Барнс, были очень скудными. Во время ее работы в «Медик Экосс» умер мальчик по имени Кеннет Лайнхэм – как и Эми Тисдэйл, после пересадки почки. Анализ на гистосовместимость показал, что донорский орган имеет высокую совместимость с тканями пациента, но вскоре после операции у него развилась иммунологическая реакция, которая привела к отторжению почки. Сестра Барнс, как и Лиза, заявила, что произошла путаница, и мальчику пересадили несовместимый орган. Когда в результате предварительного расследования никаких доказательств этого не обнаружилось, Шейла в знак протеста уволилась.

Данбар хорошо понимал, почему эти ситуации привлекли внимание компьютера Инспектората. Две женщины сделали почти одинаковые заявления по поводу двух различных пациентов, прооперированных в «Медик Экосс» с интервалом почти в три года, причем обе были опытными медсестрами, немало времени проработавшими в отделениях трансплантологии. Однако приходилось признать, что в обоих случаях не было совершенно никаких доказательств. На первый взгляд, утверждения обеих женщин основывались в большей степени на эмоциях, чем на чем-либо еще.

Стивен задался вопросом – а были ли какие-то другие случаи, когда у пациента развилась сильная иммунная реакция на пересаженный орган, в то время как лабораторные анализы показали хорошую совместимость. Он мог проверить это через свой ноутбук, который имел доступ к главной базе данных «Сай-Мед». Для этого нужна была только подходящая телефонная линия, а отель как раз был оборудован телефонным узлом с современным модемом.

Данбар вошел в базу данных лондонского компьютера «Сай-Мед», воспользовавшись своим кодом доступа и паролем, и начал формулировать запрос. Случаев пересадки почек было множество – за последние несколько лет эта операция стала почти рутинной. Стивену пришлось сузить параметры поиска, запросив данные о неудачных трансплантациях за последние два года. Правильная формулировка вопроса всегда была ключом к успешному поиску в базе данных. Будь у вас доступ к данным хоть всего мира, это бесполезно, если вы не знаете точно, что искать.

Поразмыслив над результатами, которые выдал ему компьютер «Сай-Мед», Стивен еще больше ограничил критерии поиска – затребовав данные по пациентам, которые умерли в течение двух дней после операции, как Эми Тисдэйл и Кеннет Лайнхэм. Затем он попытался выяснить, скольким из них была пересажена почка с гистосовместимостью не менее восьмидесяти процентов. Компьютер не нашел ни одного подобного примера.

Несколько секунд Данбар задумчиво смотрел в экран. За последние три года в Великобритании умерли только два пациента в течение двух дней после пересадки органа, имевшего высокую гистологическую совместимость, – и оба были пациентами «Медик Экосс». Совпадение? Такого не может быть, решил Стивен. Два – небольшое количество, статистически, можно сказать, ничтожное. Наверняка должны быть другие подобные случаи, может быть, при совместимости менее восьмидесяти процентов. Он задал компьютеру этот вопрос, снизив степень совместимости сначала на пять, затем на десять процентов. Два пациента «Медик Экосс» по-прежнему оставались единственными. Тогда Стивен попытался найти случаи, когда пациент умер в течение месяца после пересадки органа. Их было десять, и во всех без исключения случаях имелись другие обстоятельства, послужившие причиной смерти. Два пациента «Медик Экосс» стояли особняком. Это была загадка.