Текст книги "Гнев небес"

Автор книги: Кен Като

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Дождь барабанил по черепичной крыше, вода лилась из водосточного желоба. К стене примыкали гаражи, возле них стоял пикап и два других автомобиля, а рядом, под высоким навесом, плохо спрятанный самолет. Ито улыбнулся. «Дисциплина и настойчивость – вот что требуется настоящему курьеру, – подумал он. – Девять раз останешься ни с чем, но на десятый тебе повезет».

Самолет, который удалось обнаружить, был из Бристоля. Роскошная английская модель, очень дорогая и очень редкая в Американо. Он знал, что самолет не мог принадлежать Кассабиану. С такой информацией не стыдно возвращаться к хозяину. Внезапно заработали датчики, предупреждая его об опасности. Он нырнул в темноту и затаил дыхание. Проснувшийся слуга-водитель приподнялся на сиденье и начал вглядываться в сад. Дзиро Ито бесшумно пополз обратно к забору, тихо дуя себе на руки, чтобы не коченели от холода. Тем же способом он выбрался обратно на дорогу и подъехал на машине к воротам.

В небольшом прямоугольном отверстии на воротах показалось худое бледное лицо слуги. Ито ненавидел разговоры с роботами.

– Кто вы? – монотонным голосом спросил робот.

– Дзиро Ито, курьер министра Лаббэка, по личному делу.

– Предъявите карточку-пропуск.

Ито вытащил из перчатки изящную карточку и просунул в щель. Отверстие исчезло. Через несколько минут тяжелые ворота приоткрылись. Его встретил робот в дождевике с капюшоном. Появился шофер, который отвел машину в гараж, заметив при этом, какая она удобная. Предупредительность и вежливость были характерны для здешних слуг. Вообще, роботы корпорации «Халид» были здорово вышколены, но им не хватало воображения.

Синтетические гены позволяли выполнять любое пожелание клиента. Большинство хозяев предпочитало покорных, честных и необидчивых. Шофер обладал всеми тремя качествами, к тому же он выполнял охранные функции. «От этих пластиковых шлюх из мира Диснея у меня мурашки по коже. – думал Ито. – Ты розовый чурбан с бесполым хрящиком. Жизнь твоя прекрасна, но оборвать ее ничего не стоит!»

У двери его встретил домашний слуга Томас – огромный, сильный, медлительный, он растягивал слова и был глуп, как китайский болванчик.

– Здравствуйте, сэр. Меня зовут Томас. Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

– Доложи обо мне, Томас.

– Я не могу сделать этого, мистер Ито.

– Делай, как я сказал.

Томас тупо уставился через окна вестибюля на покрытую коврами прихожую. Темные лепные стены рельефно выступали в электрическом свете, падавшем из стеклянных шаров, напоминавших глобусы. Между ними висели фотопортреты, у стен стояла невероятно старая мебель с Земли.

Ито обратил внимание на стол из фанеры и реек и скамейку, которые были специально выставлены и ярко освещены лампами. Этим вещам было не менее пятисот лет, и они были бесценны. «Стыдно за Землю, – подумал Ито. – Все эти легендарные дома и сокровища… А теперь? Трагедия…»

Слуга хлопнул тяжелой дверью. Ито, кажется, не убедил его в том, что просьбу гостя он должен ставить выше распоряжения хозяина. Ковер у ног Ито потемнел от стекавших с его плаща капель.

– Хозяин сказал, что никто не должен ему мешать. Без исключения.

– Да, – ответил Ито, едва сдерживая гнев на слугу. – Но он не знает, что я здесь.

Томас отвернул от него свое круглое лицо и неуклюже направился к кабинету. Ито последовал за ним. Слева от него находились деревянные двери, обитые рейками, с железными крючками, на которых висело старое, вышедшее из употребления, оружие шерифа Пресной Воды. Маленькие стекла чуть подрагивали в свинцовых рамах под ударами дождевых капель. Томас осторожно постучал в дальнюю дверь, но никто не ответил. Разговор за дверью стих. Ито нетерпеливо дернул за ручку, но дверь была заперта.

– Это вы, Ито? – голос был немного сердитый из-за внезапности вторжения.

– Простите, сэр. У меня срочное послание для вас.

– Подождите, я сейчас отопру. – Секундой позже дверь отворилась. За нею был виден чуть более светлый, чем в коридоре, интерьер комнаты, в камине горел огонь и потрескивали дрова. Показался человек на вид лет сорока. На нем была черная войлочная шапочка, простая куртка с льняным воротником, нижнюю часть его лица закрывала аккуратно подстриженная борода. Фарис Кассабиан – а это был именно он – имел средний рост и тщедушное телосложение, но его проницательные темно-карие глаза и низкий спокойный голос давали представление о его душевных качествах, которые за один год сделали его одним из самых влиятельных людей в Американо.

Фарис Кассабиан был официальным представителем на Вайоминге. Сейчас, хотя он уже и не занимал этой должности, он имел все основания тщательно запирать двери и заботливо устанавливать датчики у дороги. Недавно он принял управление разведкой в новых секторах и являлся теперь координатором шпионских сетей, разбросанных в Нейтральной Зоне и даже в самой Ямато.

– Благодарю вас, Томас. Вы все правильно исполнили. – Кассабиан закрыл дверь и повернулся к Ито. – Пожалуйста, садитесь. Ужасная ночь. Вы, наверное, насквозь промокли.

– Спасибо, сэр.

Ито прошел к одному из двух кресел, придвинутых близко к камину. Когда он сел, бесшумно отворилась вторая дверь, и в комнату вошел человек нелепого вида.

– Какие новости? Надеюсь, хорошие? – спросил он.

Это был Тимо Фаррен – эксперт по шифрам, сутулый близорукий старик с хроническим насморком. Его тело, изъеденное тяжелой болезнью, источало отвратительный запах. Носовой хрящ провалился, но его прикрывал полый платиновый протез, от которого голос его пронзительно звенел при разговоре. Перевязанные руки являлись самой большой помехой, и по тому, как он держал предметы, Ито сделал вывод, что Фаррен уже совсем не чувствовал обрубков своих пальцев, куда раньше всего проникла инфекция. «Грязное извращенное ничтожество», – подумал он о Фаррене.

– Хорошие новости, мистер Фаррен. Хотя для кого как.

– Пожалуй. Плохие новости приходят быстрее всего, правда? И всегда самой темной ночью.

Фаррен внимательно наблюдал, как курьер поудобней устраивается в кресле. Ито был в расцвете лет, сильный, здоровый. Черная одежда плотно облегала его крепкую фигуру и, казалось, подчеркивала особенности его профессии. Но Фаррен не любил Ито. Насмешливость и высокомерие курьера Конроя Лаббэка выводили его из себя. К тому же Ито презирал проказу, хотя и старался не показывать этого. «Жестокий невоспитанный чурбан, – думал Фаррен добродушно. – Ты такой же, как и все самураи Ямато, – параноики, в безумии уничтожающие все вокруг себя. Вы превращаете западную цивилизацию в лохмотья своими острыми как бритва мечами. Не понимаю, почему такой умный человек, как Лаббэк, окружает себя подобными типами».

Кассабиан предложил курьеру кружку дорогого пива, и Фаррен с неприязнью наблюдал, как Ито взял ее и уселся, не сделав ни глотка.

– Благодарю вас, мистер Кассабиан, – сказал Дзиро Ито. «А я не употребляю алкоголя, даже импортного, – продолжил про себя Фаррен, словно читая мысли курьера. – Алкоголь развязывает язык, а я чертовски опытен, чтобы попасться на эту удочку». Фаррен едва заметно кивнул Кассабиану, как бы желая сказать: «Я ведь предупреждал тебя об этом».

Хозяин особняка обладал утонченным вкусом. Он всегда тщательно соблюдал законы вежливости и отличался незаурядным интеллектом, хотя и не проявлял математических способностей. Кассабиан слыл убежденным экспансионистом и умел сплотить вокруг себя союзников.

Они впервые встретились с Фарреном еще на Лондоне, пятнадцать лет назад, когда Люсия Хенри только начинала свое правление. Будучи людьми расчетливыми, они покинули Американо, когда она пришла к власти. Кассабиан был тогда студентом. Еще свежи воспоминания о Йельском университете, Кембридже и РИСКе. Фаррен – сердитый пятидесятилетний академик, бросивший Кембридж и РИСК. Они решили не возвращаться в Американо, пока к власти не придет более либеральный Президент. Они путешествовали несколько лет, переезжая из сектора в сектор, попадая лишь туда, где их принимали.

Фаррен удовлетворял проявившиеся у него мазохистские сексуальные влечения с любой женщиной-садисткой, которая соглашалась лечь с ним в постель. В результате он подцепил где-то проказу. Кассабиан иначе проводил время. Он неустанно плел искусную паутину знакомств и связей. Наконец они вернулись на родину, чтобы стать свидетелями вступления в должность Алисы Кэн. Это произошло десять лет назад, и с тех пор Фаррен не расставался со своим другом.

Болезнь конструктора, казалось, не отталкивала от него Кассабиана, а их недавно завязавшееся знакомство с Конроем Лаббэком очень обнадеживало Фаррена. Сейчас он больше всего хотел бы устроиться в один из престижных колледжей, и возглавить кафедру по новым разделам математики, в которых он считался одним из лучших специалистов. Но ему не предоставляли профессорского кресла. Он упорно ждал, когда его математический гений будет наконец признан, но за это время тело, отягощенное ужасной болезнью, неумолимо превращалось в беспомощный обрубок.

«В этом бесконечном ожидании я сгнию заживо, – думал Фаррен. – Скоро я уже буду не в состоянии держать в руках даже карандаш. Но я докажу вам, уважаемый Конрой Лаббэк, что достоин университетской кафедры. Вот увидите!» За пять лет пребывания за границей в Освоенном Космосе они посетили Корею, Маньчжурию, Китайскую империю, Европу, побывали на многих планетах и познакомились с сотнями людей. Когда в прошлом году на их горизонте появился Лаббэк, они оказались для него очень полезными, сумев перечислить названия, местонахождение и текущие дела практически всех враждебных Американо партий в Освоенном Космосе.

– И все-таки, какие же новости заставили вас срочно прибыть сюда, мистер Ито? – обратился к нему Кассабиан.

– Довольно плохие.

Ито расстегнул куртку и вытащил прикрепленный к груди бумажник, а затем достал из него один из характерных изящных конвертов Конроя Лаббэка. Кассабиан взглянул на ботинки Ито, от которых поднимался пар.

– Кажется, ваша обувь из натуральной кожи, мистер Ито. Не думаю, чтобы она была прочней искусственной.

– Я выбрал эту пару, потому что на Вайоминге запрещены некоторые современные технологии.

– Да, как видите, мы живем здесь очень просто.

– Вы даже не установили никакого современного оборудования?

– Это считается противозаконным.

– А ваши синтетические роботы не в счет?

– Вряд ли кому-нибудь удастся доказать их синтетическое происхождение, – пожал плечами Кассабиан.

Серое лицо Ито окаменело. Он резко повернулся к Кассабиану и пристально посмотрел на него.

– Как вы узнали, что это я стоял за дверью?

– Простите?..

– Я спрашиваю, как вы узнали, что это именно я? Сейчас, вот только что, сквозь закрытую дверь.

Кассабиан взял изящный конверт, осмотрел печати и опустился во второе кресло возле камина, даже не взглянув на курьера.

– Каждый человек имеет свой собственный почерк, мистер Ито. Вы всегда одинаково бесцеремонно обращаетесь с дверными ручками.

Особняк принадлежал семье Кассабианов уже сорок лет, и его владелец упрямо оставался в нем, несмотря на неудобства, связанные с отдаленностью от Либерти. Кассабиан родился здесь и знал каждый угол, скрип половиц и выбоины в ступеньках. Год назад он женился во второй раз и снова на вдове. Урсула была хорошей женой. В качестве приданого он получил от нее двух взрослых сыновей от предыдущего брака и крупный счет в банке. Последнее было очень кстати, так как сам Кассабиан не обладал значительным состоянием, а установление личных связей с иностранцами обходилось очень дорого.

Он распечатал конверт и мгновенно понял, что информация, переданная ему, была первостепенной важности. Еще не дочитав послание до конца, Кассабиан уже осознал, что описанная Лаббэком ситуация может оказаться гибельной для Американо. Он задумался, анализируя известие. «Правда ли все это, и если да, то действительно ли это несчастье? Кому на руку, чтобы я думал именно так? В чьих интересах было представить эту историю как резню? Кто из сторонников Президента может воспользоваться случаем, чтобы усилить свои позиции? Или, возможно, это письмо – всего лишь подлог?»

В камине уютно потрескивали поленья. Вдруг от них отскочил раскаленный уголек и упал прямо на куртку Дзиро Ито. Тот спокойно взял его пальцами и бросил обратно в горящий камин.

– Не ожидал, что здесь настоящий огонь.

– Как я уже говорил, мы живем тут естественно, просто и по закону, как вы только что могли убедиться.

Кассабиан молча размышлял о том, можно ли доверить Ито доставку ответного послания. Он дважды встречался с ним и знал, что курьер решителен, осторожен, физически вынослив. Он обладал всеми необходимыми для своей профессии качествами, был дотошен и исполнителен. Во всяком случае, Лаббэк вполне доверял ему. Послание являлось секретным, и оно могло сильно повредить как карьере государственного секретаря, так и адресата. Но хозяин связного знал, что вручить конверт Дзиро Ито – все равно, что отдать письмо лично адресату. Ито был к тому же тщеславен, считая себя непревзойденным специалистом в своей профессии, и думал, что никто не умеет лучше него тайно пересекать на грузовых кораблях различные участки сектора. Но, как только что выяснилось, и он иногда ошибался. Тем не менее курьер был преданным слугой и доверенным лицом Лаббэка, а письмо действительно принадлежало перу государственного секретаря.

«Ну а что же сам Лаббэк? – спокойно размышлял Кассабиан. – Есть ли ему смысл лгать? С первого взгляда кажется, что он потерял больше всех. Лаббэк вложил собственные триста тысяч в экспедицию Хавкена и, что гораздо важнее, потратил три года на создание иностранного страхового полиса. Теперь над всеми нависла серьезная угроза, как следует из письма. Правда, государственный секретарь начал использовать мои связи, и, возможно, он уже сейчас чувствует зависимость от меня. С другой стороны, мои экспансионистские взгляды, быть может, кажутся ему слишком радикальными… Так стоит ли мне в этой ситуации доверять Конрою Лаббэку? Следует ли считать, что он верит мне, и можно ли рассматривать его как единственную надежду Американо на избавление от угрозы Ямато? Да, и трижды да! Я не могу поступить иначе. Надо понимать сообщение буквально».

– Ну, что там? – спокойно поинтересовался Фаррен.

– Прочти.

Фаррен надел очки и погрузился в чтение. Через несколько минут он отложил конверт и взглянул на своего друга.

– Стало быть, Джозеф Хавкен мертв…

– Если верить сообщению Сумитомо, – ответил Кассабиан.

– Ясно, что Лаббэк верит ему. И Билли поверит тоже, когда услышит завтрашнее сообщение о том, что его брат мертв, а пять американских кораблей с экипажами на борту уничтожены лазерным оружием. Да, приятный подарочек к рождественским праздникам.

– Я полагаю, что говорить об этом пока что преждевременно.

– А, стало быть, ты не вполне веришь всему этому?

– Я этого не говорил.

– Сколько ты вложил в эту авантюру? – усмехаясь, спросил Фаррен.

– Не очень большую сумму.

– Тогда остерегайся выдавать желаемое за действительное. Ты думаешь, Сумитомо выдумал эту басню?

Кассабиан не ответил. Сумитомо Номура являлся представителем имперского банка Ямато на Либерти. Но источником информации был не он, а Ы То Мэн, кореец, который выехал несколько дней назад из Нейтральной Зоны и находился теперь на пограничной с Американо планете Пуэрто-Рико.

– Мистер Ито, что вы думаете об Ы То Мэне? – спросил Кассабиан.

– Кореец. Думаю, такой же отвратительный лжец, как и любой из них.

– Но он способен добывать информацию, достойную рассмотрения?

– Я хорошо заплатил ему. Думаю, он сказал правду и мне, и секретарю Лаббэку.

– Правду? Но как он ее понимает?..

– Он сказал, что в Ямато очень вдохновились новостями, пришедшими от наместника с планеты Садо. Там не считают это вероломством. Они утверждают, что Золотой флот целым и невредимым отправился в обратный путь, после того как Хавкен пытался уничтожить его внезапной атакой. Ходят слухи, что Ямато собирается ввести эмбарго на торговлю с Американо.

– Ха! – Фаррен ухмыльнулся. – Все слухи в Ямато вырастают за день, как грибы после дождя. Давайте не будем забывать, что если Сумитомо истолковал дело в свою пользу, то он не одинок в этом. Вероятно, то же самое сделали официальные власти Ямато. Почему бы и нет? Главная их цель – подорвать американскую торговлю. Они получат от этого крупные барыши – вот что для них важнее всего. К тому же, если бы Сумитомо являлся представителем независимой банковской корпорации, ему можно было бы доверять, и то со многими оговорками. Но он находится под прямым контролем правительства Ямато. Так что сейчас, когда император обвиняет Хавкена в пиратстве…

– Если Хавкен мертв, а его флот уничтожен, – перебил рассуждения Фаррена Ито, резко повернувшись в кресле, – то никто уже не будет в состоянии опровергнуть это обвинение. Это очень удобный предлог, чтобы навсегда захлопнуть двери Нейтральной Зоны перед носом американцев. Император уже много лет пытается найти способ удушить нас. Если они закроют Нейтральную Зону для американского транспорта, на Либерти наступят паника и хаос. Многие корпорации разорятся, большая часть производства просто остановится. Ямато при этом не потеряет ничего, кроме конкурента в торговле.

Кассабиан откинулся в кресле назад, скрестив пальцы.

– Не знаю, – проговорил он. – Я предполагаю, что Сумитомо умышленно исказил информацию, чтобы устроить панику на американских биржах.

– Может быть, ему это как раз и удастся, – отозвался Фаррен. – Если бы меня спросили, что нас ожидает, я бы ответил, что впереди у нас такое банкротство, которое мы вряд ли сможем пережить.

Кассабиан отрицательно покачал головой и упрекнул Фаррена за его мазохистский восторг. Между тем подозрение медленно росло в душе Кассабиана. Он попытался подавить возбуждение.

– Ради бога, Тимо! Неужели ты не понимаешь, что сейчас мы балансируем на грани войны?

– Ты говоришь о войне? Это вполне вероятно, – насмешливый голос Фаррена стал почти визгливым. – Конечно! Смертоносные орды барона Харуми ждут удобного момента, чтобы хлынуть на орбиты.

– Да. К сожалению, мистер Ито скорее всего прав. Это именно тот предлог, которого они ждали, а в результате – военная аннексия всей Нейтральной Зоны. Далее – насильственное изгнание всех иностранных кораблей. Именно так они поступали в своем секторе пятьдесят лет назад. Почему бы нет? Ямато способен на это.

Фаррен коротко рассмеялся.

– С Хавкеном все о’кей. Я не верю ни одному слову этого спекулянта.

– Почему вы не верите фактам? – мрачно поинтересовался Ито. – Может быть, там действительно разыгралась трагедия. Слова Чжи, кажется, звучали убедительно. Он описал внешний вид и маршрут кораблей Хавкена, назвал имена пленных, находящихся в тюрьме в Ниигате, – именно туда, как будто, поместил их наместник. Расчеты верны. Два месяца и неделя – столько времени занимает путь с планеты Садо, но пакетботы Ямато могут лететь и быстрее.

– Нет! – отрезал Кассабиан.

Он снова погрузился в молчание, потом встал и заходил по комнате. «В какую игру они играют? – спрашивал он себя. – Наибольшая опасность исходит сейчас от банковской корпорации „Сумитомо“. Они такие же самураи, как и члены императорского правительства, но гораздо хитрее. Используя рычаги ссуд, представители „Сумитомо“ имеют влияние практически во всем Освоенном Космосе. Они просочились в правительства всех секторов. У них есть агенты в каждом порту, шпионы на всех кораблях и слуги в каждом значительном семействе. Со времен Эдикта торговые банкиры вроде Сумитомо и Ясудо сказочно разбогатели, финансируя программу Центральной Власти по созданию земноподобных форм.

Легендарный банк «Сумитомо» мог бы сокрушить любую армию и создать непобедимый флот с любым количеством кораблей. В их власти посадить и поддерживать угодное им марионеточное правительство. Их богатство позволяет им владеть наиболее искусными наемными солдатами, а их взятки могут открыть ворота любой крепости. Именно Сумитомо обеспечил выборы второго Совета Центральной Власти, который проложил гладкую дорогу для вступления на престол императора Муцухито. Именно Сумитомо является символом и гарантией богатства империи».

Кассабиан снова уселся. Дзиро Ито, гревшийся у огня, чуть шевельнулся.

– Если вы голодны, я попрошу Томаса принести вам кусок тыквенного пирога. У вас впереди длинная дорога. Ито вздохнул, отогнал незаметно наплывавший на него сон и почесал затылок.

– Нет, нет, спасибо. Будет ли какой-нибудь ответ?

Кассабиан приказал Томасу вывести из гаража машину курьера, а затем попросил Фаррена найти ручку и начал медленно диктовать. Перо Тимо Фаррена быстро выводило на бумаге цифры, которые с абсолютной точностью всплывали в его памяти. Письмо проверили, запечатали секретным кодом Кассабиана и вручили Ито через несколько минут.

– Отдайте это Конрою и скажите ему, что он должен использовать шестнадцатый модуль из красного протокола, чтобы вскрыть послание.

Ито поднялся, положил письмо в бумажник, а бумажник – обратно в карман. Когда он вышел, и дверь за ним захлопнулась, Фаррен посмотрел на Кассабиана.

– Теперь, вероятно, ты собираешься разложить пасьянс?

Кассабиан кивнул.

– Конечно. Но все может пойти насмарку из-за одного неосторожного шага, – заметил он.

– Печальные известия распространятся завтра по всей Либерти.

– Именно поэтому мы должны дать указания на биржах. Я хочу, чтобы наши люди пустили слух, будто бы Хавкен тайком приземлился – лучше всего на Делаваре – с очень большим грузом золота. Он собирается распорядиться им до того, как официально прибудет под государственную юрисдикцию Американо. История эта должна ходить наравне с японской версией. Утверждения Сумитомо о том, что корабли Хавкена погибли, следует опровергать.

– Это поддержит оживленную работу на биржах в течение недели или двух, – уточнил Фаррен.

– Затем мы спокойно объявим в Харрисбурге, Норфолке и других портах Либерти, что все военно-грузовые корабли Ямато, находящиеся на нашей территории, должны быть задержаны и вежливо, но тщательно досмотрены.

Фаррена наморщил лицо.

– Ты ожидаешь японский конвой?

– Я думаю, что пять или шесть небольших маневренных кораблей уже покинули Ямато и направляются на Гуам. Это то, чего нам следует ожидать. Ни при каких обстоятельствах этот конвой не должен добраться до места назначения.

– Я не согласен… – попытался возразить Фаррен.

Кассабиан нетерпеливо прервал его, постучав кончиками пальцев по столу.

– Во-первых, у барона Харуми миллион самураев в Нейтральной Зоне. Их содержание стоит денег, и немалых. Конечно, я знаю, что они готовы вылететь бесплатно хоть завтра, если барон их попросит, но им все-таки надо что-то есть. Еда для миллиона самураев обходится в кругленькую сумму. Каким образом Харуми сожмет в железный кулак Нейтральную Зону, если он не сможет прокормить свои отряды?

Фаррен попытался вмешаться, но Кассабиан прервал его резким жестом и продолжал:

– Во-вторых, многочисленные попытки японцев, столь дорого им стоившие, создать в Нейтральной Зоне земные формы жизни не всегда достигали успеха. Три из четырех главных стратегических систем, где размещены люди Харуми, – Ломбок, Гуам и Маршалл-1 – пустынные миры. Там не выращивают рис и не добывают морепродукты. Они сумели развести только несколько съедобных видов. Этого едва хватает тем немногим поселенцам, которые там живут. С другой стороны, четвертая система, Маршалл-1, вся – почти сплошной океан. Несколько клочков земли, а остальное – море с высокой концентрацией солей тяжелых металлов. Таким образом, никакой натуральной пищи.

– Итак, – произнес Фаррен, – существуют только два способа, которыми они могут добывать пищу: или путем ввоза ее на грузовых кораблях с других планет, что невероятно дорого, или с помощью системы, которой они всегда пользовались.

Кассабиан снова кивнул, поняв, что Фаррен имеет в виду синтез пищи в дуврских установках. «Свежая ветчина, виски и какие-нибудь овощи за несколько секунд из пинты воды и пары пригоршней подходящей горной породы, – подумал он. – Мы привыкли к синтетической пище так, что она кажется нам самой естественной вещью в мире. Но не всегда в породах содержатся необходимые для синтеза вещества. Вы будете обладать рогом изобилия при помощи нажатия одной кнопки только в том случае, если у вас имеется этановое золото, чтобы синтезировать необходимые белки и олеиновые кислоты. Если золота не будет, планы Ямато рухнут».

Кассабиан вновь вернулся к своим рассуждениям:

– В третьих, мы знаем, что император расширил свои фонды в китайских банках за счет золота, которое добывается на Садо. Те же самые банкиры теперь обеспокоены переправкой золота с планеты Садо. Нет гарантии в том, что весь Золотой флот доберется до планет системы Ямато. Но флот уже покинул Садо. Таким образом, наиболее опасная часть пути уже пройдена. Однако для китайских банков риск достаточно велик, чтобы они могли расширить кредиты для лучшего из своих клиентов в размерах той суммы, которую он пожелает назвать. У Муцухито мышление бухгалтера. Я полагаю, что достаточно хорошо знаю его намерения, чтобы предсказать: ему уже сообщили точное количество очищенного этанового золота, необходимого для синтеза пищи отрядам Харуми в ближайшие шесть месяцев.

Фаррен нервно рассмеялся.

– Две тысячи калорий на одного человека в день. Для миллионной армии это астрономическое количество, может быть, тысяча галлонов катализатора. Для этого необходимо пять кораблей. Их можно ждать на Гуаме в любое время в ближайшие несколько недель.

– Жизненно необходимо, чтобы они были обнаружены и захвачены.

– Значит, ты действительно думаешь, что Хавкен уничтожен?

– Да, может быть… – задумчиво проговорил Кассабиан и вновь погрузился в глубокие размышления. «Мы можем отомстить императору, и он этого вполне заслуживает, – думал он. – Если наши корабли захватят Золотой флот Харуми, возможно, мне удастся убедить Конроя, и он потребует освобождения заложников. В этом случае мы перехватим инициативу и будем удерживать ее в своих руках несколько месяцев».

– Что ты намерен предпринять? – прервал молчание Фаррен.

– Мы должны выработать твердый план, Тимо. Если отряды барона Харуми снабжены продовольствием, то необходимые силы для готовящегося вторжения уже собраны. Его самураи – это страшная сила. Я не сомневаюсь, что если бы они оказались по эту сторону границы, на Орегоне или в какой-нибудь другой планетной системе Калифорнии, они бы в ближайшее воскресенье направились прямиком в Белый дом с обнаженными мечами.

Лицо Фаррена задрожало. Его руки тряслись так, что он выронил карандаш.

– Да, но они еще не пересекли границу. Они сейчас на расстоянии пяти световых лет от Калифорнии, хотя это всего лишь один перелет!

– И только в этом наше спасение.

Кассабиан подошел к окну и дотронулся до поляризатора. Через кристаллическую пластинку он увидел двор и прикрытую капюшоном темную фигуру Ито, который забирался в свою потрепанную машину. Кассабиан отвернулся и направился к двери, из которой появился Фаррен в начале их разговора с курьером. Он открыл ее и прошел через несколько комнат в небольшой зеркальный зал, где его жена занималась классическим балетом.

– Он ушел, – сказал Кассабиан Урсуле.

Это была стройная прелестная женщина лет сорока. Два часа назад она отпустила учителя танцев, но сама еще продолжала упражнения, доводя их грацию до совершенства. Она театрально повернулась к мужу, на ее лице блестели прозрачные капельки пота.

– Этот человек – воплощение дьявола.

– Возможно, моя дорогая. Но судьба Американо сейчас зависит от таких, как он.

– Я думаю, в этом ее трагедия.

Стены зала были увешаны зеркалами в резных деревянных рамах. Пространство между ними заполняла декоративная позолоченная лепнина. У дальней стены стояло древнее фортепиано, украшенное тяжелыми бронзовыми подсвечниками.

Кассабиан подошел к инструменту и отодвинул его от стены, а затем нажал на кнопку, умело замаскированную в лепнине. Зеркало чуть дрогнуло и бесшумно поднялось на несколько футов, открыв темное пространство между двойными стенами. Это был один из тайников, встроенных в зал во время «крестовых походов» Люсии Хенри. Здесь мать Кассабиана бесстрашно прятала экспансионистов, скрывавшихся от политического преследования.

Внезапный визит Дзиро Ито заставил хозяина особняка воспользоваться старым тайником, чтобы скрыть в нем своего гостя, которого он ни в коем случае не хотел показывать курьеру государственного секретаря. К тому же гость, все это время просидевший в укрытии, не мог слышать ничего из их разговора с Дзиро Ито.

– Все в порядке. Опасность миновала. Можете выходить, Отис.

В черном проеме показалась высокая стройная фигура человека лет тридцати пяти, темноволосого, с длинными ухоженными усами, одетого в простой, но элегантный костюм. Это был Отис Ле Гран. Он прилетел сюда на бристольском самолете, игнорируя запрет. Ле Гран с достоинством поклонился и обаятельно улыбнулся Урсуле.

– Я искренне благодарю вас, мадам, за то, что вы взяли на себя труд сохранить мою анонимность.

Кассабиан жалел, что Ле Гран не принял меры предосторожности. «Как может человек, столь изощренный в политических хитростях и способный по своей воле обезоружить Президента, быть таким легкомысленным и беззаботным?» – промелькнула у него мысль.

Урсула улыбнулась, очарованная манерами Ле Грана.

– Сэр, своим прибытием вы оказали честь нашему дому. Мы обязаны были сделать это для вас.

– Кроме того, – иронически заметил Кассабиан, – еще до конца недели Конрой Лаббэк узнает, что вы посетили наш особняк.

– В самом деле? Каким же образом?

– Вы поступили опрометчиво, прилетев сюда на самолете.

– Неужели вы позволили ему увидеть мой самолет? – спросил изумленный Ле Гран, когда его отвели обратно в комнату, где их ждал Фаррен.

– Я не сомневаюсь, что он заметил его. Курьер Конроя Лаббэка очень наблюдательный человек. Не забывайте, что Дзиро Ито – профессиональный ниндзя. Мне известно, что в его тело вшита ампула с ядом на тот случай, если ему срочно понадобится покончить с собой. Кроме того, в него вживлены особые электроды – что-то наподобие искусственных желез внутренней секреции, которые выбрасывают в кровь синтетические гормоны. Если он попадает в трудное положение, то может мгновенно мобилизовать фантастическую физическую силу одним лишь усилием воли.

– В таком случае это довольно опасный человек, – промолвил Ле Гран.

– Да. Его черное обмундирование служит не только для красоты, как вы понимаете.

– Я знаю, что на Либерти Дзиро Ито называют «вороной». И это не случайно, – сказала Урсула, вытирая капельки пота батистовым платком.