Текст книги "Жопа-гоблины из Освенцима (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Они рассказывали о птичке, Которая повстречала крокодила на болотах Детляндии, они полюбили друг друга и жили долго и счастливо. Я плохо себя чувствовал и старался не думать о том что Френни нарочно не захотела ждать меня.

Верно она просто хотела праздновать с другими рассказчиками. Мы с Отто шли через лес, мы с ним были слишком неуклюже чтобы карабкаться по веревки поэтому соорудили специальную подъёмную систему чтобы забраться на дерево. Мы зажгли свечи и выкурили несколько одуванчиков. Я потерял их пушистый пепел на ладонях пока Отто играл на своем тыквенном фортепьяно мрачную колыбельную.

– Сыграй на кожаном тромбоне, – сказал он наконец.

Я пожал плечами и взял в руки кожаный тромбон. Прежде чем я успел дунуть в небе сверкнули ослепительные сферы моментально рассеяв ночную тьму. Мы вскочили и побежали к двери. С болот надвигался пожар. Мы растерянно смотрели друг на друга надеясь, что кто ни будь из нас предложит план действий.

– Лучше не будем выходить наружу, – Сказал на конец Отто.

Мы повесели на двери одеяло, задули свечи и спрятались под кроватью. В темноте мы были напуганы и даже немного поплакали слыша, как наружи кричат другие дети.

– Как ты думаешь, что это? – спросил я.

– Я думаю Детляндию захватили пришельцы, – Прошептал Отто – Это были их космические корабли.

– А что значит захватили? – Я тоже стал говорить шепотом.

Отто шикнул на меня и взял меня за руку. Наверное, он читал об этом и знает, что такое захватить это что-то ужасное судя по звукам, доносящимся с улицы и не вероятное плохое.

– Космические корабли существует только в сказках, – Я прижался к плечу Отто и расплакался.

– Я не хочу, чтобы меня захватывали, – всхлипывал я, – Я не хочу, чтобы космические корабли существовали на самом деле, я хочу к Френни!

Он вытер мне нос и прикрыл рот скользкой от соплей рукой. Над Детляндией гремел самый страшный смех, который я когда-либо слышал. Отто тоже заплакал и следующие несколько дней прошли как в тумане, слухи передавались друг другу шёпотом.

Глава 16

Я свисаю с острого крюка в большой камере, где по мимо меня в углу сидит мой брат паук. Безголовая Френни тоже здесь, а ещё девочка похожая на прежнею Френни на верное это её близняшка, которая выросла до нормального размера ребенка.

– Эй, – Говорю я, – Кто ни будь может вытащить этот крюк у меня из задницы?

Я хочу спустится вниз. В камере намного чище и удобней чем в Бараке, потому что всю стену занимает окно за нами наблюдают Жопа-гоблины. На верно мы теперь будем под постоянным их наблюдением.

– Белый Ангел сказал, что тебе нельзя снимать с крюка, – говорит Френни.

Она полностью раздета. От пояса и выше её тело представляет собой пару огромных половых губ, по бокам которых свисают руки.

– Почему? – спрашиваю я.

– Он сам придет, когда будет нужно. Мой нос что сломан?

– У тебя больше нет носа.

– Нет носа? Ну но по крайне мере я могу дышать, – Френни поджимает свои гигантские губы.

Отто не хочет со мной разговаривать, я тяну руки за спину пытаюсь достать крюк, разрывающий мне задницу. Моя правая рука нащупывает что-то тонкое вроде кожи.

– Что это? – Спрашиваю я.

– Твои крылья, – Отвечает близняшка Френни, – Ты разве не знаешь, что у тебя есть крылья.

– Крылья? Жопа-гоблинские крылья?

– Ну твои крылья розовые и намного больше Жопа-гоблинских.

Я отдергиваю руку Френни.

– Это правда, у меня что розовые крылья?

Она хмурится.

– Прости, это происходит со всеми нами и лучше уж иметь крылья чем кашлять гоблинскими задницами.

– Что значит со всеми нами? – А где её ужасные мутации почему белый ангел не пришил розовые крылья ей?

Френни два поднимается на ноги и подходит ко мне, останавливается у моих ног, поворачивается ко мне спиной и наклоняется. Буто бы я Жопогоблин который проводит перекличку.

– Стой! – Кричу я ей, – Не надо!

Она раздвигает ягодицы и из них показывается кончик языка. Сантиметр за сантиметром язык вылезает из её ануса пока кончик языка не касается пола, а потом из неё доносится отрыжка. Нет это вовсе не отрыжка...

Кваа! Кваа! Кваа! Кваканье.

Кваканье туалетной жабы. Френни два едва не разрывается пополам, когда из её задницы вылезает туалетная жаба. Френни два в конвульсиях падает на пол и пускает слюни, слюни лужицкой растекается вокруг её головы образуя нимб.

Туалетная жаба встаёт на задние лапы и машет мне, а её язык направляется к моей не защищённой заднице.

– Нет помогите! Кто ни будь!

– Не сопротивляйся жабе, – Говорит Френни, – Твою задницу надо накормить или иначе она проголодается и сожрёт тебя.

– Нет это неправда! Помоги мне.

– Белый Ангел дал нам чёткие указания, я ему доверяю пусть он калечит наши тела. Это ведь благодаря ему мы вырвались из игрушечного сектора, он пообещал, что мы никогда туда не вернёмся, теперь мы опытные образцы.

– Я не хочу быть опытным обра-а-а-а...

Жаба подтягивается на собственном языке и входит в меня.

Френни два приходит в сознание её лицо мокрое от слюны.

– Жаба мне поможет, – Говорит она, – Жаба мне поможет...

Входит белый ангел. Отто шипит. Все остальные замолкают даже туалетная жаба внутри меня прекращает квакать и извиваться, и ещё один Жопогоблин заходит в камеру и ставит позади меня стремянку. Белый Ангел поднимаются по ступенькам и подхватывает меня за руки, он снимает мою задницу с крюка разрывая мне плоть. Я кричу, Белый Ангел ставит меня на землю и ногой отталкивает Френни Два.

– Моя жаба, – говорит она, – Верните мне мою жабу.

– Довольно о жабах, – говорит Белый Ангел.

– Ну вы сказали, что туалетные жабы необходимы! Вы сказали что мы должны очистить и накормить номер 999, – говорит Френни два.

Стебли, на которых держатся глаза белого ангела удлиняются и разворачиваются к Отто.

– Паук не общается с своими друзьями? Я думал вы четверо друзья, в конце концов вы же две пары.

Отто поднимает одну из передних конечностей будто хочет напасть на гоблина. Он шипит и вжимается в угол.

– Всему своё время, – Говорит Белый Ангел.

Я тяжело дышу, моё лицо прижато к полу в отличие от жопогоблинов мои детские глаза по-прежнему на месте так что не все ещё потеряно.

– Что вам от нас надо? – Спрашиваю я.

Белый Ангел отрывает взгляд от Отто и улыбается.

– Вы моя идеальная армия.

– Армия против кого? – Спрашивает Френни.

– Дорогуша, разве ты сама не знаешь? Адольф не мог пропасть бесследно.

Меня озаряет должно быть это мысль и раньше вертелась у меня в голове но я её просто не замечал

– Вы что-то сделали с Адольфом.

– Да он не куда не исчезал, наша вселенная подчиняется законам разума, никто не может исчезнуть бесследно. Адольфа интересуют только две вещи, он любит жопокукол и мечтает отчистить мир от детей. Мы тоже любим жопокукол и нам не нравится быть старыми, ведь наш возраст приносит нам так много неудобств и разочарований. Адольфу нужно детство. Оно нужно всем нам. Нас обманом лишили счастья, но Адольф думает задом на перед он отказывается верить, что наука может подарить нам ещё раз детство. Наш золотой век начнётся не тогда, когда умрет последний ребенок, а тогда, когда мы сумеем взять то, что нам нужно, когда Адольф отправился в свою сексуальную одиссею я принял решение взять Освенцим под свой контроль, после того как вы четверо уничтожите его я смогу создать сыворотку детства. Ваша смерть положит начало новой прекрасной Жопогоблинской Империи.

– Почему вы думаете, что дети счастливы? – Спрашивает Френни.

– В естественной среде обитания. Вы дети живёте на сказочной земле. И не думаете о смерти.

– Тогда кто дал вам право заставлять нас страдать? – Спрашивает Френни два.

– Вы гибриды, теперь другие дети вас будут ненавидеть а Жопогоблины и так вас ненавидели вы должны убить Адольфа и подарить мне детство. Вот и все ради чего вы живёте.

– Я не стану сражаться ни за одного Жопогоблина, – Говорит Френни два, грозя Белому Ангелу кулаком.

Белый Ангел бьёт её ногой в живот и стремительно выходит из камеры. Туалетная жаба внутри меня снова начинает шевелиться, перебирая языком мои внутренности. Теперь она не трогает мои жизненно важные органы как это бывало раньше. Её язык будто бы и в самом деле очищает, забирает токсины и другие вредные вещества. Жаба квакает и извергает в меня рвоту, наверное, её рвота это и есть то самое переработанное очищенное питание. Оно омолаживает меня теперь я понимаю почему Жопогоблины едят таким способом, хотя это с детскими задницами не срабатывает, туалетные жабы великолепно решение проблемы голода. Растраты ресурсов хотя перед детьми проблема голода раньше не стояла.

– А что такое сексуальная одиссея? – Спрашиваю я Френни и её близняшка закрывает рот, но прежде, чем они успевают сказать хотя бы слово открывается дверь, в которую Жопогоблин вкатывает металлическую тележку полную кружек Сидора и детской кожи.

– Ты каннибал, – Говарит Френни, она смотрит на меня сквозь прорези для глаз в жирном лице. Я делаю ещё один глоток Сидора и содрогаюсь чувствую, как алкоголь стекает мне в живот Френни просовывает сквозь губы на сушёном лице.

– Иуда, – Продолжает она.

– Ты сама прямо сейчас ешь детскую кожу, – Говорю я.

– Я её ем, потому что я вынуждена это делать, отвечает она.

– Какая разница в том, чтобы есть кожу? В этом нет не чего плохого.

– Это необходимо для того чтобы выжить, а ты пьешь Сидор, значит ты предатель, это каннибализм!

Я показываю на Отто. Он тоже пьёт Сидор.

– Отто на половину паук, он, наверное, нечего не понимает.

Френни и Френни два сидят в одном углу и жуют кожу в то время, как мы с Отто пьём Сидор в разных углах камер. Френни два не ест свежую кожу она ждёт пока с губ сестры не упадут обрывки, а затем впивается в мягкую плоть. Я хочу объяснить Френни что наша с Оттой потребность в сидре обусловлена гоблинскими генами, но она ничего не хочет слушыть.

Глава 17

Так проходит день за днём в отличие от игрушечного сектора в хирургической палате время течет всегда одинакова с несколькими изменениями, когда сменяются надзиратели, когда приносят кожу и Сидор, когда приходит Белый Ангел и когда мы приспосабливается к нашим различным мутациям. Отто постоянно делает отжимания с каждым часом он становится все сильнее, Френни два учится стрелять жабами из задницы, жабы долетают лишь до середины комнаты, но она продолжает тренироваться и с каждым днём у неё получается всё лучше и лучше. Я учусь летать и у меня уже получается зависнуть в полуметре над полом, я могу перейти в частичный режим СС, но все равно не могу избавится от недостатка с которыми не сталкивались чистокровные жопогоблины. Мои глаза по-прежнему находятся на лице хуже всего досталось Френни она кашляет и у неё изо рта вылетают гоблинские задницы, они падают на единственную в камере кровать, и несчастная Френни с отвращением скидывает их на пол, так мы и проводим время я продолжаю практиковаться в Сучьем Смерто-Убийстве. Учусь расширять рот и выворачивать голову превращаясь в орудия разрушения у меня лучше получается, когда я представляю себе Жопогоблинов в качестве цели для СС. Когда Отто не отжимается он просто сидит в своем углу. Дважды в день Жопогоблин привозит нам тележку с кожей и Сидором. Белый Ангел приходит один раз в день. Конечно, Френни по-прежнему считает меня предателем и Иудой, а Отто для неё идеал не способный на ошибки.

Глава 18

Сегодня Белый Ангел не пришёл к нам, почему? Я не знаю, но я начинаю скучать по баракам и утренней сирене. Френни разговаривает с Отто и со своей сестрой, а её сестра разговаривает сама с собой. Больше никто ни с кем не разговаривает, надзиратели не спускают с нас глаз ни днем ни ночью никто из нас не знает день сейчас или ночь. Без привычных ежедневных пыток и унижения трудно следить за временем в Освенциме.

Что-то происходит, не знаю, что именно, может быть, это из-за того, что я больше не выполняю привычную роль. Белый Ангел сегодня не пришёл вот и все что мне известно, и я не знаю хорошо это или плохо.

Глава 19

Под потолком раздается сирена. Я забиваюсь в угол комнаты и изо всех сил, пытаюсь игнорировать этот пронзительный вой. Но звук нарастает как будто кто-то бьет молотком по стальным барабанам. От усталости мои глаза застилает туман. Я пытаюсь убедить себя что произошла какая-то ошибка. Вой не прекращается. Я встаю и покачиваясь, ковыляю к окну затыкая уши. Я намерен дернуть в окно, или что там надо сделать, чтобы заставить их отключить сирену. За стеклом не видно надзирателей. На белой панели над дверью в караульное помещение, светятся красные буквы «пожар».

– Просыпайтесь!!! – кричу я, не слыша собственного голоса – Вставайте!!!

Отто уже проснулся, а изо рта Френни появилась голова Френни-2. Им не нужно было вплотную подходить к окну, чтобы разглядеть надпись «пожар»: они увидели ее издали. Плохое зрение постоянно выставляет меня дураком.

– Надо выбираться отсюда! – кричу я.

Чувствую, что они кричат тоже самое. Я подбегаю к Отто, и разматываю грязные, желтые бинты которыми обернута его голова и только сейчас понимаю, почему «Белый ангел» запретил нам их снимать: под резиновой маской пришитой к лицу, распространилась гангрена.

Сирена слегка утихает

– Наверное, воздушная тревога – кричу я.

Отто мотает головой и в этом движение есть что-то грустное и отвратительное.

Сирена утихает еще чуть-чуть.

– Это наш шанс! – говорю я. Из моей задницы выходит несколько яйцеобразных пузырей.

– Ф-френни… – бормочет Френни – ты можешь пробить эти стены, из своей туалетной жабы?

Френни-2 пожимает плечами

– Могу попробовать…

– Давай выстрели!

Френни-2 полностью выползает изо рта Френни. Она садится на колени, опускает локти на пол в качестве опоры и поднимает задницу так, что между ее спиной и полом образуется идеальный угол в 45 градусов.

– Посчитайте – просит она, пуская зеленую слюну.

– 3 – говорю я

– 2 – говорит Отто

– 1 – говорит Френни

Френни-2 взвизгивает и направляет жабу по направлению к двери: жаба оставляет вмятину с отпечатком четырех ног и подергиваясь падает на пол. Френни-2 подбирает ее, и перезаряжает задницу.

– Погоди – говорит Отто. Он вылезает из своего угла и подползает к двери. Протягивает правую переднюю ногу сквозь дыру в форме жабы и крутит дверную ручку с внешней стороны.

– Заперто.– говорит он.

Френни кашляет. Из ее рта вылетает гоблинская задница.

– Перестань, выкашливать задницы – говорю я. – надо выбираться отсюда!

– Я…ничего не могу с этим сделать…– говорит она, пиная задницу. Задница плывет по воздуху через всю камеру и…БАБАХ!!! Врезается в дверь, разбивая ее в щепки.

Отто шипит. Просовывает одну из передних ног в обломки, и раскидывая их во все стороны, выходит наружу. Мы все, радостно вскрикивая устремляемся вслед за ним, прочь из камеры.

Мы четверо бежим, по освещенному красными мигалками коридору в поисках выхода. Из-за мигалок, перед моими глазами все плывет. Отто бежит быстрее всех. Он бегает по спирали: сначала по полу, затем по правой спине, по потолку, и наконец по левой спине. Он прыгает с одной поверхности на другую, удаляясь все дальше и дальше от нас – тормозов.

– Отто! – окликаю его я, с трудом слыша собственный голос. Надеюсь, его обостренный паучий слух, уловит мои слова. Френни-2, отстает от всех. Она такая маленькая и хрупкая. Я хочу остановится, и подождать ее. Но я никому не позволю себя одурачить. Нет во мне желания, спасать других.

Отто тем временем сворачивает направо и исчезает за углом. На углу я останавливаюсь. Оглядываюсь на Френни-2 и вижу что у нее изо рта идет пена. Френни поддерживает сестру чтобы та не свалилась на пол. За их спинами открывается дверь, в ней появляется жопогоблин который уже начинает переходить в режим сучьего-смертоубийства. Я забегаю за угол, и вижу что Отто не стал нас дожидаться. В моем сердце поднимается ужас, я поворачиваю назад…

Френни еще не заметила жопогоблина. Он бежит к ней, покачивая задницей, предвкушая огромное и непритязательное убийство. Затем он замечает меня. Гоблин указывает на меня когтистым пальцем и проходит мимо Френни и ее сестры. Она так и не заметила приближение жопогоблина. Хорошо что он не стал указывать пальцем на нее саму. Ему нужен я.

Я…ребенок с розовыми крыльями. Я щелкаю костяшками. Убираю глаза в карман и тоже переключаюсь в режим сучьего-смертоубийства. Единственный с кем я когда-либо дрался, это Отто. Поэтому битва с обособленным существом, будет для меня в новинку. Но после всего того что они с нами сделали, я более чем готов померятся силами с гоблином. Орать я не стал – боевой клич, лишь бессмысленная трата энергии, если враг все равно не сможет его услышать. Жопогоблин бросается на меня с кулаками, я растопыриваю когти на левой руке и наношу внезапный удар. Гоблин пригибается и я задеваю корону его зубов – четыре пальца моей левой руки, оказываются перемолоты в фарш. От боли и потери крови, восприятие окружающей меня действительности искажается еще сильнее: красные огни сирены, становятся то черными, то зелеными, а стены начинают истекать кровью. Я успеваю вовремя опомниться и увернутся от сильного удара с разворота по заднице. Я хлопаю крыльями, поднимаясь в воздух над жопогоблином и начинаю закидывать его дерьмом. Он грозит мне кулаком, а я отлетаю назад, а затем иду на второй заход для обстрела. Гоблин хлопает своими крошечными крылышками и быстро понимает, что они не справятся с моими розовыми гигантами. Жопогоблин бросает взгляд на Френни и Френни-2. Френни-2 все еще бьется в судорогах. Очередной припадок убьет ее, даже если гоблин не разорвет обеих сестер на части. Когда он неуклюже топает к ним, я испускаю газы. Он меня перехитрил. Я лечу вслед за жопогоблином. Пролетев метр, я изгибаюсь и врезаюсь задницей в задницу гоблина – его зад лопается как распухший прыщ. Теперь надо помочь Френни и ее припадочной сестре. Я сворачиваю голову в нормальное состояние. Выход из режима «СС» приносит мне облегчение. Сучье-смертоубийство губительно сказывается на нервах. Я достаю из кармана глаза, и вставляю их на место. Френни кивает мне и засовывает близняшку себе в рот, а учитывая как долго воют сирены, снаружи нас может ждать все что угодно.

Возможно, Освенциму пришел конец.

Снова повернув на право по коридору, я замечаю шелковистую нить, оставленную Отто. Так значит, он и не собирался бросать нас на растерзание жопогоблинам. Наверное, он пошел вперед, потому что посчитал, что его шансы дать отпор гоблинам или осмотреть пещеру на холме Мертвых Детей, был гораздо выше если он собирался действовать в одиночку. Мы бежим по другому коридору, по следу шелковых нитей.

Коридор разветвляется, но паутина обрывается, и мы не знаем наверняка какой из коридоров ведет к выходу. Френни показывает на стену между двумя проходами. На стене лестница. Я киваю. Она хватается за самую высокую перекладину, до которой может дотянуться и подтягивается наверх. Я следую за ней. Мне немного не по себе карабкаться по лестнице, учитывая вес моего зада. Но я напоминаю себе, что эта лестница была сделана специально для жопогоблинов, я выгибаю глазные стебли наверх и смотрю на худые ноги Френни чтобы не взглянуть ненароком вниз. Мы вылезаем на поверхность и оказываемся на поле в ста метрах от столовой. С Освенцимской площади доносятся выстрелы и гоблинские гудки. Я бросаю взгляд на туманную пустыню над полем. Там есть заставы в нескольких километрах отсюда. Если мы побежим туда – нас поймают.

– Надо попасть на велосипедную фабрику – говорю я – Надеюсь, подземная пещера выведет нас из Освенцима. Френни и Френни кивают, они знают что нужно делать. Френни-2 берет меня за руку и мы спешим по направлению к столовой. Прячемся за углами зданий. На яблочной платформе стоят два космических корабля в форме яблок. Их черенки откидываются назад и из короблей выходят жопокуклы с торчащими из анусов автоматами в форме свастик. Мы прячемся, зная что жопокуклы нас непременно заметят.

Где они вообще раздобыли корабли? Нужно отвлечься от мысли что наши шансы выжить ничтожны. Если мы будем думать, что наш побег не имел смысла – тогда мы точно умрем. Мы со всех ног мчимся к игрушечному сектору. Чтобы попасть на велосипедную фабрику, нам надо обогнуть яблочную платформу. Я толкаю дверь велосипедной фабрики, но она оказывается закрыта. Френни кашляет выплевывая свою близняшку, а вместе с ней гоблинскую задницу.

– Назад! – командует она и пинает задницу – от удара дверь взрывается ржавой шрапнелью. Мы заходим внутрь, оглядываясь нет ли внутри жопогоблинов, но фабрика абсолютно пуста. Шагая в дверь комнаты надзирателя, я потираю правое яичко.

– Что ты делаешь?! – спрашивает Френни – просто открой дверь! внутри меня растет велосипед!

Френни-2 высовывает задницу изо рта Френни и стреляет в дверь туалетной жабой – ручка в форме свастики с треском отлетает. Я сажусь на велосипед и поворачиваюсь к Френни

– Залезай на руль, и не выпускай сестру изо рта!

Она кивает. Я жму на педали и въезжаю в тоннель. Под весом Френни и Френни, крутить педали становится труднее, но мои ноги стали сильнее в результате мутаций. Пространство вокруг меня заполняют гудки жопогоблинов, доносящихся оттуда, откуда ведет зеленая дорожка. Я сворачиваю на желтую… вторая петля…третья…проломанную стену отстроили заново. Френни пытается крутить руль, отчего велосипед качается из стороны в сторону. Она кричит. Внутри нее кричит ее сестра. Я пробиваю стену. Френни перелетает через руль и роняет Френни-2 на кукурузную дорожку. Я лечу вверх задницей вслед за ними. Френни-2 покрытая слюной сестры, сидит уставившись на свои руки и не веря своим глазам.

– Паролон – говорю я, поднимаясь на ноги. Поднимаю кирпич и кидаю ей на колени. – Эти кирпичи сделаны из паролона.

Я помогаю Френни встать, она склоняется над сестрой и глотает ее.

– Я хочу найти Отто – говорит она.

Я качаю головой.

– Невозможно. Невозможно! Пока жопогоблины воюют с жопокуклами. Даже если мы найдем его живым, чем мы ему поможем? Он мой брат, а не твой. Я говорю, мы не будем его искать!

– Ты Иуда! – говорит Френни

– Я уже давно мог сбежать один, но не сбежал из-за вас с ней! Хотя на самом деле меня остановили жабы. На этот раз, пути назад нет! Ну же! Нам пора! Тут повсюду туалетные жабы.

– Я никуда не пойду без Отто! – она разворачивается и направляется в сторону желто-зеленой развилки. Френни-2 смотрит на меня сквозь приоткрытые губы Френни. Я плюхаюсь на землю скрестив ноги.

– А что если Отто дожидается нас на холме Мертвых Детей?

Френни оборачивается. Она молчит

– Мы должны хотя бы залезть на холм – говорю я – а потом решим, что делать дальше.

Френни и Френни-2 скрещивают руки на груди – Может я и есть Иуда…

Френни уступает. Думаю она понимает, что я запросто могу оставить ее здесь. Она направляется ко мне, а я встаю.

– Скоро мы будем в безопасности – уверяюя их – это самая большая ложь в моей жизни. Я хватаю Френни за руку, она рычит, показывая, что ей не нравится когда я к ней прикасаюсь.

– Мне страшно – говорю я

Френни-2 высовывает голову и говорит

– Можешь взять за руку меня. Я не возражаю

Я игнорирую ее, будто легкий ночной кошмар и направляюсь к скелетному подножию холма. Бок о бок, мы идем сквозь темноту. Френни-2 постоянно цепляется за мое плечо, я пускаю газы, чтобы она держалась подальше. К сожалению, этот эффект действует и на Френни. Они открывают рты от изумления когда в поле их зрения попадает холм Мертвых детей. В зависимости от степени разложения, дети светятся разными цветами, но большинство обычные скелеты. Жопогоблины похоже обленились и перестали стаскивать сюда трупы. На пол-пути к вершине, Френни встает передо мной и разворачивается. Френни-2 прижимает руки к моей груди.

– Мы не можем подниматься туда – говорит она

– Нам нужно перейти на ту сторону холма. Эта пещера должна вывести нас за пределы Освенцима – говорю я. – кроме того, мы уже не дети. Нам нечего боятся туалетных жаб.

– Но эта гора воняет!

– Конечно воняет, она же гниёт!

– Если не найдем Отто, вернемся назад – говорит Френни. Я толкаю ее изо всех сил. Она роняет Френни-2 и падает на мертвого мальчика, чьи глаза до сих пор открыты. В глазницах пищат маленькие крысаканчики. Френни-2 начинает плакать. Крысакан недовольный ее хныканьем, вылезает из провалившейся грудной клетки какой-то девочки и прыгает на лысую голову Френни-2. Я раздраженно подлетаю к ней и сшибаю крысакана с ее черепа. Тот летит через весь холм, слизывая с когтей кусочки ее скальпа.

– Готовы идти дальше? – спрашиваю я, возвращаясь к Френни и Френни-2.

Френни-2 кивает, всхлипывая.

– Таков был наш план! – говорю я – и мы будем его придерживаться.

Мы продолжаем взбираться на вершину. Я действительно надеюсь, что мы найдем Отто, иначе они захотят вернутся, и проверить зеленую дорожку, а я с не смогу вернуться вместе с ними. Мы проходим мимо тела, которое как мне кажется, похожим на номер 1000. Я провожу когтем по его зубам: коренной зуб выпадает. Я засовываю его себе в задницу.

– Зачем ты это сделал? – спрашивает Френни

– Я думаю, это один мой старый знакомый – отвечаю я.

Наконец, мы на вершине холма Мертвых детей. Внизу, под нами, шоколадные пирожные простирающиеся на многие километры во всех направлениях. Я оглядываюсь, но моего брата-паука нигде не видно.

– Мы должны вернутся – говорит Френни.

Я открываю рот, чтобы возразить, но кто-то хватает меня за плечо. Я пытаюсь отскочить, думая, что это Френни-2 снова липнет ко мне. Но меня кто-то крепко удерживает на месте. «Паучья лапа?! Значит Отто все-таки здесь! Он всегда бы немного скрытный».

– Отто! – восклицает Френни. Я выворачиваюсь из его волосатой хватки.

– Где ты был?!

– Я пришел прямо сюда – говорит он – чтобы разузнать все об этой пещере.

Френни прыгает вокруг него

– Мы можем идти дальше!

Френни поглаживает его конечности. Отто отталкивает ее, и одергивает конечности

– Я осмотрел всю пещеру – говорит он. Его гангренозное лицо хмурится. – туалетных жаб, тут больше нет, но и выхода из Освенцима тоже! Эта пещера – тупик! Думаю, нам придется вернутся и сражаться!

Я потрясен.

– Да ни за что! – говорю я ему. – Я лучше брошу на произвол судьбы своих друзей, нежели буду сражаться с такими врагами!

– Мы должны сражаться, ради остальных детей! – говорит Отто

– Я согласна с Отто! – говорит Френни

– Разве мы не можем просто убежать? Мы могли бы перелезть через главные ворота. Спорю, что жопогоблины их даже не охраняют! – я говорю это в надежде что Френни-2 меня поддержит, но она молчит.

– Сначала мы будем сражаться, а затем соберем столько детей сколько сможем и выведем их из Освенцима. – он сгибает свои паучьи конечности, под каждым волоском на его засаленной коже насекомого, начинают наливаться мускулы. Он становится похожим на кеглю поставленную на шар для боулинга. Он издает крик и паукообразной сферой поднимается в воздух. Верхняя часть его тела – та что раньше была его торсом, тает и воском растекается по нижней сфере.

– Если хочешь, оставайся здесь! – его голос доносится из недр шара – а я пойду к гоблинам, которых надо уничтожить!

– Когда ты научился так делать?! – спрашиваю я

– Спасибо отжиманиям! – говорит он

– Теперь мы можем идти? – спрашивает Френни не переставая липнуть к Отто-крушителю гоблинов. Тело Отто опускается на землю и катится мимо нас.

– Если хочешь, пошли! – говорит он и катится вниз с холма. Френни-2 удерживает сестру, которая уже готова бежать за Отто. Она умоляюще смотрит на меня.

– Пойдем с нами. Посмотри на Отто – он нас защитит!

– А если не сможет защитить? – говорю я

– Но ведь будет лучше, если мы умрем все вместе, разве нет?

– Если для тебя разница лишь в этом…– я хватаюсь за правое яичко и внутри меня начинает расти велосипед.

Снизу Отто кричит, чтобы мы поторапливались.

– Что ты намерен делать? – спрашивает Френни-2, снова удерживая сестру.

Велосипед достигает нормального размера и отделяется от меня.

– Вы с Френни, садитесь на велосипед

– Ты же с нами?

– Я хочу проверить на что способны мои крылья!

Френни вырывается с цепких рук сестры, хватает велосипед и садится на него.

– Поехали – говорит она. Френни-2 забирается к ней в рот. Покачиваясь, они спускаются с холма. Как я когда-то, когда спасался от туалетных жаб. Разница лишь в том, что сейчас им ничего не угрожает, но они сами стремятся навстречу опасности – направляются в прямо в пасть, к нашим врагам. Я заставляю себя не думать, что мы могли бы просто сбежать, перебравшись через главные ворота. За такое идиотское нахальство нас непременно ожидает сучье-смертоубийство. Мое детство представляется мне засохшим пятном мочи на простыни от которой исходит аммиачный запах отравляющий все вокруг. Это единственное что еще можно сохранить. «Ты больше не ребенок» – говорю я сам себе – «тебе больше нечего терять!». Я отталкиваюсь от холма Мертвых детей и расправляю огромные розовые крылья. Мне не сразу удается удержаться в воздухе. Вокруг меня все усыпано трупами. Подпрыгивая и мотаясь из стороны в сторону, я осматриваюсь вокруг. Наконец, мне удается выровниться.

Мы летим, едем, катимся где две дорожки соединяются в одну и сворачиваем на зеленый путь. Отто фактически превратившись в валун, катится впереди всех. С потолка капают капли в форме свастики, они пахнут яблоком. Я старательно машу крыльями, стараясь не отставать от Отто и близняшек Френни, пытаясь перекричать грохот велосипедной цепи, я кричу

– ПОДОЖДИТЕ!!!! – Я опускаюсь к самой земле. Зеленая дорожка круто наклоняется. Едва подумав об ужасе, который нас ждет впереди, я чувствую, как мне становится плохо. Я не могу сдержаться. Меня тошнит. Впереди нас Отто пробивает какое-то препятствие. Френни и Френни следуют за ним. Через 10 секунд, я врезаюсь в гроздь гигантских яблок, которые от удара взрываются, рассыпаясь как конфетти. Нет. Это не конфетти…это ногти с пальцев рук и ног.

Детские ногти.

Мы то и дело сворачиваем за угол, подпрыгиваем на кочках или проваливаемся в ямы. С каждой секундой, смех жопогоблинов звучит все отчетливее. Впереди нас, четверых, ждет что-то очень страшное. Я беспокоюсь о том, что новая способность Отто не поможет против жопогоблинов и когда мы четверо окажемся в самом центре битвы между жопогоблинами и жопокуклами Адольфа – мы будем обречены.

Отто резко останавливается. Близняшки не успевают затормозить и врезаются в него. К счастью, его восковое покрытие все еще теплое и мягкое – оно смягчает столкновение. Я опускаюсь на землю, складываю уставшие крылья и подхожу к остальным. Френни и Френни протискиваются сквозь щель в моем велосипеде-яички. Я следую за ними. Когда я прохожу между Отто и стеной, я цепляю Отто крыльями. Френни чуть не падает в спиральный бело-черно-зелено-красный коридор. Мы стоим перед пятнадцатиметровым провалом. В отличие от желтой трассы, ведущей в пещеру с холмом из мертвых тел и шоколадным полом. Зеленый путь ведет в покрытый плесенью лабиринт. Наверное, сюда отправляют испорченные пирожные. Жопогоблины крича, катаются на велосипедах по светящейся дорожке в заплесневелых коридорах. Либо им плевать что в Освенцим вторглись враги, либо они таким образом готовятся к войне.