Текст книги "Девушки-Горгульи С Паучьего Острова (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Да, но ты взял лодку без разрешения, – напомнила Колетт.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Джейн, переводя взгляд с Колетт на Оскара.

Оскар бросил настороженный взгляд на Аллена и Колетт, напоминая им о запрете поднимать эту тему при Джейн. Он поделился своими мотивами с Колетт, поддавшись чувствам, когда пытался очаровать ее, рассказывая о своей семье.

– Ричард, мой отчим, всегда был жесток с моим младшим братом Полом. По какой-то причине он всегда выделял меня из нас двоих и давал мне все, о чем я просил, за что я, конечно, ему очень благодарен, ведь я даже не его сын, но давая что-то мне, он что-то забирает у Пола. Когда я уехал в колледж, он стал обращаться с Полом еще хуже. Я говорил об этом с мамой, но она отказывалась слушать. Просто делала вид, что ничего не происходит. Тогда я сам поговорил с Ричардом, и только тогда он перестал поднимать руку на моего младшего брата. Но эмоциональное насилие продолжилось. Я знаю это. Он называет Пола ублюдком и открыто унижает его, независимо от того, кто находится рядом. Семейные ужины превращаются в сеансы бичевания Пола, в результате чего мой брат выбегает из ресторана в слезах. Это просто пиздец. У него полностью сломана психика, хотя ему в этом году только исполнилось шестнадцать. Может, он и сам не подарок, но не заслуживает такого обращения. В последние несколько месяцев все стало еще хуже. Ричард утверждает, что мой брат вышел из-под контроля. Он хочет отправить его осенью в какую-то суровую военную академию, а моя мама и пальцем пошевелить не желает, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. Мой брат сгниет там. Я не могу этого допустить.

– Так ты угнал шикарную яхту своего отчима, чтобы отомстить ему за жестокое отношение к твоему брату? И даже не удосужился сказать мне, что это краденое имущество, – категорично заявила Джейн.

– Это не совсем кража. Я сказал ему, что хочу взять яхту. Он просто пригрозил прекратить мое финансирование.

– Это будет хуево, чувак, – сказал Аллен. – Как ты будешь платить за учебу и за все остальное?

– Устроюсь офисным клерком в "Рыбе и дикой природе" летом, как и делал предыдущие два года, и Беркли уже предложил мне полную стипендию.

– Да, но не говори мне, что, работая два лета в "Рыбе и дикой природе", ты скопил на BMW и шестидесятичетырехдюймовый плоский экран, подключенный к убийственному объемному звуку и всем известным видеоигровым системам, или что твоя зарплата позволяет спускать сотни баксов в стрип-клубе.

– Хорошо, хорошо, я тебя понял. Но я говорю тебе, что могу самостоятельно встать на ноги без помощи этого козла.

– Я просто думаю, что тебе стоит подумать об этом, прежде чем ты разрушишь свою собственную жизнь в попытке отомстить за своего брата.

– Немного поздновато, тебе не кажется? – Оскар ухмыльнулся и откупорил еще одну бутылку рома. – В любом случае, с меня хватит разговоров на эту тему.

– Ладно. Извини, – сказал Аллен.

Оскар покачал головой.

– Не бери в голову.

– Я просто не могу представить, что потеряю поддержку родителей.

"Вот почему ты мечешься, как трусливый кролик, довольствуясь тем, что еще два или три года проведешь в чистилище колледжа, потому что боишься выйти во взрослую жизнь, боишься ответственности в случае неудачи", – хотел сказать Оскар, но придержал язык. Это было бы несправедливо по отношению к Аллену, который всего несколько лет назад был так же уверен в себе, как и Оскар.

Парни подружились в колледже.

Оскар и Аллен были в одном классе математики с младших курсов. Каким-то образом Аллену удавалось не вылететь из колледжа, несмотря на его несерьезное отношение к учебе. Он был одним из тех студентов, которые, казалось, никогда не учились, но всегда получали одни пятерки. Он умел считать в уме и говорил о своем будущем в НАСА. Оскар и Аллен быстро сдружились.

За неделю до окончания осеннего семестра Аллен разбил свою машину в субботу вечером. Он выпил несколько бутылок пива на вечеринке, но старался не напиваться. Приближался его день рождения, и он не хотел испортить свои грандиозные планы, совершив какую-нибудь глупость.

У судьбы были другие планы.

На узком шоссе в глухом лесу пантера, находящаяся под угрозой исчезновения, вышла на шоссе в свет фар его автомобиля. Он съехал с дороги и очнулся через неделю в больнице. После аварии он больше не мог считать в уме. Вообще он с трудом справлялся с математикой – да и с остальными предметами тоже.

Вернувшись в колледж, он скатился в учебе, перестал говорить о своей будущей большой карьере в НАСА и сменил специальность на необъявленную¹.

Если бы не несчастный случай, он бы уже давно закончил университет и наверняка уже работал бы в НАСА. Он жил бы в большом доме с молодой красивой женой и, скорей всего, готовился к рождению своего первого ребенка.

Вместо этого Аллен оказался здесь. В затруднительном положении.

– Узнаю, не хочет ли наш пленник пить, – сказал Оскар, поднимаясь с песка, и направился к пирату. Он посмотрел на волны, стараясь отрешиться от мыслей о друге. Парень уже давно понял, что нет смыла жалеть об упущенных возможностях. В мире было полно людей, которые не стали теми, кем хотели стать. Жизнь вообще была несправедливой, и он устал от этого.

Оскар хотел яркого и блестящего будущего, которое пророчили брошюры колледжей, и собирался сделать все, чтобы не дать жизни отнять у него это будущее.

Он наклонился к пирату и сказал:

– Открой рот.

Че перекатился на спину. Его глаза раскрылись карикатурно широко, когда он увидел ром. Пират открыл рот и высунул язык, пыхтя, как собака.

Оскар опрокинул бутылку, целясь струей рома в рот Че. Пират глотал и морщился от крепости напитка. Парень сначала хотел приставить горлышко бутылки к губам пленника, но решил, что это будет слишком много чести для него. Эта тварь не заслуживала человеческого отношения, поэтому парень и обращался с ним как с животным.

– Как он? – спросила Колетт, когда Оскар опустился рядом с ней.

– Настолько хорошо, насколько может быть хорошо парню, связанному и брошенному на солнце.

– Черт, Оскар. Не могу поверить, что ты меня ранил. Ты просто сумасшедший ублюдок, – сказал Аллен. Он говорил невнятно, периодически запрокидываясь назад.

– Тебе не следует так много пить, – отругала его Джейн.

– Я и не пью много. Просто разговариваю со своим приятелем Оскаром. Я думал, что он мой друг, но он пытался меня убить.

– Этот ублюдок утопил бы тебя, – сказал Оскар.

– Если ты не заметил, я отрезал ему ухо.

Ну вот и разрешилась загадка пропавшего уха.

– И что?

Аллен попытался сфокусировать взгляд на Оскаре, но в глазах у него троилось. Он вызывающе поднял голову и прошипел:

– Это доказывает, что я мужчина.

Оскар вскочил на ноги и бросился прочь от костра.

– Куда ты пошел? – Позвал Аллен.

– Искать помощь, – крикнул Оскар, – чтобы твоя жалкая задница не гнила и не воняла в этом прекрасном месте.

– Пошел ты.

– Да, и ты тоже иди на хуй, – пробормотал Оскар. Он ускорил шаг, пока крики Аллена не потухли вдалеке.

Парень замедлил шаг, потягивая ром на ходу. Он не надеялся найти помощь, но ему нужно было убраться подальше от Аллена. Меньше всего им нужна была драка.

– Эй, подожди! – Остановил его голос Колетт.

Девушка догнала его и протянула руку вверх, умоляя дать ей перевести дух.

– Господи, как ты быстро ходишь, – сказала она.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты думаешь, я могу выдержать Аллена, когда он пьян, больше, чем ты?

Они рассмеялись. Оскар передал ей ром, и они продолжили идти по пляжу рука об руку.

– Как ты думаешь, насколько холодно здесь становится ночью? – спросила Колетт. Ее соски затвердели, проступая сквозь бикини.

– Трудно сказать, пока мы не поймем, где оказались.

Колетт проигнорировала его шутку.

– Я тут подумала...

– Что?

– Вся наша одежда утонула. Ни у кого из нас нет ничего, кроме купальников и плавок.

– А как же пираты? У них не было никакой одежды?

Колетт покачала головой.

– Я проверила все ящики. Ничего. Вся их одежда была на них самих.

– Черт.

– Итак, у нас есть несколько одеял и наши купальники. Обуви нет. И нет палатки.

– Че снял свои ботинки, прежде чем прыгнуть в воду.

– Почему ты называешь его Че?

– Это его имя, кажется.

– Да, но тебе-то что? Он бы изнасиловал и убил нас, будь у него хоть полшанса. Он не знает твоего имени, и ему все равно.

– Имя очеловечивает пленника. Может быть, я хочу очеловечить его, чтобы напомнить себе, что нельзя убивать человека, даже если он сделал что-то ужасное.

– Я не буду с этим спорить, но, что касается обуви, одна пара старых ботинок не принесет нам много пользы. А для чего, по-твоему, нам нужна обувь?

– Чтобы ходить в джунгли. Мы не можем вечно питаться рыбой.

– Ни за что. Мы не сунемся в эти джунгли, по крайней мере, пока не обойдем остров по береговой линии и не оценим его размеры. Кроме того, если здесь кто-то живет, мы найдем хижины или даже целый поселок, который гарантированно будет на берегу, если остров обитаем.

– Черт. Почему ты всегда прав?

Оскар пожал плечами. Он ничего не мог поделать, если всегда и во всем был прав.

– Так что ты говорила о ночной температуре?

– Просто... если температура упадет... наши задницы замерзнут.

– Мы всегда можем обняться.

– Почему-то я знала, что ты именно это предложишь.

Колетт шагнула к нему и положила руки ему на грудь.

Она наклонила голову и улыбнулась, глядя на него полуприщуренными глазами. Оскар положил руки ей на талию и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Девушка прильнула к нему губами так страстно, как Оскар даже не мечтал. Он не мог поверить в это. Девушка, которая динамила его все эти годы, которая украла его сердце и таскала за собой, как щенка на поводке, сама упала в его объятия. Парень почувствовал, как его член напрягся.

Он положил руку ей на задницу, но она отстранилась, резко оттолкнув его.

– Прости, – сказал он. – Я не хотел...

– Ничего.

– Тогда что... что не так?

– Все в порядке. Пожалуйста, не принимай это на свой счет. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, и поскольку мы здесь одни...

Я хочу тебя?

Я наконец-то хочу с тобой трахнуться?

Я наконец-то хочу взять в рот твой громадный член и пить твою сперму, как лимонад в жаркий летний день?

Он подумал о сотне различных способов закончить это ее предложение.

– Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты мне нравишься как друг, и, пожалуйста, не пытайся сделать из этого что-то большее.

Этого он не ожидал. Он подумал, что по крайней мере получит возможность полапать ее.

– Погоди, дай мне прояснить ситуацию. Ты, – Оскар показал на свои губы, – ты поцеловала меня. Сама поцеловала.

– Я просто хотела доказать тебе, что мой поцелуй ничем не отличается от поцелуев других девушек, чтобы, может быть, ты понял, что я ничем не отличаюсь от всех остальных, с которыми ты встречался.

– Но для меня это был особенный поцелуй. Для меня ты не такая, как другие девушки. И посмотри на стояк в моих плавках.

– Я так не думаю.

– Посмотри на себя. Ты великолепная, умная, веселая и...

– Дело не во мне. Дело в тебе. Ты парень, у которого есть все. Это сводит тебя с ума, когда ты видишь что-то, чего хочешь, но не можешь этим обладать. Если бы я переспала с тобой в первый раз, когда ты пригласил меня на свидание на первом курсе, я бы тебе надоела через неделю. Но я сказала, что хочу быть только твоей подругой, и ты продолжал хотеть меня, даже когда встречался с другими девушками.

– Ты особенная. Я всегда знал, что ты не такая, как все.

– Особенная, потому что отказала тебе.

Теперь Оскар начинал злиться.

– Слушай, ты думаешь, что ты единственная девушка, которая когда-либо отказывала мне? Ты знаешь, сколько девушек расстались со мной, потому что я сказал им, что люблю тебя, что из-за любви к тебе я ни с кем не могу построить отношения?

– Оскар, ты живешь в своем собственном мире, и ты склонен относиться к другим людям так, как будто они живут для того, чтобы скрашивать твою жизнь, словно все вертятся только вокруг тебя. Поэтому скажу тебе: я никогда не буду принадлежать тебе. Я не вещь, которую можно приобрести и положить на полку. Ты отличный парень, и я знаю, что у тебя доброе сердце, но мне нужен кто-то более приземленный, более настоящий. Я и сама достаточно часто витаю в облаках. Я не могу жить с другим человеком, парящим там вместе со мной.

То, что Колетт, которую он знал, любил и пытался завоевать четыре долгих года, создала в своем воображении иллюзорную карикатуру на него, парня, у которого есть все, окончательно сломило его. Он даже близко не был тем человеком, которого она себе нарисовала в своем воображении. Как она могла быть такой слепой? Неужели не смогла разглядеть его истинную сущность?

Хуже того, она принимает его за пустышку.

– Ты чертовски права – ты витаешь в облаках. Ты говоришь, что это я отношусь к людям как к вещам? Посмотри на себя. Посмотри, что ты сделала со мной. Ты вырвала мое сердце и гадила на него снова и снова. Я больше не позволю тебе причинять мне боль.

– Пожалуйста, избавь себя от боли.

– Когда мы выберемся с этого острова, я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ни видеть, ни слышать тебя. Никогда.

– Я не это имела в виду.

– Нет, именно это. Или тебе нравится видеть мои страдания, приманивать, а потом отталкивать меня?

– Пошел ты.

– Нет, это ты пошла на хуй, сука. Я слишком долго был рядом с тобой.

– Ага, в надежде залезть ко мне в трусики.

Оскар выхватил у нее из рук бутылку рома и унесся по пляжу.

– Оскар, вернись!

Он выкинул средний палец и показал ей через плечо, отхлебнув разом из бутылки столько рома, сколько смог осилить.

Парень ожидал, что Колетт последует за ним, но она не двинулась с места. Опьянение оказалось сильнее, чем он думал. Интуиция подсказывала ему, что нужно повернуть назад, но гордость и гнев не позволили ему это сделать. Он рассорился с двумя своими близкими друзьями и чувствовал себя паршиво, наверно, даже хуже связанного пирата.

Спотыкаясь, парень подошел к воде и окунул ступни в воду. Зайдя еще чуть глубже, он присел на дно, покачиваясь на волнах. Оскар осушил бутылку, прежде чем подняться на ноги.

Он швырнул стеклянную бутылку далеко в океан и вспомнил, как в детстве собирал вышлифованное песком стекло.

Парень почувствовал себя одиноким, глядя, как бутылка погружается под воду. Он осмотрел берег в поисках камней, которые можно было бы побросать, но не нашел ни одного среди мелкого белого песка.

Берег резко изгибался, как будто часть острова отрезали ножом.

Оскар проследовал вдоль изгибающейся линии вверх по крутому склону, который обрывался в океан далеко внизу.

Мягкий песок перешел в черные камни, которые крошились и сдвигались под его ногами. Это был именно тот тип скал, на которых частенько погибали люди, особенно подвыпившие, но его это ничуть не волновало.

Наконец, склон достиг пика. Он сел и осмотрел остров в лучах закатного солнца; тот сверкал, как взорвавшиеся медные копейки, испещренные фиолетовыми прожилками.

Половина острова была окаймлена пляжами с мелким белым песком, в то время как другая половина, насколько он мог видеть, была покрыта черными разрушающимися скалами. Этот контраст напомнил ему инь и янь. В то время как белый песок уступал место темным тропическим джунглям, черные камни уступали место скрученным, колючим растениям.

Он стоял на стыке двух этих миров. Оба были по-своему прекрасны, и парню хотелось, чтобы Колетт была здесь, рядом с ним, чтобы объяснить ему, как две безумно разные флоры могут сосуществовать, не говоря уже о процветании, на таком маленьком острове, как этот. Дальняя сторона острова простиралась вдаль.

Раздался человеческий крик. Сначала он подумал, что, должно быть, в лагере что-то случилось, но повторный крик донесся с темной стороны острова. Вслед за этим раздался треск кнутов.

Парень присел на вершине и заглянул вниз, в черную долину, увидев процессию существ. Он задрожал, застыв на месте.

Нет, не существа. Люди.

Закутанные в странные одежды люди.

В халатах и тюрбанах, какие носили на Ближнем Востоке. Из растений выбивались длинные кнуты и хлестали их.

Это что, злобные растения держат людей в плену?

Вскоре он обнаружил, что это не растения.

Это были красивые, обнаженные смуглые женщины.

Мужчины были скованы одной цепью. Женщины били их кнутами и напевали что-то, но Оскар не мог разобрать слов песни.

Парень спустился с горы и побежал вдоль берега назад к лагерю. Несмотря на опьянение и сковывающий страх перед загадочными туземцами, он бежал быстрее, чем когда-либо прежде.

Глава пятая

Горячий шоколад под звездами

Когда Оскар вернулся в лагерь, Колетт и Джейн радостно встретили его.

– Аллен лег спать. Он очень сожалеет о том, что сказал тебе, – сказала Джейн.

– Мы готовим горячий шоколад. Мы с Джейн нашли немного настоящего шоколада и банки сгущенного молока. Мы сразу не сказали тебе, потому что хотели, чтобы это был сюрприз. Хочешь немного? – Колетт заметила выражение его лица. – Тебе плохо? Что случилось?

Оскар рухнул на песок рядом с костром.

– Я... – парень пытался отдышаться, – я видел туземцев.

– Ты говорил с ними?

Он покачал головой.

– Почему нет?

Парень пытался подобрать слова, чтобы объяснить, что за горным пиком, разделяющим остров, он видел мужчин в плащах и женщин-рабовладелиц, но все, что вылетало из его рта, были лишь хрипы и нечленораздельные слоги.

– Он пьян, – сказала Джейн.

Она была права. Он был в стельку пьян.

– Я принесу ему воды, – сказала Колетт с разочарованным видом.

По мере того, как Оскар переосмысливал увиденное, он начал верить, что, возможно, увиденное им было лишь пьяным бредом. Учитывая стрессовую ситуацию, в которую они попали, а также длительное пребывание на солнце, недостаточное количество воды и дополнительный стресс от препирательств с Колетт и Алленом, было вполне логично, что его разум сотворил эту фантасмагорию.

Колетт присела, положила голову парню себе на колени и поднесла к его губам медную чашку со свежей водой. Он выпил ее залпом.

Девушка наполнила ее снова. Он снова выпил ее до дна.

– Спасибо, – прошептал он, вытирая губы.

– Теперь тебе лучше?

Он кивнул и сел, скрестив ноги, глядя в огонь.

– Так ты расскажешь нам об этих туземцах? – спросила Джейн.

Оскар хотел сказать, что им лучше собрать побольше дров до наступления темноты, но мысль о походе в джунгли вызвала у него дрожь. А Колетт уже укладывала в яму поленья, взяв их из кучи дров, которую они с Джейн, должно быть, собрали.

– Я был пьян, – сказал он.

– Ты что, выдумал все это, чтобы поприкалываться? – спросила Джейн.

– Нет.

– Тогда зачем ты...

– У него стресс. Вот и все, – огрызнулась Колетт, бросив предупреждающий взгляд на подругу. – Так кто хочет горячего шоколада?

– Я хочу, – прокричал Че, катаясь по песку, по-прежнему связанный.

– Мы не спрашивали насильника, – ответила Джейн.

Колетт повернулась к ней.

– Если этот человек хочет горячего шоколада, он получит горячий шоколад. На этом острове новая политика. Мы не будем издеваться над пленником.

Джейн нахмурилась.

– Хорошо, мать Тереза. Действуй, трать наши припасы на убийц и извращенцев.

– Я не извращенец, – крикнул Че. – Я буду смирным.

– Я знаю, что будешь, – сказала Колетт и со вздохом добавила:

– Пока мы держим тебя связанным.

Колетт налила горячий шоколад для Оскара, Джейн, себя и пирата Че.

С наступлением ночи повисла духота. Костер горел слишком жарко, чтобы находиться в непосредственной близости от него, поэтому Оскар, Колетт и – с неохотой – Джейн взяли свой горячий шоколад и сели рядом с Че.

Оскар приподнял его в сидячее положение и поил пирата, поднося кружку к его губам.

– М-м-м, да. Вкусно. Если бы мы знали, что ты делаешь такой вкусный горячий шоколад, мы бы с Хуаном не целились бы в тебя.

– Почему? – спросила Колетт.

– Шоколад – это умирающее искусство, – сказал пират. – Мы стараемся насиловать и убивать только бесполезных людей. Человек, делающий такой горячий шоколад, должен жить.

– Никто не бесполезен, – сказала Джейн.

Че захихикал.

– Если я не ослышался, то ты назвала своего друга бесполезным после того, как он сбежал, как плакса. А ведь именно он спас тебе жизнь. Для меня тот, кто спасает мне жизнь, очень полезен. Действительно, очень полезен. Я не понимаю, почему ты считаешь спасителя бесполезным, если только не хочешь умереть, чего ты, очевидно, не хочешь, потому что не позволила мне убить тебя. И, как мужчина, я говорю, что ты глупая.

– Ты не мужчина, – проворчала Джейн.

– Заткнись, Джейн, – сказала Колетт.

– Сунь свой нос мне между ног и убедись в этом, но я советую тебе прислушаться к своей подруге, и заткнуться. В такую ночь лучше не оставаться одной.

– В какую ночь?– спросил Оскар.

– Ночь, когда светят все звезды.

– Оскар – астроном-любитель, – сказала Колетт.

– Ага, любитель, – презрительно пробормотала Джейн.

– Серьезно? Это очень интересно, – сказал Че, не обращая внимания на брюзжание Джейн.

– Раньше я знал почти все созвездия, – сказал Оскар. – Но я давно уже этим не увлекаюсь.

– А сейчас? Узнаешь ли ты какие-нибудь из них?

Оскар посмотрел на темнеющее небо. Звезды были в полном расцвете, но они казались ему иностранным языком, написанным выцветшим мелом на потрепанной доске.

Через некоторое время он сказал:

– Мне всегда было трудно определить созвездия без звездной карты и компаса. Даже тогда отцу обычно приходилось указывать мне на них.

– Твой отец астроном? – спросил Че.

– Мой отец умер.

– Тогда у нас есть кое-что общее. У тебя есть дети?

– Нет, мы все студенты колледжа.

– У меня был ребенок. Сын. Его звали Хуан. Он умер сегодня. Возможно, вы бы поладили.

Оскар разлил свой горячий шоколад.

– Парень, которого съела акула, был твоим сыном?

Че кивнул и вздохнул.

– Мы прекрасно ладили, лучше, чем большинство отцов и сыновей, которых я знал.

– Если вы так хорошо ладили, почему ты не оплакиваешь его? – спросила Джейн.

– Я скорблю в своей душе. Это лучшее место для скорби. Я могу вонзить нож в свое сердце и плакать кровавыми слезами, и это действие не выразит и половины той любви, которую я испытываю к своему сыну. Но моя душа… моя душа, она чувствует больше, чем тело. Моя душа... моя душа – она там, где мне больно.

Оскар поднес к губам Че кружку горячего шоколада и дал ему выпить.

– Может быть, ты хочешь показать нам созвездия, – спросил он.

Че чмокнул губами и откинулся на спину. Он посмотрел в небо и сказал:

– Слишком ярко. Вам придется потушить огонь. У меня не очень хорошее зрение.

Джейн бросила обеспокоенный взгляд на Оскара и Колетт, которые пожали плечами. Ночь была слишком теплой для костра, так что рано или поздно они все равно должны были его потушить.

– Я сделаю это, – сказала Колетт. Она собрала четыре пустые кружки и подошла к огню.

– Хочешь еще рома? – спросил Оскар.

Че улыбнулся.

– Немного рома мне не помешает.

– Ты же не оставишь меня с ним наедине? – спросила Джейн.

– Я сейчас вернусь, – сказал Оскар, уже вставая.

Достав из ящика, который они принесли на берег, еще одну бутылку рома, Оскар оглянулся на Колетт, возвращающуюся от океана с ведром с морской водой.

Девушка вылила воду на огонь.

– Мне нравится шипение гаснущего огня, – сказала она.

Оскар хрюкнул, готовясь к извинениям.

– Извини за то, что произошло сегодня между нами, – сказал он.

– Это не твоя вина, а моя. Я сожалею о том, что сказала тебе. После этого я вернулась сюда, а Джейн и Аллен вели себя так же ужасно по отношению друг к другу. Мы все находимся под сильным стрессом.

– Хуже, чем экзамены, да?

Колетт подняла брови.

– Это все равно что за один раз сдать экзамены за весь курс обучения.

– Спасибо.

– За что?

– Я думаю, кому-то давно нужно было сказать мне эти слова.

– Я совсем не то имела в виду. Пожалуйста, знай это.

– Мне нужно было их услышать.

– Ты действительно видел туземцев? – перевела девушка разговор с болезненной темы.

– Я не знаю, что видел.

– Значит, это была галлюцинация?

– Надеюсь, что да.

– Послушай, если ты хочешь поговорить об этом...

– Я не знаю.

– Или если есть что-то, о чем мы все должны знать. Мы ведь все сейчас в одной лодке. Точнее на одном острове.

– Я просто устал, вот и все.

– Я понимаю.

Джейн вскрикнула от ужаса.

– Ребята, он просит меня пососать его член!

Че запротестовал:

– Нет, нет, нет. Я похвалил ее губы и спросил, для чего она их использует, кроме как болтать без умолку. Я сделал ей комплимент. Не более чем комплимент. Мой член дружит со многими красивыми губами. Они, как вы говорите, совместимы.

Оскар и Колетт рассмеялись.

Когда все четверо лежали на спине, Че сказал:

– Хорошо, теперь шоу начинается.

Не услышав продолжения, Оскар спросил:

– Что-то не так?

– Скажи мне, астроном-любитель, узнаешь ли ты какие-нибудь созвездия на этом небе?

Оскар понял, что пират над ним издевается. Он уже признался, что ему трудно разобраться без звездных карт и подсказок отца.

Помирившись с Колетт, парень успокоился и вернул былое расположение духа. Он решил подыграть.

– Мне кажется, я вижу Пояс Ориона, но могу и ошибаться.

– Я спрашиваю конкретно.

– О, вот здесь! – Оскар указал пальцем вверх, не указывая ни на что конкретно. – А еще я вижу созвездие Большого Пениса.

Девушки засмеялись.

Че оставался серьезен.

– Нет никакого Большого Пениса. Я спрашиваю тебя по-настоящему. Скажи мне. На этот раз без шуток.

Возможно, пират и не думал над ним потешаться.

Неужели он действительно хочет преподать мне урок астрономии?

– Нет, я ничего не узнаю. Как будто никогда в жизни не видел этих звезд.

Че вздохнул.

– Ты не узнаешь созвездия, потому что мало кто их вообще видит. Я не знал этого до сих пор. В это трудно поверить, и я бы хотел, чтобы это было не так. Мы находимся в Паутине.

Они молчали.

– В какой паутине?

– Вы глупые американцы, но вы понимаете, что некоторые воды, скажем так, недоступны для береговой охраны?

– Да, воды, в которых орудуют пираты. Именно там ты нас и преследовал.

– Хорошо, значит, вы знаете. В центре вод, которые вы называете пиратскими, а я называю домом, находится Паутина.

– Значит, Паутина – это что-то вроде пиратского рая?

– Нет, нет, нет. Паутина – это не пиратский рай. Это больше похоже на пиратский ад. Паутина – это ад для всех. Береговая охрана оставляет наши воды в покое, потому что так они не рискуют попасть в Паутину. Мы рискуем, потому что должны. Я попал в Паутину только один раз за всю свою жизнь. Корабль "Альберта" был самым лучшим судном, на котором я когда-либо плавал. Его команда состояла из тридцати человек. За одну ночь Паутина разбила ее на такие хрупкие щепки, что ими нельзя было бы побить ребенка. Поверь мне, я видел, как один человек пытался это сделать. Кроме меня и Хуана, этот человек был единственным выжившим. Он не выжил после того, как попытался отшлепать Хуана щепками "Альберты". Хуан, тогда еще совсем щенок, пил, дрался и грабил драгоценности девственниц, как лев. Семь лет, на лице ни волоска. Ха! Этот человек выглядел таким удивленным, когда Хуан сломал ему шею, как цыпленку. Это, однако, было нарушением пиратского кодекса. После этого мы занялись контрабандой сигарет.

Они слушали пирата с его жутким акцентом, не совсем понимая, о чем он говорит.

– А что звезды? – спросила Джейн, не в силах провести параллель между созерцанием созвездий, с которых начался разговор и спутанной тарабарщиной Че о Паутине. – Что с созвездиями?

– Да ну их нафиг, эти звезды. Они нас прокляли. Мы умрем здесь.

– Что такого опасного в Паутине? – спросила Колетт, которая, в отличие от Джейн, прониклась рассказом пирата.

– Да, я был на многих тропических островах, и этот остров самый жуткий из них. Мы в Паутине, в самом ее центре – на Паучьем острове!

Оскар предложил ром Че, подумав, что, возможно, у старика упадок духа из-за отсутствия выпивки, а возможно, из-за скорби по погибшему сыну, и поэтому он несет всякую чушь, заговариваясь.

– Скоро увидите. У смерти много хитростей в рукаве. Одна из ее уловок скоро постигнет и нас. А сейчас дайте мне поспать. Очень утомительно быть связанным веревками ночь, день и еще одну ночь.

– Думаю, нам всем пора спать, – сказал Оскар.

Колетт и Джейн согласились.

Оскар проверил узлы на путах Че, чтобы убедиться, что он все еще надежно связан. Удовлетворенные, они втроем встали и вернулись в свой лагерь. Все они опьянели гораздо сильнее, чем предполагали.

Колетт уперлась в плечо Оскара, держась за парня при ходьбе. Он все еще надеялся, что они с Колетт успеют немного пообниматься до конца ночи.

Но надежда вскоре угасла, когда Колетт стала дремать, явно незаинтересованная в близости с ним.

Они втроем распили бутылку рома, чтобы заглушить свое одиночество и страх за свою судьбу. Обычно они вели себя шумно под градусом. Но не сегодня. Страх не отпускал, даже когда они напились настолько, что у них двоилось в глазах, пока не погрузились в беспокойный сон.

Глава шестая

Подношение туземцам

Над спящими стоял замотанный в лохмотья, темнолицый человек и говорил на грубом, причудливом языке. В его голосе звучал гнев.

Оскар протер глаза от сна. Человек был одет так же, как и рабы, которых он видел вчера. Значит, это была не галлюцинация.

– Какого черта? – сказал Аллен, все еще полусонный и страдающий от похмелья.

Джейн начала хныкать.

Колетт поджала губы и притянула одеяло к груди, словно отгораживаясь им от туземца.

– Мы. – Оскар жестом указал на своих друзей. – Не. – Он покачал головой влево и вправо. – Понимаем. – Он коснулся своего рта и ушей. – Тебя. – Он указал на говорившего мужчину.

Тот заговорил громче, отчаяннее. Капли слюны попали на лицо Оскара.

Неужели ему придется обороняться от этого тупого дикаря?

– Как ты думаешь, чего он хочет? – спросила Колетт.

– Вчера я видел целую процессию мужчин, одетых как он, – сказал Оскар, сопротивляясь желанию надрать задницу туземцу. – Я думал, что мне все привиделось, но, как оказалось, это было на самом деле. Я думаю, что это рабы. Они были скованы одной цепью, а их подгоняла группа высоких, обнаженных женщин, которые хлестали их длинными плетьми. Должно быть, он сбежал.

– Он пытается предупредить вас, – крикнул Че.

Друзья посмотрели на пирата.

Оскар заслонил лицо ладонью в надежде отразить плевки и заставить туземца замолчать на мгновение.

– Откуда ты знаешь? Ты говоришь на его языке?

– Я не говорю на его языке, но я хорошо знаком с языком опасности. Этот человек пришел предупредить нас. Нам лучше уйти подальше отсюда.

– Если у его людей нет рации, по которой можно связаться с материком, или топлива, которое они готовы обменять, ему больше незачем распинаться.

– Тогда тебе лучше подготовить подношение для его людей, – сказал Че. – Я предлагаю отправить с ним девушек. Островным королям обычно нравятся молодые экзотические девушки.