Текст книги "Исцелиться любовью (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8

Бриэль

Я поняла, что что-то не так, как только переступила порог своего кабинета. Я все еще витала в облаках после выходных, проведенных с Эллиотом, поэтому моя защита была ослаблена. Иначе я бы почувствовала свою мать за милю.

Что-то острое ударяет меня по голове, я поворачиваюсь в ту сторону и вздрагиваю, когда вижу, как наркоторговец и приятель моей матери сминает в руке пустую пивную банку и запускает ее в меня. Я отклоняюсь в сторону, насколько это возможно, будучи привязанной к стулу в гостиной, и чудом избегаю еще одного пореза на голове. Банка падает на пол вместе с еще одной, которая, как я предполагаю, и ударила меня по голове изначально.

Я всхлипываю и закрываю глаза, мысленно возвращаясь к сегодняшнему утру, когда моя мать ждала меня в моем кабинете. Она обзывала меня всеми возможными именами, от шлюхи до эгоистичной пизды. Да, моя собственная мать называла меня пиздой. Если это не переход границ, то я не знаю, что это такое.

– Я с тобой разговариваю, – произносит мужчина невнятным голосом. – Какой ПИН-код твоей дебетовой карты?

– Зачем? – слабо спрашиваю я.

– А как ты думаешь, зачем? Нам с твоей мамой нужны деньги, и она сказала, что ты единственная, у кого есть стабильная зарплата.

Не уверена, как долго я была привязана к стулу в библиотеке дома моей мамы, но я знаю, что прошло уже несколько часов. Я хочу есть и пить, но, что более важно, мне нужно в туалет.

Мне не следовало идти с мамой, но она застала меня врасплох, а затем обрушила на меня шквал оскорблений, разрушив все мои надежды на отношения с ней. Она пригрозила рассказать моему боссу об одном клиенте, с которым я спала. Я понятия не имею, как она до этого додумалась и действительно ли она это сделала, но угрозы было достаточно, чтобы я не выдержала и последовала за ней к ее машине.

– Ты что, тупая? – кричит мужчина. – Я задаю очень простой вопрос.

– Мне нужно в туалет, – говорю я ему. – Тогда я скажу тебе пароль. Я не хочу неприятностей, но я не могу сосредоточиться, когда мне так плохо.

Он ворчит что-то о том, какая я несносная, затем подходит ко мне и перерезает веревки на моих ногах.

– Те, что у тебя на руках останутся, – инструктирует он меня.

– Эм... да, это не сработает. Мне вроде как нужны мои руки, чтобы… ты же понимаешь.

Он раздраженно вздыхает, затем зовет мою маму. Когда она не отвечает сразу, он выкрикивает ее имя снова и снова, пока она не вбегает в комнату.

– Ты запомнил номер? – спрашивает она, даже не потрудившись взглянуть на меня. Это действительно все, что ее волнует? Да. Да, это так. Я видела, как моя мама становилась все хуже и хуже, пока не стала совсем безнадежной, так что это вполне соответствует тому, как она относилась ко мне в последнее время.

– Нет, она говорит, что ей нужно сходить в туалет, прежде чем она мне все расскажет.

– Ты эгоистичная сука! – выплевывает в меня моя мать. Сарказм, скрытый в ее словах, – это что-то новенькое. Я приглядываюсь к женщине, которая меня вырастила, замечая, какая она нервная и как все время чешет одно и то же место на руке. Что она принимала? Это точно не викодин и не алкоголь.

Я с тяжелым сердцем осознаю, что моя мама принимает метамфетамин. Как и ее дилер, или парень, или кем бы он ей ни был. Я вижу оспины на его лице и впервые замечаю, что многие зубы у него либо гнилые, либо отсутствуют.

– Мне просто нужно пописать, – говорю я ей тихим голосом, не желая ее злить. Я не уверена, на что способны эти двое, принимая такую дозу наркотиков. – Если ты не хочешь, чтобы я испортила стул и ковер в ближайшие тридцать секунд...

– Отлично, – выдыхает она, ослабляя путы на моих запястьях и поднимая меня со стула. Ее рука крепко обхватывает мое предплечье, когда она тащит меня через весь дом и заталкивает в ближайшую ванную. – И не делай глупостей. Я буду прямо за дверью.

Я ничего не говорю, просто закрываю дверь у нее перед носом. Я понятия не имею, сколько у меня времени, мне просто нужно было немного подумать. Мне действительно нужно в туалет, поэтому я пользуюсь перерывом в туалете, чтобы спланировать побег. Здесь есть окно, но оно слишком маленькое, чтобы я могла в него пролезть.

Я на мгновение задумываюсь, смогу ли я запереться здесь, но быстро прихожу к выводу, что они вдвоем легко вышибут дверь, особенно когда они все так возбуждены, как сейчас. Может быть, я смогу поступить наоборот и выскочить из ванной, проскочить мимо мамы и выскочить через парадную дверь. Не знаю, что я буду делать после того, как выйду на улицу, поскольку у меня все еще нет машины, но, может быть, я смогу добраться до соседского дома и вызвать полицию.

После того, как я спустила воду и вымыла руки, я делаю глубокий вдох и настраиваю себя на отличный побег. Хватаясь за дверную ручку, я представляю, как бегу, бегу, бегу прямо к двери и пересекаю обширную территорию нашего дома, чтобы оказаться в безопасности.

Как только я распахиваю дверь ванной, раздается громкий и настойчивый стук в переднюю двойную дверь.

– Что за…

Слова моей матери обрываются, когда левая дверь с грохотом распахивается, открывая моего спасителя – Эллиота. Он сорвал дверь с петель, чтобы добраться до меня. Я подбегаю к нему, но мама оттаскивает меня назад.

– Отпусти ее, – приказывает Эллиот.

– Кто ты, черт возьми, такой? – спрашивает наркоторговец, наконец выходя из библиотеки, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот шум.

– Я тот человек, который заберет Бриэль у вас, жалкого подобия людей, и будет лелеять ее так, как она того заслуживает.

Слезы наворачиваются на глаза и стекают по моим щекам, когда зеленые глаза Эллиота находят мои.

Я вырываю руку из мертвой хватки матери и бегу к моему угрюмому, милому, идеальному мужчине-горцу. Я почти в его объятиях, когда что-то тянет меня назад. Это гребаный наркодилер, он хватает меня за волосы и запрокидывает голову назад.

Эллиот рычит и бросается вперед, его кулак с приятным хрустом врезается в лицо моего похитителя. Он тут же отпускает меня, чтобы прикрыть свой теперь уже сломанный нос, из которого во все стороны хлещет кровь.

Я бросаюсь в объятия Эллиота, всхлипывая, когда он заключает меня в свои объятия.

– Ты со мной, – шепчет он. – Теперь ты в безопасности.

Я киваю, и он говорит мне идти к грузовику. Я почти протестую, но, честно говоря, я совершенно вымотана и не думаю, что смогу справиться еще с чем-то.

Когда я подхожу к машине Эллиота, я останавливаюсь и прислоняюсь к бочине, переводя дыхание. Никогда, ни за что, за все годы, что я разбиралась с маминым дерьмом, я не думала, что она способна на что-то подобное.

Я не могу точно слышать, что происходит внутри, но я верю, что Эллиот обо всем позаботится, как он и обещал. Несколько минут спустя он выходит из дома и спускается по ступенькам крыльца ко мне. В следующую секунду я оказываюсь в его объятиях, таю в них, пока он покачивает меня назад-вперед.

– Они покидают город, – шепчет он. – По крайней мере, на данный момент. Я буду следить за развитием событий, и если я получу известие о возвращении кого-либо из них, они знают, каковы будут последствия.

Я не прошу дополнительной информации. Мне это и не нужно. Возможно, я и помогла Эллиоту оправиться от травмы, но он единственный, кто находится рядом и поддерживает меня, когда я делаю последний шаг к разрыву отношений с матерью.

– Я доверяю тебе, – говорю я ему, прижимаясь еще теснее. – Спасибо тебе, Эллиот. Спасибо, что пришел сюда, спасибо, что спас меня. Не знаю, что бы я делала, если бы ты не появился. У меня был недоделанный план сбежать отсюда, но я не думаю, что из этого получилось бы что-то хорошее.

– Я просто рад, что добрался сюда до того, как они смогли причинить еще больший ущерб. Ты ранена? Я должен был приехать раньше. Черт, мне вообще не следовало тебя оставлять.

– Эй, – молвлю я успокаивающим голосом. Я кладу руку ему на сердце и заглядываю в эти бездонные глаза. – Мы здесь, вместе, прямо сейчас. Это все, что имеет значение. – Эллиот соглашается и целует меня в макушку, прежде чем открыть дверцу грузовика.

– Давай уедем отсюда, солнышко. Пора отвезти тебя домой, туда, где тебе самое место.

– Домой, – повторяю я. Эллиот грустно улыбается мне, затем перегибается через меня, чтобы пристегнуть мой ремень безопасности. Часть меня хочет сказать ему, что я могу пристегнуться сама, но еще большей части меня нравится, что он и так заботится обо мне.

Он запрыгивает на водительское сиденье и заводит грузовик. Когда Эллиот направляется по извилистой подъездной дорожке, ведущей к единственному дому, который я когда-либо знала, на меня нисходит умиротворение. Вот и все, что это было. Дом. Большой, несносный, безвкусный дом, который больше походил на музей, чем на дом родной. Но с Эллиотом... Я представляла, как буду жить с ним в его хижине и буду довольна до конца своих дней.

Я вздыхаю, чувствуя, как мои мышцы расслабляются одна за другой по мере того, как мы удаляемся от моего старого дома. Эллиот кладет руку мне на бедро, как будто ему нужно как-то прикоснуться ко мне. Я перегибаюсь через консоль и целую его в плечо, прежде чем прижаться к нему щекой.

Эллиот удовлетворенно мурлычет, заставляя меня улыбнуться. Это начало всего, я просто знаю это.

Глава 9

Эллиот

Как только мы заходим в хижину, я подвожу Бриэль к дивану и прижимаю ее к себе. Она слегка дрожит, адреналин, накопившийся за день, все еще не выветрился. Я обнимаю ее все это время, ничего не говоря, просто позволяя ей чувствовать то, что ей нужно.

Когда моя милая девочка поднимает голову, уткнувшись мне в шею, я вижу остатки слез в ее ясных голубых глазах.

– Милая, – шепчу я. – Ты можешь рассказать мне, что произошло? Когда я зашел за тобой, секретарша в приемной сказала, что ты заболела.

Бриэль кивает.

– Моя мама ждала меня, когда я пришла в свой офис. Когда я не вернулась домой на все выходные, она, должно быть, послала своего наркодилера шпионить за мной или что-то в этом роде. Она каким-то образом узнала о нас. После того, как она наорала на меня и разорвала на части за то, что я шлюха, она пригрозила позвонить моему боссу.

– Я понятия не имел, что наши отношения ставят под угрозу твою карьеру. Я имею в виду, что, наверное, какая-то часть меня понимала, что это против правил, но я решил, что как только закончу свой последний сеанс, все будет в порядке.

– Честно говоря, я не уверен в правилах взаимоотношений между клиентом и медицинским работником, но я уверена, что то, что мы сделали – в моем кабинете, ни больше ни меньше – было нарушением правил. Я должна была заподозрить ее в блефе или просто на пару секунд остановиться и подумать о том, что она говорит. Я уверена, что у нее нет доказательств, и я действительно не знаю, сделала бы она что-нибудь, даже если бы и сделала. Моя мать точно не хочет привлекать внимание правоохранительных органов или военных к своему нынешнему образу жизни. – Бриэль переводит дыхание, когда я целую ее в висок. – Я была так потрясена, увидев ее, а затем тем, что она накричала на меня… Я была в странном настроении и просто последовала за ней к ее машине. Такая идиотка, – бормочет Бриэль себе под нос.

– Эй, – бормочу я. – Ты не глупая. Твоя мать манипулирует людьми и жестока, вдобавок к тому, что она наркоманка. Она бы сказала или сделала что угодно, чтобы получить очередную дозу, и, по-видимому, она это сделала. Боже, солнышко, мне так жаль, что меня не было рядом с тобой раньше.

– Это не твоя вина, – отвечает Бриэль, пристально глядя на меня. – Тебе не за что извиняться. Я знала, что моя мать выходит из-под контроля, и ничего не делала, чтобы остановить это, кроме нескольких разговоров, которые всегда перерастали в настоящую ссору. Это никогда не стоило потраченных сил. К тому же, каждый раз, когда я хотя бы намекала, что она слишком много пьет, моя мама тут же напоминала мне, что это все моя вина.

– А в чем твоя вина? В пьянстве?

Бриэль кивает, ее плечи опускаются. Я вижу, как ей стыдно. Я хочу избавиться от этого, но я знаю, что такая боль начинает проходить, только когда о ней говорят открыто. Мое солнышко научило меня этому.

– Да. Я... в некотором роде стала причиной развода моих родителей.

– Это маловероятно, – отвечаю я, хотя и не хочу, чтобы это прозвучало пренебрежительно.

– Ты прав, я просто слышала это так много раз. Шесть лет назад я застукала своего отца за изменой моей маме. Знаю, я самый невезучий человек на свете, потому что я либо застала, либо услышала, как родители занимаются сексом с другими людьми. – Бриэль закатывает глаза, и на ее губах появляется намек на саркастическую улыбку. Хотя я ненавижу историю, которую она рассказывает, я рад видеть, что частичка света возвращается в ее душу.

– Так в чем же твоя вина? – спрашиваю я.

– Следуя логике моей матери, она говорит, что если бы я никогда не уличила своего отца в измене, они все еще могли бы быть счастливы в браке.

– Ты серьезно? Абсурд. Ты же знаешь, что это неправда, верно?

– Я... да. В какой-то степени. Она снова и снова повторяла мне, что если бы я просто держала это в секрете, ничего бы этого не случилось. Однако, поскольку она знала об этом, у нее не было другого выбора, кроме как выгнать его. В любом случае, ее пьянство в обществе превратилось в самолечение, что привело к тому, что она стала пить все раньше и раньше в течение дня, и в конце концов, я не думаю, что когда-либо видела свою маму без бокала в руке.

Бриэль погружается в меня, черпая из меня силу. Это все ради нее.

– Я знаю, потребуется время, чтобы отучиться от всей лжи и извращенных стереотипов мышления, которым научила тебя твоя мать, но я буду рядом, чтобы каждый день напоминать тебе, какая ты смелая и сильная, что смогла разорвать этот порочный круг.

Моя девочка кивает, прижимаясь своим лбом к моему. Мы дышим одним дыханием, этот момент драгоценен и священен.

– Ты слишком добр ко мне, – шепчет она.

– Мы добры друг к другу, – говорю я, напоминая ей о том, что она сказала мне не так давно.

Бриэль утыкается носом в мою шею, затем целует меня там. Ее руки скользят вверх по моей груди, а затем она запускает пальцы в мою бороду, притягивая меня к себе для настоящего поцелуя.

– Ты нужен мне, – шепчет она мне в губы.

–Я не хочу причинять тебе боль после всего, что ты сегодня пережила. Тебе больно? – она качает головой, нет, но у меня все еще есть сомнения. – Давай примем душ вместе. От теплой воды будет приятно.

Она прищуривается, глядя на меня, но затем на ее лице появляется хитрое выражение.

– Возможно, ты думаешь, что отвлекаешь меня, но это шутка в твою пользу, потому что я всегда хотела заняться сексом в душе.

– Блядь, это даже нечестно, – простонал я. – Когда это ты успела научиться так грязно выражаться?

Однако я не даю ей возможности ответить, прежде чем потянуть мою красивую, сексуальную, сильную женщину в сторону ванной. Она хихикает, и я улыбаюсь ей, наслаждаясь звуком ее смеха. Она невероятна. Бриэль улыбается, даже после всего, что случилось с ней сегодня, да и вообще, после всей ее жизни.

И снова я поражен тем, насколько ошибочным было мое первое впечатление о ней. Все, что я видел, – это внешнюю привлекательность, и думал, что ей все дается легко. На самом деле, моя девочка сильнее всех, кого я когда-либо встречал. Она терпела то, чего никому не следовало бы испытывать, и все же каждый день просыпалась с целью исцелять других и вносить свет в их жизни.

Я включаю воду, проверяю температуру и раздеваюсь. Когда я оборачиваюсь, Бриэль уже обнажена, и я не могу сдержать голодного рычания, вырывающегося из моего горла.

Мы заходим в душ, и я наблюдаю, как теплая вода стекает по ее безупречной коже и изящным изгибам. Мои руки проводят каплями воды по ее плечам, талии и бедрам. Я хватаю ее за упругую попку и притягиваю к себе, громко целуя. Она закидывает одну ногу мне на бедро, и я крепко сжимаю ее, постанывая от того, как она раскрывается передо мной.

– Бриэль... – я стону ей в шею, прокладывая дорожку поцелуев вниз по ее стройной фигурке. Она двигает бедрами и трется своей горячей киской о мой чертовски твердый член.

– Пожалуйста? – хнычет она. – Мне нужно чувствовать тебя. Мне необходимо...

Я слегка отстраняюсь, чтобы прижаться лбом к ее лбу.

– Что тебе нужно, солнышко?

– Мне нужно снова почувствовать эту связь. Это было всем. Не так ли?

– Ты чертовски права, Бриэль, – отвечаю я, прежде чем рассеять поцелуями все ее сомнения и неуверенность. Мои руки блуждают по ее телу, поглаживая, сжимая, наслаждаясь каждым дюймом.

Наконец, я прерываю наш поцелуй и разворачиваю ее так, чтобы она оказалась лицом к задней стенке душа. Бриэль понимает намек и прижимается к стене, выпячивая попку, демонстрируя мне полное доверие.

– Я никогда не привыкну к тому, какая ты великолепная, – бормочу я, прежде чем поцеловать ее между лопаток и провести губами и носом вниз по позвоночнику.

Протянув руку между ее ног, я погружаю два пальца в ее влажную щель, чтобы проверить ее готовность. Черт возьми, моя девочка не шутила, ей это нужно.

– Готова к тому, чтобы я снова наполнил тебя? – спрашиваю я, лениво вводя пальцы в ее насквозь мокрую дырочку и вынимая их оттуда.

– Боже, да, пожалуйста, пожалуйста... – стонет Бриэль.

Я встаю позади нее и обхватываю ее за попку, массируя ее идеальные ягодицы и разводя их в стороны, открывая ее всю своему голодному взгляду. Я наклоняюсь и накрываю ее, прижимаясь грудью к ее спине и обхватывая ее одной рукой. Она дрожит подо мной. Я кусаю ее за плечо, обхватываю ее грудь и безжалостно вгоняю в нее свой член, издавая дикое рычание, когда замираю на миг. Она хнычет при каждом толчке и толкается на меня, давая понять, что она здесь, со мной.

Я провожу пальцами вниз по ее телу, до самой киски. Ее клитор – маленькая толстая жемчужина, набухшая и пульсирующая для меня. Она бьется о мою руку, пока я играю с ней, поглаживая и пощипывая, не давая Бриэль вздохнуть, пока я доставляю ее телу больше удовольствия, чем она когда-либо испытывала. Она извивается и кричит в агонии, но я не останавливаюсь. Теперь она моя. Я могу ублажать ее. Моя, чтобы мучить. Она выгибается в моих объятиях, пока я разбираю ее на части, кусочек за кусочком, испуская отчаянную мольбу прямо перед тем, как она сломается.

– Вот так, кончи для меня, Бриэль, – ворчу я, продолжая двигаться в ней и дразня ее соски одной рукой, одновременно потирая ее маленький твердый клитор.

– Эллиот! – Бриэль изливается на меня, ее тугая киска снова и снова сжимается вокруг моего члена.

Я не позволяю ей опуститься, я продолжаю долбить ее сильнее и быстрее, сжимая ее попку и раздвигая ее ягодицы.

– Чертовски люблю смотреть, как твоя киска заглатывает мой большой член, —ворчу я.

– Я... не могу остановиться… ко-о-ончаю... – она выдыхает каждое слово, как будто ей требуется вся ее концентрация, чтобы просто дышать.

Я обхватываю одной рукой ее бедра, а другой – идеальную грудь, поддерживая ее, когда у нее подгибаются колени. Бриэль выкрикивает мое имя и колотит кулаком по стенке душа, когда из самых ее глубин вырывается очередной оргазм. Чертовски красивая.

Я так потерялся, наблюдая, как ее захлестывает наслаждение, что мой оргазм настигает меня неожиданно. Я рычу, входя в нее в последний раз, прижимая ее дрожащее тело вплотную к стенке душа. Я кончаю почти бурно, струя за струей вырываются из моего члена, по мере того как он набухает и сокращается внутри нее.

Отступив немного назад, я подхватываю Бриэль на руки и медленно опускаюсь на пол в душе, не доверяя своим ногам. Она прижимается ко мне, все еще дрожа и тяжело дыша.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, все еще задыхаясь.

– Очень хорошо, – вздыхает она.

Я улыбаюсь и утыкаюсь носом в ее макушку, позволяя горячей воде струиться по нашим телам и расслаблять ноющие мышцы. Нам еще многое предстоит сделать, и нам обоим предстоит еще многое исцелить, но, кажется, все возможно, когда Бриэль рядом со мной.

– Я так сильно люблю тебя, – признаюсь я ей. Моя девочка замирает, и я задаюсь вопросом, не сказал ли я что-нибудь не то. Потом я понимаю, что, хотя я и знал, что по уши влюблен в эту женщину, я еще не произнес этих слов вслух. – Прости, если это для тебя слишком, я просто хочу, чтобы ты знала, что я чувствую. На тебя никто не давит, чтобы ты ответила тем же...

– Я люблю тебя, Эллиот Эриксон, – говорит она, прерывая меня. – Думаю, это была любовь с первого взгляда.

Бриэль хихикает над собственной шуткой, и я не могу удержаться, чтобы не пощекотать ее бока. Она смеется и ерзает у меня на коленях, в конце концов успокаиваясь настолько, что я снова могу ее обнять.

Я покачиваю нас назад-вперед, впервые в жизни испытывая полное удовлетворение. Я не могу дождаться еще тысячи таких моментов с моим солнышком.