Текст книги "На четвертый раз везет"
Автор книги: Кайса Ингемарсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Чтобы встретиться с тобой?
– Он не написал прямо, но указал даты, в какой гостинице остановится и что я снюсь ему ночами. По-моему, все вполне очевидно.
– Как он узнал твой адрес, ты же сказала, что не давала его?
– Наверное, это Джеронимо…
– И ты хочешь с ним встретиться?
– Не то слово. Типа руку дала бы себе отрубить. Ни о чем другом и думать не могу.
– Надо принять решение, Паула. Я понимаю, что это пытка, но нельзя так поступать с Юханом. Пообещай мне, что ты примешь решение до того, как Джейсон приедет сюда.
– А что я, по-твоему, пытаюсь сделать… – пробормотала Паула.
– Прости, прости, глупый совет. Просто я не хочу, чтобы все стало еще сложнее, чем прежде, – я о тебе забочусь.
Они снова умолкли. Паула ковыряла вилкой холодные макароны.
– Хоть бы я его вообще никогда не встречала… – Паула удивленно подняла голову, словно внезапно осознала: непонятно, о ком она говорит. – Джейсона, я имею в виду, – добавила она без особой уверенности в голосе.
* * *
– У тебя и вправду так много дел? – В голосе отца слышался упрек.
– Да, знаешь, когда поступаешь на новую работу, столько всякого наваливается…
Отец не ответил.
– К тому же мы с Юханом почти не успеваем видеться на неделе, приходится наверстывать упущенное на выходные. – Паула и сама понимала, что отговорка никуда не годится.
– Но вы же можете общаться и здесь? Пожалуй, мы даже можем усадить вас рядом…
– Да, конечно…
– Ребекка все время говорит о тебе. Им очень понравилось у вас в последний раз. Тебе следовало бы почаще проводить время с ними!
Это было больное место – Паула и в самом деле скучала по брату и сестре, но перспектива целый вечер беседовать с Анитой казалась невыносимой. Неприязнь Паулы к супруге отца лишь усилилась после признаний Ребекки.
– Может быть, ты сам с детьми приедешь в город? – предложила Паула, но тут же сообразила, что отец не поймет намека.
– Ну, я могу спросить Аниту…
Паула перебила его:
– А можно встретиться и в другой раз.
– Как хочешь. Ты же знаешь, что мы по тебе скучаем. Да и по Юхану тоже, давненько мы с ним не виделись. Как у него дела на работе?
– Отлично. Было немного трудно, когда сменился начальник, но теперь, кажется, все налаживается.
– Ясно. Ну, тогда передавай ему привет.
– Обязательно. Можно поговорить с Ребеккой?
– Она в гостях у подружки, но Александр дома. Подожди минутку, я его позову. Пока.
Паула попрощалась с отцом, после поговорила с Александром. Насколько тот бывал очаровательным, когда забывал о своей стеснительности, настолько теперь говорил натянуто и односложно: разговор не клеился. В конце концов Паула решила завершить беседу, и брат не особо возражал, когда она попросила его обнять от ее имени Ребекку и попрощалась.
Паула приблизилась к Юхану, который сидел на кухне и пришивал пуговицу к одной их своих форменных рубашек. Когда Паула вошла, он склонился над работой и не заметил ее появления. Паула внимательно посмотрела на него: за работой у Юхана был такой трогательный вид. Те, кто утверждает, что шить – не мужское занятие, никогда не видели мужчину с иголкой и ниткой в руках. Паула залюбовалась. Мелкие инструменты и ловкие движения подчеркивали мускулистую силу его рук, и Паула на мгновение представила себе, как пальцы Юхана касаются ее кожи. Соски мгновенно затвердели, но в это же мгновение Юхан поднял голову, и мимолетное чувство исчезло. Остался только Юхан, всего-навсего пришивающий пуговицу к полицейской рубашке.
– Папа звонил? – спросил он.
– Ага…
– Полагаю, что воскресного обеда не будет и на этот раз?
– Не будет, – ответила Паула. – Я знаю, ты считаешь меня глупой, но у меня просто нет сил!
Юхан пожал плечами, демонстрируя нейтралитет:
– Это твоя семья…
– А сам-то что? – поинтересовалась Паула с вызовом, для которого не было особой причины. – Когда ты последний раз виделся с родителями?
– На Рождество, – ответил Юхан, не поддаваясь на провокацию. – Может быть, съездим в Сконе на машине? Они будут очень рады наконец-то познакомиться с тобой.
Невинная реплика, но Паула сразу поняла, что он имеет в виду. За все время, что они с Юханом были вместе, она ни разу не видела его родителей. В начале отношений он неоднократно просил ее съездить с ним в Симрисхамн, куда родители переехали, выйдя на пенсию, но у Паулы вечно находились отговорки. Если не поездка, то учеба или заранее запланированное мероприятие. Очень жаль, говорила она. Спустя пару лет Юхан перестал и спрашивать об этом, как и о многом другом, и Паула решила, что он понимает: она не та девушка, какую нужно знакомить с родителями. И не такая, с которой можно купить общую квартиру и завести детей. По крайней мере, не сейчас, думала она. Она так часто повторяла эти слова, что теперь, как только речь заходила о совместных планах на будущее, произносила их почти машинально. И Юхан, несомненно, с этим считался.
– Может быть, – неопределенно ответила Паула, открывая холодильник в поисках съестного. – Пойдем сегодня в кино? – предложила она, пытаясь разрядить атмосферу. – Можно посмотреть эту самую «Приемную». – Чтобы окончательно предотвратить надвигающийся конфликт, она добавила: – Можно позвать Ракель. Кажется, она уже вернулась из Мозамбика.
Юхан молча согласился, и Паула стала рыться в поисках телефона, чтобы позвонить Ракели. Та и вправду была дома, и Паула услышала короткий отчет об удачной поездке. Предложение отправиться в кино было воспринято с радостью: Ракель не преминула напомнить Пауле, что давно хотела посмотреть «Приемную», но некоторые общие знакомые предпочли этому шедевру Джулию Робертс. Паула со смехом заявила, что ничего подобного не припоминает. В конце концов решили встретиться у кинотеатра без двадцати семь.
Паула и Юхан подошли к кинотеатру без десяти семь – Паула не смогла найти проездной на автобус. Ракель ждала на улице. Подруги обнялись, Паула извинилась за опоздание.
– Я уже купила билеты, – сообщила Ракель. – Надеюсь, вам нравится сидеть в первых рядах?
– Мы же киноманы, – невозмутимо заявил Юхан, вежливо открывая дверь перед спутницами.
Вскоре компания уселась в полупустом зале, чтобы, скучая, созерцать рекламные ролики, изредка посмеиваясь над каким-нибудь из них.
И вот начался фильм.
Спустя час сорок семь минут компания вышла из кинотеатра. Долгое время никто ничего не говорил, затем молчание нарушил Юхан:
– Черт возьми, классный фильм!
Реплика прозвучала сигнальным выстрелом, и на протяжении часа они не говорили ни о чем, кроме фильма. В разговоре постоянно всплывали новые достойные внимания детали, интересные персонажи, и компания весьма неохотно прервала обсуждение, чтобы заказать пиво у сдержанно-внимательных официантов. Эксклюзивную, но невыразительную обстановку бара дополняли мужчины в деловых костюмах, которые сидели в кожаных креслах, пытаясь изобразить полную расслабленность. Все звуки, в том числе и натянутый смех, приглушал толстый ковер на полу. Громадные растения в кадках, почти деревья, очевидно, были призваны придать заведению этакий европейский шик.
Мало-помалу тема стала иссякать и паузы между страстными обсуждениями отдельных моментов фильма становились все длиннее. Паула решила сменить предмет разговора.
– Кажется, среди моих знакомых больше нет никого, кто мог бы провести две недели в Африке и не привезти домой даже легкого намека на загар, – со смехом обратилась она к Ракели.
– Наверное, я забыла рассказать, – с улыбкой ответила Ракель, – что работаю не в туристической фирме, а в отделе поддержки развивающихся стран организации SIDA. В Мозамбик я ездила для того, чтобы проверить работу проекта по повышению эффективности Министерства гражданской администрации, который мы финансируем. – Ракель сознательно заговорила канцелярским языком, с особым удовольствием произнося «повышение эффективности», после чего рассмеялась. – Но, честно говоря, иногда хочется стать гидом в туристической фирме – если бы вы знали, как порой надоедают эти бюрократы!
Юхан уважительно взглянул на Ракель:
– А я толком и не знал, чем ты занимаешься. Паула рассказывала только, что ты работаешь в SIDA.
– Да что об этом рассказывать. Для тех, кто не разбирается в этих вопросах, наша работа не особо интересна.
– А мне очень интересно, – быстро возразил Юхан. – Расскажи подробнее о своей работе.
Ракель нехотя начала объяснять, но вскоре тема захватила ее, и она, раскрасневшись, принялась рассказывать о том, что в некоторых странах работать почти невозможно из-за коррупции невиданных масштабов. Юхан увлеченно слушал, и Паула, которой совершенно нечего было сказать, вскоре почувствовала себя лишней. Она решила отправиться в дамскую комнату и подкрасить губы. Когда она вернулась, Юхан и Ракель все еще говорили. Паула уловила пару фраз о поддержке сельского хозяйства и развитии сельских поселений.
– Где ты была? Я и не заметил, как ты ушла, – обратился к ней Юхан.
– В туалете.
– Мне тоже туда нужно, – извинилась Ракель. Привлекать к себе внимание за чужой счет было не совсем в ее правилах, и она бросила виноватый взгляд на Паулу.
Не успела она встать, как Юхан внезапно схватил ее за руку:
– Подожди, – произнес он, внимательно разглядывая Ракель, которая растерянно остановилась на полпути. – Кажется, ты неправа, Паула.
Та растерянно взглянула на Юхана:
– Что значит – неправа?
– У Ракели есть намек на загар, разве ты не видишь веснушки? – он потянул Ракель за руку, так что той пришлось снова сесть на место. Юхан со смехом указал на ее нос. – Ужас сколько веснушек!
Наклонившись к Ракели, Паула увидела, что Юхан прав. Прямой тонкий нос был сплошь усеян веснушками. Но заметить их было нелегко – они казались чуть темнее бледной кожи. Ракель смущенно освободила руку, пробормотала что-то вроде «весной всегда так», извинилась и скрылась в дамской комнате.
Протянув руку за бокалом, стоявшим на крохотном столике, Паула не сразу нашла свой: следы помады были на двух бокалах. Странно – ведь Ракель не пользуется помадой? Вдруг Паула увидела перед собой веснушчатое лицо подруги: что-то было не так. Но что? Задумавшись на минуту, она поняла, в чем дело: Ракель накрасила ресницы.
* * *
Апрель выдался холодный: спеша к большому ангару, на котором теперь красовался логотип компании «Райт Вижн», Паула была готова поклясться, что ей на лицо опустилась снежинка.
Чуть живая от холода, Паула поздоровалась с администратором, которую, как ей теперь было известно, звали Ангела, и поспешила на свое место. Она уже освоилась в редакции и чувствовала себя там как дома. На компьютере виднелось множество разноцветных листков с заметками, а на рабочем столе образовался уютный беспорядок.
Паула решила начать рабочий день, погрузив четыре немытые кофейные чашки, стоявшие на столе, в посудомоечную машину на кухне. К последней чашке пристал листок бумаги. Это был контракт с Кристиной Шоллин, Паула осторожно отлепила его от чашки. Капля кофе угодила прямо на подпись, Паула вздохнула: Магган за это не похвалит.
В небольшой очереди, которая всегда образовывалась у кофейного автомата в начале десятого, Паула заметила Хелену. Вот уже почти два месяца они работали в одном и том же месте, но дальше мимолетных приветствий дело не шло. Пообедать вместе они не успевали.
– Просто ужас, мы работаем бок о бок, а видимся чуть ли не реже, чем когда ты была в Нью-Йорке. – Хелена улыбнулась, Паула почувствовала слабый запах духов. Она не знала, что ответить, но этого и не требовалось: Хелена, как всегда, заполнила паузу. – Я, конечно, здесь нечасто бываю – все больше на съемках. «Бриндвалей» снимают в Драме, так что приходится побегать.
Драмой, как догадалась Паула, назывались телестудии для драматических постановок, находившиеся в том же порту, только подальше. Она кивнула Хелене, давая понять, что в курсе.
– Ну а как дела у тебя? Работа нравится?
– Да, спасибо. Мне еще многому приходится учиться, но пока я, кажется, еще никого не подвела. Хотя находить гостей труднее, чем я ожидала.
– Еще бы… – Хелена понимающе кивнула. – Но я слышала, что ты умудрилась зазвать Ральфа Брюгге. Недурно!
Паула улыбнулась, чуть смутившись:
– Ну да, это уже потом я поняла, что он непростой тип.
– Каризный. Этакая примадонна.
– Возможно, но, когда я говорила с ним, он казался довольно милым. Даже игривым.
– Ой-ой-ой! Смотри-ка, осторожнее – ты, наверное, знаешь, какая у него репутация…
– Ну, это не страшно, – рассмеялась Паула. – У меня защитник есть.
– Да, точно, Якоб – его ведь так зовут?
– Юхан.
– Да-да, шикарный парень. Полицейский, да?
– Да.
Хелена мельком виделась с Юханом, когда они несколько лет назад случайно встретились в одном из центральных магазинов. Разговор продлился не дольше пары минут, но Паула заметила, что Юхан, сопровождавший ее, произвел сильное впечатление на Хелену.
– Да, такой спас бы, вытащив из горящей машины, – мечтательно произнесла Хелена.
– Наверное, – согласилась Паула, но подумала, что в подобной ситуации предпочла бы пожарного. За время разговора обе успели налить себе кофе, и Хелена указала на один из свободных столиков:
– Надеюсь, у тебя есть минутка?
Они уселись за стол, и Хелена заправила прядку прямых волос за ухо.
– Кстати о шикарных парнях – как у тебя со Стелланом? – спросила Паула.
– Спасибо за вопрос, у него все отлично, насколько я могу судить, встречая его на съемках или в офисе, где он забирает письма от поклонниц. – Поймав вопросительный взгляд Паулы, Хелена продолжила: – Пришлось его бросить, он начал действовать мне на нервы. Встречаться с ним – все равно что завести домашнее животное, а я этого никогда не понимала. Когда мне исполнилось семь, мне подарили канарейку, но она издохла через пару недель. Наверное, я забывала ее кормить и все такое, – поведала Хелена, беспечно посмеиваясь. – Он, конечно, поначалу приуныл, но теперь, похоже, снова ожил. Кажется, у него что-то с Инес.
– Инес?
– Маленькая брюнетка, которая играет Магдалену Бриндваль, его двоюродную сестру.
– Ясно…
– Ну, не важно. Я, во всяком случае, рада. Когда видишь грустных людей, становится так… – она на мгновение задумалась, – …грустно.
– А как дела у… как его зовут… Стена, твоего начальника?
Хелена просияла.
– Просто отлично! – сообщила она, но тут же переменила тон. – Или, наверное, с его точки зрения, не так уж и хорошо. Фредрик, наш исполнительный директор, объявил ему ультиматум: либо пройти курс лечения, либо увольняться. – Вид у Хелены был довольный. – Мне подходят оба варианта, я в любом случае стану исполняющим обязанности руководителя проекта.
– Ясно… Поздравляю. – Пауле стало неловко. Поздравлять человека, который строит карьеру на чужих костях, было не совсем в ее правилах.
Хелена, должно быть, уловила ее сомнение.
– Видит бог, я пыталась ему помочь. Сколько раз я спасала его, защищала от сплетников. Но всему есть предел. Работать на алкоголика – это ад. Не говоря уж о том, что такое быть женой пьяницы. – Хелену передернуло. – Я понимаю, почему она его бросила. Пятнадцать лет ожиданий, нарушенных обещаний… Она снова задумалась. – Но все это между нами, ты же понимаешь, – добавила она. – Ты, наверное, уже заметила, что в наших кругах любят посплетничать…
– Да уж. – Паула вспомнила, как Натали презрительно сообщила о прозвище Хелены.
Та, похоже, прочитала ее мысли.
– Я знаю, что говорят обо мне, и, если тебе интересно, могу опровергнуть слухи. Я не спала со всеми исполнителями главных ролей в сериале про Бриндвалей. И не жила в одном гостиничном номере с Фредриком Шернъельмом на телевизионном фестивале в Чикаго в прошлом году! И самое интимное задание Стена Левина, которое мне приходилось выполнять правой рукой, – это убирать за ним, когда его тошнило в корзину для бумаг на рабочем месте!
Паула покраснела:
– Но я и не думала…
– Да ладно, ничего страшного. – Хелена лишь отмахнулась. – Успешных людей всегда поливают грязью. Ничего не поделаешь. – Хелена допила кофе и встала из-за стола. – Пора к станку! Надеюсь, скоро мы сможем пообедать вместе!
Паула поспешно сделал последний глоток:
– Конечно! Скажи, когда тебе удобно: мне наверняка легче подстроиться.
Они расстались, но, сделав несколько шагов, Паула остановилась. Хелена стояла, глядя на нее.
– Прости, что ты сказала? – переспросила Паула.
– Их только четверо, – повторила Хелена.
– Четверо?
– Включая Стеллана. И половины нет от того, что говорят. Сплошные наговоры! Пока, увидимся.
Паула со вздохом взяла трубку и в очередной раз набрала номер «Фильм Файт». За последнее время она прослушала дурацкую запись на автоответчике Ральфа Брюгге бессчетное количество раз, и ей уже стало казаться, что состоявшийся разговор с ним – лишь плод ее воображения. После той беседы Паула выслала ему письменное приглашение, однако его тогдашний несерьезный тон вызывал у нее неуверенность. Натали говорила, что некоторым гостям стоит напоминать о предстоящих съемках за несколько дней, и Паула вот уже третий день, начиная с понедельника, пыталась дозвониться до Ральфа Брюгге.
И Андерс, и, как сообщали достоверные источники, Вендела были чрезвычайно рады, что Пауле удалось пригласить в программу этого известного режиссера, и она не хотела тревожить их, делясь своими опасениями. Но сама не на шутку разволновалась. Что, если завтра он не придет? О том, как воспримет это Вендела, даже думать не хотелось.
Услышав щелчок автоответчика, Паула положила трубку. В ту же минуту в редакцию влетел Андерс, явно в отличном расположении духа.
– Совещание с руководством канала, – торжественно заявил он, – передача будет идти еще сезон!
– Отлично! – Паула вымученно улыбнулась.
– Да, и у тебя осенью будет работа, вот увидишь. Ты прекрасный сотрудник, надежный и работоспособный, мы очень довольны тобой, – добавил он в порыве начальственной благосклонности.
– Спасибо.
Настроение у Паулы становилось все хуже, несмотря на похвалы. Она уже было собралась поделиться опасениями по поводу приглашенного на завтра гостя, но, когда Андерс, насвистывая, отправился прочь, не нашла в себе сил окликнуть его. Все образуется, подумала она без особой уверенности. Разумеется, он придет.
* * *
Половина шестого, написала она в приглашении. Пока причин для беспокойства не было, прошло всего семнадцать минут, а гости передачи не имели обыкновения приходить точно в назначенное время.
Помещение редакции выглядело как обычно. Вендела, по обыкновению, величественно явилась, искусно проигнорировав всех присутствующих. Проходя мимо Паулы, которая в пятый раз проверила, не ожидает ли Ральф Брюгге в холле, незамеченный администратором, Вендела все же снисходительно хмыкнула. Уже что-то, мрачно подумала Паула, отправляясь на место.
В шесть показался Андерс:
– Все в порядке, да?
– Надеюсь. – Паула постаралась придать голосу уверенности.
– Надеешься?
– Да, приглашение было выслано…
– Ты говорила с ним на этой неделе?
– Э… нет.
– Нет?
В голосе Паулы внезапно зазвучали жалкие нотки.
– Я не смогла дозвониться.
Мгновение Андерс стоял, не произнося ни слова.
– А сейчас ты звонила?
– Да. В «Фильм Файт» никто не отвечает.
– А мобильный?
– У него нет мобильного. Радиоактивность…
Андерс перевел дыхание:
– Подождем еще пятнадцать минут, прежде чем говорить Венделе.
– Хорошо.
Андерс ушел, а Паула все сидела и раздумывала. Надо было рассказать раньше. А теперь они по уши в дерьме. Отмена съемок – это не только огромные финансовые потери: вся съемочная группа наготове, драгоценное студийное время уходит впустую, – но и утрата престижа, как поняла Паула. Конечно, можно запустить повтор, но все коллеги поймут причину и будут смеяться у них за спиной. И прежде всего, за спиной у Венделы… и эта мысль утешительна. Как бы ни ценили и ни уважали Венделу коллеги, но став телезвездой, она слишком многим успела насолить, чтобы ее можно было назвать всеобщей любимицей. Профессионалы, по крайней мере, ей цену знали, в отличие от несведущих телезрителей, обожающих ее яркие интервью.
Время тянулось бесконечно, но ничего не происходило. Паула сидела в одиночестве на своем месте, стараясь не встречаться взглядом с Андерсом, восседавшим в своем аквариуме. Как только часы показали четверть седьмого, он встал и подошел к Пауле:
– Пойду в гримерку предупрежу ее.
Паула молча кивнула, подавив мгновенное желание броситься прочь и больше никогда не возвращаться в редакцию. Она попыталась дышать как можно ровнее. Не ее вина, что избалованному Ральфу Брюгге нельзя доверять. Она сделала все, что было в ее силах. Что она может сделать, если самовлюбленный режиссер не соизволяет явиться в назначенный час. Паула вздохнула. Чистосердечное признание смягчает наказание, подумала она, нехотя направляясь в студию и готовясь выслушать массу неприятных слов.
Новость, очевидно, уже добралась до студии. Несколько операторов вяло поглядывали на публику и видеопродюсера, который вел серьезный разговор со звукооператором. Венделы нигде не было видно. Паула отправилась в гримерку. Лучше взять быка за рога. Но чем дальше она двигалась по коридору, тем медленнее становились шаги. Паула остановилась в двадцати метрах от закрытой двери. В гримерке раздался возмущенный женский голос, после чего дверь неожиданно распахнулась.
– Где эта несчастная потаскушка? – На Венделе все еще была накидка, а в волосах болтались термобигуди. – Где она?
Паула тут же шагнула назад и спряталась за войлочной ширмой, стоявшей вдоль стены. Все было еще хуже, чем она ожидала. Андерс спешил вслед за разгневанной ведущей, тщетно пытаясь ее успокоить.
– Это еще не катастрофа! Можно запустить повтор. Ничего страшного… – умоляющим тоном повторял он.
Вендела затормозила и резко повернулась к нему.
– Ничего страшного? Не катастрофа? Тебе хорошо говорить – не у тебя за спиной будет усмехаться вся телевизионная братия, и все из-за какой-то жалкой практикантки, которая не справляется с работой!
– Но ведь самое главное – это телезрители? Они будут счастливы посмотреть повтор передачи с Мари Фредриксон или Свеном Воллтером…
– Телезрители! Да мне наплевать на ваших телезрителей! – Вендела сорвала с себя накидку, бросила ее на пол и понеслась дальше.
Паула застыла на месте и сперва даже не почувствовала, как кто-то тянет ее за руку.
– Паула! Вот ты где! Куда ты дела мобильный? Я везде тебя ищу! – Ангела сердито тряхнула хвостиками. – Мне пришлось оставить свое рабочее место без присмотра! – добавила она, чтобы Паула осознала важность происходящего. – Ральф Брюгге здесь! Иди наверх и приведи его! – сказала она и поспешила обратно на свое место.
Вендела была всего в нескольких шагах, и Паула вышла навстречу задыхающейся от гнева телезвезде.
– Наш гость сильно задержался. Прошу прощения, если это произошло по моей вине.
Вендела резко остановилась, а Паула сделала новый вдох.
– Извините, мне нужно подняться наверх и привести сюда нашего гостя, Ральфа Брюгге, чтобы мы могли как можно скорее начать работу, – произнесла она, после чего резко повернулась и поспешила прочь, оставив позади Венделу, которая разинула рот от изумления.
Ральф Брюгге сидел в холле, удобно откинувшись на спинку красного кожаного кресла и вытянув перед собой длинные ноги в камуфляжных брюках и стоптанных спортивных туфлях. На ярко-желтой футболке красовалась отрочески-наивная надпись: «Трахнемся?» С первого взгляда казалось, что ему не больше двадцати пяти, и лишь приглядевшись как следует, можно было различить морщинки у глаз и седину в каштановых кудрях.
Увидев Паулу, которая ворвалась в холл, дико озираясь по сторонам, Ральф Брюгге встал и подошел к ней.
– Паула? – произнес он, протягивая руку. – Простите, я, кажется, немного опоздал.
– Немного опоздал?! – Все напряжение последних дней внезапно вырвалось наружу, Паула просто рассвирепела. – Неужели вы не понимаете, чем все это может обернуться для меня?! И для Венделы? – вспомнила она о даме, которая рвала и метала этажом ниже. – А для съемочной команды? А?! Неужели вам так сложно просто позвонить и сообщить, что вам будет угодно явиться… – она взглянула на часы, – на час и восемь минут позже! Мы уже думали, что съемки придется отменять. Меня могли уволить!
Паула не сводила глаз с улыбающегося лица. Его, очевидно, ничуть не волновали их проблемы, и спустя несколько секунд Паула немного успокоилась. Она смущенно стерла слюну с подбородка, не зная, что еще сказать. Ральф засмеялся – весело и беззлобно.
– Очень приятно, – произнес он. – Ральф.
Паула сглотнула, внезапно почувствовав себя очень глупо. Он всего лишь опоздал на час, а она отреагировала так, словно случилась чернобыльская катастрофа. Они вполне успевали на съемки, а если и опаздывали, то совсем немного. На самом деле ничего страшного не произошло.
– Э-э… Паула, – представилась она, протягивая руку. – Простите, что сорвалась… было так много… э-э… разных проблем.
Ральф кивнул.
– Вообще-то я должен был вернуться из Голландии уже вчера, но там устроили дополнительный показ фильма, очень многим не хватило билетов в первый день, – добавил он с нескрываемой гордостью. – А я должен был представить фильм публике, поэтому остался еще на сутки.
– Ясно, – отозвалась Паула, чувствуя себя дура дурой.
– Надо было позвонить, но ты же понимаешь, вечно что-то мешает!
Он снова улыбнулся, и от злобы Паулы не осталось и следа. Конечно, что-то вечно мешает. И вообще, какая разница. Ведь он уже здесь. Паула направилась к лестнице, указывая ему дорогу.
– Вендела в студии. Вас немного загримируют, и можно начинать. – Она бросила взгляд на его футболку. – Может быть, вы хотите… переодеться?
В голове еще звучали гадости, которые выкрикивала Вендела, но Пауле хотелось защитить телеведущую. Вендела была королевой программы, гости должны были плясать под ее дудку, и Паула содрогалась от одной лишь мысли о том, как она отреагирует, увидев наглую надпись на футболке.
– Нет, мне нравится эта одежда, – просто ответил он и открыл дверь перед Паулой. – Будет обо что поточить зубки ведьме, – усмехнулся он.
– Дамы и господа, добро пожаловать на передачу «Без церемоний», симфонию вопросов под управлением Венделы Бьёрклюнд.
Мужской голос умолк, раздались аплодисменты, и на подиуме со знакомым диваном появилась Вендела. По ее виду невозможно было догадаться, что всего полчаса назад она закатывала истерику. Наоборот, она казалась более спокойной, чем обычно. Паула проводила ее восторженным взглядом, когда та приветствовала публику, и отметила, что Вендела относится к тем немногочисленным персонажам, которые могут носить черные кожаные брюки и не выглядеть при этом вульгарно. Красная водолазка подчеркивала теплоту излучаемого ведущей гостеприимства:
– Невероятно, – пробормотала Паула, и в голове промелькнуло «психические отклонения».
– От сомнительных подпольных проектов к овациям публики. Этот путь сегодняшний гость нашей программы проделал с космической скоростью. Режиссер, создатель фильма «Приемная», не кто иной, как Ральф Брюгге! – Вендела повернулась к занавесу, из-за которого должен был показаться гость, и публика зааплодировала с удвоенной силой. «Приемная» стала истинно народным фильмом, и талантливый режиссер вызывал у зрителей неподдельный интерес.
Занавес раздвинулся, и Ральф вышел на подиум. Внимательный зритель мог заметить, как костяшки пальцев Венделы на мгновение побелели: она крепко стиснула карточки, которые держала в руках. Еле заметное волнение пробежало по телу ведущей: от тщательно уложенных волос до каблуков ковбойских сапог, явно не созданных для грязных конюшен. Больше ничего заметить было нельзя, и после того как Вендела с улыбкой предложила гостю занять место на диване, никто, кроме, возможно, Паулы и Андерса, который тщетно пытался уговорить Ральфа сменить футболку с надписью на более нейтральное одеяние, не мог предположить, что на самом деле Вендела в бешенстве. Что он себе позволяет? Как он смеет сидеть на ее диване в этой чудовищной футболке, открыто издеваясь над ней и ее программой?!
– Добро пожаловать, – спокойным тоном произнесла Вендела. – Отвечаю на ваш вопрос, – она кивнула на футболку Ральфа, – нет, благодарю. Но среди зрителей наверняка найдется пара девочек-подростков, которые не откажутся.
Публика затаила дыхание, а Андерс поспешно занес в блокнот тайм-код. Эта реплика никогда не коснется ушей телезрителей, это он знал. Если он сам не вычеркнет ее, об этом позаботится Вендела. В таких случаях слово ведущего – закон.
Ральф засмеялся.
– Какая жалость! Что ж, надо исследовать спрос, когда освобожусь, – кивнул он в сторону зрительских рядов.
Очевидно, этой сцены было достаточно, чтобы Вендела вновь овладела ситуацией и, прекрасно понимая, что подобный обмен репликами никогда не достигнет слуха телезрителей, начала представление с самого начала. На этот раз – в соответствии со сценарием. После обзора раннего творчества Ральфа с демонстрацией фрагментов его странных короткометражек – например о двух братьях, живущих в морозильной камере, – Вендела добралась и до «Приемной».
– Этот фильм очень взволновал зрителей. Вы сознательно играете на чувствах людей или, может быть, вас самого удивили эмоции, которые вызвала эта картина?
– Если бы меня удивляло действие, которое оказывает на зрителей мое произведение, я бы не смел называть себя режиссером. – Ральф внезапно заговорил очень серьезно, без тени балагурства, которым он отвечал на прежние вопросы Венделы. – Это и есть работа режиссера – управлять переживаниями зрителя.
– Разве это не манипуляция?
– Можно сказать и так.
– Вы склонны манипулировать людьми?
– В личной жизни?
Вендела кивнула, и пару секунда Ральф казался растерянным.
– Нет, не думаю, – ответил он, но некоторое сомнение в голосе свидетельствовало о том, что вопрос Венделы попал в цель.
– А вот ваша бывшая жена, похоже, так думает.
Ральф фыркнул:
– Вы когда-нибудь встречали женщин, которые не поливают грязью оставивших их мужчин?
– Все, наверное, зависит от того, как мужчина уходит…
Вендела явно оказалась у штурвала. Подобными приемами она владела в совершенстве. Ральф мог либо включиться в игру, отвечая на искусно составленные вопросы Венделы, либо отказаться отвечать. В таком случае он стал бы далеко не первым гостем программы, выбравшим этот путь, и показал бы себя несчастным трусом, который не в состоянии оправдать собственные поступки.
Ральф выбрал первый вариант:
– … или от того, как женщина способствовала разводу.
– Вы хотите сказать, что в вашем разводе виновата жена?
– Я хочу сказать, что брак – это общее дело двоих, – произнес Ральф твердым тоном, который мгновенно изменил его внешность. Мальчишеское обаяние сменилось жесткими складками вокруг рта, а складка между бровей превратила его в без малого сорокалетнего мужчину, которым он, собственно говоря, и являлся. Надпись на желтой футболке сразу стала казаться смешной и неуместной. Вендела рассчитывала одержать очередную победу.
