Текст книги "Тогда это казалось хорошей идеей (СИ)"

Автор книги: Кайли Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Может быть, я не хотел, чтобы моя жизнь перевернулась из-за трёх дней, которые мы провели вместе, – проговорил он. – Может быть, я не принимаю серьёзных решений, основываясь лишь на прихоти, как ты.

– Во-первых, я согласилась жить день за днём. Но когда дело дошло до этого, ты меня не поддержал. И прихоть? – спросила я недоверчиво. – Ты серьёзно?

– А что, если я не тот человек, за которого ты меня принимаешь, и ты решишь, что это совсем не то, что ты хочешь?

– Думаешь, я тебя не знаю?

– Я думаю, у тебя есть какое-то представление о том, какой я со стороны чёртовой подростковой влюблённости.

– О, Пит. Будь уверен, я не возвела тебя на пьедестал, – ответила я.

– Адель…

– Я люблю тебя, идиот.

Он остановился, его лицо побледнело.

– Ты не любишь меня.

– Да, люблю. К сожалению для меня.

Он просто смотрел на меня.

– И ты для меня не какое-то расплывчатое понятие или идеал, – сказала я, толкая его назад. – Я знаю какой ты. Я знаю откуда ты. Чёрт, я даже знаю все твои проблемы, но я не могу решить их за тебя. Я знаю, что смерть твоей матери и пренебрежительное отношения отца ранили что-то внутри тебя, и это не излечилось. Ты ведёшь себя мило и добродушно, но всё остальное скрывается под твёрдой поверхностью. Никто не может прорваться внутрь. Ты почти никому не доверяешь, не подпускаешь близко, чтобы снова не причинили тебе боль.

Он моргнул, снова сжал губы.

– Я знаю твои недостатки и достоинства, я слышала все твои истории и рассказывала тебе свои. Я открылась тебе так, как никому и никогда. – Я снова толкнула его, попав в лицо, как он меня и обвинял. – Так что дай мне ответ получше, чем «тогда это казалось хорошей идеей», Пит. Скажи мне, что ты что-то чувствуешь ко мне.

– Я…

– Говори.

Но он молчал. Боже. Горькое разочарование затопило меня. Свинцовый груз, который я буду носить с собой всю свою жизнь, но я не заплачу. Он не заслуживает моих слёз и чувств. Больше никогда. Не говоря ни слова, я выскользнула за дверь и направилась обратно к дому папы и Шанти. Когда я выходила, за моей спиной послышался шёпот, но я его почти не слышала. Босыми ногами я пошла по асфальту. С меня достаточно боли.

– Подожди, – крикнул он позади меня. – Адель.

Я проигнорировала его, пробираясь через палисадник и огибая дом сбоку. Больше нет слов. Мы закончили. И почему, когда всё рушиться, такая прекрасная ночь, сияющая луна и мерцающие звёзды.

– Эй, – прошипел он, сдерживаясь. – Ты не можешь просто так уйти.

– Хочешь пожать руки? Обняться? Что?

– Не могла бы ты… – Он схватил меня за руку и остановил. Я стряхнула её.

– Всё кончено, Пит. Теперь мы пойдём разными путями. Вот как это работает.

– Ты спустилась с дерева?

Я пожала плечами, поднимаясь на первую попавшуюся под руку опору. Внутри я чувствовала себя такой глупой и опустошённой.

– Если бы они узнали, что я собралась к тебе после всего этого…

– Ты не полезешь обратно. Ты чуть не надрала мне задницу.

– Это две разные вещи. И говори по тише.

К счастью, окно было не слишком далеко от земли. Достаточно высоко, чтобы гарантировать, что я не буду выпрыгивать из окна в стиле ниндзя.

– Надеюсь, ты будешь осторожна, – сказал он.

– Надеюсь, ты уже свалишь.

Он фыркнул.

– Придурок, – пробормотала я, пытаясь удержать гнев. Это чувство намного лучше, чем печаль, грозившая затопить меня. Несмотря на то, что я уже много лет не лазила по деревьям, мне не составило труда добраться до ветки, ведущей к моему окну. Медленно и осторожно я двинулась к окну.

– Это просто нелепо, – прошептал он. – Ты снова пробираешься в дом отца посреди ночи, словно подросток.

– И это последний раз, когда я это делаю. Очень трогательно, правда.

Он молчал.

– В будущем, мы не будем друзьями, – сказала я, констатируя факты. – Мы будем никем друг другу.

– Не говори так.

– Предложи свой вариант.

Снова молчание.

Я села на ветку напротив своего окна, пытаясь придумать последние слова. Всё, что я должна сказать ему напоследок. Он стоял внизу, уперев руки в бёдра и смотрел на меня. Тогда я услышала треск и вдруг, всё, включая меня, упало вниз.

***

В два часа ночи в отделении скорой помощи было тихо. Они уже зашили порез Пита и диагностировали ему лёгкое сотрясение мозга. Он лежал на больничной койке рядом с моей. Большая часть его лица была белой, как простыня, но часть лба уже приобретала фиолетовые и серые оттенки. Рана рассекала левую бровь. Когда рана заживёт, она придаст ему лихой, плутоватый вид.

– Ты будешь выглядеть как пират, – сказала я ему. Потому что раздражающий до усрачки придурок нашёл свою награду. Какая ночь. – Женщинам нравятся шрамы. Это поднимет тебя на совершенно другой уровень. Вероятно, тебе стоит поблагодарить меня.

Он лежал с закрытыми глазами.

– Заткнись, Адель.

– Оба заткнитесь, – сказал папа, сидя в кресле сбоку. Даже несколько часов спустя на его усталом лице были отголоски гнева.

Шанти улыбнулась мне. Примерно час назад она перестала смеяться. Не то, чтобы она не беспокоилась о наших травмах. Но вся ситуация, казалось, забавляла её. Думаю, мы были лучше, чем реалити-шоу.

– Вы можете идти, – сказала медсестра, дружелюбно кивнув мне. По крайней мере, хоть кто-то со мной разговаривал.

Можно подумать, что я заставила Пита встать под веткой, а затем хитроумно организовала так, что ветка сломалась. Словно я заставляла бедного невинного человека пытаться поймать меня вместе с приличной частью дерева. Такая глупая идея. И не похоже, что я вышла из этого инцидента без повреждений. У меня была сломана локтевая кость, а это значит, что я ещё долго буду носить повязку на предплечье. По крайней мере, она была приятного синего цвета. Мама всегда поощряла находить позитив даже в самых запутанных ситуациях.

– Думаю, ехать в Сидней уже поздно, – сказала я, осторожно спрыгивая с кровати.

Папа хмыкнул.

– Ты полетишь. Я куплю билет.

– Спасибо, папа, – ответила я, тронутая проявлением родительской привязанности.

– Мне всё равно, если ты полетишь первым классом, – продолжил он. – Но ты улетишь сегодня. С меня достаточно. Чем раньше вы будете разделены, тем лучше и безопаснее для всех.

Пит просто хмыкнул в знак согласия.

– Что насчёт моей машины? – спросила я.

– В любом случае, ты не сможешь водить как минимум шесть недель, – ответил папа.

– Разберёмся с этим позже, – добавила Шанти. Даже она, казалось, была согласна с тем, что мне лучше уехать, похлопав меня по плечу. – Хорошо, дорогая, давай отвезём тебя домой. Думаю, хватит приключений на одну ночь.

Мы ехали домой в полной тишине. Пит либо спал, либо нарочно игнорировал меня, либо и то и другое. Я пыталась вздремнуть. Боже, я так устала и обезболивающие делали меня сонной. Ну вот. Снова. Конец. И какой же это был конец. Мы все вылезли из машины, зевая и чувствуя усталость.

– Я посплю на диване Пита, вдруг ему что-то понадобиться, – сказал отец.

– Хорошо, дорогой. – Шанти поцеловала его в щёку. – Увидимся за завтраком. Поздним, я думаю.

Папа кивнул.

Я повернулась к Питу, чтобы что-то ему сказать, но он медленно пошёл прочь. Больше я ничего не могла сделать. Видимо, я уже сделала достаточно. И это даже не моя вина. Не вся.

– Пошли, дорогая, – сказала Шанти, взяв меня за руку.

– Он даже не попрощался.

Её бровь поднялась.

– Может это значит, что это не конец? Кто знает?

– Я думаю, это значит, что он винит во всём меня и ненавидит, – мрачно сказала я. – Это кажется наиболее вероятным ответом.

Она обняла меня за плечи, крепко сжав, и тихо вздохнув.

– Возможно, уйти сейчас это самое лучшее решение. Это печально, но иногда одной любви мало. Однажды, если звёзды так сойдутся, и вы будете готовы друг к другу, то будете вместе по правильным причинам.

– Хорошая мысль. – Я слегка улыбнулась ей, и мы направились в дом.

Неудивительно, что я больше не встречала Пита до отъезда.

Глава 14

Восемь недель спустя…

– У нас есть индийская еда.

– Что ты принесла? – спросила Хейзел.

Они с Мэдди обнимались на диване, являя собой картину счастья и любви поздним вечером. Ах, единение. На это уже почти не больно смотреть. Они, случайные пары на улице… все это больше не беспокоило меня. Конечно, поначалу жить с влюбленными людьми было тяжело. Но теперь я забыла о нем. Действительно закончила с ним. В конце концов, жизнь – славная штука, полная возможностей и опыта, и не стоит тратить ее впустую, размышляя о каком – то болване с пенисом.

Я поставила пакет, полный пряной красоты, на кухонный стол.

– Курица тикка масала, баранина роган джош, что – то вегетарианское с паниром, раита, соленья, сыр и наан со шпинатом. Все, что нужно для пира в честь снятия моего ужасного гипса.

Мэдди улыбнулась.

– Отлично. У нас есть кое – что и для тебя.

Коричневый бумажный пакет лежал на столе и ждал. Любопытно.

– Что это? – спросила я.

– Открой его, – проинструктировала Хейзел, поднимаясь на ноги.

Мэдди наблюдала с настороженным взглядом.

– Хорошо, – я взяла пакет, – Сегодня я подала заявление на другую вакансию; эта – в офис компании, занимающейся импортом сантехники. Итальянские унитазы – это круто, правда?

– Забавно, что ты упомянула унитазы, – сказала Мэдди.

– Почему? – я открыла бумажный пакет и тут же уронила его, задохнувшись. Появление коричневой змеи в моих руках было бы менее шокирующим, – Какого черта!

– Просто дыши, – сказала Хейзел, используя свой голос психолога. От этого голоса хотелось признаться в своих самых темных грехах или поплакать о своем детстве. Иногда и то, и другое.

– Это не смешно, – сказала я, – С какой стати вы мне это покупаете?

– А это и не шутка.

Мэдди взяла тест на беременность и протянула его мне с решительной улыбкой.

– Все симптомы налицо. Пора тебе узнать наверняка.

– Нет.

– Да, – сказали они обе.

– Это была просто желудочная инфекция.

– В течение шести недель? – Мэдди подняла брови.

– Ты сделала рвоту своим новым хобби, – добавила Хейзел, не слишком помогая.

– И еще сиськи, – Мэдди выдохнула, заправляя прядь вьющихся светлых волос за ухо. – Они увеличились на размер, не так ли?

– Я бы сказала, на два, – сказала Хейзел.

– Хватит на меня наседать, – крикнула я, – Боже мой!

– Адель, будь честной. Когда у тебя в последний раз были месячные?

– Это было очень напряженное время, – сказала я, – Стресс может так повлиять на организм. Ты изучаешь медицину, Мэдди – ты знаешь эти вещи. Расскажи ей.

Хейзел наклонила голову.

– Это была идея Мэдди – сделать тест.

– Почему бы тебе просто быстро не пойти и не помочиться на палочку, и тогда мы будем знать наверняка? – спросила Мэдди, отныне известная как предательница.

– Потому что это бессмысленно. Результат будет отрицательный, – я была окружена, окружена двумя совершенно неправильными лучшими подругами. Самые неправильные лучшие друзья во всем времени и пространстве.

– Тогда это не так уж и важно, верно? – Хейзел улыбнулась, – Мы выпьем по бокалу вина и съедим все то вкусное карри, которое ты купила, чтобы отпраздновать.

– Кстати, желание острой пищи – это большой показатель, – сказала Мэдди.

– Нет, это не так, я просто хотела…

Вот дерьмо. Нет.

Мэдди вложила тест в мою руку. Мои онемевшие пальцы сомкнулись вокруг него, мой мозг в процессе полного отключения. Этого не может быть. Не может быть. Все это было ужасной, чудовищной ошибкой. Увеличившаяся грудь была даром Божьим, а рвота – просто вирусом. Любая внезапная чувствительность в отношении моей сердцевины была просто странной аномалией. А узкие джинсы в любом случае скоро выйдут из моды.

– Не стоит паниковать, – сказала Хейзел, снова используя раздражающе успокаивающий голос, – Но лучше знать наверняка, верно?

Не совсем.

Пот струился по моей спине, сердце билось в удвоенном ритме. Я тяжело сглотнула, мое горло и все, что ниже и выше него, почему – то чувствовали себя ужасно. Очередной стресс. Это был еще один стресс. На этот раз его организовали мне мои бывшие лучшие друзья. В следующий раз я обязательно найду людей, которых не волнует мое физическое состояние, которые не замечают ни размер моей груди, ни постоянную рвоту, в которой я принимаю участие. Так будет гораздо проще.

– Хорошо, – сказала я, в конце концов обретя голос.

Они кивнули, одарив меня ободряющими улыбками.

– Верно, – тест на беременность был крепко зажат в моих руках – Я собираюсь пойти и сделать это сейчас.

– Мы любим тебя, – сказала Мэдди, – Удачи.

– Каким бы ни был результат, мы все уладим, – пообещала Хейзел, – Все будет хорошо.

Ванные комнаты удивительно удобны, как для краткосрочного, так и для долгосрочного пребывания. У тебя есть вода. Удобства, если мочевой пузырь или кишечник потребуют внимания. Можно было даже понежиться в горячей ванне, если захочется.

Но сейчас мне было не до этого.

Я просто сидела на прохладном полу из терракотовой плитки, обхватив руками колени. На краю раковины над моей головой балансировал страшный тест. Однако он не считался, если я отказывалась на него смотреть. Он никак не мог перевернуть мою жизнь с ног на голову, если бы я просто продолжала игнорировать эту чертову штуку. Я была в безопасности. В тихом ужасе, но все же.

– Ты уже готова выйти? – спросила Хейзел через дверь.

– Нет.

– Прошло уже почти два часа.

– Я в порядке, – солгала я.

– Хорошо, – она вздохнула, – Когда будешь готова.

По правде говоря, мой желудок уже давно урчал. Вся замечательная индийская еда просто остывала там, пока я торчала здесь с этой штукой. Кто – то разговаривал в глубине квартиры; я услышала более глубокий голос, чем у Хейзел или Мэдди. Дерьмо. Они вызвали подкрепление. Мне стало интересно, кто это был. Возможно, полицейский из отдела тестов на беременность. Я не могла расслышать, что они говорили, но ничего хорошего.

Костяшки пальцев постучали в дверь.

– Адель?

Я приподнялась, пораженная.

– Пит?

– Ага, – сказал он своим обычным низким, грубым тоном, – Хочешь впустить меня?

Я кивнула в знак согласия, но ответила:

– Нет.

– Хейзел и Мэт…

– Мэдди, – поправила Мэдди.

– Извини, – он прочистил горло, – Хейзел и Мэдди сказали, что ты делаешь тест на беременность? Это немного неожиданно.

– Вы сказали ему? – крикнула я, – Черт возьми, девочки!

– Мне жаль, – сказала Мэдди, – Он увидел коробку на столе.

Это не имело смысла.

– Что? Как? Она здесь, со мной.

Хейзел вздохнула.

– Мы взяли запасные на случай, если у тебя будет положительный результат и нужно будет сделать еще один, чтобы убедиться. Ты и так перепугалась при виде одного; представь, что бы с тобой сделали два.

– Хорошо, – сказал Пит, – Ты действительно думаешь, что беременна?

Я только нахмурилась.

– Почему ты здесь?

– Я пригнал твою машину. Подумал, что она может тебе понадобиться, так как твой гипс должны были снять.

– Ей только сегодня его сняли, – подтвердила Мэдди.

– Отлично, – сказал он, – У меня все равно были кое-какие дела, так что…

Конечно, он был здесь не по какой-то романтической причине типа "умереть без меня". Будь проклято мое глупое сердце за то, что я надеялась на обратное. После всех бесчисленных лекций о том, что я должна отказаться от него, какая – то идиотская часть меня все еще держалась. Должно быть, это просто плохая привычка. Должна быть какая – то реабилитация от неправильных мужчин. Консультации, держание за руку и, может быть, немного пытки водой для таких экстремалов, как я. Все, что нужно, чтобы выкинуть его из головы.

– Выйдешь, пожалуйста? – спросил он.

Я ничего не ответила.

– Ну же, красавица. Я чувствую себя идиотом, разговаривая с тобой через дверь.

– Да, а я чувствую себя идиоткой, сидя на полу в ванной, слишком напуганной, чтобы посмотреть на результаты теста, – сказала я, вытирая слезу, – Но вот мы здесь.

Ничего.

– И не называй меня так.

– Дамы, не могли бы вы оставить нас наедине? – спросил он.

Я услышала шарканье, шепотом угрозу Хейзел отрезать ему член, если он меня расстроит. Потом тишина.

– Ребенок? Черт, – сказал он, голос звучал ближе и ниже, как будто он сел рядом с дверью, – Я не знаю, что сказать.

– Мы не знаем наверняка, что он есть.

– Хм.

– Мы никогда не говорили о детях всерьез. Без особой причины – просто интересно, как бы ты отнесся к тому, чтобы завести одного?

– Честно говоря, мой собственный опыт был настолько дерьмовым, что я не видел веских причин для того, чтобы навязывать это кому-то еще, – сказал он, – К тому же, у меня был не самый лучший пример воспитания. Что, если бы я все испортил?

– Но ты бы этого не сделал. Тебе было бы не все равно. Кроме того, посмотри, как хорошо ты вел себя с ребенком, с которым ты застрял на лето на протяжении всех этих лет. Практически твои лучшие моменты.

Он замолчал на мгновение, потом спросил: – А как насчет тебя? Насчет детей, я имею в виду.

– Конечно, когда-нибудь, может быть. Но не сейчас.

Один из кранов капал. Я никогда не думала, что они могут быть такими громкими. Крошечный звук отдавался эхом в маленькой комнате и казался громом.

– Что ты собираешься делать, если окажешься беременной, Адель?

– Не знаю, – Я закрыла голову руками, зажмурив глаза, – Я просто… Я не знаю.

Молчание.

– Правда в том, что дело, которое у меня есть в городе – это ты, – сказал он, – Я приехал, потому что скучал по тебе.

Я нахмурилась в недоумении.

– После того, как ты уехала, ну… Я был зол на тебя некоторое время из-за дерева.

– Это была не моя вина.

– Этого бы не случилось, если бы ты не лазила по деревьям посреди ночи, как сумасшедшая, – сказал он, – Ты понимаешь, что люди обычно не занимаются такими вещами. Ты ведь понимаешь это, да?

Я закатила глаза. Изысканный и превосходный жест, который он не понял, благодаря стене из дерева, стоящей между нами.

Молчание.

– Я поздно приняла таблетку, когда была в отпуске, – призналась я, просто чтобы выговориться, – Я приняла ее, как только вспомнила. Думала, что все будет хорошо. Но если я беременна, это моя вина.

– Почти уверен, что для зачатия понадобились бы двое, – сказал он, – Я мог бы использовать с тобой презервативы, но не хотел. Никогда не делал этого раньше, но мне слишком понравилось быть в тебе без защиты.

Мне нечего было сказать.

– Ты уже посмотрела на него? – спросил он, голос стал мягче.

– Нет.

– Когда-нибудь придется.

– Я знаю.

– Адель, какое бы ты решение не приняла – я поддержу тебя.

– Спасибо, – сказала я. Потом остановилась, – Как я буду заботиться о ребенке? В моей жизни нет места для ребенка, не сейчас.

Он ничего не сказал. Наверное, был занят своими собственными паническими настроениями по свою сторону двери. Что было бы вполне справедливо, правда.

– Хейзел и Мэдди замечательные, но я уверена, что они не планировали, что у меня будет ребенок в ближайшее время, – сказала я, – Дети шумные, и им нужны вещи. Много вещей. Мне придется искать другое место для жизни. Я думаю, есть декретный отпуск, так что с работой должно быть все в порядке…

– Ты останешься в Сиднее?

Я на мгновение сосредоточилась на дыхании, нуждаясь в том, чтобы успокоиться.

– Честно говоря, я пока не знаю.

– Если ты беременна, – сказал он, – Я хочу, чтобы ты знала, что мы могли бы растить ребенка вместе. Я не хочу быть каким-то отсутствующим засранцем, который только присылает деньги. Тебе и ребенку нужно больше, чем это, и ты заслуживаешь большего.

– Ты бы хотел, чтобы я переехала на север.

– Мне бы хотелось, чтобы мой ребенок был рядом со мной, конечно, – из его горла вырвался какой-то странный звук, – Я имею в виду, что хочу, чтобы вы оба были рядом, чтобы я мог помочь. Черт, я просто… пытаюсь понять, как правильно поступить.

– Я тоже.

Тишина.

– Ты скучал по мне?

– Да.

– А немного подробнее об этом? – спросила я, – Ты казался вполне уверенным в том, что я не переверну твою жизнь с ног на голову, а теперь ты здесь?

На этот раз вздох был ближе к стону.

– Я был уверен. Или я так думал. Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть, Адель. Я много работал на своей работе, чтобы Эндрю смог сделать меня партнером. У меня ушли годы на то, чтобы построить свой дом, сделать все именно так, как я хотел, как я всегда себе это представлял. Наконец – то у меня появилось собственное пространство, дом, которым я могу гордиться, деньги на некоторые вещи и пара хороших друзей. А потом возвращаешься ты.

Я молчала.

– Думал, что после твоего ухода все станет как прежде, но я не мог жить дальше, – сказал он, – Не хотел. Продолжал думать о тебе и…

– И что?

– Вернись со мной на север.

Мои глаза распахнулись от удивления.

– Независимо от того, беременна ты или нет. Я думал об этом и считаю, что ты должна переехать на север и устроиться на работу, – сказал он, – Я приехал сюда, чтобы сказать тебе об этом. Машина была просто предлогом.

Ха.

– Я думаю, если бы у нас все не пошло наперекосяк, ты бы так и поступила.

Я пожала плечами. Возможно, он был прав.

– Может быть, между нами все наладится, может быть, нет, – продолжал он, – Я не знаю. Но в любом случае, я проделал весь этот путь не для того, чтобы не участвовать в твоей жизни. Что бы ни случилось, мы всегда были друзьями. Я хочу вернуть это. Я всегда этого хотел.

Ха.

– Я прошу у тебя терпения, полагаю.

Интересно. Хотя он уже говорил что-то очень похожее ранее о том, чтобы посмотреть, как все сложится между нами, и ничем хорошим это не закончилось. Возможно, у нас не было достаточно времени, чтобы он разобрался в своих чувствах ко мне, и предложение было искренним. В конце концов, мы провели вместе всего несколько дней. А может быть, он хотел удержать меня рядом, но на безопасном расстоянии. Так же, как и с любой другой женщиной, с которой у него были неясные отношения. Трудно сказать. Хотя, учитывая нынешние обстоятельства, у нас, вероятно, были более насущные проблемы.

– Скажи что-нибудь, – сказал он.

Я потянулась за тестом. Две розовые линии. Мои внутренности перевернулись.

Я собираюсь стать матерью. Святое дерьмо.

Прямо сейчас в моей матке происходило собрание клеток, состоящее из меня и мужчины, которого я любила, правильно или неправильно, с незапамятных времен. Это было грандиозно, так невероятно грандиозно, что мой мозг едва мог охватить это. Последствия этого события будут продолжаться до бесконечности.

– Адель?

– Я посмотрела.

– Хорошо.

– Я беременна.

Пауза.

– Хорошо.

– Думаю, я хочу оставить его, – две розовые линии дрогнули, мои глаза наполнились слезами. Шок, страх и я не знаю, что еще, – Я не могу… это же мы, понимаешь?

– Открой дверь, пожалуйста.

Я встала на колени, щелкнула замком, а затем отступила назад.

Осторожно, дверь подалась внутрь, и появился Пит. Волосы в беспорядке, как будто он провел по ним пальцами, как он обычно делал в стрессовой ситуации. Глаза немного усталые, на щеках щетина. Одежда явно мятая.

– Ты не пошел в отель или что-то в этом роде? Ты приехал прямо сюда? – спросила я.

Он посмотрел на меня и кивнул.

– Мне нужно было тебя увидеть.

– Я тоже по тебе скучала.

Пит не поехал в гостиницу, но переночевал на диване.

Мэдди и Хейзел прекрасно относились к гостям. Я не знаю, был ли Пит рад ситуации с диваном. Но мы уже столько раз возвращались к этим возможным отношениям, что я слишком нервничала, чтобы думать о чем-то большем прямо сейчас. Возможно, в будущем, между нами все наладится. Возможно, нет.

Тем временем, он, конечно, сделал шаг вперед, поступив как хороший ответственный парень. Как только я решила, что возвращаюсь с ним на север, он взял на себя самую тяжелую работу по упаковке моей комнаты и прочего барахла. Тяжелые вещи поднимались, предметы, находящиеся высоко доставались, банки открывались. Все эти мужские дела были под контролем. Но теперь это была странная дружба.

Очередная порция мочи на палочке и тест у врача на следующий день подтвердили, что я действительно ношу нашего ребенка. Мой желудок взбунтовался, и меня чуть не вырвало на стол бедного доктора от нервов. Пит собирал вещи и был занят, пока я отрабатывала свои две недели. Ну, полторы недели. Учитывая обстоятельства, мой босс был достаточно любезен, чтобы отпустить меня на несколько дней раньше.

– Что это? – спросила я, стоя у подъезда жилого дома в следующую пятницу днем. На этот раз в руках у меня был пакет с китайской едой. Если плод хотел печенье с предсказаниями для нашей очень маленькой прощальной вечеринки, кто я такая, чтобы отказать ей/ему/им?

– Привет, как прошел твой последний рабочий день? – Пит усмехнулся.

– Хорошо. Спасибо, – я наклонила голову, рассматривая блестящий новый Субару Форестер, припаркованный на улице. Тот самый, возле которого он гордо стоял, размахивая связкой ключей, – Ты купил новую машину?

– Помнишь, мы говорили о том, что твоя машина не совсем подходит для детского кресла и все такое?

– Когда ты назвал ее маленьким, небезопасным куском дерьма, который так и тянет съехать в кювет по дороге вниз? – спросила я, – Да. Я помню этот разговор.

– Возможно, я был немного резок, признаю.

Он похлопал по боку внедорожника.

– Но, с другой стороны, у этой машины отличные стандарты безопасности и хороший запас пространства.

– Хорошо.

– И все вещи из твоей комнаты помещаются туда просто замечательно.

– Отлично, – сказала я, – Спасибо, что позаботился о переезде, и удачного пользования новой машиной.

– Она не моя, – он с улыбкой вложил ключи в мою руку, – Она твоя.

– У меня есть машина.

– Нет, у тебя есть маленький, небезопасный кусок дерьма, который Мэдди готова купить из-за его экономии топлива, – сказал он, – Извини за резкость. Опять.

– Ты купил мне машину? – спросила я, тоном менее чем восхищенным.

– Синий – твой любимый цвет, верно?

– Ты не можешь просто так купить мне машину, Пит.

– Уже купил, – он поцеловал меня в щеку, – Не за что.

– Нет, я…

– Адель, тебе нужно что-то подходящее для тебя и ребенка, – сказал он, – Это действительно хороший автомобиль. Не слишком большой, чтобы было трудно парковаться, но в нем есть все, что тебе нужно. Позвольте мне взять эту сумку. Она выглядит тяжелой.

– Спасибо, – с напряженным лицом я смотрела на брелок, – Мне неудобно, что ты тратишь на меня такую сумму денег.

– Это не имеет большого значения.

– Имеет, и мы даже не говорили об этом, – сказала я, – Ты не можешь просто принимать решения за нас обоих.

– Я хотел, чтобы это был сюрприз. Думай об этом, как о совокупности всех подарков на дни рождения, которые были пропущены мной за последние семь лет.

– Не морочь мне голову, – сказала я, разочарование нарастало, – Ты знал, что у меня будут проблемы с этим, поэтому ты просто пошел и сделал это, вместо того, чтобы поговорить со мной об этом, чтобы мы могли вместе принять решение.

Он посмотрел на меня болезненным и немного раздраженным взглядом.

– Я хочу заботиться о тебе.

– А я хочу, чтобы ты любил меня, но мы не всегда получаем то, что хотим, – затем я остановилась, обдумывая, что за чертовщину только что выпустила из своих уст. Проклятье, – Притворись, что я этого не говорила.

– Красавица…

Господи. Я опустила голову.

– Это были просто гормоны. Я знаю, что мы не вместе. Я знаю, что это не…

Он ничего не сказал.

Все было так, как пели Стоунс. Вы действительно не всегда можете получить то, что хотите. Кроме того, мне нужно было научиться лучше сдерживать свои эмоции ради всеобщего блага. С тех пор как он узнал о беременности, Пит делал все, что мог, заботясь обо мне. Хотя ребенок означал, что мы всегда будем связаны друг с другом, это больше походило на конец, чем на начало. Я знала, что он будет любить нашего ребенка и, по умолчанию, возможно, меня. Но не так, как я хотела. Как он сказал, он приехал в Сидней, желая довольствоваться дружбой. Чтобы загладить свою вину за то, что отпугнул меня от переезда на север ради работы. Да, он скучал по мне. Но этого было недостаточно. Не совсем. Мы были на пути к тому, чтобы стать похожими на моих собственных родителей, которых связывал ребенок, а не взаимная любовь и привязанность. А их брак был медленным взрывом, в котором было мучительно участвовать.

Мне пришлось отложить свои собственные желания и поставить ребенка на первое место. Это был разумный поступок.

– Машина отличная, спасибо, – сказала я, – Но в будущем, пожалуйста, сначала обсуждай со мной любые крупные покупки.

– Я так и сделаю, – его рука скользнула по моим плечам, и он поцеловал меня в лоб, – Ты отлично держишься. Я знаю, что ты устала и не очень хорошо себя чувствуешь. Я думаю, что ты замечательная, понятно?

Мои глаза заслезились, горло сжалось. Гормоны были хуже всего.

– Прошло много времени с тех пор, как у меня был кто-то, о ком мне хотелось заботиться, – сказал он, – Когда ты была молода, тебя нужно было только развлекать, кормить и поить. Это было просто. Сейчас все сложнее.

– Кормить и поить. Ты говоришь обо мне, как о скоте.

Он засмеялся.

– Больше никаких сюрпризов, обещаю.

– Спасибо. Я также подумала о том, чтобы переехать в гостевую комнату у тебя дома, – сказала я, – Хорошо, что ты предложил, но я вынуждена отказаться. Мне нужно обзавестись собственным жильем, иметь свое собственное пространство. Я приняла решение.

Его лицо скривилось, он был недоволен.

– Пойдем есть, – сказала я, – Еда остынет.

Это была моя последняя ночь в Сиднее.

Мы позвонили Шанти и рассказали ей о ребенке. Так было проще. Затем она рассказала папе. Папа некоторое время кричал. Шанти его успокоила. И когда он успел свыкнуться с новостью, все были в официальном восторге.

Когда мы с Питом пригласили маму на ужин, она тоже была в восторге. Она сказала Питу, что у него поразительное телосложение, и спросила, не согласится ли он стать моделью для ее курса рисования натуры для начинающих. Он отказался, узнав, что ему придется позировать обнаженным. Возможно, оттенок сумасшествия мне передался от мамы.

Хейзел и Мэдди были готовы к тому, что квартира останется в их распоряжении. По крайней мере, они были готовы передать управление моими гормональными перепадами настроения кому – то другому. Хотя нам всем будет не хватать совместных тусовок и вечеров с вином на вынос. На следующий день мы с Питом совершили двенадцатичасовую поездку на север на моей новой машине.

Хотя Пит, возможно, и получил свое согласие насчет машины, он не получил своего согласия насчет того, где я буду жить. Я не собиралась менять свое мнение по этому поводу.

– Я бы хотел, чтобы ты передумала, – сказал он, когда мы подъехали к подъездной дорожке папы и Шанти.

Я открыла дверь машины.

– Мы уже говорили об этом.

– Да, но я думаю, что ты ошибаешься.

– Ну, ты упоминал это. Даже несколько раз. Привет, папа. Привет, Шанти.

Папа нежно обнял меня, в его глазах был немного осуждающий взгляд.

– Беременна?

– Я знаю, ясно? Кто знал, что такое может случиться? – я усмехнулась, – Парень, ты не объяснил некоторые вещи.

– Твоя мать говорила с тобой об этом, когда тебе было двенадцать, – сказал он, – Я проверил ее тогда.