Текст книги "Лик (ЛП)"

Автор книги: Кайли Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20

Я думаю, что предпочла бы обнаружить Чингисхана, уставившегося на меня через барную стойку кафе, чем Марту. Я не знаю, монгольская орда против Марты – непростое решение. Оба были по-своему ужасны.

Толпа после ланча испарилась, остались только несколько посетителей, сидящих здесь после обеда со своим латте и выпечкой. Это был напряженный день, и Руби была невнимательна, путая заказы. Она была не похожа на обычную себя. Я ненадолго посадила ее за угловой столик с чайником чая. Потом мы вновь были заняты. Когда я спросила, что не так, она просто отмахнулась. В конце концов, я загоняю ее в угол.

И теперь здесь была Марта.

– Нам нужно поговорить, – сказала она. Ее волосы были завязаны сзади в узел, а на лице был минимум макияжа. В ней больше не было той вульгарности, что была в ЛА. Во всяком случае, она казалась угрюмой и подавленной. Все еще немного льстивая, но эй, в конце концов, это же Марта. И что, черт возьми, она здесь делает?

– Руби, ты не против, если я возьму перерыв?

Джо вернулась и расставляла все по полкам. Она только что была на перерыве, теперь моя очередь. Руби кивнула, зло взглянув на Марту. Независимо от того, что с ней происходит, Руби была хорошим человеком. Она распознала ворующего чужих мужчин морского монстра, как только увидела.

Задрав нос, Марта направилась обратно на улицу, и я последовала за ней. Мимо курсировал обычный поток городского движения. Над головой было ясное голубое небо, прекрасный летний денек. Я бы чувствовала себя более комфортно, если бы природа захотела бы вылить ушат воды на ее идеальную голову, но этого не произошло.

После быстрого осмотра окрестностей, Марта присела на край скамейки.

– Мне позвонил Джимми.

Я тоже присела, подальше от нее.

– Очевидно, он должен извиняться перед людьми, это часть его реабилитации, – идеально ухоженный ноготок постучал по деревянному сидению. – Это было не совсем извинение. Он сказал, что мне нужно приехать в Портленд и исправить то, что я натворила между вами с Дэвидом.

Она решительно посмотрела вперед:

– И все не так уж хорошо между Беном и Дэвидом. Я люблю своего брата. Я не хочу, чтобы он был в натянутых отношениях с Дэйвом из-за меня.

– Марта, что тебе нужно от меня?

– Я не жду, что ты сделаешь что-то для меня. Я просто хочу, чтобы ты выслушала, – она опустила подбородок и на секунду закрыла глаза. – Я всегда думала, что смогу заполучить его обратно, когда захочу. Конечно, после того как у него было несколько лет, чтобы успокоиться. Он никогда не спал с кем попало, мы были друг у друга первыми. Так что я просто выжидала, позволяя ему нагуляться. Я была его единственной настоящей любовью, именно так, не зависимо от того, что он делал. Он по-прежнему ночь за ночью играл песни обо мне, даже после всех этих лет носил сережку...

Шумели, проезжающие мимо машины, болтали люди, но мы с Мартой были от всего этого в стороне. Я не была уверена, что хотела это услышать, но я в любом случае впитывала каждое слово, отчаянно пытаясь понять.

– Выясняется, творческие люди могут быть очень сентиментальными, – в ее смехе слышалась самоирония. – Это не обязательно что-то значит, – она повернулась ко мне с решительным, полным ненависти взглядом. – Я думала, что тогда я была для него просто привычкой. Он никогда ничего не бросал ради меня. Он, безусловно, никогда бы не переехал в другой город, чтобы вписаться в то, что я хотела.

– Что это значит?

– Он написал альбом, Эв. Судя по всему, новые песни гениальны. Лучшее, что он когда-либо писал. Нет никаких причин, по которым он не смог бы оказаться в какой угодно студии, чтобы свести альбом, делая то, что он так любит. Вместо этого он здесь, записывается в студии на несколько улиц выше. Потому что быть рядом с тобой для него важнее, – она качнулась вперед с ядовитой улыбкой. – Он продал дом в Монтерее и покупает здесь квартиру. Я годами ждала, чтобы он вернулся и посвятил мне свое время. Для тебя он перепланировал все, не моргнув глазом.

– Я не знала, – сказала я, ошеломленная.

– Вся группа здесь. Они записываются в месте под названием «Bent Basement».

– Я слышала о таком.

– Если ты настолько глупа, чтобы отпустить его, тогда ты заслуживаешь быть несчастной очень долго, – женщина посмотрела на меня так, будто у нее уже был личный опыт в такой ситуации. Она встала, отряхнула руки. – На этом у меня все.

Марта ушла. Она растворилась в послеполуденной толпе покупателей, как будто ее никогда и не было.

Дэвид записывался в Портленде. Он говорил, что работает над новым альбомом. Я даже не представляла, что собственно это значит, что он записывает его здесь. Не говоря уже о покупке квартиры.

Обалдеть!

Я встала и пошла в направлении противоположном тому, куда отправилась Марта. Сначала я шла, пытаясь понять, что я делаю, давая мозгу шанс догнать меня. Потом я плюнула на это и побежала, петляя мимо пешеходов и столиков кафе, припаркованных машин и всего остального. Мои ботинки «Doc Martens»[23]23
  Dr.Martens (Docs; Doc Martens) – обувная серия фирмы AirWair Ltd. Со времени появления на рынке достигла интернационального культового статуса.


[Закрыть] несли меня все быстрее и быстрее. Я нашла «Bent Basement» на несколько кварталов выше, расположенный между микро-пивоварней и престижным магазином одежды. Я хлопнула руками по дереву, толкая дверь. Скромная зеленая дверь была не заперта. В колонках звучало всемогущее соло электрогитары, оно разливалось по окрашенным в темный цвет помещениям. Сэм сидел на диване, читал журнал. В этот раз его стандартный черный костюм испарился, и на нем были слаксы и гавайская рубашка с короткими рукавами.

– Миссис Феррис, – улыбнулся он.

– Привет Сэм, – я задыхалась, пытаясь восстановить дыхание. – Выглядишь очень здорово.

Он подмигнул мне:

– Мистер Феррис прямо сейчас в одной из звуковых кабинок, но если вы пройдете через эту дверь, то сможете понаблюдать.

– Спасибо, Сэм. Рада вновь тебя видеть.

Массивная дверь привела меня в комнату звукозаписи. За пультом сидел мужчина в наушниках, которого я не знала. Эта пульт покинул маленькую студию в Монтерее. Через стекло я видела Дэвида, он играл с закрытыми глазами, сливаясь с музыкой. На нем тоже были наушники.

– Привет, – тихо сказал Джимми. Я и не осознавала, что остальная часть группы находится позади меня, развалившись на диване и ожидая своей очереди.

– Привет. Джимми.

Он натянуто улыбнулся. Его костюм исчез. Остался только колючий взгляд.

– Рад видеть тебя здесь.

– Спасибо, – я не знала, как надо себя вести с человеком, проходящим реабилитацию. Я должна была спросить как его здоровье или об этом упоминать не стоило. – И спасибо за то, что позвал Марту.

– Она приходила поговорить с тобой? Хорошо. Я рад, – он засунул руки в карманы своих черных джинсов. – Это меньшее, что я мог сделать. Извини за наши предыдущие встречи, Эв. Я был... не там, где должен был. Надеюсь, мы сможем переступить через это.

После того как он перестал принимать наркотики, сходство между ним и Дэвидом стало выражено сильнее. Но его голубые глаза и его улыбка не делали со мной тоже, что делали глаза и улыбка Дэвида. Больше никто так не мог. Ни за пять лет, ни за пятьдесят. Впервые за долгое время я смогла это принять, и от этого мне было приятно. Подобные прозрения, казалось, сегодня приходили одно за другим.

Джимми терпеливо ждал, пока я вернусь оттуда, где витала, и скажу что-нибудь. Когда я по-прежнему молчала, он продолжил:

– У меня раньше никогда не было невестки.

– У меня никогда не было деверя.

– Нет? Мы полезны для всякой ерунды. Просто подожди и увидишь.

Я улыбнулась, и он улыбнулся в ответ, в этот раз более расслаблено.

В углу черного кожаного дивана сидел Бен, разговаривал с Малом. Мал приподнял в мою сторону подбородок, и я сделала также. Бен встревожено посмотрел на меня. Он по-прежнему был огромным и импозантным, но, казалось, сегодня он боится меня больше, чем я его. Я кивнула ему «привет», и он с натянутой улыбкой кивнул мне в ответ. После разговора с Мартой я лучше понимала, почему он так поступил тем вечером. Мы никогда не станем лучшими друзьями, но помиримся ради Дэвида.

Гитарное соло прекратилось. Я повернулась и увидела Дэвида, наблюдавшего за мной. Он снял свои наушники, потом перекинул через голову ремень гитары и направился к двери.

– Привет, – сказал он, подходя ко мне. – Все в порядке?

– Да. Мы можем поговорить?

– Конечно, – он проводил меня в кабинку. – Мы не долго, Джек.

Мужчина у пульта управления кивнул и нажал на какие-то кнопки, насколько я поняла, выключая микрофоны. Он, похоже, был не слишком расстроен перерывом. Повсюду были инструменты и микрофоны. В комнате царил хаос. Мы стояли в углу, вне поля зрения остальных.

– Со мной приходила поговорить Марта, – произнесла я, как только он закрыл дверь. Он возвышался передо мной, блокируя все остальное. Я привалилась боком к стене и смотрела на него, все еще пытаясь отдышаться. Мое сердце успокоилось после спринта. До этого. Но теперь он был здесь и был так чертовски близко. Я спрятала руки за спину, прежде чем они бы в него вцепились.

Дэвид наморщил лоб:

– Марта?

– Все в порядке, – выпалила я. – Ну, понимаешь, она вела себя, как обычно, но мы поговорили.

– О чем?

– В основном о вас двоих. Она сказала мне кое-что, о чем стоит задуматься. Ты занят сегодня вечером?

Его глаза слегка расширились.

– Нет. Хочешь чем-то заняться?

– Да, – кивнула я. – Я скучала по тебе этим утром, когда проснулась и поняла, что ты ушел. Я очень сильно скучала по тебе весь прошлый месяц. Не думаю, что когда-нибудь говорила это тебе.

Он тяжело вздохнул:

– Нет... нет, не говорила. Я тоже скучал по тебе. Мне жаль, что я не смог остаться утром.

– В другой раз.

– Определенно, – он сделал шаг ко мне, пока носки его ботинок не соприкоснулись с моими. Никто никогда не был более желанным в моем личном пространстве. – Я обещал, что мы начнем здесь рано утром, если бы не это, я был бы там, когда ты проснулась.

– Ты не говорил, что группа записывается здесь.

– Нам было о чем поговорить. Я думал, что это могло подождать.

– Да. В этом есть смысл, – я уставилась на стену рядом с собой, пытаясь привести мысли в порядок. После большого количества неторопливых и болезненных движений, все, казалось, происходит мгновенно.

– ...о сегодняшнем вечере, Эв?

– Я собираюсь на ужин к родителям.

– Я приглашен?

– Да, – ответила я. – Да, ты приглашен.

– Ладно. Замечательно.

– Ты, правда, собираешься покупать здесь дом?

– Квартиру с тремя спальнями на несколько кварталов повыше. Я прикинул, что это близко к твоей работе и не слишком далеко от твоей учебы... понимаешь, просто на всякий случай, – он изучал мое лицо. – Ты хочешь посмотреть ее?

– Вау. – Я сменила тему, чтобы выиграть время: – Джимми хорошо выглядит.

Он улыбнулся и положил руки по обе стороны от моей головы, сокращая между нами расстояние.

– Ага. Он делает успехи. Переезд сюда на всех нас влияет хорошо. Кажется, не я один был готов порвать со всем дерьмом в ЛА. Наша манера исполнения стала ярче, чем в предыдущие годы. Теперь мы сосредотачиваемся на важных вещах.

– Это здорово.

– Итак, что тебе сказала Марта, малышка?

Нежность прибыла за компанию с теплым старым знакомым чувством. Я едва не упала, я так была благодарна.

– Ну, мы говорили о тебе.

– Это я понял.

– Полагаю, что я все еще кое-что осмысливаю.

Он медленно кивнул, наклоняясь до тех пор, пока наши носы практически не столкнулись. Идеальная близость этого момента, легкое ощущение его дыхания на моем лице. Моя потребность быть ближе к нему никуда не исчезала. Независимо от того, как я пыталась скрыть ее. Любовь и разбитое сердце делают тебя умопомрачительно глупой, даже безрассудной. То, что ты пытаешься сказать себе сделать, надеясь, что однажды ты поверишь в это.

– Ладно, – сказал он. – Есть что-нибудь, с чем я могу помочь?

– Нет. Думаю, я просто хотела проверить, что ты действительно здесь.

– Я здесь.

– Да.

– Это не изменится, Эвелин.

– Да. Сейчас я это понимаю. Думаю, я иногда могу быть немного медлительной в таких вещах. Я просто была не уверена, знаешь, во всем, что произошло. Но я все еще люблю тебя, – видимо, я возвращаюсь к выбалтыванию всего, что приходит в голову. Хотя, когда я с Дэвидом, это нормально. Я была в безопасности. – Это так.

– Я знаю, малышка. Вопрос в том, когда ты собираешься вернуться ко мне?

– Это очень сложно, понимаешь? Когда все развалилось в прошлый раз, было так больно.

Он горестно кивнул:

– Ты бросила меня. Полагаю, что это самое худшее, что я когда-либо испытывал.

– Я должна была уйти, но также... отчасти, думаю, я хотела сделать больно тебе так же, как ты сделал больно мне, – мне нужно было вновь взять его за руку, но я не чувствовала, что смогу. – Я больше не хочу мстить таким образом, не с тобой, больше никогда.

– В ту ночь я сказал тебе такие ужасные дерьмовые вещи. Мы оба страдали. Нам просто придется простить друг друга и отпустить все это.

– Ты ведь не написал об этом песню?

Он отвел взгляд.

– Нет! Дэвид, – вскрикнула я с ужасом. – Ты не мог. Это была ужасная ночь.

– По шкале от одного до десяти как сильно ты разозлена?

– Где один – развод?

Он пододвинулся нижней частью своего тела поближе, размещая свои ноги между моими. Между нами было расстояние не больше волоска. В таком положении я никогда не восстановлю дыхание. Никогда.

– Нет, – сказал он тихим голосом. – Ты даже не помнишь, как мы поженились, так что развод или аннулирование или как оно там, черт побери, называется, никогда не планировался. Этого никогда не было. В последний месяц я просто сказал адвокатам продолжать делать вид, что они этим заняты, пока я все осмысливал. Я забыл это упомянуть?

– Да, забыл, – я не смогла сдержаться и улыбнулась. – Так что тогда один?

– Один – настоящее. Мы, живущие раздельно и чертовски несчастные друг без друга.

– Это очень ужасно.

– Так и есть, – согласился он.

– Является ли эта песня в альбоме главной или ты засунешь ее куда-нибудь, где ее никто не заметит? Куда-то вроде B-стороны? Не включенная в список песен и спрятанная в конце?

– Давай представим, что мы говорим об одной из песен, именем которой будет называться альбом.

– Одной из песен? Как много в этом гениальном альбоме я услышу о нас?

– Я люблю тебя.

– Дэвид, – я пыталась сохранить сердитое выражение лица, но у меня не получилось. У меня не хватило на это сил.

– Ты можешь доверять мне? – спросил он, его лицо внезапно стало серьезным. – Мне нужно, чтобы ты вновь мне доверяла. Намного больше, чем просто песни. Настороженность в твоих глазах все время, черт возьми, меня убивает.

– Я понимаю, – я нахмурилась, соединив пальцы вместе за своей спиной. – Я буду доверять. И я научусь справляться с этими песнями. Правда. Музыка большая часть того, кто ты есть, и это огромный комплимент, что ты чувствуешь, что это важно для меня. Меня в основном просто дразнили.

– Знаю. И они не все о нашем расставании.

– Да?

– Да.

– Это хорошо. Я рада.

– Мм.

Я облизнула губы, и его глаза проследили за этим движением. Я ждала, что он преодолеет расстояние между нами и поцелует меня. Но ни он, ни я этого не сделали. По некоторым причинам было правильным не спешить с этим. Это должно было быть идеально. Все между нами было решено. Мы были так близко друг к другу, слушая низкий рокот его голоса, я могла бы остаться здесь на весь день. Но Руби будет интересно, что, черт побери, со мной произошло. У меня также было небольшое задание, прежде чем я вернусь.

– Мне лучше вернуться к работе, – сказала я.

– Хорошо, – он медленно отстранился. – В какое время мне забрать тебя сегодня?

– В семь?

– Звучит хорошо, – по его лицу пробежала тень. – Думаешь, я понравлюсь твоим родителям?

Я глубоко вдохнула и выдохнула.

– Я не знаю. Это не важно. Ты нравишься мне.

– Тебе?

Я кивнула.

Свет в его глазах был как восход солнца. Мои колени задрожали, а сердце затрепетало. Это было мощно, и красиво, и идеально.

– Тогда это единственное, что имеет значение, – сказал он.

Глава 21

Моим родителям он не понравился. Большую часть ужина присутствие Дэвида они игнорировали. Каждый раз, когда они откровенно обходили его вниманием, я открывала рот, чтобы возразить, и нога Дэвида под столом толкала мою. Он легонько качал головой. Я сидела и закипала, к этому моменту мой гнев уже разросся до невероятных размеров. Все давно вышло за рамки неловкого, хотя Лорен делала все возможное, чтобы заполнить молчание.

Со своей стороны Дэвид полностью выложился, одев серую рубашку с рукавами, доходящими до его запястий. Она скрывала большую часть его татуировок. Черные джинсы и простые черные ботинки завершали его стиль «встреча-с-родителями». Учитывая, что он отказался наряжаться для зала, заполненного голливудскими знаменитостями, я была впечатлена. Он даже сделал прическу, как у Джеймса Дина. На большинстве мужчин мне бы такое не понравилось. Дэвид был не большинство. Откровенно говоря, он выглядел чертовски потрясающе, даже с исчезающими синяками под глазами. То, как он любезно общался с моими родителями, несмотря на их ужасное поведение, только укрепило мою веру в него. И мое чувство собственного достоинства, оттого что он решил быть со мной. Но вернемся к разговору за ужином.

Лорен детально поделилась всеми своими планами насчет занятий на предстоящий семестр. Мой отец кивал и внимательно слушал, задавая уместные вопросы. Нейт, влюбленный в нее, был просто за пределами самых смелых мечтаний моих родителей. Девушка уже давно была фактически частью семьи. Они не могли быть довольнее. Но более того, она, казалось, позволила им взглянуть на их собственного сына по-новому, замечая в нем изменения. Когда Лорен говорила о работе Нейта и его обязанностях, они слушали.

Между тем, хоть Дэвид сидел всего лишь по другую сторону стола, я по нему скучала. Так много надо было сказать, что я не знала с чего начать. И мы же уже обсуждали большую часть этого? Так в чем проблема? У меня появилось странное ощущение, что что-то от меня ускользает. Дэвид переехал в Портленд. Все будет хорошо. Но это не так. Скоро начнутся занятия. Потенциальная угроза плана все еще нависала над моей головой, потому что я ей это позволила.

– Эв? Что-то не так? – папа с озабоченным лицом сидел во главе стола.

– Нет, папа, – сказала я, улыбаясь сквозь стиснутые зубы. Нигде не упоминалось, что я еще не определилась на его счет. Я подозревала, что он списал это на гнев девушки с разбитым сердцем или на что-то подобное

Папа взглянул хмуро, сначала на меня, затем на Дэвида.

– У моей дочери на следующей неделе начинаются занятия.

– Ах, да, – сказал Дэвид, – она говорила об этом, мистер Томас.

Мой отец изучал Дэвида поверх очков.

– Ее обучение очень важно.

Я запаниковала, когда кошмар начал разворачиваться прямо на моих глазах.

– Папа. Прекрати.

– Да, мистер Томас, – произнес Дэвид. – У меня нет намерений прерывать ее учебу.

– Хорошо, – папа сцепил руки перед собой, приготовился читать лекцию. – Но дело в том, что молодые женщины, воображающие себя влюбленными, имеют ужасную тенденцию не думать.

– Папа...

Папа поднял руку, чтобы остановить меня:

– С самого детства она планировала стать архитектором.

– Хорошо. Хватит.

– Что если ты отправишься в турне, Дэвид? – спросил мой отец, продолжая, несмотря на мои протесты. – Поскольку это неизбежно случится. Ты ждешь, что она все бросит и последует за тобой?

– Это будет решение вашей дочери, сэр. Но я не планирую делать хоть что-то, что заставит ее выбирать между мной и учебой. Независимо от того, что она захочет сделать, у нее будет моя поддержка.

– Она хочет быть архитектором, – решительным голосом сказал папа. – Эти отношения уже дорого ей обошлись. Ей отменили важную практику, когда произошла вся эта ерунда, что существенно отбросило ее назад.

Я выразила несогласие, поднимаясь со стула:

– Достаточно.

Папа посмотрел на меня так же, как первый раз на Дэвида, враждебно и как будто я нежеланный гость. Он смотрел на меня так, будто больше не признавал.

– Я не позволю тебе портить свое будущее из-за него, – выкрикнул он.

– Из-за него? – спросила я, ужаснувшись его тону. Гнев разрастался во мне весь вечер, заполняя меня. Неудивительно, что я едва прикоснулась к ужину. – Человека, по отношению к которому вы весь прошедший час вели себя грубо? Дэвид – последний человек, который ожидал бы, что я брошу что-то важное для меня.

– Если он заботится о тебе, тогда пусть оставит в покое. Посмотри на вред, который он причинил, – на лбу моего отца вздулись вены, когда он тоже встал. Все остальные смотрели в оцепенении. Можно было сказать, что большую часть жизни я провела отступая. Но все то не имело для меня значения, не по-настоящему. Здесь все было по-другому.

– Ты ошибаешься.

– Ты себя не контролируешь, – зарычал отец, указывая на меня пальцем.

– Нет, – ответила я отцу. Затем я повернулась и сказала то, что мне давно следовало сказать своему мужу: – Нет, я контролирую себя. И вообще, я самая чертовски удачливая девушка в мире.

Улыбка осветила глаза Дэвида. Он посасывал нижнюю губу, пытаясь скрыть счастливое выражение лица перед разъяренными лицами моих родителей.

– Да, это так, – сказала я, чуть не плача и даже не обращая на это внимание.

Он отодвинул свой стул и встал, мы оказались лицом к лицу через стол. Обещание безоговорочной любви и поддержки в его глазах было единственным ответом, в котором я нуждалась. И в этот идеальный момент я знала, что все прекрасно. У нас было все прекрасно. У меня не было не единого сомнения. В тишине он обошел стол и остановился рядом со мной.

Взгляды на лицах моих родителей... ого. Они всегда говорили, что лучше сорвать лейкопластырь моментально, ну что же, сорвем его и покончим с этим. Так я и сделала.

– Я не хочу быть архитектором, – облегчение от того, что я, наконец, это произнесла, поразило меня. Я почти уверена, что у меня дрожали коленки. Как бы то ни было, пути назад не было. Дэвид взял мою руку в свою и сжал ее.

Мой отец сощурился:

– Ты не это имеешь ввиду.

– Боюсь, что это. Это была твоя мечта, папа. Не моя. Я никогда не должна была соглашаться. Это была моя ошибка, и мне жаль.

– Что ты будешь делать? – спросила мама, повысив голос. – Подавать кофе?

– Да.

– Это же смешно. Все деньги, которые мы потратили... – в маминых глазах вспыхнул гнев.

– Я верну.

– Это безумие, – произнес папа, его лицо побледнело. – Это все из-за него.

– Нет. На самом деле, это из-за меня. Дэвид просто помог мне понять, чего я действительно хочу. Он помог мне захотеть стать лучше. Я лгала, так долго стараясь вписаться в твой план... я была не права, поступая так.

Отец уставился на меня:

– Эвелин, думаю, вам стоит уйти. И хорошенько все обдумать. Мы поговорим об этом позже.

Я предполагала, что мы еще поговорим, но это бы ничего не изменило. Мой статус хорошей девочки окончательно и бесповоротно поддался.

– Вы забыли сказать ей, что независимо от того, что она решит, вы по-прежнему любите ее, – Натан встал и выдвинул стул для Лорен. С плотно сжатой челюстью, он повернулся лицом к отцу. – Нам тоже лучше уйти.

– Она знает это, – папа стоял во главе стола, его лицо исказилось в смятении.

Нейт хмыкнул:

– Нет, она не знает. Почему, вы думаете, она соглашалась со всем этим так много лет?

Мама переплела руки.

– Это смешно, – фыркнул папа.

– Нет, он прав, – сказала я. – Но, я думаю, всем пора когда-то вырасти.

Папины глаза стали еще холоднее:

– Быть взрослым – не значит отворачиваться от своих обязанностей.

– Идти по твоим стопам – не моя обязанность, – ответила я, не желая отступать. Те дни, когда я делала это, прошли. – Я не могу быть тобой. Я сожалею, что потратила впустую так много лет и так много ваших денег, чтобы осознать это.

– Мы только хотим, как лучше для тебя, – сказала мама, ее голос переполняли эмоции.

– Я знаю. Но это решать мне, – я повернулась к своему мужу, продолжая крепко держать его за руку. – И мой муж никуда не исчезнет. Вам нужно это принять.

Нейт обошел стол и поцеловал маму.

– Спасибо за ужин.

– Однажды, – сказала она, глядя на нас обоих, – когда у вас появятся дети, вы поймете, как это сложно.

Ее слова в значительно степени подвели под всем итог. Мой отец просто продолжал качать головой и раздраженно дышать. Я чувствовала вину, что разочаровала их. Но не достаточно сильную, чтобы вернуться к старому пути. Я наконец достигла того возраста, когда поняла, что мои родители тоже люди. Они не идеальны и не всесильны. Им было так же свойственно ошибаться, как и мне. Это было мое право судить, что было правильным.

Я взяла свою сумочку. Пришло время уходить.

Дэвид кивнул обоим моим родителям и пошел следом за мной. Блестящий новый «лексус гибрид» ожидал нас у обочины. Это был не такой большой внедорожник, каким пользовался Сэм и другие телохранители. Эта машина была меньше по размеру. Позади нас Нейт и Лорен забрались в свою машину. Никто больше ничего не говорил. Мама с папой стояли в открытом дверном проеме, их темные силуэты освещались светом позади них. Дэвид открыл для меня дверцу, и я проскользнула на пассажирское сиденье.

– Извини за моего папу. Ты расстроен? – спросила я.

– Нет, – он захлопнул мою дверь и пошел к двери со стороны водителя.

– Нет? И это все?

Он пожал плечами:

– Он твой отец. Конечно, он будет обеспокоен.

– Я думала, что, возможно, к этому моменту ты от всей этой драмы пустишься наутек.

Он включил сигнал поворота и выехал на дорогу.

– Ты, правда, так думала?

– Нет. Извини, глупо было такое говорить, – проезжая мимо, я всматривалась в свой старый квартал: парк, в котором я играла, и дорога, по которой ходила в школу. – Итак, я ухожу из колледжа.

Он с любопытством взглянул на меня:

– Какие при этом ощущения?

– Боже, я не знаю, – я сжала руки, потерла их друг о друга. – Возбуждение. Пальцы ног и рук покалывает. Я не знаю, что я делаю.

– Ты знаешь, что хочешь делать?

– Нет. Совсем не знаю.

– Но ты знаешь, чего ты делать не хочешь?

– Да, – сразу же ответила я.

– Тогда у тебя есть отправная точка.

Полная луна тяжело висела в небе. Звезды мерцали. А я только что перевернула всю свою жизнь с ног на голову. Снова.

– Ты сейчас официально женат на девушке, которая бросила колледж и которая подает кофе, чтобы заработать на жизнь. Это беспокоит тебя?

Со вздохом Дэвид включил сигнал поворота и остановился перед аккуратной линией пригородных домов. Он взял меня за руку, нежно сжав ее своими руками.

– Если бы я захотел уйти из группы, это беспокоило бы тебя?

– Конечно, нет. Это твое решение.

– Если бы я захотел пустить все деньги на ветер, чтобы ты сказала?

Я пожала плечами:

– Ты зарабатываешь эти деньги, это твой выбор. Я думаю, тогда ты должен был бы переехать ко мне. И я скажу тебе, что квартира, которую мы бы сняли на мою зарплату, была бы маленькой. Миниатюрной. Это просто, чтоб ты знал.

– Но ты бы все равно приняла меня?

– Без вопросов, – я накрыла его руки своей, желая прямо сейчас перенять немного его уверенности. – Спасибо, что сегодня был там со мной.

Около его прекрасных темно-синих глаз появились маленькие морщинки:

– Я даже ничего не сказал.

– Тебе и не надо было.

– Ты назвала меня своим мужем.

Я кивнула, мое сердце застряло в горле.

– Сегодня в студии я тебя не поцеловал, потому что чувствовал, что между нами в воздухе витало что-то еще. Оно не ощущалось правильным. Но я хочу поцеловать тебя сейчас.

– Поцелуй, – произнесла я.

Он наклонился ко мне, и я встретила его на полпути. Его рот накрыл мой, губы теплые и решительные, и знакомые. Те единственные, которые я хотела, и в которых нуждалась. Он взял мое лицо в свои ладони, притягивая меня к себе. Поцелуй был таким сладким и идеальным. Это было обещание, то, которое на сей раз нарушено не будет. Мы оба учились на своих ошибках, и мы будем продолжать учиться всю нашу жизнь. Вот, что значит быть в браке.

Он зарылся пальцами в мои волосы, и я скользнула по его языку своим. Его вкус был нужен мне как воздух. Ощущение его рук на мне было обещанием, что все впереди. То, что началось как заверение, со скоростью света превращалось во что-то большее. Стон, который вырвался у него. Твою мать. Я хотела слушать этот звук всю оставшуюся жизнь. Мои руки потянулись к его рубашке, пытаясь притянуть его ближе. У нас было время, чтобы все восполнить.

– Мы должны остановиться, – прошептал он.

– Должны? – спросила я, задыхаясь.

– К сожалению, – усмехнулся он, толкая кончиком своего носа мой. – Скоро, моя самая чертовски счастливая девочка в мире. Скоро. Ты действительно послала все к черту?

– Да, мне это было нужно.

– Твои родители выглядели так, будто были готовы потерять терпение.

– Мне очень жаль, что они так себя вели с тобой, – я провела пальцами по колючим коротким темным волосам на его щеке, ощущая щетину.

– Я справлюсь с этим.

– Ты не должен. Ты не будешь. Я не буду сидеть сложа руки и ....

Он перебил мою тираду поцелуем. Конечно, это сработало. Его язык порхал по моим зубам, дразня меня. Я отщелкнула ремень безопасности и переползла к нему на колени, нуждаясь быть ближе. Никто не целовался как Дэвид. Его руки проскользнули под мой топ, прижимаясь к изгибам моей груди. Большие пальцы гладили мои соски. Бедняжки были так чертовски тверды, что им было почти больно. Раз уж об этом зашла речь, я чувствовала эрекцию Дэвида, прижимающуюся к моему бедру. Мы удерживали наши губы вместе, пока автомобиль, полный детей, не проехал мимо, громко сигналя. Очевидно, наш сеанс поцелуев немного просматривался с улицы, несмотря на тонированные стекла. Отлично.

– Скоро, – пообещал он, прерывисто дыша. – Черт, так хорошо оказаться с тобой наедине. Там было напряженно. Но я горжусь тобой, что ты постояла за себя. Ты сделала это хорошо.

– Спасибо. Думаешь, мы поймем это, когда у нас появятся дети, как сказала мама?

Он посмотрел на меня, его красивое лицо и серьезные глаза были так хорошо знакомы, что мне хотелось плакать.

– Мы никогда не говорили о детях, – сказал он. – Ты их хочешь?

– Когда-нибудь. А ты?

– Да, когда-нибудь. После того как мы несколько лет поживем одни.

– Звучит хорошо, – сказала я. – Ты собираешься показать мне свою квартиру?

– Нашу. Конечно.

– Я думаю, тебе стоит вытащить руки из-под моего топика, если ты планируешь отвезти нас туда.

– Мм. Жаль, – он последний раз сжал мою грудь, прежде чем вытащил руки из-под моей одежды. – А тебе стоит пристроить свою попу обратно на сиденье.

– Ладно.

Его руки обхватили мои бедра, помогая мне перебраться на свою сторону. Я вновь закрепила ремень безопасности, в то время как он глубоко вздохнул. Поморщившись, он поерзал, очевидно, пытаясь найти более удобное положение.

– Ты мучитель.

– Я? Что я сделала?

– Ты знаешь, что ты сделала, – проворчал он, выезжая на дорогу.

– Не знаю, о чем ты говоришь.