Текст книги "Жестокая принцесса (ЛП)"
Автор книги: Кайли Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Холли возвращается в комнату.
– Я согласна. Тебе нужно оставить их в покое, Тео.
– Ты должна быть на моей стороне, Dolcezza. – Ти обиженно надувает губы.
– Должна. И я всегда на твоей стороне. Именно поэтому я говорю тебе, что, если ты не хочешь потерять их обоих, тебе нужно держаться подальше от этого. Ты не можешь контролировать всех, Ти.
– Ну, бл*дь, Холли, почему ты все время должна быть права? – спрашивает он ее.
– Потому что я всегда права? – Она пожимает плечами, как будто ответ очевиден.
– Ммм, конечно. Садись. Я быстро справлюсь с этими бургерами. – Затем мой брат снова поворачивается ко мне. – Где Изабелла?
– Она с папой. Он повез ее кататься.
– На чем? – спрашивает он.
– На пони. – Не дожидаясь его ответа, я выхожу из кухни. Мне нужно убраться из этого дома. Я должна придерживаться своего плана. Мне нужно найти эту гребаную крысу, которая прячется в организации моего брата. И это чувство, и то, что я оказалась втянута в семейную драму, не входило в мои планы.
Глава седьмая
Нео
Почему здесь все время так холодно? Клянусь, Ти специально так делает. Сумасшедший ублюдок. Я сижу на полу. В его подвале. Обычно я спускаюсь сюда, чтобы немного развлечься. Чтобы насладиться тем, как другие истекают кровью. Но в этот раз прольется моя собственная кровь.
Но это не значит, что я облегчу ему задачу. К черту это. Я знаю, что не должен был трогать его сестру, но, бл*дь, ни один парень в здравом уме не сможет сдержаться, когда дело касается Анжелики Донателло. Она как мой гребаный криптонит. Когда я рядом с ней, я, бл*дь, не могу нормально соображать.
Я слышу, как открывается и закрывается дверь. Вспыхивает свет, на мгновение ослепляя меня. Я предпочитаю сидеть в темноте.
– Что-то ты долго шел. Я уже начал думать, что ты не появишься. – Я встаю и отряхиваю свои брюки. Я уже снял куртку и все остальное – наверное, поэтому мне так чертовски холодно, – пока я ждал Ти, занятого наверху бог знает чем, когда он наконец спустится сюда.
– У меня были более неотложные дела. Подумал, что оставлю тебя немного повариться в дерьме, в которое ты вляпался.
Я смотрю, как он стягивает с себя рубашку, а затем отстегивает ножи от своих лодыжек. Он бросает их на землю. Это хороший знак – похоже, он не собирается меня убивать. Это наша первая ссора с тех пор, как он возглавил семью. Я не знаю, какой здесь протокол.
– Ну и как все будет? Я должен сдерживаться, раз ты Дон?
– Если ты будешь сдерживаться, я убью тебя на хрен, Нео. Деремся в полную силу.
Я киваю. Это не первый и не последний раз, когда мы спаррингуем в этом подвале. Ти нуждается в этом так же, как и я. Я вижу, как в его голове идет война. Ярость и разочарование, которые он держит в себе из-за гребаного дерьма, творящегося в семьях. Он чертовски зол, что его отец умер и ему пришлось взять на себя роль моего дяди. Он злится, что не нашел того ирландского ублюдка, который продает детей на наших улицах.
И в этом я с ним солидарен. Я бы все отдал, чтобы заполучить Клевера, чтобы выкачать из его тела все до последней унции крови.
Я настолько погружаюсь в свои мысли о мести, что пропускаю первый удар. Он отбрасывает меня на шаг назад.
– Это был нечестный удар. – Я ухмыляюсь.
– Сколько раз? – спрашивает он, снова замахиваясь и попадая мне под ребра.
– Ты должен быть более конкретным. – Мой левый хук попадает ему в челюсть.
– Ублюдок, сколько раз ты прикасался к моей сестре? – рычит он.
– Она твоя сестра всего несколько дней.
– Сколько раз, бл*дь?!
Мы наносим удар за ударом. Этот сукин сын умеет держать удар, но я бью так же хорошо, как и принимаю.
– Три раза. Тебе нужны конкретные детали? Потому что это спрашивать об этом чертовски странно, даже для тебя. – Я смеюсь, когда его кулак снова сталкивается с моими ребрами.
– Да пошел ты! Я же сказал тебе не трогать ее.
– Да, но, похоже, я тебя не услышал. – Мне действительно нужно научиться держать свой гребаный рот на замке.
Ти сбивает меня с ног, а затем набрасывается на меня сверху. Я блокирую столько ударов, сколько могу, но и позволяю ему нанести несколько. Я знаю, что ему это нужно.
– Так начни, бл*дь, слушать, – хрипит он.
– Если ты хочешь, чтобы я перестал с ней встречаться, тебе придется меня убить. Если ты заставишь меня выбирать, Ти, я, бл*дь, выберу ее. Вместо тебя. Вместо кого угодно. – Я переворачиваюсь и прижимаю его к земле.
– Пошел ты. – Ти отпихивает меня от себя и вскакивает на ноги. – Ты знаешь ее всего несколько дней, ты не можешь быть в нее влюблен.
Я опускаю руки, и все мое тело холодеет.
– Ты прав. Я не могу. Разве могу? Что, черт возьми, ты со мной сделал? – Я чувствую, что меня сейчас вырвет. Я ни в кого не влюблен. В этой жизни нет места любви.
– Я? Я ни хрена не делал.
– Я был в порядке, пока твоя любовная болезнь – или как называется это дерьмо – не перекинулась на меня. Это твоя вина, – кричу я, дергая себя за волосы. – Я не готов к этому дерьму, чувак!
– Ну, тебе лучше, бл*дь, быть готовым, потому что моей сестре нужен мужик, а не гребаная киска. Ей нужен тот, кто достаточно мужественен, чтобы добиваться своего. Тот, кто, бл*дь, не отступит. Так что, бл*дь, набирайся смелости, Нео. Или убирайся нахрен.
– Ты все равно не хочешь, чтобы я был с ней, – парирую я. Почему он вдруг изменил свою точку зрения? Может, гормоны беременности Холли, бл*дь, действуют на него? Если это так, то это будут долгие, бл*дь, семь месяцев.
– Да, но, видимо, не мне выбирать. Она хочет тебя, так что тебе лучше, бл*дь, не разочаровывать ее. – Он сплевывает кровь на бетонный пол.
Я улыбаюсь – и от того, что заставил ублюдка истекать кровью, и от того, что мой темный ангел призналась, что хочет меня.
– Она так сказала?
– Ты серьезно? Мы что, чертовы чирлидерши из средней школы?
– Точно. Ты в порядке? – спрашиваю я, оглядывая его с ног до головы.
– В порядке, а ты?
– Отлично.
Мы оба подхватываем рубашки и вместе поднимаемся по лестнице.
– Ты ведь знаешь, что она – это «пакет услуг», верно? Это не только она, но и Изабелла. – Он нарушает минутное молчание.
– Я знаю.
Я становлюсь слишком старым для этого дерьма. Все мое гребаное тело чертовски болит. Пакет со льдом, который я прикладывал к левому глазу, почти растаял. Бросив его на прикроватную тумбочку, я подношу бутылку виски ко рту и отпиваю оставшееся содержимое – жжение в горле успокаивает. Не знаю, сколько времени я просидел на этой кровати, ожидая ее возвращения.
Каждые тридцать минут я получаю текстовые сообщения от парней, которые следят за ней по всему гребаному Нью-Йорку. У нее определенно есть задание – собрать всю возможную информацию о семье Валентино.
Я собираюсь повеселиться так, что головы полетят. Каждый ублюдок, давший ей хоть малейшую информацию о делах моей семьи, понесет наказание. Как только я, бл*дь, смогу двигаться, не чувствуя, что сам дьявол вонзает в меня свои чертовы вилы.
– Какого хрена ты задумала, ангелочек? – Вопрошаю я пустую комнату, освещенную только моим телефоном, и просматриваю фотографию за фотографией, на которых Анжелика расспрашивает членов семьи.
Выпалив в мой адрес несколько итальянских ругательств, когда я поднялся из подвала вместе с Ти, она повернулась и вышла через парадную дверь. С тех пор я жду, когда она вернется. Конечно, единственная женщина, которая привлекла мое внимание и сделала мой член тверже камня, должна была уйти и стать еще более кровожадной психопаткой, чем я.
Неожиданно я ощущаю, что больше не один.
– Где ты была, Ангел? – спрашиваю я, глядя на свою маленькую психопатку, стоящую в дверном проеме.
– Не твое собачье дело. Что ты делаешь в моей комнате, Нео? – Я наблюдаю, как она отстегивает от своего тела несколько пистолетов и ножей.
Почему это так чертовски сексуально? Я должен бежать подальше от нее. Я не сомневаюсь, что Анжелика может отрезать мне член, не моргнув глазом.
– Жду тебя. Где ты была? – Ворчу я, поднимаясь с кровати и слегка покачиваясь, когда комната начинает кружиться. Через несколько секунд Анжелика оказывается рядом со мной и укладывает меня обратно. – Вот это уже больше похоже на правду. – Я ухмыляюсь.
– Почему ты здесь? – Она дергает за шнур лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, резкий свет бьет в глаза и заставляет прищуриться. – Я должна содрать с тебя кожу живьем, знаешь ли, после того, что ты сделал с моим братом. Никому не сойдет с рук даже царапина, пока я рядом. Почему с тобой должно быть иначе? – рычит она.
Черт побери, она что, перешла в режим сверхзаботливой младшей сестры? Эти двое едва знают друг друга, но можно подумать, что они были телохранителями друг друга целую вечность. Это пугает, насколько они похожи.
– Боже… – Нет, этого не может быть.
– Что? Что случилось? – Она внезапно начинает осматривать меня, ее руки исследуют каждый сантиметр моего тела.
– О, черт. Ничего не случилось. Просто я понял, что у меня охренительный стояк на сестру моего лучшего друга. Сестру, которая гораздо больше похожа на этого друга, чем я готов признать. Это немного беспокоит.
– То есть, по сути, ты хочешь сказать, что у тебя стояк на лучшего друга? А он об этом знает? – Она смеется, и я клянусь, что слышу звук фанфар.
– Заткнись и поцелуй меня уже. – Я не даю ей шанса отказать мне. Схватив ее за затылок, я соединяю наши губы. – Ммм, ты чертовски хороша на вкус, – бормочу я ей в рот. – Это того стоит.
Глава восьмая
Анжелика
Почему я продолжаю позволять этому происходить? Сейчас я лежу на теле Нео и целую его. Снова. Черт, этот мужчина умеет целоваться. Он тянется вниз и задирает мою футболку, слегка отстраняясь, чтобы стянуть ее через голову. И я позволяю ему. Почему я позволяю ему раздевать меня?
Один взгляд в его полные похоти глаза, и я понимаю, что мое собственное желание – мое вожделение – смотрит на меня в ответ. Мне нужно, чтобы он прикоснулся ко мне. Он нужен мне так, как никто и никогда раньше.
Теперь все мое внимание сосредоточено на том, чтобы раздеть его и заставить войти в меня. Перегнувшись через край кровати, я достаю нож, который спрятала под матрасом. Затем я сажусь и толкаю Нео на спину. Он ничего не говорит, наблюдая, как я подношу лезвие к воротнику его рубашки, удерживая ткань на расстоянии вдоха от его кожи. Я режу прямо посередине, позволяя половинкам упасть по бокам.
У меня перехватывает дыхание от его вида. Широкая грудь, переходящая в идеально выточенный пресс, V-образные мышцы, выглядывающие из брюк. Все это упаковано в безупречную смуглую кожу. Пока я отвлекаюсь, разглядывая Нео, он выхватывает нож у меня из рук и переворачивает меня на спину. Одним движением руки мой бюстгальтер разлетается на две части, а грудь выпрыгивает из чашек.
– Эй, он стоил мне кучу денег. – Я слабо протестую, мой взгляд прикован к тому, как он рассматривает меня.
– Я куплю тебе целый гребаный магазин, потому что я точно сделаю это снова. – Он ухмыляется, проводя кончиком ножа по моей вздымающейся груди.
Мои соски напрягаются, а киска начинает пульсировать. Я должна была испугаться. Я не должна позволять ему так распоряжаться моим телом. Позволять ему водить ножом по моей коже. Это безумие.
И все же… какая-то темная, отчаянная часть меня хочет, чтобы он копнул чуть глубже. Чтобы он разрезал мою кожу настолько, чтобы пошла кровь. Его глаза не отрываются от моих, пока кончик лезвия обводит мой левый сосок. Его губы подрагивают. О Боже, он знает. Он точно знает, что делает со мной.
– Большинство девушек сейчас бы кричали от ужаса. Но ты не такая, как большинство девушек, не так ли, Ангел? – Его голос хриплый.
Мои руки тянутся к пряжке ремня на его брюках, непроизвольно прижимая грудь к гладкому, острому краю.
– Нет, не такая, – говорю я, расстегивая его ремень, а затем и брюки. Протянув руку внутрь, я сжимаю его член в своей нетерпеливой ладони. И чувствую, как острие ножа пронзает мою кожу, прямо рядом с соском. Я не могу сдержать стон, который вырывается у меня. Моя спина выгибается в ответ, как приношение. – О Боже! – восклицаю я, когда Нео наклоняется и накрывает мою грудь своим ртом, посасывая, облизывая и покусывая ее.
– Чертовски вкусно, – говорит он, приподнимаясь и любуясь следами, оставленными лезвием. Моя рука скользит вверх-вниз по его члену, накачивая его длинными, медленными движениями. Мои бедра дрожат под ним. Нео подносит лезвие к другой моей груди. – Такая красивая, бл*дь, кожа, но она выглядит еще лучше, когда кровоточит. Скажи мне, Ангел, тебе нравится истекать кровью для меня?
Как, черт возьми, мне на это ответить? Мне не должно это нравиться. Это безумие. Но я не могу отрицать, что мои трусики совершенно мокрые, настолько я близка к краю. Я киваю. Да, мне нравится истекать кровью для него, как бы неправильно это ни было.
– Я немного сомневаюсь. Не возражаешь, если я проверю? – говорит он, опускаясь ниже и располагаясь между моими бедрами. Он расстегивает пуговицы на моих кожаных штанах и, приподняв мою задницу, стягивает облегающий материал с моих ног.
Отбросив штаны, Нео прижимает мои бедра к матрасу, широко открывая меня для своего взгляда. Черные кружевные трусики не скрывают от него моего желания. Он проводит пальцами по моей киске. Все мое тело дрожит, потребность кончить почти нестерпима.
– Похоже, ты говорила правду. Тебе действительно нравится немного боли. – Он подносит нож к моему нижнему белью и разрезает его с двух сторон у бедер. Кружева спадают. – Мне не терпится погрузить свой член в твою ангельскую киску.
– Пожалуйста, – шепчу я.
– О чем ты просишь, Ангел? Что тебе нужно?
– Мне нужно кончить, Нео. Сейчас же, – требую я, не в силах скрыть своего разочарования тем, что он затягивает.
– Ты хочешь, чтобы я помог тебе с этим? – спрашивает он, проводя острым лезвием по моему соску, а затем по животу. – Как? Пальцами? – Свободной рукой он грубо вводит два пальца в мою мокрую киску.
– О Боже. – Мои мышцы сжимаются вокруг вторгнувшихся пальцев, удерживая их в плену. Ему удается освободиться, и он начинает двигать ими вперед-назад.
– Может, ты хочешь кончить мне на лицо? Держу пари, твоя киска на вкус даже лучше, чем твоя кровь, Ангел.
– О Боже, Нео! Заткнись и дай мне кончить!!! – Мои бедра пытаются сомкнуться, сжаться вместе в поисках необходимого мне трения, но он останавливает их движение тяжестью своего тела.
– Ну, раз уж ты так мило попросила. – Он ухмыляется. Запустив в меня свои пальцы, он сгибает их внутри в то же время, когда нож впивается в мое бедро.
– Ах, черт! Да! – Смесь удовольствия и боли приводит меня к сокрушительному оргазму. Ничего подобного я никогда не испытывала. Должно быть, я на мгновение теряю сознание, потому что следующее, что я помню, – это то, как Нео надевает на свой член презерватив и смотрит на меня сверху вниз.
– Добро пожаловать обратно в мир живых, Ангел. Готова ли ты к этому? – Он жестом показывает вниз.
Готова ли я? Я была готова тридцать минут назад.
– Да. – Я киваю, обхватывая ногами его талию.
Он нащупывает мой вход, а затем растягивает мои стенки, погружаясь в меня до самого основания одним жестким толчком.
– Черт возьми, что за черная магия у тебя в киске, Ангел, – ворчит Нео, медленно вытаскивая член и тут же вгоняя его обратно. – Я знал, что ты нереальная. Черт возьми! Я никогда не покину эту киску.
– Ты всегда так много говоришь? – спрашиваю я, переворачивая нас так, что я оказываюсь сверху.
– Нет, но я никогда раньше не трахал ангела.
Я двигаю бедрами, потирая клитор о его таз.
– Уверена, что это ангел трахает тебя.
Руки Нео обхватывают мою грудь, его пальцы сжимают и крутят соски. Моя спина выгибается дугой, и я начинаю подпрыгивать вверх-вниз на его члене.
– И у тебя это чертовски хорошо получается. Бл*дь, продолжай в том же духе. – Его руки опускаются на мои бедра, и он использует всю свою силу, чтобы насадить меня на себя.
Я снова чувствую приближение оргазма и ускоряюсь. Мне нужно это испытать еще раз. Нео подносит большой палец к моему клитору и поглаживает его круговыми движениями. Спустя несколько секунд я задаюсь вопросом, почему раньше секс никогда не был таким приятным. Не поймите меня неправильно, он всегда был хорош. Но это просто новый уровень.
– О Боже. Черт, вот оно. – Толчки Нео становятся все более неистовыми, пока он не выкрикивает мое имя. Я падаю на него сверху, моя киска все еще пульсирует. – То, как ты сжимаешь мой член прямо сейчас, Ангел… Бл*дь… Мне нужен чертов годовой абонемент в этот парк развлечений. – Нео проводит зубами по моему плечу.
– Ты только что назвал мое тело гребаным парком аттракционов? – Я задыхаюсь.
– Лучшее развлечение в моей жизни, Ангел. Не думай, что мы не сделаем это снова.
По мере того как я прихожу в себя, на меня обрушиваются воспоминания о прошлой ночи. Я тянусь к другой стороне кровати. Она пустая. Холодная. Я думала, что почувствую облегчение от этого открытия.
Но нет.
И это меня просто бесит. Мне не нужно просыпаться рядом с кем бы то ни было. Мне не нужен мужчина, который бы меня как-то одобрял, утешал или что-то еще в этом роде, что может дать девушке осознание того, что она просыпается рядом с одним и тем же мужчиной каждый день.
Нет, мне и одной хорошо. Только Иззи и я. Мы выходим из этого образа жизни – вот о чем мне нужно думать. Сосредоточься. Не позволяй красивому лицу и притягательному телу отвлекать себя, даже если хочется провести языком по каждой его выпуклости.
Встав с кровати, я разминаю затекшие мышцы и опускаю взгляд вниз, чтобы посмотреть на следы, оставленные Нео. Я провожу кончиком пальца по небольшому порезу на внутренней стороне бедра. Это больше похоже на царапину, но, черт возьми, это было приятно.
Я никогда раньше не испытывала такого. Не знаю, что я чувствую по этому поводу. Решив подумать об этом позже, я натягиваю одежду и спускаюсь вниз в поисках кофеина.
Я нахожу Холли на кухне. Она совершенно не похожа на жен мафии, которых я когда-либо встречала. Она слишком мила и невинна для этого мира, и я понятия не имею, как ей удалось привлечь внимание моего брата. Хотя я рада, что ей это удалось, потому что, по крайней мере, мне не придется терпеть зануду или стерву в качестве невестки.
– Доброе утро. Ты рано встала. Плохо себя чувствуешь? – спрашиваю я ее.
– Нет, слава Богу. Пока нет, во всяком случае. Я готовлю горячий шоколад. Хочешь? – Из-за ее австралийского акцента мне нужно время, чтобы понять ее вопрос. При упоминании о горячем шоколаде я вспоминаю, что Тео выбросил все кофе в этом доме – из-за какой-то херни о том, что его нельзя пить во время беременности.
– Я бы предпочла кофе, но, конечно, раз уж твой муж решил быть чрезмерно опекающим, я согласна на горячий шоколад. – Я сажусь на стойку, ворча себе под нос.
– Я бы сейчас умерла за кофе Хелены, – с тоской говорит Холли.
– Мы должны просто сходить туда. Ты же знаешь, Ти и Нео не вернутся еще целую вечность. Они даже не узнают, что мы уходили. – Я даже не знаю, где они. Но думаю, что, если Ти не крутится вокруг своей жены, значит, его нет дома.
– Не знаю… Тео попросил меня оставаться в доме, – пожимает плечами Холли.
– Ты всегда делаешь все, что он тебе приказывает? – Я в ответ поднимаю бровь.
– Он не приказывал мне, он попросил. Есть разница.
– Хорошо, значит, он тебе не приказывал. Значит, ты можешь выйти из дома. – Я ухмыляюсь. – Да ладно, мы уже несколько дней сидим взаперти. Давай оденемся и сходим.
Мы в машине: Холли, ее сестра-близнец Райли и я на заднем сиденье. Два телохранителя Валентино расположились спереди. Я пыталась возразить, что нам не нужно, чтобы они с нами нянчились. Но они и слышать ничего не хотели и настаивали на том, что либо они едут с нами, либо мы не покинем поместье. Я уже собиралась поставить их на место, но потом подумала о Холли и Райли. Может, разумнее иметь дополнительную защиту.
– Анжелика, ты разговаривала с Нео с тех пор, как он ушел из дома сегодня утром? – Моя невестка поворачивается ко мне.
– Нет, а с чего бы? – Черт, неужели стены в доме настолько тонкие? Она никак не может знать, что я провела с ним всю ночь.
– Я отправила Ти сообщение, чтобы сказать ему, что мы отправились в кафе, но он не ответил. – Ее голос дрожит от беспокойства. Это заставляет меня волноваться. Просто у меня лучше получается скрывать.
– Холли, с ним все в порядке. Он – Тео Валентино. Поверь мне, я слышала истории о нем еще в Италии.
– Ты права. Давай, выходи, мы приехали.
Я выбираюсь из машины и жду, пока Холли и Райли тоже выйдут. Близнецов действительно практически невозможно отличить друг от друга.
Заказав практически весь ассортимент кафе и стараясь при этом не допрашивать Хелену о ее брате, мы с Райли решаем отнести кофе и выпечку в машину, пока Холли идет в туалет. Райли только успевает открыть дверь машины, когда я вижу, что к ней приближаются двое головорезов. Однако я не хочу привлекать внимание к тому факту, что знаю об их присутствии.
– Отойдите от машины, миссис Валентино. Мы собираемся совершить небольшое путешествие. – Я морщусь от сильного ирландского акцента. Этот чертов Клевер. Он – тот ублюдок, который охотится за моим братом. Он – тот подонок, который крадет маленьких девочек с итальянских улиц и продает их. Жду не дождусь, когда смогу добраться до этого сукиного сына.
Один из идиотов – парень с явным желанием умереть – направляет пистолет мне в голову, другой – на Райли. Я подмигиваю ей и ухмыляюсь. Я знаю, что она, наверное, сейчас в ужасе, но мне нужно, чтобы она сохраняла спокойствие. Я поняла, что что-то не так, как только Холли сказала, что Тео ей не ответил.
Когда нас сажают в белый фургон, я начинаю ругать наших похитителей, используя весь свой арсенал итальянских ругательств. В основном для того, чтобы проверить, поймут ли они меня, но также мне нужно поддерживать образ раздраженной, беспомощной мафиозной принцессы, за которую они меня принимают.
– Анжелика, успокойся. Как, черт возьми, нам отсюда выбраться? – шипит на меня Райли.
– Никак. Мы ждем. Позволим им отвезти нас туда, куда они собираются, и будем ждать. Не волнуйся, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Холли, – обещаю я ей.
– Верно, нас похитили под дулом пистолета, но не волнуйся. Извини, подруга, сейчас чертовски трудно не волноваться, – сухо отвечает она.
– Доверься мне, – шепчу я, прежде чем продолжить угрожать этим некомпетентным ублюдкам. Они даже не догадываются, какой ад сейчас на них обрушится. – Вы хоть понимаете, кто я такая, идиоты? Когда мой отец узнает об этом, вы пожалеете. Он не просто убьет вас, он будет держать вас в живых месяцами. Он будет мучить вас каждый гребаный день, пока ему не надоест слушать ваши крики. А когда он решит покончить с вашими жалкими жизнями, вы будете благодарить его за этот последний акт милосердия.
Окно в передней части фургона открывается.
– Папочка не сможет спасти тебя сейчас, милая. Кем бы ни был твой папочка. – Идиот с ирландским акцентом смеется мне в ответ.
– Вы не знаете, что я Анжелика Донателло? И что мой отец – Эл Донателло? – Я улыбаюсь, когда лицо мужчины заметно бледнеет. – Да, я так и думала.
– Он не говорил, что ты – Донателло. Черт, мужик, ты действительно хочешь это сделать? – Я не слышу ответа. Полагаю, раз мы остановились и двери открылись, они решили, что действительно хотят умереть.
– Выходите.
Я сжимаю руку Райли, как я надеюсь, ободряюще. На выходе нас встречает сам чертов Клевер. Похоже, мой день все-таки удался.
– Я давно ждал встречи с тобой. Легендарная миссис Валентино. Сирена, которая подцепила Тео всего за несколько недель. – Его грязные пальцы проводят по щеке Райли.
– Женщина, которая отрубит твою чертову руку, если ты еще раз ко мне прикоснешься, – кричит она ему в лицо.
Клевер дает ей пощечину. Я думала, что она тут же рассыплется, но нет, она удивляет меня, поднимая колено и ударяя его по яйцам. – Я смеюсь, глядя, как этот ублюдок сгибается от боли.
– Смелая. Я с удовольствием вытрахаю из тебя всю твою смелость. Но не здесь. Пойдем поздороваемся с твоим мужем. Я хочу, чтобы он наблюдал за этим шоу, прежде чем я убью маленького итальянского ублюдка.
Лицо Райли бледнеет. Это пугает ее до смерти. Так и должно быть. Но я не позволю, чтобы с ней случилось что-то подобное. Я считаю ступеньки, пока нас ведут по зданию. Жду. Потому что я знаю, что они ведут нас к Ти. И это именно то место, где мне нужно быть. Я не смогу убить этих мафиози, пока не узнаю, где мой брат.
Когда мы входим в комнату, я обнаруживаю там не только Ти, но и Нео. Оба привязаны к чертовым стульям. Оба выглядят так, будто их сбил товарный поезд. И оба явно разъярены. Я не знаю, является ли вся эта кровь и синяки следствием их вчерашней работы или же это новые от сегодняшних ублюдков.
При виде Нео, привязанного к чертову стулу – уже второй раз с момента прибытия в этот город, – моя кровь закипает. Никогда еще желание проделать дырку в чьей-то голове не было таким чертовски сильным.
Глава девятая
Нео
Анжелика и двойник Холли входят в комнату под дулом пистолета. Все мое тело воспламеняется, готовое к бою. Я готов прикончить долбаного идиота, который держит пистолет у головы моего ангела.
– Dov'è lei? – Ти спрашивает свою сестру. – Где она?
Слава богу, Холли здесь нет. Ти сейчас сошел бы с ума, если бы его жена стояла перед ним с пистолетом у виска.
– Sicura, – отвечает мой ангел, прежде чем ее успевают остановить. – В безопасности.
Я не могу оторвать глаз от Анжелики. У меня непреодолимое желание вытащить ее к чертовой матери из этой комнаты. Защитить ее любой ценой. Мои кулаки сжимаются, веревка вокруг запястий едва удерживает меня на месте. Она улыбается и подмигивает мне. Черт, я не знаю, что она планирует сделать. Маловероятно, что она будет сидеть сложа руки. Она совсем не похожа на девицу, попавшую в беду. Но, черт возьми, я не хочу, чтобы она делала что-либо, кроме как оставалась в живых.
– Я буду с удовольствием наблюдать, как вы все будете гореть в аду, гребаные ирландские подонки, – шипит Анжелика.
– Закрой свой поганый рот. – Клевер подталкивает ее вперед. – Пока я не приказал одному из своих людей сделать это за тебя. Иди, посиди вон там и посмотри. Скоро настанет и твоя очередь.
Я стискиваю зубы. Мне понравится разрывать этого засранца на части, конечность за конечностью.
Ти сыплет оскорблениями в адрес ирландского сукиного сына, а тот огрызается, но мое внимание сосредоточено исключительно на Анжелике. Я пытаюсь понять, что она задумала. Безмолвно умоляю ее не делать того, что она собирается.
– Adesso[4], – кричит Ти, срывая веревки со своих запястий. И уже через несколько секунд он вонзает клинок в шею одного из головорезов. Я на мгновение отвлекаюсь, наблюдая за его движениями, когда раздаются три выстрела. А затем наступает тишина. Ти бросает мне нож, и я освобождаю ноги.
Анжелика непринужденно прислоняется к стене, пистолет свободно болтается в ее руке, а затем она роняет оружие на пол. Перед нами лежат четыре трупа, один все еще корчится на земле оттого, что Тео перерезал ему шею лезвием, три других – с пулевыми отверстиями в головах.
– Черт возьми, Анжелика, могла бы предупредить, что ты – гребаный ассасин, – шипит Ти, наблюдая за бойней у своих ног.
– Это необходимо, когда ты дочь Эла Донателло. – Она пожимает плечами. Она пытается казаться невозмутимой, но я знаю, что это не так.
Переступая через месиво крови и конечностей, я добираюсь до Анжелики и обнимаю ее. Она расслабляется в моих объятиях, прижимаясь лицом к моей груди.
– Никогда больше не пугай меня так, Ангел. – Я вдыхаю ее ванильный аромат.
– Ты думаешь, я специально ввязалась в эту историю? – фыркает она.
– Нет, но мне не нравится видеть оружие, направленное тебе в голову. – Я прижимаю ее к себе еще крепче. Понятия не имею, откуда берутся эти чертовы чувства. Они такие незнакомые, и я боюсь, что не знаю, что с ними делать.
– Мне тоже не очень понравилось видеть тебя привязанным к стулу. Это странно.
– Что именно? – спрашиваю я.
– Ну, обычно мне все равно. Я бы всадила пулю в любого, прежде чем рисковать собой. Но когда я увидела тебя, все, что я хотела сделать, – это спасти. Мне было наплевать на себя. Такого никогда раньше не было.
– Никогда не рискуй собой ради меня, Ангел. Поверь мне, я справлюсь со всем, что они приготовят. Пойдем домой.
– Я уже даже не знаю, где находится дом, – говорит она, глядя на меня грустными глазами.
– Ну, это просто. Дом там, где я. Очевидно. – Я подмигиваю и беру ее за руку, когда мы выходим из подвала и оставляем эту бойню позади. Моя попытка увезти ее отсюда как можно скорее сходит на нет, когда мы выходим и видим, что здание окружено гребаными солдатами с собаками.
– Angelica, stai bene[5]? – спрашивает Донателло, отец Анжелики, не двигаясь с места. Итальянский Дон появился из ниоткуда.
– Sì, sto bene, – отвечает она. – Я в порядке.
Донателло оглядывает ее с ног до головы, затем кивает и устремляет свой взгляд на меня.
– Жду вас в ближайшее время. – Затем он поворачивается и уходит, его люди следуют за ним. Я ничего не отвечаю, вместо этого я наблюдаю за Анжеликой и пытаюсь понять, что она думает обо всем этом.
Она ничего не говорит, не выказывает никаких эмоций. Не успевает она встретиться со мной глазами, как Ти оказывается в нокауте и растягивается на земле – никто из нас этого не ожидал.
– Какого черта! – кричу я, нащупывая за спиной свой пистолет, но его там нет. Этот гребаный ирландский засранец обчистил меня до нитки. Но это неважно. Мне не нужен пистолет, чтобы убить этого ублюдка. Я хотел покончить с его самоуверенностью с того самого дня, как встретил его. – Я буду наслаждаться, наблюдая, как ты делаешь последний вздох, когда я всаживаю нож в твое сердце и вырезаю его из груди, – рычу я Брэю, шурину Холли и мужу Райли. Он материализовался позади Донателло, вероятно, в поисках своей жены.
– Что ж, каким бы ярким ни был этот образ, я бы с удовольствием посмотрел, как ты попытаешься. – Он смеется.
Я делаю шаг вперед, чтобы наброситься на него, но тут передо мной появляется Анжелика.
– Нео, мы можем закончить это позже. Нам нужно вытащить Ти отсюда. Сейчас.
Я смотрю вниз на ее руку, прижимающуюся к моей груди. Обычно я не позволяю никому встать на пути моих планов кровавой мести. Особенно когда мне так чертовски хочется причинить боль этому идиоту. Но что-то в этой женщине заставляет меня остановиться.
– Lo terrò io stesso a freno. Ma ora non è il momento[6]. – Анжелика говорит на нашем родном языке, и мой член становится чертовски твердым в считанные секунды. Хотя, возможно, ее обещание держать Брэя, пока я буду вырезать его сердце, имеют какое-то отношение к моему стояку.
