Текст книги "Ангел тени"

Автор книги: Кай Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Кай Мейер
«Ангел тени»

Израиль

– Пыль! – Кира с отвращением фыркнула. – Ненавижу пыль!

– С каких это пор ты такая чувствительная? – Отец посветил Кире в лицо карманным фонариком. – Я никогда не видел, чтобы ты дома вытирала пыль.

– Ну, начинается, – упрямо возразила Кира. – А может, ты меня вообще никогдане видел дома? Я хочу спросить, когда ты был последний раз в моей комнате? Восемь лет назад? Или девять?

Лиза ткнула Киру локтем в бок. Довольно. Уже в том, что им приходилось согнувшись ползти по подземным туннелям, было мало хорошего. Спор Киры с отцом, профессором Рабенсоном, никак не улучшал положения, даже если согласиться с тем, что у всех у них нервы были на пределе.

Мальчики уже с полчаса не разговаривали друг с другом. Крис случайно наступил Нильсу на пятку, тот споткнулся и ударился головой о какой-то дохристианский рельеф. Теперь у него на лбу вскочила шишка величиной со зрелую сливу и примерно такого же цвета.

А ведь вылазка в глубь Тель эд-Дувера начиналась многообещающе. Эта гора на юге Израиля скрывала руины очень старой пограничной крепости под названием Лахис. В пятьсот восемьдесят седьмом году до нашей эры крепость была разрушена войсками вавилонского царя Навуходоносора, который подчинил себе страну. С тех пор ее развалины, как и храм, в подвалах которого находились сейчас друзья, погребены под Тель эд-Дувером.

– А что это был за бог, которого здесь почитали? – спросила Лиза, чтобы отвлечь остальных от мрачных мыслей.

– Точно неизвестно, – ответил профессор Рабенсон. – Тогда существовало множество крылатых божеств. Но, похоже, этот храм не был посвящен ни одному из известных богов. Подробности же… сбивают с толку.

Крис и Нильс одновременно вздохнули, когда выяснилось, что профессор отказывается от перечисления научных подробностей. Оба заметили облегчение друг друга и обменялись кривыми усмешками. Это не укрылось от внимания Лизы, которая осталась довольна. Может быть, теперь они наконец забудут свой глупый спор.

Вообще-то все складывалось странно. Обычно путешествия четверых друзей, когда профессор брал их с собой во время каникул, были захватывающими приключениями. Темные ходы в пещерах, катакомбы и руины давно уже не пугали никого из них, по крайней мере с тех пор, как ребята стали носителями Семи Печатей. За это время они видывали кое-что похуже, чем мрачные развалины.

И все-таки в руинах старого Лахиса таилось нечто совершенно необычное. Дело было не только в тесноте глубоких шахт, сухом горячем воздухе и колышущихся клубах пыли, которые отравляли все удовольствие от экспедиции. Нет, было ощущение, что в этом месте разливалось какое-то особое настроение, как будто его гнетущая атмосфера наводила тоску на путешественников. Похоже, это отразилось даже на профессоре Рабенсоне: за последние два часа, пока они бродили под землей, даже он стал брюзгливым и сварливым. А уж если знаменитому ученому стала не в радость поездка, сулившая немало открытий…

Каждый из четверых друзей был вооружен карманным фонариком, а на их головах красовались красные пластиковые шлемы. Правда, профессор уверял ребят, что никакой опасности обвала нет. Но сам же упорно настаивал на соблюдении мер предосторожности. Нильсу просто не повезло – ударился как раз той частью головы, которая не была прикрыта шлемом. Вдвойне досадным для мальчика было то, что это произошло именно с ним. Непонятно, почему самым невезучим всегда оказывался именно Нильс. Лиза вполне могла понять причины его ярости. Со стороны Криса было не очень-то по-дружески сказать вместо утешения:

– Наверное, все дело в твоем лице.

В действительности же только Лахис и был причиной их отвратительного настроения. В этом Лиза была убеждена. Ей казалось, что над подземным городом развалин тяготело какое-то проклятие. Нет, не таинственный призрак и не смертельная ловушка, как в египетских пирамидах. Проклятие Лахиса было, и это совершенно очевидно, проклятием плохого настроения. И действовало оно особенно сильно, когда приходилось часами делить друг с другом тесное пространство.

«Не смертельная ловушка…», – Лиза не успела додумать свою мысль до конца, как внезапно раздался громкий скрип. Профессор Рабенсон поднял руку и застыл как вкопанный.

– Подождите!

Друзья оцепенели. Скрип был еще слышен, но становился все тише, будто понемногу удаляясь. Все затаили дыхание.

– Нет ли здесь еще каких-то исследователей? – спросил Нильс шепотом.

– Никого, о ком я что-нибудь знал бы, – так же тихо ответил профессор.

Кира наморщила лоб.

– Это значит «нет» или «я не знаю»?

Ее отец пожал плечами.

– По крайней мере, официально здесь никого быть не должно.

– А если это грабители могил? – предположил Крис.

– У них нет никаких шансов. Вы же видели, что вся округа охраняется израильскими военными.

И правда, они очень хорошо помнили солдат, охраняющих все подходы к горе. Каждый с автоматом на изготовку. При виде их Лиза почувствовала резкий зуд в животе. Она знала, что и у остальных ощущения были похожими. Непосредственная близость такого оружия внушала куда больший трепет, чем самый захватывающий ужастик. Внезапно ребят охватил страх оказаться под убийственным свинцовым градом.

Но у профессора имелись все необходимые бумаги. Он был уполномочен перекопать каждый квадратный сантиметр развалин. Профессор и его спутники избежали даже докучливого личного досмотра, с которым приходилось мириться другим исследователям. Благодаря своим бесчисленным книгам профессор пользовался безупречной репутацией, пусть даже темы большинства его работ – таинственные явления, духи, призраки и представители внеземных цивилизаций – заставляли коллег морщить носы.

Скрип смолк. Пожалуй, слишком резко, чтобы это могло иметь естественную причину.

– Кончилось, – прошептал Крис.

– Да уж конечно! – раздраженно буркнула Кира.

Лиза бросила на нее сердитый взгляд.

– Эй, да возьми ты себя в руки. Мы не виноваты в твоем плохом настроении.

Кира только фыркнула, но Лиза заметила по виду подруги, что она жалеет о своем поведении. Иногда Кира вела себя грубовато, и трое друзей знали это. А ее отец, который видел Киру только на каникулах, понял, что иметь дело с его дочкой – не всегда большое удовольствие.

Профессор Рабенсон подозрительно взглянул на потолок.

– Хотел бы я знать, что…

Он не закончил фразу, потому что скрип раздался снова – на этот раз совсем близко, прямо под ними.

– Бегите! – крикнул профессор, и все стремглав бросились вперед.

Позади Нильса внезапно провалился пол. Там, где они только что стояли, поднялось облако пыли, взвилось к потолку и расползлось над их головами, точно шляпка огромного гриба. Кашляя и задыхаясь, они остановились, боясь сослепу угодить в следующую ловушку.

После того как пыльное облако осело, путешественники снова обрели способность хоть что-нибудь видеть и поняли, что позади них разверзлась бездна. Это была трещина, тянувшаяся от одной стены коридора до другой, пожалуй, не слишком широкая, – два, самое большее два с половиной метра, – но такая глубокая, что до ее дна не доставали лучи карманных фонариков.

– Классно, нечего сказать, – проговорил Крис без всякого выражения. Он первым смог вымолвить слово. Бледность, покрывавшая лицо мальчика, объяснялась вовсе не одним только серым слоем пыли, лежавшим на коже и одежде, как и у всех остальных.

Кира, скорее ошеломленная, нежели рассерженная, уставилась на отца.

– Ты ведь говорил, что это совершенно безопасно.

– Точно, – кряхтя, подтвердил Нильс, – вы это говорили.

Профессор выглядел растерянным. Он был дородным человеком, но в эту минуту ребятам показалось, что он разом потерял килограммов десять. Его щеки ввалились, в глазах плескался ужас.

– Небольшое… недоразумение, – смущенно пробормотал он.

–  Недоразумение? – Лиза закатила глаза. – Ну вообще-то можно сказать и так.

Отец Киры переводил взгляд с одного на другого, но ребятам казалось, будто он смотрит сквозь них.

– Мне очень жаль, – озадаченно произнес он наконец. – Этого… этого не должно было случиться.

Кира вздохнула.

Да, все еще хорошо обошлось.

Случившееся явно улучшило ее настроение. Облегчение, оттого что все остались невредимы, настроило ее примирительно.

– Как это… я хочу сказать, почему это произошло? – с трудом выдавил из себя Нильс. – Я-то думал, здесь, под землей, давно изучен каждый сантиметр.

– И да, и нет, – ответил профессор. – Мы забрались гораздо глубже, чем спускались большинство других. Официально это закрытый район. Но я получил разрешение. Офицер, от которого все зависит, и я, мы заключили своего рода… ну, скажем, соглашение.

– Ты его подкупил, – укоризненно заметила Кира.

Профессор пожал плечами.

– Бывает, что в моей работе без этого не обойдешься. – Он стер со лба пот и пыль и продолжал: – Тем не менее мы не первые, кто спустился сюда. За последние десятилетия на нижних этажах Лахиса побывало более двадцати экспедиций.

– Наверное, все запасались такими же специальными разрешениями, что и мы, – предположила Лиза.

Отец Киры кивнул. Он снял шляпу с широкими полями и потер рукавом лысину. Его голова была совершенно гладкой и блестела в свете карманных фонариков, как хрустальный шар предсказательницы.

Крис осторожно ощупал стены коридора.

– Почему именно мы разбудили эту западню?

– И сколько еще здесь таких? – подхватил Нильс.

– Не знаю, – признался профессор. – Правда, есть у меня… гм-м… кое-какие предположения.

Кира подняла брови.

– Вот как?

Ее отец отложил фонарик в сторону, снял со спины рюкзак и плюхнул его на пол.

– А что там? – спросила Кира. – Камни, что ли?

– Что-то вроде того. – Профессор отстегнул застежки рюкзака, запустил обе руки внутрь и что-то вытащил. На первый взгляд непонятный предмет был похож на крышку кастрюли, с той лишь разницей, что эта штука была из камня. Из темного шероховатого гранита.

– Что бы это могло быть? – с недоумением спросил Нильс. – Шляпа такая?

Таинственный предмет был круглым диском, на одной из сторон которого виднелась дугообразная ручка. На другой стороне угадывался некий рельеф, образованный из множества бороздок – какие-то непонятные знаки.

– Это, – благоговейно произнес профессор, – легендарный ключ от Лахиса.

Нильс поморщился.

– Что ж, тем, кто жил тогда, приходилось, наверное, использовать вьючного осла, чтобы возить связку ключей.

– Это неостроумно, – обиделся профессор.

Нильс скорчил гримасу.

– Ну извините.

– Ключ от Лахиса – одна из наиболее таинственных, овеянных легендами реликвий дохристианской эпохи.

Профессор Рабенсон повернул диск нижней стороной вверх, так что четверо друзей смогли внимательно рассмотреть иероглифы.

– Похоже на арабскую надпись на дверце туалета в самолете, – прокомментировал Крис с иронией.

Профессор бросил в его сторону уничижительный взгляд, но не отреагировал на выпад, а вместо этого сказал:

– Мне понадобилось много лет, чтобы найти ключ. Наконец я его разыскал у одного крестьянина в Судане. Он придавливал ключом пальмовый веер, который клал для просушки перед своей хижиной.

– Заполучить его стоило больших усилий, правда? – лукаво поинтересовалась Кира.

– Да что уж говорить, – отозвался отец со скупой усмешкой. – И кругленькой суммы.

– Одно из твоих… соглашений.

– Этот суданский крестьянин, может, и жил в деревянной хижине, – вздохнул профессор, – но он чертовски хорошо знал, как следует вытягивать деньги из карманов ближнего своего.

Кира криво усмехнулась.

К счастью, ему встретился не бедняк.

Никто не мог точно сказать, сколько действительно заработал профессор своими книгами, может быть, этого не знал толком и он сам. Одно было несомненно – книги переводились на десятки языков и в большинстве стран попадали в списки бестселлеров. Уже поэтому профессор мог позволить себе брать в поездки во время каникул не только Киру, но и трех ее друзей и оплачивать все расходы.

Кира подозревала, что это было своего рода возмещение, потому что в остальное время отец не мог о ней заботиться. Она жила у тети Кассандры в Гибельштайне и, хотя даже не помышляла уехать оттуда, втайне обижалась на отца за то, что он так редко виделся с ней. Мать Киры умерла, когда она была еще маленькой. Девочка не могла вспомнить даже ее лицо.

– Ну, а какое отношение ключ от Лахиса имеет к западне? – спросил Крис и показал на страшную бездну позади них.

– Как вы знаете, я надеялся найти здесь, внизу, нечто определенное, – расплывчато ответил профессор. До сих пор он не рассказывал детям, что, собственно, искал. – Я думаю, что здесь… назовем его предметом… итак, что здесь в потайной камере находится этот предмет. В камере, которую можно открыть только с помощью ключа. Вверху, у входа в этот коридор, в стене есть негативный отпечаток ключа. Я незаметно вложил в него диск и один раз повернул на триста шестьдесят пять градусов. Я боялся, что ничего не получится, но теперь знаю, что ключ что-то активировал, какой-то секретный механизм или что-то вроде… ну, вроде волшебства. Лахис знает, что мы пришли. Ключ не только открыл где-то в горе дверь в тайную камеру – он, похоже, повсюду привел в действие и ловушки.

– Классно, – выдохнул Нильс, громко закашлялся и оперся о стену.

– Может быть, нам лучше вернуться, – тихо предложила Лиза.

– Вернуться? – профессор ошарашенно уставился на нее. – Когда мы почти у цели? Об этом не может быть и речи.

Кира и Лиза переглянулись и закатили глаза.

Крис еще раз опасливо заглянул в бездну, потом передернул плечами.

Я кажусь себе супергероем, что-то вроде Индианы Джонса.

– Ну, здесь в горе хотя бы нет змей, – лукаво отозвался профессор. – Этому-то можно порадоваться, а?

Друзья не ответили.

Спуск продолжался.

Профессор взял на себя руководство и двигался очень медленно и осторожно, опасаясь новых ловушек. При этом он изучал план подземных ходов и штолен. Вскоре они вышли к развилке, и лицо профессора заметно просветлело.

– Скоро уже придем, – взволнованно сказал он.

Но его радость по поводу близости цели не передалась четверым друзьям. Страх, вызванный западней, изрядно снизил их интерес к Лахису.

Несколько минут спустя профессор с помощью карты вывел их в ход, который когда-то, по всей вероятности, был тупиковым. Пыль и каменная крошка, оседавшие на пол, свидетельствовали о том, что отверстие в стене только-только образовалось.

– Это дверь в тайную камеру храма, – вырвалось у профессора. – Святая святых Лахиса!

Кира и ее друзья украдкой обменялись взглядами. Теперь и они отчасти ощутили напряжение, полностью завладевшее отцом Киры. Но хотя им было любопытно узнать, что же заинтересовало профессора на этот раз, ребята боялись новых ловушек.

Лучи их карманных фонариков, перекрещиваясь, разрезали темноту по ту сторону отверстия. Помещение было больше, чем они ожидали, оно оказалось скорее залом, чем камерой. Пол и потолок усеивали запыленные отверстия – круглые дырки величиной с кулак. Не требовалось большой фантазии, чтобы представить себе, что могло выскочить из этих отверстий, войди кто-нибудь в зал.

– Отравленные стальные острия, – пробормотал профессор, взглянув на дырки. – А то и что-нибудь похуже.

– Угу, – осторожно проговорил Нильс, – ну, а что, к примеру, могло быть этим… похуже?

– Ядовитые пауки, – предположил Крис. – Тысячи этих тварей.

Лиза обеспокоенно посмотрела на него, а Кира побледнела как мел. Она испытывала сильнейшее отвращение к паукам.

Профессор осмотрелся. В стене рядом с проходом он обнаружил круглое углубление диаметром с каменный ключ, который он все еще держал в руке. По лицу профессора пробежала усмешка.

Он поднял ключ и вставил его в отверстие. Ключ, подошедший точь-в-точь, повернулся при небольшом усилии. Из каменных глубин снова раздался пронзительный скрежет. Кира сжала кулаки в ожидании новой катастрофы.

Но ничего не произошло. Профессор обезвредил ловушки.

Во всяком случае, все они на это надеялись.

– Хорошо, – сказал отец Киры и глубоко вздохнул. – Я пойду первым.

И прежде чем кто-либо смог удержать его, профессор пустился в путь. Он осторожно приблизился к первым отверстиям в полу, которые находились так близко друг от друга, что было бы невозможно пройти между ними, не задев ни одного.

Четверо друзей зачарованно смотрели на широкую спину профессора. Из-под его фетровой шляпы скатывались, сверкая, капли пота и впитывались в воротник куртки цвета хаки.

Словно в замедленной съемке, он прошел первый ряд дырок.

Ничего не произошло. Не появились стальные шипы, ядовитый газ не потек, шипя, из отверстий. Ничто не шелохнулось и под каменным потолком.

Профессор сделал еще два-три шага, потом остановился и обернулся.

– Ну что ж, – сказал он, – я думаю, что все идет как надо.

Улыбка облегчения осветила его лицо.

Крис хотел было сразу же кинуться вперед и последовать за отцом Киры, но тот резко поднял руку.

– Нет! – крикнул он. – Вы останетесь здесь.

– Но это нечестно, – возмутилась Кира. – Сначала ты притащил нас сюда вниз, а теперь вот нам нельзя идти с тобой до конца.

Нильс толкнул ее.

– Думаю, твой отец прав, – сказал он неуверенно. – Давай подождем.

Лиза предпочла вообще ничего не говорить. Ей не особенно хотелось следовать за профессором в темноту, но и стоять без дела у входа – удовольствие небольшое.

– Я пойду один, и хватит об этом! – крикнул отец Киры с несвойственной для него решимостью и продолжил путь, ощупывая темноту лучом своего фонарика.

Крис вздохнул и снова отступил на шаг назад, к остальным.

– Вообще-то довольно глупо, – недовольно буркнул он.

Внезапно свет фонарика профессора вырвал что-то из темноты. Это было лицо.

Страшная рожа демона!

Увидев ужасное лицо, мерцающее в слабом свете фонариков, точно привидение, Лиза шумно выдохнула. Но тут она поняла, что это не живое лицо, а голова каменного идола. За его плечами вздымались два могучих гранитных крыла.

Профессор приблизился к статуе и наклонился над чем-то лежавшим на земле. Друзья не могли разглядеть, что это было.

– Боже праведный! – Шепот профессора можно было явственно расслышать даже издалека.

– Что там такое? – крикнула Кира.

– Светите сюда, – потребовал ее отец, не отвечая на вопрос.

Лучи фонариков прорезали тьму, устремившись к каменному идолу. У его ноги лежало нечто, слабо поблескивавшее в свете фонаря. Эта вещь была белой, гладкой, овальной и напоминала яйцо, правда, куда большее, чем обычное куриное. Это могло бы быть кладкой гигантской птицы, а может быть, и ящера. Яйцо было величиной с череп взрослого человека. Отец Киры выключил фонарик и закрепил его на поясе. Потом он нагнулся и двумя руками поднял предмет. Благоговейно держа его над головой, он повернулся к выходу, явно потеряв дар речи от радости и волнения.

Крис искоса взглянул на Киру.

– Что за?.. – начал было он.

– Спроси чего попроще, – прервала его Кира. – Мне он ничего не сказал.

Профессор медленно шел назад, не отрывая взгляда от странной вещи, которую нес.

– Невероятно, – прошептал он, снова оказавшись рядом с ребятами.

– Почему ты говоришь так тихо? – тоже шепотом спросила Кира.

Лиза сразу же оглянулась, всматриваясь в темноту, но нигде не обнаружила ничего опасного.

Отец Киры по-прежнему шепотом произнес:

– Видели ли вы что-либо столь же великолепное?!

Нильс сморщил лицо.

– Огромное яйцо?

– Это не яйцо, – ответил профессор. – Ничего подобного.

– А что же тогда? – спросила Лиза.

– Святая святых. Голова Лахиса.

– Голова Лахиса, – задумчиво повторила Кира. Она не могла вспомнить, чтобы ее отец упоминал о чем-то подобном.

Профессор открыл рюкзак и положил туда таинственный предмет, а потом посмотрел на детей – на всех по очереди.

– Мы ничегоздесь не находили, понятно вам?

Крис понял первым и кивнул.

– Ничего!

– Что ты задумал? – полюбопытствовала Кира, хотя давно уже сама догадалась что.

– Мы сделаем кое-что противозаконное, – объяснил ее отец, понизив голос.

Все затаили дыхание.

– Мы контрабандой вывезем голову Лахиса из страны.

Небесный воин

Уже почти два часа самолет скользил сквозь ночь.

После вылета с аэродрома в пустыне у всех будто камень с души свалился. Впервые с момента спуска в руины Лахиса они снова почувствовали себя в безопасности.

Хотя профессор прятал свой трофей в рюкзаке, который сейчас стоял у его ног рядом с креслом, друзьям казалось, что каждый из них несет кусочек странного предмета с собой. Все они знали, что за вывоз без разрешения археологических находок полагается суровое наказание. Откровенно говоря, они совершили кражу, ибо находки вроде этой всегда принадлежат государству, на территории которого были сделаны.

Они стали ворами. Преступниками.

Однако в самолете их нечистая совесть быстро успокоилась. Облегчение, оттого что все позади, и напряжение смешались, вылившись в эйфорию. Никто из четверых не мог заснуть.

Самолет был небольшой, двухмоторный. Справа и слева от прохода находилось по два ряда из десяти кресел. Заняты были очень немногие. Кроме профессора и четверых друзей, на борту находилось несколько японцев, очень богатых туристов, путешествовавших на этом самолете по всей Европе. Профессор за бесценок купил у них пять мест на перелет из Израиля в Рим. Японцы, не заинтересованные в деньгах, чувствовали себя польщенными тем, что смогли помочь столь известному ученому. Из Рима все пятеро собирались вернуться домой рейсовым самолетом.

Шестеро спавших японцев сидели далеко позади возбужденных путешественников.

– Что бы сделали с нами солдаты в Лахисе, если бы поймали? – спросила Лиза.

– Засунули в какую-нибудь тюрьму и замучили бы до смерти, – предположил Нильс.

Крис кивнул с серьезным видом:

– Да уж как минимум.

– Правда? – удивилась Лиза, и глаза ее расширились.

Кира покачала головой:

– Нас-то они, вероятнее всего, отпустили бы. А вот отец оказался бы за решеткой… лет этак на десять-пятнадцать.

Лиза вздрогнула, услышав это. Она посмотрела на храпевшего профессора, который сидел в трех рядах от них. Уже несколько дней он почти не спал от волнения. Экспедиция в недра Тель эд-Дувера была вершиной его карьеры.

Места, на которых сидели друзья, находились как раз над крыльями самолета. Снаружи ночь освещалась светом белого полумесяца. От этого света крылья сверкали: металл блестел, словно под слоем льда. Лопасти больших пропеллеров двигались так быстро, что их нельзя было различить. Только свет красных сигнальных огней врывался, мерцая, в их бешеное вращение.

Кира и Нильс сидели по одну сторону прохода, Лиза и Крис – по другую. Когда Крис уселся на свое место, Лиза молниеносно проскользнула мимо своего брата, претендуя на место рядом с Крисом. Нильс только вздохнул и ничего не сказал – он прекрасно знал, что Лиза была тайно влюблена в Криса. Кира тоже кое о чем догадывалась. Проблема заключалась в том, что Крис, в свою очередь, явно интересовался Кирой и все еще не замечал, насколько серьезно его внимания добивалась Лиза.

– Не знаю, – тихо сказала Кира, – не нравится мне все это.

Остальные поняли, что она имела в виду, – впервые профессор совершил в их присутствии нечто незаконное, не считая небольших подкупов то там, то здесь. При этой мысли все четверо почувствовали себя как-то неуютно.

Лиза хотела что-то сказать, как вдруг самолет вздрогнул от легкого толчка.

Крис сглотнул.

– Ну вот, эти идиотские воздушные ямы…

Нильс ухмыльнулся. Увидев, что его друг побледнел, он уже приготовился высказать язвительное замечание, как вдруг Лиза прошептала:

– Это была не воздушная яма…

Головы остальных повернулись к ней.

Лиза прижалась лицом к иллюминатору и уставилась в ночь. Она точно окаменела.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кира.

– Не воздушная яма, – повторила Лиза без всякого выражения.

– Да что там такое снаружи? – спросил Крис с некоторым беспокойством. Он мягко потянул Лизу за плечо, чтобы самому взглянуть за окно.

Выражение лица Лизы было едва ли не страшнее того, что увидел Крис. Щеки девочки побледнели и блестели, как у фарфоровой куклы. Похоже, она была в шоке.

– Это… этого не может быть, – с трудом выдавила она.

Крису пришлось признать правоту Лизы. То, что он увидел, было просто невероятно. И все же он видел это собственными глазами.

– Да что случилось, черт возьми? – подал голос Нильс.

В мгновение ока Кира вскочила с места и торопливо пробралась на свободное сиденье перед Крисом и Лизой. С бьющимся сердцем она выглянула в иллюминатор и застыла.

На крыле сидел человек.

Конечно, от такого зрелища можно было свихнуться! И все-таки…

Человек сидел на крыле самолета на корточках, тесно сведя колени. Похоже, ему даже не надо было опираться руками – такой уверенной была его поза. Ни высота, на которой они летели, ни холод, ни ревущий встречный ветер не могли нарушить равновесия. Длинные темные волосы незнакомца развевались, а длинный черный плащ словно струился за его плечами. Ничто не могло ему помешать. Он скорчился там, на краю крыла так, словно подобный полет был самым естественным делом на свете.

Привычка Киры бросать взгляд на свое предплечье давно превратилась в рефлекс. Но Семь Печатей, которые проявлялись на ее коже в случае какой-нибудь сверхъестественной угрозы, оставались невидимыми.

Крис и Лиза обнаружили то же самое – Печати не показывались. Могло ли это означать, что от человека, сидевшего на крыле, не исходило вовсе никакой опасности?

– Не будет ли кто-нибудь столь добр объяснить мне, что…

Больше Нильс не успел ничего сказать – в тот же момент самолет сотряс еще один толчок. На этот раз с другой стороны.

Нильс метнулся к иллюминатору на противоположной стороне и уставился в окно.

– Черт-те что! – Вот и все, что он выдавил сквозь стиснутые зубы.

Кира сразу же оказалась рядом с ним.

– Там еще один, – сообщила она Крису и Лизе. – Он точно так же сидит на крыле.

И правда, второй человек на другом крыле не отличался от первого. Его лицо трудно было разглядеть, но он носил такой же плащ и был таким же длинноволосым.

Нильс взглянул на свое предплечье.

– Печатей не видать.

С тех пор когда дети, сражаясь против воскресшего повелителя ведьм Абакуса, получили магические знаки на предплечьях, они входили в маленький кружок избранных, посвятивших себя борьбе против сил зла. Беда была в том, что у ребят вовсе не оставалось выбора – Семь Печатей притягивали силы тьмы подобно магнитам. Это наследие передала Кире и трем ее лучшим друзьям умершая мать, ведьма. Никого из детей это не осчастливило, совсем наоборот, но постепенно они научились жить в соседстве с постоянной угрозой.

Тем сильнее сбивало их с толку, что на этот раз Печати не появились. Обычно их можно было видеть всякий раз, когда детям грозила опасность. Почему же теперь?..

– Может быть, они оба… ну, скажем, безопасны, – предположил Нильс.

Кира мрачно взглянула на него:

– Что, они тебе кажутся такими, а?

Лиза сказала:

– Он улыбнулся.

–  Что? – вырвалось у ее брата.

– Он мне улыбнулся, – повторила Лиза, не отрывая взгляда от иллюминатора, а потом добавила тише: – Но выглядел он как-то не особенно дружелюбно.

Человек перед ее иллюминатором осторожно выпрямился, не обращая внимания на резкий ветер. Он медленно сделал несколько шагов по крылу, приближаясь к фюзеляжу.

– Он идет… он идет ко мне, – прошептала Лиза, застыв от страха.

Крис посмотрел через ее плечо и тихо ругнулся.

– Наш-то еще сидит, – проговорила Кира. Она посмотрела мимо Нильса – наружу. – Это значит, что… стоп, теперь и он двигается.

– Он встает, – сказал Нильс.

Лизе казалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди, так быстро и сильно оно билось. Она чувствовала, что сзади нее стоит Крис, но волнение, охватившее ее, не имело к нему никакого отношения. Девочка застыла, не отрывая взгляда от зловещего незнакомца на крыле.

Внезапно человек остановился, он находился теперь рядом с пропеллером.

– Пристегнитесь! – крикнула Кира достаточно громко, чтобы разбудить отца и японцев. – Пристегнитесь все!

Крис закрепил свой ремень.

– Что он делает? – Мальчик, как и все остальные, едва мог поверить своим глазам.

Человек повернулся в сторону и протянул правую руку к пропеллеру.

– О господи! – вырвалось у Лизы. – Он…

Рука человека тянулась прямо к вращающимся лопастям. Прямо туда!

А потом он остановил лопасти ротора.

У друзей осталось две-три секунды, чтобы осознать реальность происшедшего, абсолютно невозможного: человек остановил пропеллер самолета рукой, в которой ничего не было!

А потом машину сотрясло несколько толчков. В мгновение ока самолет дернулся в сторону. Сумки и другой багаж полетели по салону, как снаряды. Японцы закричали, что-то неразборчивое прорычал профессор, а Лиза почувствовала, как ее едва не сорвало с места. Девочку удержал только ремень безопасности. Из громкоговорителя раздался вой сигнала тревоги.

– Мы падаем! – взвизгнул Нильс, прежде чем все потонуло в хаосе криков, воя сирены и шума работающего второго мотора.

Потом, словно по волшебству, падение прекратилось. Самолет снова выровнялся. Правда, летел он, двигаясь толчками, но более или менее уверенно.

Лиза смотрела в иллюминатор широко распахнутыми глазами.

Человек все еще стоял на крыле. Пропеллер снова вращался. Но еще один мужчина обхватил сзади первого и сжимал его горло.

Эти двое боролись друг с другом!

Нильс, Кира и Крис возбужденно переговаривались, но Лиза не слышала их. Девочку всецело захватила схватка призраков на крыле, совсем близко от нее.

У мужчины, появившегося последним, были, как и у первых двух, длинные черные волосы и такой же темный плащ. Кем бы ни были эти существа, похоже, между ними разгорелась смертельная схватка.

Профессор, вскочив с места, поспешил к детям.

– Вы в порядке? – взволнованно спросил он.

Кто-то ответил, но Лиза не слышала слов. Она как зачарованная смотрела через иллюминатор на жуткую битву.

Над их головами раздался ритмичный стук. Сколь бы невероятным это ни казалось, но звук напоминал шаги. Кто-то бежал по обшивке самолета!

Кира выглянула из левого иллюминатора.

– Его нет, – вырвалось у нее. – Нашего нет!

Но всем было ясно, что незнакомец исчез вовсе не бесследно. Очевидно, он перебежал по корпусу самолета на другую сторону, чтобы помочь своему спутнику отразить неожиданное нападение.

Мгновение спустя Лиза и Крис увидели, как прямо перед их иллюминатором сверху соскочил призрак, выпрямился и повернулся к иллюминатору спиной, практически заслонив обзор. Тем не менее Лиза ухитрилась смотреть мимо него, наблюдая во всех подробностях, чем закончится борьба.

Нападавший, который появился позади первого мужчины и помешал ему вызвать крушение самолета, теперь запустил левую руку в волосы своего противника, правой же он, как тисками, все еще крепко сжимал его горло.

Внезапно нападающий резко рванул левую руку назад, сорвав волосы и лицо противника, как резиновую маску.