Текст книги "Синдром властного негодяя (СИ)"

Автор книги: Катя Водянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

= 17 =

– У нас с Марией ничего нет, – отрезал он, скрестил руки на груди и навис надо мной. – Странный наряд, чтобы говорить о другой женщине.

– Странно выдавать одной женщине такой наряд, когда постоянно болтаешь о другой. Богине. А знаешь, как неудобно мыть окошечки на таких каблуках?

– Окошечки? Ну-ну.

Ден поднял метелку, повертел в руках, а после ушел на кухню, прикрыв за собой дверь. Как так можно? Сам заставил ходить в костюме "горничная" из магазина для взрослых, полез целоваться, ещё и обиделся непонятно на что. Я тоже хороша: придумала какие-то окошечки, вчера же их вымыла и без всякого барского распоряжения, просто грязными показались.

И на кухне убралась, а сейчас Ден там все пытался затопить, судя по шуму воды. Который изредка перекрывал недовольный голос, словно Дубровский с кем-то ругался. Потом все стихло, только пару раз громыхнули чашки и забулькал вскипающий чайник.

Я была решительно настроена продолжить разговор о Махе, поцелуях и прочем, поэтому быстро переоделась в футболку и джинсы, собрала волосы в хвост и тоже зашла на кухню, зачем-то прихватив с собой метелку. Ден за это время только скинул пальто и уселся на один из высоких, “барных” стульев, уткнувшись в планшет.

– Что читаешь? – поинтересовалась больше для поддержания разговора, чем из реального любопытства. Обычно Денис так залипал в какой-нибудь сериал или фильм.

– Текст твоего договора с Доктором Все. Зря подписала это, Сорока.

– А ты как будто его раньше не видел, – я вытащила из холодильника салат, котлеты и бутерброды и разложила все это на столе.

– А ты его как будто не читала перед тем, как подписывать, – вернул он подколку и перевернул планшет так, чтобы я не смогла заглянуть.

После совершенно по-хозяйски усадил меня к себе на колени, обнял за талию и притянул поближе.

Я внутренне сжалась, напряглась, ожидая от него поцелуя или еще чего-то, но Ден не шевелился. Глупая какая-то ситуация, сидим, как школьники. Наверное, Дубровский боится острых зубов своей богини или прочитал в договоре пункт про обязательные объятия.

Спустя минуту он убрал руку, а я сразу вскочила под предлогом, что нужно разогреть котлеты. Денис все смотрел на меня, как на какую-то диковинку, но ничего не говорил. Как так можно? Надо все-таки проверить его шею на предмет мозгового червя: нельзя так измениться за два час отсутствия! Почему я такая рохля и не додумалась ощупать его во время поцелуя? Ага, полезла бы со своими тактильными исследованиями, а он бы принял за знак того, что я согласна на продолжение.

– Четыре года мы знакомы и четыре года ты от меня бегаешь, – вопроса в его словах не было, только сухие факты. Но чтобы они были правдой, надо предположить дикое: Денис Дубровский в какие-то моменты в самом деле интересовался Фирой Сорокиной. Но этого не было, никогда. Он вообще не замечал меня. И полтора года! За это время можно выбрать время и разок позвонить. Или написать в соцсетях. Лайкнуть мои снимки маминого кота или цветущего гибискуса. Хоть как-то подать признак жизни.

– Котлетки стынут, – я наложила еду и поставила на стол, но Денис все еще смотрел прямо на меня и не замечал тарелку.

– Как же решилась на такой договор?

– С трудом.

Рассказывать о Фальконе и Тамати было совсем уж странно, кажется, Денис и без этого считает меня чокнутой. Как и о Наде, об Игоряше и всем остальном. Какое ему дело до моих проблем? Но сейчас Денис выглядел таким уставшим, погруженным в собственные мысли, что стоило попытать счастья.

– Денечка, миленький, отпусти меня на денечек домой? Или на полденечка?

– Нет, – бросил он.

А после встал, отковырял в банке с гречкой пакетик растворимого кофе, развел его и выбросил упаковку на дно мусорного ведра, засыпав сверху рекламными листовками, чем сразу разрушил мою версию с мозговым червем. Похоже, Денис странный всегда, а я его просто мало знала.

Четыре года. Целых четыре с момента нашей первой встречи. Которую я до сих пор помню в деталях.

…Анька рассказывала о том, как лечила зуб. Обычная ситуация, рядовая, неинтересная, однако рядом с подругой уже собралась добрая половина группы, и все внимательно слушали художественный пересказ события. И смеялись, хотя что веселого может быть в лечении зуба и том, как на подругу не подействовал укол? Это же больно, тяжело, нервно, а Анька рассказывает как о забавном приключении и даже я улыбаюсь.

– Простите, а где деканат? – высокий худой парень тронул Ирку за локоть.

Она обернулась и сразу же поджала губы: не ее полета птица. Лысый, с пластырем на подбородке, одет очень просто: свитер и джинсы, а за плечами потертый рюкзак. Поэтому Ирка отмахнулась: “Сорока покажет” и вновь прислушалась к рассказу Аньки.

Я же улыбнулась ему и позвала идти за собой. Новый корпус университета открыли только в начале года, большинство новичков не могли привыкнуть к расположению аудиторий и путались в бесконечных коридорах. А этот парень, наверное, недавно вернулся из армии и хочет восстановиться в учебе.

– Почему “Сорока”? – он заговорил первым, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Глафира Сорокина, поэтому и “Сорока”. Еще со школы прилипло.

– Красивая ты слишком для Сороки. Я Ден.

Ну конечно! Ему после года без женщин все красивыми кажутся! Но комментировать это я не стала, а переключила внимание на стены со снимками “наша гордость”. Только мимо своего пробежала нарочито быстро, но парень хмыкнул, точно заметил.

– Сходим в кафе после пар? – вдруг поинтересоваться он. А парень лихо разогнался!

– Не хожу в кафе с теми, у кого больше двух «хорошо» за семестр. Или есть «неуд».

– Заметано.

Он в самом деле восстановился на курсе, даже в моей группе, закончил семестр всего с одной четверкой и вроде как звал меня в кафе. Но к тому времени Ден уже отрастил волосы, обзавелся лоском «золотого мальчика», все вокруг узнали, что он сын «того самого Дубовского», поэтому ясно же, звал не всерьез.

= 18 =

– А почему все-таки не пошла на свидание? – сделав несколько глотков кофе, он все же налег на мои котлеты и салат. Ну и славно, хотя бы сегодня они составят конкуренцию “пельмешам”.

– Ты и звал не серьезно.

– А серьезно – как? Заказным письмом с нотариально заверенным обязательством быть в оговоренное время в оговоренном месте?

Если однажды выяснится, что тогда все было взаправду – буду пилить себя до конца жизни. Но просто так согласиться на свидание с Дубровским, нашей новой звездой, было для той меня чем-то запредельным.

– И философию у меня списывал, так что то отлично не считается!

– Ты у меня тоже кое-что подглядывала, здесь один-один.

И подмигнул, самую малость улыбаясь краешками губ. Стены кухни будто сдавили со всех сторон и стало невыносимо жарко. А еще страшно от того, что сегодня предстоит ночевать в одной квартире с Денисом. Таким же, как утром, но при этом невыносимо другим. На контрольных и экзаменах мы, не сговариваясь, всегда садились рядом. Аня злилась на меня, хотя сама знала все на отлично, а если нет – то писала такие шпаргалки, что ни один преподаватель не мог ее поймать, Ирка и другие вроде как друзья Дениса косились на него, но никто и никогда не вмешивался в нашу с Дубровским молчаливую традицию быть рядом в сложные моменты. И не столько я к нему подглядывала, ну может раз или два за семестр, но чувствовала присутствие рядом, знакомый запах, слышала, как он тихо стучит носком обуви по полу, когда нервничает – и необъяснимо успокаивалась. От одной мысли, что если вдруг забуду правильный ответ – просто подсмотрю у Дениса.

– А сейчас – пойдешь? – он доел, убрал за собой тарелки и включил кофемашину. А потом вынул из нее чашку латте, которую протянул мне. Надо же, запомнил, какое кофе люблю.

– Нет! У тебя Маха.

– А по условиям договора не имеешь права отказывать.

Он чуть приподнял бровь, будто еще раз повторил: “А ты читала договор?”. Да, я такая дура, которая не читает то, что подписывает.

– Это попадает под пункт о недопустимости насилия! – сзади я упиралась в стол, отступать некуда. А этот… негодяй пользуется!

– Я же теперь не миллионер, не вожу дев по тайным комнатам, никакого насилия. Кстати, Маха заставила меня посмотреть этот фильм, теперь в курсе, чего ты от меня ждала.

Ой! Я отклонилась назад и бочком поплелась к двери, лишь бы отдалиться от Дениса. Он же сам отошел назад и сделал еще одну кружку кофе, темного и без сахара, как и пил в университете. Неужели мозговой червь все-таки ослабил хватку?

Я даже попыталась разглядеть его шею, но Денис заметил это и нахмурился. После тайком написала Ане в мессенджере с вопросом, не знает ли она о таинственном брате-близнеце Дена. У подруги хватало связей во всех возможных сферах, и ее мама вроде бы жила рядом со старшим Дубровским. Но Анька выяснила только о младшей сестре, которая сейчас в Штатах вместе с матерью, то ли четвертой, то ли третьей женой Павла.

Получается, я придумываю все эти различия между Денисом утренним и Денисом вечерним? Или нет?

Вот сейчас он сидит в гостиной, прикрыл глаза и слушает что-то из репертуара Джей Эм Фастера. Потом биты внезапно обрываются и на смену им приходит тот самый примитивный гитарный перебор, который играют во дворах. И слова тоже такие, "дворовые":

"Уехал парнишка на службу, не страша-а-ася конца. А младая девчонка не дождала-а-ася бойца…"

Денис остановил запись и сделал несколько пометок в блокнот, и пока он не успел заново включить прекрасное, я поспешила вставить вопрос:

– Тебе вправду нравится это слушать?

– Я помогаю им с текстами, – пояснил он. Моя челюсть отпала: ничего себе какой альтруизм! И где же результат? Не в "младой девчонке же"? Ден заметил это и пояснил: – да, до этого они были ещё хуже.

"От души прямо в сердце, ваши Жека Шустрый и Ратмир. Не грустите, пацаны, нормальных девчонок все равно больше" – закончили они, после вновь включился рэп. А ребята, оказывается разножанровые исполнители.

– Понимаешь, это же уличная музыка, превалирование формы над содержанием и посыла над ритмикой и художественной ценностью текста, – Ден будто бы застеснялся своего хобби, но по мне так здорово же. Червоточина делает яблоко даже на вид натуральнее, а человека – естественнее. Так что любовь к уличной музыке – большой плюс для Дубровского. Теперь рядом с ним чувствую себя увереннее. Да. Вот с таким неидеальным Деном я бы даже на свидание сходила.

– Понимаю, – поддержала я. – У каждого должна быть отдушина, что-то такое, что делаешь с удовольствием.

– Да, – отрезал он, захлопнул блокнот и встал. – Но это не тот случай. Сегодня нужно пораньше лечь: завтра тяжёлый день.

= 19 =

Дубровский ушел в гостиную, закрылся там и больше не выходил. Я же выдраила кухню, приготовила бульон на завтра, чтобы с утра сварить супчик, тесто для блинчиков, убралась еще раз и совершенно отчетливо поняла – без изматывающей работы и приказов барина я совершенно не могу себя занять. Робко спросила у Дена, не нужно ли ему чего.

От ответного долгого взгляда, будто прошившего меня насквозь захотелось сбежать как можно дальше, а лучше – сунуть барину под нос контракт, потом сбежать. Но Ден всего-навсего попросил показать мои документы и приказал лечь спать.

– Спать? – я потерялась от такого предложения. В девять вечера? Я не привыкла спать в такое время.

– Надумаешь – заходи, поболтаем.

И снова подмигнул. А еще рядом с ним лежал открытый пакет белых семечек и тарелка для мусора. Ну вот, точно тот самый Ден, а я напридумывала всякого: черви, близнецы, раздвоение личностей… Что только не придет в голову от безделья. От него же постоянно казалось, будто Дубровский следует за мной по пятам. В ванной я тщательно забаррикадировались стулом, открыла воду и пару минут ждала, не вломится ли Ден. Потом наспех вымылась, подумала и вымылась еще раз, тщательнее. На всякий случай. Распустила волосы, взбила их рукой, чтобы вернуть объем. Натянула теплый махровый халат поверх короткой кружевной пижамы, запахнула его посильнее и мышкой проскочила в кухню. Раньше-то мое спальное место располагалось в гостиной, но не гнать же Дена.

Быстро разобрала диван, прихватила с собой плед и подушки их спальни и улеглась. От того, что за стенкой Дубровский становилось не по себе. Будто дрожь пробегала от кончиков пальцев, через позвоночник куда-то в ноги. Почему так? Не первую ночь проведем в одной квартире, а не по себе именно сегодня.

Заснуть все не получалось, поэтому я лежала и слушала, как Денис ходит по комнате, вполголоса разговаривает с кем-то, смотрит телевизор, моется в душе, открывает дверь на кухню… Я сразу же села и натянула одеяло повыше, но Дубровский только налил себе стакан воды и сел на самый краешек разложенного дивана.

– Еще на балконе можно лечь.

– Нет, там холодно.

Это уже чересчур! Отправляться на балкон не собираюсь, пусть так и знает!

– Жжешь, Сорока, – он как-то очень ехидно улыбнулся. Будто рядом кто-то пошутил, а я не поняла.

И чтобы добить меня добавил:

– А ты похорошела за это время, хотя и до того была красоткой. Спокойной ночи, – добавил он, так и не дождавшись ответа.

У меня же все не находилось слов. Вот с Анькой я могла болтать, с Надей, с мамой… да с кем угодно, кроме Дубровского. Он чувствовал это, поэтому быстро ушел. Как будто от этого легче! Повертевшись еще немного, я сама заглянула в гостиную, где Ден разбирал себе диван.

– Так можно не идти на балкон? – сама не знаю, что буду делать, если Дубровский откажет. Доктору позвоню, вот. Пусть присылает своих Тамати и Фалькона.

Денис снова очень странно посмотрел на меня, положил поверх простыни одну подушку, вторую, валик, расправил одеяло и отогнул один край, будто приглашая к себе, и наконец ответил:

– Можно лечь там, где тебе удобнее. Например в спальне. Хочешь даже отнесу. Ты же легкая, я помню.

Я тоже. Помню. Поэтому на всякий случай выскочила из гостиной, прикрыла дверь, и вторую, что вела на кухню, подперла ручку стулом, хотела подставить стол, но поняла – Ден не выходил из гостиной. И если бы хотел – без усилий поймал бы меня в гостиной, отнес в спальню, вышиб дверь…

"Значит, так ты обо мне думаешь?"

"Вы в плену "Синдрома властного негодяя": видите симптомы, по своему толкуете их и сходу ставите диагноз"

Что ж, наверное давно стоило обратиться к психологу, только нормальному, а не такому как Доктор с его странными методами.

= 20 =

Дубровский пропускал занятия редко. Когда серьезно болел или во время соревнований. А тут вдруг пропал на несколько дней, никого не предупредив. Я попыталась аккуратно расспросить его друзей, но те либо не знали, либо не захотели отвечать. Как и наша староста, и преподаватели. Так и мучилась неизвестностью, пока ко мне не подошла Ирка и по большому секрету не рассказала, что Ден подхватил грипп и лежит пластом уже третьи сутки. Отец и мачеха улетели на отдых, прислугу отпустили, а присмотреть за болящим оказалось некому. Ирка и Никольский по очереди навещали Дена, но сегодня оказалось некому и было бы здорово если…

В общем, к шести вечера я запаслась бульоном, биточками и апельсинами, как источником витамина С, оптимизмом, чаем с имбирем по бабушкиному рецепту и поехала загород, к дому Дена. Во время той, предновогодней поездки очень хорошо запомнила дорогу, поэтому заблудиться было без шансов.

Охрана пропустила без проблем, а ворота оказались открыты. Зато в самом доме нигде не горел свет. Я прихватила свои “гостинцы”, закрыла машину и тихонечко прокралась в холл, такой пустой и темный, как в фильме ужасов. Постоянно казалось, что на меня кто-то смотрит, а то и тяжело дышит в темноте. Бред какой!

В пустом холле пока разносились эхом только мои шаги. Знать бы еще, где здесь выключатель или хотя бы торшер, темнота такая, того и гляди врежусь в какую-нибудь дорогущую вазу. Пока рылась в сумке в поисках смартфона, вдруг поняла: Ирка просто обманула меня! Шутки ради отправила за черту города, в абсолютно пустой дом. Это же так весело: разыграть Сороку, пусть она покатается пару десятков километров вместо учебы или работы.

Одновременно с моим фонариком вспыхнула люстра, высвечивая толпу одногруппников и незнакомых людей, которые разом бросились на меня. Хлопали по спине, поздравляли с чем-то, пытались напоить шампанским и пристроить на голову дурацкий колпак. Ирка почти силком забрала мой пуховик и всунула в руки чашку с горячим глинтвейном, который я не стала даже пробовать.

– Зачем? – только и пробормотала я.

– У нашего принца день рождения, а без тебя он какой-то хмурый, хотели приподнять настроение. На праздник бы ты никогда не приехала, пришлось немного приврать. Не хмурься так, чувствую себя злодейкой!

– И не зря.

Она только закатила глаза в ответ, а после будто растворилась в толпе. Как-то быстро включилась оглушительная музыка, верхний свет погасили, оставив вместо него что-то такое клубное и мерцающее, от которого моментально заломило в правом виске. Ден так и не появился, поэтому я решила тихо сбежать, пока и он не заметил мой позор. Тем более биточки и суп уже растащили и ели в десяток ложек на дорогом диване. Как оказалось, с выпивкой на празднике было в разы лучше, чем с закуской. Но и к лучшему. Без супчика я выгляжу не такой дурой, надо только термос и контейнеры не забыть забрать.

– Сорока? – Ден поймал меня за руку уже на улице, где мороз пробирался под распахнутый пуховик, а музыка просто приглушённо стучала битами.

Выскочил без всякой верхней одежды, в одном тонком свитере и кроссовках. Пар клубами вырывался из его носа, будто Ден быстро бежал, чтобы догнать меня.

– С днём рождения! – пискнула я и всучила ему термос с чаем. Если до этого не болел – пробежка по морозу его точно свалит. – Иди лучше в дом, замёрзнешь.

– Сама замёрзнешь.

Дубровский пристроил термос на одну из каменных ступеней лестницы и в одно движение застегнул мой пуховик.

– Пойдем со мной, там весело.

Я же только помотала головой: там мне точно не место. И здесь, наверное, тоже. Хотя ночью, с искусственной подсветкой, особняк казался почти сказочным. Как и вечнозелёные кустарники, припорошенные снегом, что росли вдоль дорожки и даже в кадках на крыльце. Как и сам Ден, который все никак не мог выровнять дыхание.

– Знаешь, пока ты так молчишь, – он поправил помпон на моей шапке, – существует будто две вселенные. В одной Фира Сорокина приехала меня поздравить, но испугалась толпы, в другой – оказалась здесь случайно и скоро сбежит. И испугалась она именно меня. Забавно, да?

– Почти по Шредингеру, – согласилась я.

– Только страшно открывать этот ящик. Почему-то думаю, что наш кот не выжил. К машине или внутрь?

Он протянул руку, но я, внезапно для самой себя, сделала шаг вперёд и поцеловала Дена. Да, вот так: день рождения его, а подарок скорее для меня. Кажется, это у нас такая традиция – целоваться под Новый год.

– Извини, – спустя несколько минут я все же нашла в себе силы отступить от ошарашенного Дена. – Это ничего не значит, не бери в голову.

= 21 =

Уже к семи утра я была полностью собрана и готова к тяжёлому дню. Ден же бессовестно провалялся в кровати до половины восьмого, затем плескался в душе и появился в кухне в почти привычном, полуголом виде. Точнее, вместо любимых семейников надел джинсы, зато футболку нес в руках.

Я же как под гипнозом смотрела на косые мышцы его живота и не могла понять: что не так? Вроде ещё вчера утром Ден был чуть шире в талии, и рельеф… не такой. Но родинки точно на месте. Зато кофе Дубровский снова сварил черный, и чашку латте для меня.

– Почему такси, Сорока? Ты же одна из лучших была на курсе.

– Этого оказалось недостаточно, – вздохнула я.

Сколько молодых специалистов по автоматизации производства выпускает наш университет? Под сотню, ежегодно. В городе нет такого количества рабочих мест для нашей специальности. А на те, которые есть, не так просто устроиться без связей. Ну, я так думала, когда получила несколько отказов. А после случилась поездка на север, проблемы с Надей и все остальное. Так и вернулась снова в такси, все же проще и денежнее, чем кассиром в супермаркете. И машины мне всегда нравились. Я бы даже занялась их ремонтом, но для этого нужно образование, опыт работы и девушкам там рады еще меньше, чем в такси. А устроиться в “Феофан” было совсем непросто. Вот такой выверт судьбы: изворачиваться, чтобы совмещать подработку и учебу, чтобы потом сделать подработку основным своим источником дохода, а диплом забросить на дальнюю полку.

– Сегодня пойдешь на собеседование к Сергею Петровичу, просто ответишь на несколько вопросов, постараешься ничего не испортить, и он подыщет тебе место в “СМ”. Твое резюме я уже отослал.

– Откуда оно у тебя?

– Написал и отослал, Сергею Петровичу понравилось. Единственно – опыта работы нет, но отец обещал попросить за тебя.

Я нервно сглотнула. Если уж сам Павел Дубровский, генеральный директор того самого “СМ” попросит, то точно возьмут. Но это такая ответственность! Не смогу, провалю всю и подведу Дена, и старшего Дубровского, и родной универ…

– Вы же вроде как в ссоре с отцом.

– Он про тебя помнит и согласился помочь.

Как незнакомый человек может обо мне помнить? Но Ден не стал развивать тему, и я постеснялась расспрашивать дальше. Все равно не могу поверить в то, что это происходит на самом деле. Я и вдруг “СМ”!

Не могла поверить в это и в момент, когда зашла в само высокое, помпезное здание с огромной эмблемой компании рядом с крышей. Ден довез меня почти до крыльца, высадил, потом уехал и приказал ждать его возле лифта.

Появился он минут через двадцать, когда я успела затрепать манжеты блузки, пожалеть, что не своровала у него пачку семечек, и собрать на себе все внимание охранников. Но Ден на ходу подхватил меня под локоть и потащил за собой.

– Не дрейфь, Сорока! – он бесцеремонно щелкнул меня по носу и подмигнул.

– Страшновато, – вздохнула я.

– Чей-та? Папаня договорился, резюме у тебя отличное, пройдешь сразу.

– Ну…, – подобрать слова оказалось не так просто. – Понимаешь, ходят слухи, что на таких собеседованиях происходит… разное. Вроде: не дашь – не получишь работу.

– А-а-а, это, – Ден скривился, будто с трудом сдерживал смех. – Ну прям “дашь”, грудь там покажешь – все дела. Но главное – резюме!