Текст книги "Сирена vs Дракон (СИ)"

Автор книги: Катя Лоренц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– А в этой квартире не будет твоих "чудесных" родственников?

– Нет. Она пустует. Эльза, как и я, живет в академии, в общежитии, а дядя на острове редко бывает.

– Тогда поехали.

В магазине закупили продуктов, нужно было что-то приготовить. Шли по узким улочкам, тесно прижимаясь друг к другу, остановились у трехэтажного здания, для каждой квартиры была отдельная парадная.

– Проходи. – Алонзо открыл дверь, пропустил меня вперед.

Я впервые с ним в одном доме, не в общежитии. Здесь только он и я.

Зашла внутрь, оглядывалась по сторонам, красивый интерьер и всё так по-домашнему, тепло и уютно.

– Не стесняйся, Миди. – он провел меня в зал, мое внимание привлёк камин, точнее каменная полочка, на которой стояли фотографии.

– Можно? – спросила его, Алонзо кивнул, нервно сглотнув. Взяла в руки фото, где была счастливая пара.

– Твои родители? – посмотрела на Алонзо.

– Да. – видно было, что он до сих пор тяжело переживает утрату.

– У неё твои глаза, а внешность папы. – он с обожанием смотрел на жену, а она на него. Потом взяла другую, где был маленький хохочущий мальчик, которого с двух сторон целовали родителей. Стёрла с щеки слезу, я его понимала, как никто знаю, что значит остаться без родителей в таком раннем возрасте.

Поставила фото на место, так хотелось его утешить, сказать, что он не одинок, что хорошо его понимаю, но слова ничего не значат.

Подошла к нему, он стер следы от слез поцелуем, медленно расстегнула его рубашку.

– Миди? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Тсс. Не нужно. Я так решила. – одним движением сняла с себя платье и просто прильнула к его горячей груди. Хотелось выпить его боль поцелуем, излечить душевные раны.

Его поцелуи настойчивые, будоражащие, они завоевывают, возносят до небес и опускают в самое пекло, где горят два сердца, бьющиеся в унисон.

Мы, вместе на кухне, готовим салат. У Алонзо получается лучше, он ни разу не порезался.

На мне его белая рубашка, одета на голое тело. Представляю, как мы смотримся вместе, как семейная пара.

Рестораны, клубы – это ерунда, вот, когда он вместе с тобой готовит ужин, иногда целует в шею, то в губы, сверкая при этом белозубой улыбкой, вот это романтика. Из него получится отличный муж...

Ох, куда же меня понесло! Провели вместе не так много времени, и это не повод, чтобы думать о свадьбе, хотя мои мысли всё чаще уносятся в эту запретную зону, во всём он виноват.

– Никогда бы не подумал, что сам буду готовить. – удивлялся он, нарезая огурцы.

– И как ты жил в общежитии?

– Еду заказывал.

– Нам, простым смертным, не понять вас богатеньких мажоров. Я люблю готовить, часто помогала Ребекке на кухне.

После ужина сидели в зале, шло какое-то реалити-шоу, "Холостой дракон", где кучка женщин боролись за внимание героя. Каждый день он дарил оставшимся по кольцу.

– Разориться, бедняжка. – посочувствовал Алонзо.

– Тихо ты! – одернула его. – Вон ведьма ругается с феей, он кого-то поцеловал, а кого не пойму, прослушала.

– Дай тебе расскажу, кого поцеловал дракон, а лучше покажу. – он перетащил меня к себе на колени, посадил лицом к себе, замкнул на моей талии руки и не вырвешься.

– Пусти! – пыталась освободиться. –  Маньяк! – я наклонилась, пыталаась увильнуть от поцелуев в шею. Похоже это его любимое место на моём теле. Висела вниз головой, а мой дракон не унимался, продолжал кусать нежную кожу.

– Моя девочка. – ласково приговаривал он, зарычал и прикусил голое плечо.

– Щекотно! – хохотала я, но совсем не хотела, чтобы он останавливался.

– Развлекаешься, племянник? – моё тело сразу похолодело, вися вниз головой, видела только идеально начищенные ботинки и брюки со стрелками, но точно знала, кому принадлежит голос. Элифасу.

Резко выпрямилась, от долгого висения вниз головой, в глазах заплясали разноцветные звездочки.

Чёрт! Я же в одной рубашке! Трясущимися руками, пыталась застегнуть пуговкин до самого горла, поймала заинтересованный взгляд Элифаса в своём вырезе.

– Привет, дядя. А ты какими судьбами?

– Я что не могу переночевать в вашем доме?

– Миди, иди ко мне в комнату. Найдёшь? – с трудом, добиралась я до неё на руках Алонзо, он меня целовал и мне глубоко наплевать было, куда мы идём, вниз я быстро от него убегала, не разбирая дороги. Кажется, это на второй этаж.

– Найду. – проходила мимо Элифаса, наши глаза встретились, он смотрел на меня похотливым, я на него с ненавистью.

Он специально стоял в проходе и не торопился отступать.

– Можно пройти? – сквозь зубы прошипела я. Не хочу видеть его, разговаривать, но похоже этого не избежать.

Он отодвинулся, сделал жест рукой пропуская меня. Шла и чувствовала его взгляд на своих ногах, он словно раздевал меня. Босая, в рубашке доходившей до середины бедра и не трудно догадаться о том, чем мы тут занимались.

Поднявшись на один пролёт села на ступеньки, знаю, подслушивать нехорошо, но уйти я не смогла.

– Как ты смеешь, смотреть так на мою невесту? – никогда не слышала, чтобы Алонзо был в таком гневе.

– Я же мужчина, почему бы и не посмотреть на длинные, стройные ножки, при том, что всё остальное тоже на достойном уровне. – услышала удар, вздрогнула, похоже Алонзо из-за меня подрался со старым ловеласом.

– Пошёл вон из моего дома! – обманчиво – спокойным тоном прошептал он, но и слышала сколько гнева было в его голосе.

– Всё из-за неё? Какой-то вертихвостки? Да она прыгнула к тебе в койку, как только выпала такая возможность. И так быстро, ты не думал, сколько других побывало с ней? Алонзо знал, что ни одного.

– Проваливай, и не суй нос в мои дела.

– Зря ты так говоришь, малыш. Я же могу оставить тебя без средств к существованию.

– Я не нуждаюсь в твоих деньгах, проживу на наследство от моих родителей.

– Много ли там? Смотри, приползешь ко мне на коленях, а я ещё подумаю, прощать тебя или нет. Поверить не могу! Ты пошел против меня из-за сирены, а должен ненавидеть, её мать убила твоих родителей.

– Это не доказано! Вот, что меня смущает во всей этой истории, в последний день их жизни, именно ты видел родителей. Ты же исполнял обязанности визиря, но молчал, что Келлы даже во дворце не было.

– Откуда ты знаешь?

– Из газет. Ты так и не ответил, почему ты молчал, если ты тут не причём?

– Я не обязан отчитываться перед тобой! Я переночую у мадам Лаво, А утром мы поговорим, когда ты остынешь.  – послышались шаги, возле лестницы он остановился, словно чувствовал, что я здесь, а потом ушёл.

Прокручивала в голове их разговор. Так стоп! Что он сказал? Невеста? Сердце радостно забилось в груди, приложила руки к горящим щекам. Услышала шаги, Алонзо поднимался на верх, перескакивая через две ступеньки.

В глове паника. А-а-а! А я тут сижу, подслушиваю, как же не красиво вышло то, но бежать уже было поздно, подняла глаза вверх и столкнулась с яростным взглядом Алонзо.

– Ты все слышала? – он не спрашивал, утверждал. По его голосу не понятно, как он к этому относится.

– Я только... Прости... – думала он будет ругаться, но его глаза были прикованны к моим голым ногам, взгляд устремился к вырезу рубашки.

– Извини. Не знаю, как это получилось. – не успела договорить, он впился в мои губы поцелуем, подхватил на руки, обняла его за шею руками, торс ногами, продолжала отвечать на поцелуй.

Мы шли наверх, опять не запомнила дороги...

Ночью не могу уснуть, ворочаюсь с бока на бок. Алонзо, в отличие от меня спит, как убитый, на животе, положив свою руку на меня.

Непривычно засыпать в чужой кровати, чужой комнате. Как только я пытаюсь заснуть, перед глазами оскал Элифаса, его липкий взгляд.

Нужно признать, я боюсь его, хоть пытаюсь быть невозмутимой.

Перевернувшись на бок, изучаю лицо Алонзо, то, как подрагивают пушистые черные ресницы, чуть приоткрытые губы, его голую, мускулистую спину.

Во рту пересохло от того, как хочется коснуться его губами. Откинув одеяло, встала, нашла брошенную на пол рубашку, надела.

В кромешной темноте кралась на цепочках, половицы подо мной поскрипывали, надеюсь я не запутаюсь в многочисленных комнатах и найду дорогу назад.

Кухню освещала свет луны и я без труда нашла воду, провела по стакану рукой, смотрела, как иней рисовал на нём причудливые узоры, сделала глоток, ледяная жидкость освежала, утоляла жажду.

Услышала за спиной тяжёлые шаги, они не принадлежали Алонзо. Резко развернулась, стакан выпал из руку и разбился. Передо мной стоял Элифас, от страха волосы на затылке зашевелились, его глаза сверкнули, как будто по горизонтали прошёл огонь, зрачок изменился, стал, как у дракона. Это его ночное зрение, чтобы лучше рассмотреть меня?

Он же ушёл! Я сама видела, как он опять оказался здесь? Его цепкий взгляд прошелся по шее, остановился на расстегнутой пуговице, опять я перед ним в одной рубашке.

– Что вы тут делаете?

– Не думаю, что я должен объяснять тебе, причины своего визита. – голос сквозит холодом, пробирает до мурашек. Он медленно надвигался на меня, как хищник, чтобы не спугнуть жертву, мне бы сейчас бежать к Алонзо, а я не могу, страх сковал всё тело.

Под его ботинкам хрустнул разбитый стакан, вот также легко он расдавит меня при желании. Отступала, пока не упёрлась в подоконник. Я в ловушке, сама себя туда загнала. Сжала деревянный подоконник побелевшими пальцами.

– Не подходите ко мне! – предупреждающе прошептала ему, гордо подняв голову.

– А то что? – он скосил голову набок. – Что ты сделаешь против меня, Мидея Бишоп?

– Закричу. Придёт Алонзо и врежет ещё раз.

– Кричи. – безразлично – холодным голосом сказал Элифас. Не могла, ком страха встал в горле, не давая выдавить из себя звук.

И дело не только в его властной энергетике, драконьих глазах, в его холодности и осознании того, что он убийца.

– Что вам нужно? – он опустил глаза, медленно провел рукой возле моей, которая продолжала сжимать подоконник. Он слишком близко, в каких сантиметрах от меня, я чувствую его запах, дыхание.

– Ты так выросла малышка, Миди.

– Вы не могли сказать более очевидные вещи? А вы постарели, с нашей последней встречи. – он не замечал моих колкостей, продолжал говорить о своём.

– Стала такой красивой и обворожительной.

– Отойдите от меня, я не собираюсь слушать ваши комплименты, мне неприятно видеть вас. – он резко изменился, схватил меня за челюсть, сжал так, что я думала оторвёт мне часть лица, и прошептал прямо в губы.

– А малыша Алонзо тебе приятно было видеть? Тебе понравилось развлекаться с моим племянником? А, Миди? А мне ты отказала, хотя я куда опытнее, чем он, мог завалить тебя дорогими подарками, ты ни в чём бы не нуждалась, я купил бы тебе корочку об окончании ЭМА.

– Ни за какие сокровища мира я не пойду на такую низость. И дело даже не в том, что вы мерзкий старикашка, – его глаза опасно блеснули, но меня уже было не остановить. – А в том, что я встречаюсь с вашим племянником и люблю его. Вы убили мою маму и рассчитывайте на взаимность? Вы в своём уме? – его рука приближала моё лицо, которое до сих пор было в тисках его рук, ещё чуть-чуть и он меня поцелует.

Схватившись руками за него, ощутила холод в кончиках пальцев, выпустила магию. Руки Элифаса покрылись инеем, даже в свете Луны видела, как они посинели. Зашипев, как змея, он отскочил в сторону. Я, пользуясь моментом побежала.

– Маленькая дрянь! – кричал он, догоняя быстрым шагом, я врезалась в грудь Алонзо.

– Миди, что ты...– он быстро оценил ситуацию, и всё понял.

– Ты лез к ней?

Алонзо подбежал к Элифасу, схватил его за грудки и выставил за дверь, не сказав ни слова.

– Миди, с тобой всё в порядке? – прижалась к его груди, тело, которое до этого дрожало, как осиновый лист, успокоилось. Я знала, я под защитой.

– Я убью этого гада! – Алонзо развернулся, хотел идти за ним.

– Нет, пожалуйста. – обняла его за талию. – Он слишком силён, владеет черной магией. Я не хочу, чтобы ты пострадал. – посмотрела в его глаза, в них нежность, которая окутала всё моё тело.

Он поднял меня на руки и понес наверх.

– Ты ногу поранила. – посмотрела на ступню, по которой капала красная кровь. Видимо порезалась и даже не заметила, в тот момент, не не было никакого дела до какой-то раны.

– Стакан разбила, когда убегала видимо наступила на него.

Мы зашли в комнату, он положил меня на кровать, обработал раны. Он был весь напряжен, как грозовое небо, того гляди грянет гром.

– Всё нормально? Ты злишься? – он сел рядом со мной на кровать.

– Поверить не могу, он ведь мой дядя, человек, которому я доверял, больше, чем себе. Он вырастил меня. И да, я злюсь и на себя тоже, что не смог уберечь тебя от всего этого дерьма. Что было бы, если бы я не проснулся?  – он дышал чаще, в глаза страх, в перемешку с растерянностью.

Подошла к нему, обняла за шею, он уткнулся в моё плечо носом, чувствовала, как он успокаивается.

– Не вини себя, ты не можешь отвечать за поступки своих родных.

Он пошёл против дяди ради меня! Это я ему так дорога?

13.1.

– Ты придурок, Дик! Ты знала об этом? – Рони был разозлен, не понимал, что творилось с другом. Он целый день строил планы, как отомстить девчонке, сирене. Видимо она сильно его задела.

– Она поплатится и влюбится в меня! Поспорим? – Дик протянул руку Рони.

– И не собираюсь! Идиот. – Рони осенило. – А может ты сам в неё втюрился? Поэтому целый день только о ней говоришь?

– Не придумывай то, чего не существует! – Дик сжал кулаки. Фигня это всё! Да, малышка красивая, голос у нее волнующий и так в душу западает. А как же, чёрт возьми, было хорошо прижиматься к ней, вдыхать запах жасмина. Почему она так пахнет? Её надменность и отказ, вызвал такую бурю в крови. Это просто уязвленное самолюбие и всё. – Рон рассмеялся.

– Ну точно! Ты и сейчас думаешь о ней? Поэтому так глупо улыбаешься?

– Заткнись!

– Ага, я угадал. А когда ты увидел, как она целуется с Алонзо, жмётся к нему всем телом... Ты бы себя видел! Твои глаза налились кровью и ты сжимал кулаки. Вот как сейчас. – Дик посмотрел на руки и правда, сжимал. – Ты ревнуешь! – сделал вывод Рони.

– Пошёл нафиг, Тощак. – Дик толкнул его. Ронни и правда был самым слабым драконом, он тут же упал на песок.

– Идиот. Я друг и должен говорить правду, раз уж ты не в состоянии признатся сам себе.

Дик повернулся, скрипнул зубами, пошёл в академию.

Придурок, как он мог такое подумать? А вдруг он прав? И это и есть любовь?

– Ерунда. – говорил он сам с собой.

В далеке увидел фигуру в чёрном плаще, мелькнувшую между деревьями. Лица невозможно было рассмотреть, на голову был накинут капюшон, по фигуре тоже непонятно мужчина это или женщина. Кто кутается в плащ в такую жару? Фигура в черном направилась в сторону пляжа.

Поздновато купаться, солнце зашло за линию горизонта, бросая на последок прощальные лучи.

Зря он оставил друга, мало ли упадёт, запнется об какой-нибудь камень, шишку себе набьет. Ронни славился своей неуклюжестью, как он даже до восемнадцати лет, загадка.

Дик решил не возвращаться к другу. Это будет выглядеть, как извинение, а ему не за что просить прощения, он ни о чём не жалеет. Тощак сам напросился.

Если сейчас пойти, то Рони опять начнёт трындеть о своих выдумках, выводить этим Дика из себя.

Влюбился? Надо же такое ляпнуть! Про него, грозу всех девчонок! Дик со всего размаху ударил в дерево кулаком, в котором тут же появилась вмятина. Ронни увидит, он соблазнит малышку Миди, а потом бросит. Алонзо убедиться, что она недостойна его. Он все последнее время проводит с Миди, совсем забыл про друзей.

***

Рони поднялся на ноги, отрахнулся. А ведь он был прав, но друг не хочет замечать очевидных вещей. Как он мог поднять на него руку, как хотелось ответить ему тем же, но он знал, что слабее.

Желая остыть, разделся, побежал в море, перепрыгивая через волны, нырнул, проплыл несколько метров, быстро работая руками.

Выйди на берег, увидел возле своей одежды незнакомца в чёрном плаще, лица не было видно.

– Привет, что хотел? – спросил Рони фигуру в черном.

– Ничего, хотел посмотреть на закат, но опоздал. – голос у незнакомцы металлический, приглушенный, как будто не настоящий. – Видел ты поссорился с другом?

– Да, ерунда. – Ронин надел брюки, сел рядом с незнакомцами. – Глупый качок не видит ничего дальше своего носа. – почему-то именно незнакомцу захотелось всё рассказать, может Рон его никогда не увидит, чужому человеку проще рассказывать о себе, ведь он ему никто. – Он постоянно гонял слабых, но впервые поднял на меня руку, он свихнулся на плане мести для одной девчонки. Хотя зачем тебе это знать? – незнакомец положил руку ему на плечо, говорил так проникновенно, медленно.

– Ничего. Я с удовольствием тебя выслушаю. Со мной никто не общается, считают меня уродом, поэтому я прячу лицо. – от голоса незнакомца так захотелось спать, глаза закрывались.

– Что со мной? – спросил Рон.

– Ничего, малыш, это твои последния мгновения жизни. Наслаждайся.

– Что? Это шутка что ли? Ты отравил меня?

– Нет. Это снотворное, но жить ты уже не будешь. Ничего личного, ты послужишь благой цели.

Незнакомец взял его за руку, потащил в лес, подальше от посторонних глаз, оставляя на песке следы волочения.

Трудно решиться на это, на выбора не было. Всё-таки это не первое убийство, второй раз уже легче.

Он должен доказать Миди, что не хуже других.

Дошли до нужного места, скинул заклятие невидимости с похищенной ранее девчонки.

Нарисовал символы на земле, расставил свечи по кругу, достал из-за пояса нож, читал заклинание, выученное наизусть. Одним ударом достал сердце, положил в круг, рядом с которым лежала рыжая девочка. Как её имя? Да неважно. Незнакомец продолжил читать другое заклининание. По синим нитям магическая сила перетекала в сердце, оно засверкало и превратилась в камень.

А девушка постарела и высохла буквально на глазах. Что-то не так пошло, так не должно было случиться, слишком быстро всё произошло. Сердце, превратившееся в красный камень, сверкало в темноте.

Незнакомец сжал его в руке, зажмурившись мысленно пожелал выглядитт лучше, посмотрел на кожу на руках, которая на глазах менялась, цвет улучшался.

– Хочу взлететь! – сильнее сжал в руках камень, в теле невесомость, открыл глаза увидел, как земля становятся всё дальше. – Спасибо тебе, малыш Рон. Ты не представляешь, как помог мне. И тебе девочка не помню, как твоё имя. Всемогущество! В моих руках! Меня не победить!

На весь лес раздевался металлический смех, от звука которого разлетаются птицы в разные стороны.

– Миди, ты следующая...

Мы вышли на улицу, после трех часов непрерывных занятий, конспектирований, мозг просто медленно закипал.

Алонзо расстелил куртку под большим дубом, я села между его ног, откинулась на плечо, в кольце его рук. Умиротворение, вот оно, просто сидеть рядом, ловить падающие сверху жёлтые листья, смотреть, как прогуливаются студенты, слушать щебетание птиц. Увидела целующихся Лию и Кевина.

– Помирились. – улыбка растянулась до ушей Алонзо чмокнул меня в щёку.

– Ты красивая, когда улыбаешься.

– А когда нет страшная?

– Нет, но с улыбкой ещё прекрасней.

Быть весёлой легко, когда всё наладилось, друзья вместе, Тасмин не достаёт меня больше, с учёбой порядок, жизнь прекрасна.

Увидев группу людей, почувствовала необъяснимое волнение, животный страх охватил всё моё тело.

Профессор Кюри шла быстрым шагом в сторону леса, лицо у неё бледное, как полотно, следом за ней шел директор Аманатидис, с таким же мрачным видом, брови сдвинуты, губы плотно сжаты.

За ними следовали, как тени люди в белых халатах.

– Что-то случилось. – озвучил Алонзо нашу общую мысль. Студенты больше не улыбались, будто чувствовали беду. Но даже в самых страшных кошмарах, не могли представить тот ужасов захлестнулся нас холодной волной.

Вынесли на носилках два тела, накрытых белой простыней из-под одной выглядывали ярко рыжие волосы, с других носилок безжизненно упала мужская рука, на пальце которой было кольцо с драконом. Где-то я видела такое кольцо с голубыми камнями вместо глаз дракона.

– Ронни! – закричал Алонзо, побежал к носилкам, с другой стороны бежал Дик. Я последовала за драконом.

– Уберите мальчишку. – сказала лекарь обращаясь к директору.

– Пошёл ты! – Алонзо откинул простынь с лица человека. Я ахнула, зажимая рот рукой.

Казалось, что он спал, но лицо было слишком бледное, как мраморная статуя, под глазами чёрные круги.

– Тощак! – Дик обнимал его за худые плечи, по его щекам катились слёзы. – Брат, это я виноват, нельзя было тебя оставлять.

Кругом слышались перешептывания, Лия рыдала уткнувшись в грудь Кевина.

– Что случилось? – сквозь зубы прошептал Алонзо, обращаясь к директору.

– Не нужно тебе знать. Это слишком тяжело. – у директора виноватый вид, ещё бы, мертв студент.

– Что. Мать. Вашу. Случилось?

– Ему вырезали сердце.

Послышались вздохи, директор накинул простнь на лицо Ронни, и они понесли его. Толпа студентов последовала за ними, только мы втроём остались стоять, поражённые случившимся.

Алонзо упал на колени, плечи его поникли, он с силой сжал траву.

– Не нужно брат. – Дик положил руку ему на плечо.

– Где ты был? Почему оставил Тощика?

– Ты меня обвиняешь? Я и так всё время проводил с ним. А где носило тебя? Развлекался с сиреной? – Алонзо поднялся, сжимая кулаки надвигался на Дика.

– Нет, Алонзо. – встала между ними, вытянула руки, держали их на расстоянии, под рукой, которая упиралась в грудь Дика почувствовала, как сердце бьется сильнее. – Вам не кажется, что время для драки неподходящее?

– Убери с моей груди свою чёртову руку!  – прошипел Дик.

– Алонзо. – обняла его за шею, пыталась успокоить. Новость для меня то ужасная, хотя я плохо знала Ронни, что уж говорить об Алонзо, он с ним с детства дружил. Чувствовала, как он расслабляется, крепче прижимается ко мне.

– О том я и говорю. – с горечью в голосе сказал Дик. – Для тебя кроме Миди, никого не существует и ты еще смеешь обвинять у меня? – развернулся и ушёл.

Директор отменил оставшиеся занятия, по академии ходили хмурые студенты, больше похожие на привидения, кто-то переживал за Ронни, кто-то за свою шкурку. Вдруг это не последний случай.

По академии пошел слух, что и до этого пропадали студенты. Эта новость передавалась с благоговейным ужасом.

Мы вошли в комнату Алонзо, он не говорил со мной, а я старалась не лезть ему в душу, понимала, как ему тяжело. Сел на диван, смотрел в одну точку, сам стал, как призрак.

Я приготовила ему успокаивающий чай, принесла в комнату. Он так и сидел в той же позе, даже не шелохнулся.

– Возьми. – протянула ему кружку, он залпом выпил, не чувствуя, что чай горячий. потом утановился на картинке, где был нарисован дракон, провёл по нему большим пальцем. Обняла его за шею, поцеловал в плечо.

– Он подарил мне эту кружку, говорил, что если его не будет рядом со мной, то хоть память останется. – не знала, как утешить, чем помочь, просто обнимала.

– Но кто мог пойти на это? Вырвать сердце дракона.

Мне сразу вспомнилось эта тетрадка с черной магией.

– Сердце дракона... – сумбурно перебирала в памяти воспоминания из той книжки, все сходилось, сердце нужно было для чёрной магии.

На следующий день академия гудела с новой силой, каждого студента, должны были вызывать дарки, тёмные следователи, им нужно было дотронуться до человека, и они узнавали все тайны человека, видели тоже, что и он. При этом человека выворачивало наизнанку, сознание сопротивлялось постороннему вмешательству, даже если скрывать ему было нечего.

Они зашли на урок физкультуры, Лия, при виде худощавых дарков побледнела.

– Ненавижу их!

– Почему?

– Когда мама с папой и умерли, я уже имела честь встречаться с ними.

– И как?

– Непередаваемые ощущения, тебе понравятся. Кроус выстроил нас в ширенгу, дарк подошёл к Голему, он стоял самым первым в ряду.

– Руку! – приказным, металлическим голосом сказал дарк. Голем послушался, следователь накрыл его руку своей. Голем дернулся, пытался забрать руку из костлявого плена, но худощавый держал её крепко.

– Хорошо. – только сказал он, отошел и Голема вырвало. Все дружно сделали: фу, и дарков стали бояться ещё больше, никто не хотел опозориться таким образом.

Когда очередь дошла до меня, всё внутри похолодело, дарк накрыл мою руку своей костлявой, ледяной мороз пошёл по коже, от его руки будто сердце пронзали ледяные осколки, я, того и гляди замерзну, зрачки у дарка пропали, глаз был полностью белым.

– Спасибо, принцесса. – он почтительно поклонился.

– Бывшая. – поправила его.

– Бывших принцесс не бывает, в вас течет королевская кровь. – он повернулся ко второму, прошептал что-то, второй дарк сделал запись в небольшой блокнот, услышала часть разговора:

– Принцесса Медэя, знала Рони, отношения у них дружеские, она тепло отзывается о нём.

– Но я ничего не сказала.

– Я прочитал это вот тут. – он ткнул пальцем в грудь.

Следующей была Лия. Дарк взял её руку в свою, нахмурился.

– Странно, ничего не вижу. Попробуй ты Айди. – второй взял руку подруги и ничего, никаких белых глаз, у Лии кончики губ поползли вверх.

– Почему я не могу прочитать тебя? – спросил дарк.

– Может силенок не хватает? – Лия подмигнув ему, состроила глазки.

– Ты чего? – шепнула ей на ухо.

– Ничего, ненавижу этих типов. Знала бы ты, как меня ломало в прошлый раз. А мне всего-то ничего лет было, их это не волновало, они должны были допросить, им пофиг, что перед ними был ребёнок.

Когда следователи ушли, все обессилено упали на траву и мои ноги тоже подкосились.

– Студенты, можете отдыхать оставшееся время. – разрешил нам профессор Кроус. – Сволочи дарки, как будто после занятий нельзя было допросить.

– Профессор, что это вы так боитесь следователей? – спросила Тасмин прищурившись. – А не вы ли покромсали малыша Ронни?

– Чокнулась Лаво? На фига мне это надо? – возмущённо сказал профессор.

– Но всем известно, что Рон не успевал, он у вас был слабым учеником, нормативы выполнял на троечку.

– Вранье! Я жалел Ронни, у него было больное сердце, ему противопоказаны физические нагрузки.

– Что? – Лия хмурилась. – Впервые слышу.

– Об этом знали только учителя и его друзья. – пояснил Кроус.

Профессор отпустил нас, но никто не мог подняться, словно мы пробежали крос в двадцать киллометров, сил совсем не было.

Я села рядом с Алонзо.

– Ты знал про Рона?

– Да. Его мама раньше времени родила и умерла при родах, его с трудом выходили. Не знаю, как это переживёт отец Рона, он буквально молился на сына и был против, чтобы он поступал в академию. Мы с Диком его уговорили. – Алонзо сжал кулаки. – Обещали, что присмотрим за ними.

– Мне нужно поговорить с директором, у меня есть кое-какие догадки на счёт того, кто это сделал.

– Что? – он встал. – Пошли быстрее. Ты мне всё по дороге расскажешь.

Мы вошли в кабинет директора, он, как и при последней нашей встрече изучал бумаги.

– Мидэя? Алонзо? Что вы хотели?

–У меня есть предположение, по поводу смерти Рони.

– Рассказывай. – директор откинулся на кресло, сложил руки домиком. Сначала рассказала про пожар, что Лия нашла там тетрадку по чёрной магии, и что для ритуала нужно было сердце дракона.

– Это бред! Этой магии не существует, я тебе говорил, что это просто легенда, документальных подтверждений не было. – он побелел, оттянул галстук на шее.

– Элифас владеет таким типом магии. Я уверена, это он убил ту девочку и Рони.

– Камиллу?

– Да.

– Я, конечно понимаю, ты недолюбливаешь моего дядю, но убить? Он не способен! – возмущался Алонзо.

– Куча моих родственников готовы поспорить с тобой. Хорошо. Вы не верите, что это Элифас, но что сердце дракона потребовалось для ритуала возможно? Как мотив.

– Миди, повторяю, по легенде магия перетекает в сердце дракона, очень медленно, примерно в течение года, а Камилла умерло за несколько секунд.

– От магического истощения? – уточнила я.

– Да. Хорошо Миди, мы проверим твою версию, я сообщу дарку, а они уже пусть решают, возможно это это или нет.

– Хорошо, директор. Спасибо, что выслушали. До свидания. – мы вышли из кабинета.

– Миди, почему ты не сказала, что подозреваешь дядю? – Алонзо нахмурился. – После того случая, понял он редкостная сволочь, но убить подростка? Рон ему был как родной!

– Я знаю, он пользуется черной магией и в той тетрадке черному магу нужно сердце дракона, я просто сложила два и два. И это всего лишь мои предположения. У меня к тебе другой вопрос. Что ты знаешь об ордине Виплиеров?

Я видела, как  он побледнел, но признается и или нет. Вот в чем вопрос.

– О чём? – по лицу Алонзо вижу, что он врёт. – Не знаю ни про каких Виплиеров.

– Не хочешь говорить, не нужно, врать только мне не надо.

– Прости Миди, это не моя тайна, я не могу рассказать тебе. Слово дал. – вот и появились секреты, тайны.

Следующий день выдался тяжёлым, похороны драконов прходили по-особенному, на берегу моря.

У гроба стоял безутешный отец, гроб с Ронни подняли в воздух с помощью левитации, все кто обладал стихией огня, запустили огненные шары в него, он сгорел и пепел унес ветер. Считалось, что только так дракон обретает свободу.

Отец Рони пошатнулся, Дик придержал его.

– Не трогай меня! – он отодвинулся от Дика. – Я же не хотел его отпускать в академию, как чувствовал, а вы меня уговорили. Почему ты не сберег его, Дик? Ронни был смыслом моей жизни, единственный сын, как мне сейчас жить без него? Я найду монстра, который  это сделал и ему несдобровать.

Все разошлись, лишь мы втроём остались стоять на берегу моря. Алонзо позвонил директор и попросил зайти к нему, мы остались вдвоём с Диком.

– В тот день, мы поссорились. – начал дрогнувшим голосом Дик. – Из-за тебя.

– Что? – причём тут я?

– Тощак говорил, что ты мне нравишься, и сейчас, я думаю, что он был прав.

Такого Дика было непривычно видеть, нет привычной ухмылки, не язвительного тона, ни грубости.

– Дик, извинени, но я с Алонзо.

– А если бы его не было? У меня был бы шанс? – Дик повернулся ко мне, руки держал в карманах брюк.

– Что об этом говорить? История не любит сослагательного наклонения. – он нахмурился, отвернулся от меня.

Вернулся Алонзо, ещё мрачнее чем обычно, на мой вопросы отвечал односложно.

Над нашими головами пролетела Лия, покружив, приземлилась рядом с нами.

– Ты инициацию прошла? – улыбаясь спросила её.

– Да, представляешь? Теперь можем полетать наперегонки. Спорим я тебя сделаю? А что вы тут стоите?

– С Рони прощались.

– А, понятно. Ну я тогда полечу. – села на метлу и улетела.

– Что сегодня к тебе? – спросила, обнимая Алонзо.

– Нет, сегодня я бы хотел побыть один.

– Я думала ты мне поможешь по магчасти.

– Извини. Давай завтра.

– Я могу помочь. – неожиданно предложил Дик. – Если Алонзо не против?

– Нет, Дик, не против. Я же могу доверять тебе свою девушку? – Алонзо с прищуром посмотрел на друга.

Провести с Диком вместе целый вечер? Он будет помогать мне? Чудны твои дела господи.