Текст книги "Убить Райли (СИ)"

Автор книги: Katy Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 36

«Жизнь может быть намного проще, если отключить чувства.»

Амос Оз

– Итак, мистер Мид, права вам зачитаны. Вам всё понятно? – мужчина ответил негромким «да» и уставился в стол. – Вы отказались от адвоката, но даю вам ещё время подумать. Государство может предоставить вам его бесплатно, если уж у вас финансовые трудности, а они у вас определенно есть.

Найти Айзека Мида в Бостонских «развалинах» не составило труда, да и мужчина не особо прятался. Вместе с подкреплением, вызванным мной по дороге к месту, мы узнали от охраны где может находиться «офис» подозреваемого. Так как сам терминал не был приспособлен для жилья или проживания в нём, а после реконструкции и перепродажи Нью-Йорком в 1984 году в ведение специально созданной управляющей компании, которая начала сдавать помещения в аренду под склады и небольшие производства. Сейчас это обычный производственно-складской комплекс с кучей арендаторов, дурным менеджментом запрещающим фотографировать внутри без специального разрешения и охраной на входе.

Мистер Мид как раз снимал одно из помещений, а из-за развода оставшись без жилья, там и ночевал, прячась как мышь от охранников.

– Вы понимаете, что вам грозит от двух до пяти? – встрял напарник.

– Да, я это осознаю, но другого выхода не вижу.

Мы с Тимом переглянулись, а мужчина опять уставился в стол.

– Мистер Мид, может вы объясните свои побуждения касательно шантажа? И помните, всё записывается и каждое ваше слово может обернуться против вас в суде.

– Да, понимаю, – устало выдохнул Айзек. – Шантаж это внезапное решение, я не планировал ничего такого, но увидев вас в компании с мистером Джеймсом, то подумал «а вдруг это мой шанс». Знаете, я устал ютиться как вор в своём офисе. Жена отобрала при разводе всё, и уже протягивает руки и к помещению в Бруклине. Но оно выкуплено ещё моим отцом, поэтому ей ничего не светит, так что ...

Речь подозреваемого больше походила на крик души или мольбу о помощи. Загнанный обстоятельствами человек искал выход... и нашёл его. Теперь, ближайшие пару лет у него будет крыша над головой и трёхразовое питание за счёт налогоплательщиков.

Оставив напарника подготавливать бумаги на перевод Айзека в Райкерс, я направилась к капитану.

– Войдите, – после второго стука, отозвался мужчина.

Хотя на часах было всего пол восьмого утра, Моррис во всю окапался в бумагах.

– А, Райли, заходи, – отрывая взгляд от документов, устало сказал капитан. – С родителями всё хорошо, Катрина успокоилась, как и Джордан, после твоего звонка.

– Рада слышать, но я пришла по делу. – Оставалось одно незавершённое и очень важное дело, которое надо было в кратчайшие сроки закрыть.

– Слушаю.

Протянув папку полученную от Матео, я ввела начальника в курс происходящего. Он перелистывает документы с невозмутимым видом, но было заметно, как от напряжения и злости ходили его желваки.

– Я оформлю мистера Джеймса, как гражданского консультанта, и тогда полученные данные могут иметь вес при расследовании. Затем поеду в его офис за подписью, чтобы ни один прокурор и адвокат не прикопался к бумагам. Всё должно быть по букве закона, чтобы засадить этого ублюдка.

– Да уж. Кто бы мог подумать... – пробормотал капитан захлопывая папку. – Действуйте детектив, а я распоряжусь о доставку Дейва... или как его там, на допрос.

– Спасибо, сэр. Тим закончит с горе вымогателем и подготовит допросную. И следует подготовиться к тому, что армада адвокатов обрушиться на нас с исками и просьбами о пересмотрении всех дел что вёл Барон.

– Да, это обойдётся в кругленькую сумму департаменту. Ступайте.

Оставив Мориса разгребать навалившиеся проблемы, я отправилась к Тео. Встреча с ним пугала и тревожила, ибо из-за пропущенного «свидание» я отчего-то очень переживала. Он был неизведанной дорожкой на которую я боязливо ступала.

***

В любое время дня и ночи в Нью-Йорке пробки, поэтому, как и ожидалось, простояв в них добрый час, я всё же добралась до здания принадлежащее Джеймсу. Дорога помогла подумать и подготовиться к встрече с ним. Конечно же я ехала по рабочим делам, но предполагала, что и непонятные отношения между нами, что начали развиваться, могут быть затронуты.

Дом Дракулы, как назвала я в прошлый раз этот шедевр из стекла и стали, встретил меня той же таинственностью. В вестибюле роем бегали работники, и отметившись у охраны, поплелась к лифту.

С каждым приближением мгновения нашей встречи, сердце бешено колотилось. Руки потели и их пришлось вытереть об штаны, чтобы не выронить папку.

Из лифта вывалилась толпа бедолаг в костюмах и галстуках, чуть не сбивая меня с ног. Плывя против течения в этом человеческом море, я в последний момент заскочила в лифт и нажала кнопку последнего этажа.

По пути кабина то заполнялась, то пустела, и вся поездка казалась вечностью от постоянных остановок на этажах.

Наполнив легкие воздухом и придав лицу невозмутимый вид, я вышла в святая святых Миллениум Групп. Лёгкая и ненавязчивая музыка звучавшая откуда-то от потолка, расслабляла. Не тратя время на созерцание обстановки и всех кто там присутствовал, я прошагала к стойке секретаря.

Миловидная девушка оторвалась от заполнения каких-то бумаг и с улыбкой обратилась ко мне:

– Чем могу помочь?

– Мистер Джеймс у себя? – доставая значок и показывая его ей, поинтересовалась я.

– Конечно, но у него встреча, – перепугано зашептала та.

– Мне потребуется всего минутка, – и как по невиданной команде, дверь кабинета открывается и оттуда выходят трое.

Тео пожимает им руки и что-то, улыбаясь, говорит. Завидев меня, его улыбка меркнет, и маска невозмутимости занимает своё почетное место.

Наспех сказав «спасибо» ассистентке, выпрямляю спину, и стараясь идти непринуждённо ковыляю в сторону кабинета.

– Привет, – тихо прикрыв дверь, я захожу в помещение. – Тео... я хотела бы извиниться...

– Ни стоит. – взмахнув рукой, он прерывает мой лепет.

В голове столько мыслей, столько хочется сказать, объяснить, но холодность с которой он отстранился, как ушат холодной воды, остужает весь пыл. Я ожидала чего-то такого... А в принципе, на что я надеялась? На принца? На любовь? На что?

Его не поддающееся объяснению поведение, вечные недомолвки, холодность и пылкость, и это «милая»... опустошили меня. Баста!

– Мистер Джеймс, – на ходу раскрываю папку и кладу её на рабочий стол. Голос холодный, аж самой не по-себе. – Департамент полиции Нью-Йорка благодарит вас за предоставленные сведения, но для привлечения их к делу, вам следует принять статус гражданского консультанта. Для этого следует подписать этот документ.

Смотрю на его прямую спину, приподнятый подбородок и задумчивый взгляд. Он стоит полубоком у окна и наблюдает за миром с высоты своей башни. Тишину наших мыслей нарушает цокание каблуков и резко открывающаяся дверь.

– Матео, милый, как это... – тут влетевшая в кабинет особа, тыкает в меня палец и морщит напудренный носик. – ... смеет врываться к тебе без записи.

– У меня вип-пропуск, – достаю из кармана жетон и тычу нахалке в лицо. – Детектив Куин, полиция Н–Й. А вас мисс не учили стучаться?

Смотрю как брюнетка закипает как чайник, краснея и надувая щеки. Её лицо, явно любимое детище врачей пластической хирургии, покрывается пятнами. Карие глаза наливаются кровью и вот-вот испустят молнии, а с силиконовых губ готовы сорваться такие слова, что и у грузчика уши завянут. Девушка поправляет своё голубое платье и хватает ртом воздух.

Перевожу взгляд на Тео. Он склонился над столом и подписывает бумаги в принесенной мною папке. Мужчина выпрямляется и встретившись со мной взглядом замирает.

Этот немой разговор между нами вели наши глаза и сердца. Его карие были наполнены грустью и нежностью, но потом шоры спадают и вот уже непроницаемый стальной взгляд карих глаз окидывает меня жестким взором. К моим голубым, на мгновение подбираются непрошеные слёзы, но прикрыв их на миг, запихиваю все чувства что начали возникать к этому человеку в цинковый гроб, и хороню в океане тех слез, что хотели пролиться.

Прощание, длившееся миг заканчивается и открыв глаза, протягиваю руку за папкой. Самобичеванием и критикой займусь как-нибудь на досуге, но, а пока, надо занятая делом.

– Райли... – одними губами шепчет он моё имя.

– Ещё раз выражаю вам благодарность от имени департамента Нью-Йорка и себя лично, за оказанную помощь, – забираю папку левой рукой, а правой тут же пожимаю его руку. – Спасибо за сотрудничество. Прощайте, мистер Джеймс.

На долю секунды наше рукопожатие превышает нормы этикета, и сердце пропускает удар. Тёплое прикосновение его кожи к моей добавляет огня в костёр угасающих надежд. Хочется... много чего хочется, но отбросив ненужные чувства, запираю сердце на замок, и вырвав руку из его цепкой хватки, покидаю Миллениум Групп.

Оставив парочку, закрываю тихо дверь и ухожу. Как добралась к машине представляется с трудом. Всё словно заволокло туманом, но вдохнув полной грудью воздух наполненный выхлопными газами, отбрасываю, в очередной раз, гнетущую тяжесть внутри, иду к машине.

Впереди допрос, а для этого надо сосредоточиться.

Глава 37

«Правда ранит не хуже огня».

Джеймс Фрей

Вернувшись в департамент не в самом лучшем расположении духа, я минутку постояло перед дверьми отдела, приводя мысли в порядок.

Нацепив невозмутимое выражения лица и выкинув всё лишнее из головы, засунув переживания и непонятные чувства к Матео в сторону, я вошла в святая святых отдела убийств.

Сотрудника трудились как пчёлки не отрывая голов от компьютеров. Кто-то был на выезде, а кто-то покачивался в кресле со скучающим видом, что-то выслушивая по телефону. Пройдя за свой стол, я тут же откапала все нужные материалы по делу, и разложив их в последовательности от первых жертв до «подарка» от Тео, уставилась на них пустым взглядом.

– Привет, – рука напарника легла на моё плечо. – Как ты? Выглядишь уставшей.

– Всё готово? – оставляя вопросы без ответа поинтересовалась я. Кивок был ответом. – Тогда приступим.

– Он в третьей допросной, – негромко сказал напарник.

– Спасибо.

Каждый продолжил идти в тишине, размышляя о своём.

Достигнув комнаты для допросов, я было замялась топчась на месте, но вспомнив всех жертв, их искалеченные трупы и своё покорёженное тело, с особым остервенением рывком открыла дверь.

Комната без окон, тусклое освещение, тёмные тона и отсутствие как таковой мебели, сгущали обстановку. Сидящий за небольшим столом мужчина вскинул голову, когда мы зашли внутрь.

– Привет, Дейв, – занимая место напротив, учтиво поприветствовала я подозреваемого. Тим сел рядом и вперил взгляд в собеседника. – Как ты знаешь, допрос записывается, – в ответ молчание. – Тогда приступим.

Бывший коп вальяжно уселся на стуле, словно пришёл на концерт, а не допрос. Голубые глаза блестели в полумраке помещения и источали полное призрение. Взлохмаченные белокурые волосы, трехдневная щетина, острые черты лица были такими знакомыми, что на мгновения перед собой я увидела Аарона.

Теперь их сходство было пугающим. Дейву сейчас было столько же лет сколько и Аарону, когда я его поймала. Младший братец пошёл по стопам старшего, и очевидно, его ждала та же участь.

– Как полицейскому тебе известна процедура допроса поэтому думаю зачитывание правил Миранды* будет излишним. Ты знаешь свои права?

– Да, – ухмыляясь, ответил Дейв.

– Отсутствие адвоката означает, что ты отказался от помощи правозащитника?

– Да, – вновь выдал он.

– Твоё право, – взглянув в голубые озёра собеседника я не увидела ни капли сожаления. – Мистер Дейв Барон, вы обвиняетесь в четырёх убийствах первой степени**, пяти убийствах второй степени*** и покушении на убийство должностного лица, то есть меня, находящегося при исполнении своих обязанностей, что тоже подпадает под первую степень. По законам штата Нью-Йорк вам грозит три пожизненных срока, без права на досрочное освобождение**** и к моему великому разочарованию, я не могу ходатайствовать о смертной казни*****.

Злорадная улыбка Дейва говорила о том, что молодой человек полностью слетел с катушек. Хладнокровие с которым он сидел перед нами немного пугало, но вспомнив, как вёл себя Аарон, тревога за здравомыслие данной персоны, отпадала. Скорее всего это отличительная черта братьев Ричардс.

– Почему так долго? – вдруг выварилось у меня.

– Не понял, что долго?

– Почему ты так долго ждал, чтобы начать мстить? Или ты все эти годы после того, как твой братец отдал концы в тюремном лазарете, кропотливо планировал все действия и подбирал жертв?

– Отчасти ты права, – помолчав с минуту, заговорил Дейв. – Задумка изначально была другой, но когда Аарона порешили, я решил сменить тактику.

– И тут ты начал интенсивно изучать хакерские примочки, верно? Ты далеко продвинулся в самообучении, ведь смог нарыть обо мне такие вещи, что даже в Вашингтоне не всем известны. Похвально!

– Благодарю, – расплываясь в улыбке, немного поклонился Дейв. – Ты абсолютно права, только немного поправлю твои данные. Как коп я имел подробные списки всем хакеров, поэтому выйти на лучшего и учиться у него не составило проблем. С ним я и накопал на тебя всю подноготную... интересная история.

– Я тоже могу рассказать тебе интересную историю, – открываю папку от Тео и устраиваюсь поудобнее.

– Сомневаюсь, что она будет интересной. – скрестив руки на груди, Дейв состроил отчуждённое лицо, и чуть ли не зевая, уставился куда-то поверх меня.

– Мне она была интересной, – взглянув на заинтригованного напарника, а потом и на проскользнувший заинтересованный огонёк в глазах Дейва, продолжила: – Твоя история началась задолго до твоего рождения, когда в семье Ричардсов родился долгожданный первенец. Семейная жизнь и будничная рутина мальчика красочна разбавлялась побоями с момента, когда тот начал ходить. Мать не долго терпела насилие в семье, и спустя пять лет собрала свои вещички и исчезла, оставив сына на растерзание отцу. Папаша не долго горевал и сразу обзавёлся подружкой. Тогда-то на свет и появился ты. Та же красочная жизнь продолжалась и с тобой: постоянные ссоры, пьянство отца, синяки, сломанные руки и вся палитра «счастливой жизни» от отца-агрессора. Аарон, как старший брат, старался защищать братика и, в итоге, получал вдвойне – за себя и тебя. Тут братская любовь и засверкала всеми красками. Вы часто сбегали из дома, но вас находили и возвращали в отчий дом, где папаша отыгрывался на вас в удвоенной жестокостью. Но когда Аарону исполнилось восемнадцать, тогда он ушёл насовсем, и ты последовал за ним.

– Очаровательно, не правда ли?

– Да, американская мечта просто, – вставил Тим.

– Вот тогда-то и началось восхождение будущих убийц. Братец часто брал тебя на свои развлечения, откуда ты и нахватался дополнительной жестокости, которая выплеснулась недавно. Ты кайфовал, вымещая боль и обиду на бедных девушках. А когда запахло жареным и началась охота на Аарона, ты решил поменять имя и пойти в полицию. И в одночасье мальчишка с трудным детством из неблагополучной семьи, превратился в подающего хорошие надежды полицейского. Девин Ричардс был никто, а став Дейвом Бароном ты не только стал защитником братцу, но и заимел возможность безнаказанно пользоваться своим положением. Твоих усердий, передачек в тюрьму и братской преданности ему было мало, и хватило не надолго. Имея вспыльчивый характер, Аарон затеял драку и получил заточкой под рёбра. Итог всем известен – он оказался в пластиковом мешке с биркой на пальце. И ту-у-ут... смерть братца сработала как триггер – ты начал сольную карьеру. Верно?

– Да, первые были пробным вариантом, – усмехнулся Дейв. – Надо было с чего-то начинать. Вырабатывать свой собственный стиль, менять планы и приоритеты.

– Конечно, но только тут немного не сходятся данные. Первые жертвы были задолго до твоего поступления в полицию и смерти Аарона. Ты тренировался сам, верно?

– Верно, детектив.

– Удовлетворял свою больную фантазию, а так же и сексуальные потребности. Хоть ты и не насиловал жертв, нечем ведь, возбуждение от убийства выходило в процессе уничижения жертвы.

– А почему нечем? – поинтересовался напарник.

– У Дейва эректильная дисфункция****** благодаря побоям папочки.

– Нет стояка что ли? – переспросил Тим.

– Наш красавчик импотент. – на мои слова Дейв дернулся со стула и зарычал. Наручники зацепленные за душку под столом, не дали мужчине напасть в полную силу. – Правда ранит, да Девин?

– Сучка, – выплюнул визави.

– Приму за комплимент, – с издёвкой ответила я Дейву.

– Дрянь.

– Ну-ну, помнишь, оскорбление должностного лица добавит тебе ещё пару лет к сроку.

– С... – начал было мужчина, но остановился.

От былой непринужденности и хладнокровия осталась только нарастающая ярость.

– Может передумаешь насчёт адвоката? – спросил Тим завидя изменения в поведении обвиняемого.

– Да пошёл ты!

– Так и запишем, – начал напарник. – Подозреваемый повторно отказался от услуг адвоката.

Молодой полицейский с улыбкой на лице, нарисовал на листке бумаге средний палец и сложенный кулак, и повернул его Дейву. Подмигнув мне, он обратился к допрашиваемому:

– Подпишите отказ для протокола? – я еле сдержала желание рассеяться, но совладав с собой, просто добавила:

– У нас есть устный отказ, офицер. И думаю, стоит сделать перерыв.

Оставив мистера Девона полыхать от накопившейся ярости, мы покинули допросную.

– Мне нужно кофе, – выдыхая сказал Тим, как только за нами закрылась дверь.

– А мне бутылка бурбона, а лучше ведро.

Примечание автора:

Правило Миранды* – (англ. Miranda warning) – юридическое требование в Соединённых Штатах Америки, согласно которому во время задержания задерживаемый должен быть уведомлен о своих правах, а задерживающий его сотрудник правопорядка обязан получить положительный ответ на вопрос, понимает ли он сказанное.

Первая степень ** – убийство первой степени: любое умышленное убийство, которое является умышленным и преднамеренным со злым умыслом. Фелония убийство, обвинение, которое может быть подано в отношении подсудимого, который участвует в опасном преступлении, когда в результате смерти от преступления, как правило, первая степень.

Вторая степень*** – убийство второй степени: любое умышленное убийство с обдуманным намерением, но не преднамеренные или планироваться заранее.

В Нью – Йорке, тяжкое убийство первой степени включает в себя «особые обстоятельства», такие, как убийство сотрудника полиции или свидетелем преступления, многочисленные убийства, или убийства, связанным с пытками. В рамках этой системы, вторая степень – убийство, любое другое умышленное убийство.

Досрочное освобождение**** – усло́вно-досро́чное освобожде́ние от наказа́ния (УДО) – прекращение исполнения уголовного наказания, связанное с достижением его целей, до отбытия назначенного осуждённому срока наказания, с установлением для освобождаемого лица испытательного срока, в течение которого оно должно доказать своё исправление. Нарушение условий испытательного срока ведёт к возобновлению исполнения назначенного наказания.

Смертная казнь*****– в штате Нью-Йорк смертная казнь или лишение жизни, предусматривает пять видов: расстрел, повешенье, электрический стул, газовая камера или смертельная инъекция, было запрещено в 2007 году.

Эректильная дисфункция****** – импоте́нция (лат. impotens – бессильный) – дисфункция эрекции, при которой объём полового члена мужчины, его твёрдость и прямота недостаточны для совершения полового акта.

Глава 38

«Из всех животных только человек по-настоящему жесток. Только человек может причинять боль ради собственного удовольствия.»

Марк Твен

Заправившись кофеином под завязку, так, что даже в животе булькало, мы вернулись в допросную. Дейв сидел упершись лбом в стол, а руки в наручниках зацепленные за нижнюю сторону стола, болтались на цепочке.

– Продолжим, – усаживаясь вновь на места перед ним, заговорила я.

В тишине раздался щелчок, что означало включение записывающей аппаратуры.

– Детектив Райли Куин и офицер Тимати Силфорд, продолжают допрос Дейва Барона, он же Девин Ричардс, по обвинению в убийствах четырёх женщин: Джулии Миллер, Каролин Торено, Тиффани Льюис, Сары Кинсли; покушении на полицейского Райли Куин и ещё четырём преднамеренным убийствам.

– Это не все, – заговорил Дейв, не поднимая головы от стола. – Но вы ничего не докажите.

– Четыре убийства и покушение на меня уже доказаны, Девин. Или тебе больше нравиться имя Дейв? – я раскрыла, в очередной раз, папки с делами и последнюю с отчетом криминалистов.

Мужчина поднял голову и его глаза цвета голубого неба, светились ещё большей яростью. Он зарычал.

– По отчетам криминалистов у Тиффани под ногтями остались твои эпителии. После обыска твоей берлоги, полиции всё же удалось найти под полом, где ты сделал тайник, все вещи убитых. К тому же, на ручки, что ты вогнал в мое плечо, отчетливо видны твои отпечатки. – Я перевернула папку к Дейву и показала пестрящие разными цветами листы отчётов. Его взгляд вскользь прошелся по представленному и устремился на меня.

– Далее. По отчетам судмедэкспертизы «пробные» жертвы имеют схожие травмы и ранения, что показывает нам твой почерк. Улики могут засчитать как косвенные, но ты сам прекрасно знаешь, как всё работает.

– Какой мотив? – откидываясь на спинку, равнодушно спросил Дейв.

– Мотивов, как ты знаешь, обычно всего три: ревность, алчность, месть. Ты выбрал последнее, и опережая твой следующий вопрос, отвечу, месть не мне.

У Дейва сильно расширились зрачки, и остекленел взгляд. Он выпрямился и сложил руки перед собой.

– О-о, я наконец-то завладела твоим вниманием, – ответа я и не ожидала, поэтому продолжила: – А это будет вишенка на торте в моей истории.

Сложив несколько папок, я передала их напарнику. Тот сидел, как воды в рот набравши и из последних сил делал невозмутимый вид. Но мне было видно, что он нервничает, хоть и старается не показывать этого. Его ноги не могли найти нужной точки опоры и он их всё время перемещал под столом. Посмотрев в его глаза и сделав глубокий вдох, я тем самым попросила сделать то же самое. Тим повторил несколько раз это незатейливое упражнение, и ноги под столом немного угомонились.

Выуживая из-под низа последнюю и самую драгоценную папку, спасибо Тео, я достала две женских фотографии и повернула их Дейву.

– Ты мстил ни мне, Девин. Так могло показаться из-за смерти Аарона, но в действительности весь твой гнев, ярость, злоба и обида, были направленны на них. На твою мать и мать Аарона. Эти женщины не смогли защитить вас, бросили на растерзания пьянчуге отцу, поэтому все жертвы так похожи. Это чистейший перенос: один тип и разброс возраста.

– Откуда... – тихо молвил мужчина.

– Ни только ты можешь накопать нужные данный, Дейв. Но скажи, я права, да?

– Да! – после минутного молчания заорал допрашиваемый. – Да! Да! Да! Ты довольна!

– Вполне, – отрешённо ответила я и отодвинула снимки немного подальше от арестованного.

Что творилось в голове у этого мужчины, сказать было трудно. Смена настроения была разительной: сдержанный и холодный, невозмутимый и уверенный, он в одночасье потерял контроль. Его затравленный взгляд перепрыгивал с одной фотографии на другую. На них были изображены молодые женщины, двадцати четырех и двадцати шести лет. Обе блондинки, с миловидными чертами лица. Голубые глаза, такие же как и у обоих братьев, с любовью взирали со снимков. Фотографии были сделаны до знакомства со старшим Ричардсоном и девушки ещё не знали в какой колодец с отходами приведёт их судьба.

– Они обе дряни! – завопил Дейв. – Конченные сучки! Самолюбивые эгоистки! Они испортили нам жизни! Они обе бросили нас...

Последние слова мужчины больше походили на обиду ребёнка. По сути, так оно и было. Обе женщины бросили своих детей и исчезли, что повлекло за собой всю это трагедию. Травмированное детство, отсутствие любви и понимания, сплотили братьев и можно предположить, что Аарон действовал из этих же побуждений.

– Ты сказал ранее, что это не все, – подал голос напарник. – Они эти «все», да?  Они мертвы? Вы их убили?

– А ты умный, щенок. Далеко пойдёшь. – Отчеканил Дейв. Его улыбка была хищной, глаза ясные и голос ровный. Контроль опять возвращался. Сомнений после этого уже не было: женщины мертвы и даже после признания совершенного деяния, останки этих двоих мы вряд ли найдём.

– Их вы никогда не найдёте, – подтвердил мою догадку мужчина. – Аарон знал, ведь он избавлялся от тел.

В помещении повисло гнетущее молчание. Можно было услышать биение наших сердец.

– Увидимся в суде, – нарушая молчание, сказала я.

– Ты же понимаешь, что такие как я не доживут до суда, – немного с грустью заговорил Дейв. Он был прав, в тюрьме копы живут не долго. Слишком много заключённых, которые жаждут мести за их поимку, а за пять лет Девин способствовал поимке многих. Но мне не терпелось его разочаровать.

– Не переживай. Я сделаю всё возможное чтобы этого не произошло. Знаешь, блок сигарет каждый месяц, перевод в другой блок или в одиночную камеру, творят чудеса. Ты будешь жить.

Мужчина опять зарычал. Взгляд голубых глаз, в очередной раз, наполнялся яростью. Он прекрасно осознавал всё что может произойти с ним в стенах тюрьмы. Всё что было и будет, и похоже ни о чём не жалел.

– Допрос закончен. – Собрав все папки, мы вышли из комнаты не оглядываясь.

Кивнув двум охранникам, что сидели недалеко, что мы закончили, я еле дошла до своего стола. Хоть и стараешься казаться неприступной и всемогущей, работа выматывает и словно съедает все силы. Наблюдая как выводят Дейва из допросной, всего упакованного по полной: двойные цепи, наручники, я ничего не испытывала. От слова совсем. Пустота, словно надувной шарик, расширялась внутри выталкивая наружу всё плохое; переживания, смятения, огорчения и злость, освобождая место для новой загрузки.

Откинувшись на спинку стула я закрыла глаза. Неужели всё закончилось. И под всем я подразумевала именно всё, и не только текущее дело. Перед глазами возник образ Матео, его тёмный взгляд, загадочная улыбка, его манера теребить волосы, когда он о чём-то задумывался, его строгость и власть, когда рассказ компост чего-то важного. В сердце защемило, когда перед глазами пролетели воспоминания о нашей последней встречи...

– Ты это сделала, – хлопая меня по плечу, заговорил напарник.

– Не я, а мы, Тим. Мы команда. – С трудом открыв глаза, я посмотрела на молодого полицейского. Он зарделся от моих слов.

Смущение и застенчивость ещё проскакивали в его поведении, но были и заметны разительные изменения с первой нашей встречи. Тот загнанный и забитый гнётом коллег юноша, исчезал на глазах. Он начал верить в себя, что ни могло не радовать.

– Может отпразднуем?

– Конечно, Тим, но сначала надо подготовить все бумаги для прокурора и тогда сможем пропустить по стаканчику.

– Тогда приступим, – выпрямляясь на стуле, заключил юноша.

Я улыбнулась напарнику, и подъехав на стуле к его столу, погрузилась в работу.