Текст книги "Проснись, Рапунцель (СИ)"

Автор книги: Катти Карпо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Уйма предположений крутилась в голове Дани, пока она с остервенением натягивала сапоги, чтобы начать преследование, но ни одно не тянуло на объективную и осмысленную причину.

Они знакомы всего ничего. Первую встречу даже можно не считать. Так зачем ему столь открыто проявлять эмоции к совершенно незнакомому человеку? Всего-то и требовалось потерпеть и подождать два часа, и Даня бы распрощалась с ним навсегда. А теперь ищи эту Принцессу…

Проскочив через стеклянные двери гостиницы, Даня на мгновение замерла на освещенной лестнице, крутя головой, будто гепард, выбирающий за какой из сотен улепетывающих газелей погнаться. Но Дане было проще, чем этому хищнику: ей требовалось догнать всего один лакомый кусочек.

Следуя интуиции, девушка кинулась в темноту. Под подошвами хлюпала вода, ветер дул что есть силы, накрапывал дождь. Концентрация Дани усиливалась с каждым шагом. Требовалось разрулить ситуацию. Да, устранить проблему с наименьшими потерями. Она часто этим занималась будучи помощником Зотова. Но работа, которую ей поручили в этот раз, совершенно отличалась от того, чем ей приходилось заниматься раньше. Странноватый присмотр за капризным Творением мира моды можно было сравнить с ее неловкими попытками позаботиться о младших братьях – разве что с одним отличием: может у нее были и не лучшие отношения с братьями, но Кира, Лёля и Гера не чинили ей препятствий.

Впереди что-то мелькнуло. Светоотражающие полоски на чьем-то рюкзаке. Судьба распорядилась, чтобы Даня выбрала верное направление и охота состоялась. Гепард все-таки поймает свою газель.

Размышляя, как бы поэффектнее застигнуть Принцессу врасплох, Даня заметила одну любопытную деталь. Шествие Якова вовсе не походило на бегство. Обычный быстрый шаг. И он даже ни разу не оглянулся, а это значило, что ему нет дела, преследуют его или нет.

Целеустремленность мальчишки и его пренебрежение к ее персоне – видать, он и мысли не допускал, что она может его догнать, – покоробили Даню. Сопляк недооценивал ее. И это злило вдвойне.

Их прогулка длилась минут двадцать. В какой-то момент Даня потеряла мальчишку из виду. Остановившись на открытом плохо освещенном пространстве, девушка прислушалась к звукам ночи. Вряд ли от Принцессы было больше шума, чем от редких автомобилей или шелеста ветра, заплутавшего в мокрой листве, но попытка не пытка.

Откуда-то донесся тихий скрип. Даня развернулась к темнеющему строению прямо перед ней и уставилась на вывеску. Собственного освещения она не имела, и слова можно было различить лишь благодаря тусклому свету фонарей, приютившихся по углам здания.

«Ледовый дворец»? – пробормотала Даня. – Какого дьявола тебя туда понесло?»

Дошлепав до входа, она осветила двери встроенным в мобильник фонариком. Для порядка подергала дверные ручки. Заперто. Откуда же доносился скрип?

«Не мог же он… – Даня смолкла, отрешенно рассматривая приоткрытую створку окна чуть левее входной группы. – Нет, мог».

Итак, временный подопечный Даниэлы Шацкой только что проник в здание спортивного комплекса. Посреди ночи. Через окно.

Плюсы: сигнализация в комплексе отсутствовала или находилась в нерабочем состоянии. Минусы: двадцатитрехлетней безработной девице светила уголовка. А почему? Да потому что она, конечно же, тоже полезла в здание.

«Незаконное проникновение, – пыхтела Даня, придерживая створку, чтобы та не захлопнулась и не выдала ее грохотом. Перекидывая ногу через оконную раму, девушка ощутила, как колготки сдают позиции, и по бедру сопровождаемые щекоткой ползут первые стрелки. – Заловят меня. Потом хармат собирать будут. Ох и лестную характеристику на меня предоставит Марья Николаевна, а Василина слово в слово подтвердит. Прямо слышу их истеричные голоса «А мы же знали, а мы же чувствовали, что девчонка-то с червоточиной! Ах, скрипя сердцем, ей деток отдали! Ах, предвидели, что по наклонной пойдет!» А потом будут опрашивать братьев. И Кира за всех скажет: «Ну да, хреновая из нее сестра получилась».

Соскользнув с узкого подоконника, Даня приземлилась на пол, породив каблуками эхо, быстро затихнувшее в глубинах коридора. Откинув за спину волосы, девушка сосредоточилась на ритме своего бешено стучащего сердца.

«Ну, Принцесса, надеюсь, ты этого стоишь».

Полы плаща проползли по поверхности с тихим шорохом, когда Даня неуклюже продвинулась вперед, не вставая с корточек. Капли, не успевшие впитаться в волосы, срывались вниз. Одна капелька соскользнула с кончика носа и разбилась о тыльную сторону левой ладони. Снаружи шуршал усилившийся дождь. В здание же стояла тишина. И было темно.

Наконец Даня решилась выпрямиться. Глаза привыкли к темноте, и взгляд начал различать контуры отдельных предметов: стенды на стенах, светлое пятно объемного ящика, похожего на тот, в котором хранят огнетушители и свернутые рулетом пожарные рукава, темную фигуру какой-то статуи…

Внезапно статуя шевельнулась, и прежде, чем Даня прикрыла себе рот ладонью, чтобы не взвизгнуть, ее ослепил яркий свет. Кто-то направил луч фонаря прямо ей в лицо. Попытка глаз адаптироваться к изменениям внешней среды породила режущую боль в затылке и висках.

Незнакомец отвел свет фонарика в сторону и шагнул к окну, к тому месту, куда добиралось тусклое свечение уличных фонарей.

Дедуля лет семидесяти. Чисто выбритый и абсолютно безмятежный. Глубокие морщины расположились в полукруг у его рта, отчего весь его вид источал напряженную задумчивость. Глаза оставались в тени. На нем была черная куртка и черные брюки, заправленные в высокие ботинки.

Как ни крути, а дедуся очень походил на охранника.

У Дани душа ушла в пятки. И сердце, судя по затишью стуков, ухнуло вслед за ней. Полномасштабная невезуха.

В голове девушки лихорадочно защелкало. Переговоры. Людей отличает разумность, а значит, и способность вести переговоры.

– Прежде чем вы поднимите тревогу, – вкрадчиво сказала Даня, – позвольте объяснить причинную практичность моих действий.

Сказав это, девушка тут же пожалела, что не поменяла местами фразы. К тому же, несмотря на уверенное начало, она все еще не придумала, как правдоподобнее объяснить свое ночное вторжение. По затылку пробежал холодок. Панику сдержать было безумно трудно.

– Не буду. – В интонациях охранника не было ни намека на волнение. Никаких признаков удивления или напряжения.

– Не будете? – повторила за ним Даня, сомневаясь, стоит ли радоваться этому обещанию.

– Поднимать тревогу, – уточнил дедуля, продолжая пребывать в своем меланхолично-безмятежном состоянии. Свет фонарика он удерживал где-то у плеча Дани – так ее не слепило, но лицо оставалось в поле его зрения.

– Не будете вызывать полицию? – Даня слегка растерялась. На месте дедуси она бы поступила именно так.

Дедуля покачал головой. Не будет.

– Почему? – Как ни странно, но Даню это жутко возмутило. Как же так? Никаких мер к нарушителю? Опомнившись, она поспешно пролепетала: – Не то чтобы я жаловалась…

Вместо ответа охранник неспешно прошел мимо девушки и аккуратно прикрыл створку окна, через которое и было совершенно проникновение.

– Дует, – пояснил он.

И продолжил путь по коридору. Даня оторопело смотрела ему вслед. Луч фонарика прыгал по стенам и полу, как неугомонный крольчишка. Внезапно, словно о чем-то вспомнив, дедуля остановился и оглянулся на девушку.

– Подзабыл последний вопрос.

Очнувшись от растерянных размышлений, Даня нерешительно напомнила:

– Почему полицию не вызываете? – Она неуверенно махнула рукой в сторону окна. – Я же к вам явно не по расписанию заскочила.

– Ну, ты ведь за ним. – У дедули, похоже, на этот счет не было никаких сомнений.

Хотя такое объяснение и звучало абсурднее некуда, Даня усиленно закивала. Если это спасет ее от встречи с правоохранительными органами, то почему бы и не подтвердить предположение.

– За ним, – медленно проговорила Даня, надеясь, что этот таинственный «он» как раз тот, который ей и нужен. – А он… где?

– Пойдем. – Охранник вновь двинулся по коридору, и Даня поспешила за ним. – Он частенько сюда забредает.

– Неужели?

Похоже, кое-кто нуждался в добротной порции люлей. Может, у Дани и не было права наказывать Якова, но ничто не мешало ей доложить обо всем Глебу. Его кукла плохо себя вела. Очень плохо.

«И, блин, как он смог дедусю к себе расположить?! – мысленно изумлялась девушка. – Мальчишка в окна лазит как к себе домой, а этот и в ус не дует. Простите, но нормальным это не назовешь».

Они вышли в холл – громадное помещение, наполненное фигурными тенями и тусклыми пятнами преломленного света, льющегося от стеклянных дверей. По стеклу стекали капли дождя, от этого тени на широких плитах пола беспрестанно перемещались.

Дедуля указал фонариком на двери в другом конце холла и, кивнув Дане, вернулся в коридор.

– Ладно, – пробормотала она. – Я иду к тебе, моя Принцесса.

Тяжелые створки закрылись за ней, едва она отпустила массивные ручки. Еще одно громадное помещение. Зал?

Держась стены, Даня принялась подниматься по лестнице. Наверху было чуть светлее. Пару шагов, и перед глазами девушки появилось ограждение, окружающее каток. Главное освещение было отключено. Лишь по краям, словно прямо из-подо льда, вырвалось голубоватое свечение, окрашивающее ледяную поверхность в оттенки чистых прибрежных вод.

Здесь тоже стояла гробовая тишина, поэтому Даня старалась двигаться на цыпочках, будто боясь потревожить чью-то святую обитель.

«Где же он? – Даня внимательно вглядывалась в тени трибун, окружающих каток. – Даже не знаю, с чего начать, когда его найду. Орать сразу? Или сперва уточнить, какого лешего он творит?»

Никаких признаков жизни. Даня двинулась вдоль ограждения.

Внезапно со стороны катка донеслось едва слышное шуршание. Одна из теней шевельнулась. А затем на середину катка скользнула фигура…

Глава 7. Невинное мерцание

   Даня злилась. Всего пару минут назад она думала, что злиться сильнее просто невозможно. Жестокая ошибка.

«Покататься на конечках решил, какая умничка, – бормотала девушка, пробираясь вдоль ограждения к выходу на лед. – Развлечься захотел, у-тю-тю. Так какого это надо было делать ночью?!»

Запнувшись обо что-то объемное и мягкое, Даня едва не вылетела на лед головой вперед. Присев, она нащупала предмет и подтащила его поближе к ледовому свечению. Знакомый рюкзак. Только весьма похудевший.

Уронив рюкзак на пол, Даня злобно зыркнула на застывшую посреди катка мальчишечью фигурку. Вот, значит, что он с собой в рюкзаке таскал. Коньки. И это самое сбросил с балкона. А ведь она едва не получила по кумполу во время его несостоявшегося побега.

Гаденыш.

Даня выпрямилась во весь рост и крикнула:

– Принцесса!

Абсолютнейшая нулевая реакция. От такого игнора Даня не на шутку завелась.

– Яков, поганец! А ну сюда смотри!

Мальчишка даже не пошевелился.

– Не вынуждай меня быть плохой!

Неспешное и до одури грациозное движение – Яков медленно поднял левую руку. И потянулся за ней всем телом, как струна скрипки под рукой мастера.

«Ну все, Принцесса, держись за свои коньки».

Расстегнув плащ, чтобы ткань не сильно натягивалась, если придется размахивать руками, Даня ступила на лед. Нога тут же поехала вперед. Мышцы протестующе скрипнули, напомнив, что они к полномасштабному шпагату не готовы. И через минуту тоже готовы не будут. И вообще вряд ли когда-нибудь подготовятся.

«Да он издевается! – с раздражением размышляла Даня, ловя подобие равновесия. На льду это было безумно сложно. – Я вообще-то человек сдержанный и в иной ситуации туда бы не полезла, но ты, Принцесса, просто меня выбесила».

Жажда поставить надменную Принцессу на место влекла Даню вперед. Ноги разъезжались, но каким-то чудом девушка все же двигалась к своей цели. За это время Яков успел сделать еще пару изящных взмахов руками, но центр катка пока не покинул.

В очередной раз борясь с кульбитом уехавшей в сторону ноги, Даня присмотрелась к Якову внимательнее. Оказалось, глаза мальчишки были закрыты, а в ушах торчали красные вкладыши наушников – Яков как раз чуть наклонил голову в сторону, волосы заструились по плечам, приоткрывая вид на его гипер-изящное ухо.

Отлично, у мальчишки своя атмосфера. Но это ничуть не оправдывало его в глазах Дани. Приноровившись к собственному ковылянию и взлетающим от каждого взмаха рук полам плаща, она ускорилась и, сделав пару эффектных рывков, вмиг оказалась около Якова.

Точно. Мальчишка не видел ее и не слышал. Длинные ресницы трепетали, словно он переживал какой-то тревожный сон. На переносице застыла пара едва заметных морщинок, выдавая его сосредоточенность. Приоткрытые губы чуть шевелились, реагируя на щекотку вдыхаемого воздуха, который нещадно высушивал нежную кожу. Но в остальном Яков был умиротворен. Это не была безмятежность, порожденная равнодушием, нет. Это было настоящее спокойствие – расслабленность, возникающая только тогда, когда человек уверен в том, что делает.

Даня предпочла не задумываться о состоянии Якова. Она с ним временно. Ее не должны волновать ни то, что заставило его так сильно перемениться, ни он сам. Единственное, что ее обеспокоило, это то, как сбилось дыхание, когда она окидывала взглядом фигуру мерзкого мальчишки. Он избавился от своей спортивной кофты, оставшись в тонкой черной футболке с короткими рукавами и черных брюках. И эта облегающая одежда ничуть не скрывала линии изогнувшегося юного тела. Даня поймала себя на том, что жадно следит за тем, как край футболки скользит вверх, следуя за движением мальчишечьих рук, приоткрывая тонкую талию и бледную кожу живота Якова, кажущуюся перламутровой из-за ночного освещения катка. А длинные светлые волосы скользили по плечам с мягкостью молока, обволакивающего камень, и неуловимостью снежно-белого песка, устремляющегося вниз сквозь просветы между пальцами. Яков был подобен русалке, появившейся на поверхности вод, чтобы полюбоваться звездами и далекой луной.

Даня подавила в себе желание коснуться Якова. Это было похоже на вспышку, которая вполне могла бы перерасти в опасное пламя, если бы Даня не остановила себя. В тот момент мальчишка воплощал в себе столько невинности и хрупкости, что ей захотелось завладеть им. Хотя она плохо понимала, что именно жаждет сделать. Что значит «завладеть»? Она желала воспользоваться столь открытой беззащитностью, загрязнить его, присвоить его себе, спрятать от других? Наваждение, не иначе.

«Бредятина какая. – Даня прижала к бокам руки, не особо доверяя себе в этот момент. – Шацкая, ты это брось».

Яков внезапно рванул вперед. Под шуршание, создаваемое соприкосновением острия конька со льдом, он отклонился назад, высоко задрав ногу, и крутанулся на месте.

Все это застало Даню врасплох. Она оступилась и шваркнулась на лед, напрочь отбив себе ягодицы.

«Да что ты творишь?!»

Вспоминая все возможные проклятия, Даня тяжело привстала, упершись коленом в лед. Оставалось поднапрячься и вновь обрести хлипкое равновесие. Но прежде она поискала взглядом Якова.

И… пропала.

От тени к тени в мягком свечении скользило нечто неуловимо прекрасное. Его движения были подобны мерцанию. Стремительные рывки вперед были настолько плавными, что казались единым нырком сквозь послушные воды. Воздух обтекал его тело, не создавая никаких препятствий, а более потворствуя силе этих убыстряющихся всплесков живой энергии. Яков удерживал равновесие в те моменты, когда мир, кажется, должен бы покатиться кувырком перед глазами. Он выгибался, взмахивал руками, чуть приседал и вновь изгибал свое тело. В одну секунду мальчишка вдруг принялся крутиться вокруг своей оси, вмиг обратившись белесым вихрем.

Даня ощутила, как сдавливает грудь, будто что-то крало или даже с силой вырывало ее дыхание из тела.

Это совершенно не походило на катание любителя.

Яков скользнул вперед.

Внезапно по его телу прошлась судорога. Мгновенная. Но следящая за ним Даня заметила, как нарушилась плавность и дернулись мальчишечьи плечи.

– Эй! – Оковы этого сна сбросить было ужасно тяжело. Даня прямо слышала, как все ее тело стонет и вовсе не из-за вынужденной физической активности. У нее получилось принять вертикальное положение, и она засеменила к Якову – медленно и осторожно, переваливающейся утиной походкой.

Мальчишка шумно дышал. Он наклонился вперед, словно вот-вот собираясь распластаться на льду, руки безвольно провисли вдоль тела, волосы тряслись  от частых вдохов.

Наконец Яков заметил ее. И перестал дышать. Просто замер с таким выражением, словно был полностью обнажен, а Даня ворвалась к нему в раздевалку.

Подобравшись поближе, Даня выпрямилась, насколько позволяла сохраняемая устойчивость, и махнула ему рукой.

– Доброй ночи.

Яков дернул за проводки, вырывая из ушей наушники.

– Что ты тут делаешь?!

Раньше Дане хотелось его придушить. Но сейчас… Злость незаметно для нее сошла на нет. А душить без вдохновения как-то напрягает.

– Ты – мои десять тысяч. Мне заплатили, чтобы я за тобой присмотрела, забыл? – угрюмо сообщила Даня.

– И ты пришла за мной… – Яков ошеломлено уставился на ограждение катка, – сюда?

– Думаешь, я твоя галлюцинации, Принцесса? – сварливо поинтересовалась Даня. – Нормально. Ну, может, ты башкой об лед приложился. Как тебе вариант?

Яков не ответил. Он продолжал сверлить взглядом ограждение. Потом посмотрел на девушку. Даня почему-то решила, что тот представляет, как она преследует его по всем улицам, а потом лезет вслед за ним в окно. В общем-то, она сама от себя тоже была не в восторге.

– Ты…

– Что? – Левая бровь Дани поползла вверх. Снова скопировала Киру. Но у него это так выразительно получалось!

Даня впервые видела Якова настолько растерянным. Его что, так поразила ее навязчивость? Так это и не навязчивость вовсе, а, блин, выполнение работы, которую, между прочим, уже полностью оплатили.

– Ты пролезла сюда за мной?

– Очевидно, да. – Даня раздраженно оправила плащ. – Я же стою здесь, прямо перед тобой.

– Точно… – У Принцессы вырвался смешок. Он уставился на ее ноги, согнутые в коленях, и стрелки на колготках. И снова хмыкнул.

«Убью заразу», – мрачно пообещала Даня.

Быстро расставив приоритеты, она решила, что не станет слишком уж влезать в чужое болото, но кое-что все же предстояло выяснить.

– Что это за гримаса была, когда ты закончил свои, – Даня неопределенно взмахнула руками, рискуя растянуться на льду, – танцы?

Ухмылка мгновенно исчезла с лица Якова.

– Какая еще гримаса? – пробурчал он, резво отворачиваясь от нее.

– Гримаса боли. О, вот опять! – Даня ткнула пальцем в его плечо. – Когда ты повернулся, снова поморщился.

– На тебя отреагировал. Подташнивать начало.

– Морду мою крысиную не смеши. – Даня шагнула вперед и, ухватив за локоть, попыталась развернуть мальчишку к себе. – Ты нормально себя?..

– Не прикасайся ко мне! – Яков яростно оттолкнул девушку.

Даня пискнула, почувствовав, что теряет хлипкое равновесие. Яков, опомнившись, потянул к ней руки. К счастью, Даня и сама сумела удержаться.

– Ладно, – выдохнув, сказала она. – Не волнует, что у вас там за фигня творится. Давай, возвращаемся в гостиницу.

– Нет.

«Да что с ним сделать-то?!»

Даня сжала кулаки и медленно разжала. Не вовремя вспомнила чарующую фигурку на катке, похожую на мерцание чистой магии. И сумела вытащить из себя еще одну завалявшуюся на эмоциональном складе вежливую улыбку.

– Почему же мы не можем вернуться в гостиницу? – Едва сдержалась, чтобы не добавить «о прекрасная, черти тебя завали, принцесса».

– Не хочу.

Логично.

«А если я тебя за волосы и пинками?»

Однако вслух Даня, сохраняя в интонациях вежливую холодность, поинтересовалась:

– И что же мы будем делать?

– Мне нужно.

– Нужно?

– Мне это нужно. – Пряча глаза, Яков указал пальцем на лед под своими ногами.

Даня уставилась на ледяную поверхность. Она как никто другой знала, что в жизни и правда порой существует нечто, что действительно нужно.

Вытащив из кармана мобильник, девушка взглянула на время.

– Пятнадцать минут.

Яков поднял голову и недоуменно воззрился на нее.

– Пятнадцать минут, – сухо повторила Даня и ткнула пальцем через плечо. – А потом мы возвращаемся в гостиницу и делаем вид, что у нас все супер.

– Ты позволяешь мне?.. – Яков походил на ребенка, которому после долгих отказов вдруг разрешили схватить с витрины вожделенную упаковку с конфетами.

– Тебе ведь это нужно. – От Принцессы вдруг повеяло какой-то незнакомой энергетикой, и направленные на Даню эмоции тоже были ей совершенно незнакомы. Это начало ее нервировать. Она уже привыкла к агрессии Якова.

А еще у него заблестели глаза. И сам он неожиданно стал таким…

Даня впилась ногтями в собственное бедро. Прочь, гадкие посторонние мыслишки, прочь.

– Пятнадцать минут. – Она замахала на мальчишку руками и поспешно заковыляла обратно к ограждению.

За ее спиной послышалось знакомое шуршание. Острия коньков вновь начали прорезать лед.

Голос на другой стороне ответил после первого же гудка.

– Где тебя носит? – вместо приветствия накинулся на нее Кира. Ну, раз возмущается, значит, уже успел остыть после их ссоры.

– Я задержусь. Поели?

– Да. Но где задержишься? Тебя же вытурили с работы.

– Корректность твой конек, Кира. У меня одноразовая подработка. Десять тысяч с ходу. Неплохо, да?

– И что это за подработка? – В голосе брата появились нотки подозрительности.

– Потом поговорим. Ложитесь спать.

– Ты должна вернуться. Вдруг с утра опять будут контрольные звонки из опеки.

У Василины были свои бзики. И один из них заключался в неожиданных утренних звонках с целью убедиться, что нерадивая молодая опекунша находится с подопечными, а не бухает где-нибудь в сомнительной компании.

– До утра вернусь.

– Гера злится на тебя.

– Неужели? – Даня хмыкнула. – Переводишь стрелки на Геру, потому что Лёля в принципе не умеет на меня злиться. Хотя на самом деле самый злой у нас здесь ты.

– Нет, самая злая из всех это ты. Немедленно домой!

Кира отключился.

«Как всегда прелесть», – пробормотала Даня.

Она еще не добралась до ограждения, поэтому прежде чем продолжить путь, решила проверить, как там ее Принцесса. Яков целеустремленно скользил к ней. Даня снова отметила, насколько легко у него это выходит.

Мальчишка был буквально в паре метров от нее, когда его лицо вдруг исказила гримаса. Тело будто напоролось на препятствие, и Яков, неловко взмахнув руками, стал падать.

Даня кинулась к нему и стремительно выбросила вперед ноги, позволяя своему заду принять весь удар об лед. Предотвратить падения Якова, будучи на льду, у нее вряд ли получилось бы, а вот неуклюже рухнуть под него безвольной кучей – вполне. Затылок Якова ударился об ее бедро, а сам он растянулся на льду, раскидав ноги в стороны.

Стойко вытерпев боль от удара, которая прошлась от ягодиц и до самой макушки, Даня поморгала, чтобы избавиться от непрошенных слез, и сверху вниз глянула на Якова. Его голова лежала на ее коленях, мальчишечьи волосы покрыли ее ноги, словно шлейф новомодной юбки. Мальчишка крепко зажмурился.

Обреченно вздохнув, Даня сложила пальцы в кулачок и постучала костяшками по мальчишечьему лбу. Веки Якова дрогнули, и он распахнул глаза.

– Тут такое дело, – Даня снова опустила костяшку на лоб Якова, – мои бедра не предназначены для поцелуев со льдом. Их нужно гладить и ласкать, а не бить ими об лед!

Яков моментально поднялся и застыл, присев на лед рядом с Даней.

– Ай, – чуть ли не прорычала девушка, осмотрев свою ладонь, которой она уперлась в ледяную гладь. При падении ей пришлось слегка оттолкнуться, чтобы вовремя успеть, и поверхность льда безжалостно расцарапала ей руку. – Слушай, если ты занимаешься всякими трюкачествами, то разве тебе не положено знать, как нужно правильно падать?

– Я умею падать. – Голос Якова был невероятно тих.

– Ну-ну, а кто тут едва себе голову не расшиб? – Даня оценила состояние своих колготок и чуть не взвыла. Все было разодрано в хлам. Ладно, хоть в неверном освещении шрамы не были так уж заметны. – Что там у тебя случилось? Не надо мне втирать, что мне показалось. Я точно видела, что тебе стало плохо. Неспроста же ты рухнул как подкошенный.

– Ничего не случилось. – Яков склонил голову. – Я просто неуклюжий. И ты не должна была так поступать.

– Как? – Дане хотелось побаюкать поврежденную ладонь. Саднило нещадно.

– Так!

Зла не хватает. Даня мрачно покосилась мальчишку. Он что, покраснел? Из-за этого дурацкого освещения вообще ничего не было понятно.

– Полагаю, если я передам гендиректору Левину белобрысого юнца – одна штука – с расквашенной черепушкой вместо юнца – одна штука – полностью здорового, он может что-то заподозрить. – Даня осеклась, вспомнив, что ранее именно к поврежденной ладони прижимался гладенький корпус ее мобильного телефона. – Черт!

Она закрутила головой в поисках гаджета. Обнаружив искомое, девушка поползла к нему прямо по льду, больше ни о чем особо не заботясь. Корпус телефона треснул, а экран украшала паутина трещин. Бросившись к Якову, она просто-напросто отшвырнула в сторону мешавший ей в тот момент телефон.

Оказавшись на безопасной территории за ограждением, Даня без сил опустилась на ближайшую ступеньку.

– С тебя колготки. И… – Даня угрюмо осмотрела трещины на экране мобильного. – И топор. Все, закончу с тобой и свалю домой пить пустырник.

– Ошибаешься. – Яков всматривался в экран собственного только что извлеченного из рюкзака мобильного.

– Мог бы просто извиниться, – раздраженно заметила девушка.

– А? Нет, я о другом. – Яков опустился перед ней на корточки, в каком-то нервном жесте потирая корпус телефона кончиками пальцев. – Глеб написал мне сообщение. Он забыл взять у тебя номер телефона.

– Я бы и не дала.

– Он задерживается.

А вот это плохо, очень плохо.

– Надолго? – Напряжение в интонациях непросто было скрыть.

– Сказал мне оплатить тебе номер где-нибудь рядом с моим.

– Чего?! – Даня задохнулась от возмущения. – Не собираюсь я ночевать в гостинице! Я же говорила Глебу, что у меня несовершеннолетние братья под опекой. Я не могу оставлять их одних.

– Глеб ведь тебе уже заплатил. Можешь уходить. Я и сам доберусь до гостиницы.

Полоса невезения продолжала произрастать в размерах. Даня гневно огладила плащ и поморщилась от новой вспыхнувшей в ладони боли.

– Условие заключалось в том, что я передам тебя из рук в руки.

– Глупости.

Не для Даниэлы Шацкой. Она возвела взгляд к потолку, принимая решение.

– Ладно. Пошли, Принцесса.

– Куда?

– Ко мне домой.