Текст книги "Проснись, Рапунцель (СИ)"
Автор книги: Катти Карпо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Яков взял все на себя. Непринужденно и самоуверенно.
– Так, значит, он решил погулять? – Глеб, игнорируя ворчание племянника, приблизился к Дане. – Далеко убежал?
До «Ледового дворца».
Что-то остановило ее от прямого ответа.
«Брось, Шацкая, выложи все как есть».
Даня покосилась на Якова. Тот повернул голову в ее сторону и прижался щекой к покрывалу. Немигающий взгляд выдавал напряжение – тяжелое и гнетущее.
«Давай же, расскажи».
– Не особо далеко. Просто гулял по улице. Дождь зарядил, да и мне надо было вернуться к братьям. И я взяла его с собой.
Яков моргнул. Потом снова. Уголки губ дернулись, но тут же снова застыли.
– Просто гулял? – повторил за девушкой Глеб, задумчиво вглядываясь в черты Даниного лица, будто собираясь угадать, насколько ее слова правдивы.
Недоверчивость парня подстегнула девушку. Выяснили ведь, что она ни в чем не виновата! А потому в ход пошла ответная атака.
– Объект доставлен на место. – Даня, колюче улыбаясь, взмахнула руками в сторону Якова, словно дрессировщик, представляющий своего экзотического питомца на арене цирка. – А еще объект вымыт, причесан и накормлен.
– Причесан? – С выражения лица Глеба можно было писать картины карикатурного содержания. Хотя непонятно было, почему из всего озвученного отчета его заинтересовало именно это. Ответ не заставил себя ждать. – Он позволил вам дотронуться до своих волос?
Последний вопрос расслышать удалось с трудом. Пришлось едва ли не по губам читать.
– Простите за ужас на его голове, – прошептала Даня, полагая, что Глеба поразило то, что она сотворила с волосами Якова.
– Нет. Речь не о том… – Его взгляд скользнул к наручным часам. – Время. Я позвоню Шушу. Яков, будь готов. Мы отстаем от графика.
– Времени вагон. – Мальчишка уткнулся лицом в покрывало. На его коже выступили матрешечные пятнышки. Всего парочку. Смутился? А теперь-то почему?
– Нам, как обычно, нужно избавиться от твоего болезненного вида. – Глеб набрал номер на своем мобильном. Хватило всего одного гудка, а потом с той стороны донеслась череда отчаянных воплей. – Тихо-тихо, Шушу. Я знаю, что его телефон не отвечает. Он уже вернулся. Да, в своей комнате.
Входная дверь сотряслась от мощного удара. Судя по всему, кто-то влетел в нее на полном ходу.
– Так ты уже здесь? – удивленно спросил Глеб, с некоторой опаской подходя к двери.
– Да! Я тут! – донеслось одновременно с той стороны двери и из телефона в руках Глеба.
Шушу ворвалась в номер разноцветным вихрем. Ее цветастая кофта на такой скорости образовала радужный путь.
– Мы нереально опаздываем! – Девушка запрыгала на одной ноге, скидывая ботинок. Цепочка на ее шее перекрутилась так, что телефон-панда оказался на спине между лопатками. – Синяки под глазами убирать нужно не меньше часа!
«Синяки? – Даня, в момент появления визажиста на всякий случай прижавшаяся к дверцам шкафа, недоуменно нахмурилась. – Чего-чего у него там убирать?»
Так как Яков не спешил шевелиться, Шушу, по-молодецки ухнув, схватила его за лодыжки и дернула на себя. Видимо, такое она проворачивала уже не раз. Уж больно легко ей удалось стащить тело Принцессы с лежака, да и Яков, благополучно завершив задом состыковку с полом, не казался удивленным или возмущенным. Ловко вскочил на ноги и сразу же угодил в цепкие лапы своего визажиста.
– Что за… – Шушу озадаченно присмотрелась к мальчишке, потом протерла глаза и снова взглянула. Затем потащила к окну и отдернула шторы. – Ну надо же!
– Да что там у вас? – процедил сквозь зубы Глеб.
– Мощная база до основного макияжа не нужна. – Шушу пялилась на Якова так, словно тот крутил на носу кистевой эспандер. – Синяков под глазами нет. И опухлости тоже.
«Что за паника?» – Даня никак не могла въехать в ситуацию. По ее мнению, отсутствие перечисленного как раз подпадает под понятие хорошего. Меньше дефектов замазывать. Надо радоваться.
– Не тряси меня. – Яков вывернулся из рук своего личного визажиста.
– Ты что, хорошо спал этой ночью? – Шушу устремилась за ним.
Устав игнорировать вопросительный взгляд Дани, Глеб пояснил:
– Яков плохо спит по ночам. И с утра выглядит еще более усталым, чем накануне. Шушу приходится изрядно потрудиться, чтобы привести его лицо в рабочее состояние.
– В смысле, плохо спит? Бессонница?
– Кошмары. Каждую ночь.
Даня задумалась. Обычно она спала довольно чутко и непременно бы проснулась, если бы Яков стал метаться в постели из-за кошмара. Или стонать. Или что он там обычно вытворяет? Но ночь прошла спокойно. Только вот сообщать о том, каким образом она это установила, не следовало. Не рассказывать же им, что она и Яков спали вместе.
– Я не заметил этого раньше, но сейчас при свете вижу. – Глеб кивнул. – Яков и правда выглядит отдохнувшим. Видно по лицу. И энергии намного больше, чем обычно.
«Да кровушки моей попил ваш вампирюга, – хмыкнула про себя Даня. – Вот и скачет».
– Что ж… Не буду вам мешать. – Она отступила к двери. Идеальный момент для побега.
Глеб шагнул в ее сторону.
– Постойте. Всего минутку…
– Глеб Валентинович! – позвала Шушу. Ей все-таки удалось изловить Якова (или, скорее, он сам позволил себя поймать), и теперь она занималась тем, что с недоумением изучала вконец распушившуюся косу мальчишки. – Наш мальчик отказывается признаваться. Может, тогда вы мне поведаете, в чем секрет этой поразительно естественной цветущей рожицы?
– Влияние Даниэлы, я полагаю.
«Вот только не надо такое заявлять на полном серьезе, – возмущенно подумала Даня, пытаясь как можно незаметнее нажать на дверную ручку. – Я тут вообще рядом не лежала. В смысле лежала, но, блин, не в этом смысле! Короче, не виноватая я».
Дверная ручка с энтузиазмом скрипнула. Даня чертыхнулась.
– Уже уходите? А как же ваш телефон? Прошу прощения за Якова. Я уверен… – На этом месте Глеб замялся, но потом с относительной решительностью все же закончил: – Уверен, что он не специально разбил его.
– Это случилось больше из-за того, что я растяпа, – уверила его Даня и задергала ручку. Та, как назло, решила срочно заклинить. – Поверьте, я переживу. И мне уже надо спешить. Если ко мне никаких претензий, то спасибо за все.
– Погодите…
Умученный мобильный Дани издал серию кашляющих трелей. Похоже, одним поврежденным экраном он все-таки не отделался. Девушка хотела выскочить за дверь, но, увидев на дисплее имя, немедленно ответила.
– Ты что, дрыхнешь, Шацкая? – проорали ей в ухо. – На отдельные звонки стоит отвечать быстро – так, словно тебе сам Господь Бог звонит!
– Господь Бог точно был бы повежливее, – съязвила Даня. – Давно твой голос не слышала, Василина. Этак часиков шестнадцать?
– Ты языком-то хорош молоть, Шацкая. Марья Николаевна требует подтверждение твоего официального устройства на работу. По срочняку.
– Срочно? Что у вас там горит?
– Слушай, тебе веры нет. Ты семь лет дома не показывалась. Марья Николаевна прежде, чем тебя окончательно в опекуны пустила, отправила меня по адресу вашего с мальчиками прежнего места жительства. Так соседи там не признали тебя нынешнюю по фотке из личного дела. Говорят, не знаем, не видели никогда такую.
– Жесть какая. – Даня отняла телефон от уха и ошалело уставилась на разбитый дисплей. – Вы мою фотографию соседям показывали?! Что за оперативно-розыскные мероприятия? Алле, геосфера, вы же опека, а не следственный отдел!
– Начальница моя бдит. Чему удивляешься, Шацкая? Она лажанулась пару раз с такими нерадивыми опекунами как ты, так по ней при проверках прокуратура так проехалась, что она точно век не забудет. Лишение премии – это еще цветочки.
– Эй, нельзя причислять меня к числу нерадивых опекунов без каких-либо оснований!
– Хорошо. Без проблем. Притащи нам справку от своего нового работодателя, подтверждающую твое трудоустройство, и моя начальница тут же уменьшит уровень своей истеричности. Заметь, не копию трудового договора просим, а справочку.
Даня бесшумно заскрежетала зубами.
– Ладно.
– Сегодня.
– Э?!
– Сегодня пришли по электронке. До вечера, а точнее, до конца нашего рабочего дня. Шацкая, предупреждаю сто пятисотый раз: ты у Марь Николаевны на маленьком черненьком карандашике. Ее аж трясет, как она жаждет посодействовать отмене постановлений о возложении на тебя обязанности опекуна и попечителя.
– Накапай ей корвалола, – пробурчала Даня и нажала на «отбой».
«Твою мать! – Она врезала телефоном прямо по двери. Гаджет отозвался удрученным треском. – Да за восемь часов я максимум об одном собеседовании успею договориться! И какой дурак мне сразу справку такую выдаст?!»
За спиной девушки раздалось деликатное покашливание. Даня сильнее вжала телефон в дверь. Лучше не бывает. Сорвалась при посторонних.
– Все в порядке? – участливо спросил Глеб.
«Ни хрена не в порядке».
Даня посмотрела через плечо. Гендиректор Левин казался искренне обеспокоенным. Шушу глядела слегка испуганно. Похоже, она совершенно не переносила любое проявление насилия и агрессии. И только Яков смотрел на нее бесстрастно.
«Думай, думай, думай».
Почему-то образ Принцессы на фоне приглушенного утреннего света успокаивал. Хотя на душе и было паршиво, мысли Дани оставались ясными.
«Думай, думай, думай»
Если бы только можно было уцепиться за малюсенькую возможность. Крошечный временный шансик.
«Думай, женщина. Паникуй, женши…»
Даня вскинула голову и хищно уставилась на Глеба. Тот, уловив перемену в ее настроении, настороженно заморгал.
– Вам же некогда заниматься Левицким? – вкрадчиво спросила она, начиная наступление.
– Да, – прищуриваясь, осторожно подтвердил Глеб.
– Может вам пригодился бы тот, кто присмотрит за вашей драгоценной будущей звездой? – Рывок вперед. Даня, отбросив все сомнения, выпалила: – Я могу стать его личным Цербером! Охранять его, э-э, что-то планировать… может, организовывать! Хотя бы временно!
Брови Глеба медленно поползли вверх. Лицо разгладилось. И что-то очень хитрющее промелькнуло в темных глазах.
– Глеб-ш Валентинович-ш, – прошипела Шушу. Как только тот повернулся к ней, она многозначительно очертила воздух вокруг своего лица, потом прижала кулачки к щекам и резко раскрыла пальцы, будто изображая взрыв фейерверков. И наконец энергично подергала головой в сторону устроившегося на краю кровати Якова.
– Хмм… – не менее многозначительно отозвался гендиректор.
Не сговариваясь, оба синхронно уставились на Якова. Тот побледнел.
– Да ни за что!
Глава 11. Скол идеального мира
Уже перевалило за полдень, а Даня все еще ощущала себя путником, затерявшимся в тумане. Все произошло слишком быстро. Она не позволила себе слишком уж задумываться о правильности своего поступка и нырнула в омут с головой.
Пару минут назад ей перезвонила Василина. Девушка была полностью выбита из колеи. Убито сообщив, что справка получена и новый работодатель Дани самолично в этом удостоверился, она отключилась, не попрощавшись. Даже ничего язвительного напоследок не ляпнула.
Догадаться о причине аморфного состояния специалиста опеки не составило особого труда.
Звонок Глеба. Голос гендиректора Левина.
После своего поступка, который во многом скорее походил на помешательство, Даня стремительно ретировалась из гостиницы. Гораздо позднее, когда уже спускалась в метро, вспомнила, что не проведала Агафью. А пять минут спустя ее телефон-инвалид принял звонок с незнакомого номера.
– Я лишь хотел удостовериться, что на этот раз вы сохраните мой номер, – вкрадчиво пояснил глубокий голос на том конце.
От неожиданности Даня подзабыла шагнуть с движущейся линии в конце эскалатора на неподвижный пол и, запнувшись, совершила пару неуклюжих прыжков вперед для сохранения равновесия.
Это определенно был голос Глеба. Но как же он звучал! Мощно и одновременно мягко. Тревожил и ласкал слух. Так сладко мог бы говорить настойчивый, но безумно нежный любовник. Может, у Левина это профессиональное? Его стиль в деловом общении? О-очень изящненько. Стопроцентный бум.
– А это точно не попытка удостовериться, что я дала вам правильный номер своего мобильного? – с подозрением спросила Даня.
– Я решил, что, раз у нас с вами все так прекрасно складывается, вы не станете меня обманывать.
– Соблазн был велик. – Даня удержалась от желания помахать рукой перед лицом. Ей казалось, что на кожу налипает что-то мягкое и скользит дальше, поглаживая и лаская. Именно так действовали интонации Левина.
Если Глеб умеет активировать этот режим и при прямом общении, то его можно смело включать в перечень оружия массового поражения. Ему бы устраивать по телефону релакс-сеансы для женщин.
«Ты так соблазнительна на фоне этой кастрюли с борщиком…»
«Меня будоражат линии твоей изогнувшейся над мойкой с посудой спины…»
«Эта гора нуждающегося в глажке белья восхитительно подчеркивает твои манящие формы…»
Забавно было бы взглянуть на лицо Василины, когда чертовски сексуальный голос из трубки вежливо поинтересовался, пришло ли по электронной почте сообщение с вложенным файлом справки о трудоустройстве Даниэлы Шацкой.
«Это просто фаталити!», как сказал бы Гера – ярый поклонник геймплея бессмертного «Мортал Комбат».
Что ж, опека в ауте, а Даня выиграла себе немного времени. Дуракаваляние, на которое она подписалась, должно послужить прикрытием, пока не найдется что-то серьезное. А пока можно и потерпеть гадючесть Принцессы. И поработать, при этом мало понимая, в чем именно заключается эта самая работа.
Глеб одобрил навязчивое предложение Дани почти молниеносно, будто только этого и ждал всю жизнь. От Шушу последовало ободряющее «добро пожаловать в шоубиз!»
А Яков включил стерву.
– Я отказываюсь, – злобно скалясь, заявил мальчишка. – Ты не можешь просто взять и подсунуть мне какую-то девку!
– Могу, – бесстрастно возразил Глеб и, сунув пальцы во внутренний карман пиджака, извлек визитку. А затем практически сплющил ею нос Якова. – Я – руководитель этого проекта.
Звучало прямо как «я – король этой песочницы». Даня шмыгнула носом, скрывая хмыканье.
– Значит, мое мнение не учитывается? – прорычал Яков, отпихивая от себя руку дяди.
– Значит.
– Прекрасно! – Яков устремился в ванную комнату и хлопнул дверью.
– Только недолго, зайчик, – промурлыкала Шушу, делая контрольное «тук-тук» по двери. – Нам скоро выходить.
– Идите все на!.. – Сведения о пункте назначения поглотил шум воды.
«Похоже, я с ним еще намучаюсь. – Даня закатила глаза. – Поскорее бы разослать резюме и свалить подальше от этой доморощенной Принцессы».
– Он скоро остынет, – улыбаясь, пообещала ей Шушу.
«Да пусть хоть в пол вмерзнет. Мне-то что?»
Даня старалась отвлечь себя, но мысли постоянно возвращались к последней сцене. Яков мог бы быть и повежливее. Слишком уж бурной была реакция. Не сравнить с первой их встречей.
Мобильный телефон издал убитое «звеньк». Опять Глеб и его секси-шмекси голосина?
Нет. Звонила классный руководитель Лёли и Геры.
– Приезжайте, – не терпящим возражения тоном потребовала она. – Георгий разбил однокласснику нос.
* * *
Светловолосая девчушка выглядывала из-за угла с величайшей осторожностью. Высунула нос и оп! – снова спряталась. С полминуты Даня просто наблюдала за этими шпионскими выкрутасами, а потом все-таки подошла и тронула девочку за плечо. Та подпрыгнула, умудрившись прямо в полете провернуться на сто восемьдесят градусов. Теперь они стояли лицом к лицу.
– Даня! – взвизгнула девочка и кинулась в благосклонно раскрытые объятия.
– Ксюша-плюша. – Даня добродушно подергала густые светлые локоны и, наклонившись, позволила девичьим ручкам обвить свою шею.
– Вкусненько пахнешь яблоком. – Ксюша ткнулась носом в ее щеку и глубоко вдохнула аромат Даниных духов.
– Только не ешь меня. – Дождавшись конца приветственных объятий, Даня серьезно глянула в большие карие глаза. – Докладывай, рядовой.
Ксюша-плюша училась в одном классе с Герой и Лёлей. И была личным шпионом Дани. Старшая сестра вовсе не пыталась установить тотальный контроль близнецов, она лишь хотела быть уверенной, что при необходимости сможет получить полную и достоверную информацию. И источник был найден. С одноклассницей младших братьев сблизиться оказалось на удивление легко. А все потому, что энергичная девчушка была без ума от Геры. Даня рассказывала ей об увлечениях брата и даже помогла с выбором подарка на день рождения Геры (до праздника было еще далеко, но разве это важно?), а Ксюша сливала ей разного рода информацию. Для двенадцатилетней девчушки Плюша была на редкость осведомленным ребенком. На что только не пойдешь ради любви!
В общем, это было взаимовыгодное сотрудничество.
– Погоди. – Даня, поразмыслив, решила захватить сразу все приоритеты. – Сначала скажи, где Леонид?
Уроки первой смены закончились, и основная масса школьников горланила где-то снаружи. В коридоре четвертого этажа было пустынно и тихо.
– Лёню, Ромку, Манюню и Гулю отпустили с последнего урока. Они на репетиции спектакля. – Ксюша махнула рукой в сторону окна. – В Доме творчества.
– Отлично. Значит, он не видел, что случилось?
– Неа. Это на уроке было. Училка вышла, и ее минут пятнадцать не было. А Гера с Тимуром подрался.
Может, Гера и был любителем игровых файтингов да и сам был брутальным малым, насколько таким может быть двенадцатилетний пацан, но в бессмысленную драку он бы не полез. Драка ради драки? Мальчишка успел уже повидать столько жестокости, что не стал бы использовать жестокость ради развлечения.
– Он разбил Тимуру нос?
– Ага. – Ксюша возбужденно сжала кулачок и дернула вверх. – Прямо с боку и в нокаут!
– Кто первый начал?
– Куряхин! Ну, Тимур этот.
– Он врезал Гере?
– Нет, он… – Девочка осеклась и смущенно потупилась.
– Что? – Даня была воплощением терпения.
– Куряхин обозвал… тебя.
– Меня?
Вот это было неожиданно.
– Он назвал тебя… плохим словом. На «ш».
Даня с непроницаемым лицом наклонилась, подставляя девочке ухо.
Та стыдливо прошептала.
«Шалава».
– И Гера ударил его в нос. – Ксюша хлопнула кулаком по ладони. – Вот с таким звуком. Он тако-о-о-о-ой круто-о-о-ой!
Даня выпрямилась.
– Понятно. Спасибо. Можешь идти домой.
– А потом… – Девочка застенчиво поводила мыском ботинка по полу. – Поможешь выбрать комиксы для Геры?
– Коллекционное издание «Мортал Комбат», я помню. – Даня ухмыльнулась. – Но прежде спроси у родителей, готовы ли они раскошелиться во имя твоей любви?
– Если нет, я сама заработаю! – воинственно пообещала Ксюша и юркнула за дверь, ведущую на лестницу.
«Кое-кого точно придется позвать на день рождения близнецов. А еще прикупить что-нибудь для Лёли, чтобы этот «кое-кто» мог подарить это ему от себя. А то барышня готова одного только Геру обхаживать, а остальные за бортом. Эх, девчонки».
Даня мотнула головой, избавляясь от посторонних мыслей. Она шла по длинному коридору, направляясь в класс, где ждала классный руководитель Геры. Для серьезного, понимаете ли, разговора.
За углом послышались приглушенные голоса. У окна стоял Гера. Он должен был дождаться ее, чтобы вместе зайти к классному руководителю. Но за это время младший брат успел обзавестись компанией. Высокий мужчина в черном костюме нависал над ним и что-то говорил – вкрадчиво и угрожающе. За спиной мужчины испуганно мялся мальчишка. Черные волосы блестели, словно обмазанные слизью, и так плотно прилегали к голове, что казались вмерзшей в снег коркой грязи. Тимур Куряхин вжимал голову в плечи и трясся так, будто угрозы адресовались ему.
А вот Гера не дрожал. Он стоял, выпрямив спину, и молча смотрел на мужчину исподлобья. Настороженно и недобро. Как детеныш хищника на враждебно настроенного взрослого врага. Неокрепший и уязвимый, но черта с два позволивший бы завалить себя с одного удара. Этот детеныш будет кусаться, царапаться и бороться. До конца.
Даня приблизилась. Тимур увидел ее и напугался еще больше. А вот его отец и Гера не заметили девушку. Слишком уж были поглощены друг другом.
– Сопля ты мелкая, – шипел мужчина, угрожающе хмуря кустистые брови. – Ты, выродок сопливый, на кого руку…
Перед его лицом появилась раскрытая ладонь. От неожиданности мужчина отшатнулся так резво, что едва не сшиб с ног собственного сына.
Федор Куряхин. Бизнесмен и отменная свинья. После последнего родительского собрания без всякого стеснения пытался подцепить Даню. Словно какую-то девку с обочины. Что ж, несложно догадаться, кто надоумил своего отпрыска называть Даню шалавой.
– У вас нет таких привилегий. – Она опустила руку и окинула опешившего мужчину холодным взглядом. – Вторгаться в личное пространство моего ребенка.
Куряхин-старший начал моргать с запредельной скоростью. Вполне возможно, что это был его способ избавиться от ступора. Помогло. Растерянность сменилась злобой.
– Явилась! – Если бы слово воплотилось слюной, он бы сплюнул его прямо на пол. – Раз не находишь время на воспитание своих пацанов, Шацкая, то на хрена взялась играть в мамку?
– Без фамильярностей, Куряхин. Обращайтесь ко мне на «вы» и никак иначе.
Мужчина издал насмешливое хмыканье.
– Кого из себя строишь? Сама еще соплячка. А набрала себе целый выводок. Не можешь уследить за своим козлиным стадом?
– А вы, в свою очередь, затрудняетесь присматривать за единственным козленком?
– Что-о? – В лицо мужчины бросилась краска. Дыхание стало прерывистым, а сам он стал казаться еще больше. Этакий медведь, перестаравшийся с жировыми запасами на зиму. – Да ты видела, что твой пацан с моим сделал? – Куряхин ткнул пальцем в сторону съежившегося Тимура. – Да на нем живого места нет!
Нос Куряхина-младшего и правда покраснел, а на полоске кожи между носом и верхней губой остались высохшие красные полосы. Похоже, разбитый нос раньше кровил, но кровь стерли не полностью, чтобы, вполне возможно, представить это как результат жесточайшего побоища, а виновного выставить в наиболее невыгодном свете.
– Мы зафиксируем побои, и я подам заявление в полицию! – надрывался Куряхин.
Даня, не меняя выражения на лице, наклонила голову к плечу. В этот момент от нее исходила благородная степенность грязного изголодавшегося, но жутко терпеливого воробья – того, что наблюдает, оценивает и выжидает. Упорно ждет, пока обласканному ожиревшему домашнему коту надоест, играясь, изображать из себя охотника, и распушившийся ленивый хвост исчезнет за краем оконной рамы. И тогда наступит время птиц.
Она медленно повернулась к Гере. Тот настороженно вгляделся в ее лицо, пытаясь оценить реакцию. Ладонь Дани опустилась на макушку мальчика и скользнула ко лбу. Пальцы сграбастали пучок волос – с «ежиком» Геры это сделать было довольно сложно, не в пример длинной шевелюре Лёли. Надавив кулаком на лоб младшего брата, Даня одновременно потянула его за волосы вверх, заставляя мальчика откинуть голову назад. Гера, морщась от боли, подчинился.
Оба Куряхина открыли рты. Данин поступок был далек от нежности, которую столь привычно было наблюдать в поведении женщин.
Оценив покраснения на щеках и лбу Геры, девушка молчаливым жестом предложила полюбоваться этими отметинами и собеседнику.
– Как видите, моему ребенку тоже досталось. – Она посмотрела прямо в глаза Федора, недвусмысленно намекая на многое. Но, судя по разъяренному взгляду в ответ, кое-кто вовсе не собирался расшифровывать какие-то там намеки, а просто решил поддаться эмоциям.
– Да я вас засужу… – прорычал он.
Бла-бла-бла. Даня отфильтровала последующие шумы и сосредоточилась на вибрации своего мобильного. Тот сотрясал ее карман, настойчиво требуя ответить на звонок.
«Принцесса» – высветилась на треснутом дисплее кривоватая надпись.
«Катись, Принцесса. – Даня нажала «принять» и сразу «отбой». – Не до тебя».
Голос Куряхина все не затихал.
За его спиной распахнулась дверь.
– Что вы тут устроили? – Ирина Михайловна, классная Геры, Лёли и Тимура, обвела всех недовольным взглядом. – Шацкая? Ну, наконец-то. Заходите в кабинет.
Снова вибрация. Даня заскрежетала зубами и отклонила еще один вызов от Якова.
Гера, уставившись себе под ноги, быстро прошел в кабинет, а Даня подзадержалась у входа, потому что на этот раз поступил звонок от самого гендиректора Левина. Такую персону игнорировать не стоило. Покосившись на Ирину Михайловну, чье вытянувшееся лицо ничуть не скрывало любопытство, Даня отклонила звонок и быстро напечатала сообщение «Я на собрании в школе братьев». Она надеялась, что Глеб проявит понимание. Вряд ли за столь короткий срок он вновь успел позабыть об ее особых обстоятельствах.
Расправившись с одним делом, Даня уже хотела было зайти в кабинет, как вдруг заметила удаляющиеся спины Куряхиных.
– А с ними вы беседовать не собираетесь? – В интонациях проскочило чуть больше резкости, чем ей хотелось.
– Нет необходимости, – нетерпеливо бросила Ирина Михайловна, протискиваясь между Даней и дверным косяком. – А вы давайте, проходите.
– Неужели? – Даня сделала широкий шаг назад. Громкость голоса, повысившаяся сразу на несколько делений, превратила каждое слово в угловатый бумеранг, отскакивающий от стен и болезненно бьющий по барабанным перепонкам. – Куряхину, я полагаю, тоже будет интересно узнать, что от меня последует ответное заявление в полицию.
Призыв был услышан. Федор грузно развернулся и заторопился обратно, таща за собой своего перепуганного отпрыска. Возвращаясь к кабинету, он чуть ли не подпрыгивал от злости.
В классе Гера – непривычно молчаливый и серьезный – отодвинул для Дани стул, а потом присел рядом за парту. В соседнем ряду Куряхин плюхнулся на стул с шумом, едва не перевернув парту перед собой и ту, на которую надавил спинкой стула. Его сын попытался придвинуть свой стул поближе к отцовскому, но тот раздраженно отпихнул мальчика от себя. Донельзя смущенная классная, наглухо закрыв дверь, уместилась за преподавательским столом. Разговор с Куряхиным-старшим явно не входил в ее планы.
На полминуты воцарилось молчание. В тишине кабинета слышалось только гневное сопение Федора.
Телефон в кармане Дани вновь уныло завибрировал.
«Угомонись уже, Принцесса». – Даня переадресовала Якову сообщение, ранее написанное Глебу.
– Это был вопиющий поступок, – неуверенно начала Ирина Михайловна.
Нескладная классная руководительница напоминала фигурой гигантскую грушу с лишними выпуклостями и несимметрично воткнутыми по бокам палочками рук. На остром носу умещались модные очки в дорогой оправе, а волосы до плеч были тщательно выпрямлены и обильно набрызганы лаком, запах которого продолжал витать вокруг нее даже по прошествии нескольких часов. Она то и дело нервно перебирала пальцами по столешнице и зачем-то хваталась за лежащий на углу стола дырокол.
А еще у этой женщины было такое же имя как у матери Дани. Но в этом она точно не была виновата.
Гера на соседнем стуле напоминал натянутую тетиву. Неподвижный, но внутренне клокочущий и изнывающий от эмоций. Однако состояние брата отчего-то действовало на Даню успокаивающе.
– Вот именно! – подхватил инициативу Федор. – Никакого воспитания. Теперь и детей в школу отпускать страшно. Здесь вам не колония! Я буду жаловаться в полицию. Так и знайте!
– Из-за драки двух мальчишек? – Даня надавила каблуками на пол и отодвинула стул от парты. В освободившемся пространстве левая нога прочертила в воздухе полукруг и мягко опустилась на правую. Девушка была в брюках, но жадный взгляд Куряхина окинул ее ноги с таким вожделением, будто она была в кружевном поясе и чулках с подвязками. – Собрались устраивать кипиш из-за ссоры детей?
– А ты решила, что я позволю мутузить своего парня?! – Грохнул Федор, с трудом оторвавшись от Даниных ног.
– Тепличное растение взращиваете? – сухо поинтересовалась Даня. – Порой разборки детей должны оставаться сугубо их внутренним делом. У них свое государство, и вмешательство взрослых не всегда идет на пользу.
– Чё ты мне глазки строишь, Шацкая, а?! Кого ты там лечишь, а? Просто вправь своему сопляку мозги. И вообще сдай их обратно, раз ни хера не делаешь.
– Федор Никитич, пожалуйста, успокойтесь, – не на шутку разволновалась Ирина Михайловна. – Давайте будем разумными.
– Я абсолютно спокоен, – пробурчал мужчина, опуская руку на плечо Тимура. Тот просел под отцовской лапищей, съежившись на своем стуле в дрожащий клубочек. – Лучше опекунше этой объясните популярно, как надо детей воспитывать.
– Не надо волноваться, – залебезила классная.
Даня раздраженно царапнула ногтями металлический каркас стула под сиденьем. Куряхин не скупился на денежных подарках школе и «махоньких» презентах руководству, хотя и делал это скорее, чтобы польстить своему самолюбие, нежели из добрых побуждений, поэтому Ирина Михайловна на пару с директором, несомненно, только и будут что растекаться подобострастной лужицей перед ним.
– Извините, конечно. – Тон Ирины Михайловны разительно отличался от прежнего, ведь на этот раз она обращалась к Дане. – Но, полагаю, придется подготовить информацию в комиссию по делам несовершеннолетних.
– На Георгия, чтобы с ним побеседовали и оказали профилактическое воздействие? – бесстрастно уточнила Даня, спиной чувствуя напряжение, исходящее от Геры.
– Да. – Ирина Михайловна, не встретив сопротивления, ощутимо расслабилась.
– И сразу на учет хулиганье. – Федор злобно зыркнул в сторону Геры. – Чтоб с малолетства под присмотром, а потом чтоб сразу отреагировали, когда время придет в тюрьму сажать.
– Нет, что вы, что вы. – Классная издала нервный смешок. – Уверена, до этого не дойдет.
– Главное, вовремя отреагировать. – Куряхин вольготно развалился на стуле и, насмешливо ухмыляясь, вытер кулаком влажные губы. – Это ж наш с вами долг.
Благодушное единодушие. Умилительно.
А теперь, пожалуй, пора резать свиней.
– Значит, будете подавать заявление в полицию? – мягко спросила Даня. Ее интонации можно было даже принять за кротость.
– Естественно. – Куряхин осклабился. Он прямо лоснился от удовольствия, ожидая, что его жертва сама подогнется под него.
– Прекрасно. – Даня закинула волосы за плечо и грациозно сложила руки на колене. – С меня встречное, как я и обещала. Мальчики возраста привлечения к ответственности не достигли, а значит, нас ожидают отказные, которые, в свою очередь, будут направлены в районную комиссию по делам несовершеннолетних. Для последующей профилактической работы с малолетними нарушителями. Идеально. Однако прежде по заявлениям будет проводиться процессуальная проверка. Объяснения, объяснения, объяснения. – Даня загнула несколько пальцев, будто ведя подсчет. – Что еще как не объяснения – показания очевидцев – послужат доказательствами установления истинного течения произошедших событий.
– И что ты вообще пытаешься…
Но Даня, проигнорировав вспышку недовольства Федора, продолжила:
– А очевидцами этой вопиющей драки были, полагаю, одноклассники мальчиков. Что ж, дело нехитрое, опросить деток. Вот только опрашивать несовершеннолетних можно лишь в присутствии педагога или законных представителей. Но родители вряд ли позволят сотрудникам полиции брать объяснения у своих чад в свое отсутствие. И, конечно же, все они будут чрезвычайно благодарны вам, – Даня послала улыбку выпучившей на нее глаза Ирине Михайловне, – за бдительность. И столь же рады будут бросить все свои дела и бежать отпрашиваться у начальства, чтобы поприсутствовать при опрашивании их деток. Но тут ведь дело страшное. Драка! Срочно поднимаем всех на уши.
