Текст книги "Ведьма ищет мужа. Красавчиков не предлагать (СИ)"

Автор книги: Кати Владмар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Я резко оборвал эту мысль. Кого я пытаюсь обмануть? За годы практики я работал с сотнями разумов, и никогда… никогда не испытывал ничего подобного. Этот жар в крови, это желание вернуться, снова оказаться в опасной близости от неё – всё это не имеет никакого отношения к магии.

Глава 6

Исследования не продвигались. Строчки в древних фолиантах расплывались перед глазами, а мысли снова и снова возвращались к тому, как она направляла потоки моей магии. В этом была какая-то странная интимность – то, как легко она приняла мою силу, как естественно сплела её со своим сознанием…

Я с раздражением захлопнул книгу, обрывая непрошеные воспоминания. От них внутри разливалось опасное тепло, мешающее сосредоточиться. Нужно было отвлечься и проветрить голову.

Спускаясь по лестнице, я услышал шум воды в ванной. Значит, она еще не спит. Это почему-то только усилило раздражение – даже в собственном доме я теперь должен учитывать её присутствие.

Я как раз наливал себе воду, когда дверь ванной скрипнула. Послышались влажные шаги. Обернулся – и застыл.

Она стояла в дверном проеме, завернутая в одно лишь полотенце. Мокрые рыжие волосы рассыпались по плечам, с них капала вода, оставляя дорожки на коже. На щеках играл румянец от горячей воды…

Я почувствовал, как предательски сбивается дыхание.

Она тоже замерла, явно не ожидав встречи. В кои-то веки я увидел на ее лице искреннее смущение.

– Я… я думала, вы в кабинете, – она крепче прижала к груди полотенце.

Я должен был отвернуться. Должен был уйти. Должен был… Но взгляд предательски скользил по изгибу шеи, по влажному плечу, по босым ногам…

– Простите, – она сделала шаг назад, и от этого движения полотенце чуть сползло, обнажая ключицу. – Я забыла халат в комнате…

Стакан в моей руке треснул. Вода потекла между пальцами, но я едва заметил это.

– Идите к себе, – мой голос звучал хрипло. – Немедленно.

Она метнулась к лестнице, и я успел заметить, как порозовели её шея и плечи. Чертыхнувшись, я швырнул треснувший стакан в раковину.

Семь лет практик. Семь лет медитаций. Я гордился своей выдержкой, тем, как научился контролировать не только разум, но и тело. Не каждый менталист способен достичь такого уровня самообладания в столь молодом возрасте.

И вот теперь весь этот тщательно выстроенный самоконтроль рассыпается в прах из-за одного влажного полотенца.

Я оперся руками о столешницу, пытаясь восстановить дыхание. Начал мысленно читать формулы очищения сознания, но вместо привычной пустоты перед глазами вставала всё та же картина – капли воды, стекающие по шее, влажные пряди, прилипшие к плечам…

Выругавшись сквозь зубы, я рванул к выходу. Мне срочно нужен был холодный ночной воздух. Очень, очень холодный.

Лисса

Я влетела в свою комнату и захлопнула дверь, прислонившись к ней спиной. Сердце колотилось как безумное, и дело было не в быстром подъеме по лестнице.

Его взгляд… Проклятье. Я не хотела, чтобы все так вышло. Одно дело – флиртовать и дразнить его, зная, что он не поддастся. И совсем другое – увидеть в его глазах такое откровенное, плохо сдерживаемое желание.

Если он решит, что я нарочно создаю подобные ситуации… Что я пытаюсь соблазнить его… Он ведь предупреждал – первое же нарушение правил, и я окажусь на улице.

За окном хлопнула входная дверь. Я осторожно выглянула – Рейвен быстрым шагом направлялся к садовой калитке. Даже издалека было заметно, как напряжена его спина.

Губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Значит, не такой уж он и неприступный, наш суровый менталист? Все эти его щиты, вся эта отстраненность – просто маска, под которой прячется обычный мужчина?

Улыбка погасла так же быстро, как появилась. Я не могу рисковать своим убежищем. Не сейчас, когда проклятие с каждым днем становится все сильнее. Рейвен – единственный, кто может мне помочь. Единственный, рядом с кем я чувствую себя… в безопасности.

И все же… Где-то глубоко внутри затеплилось странное удовлетворение. Потому что теперь я знала – он не просто терпит мое присутствие. Оно его волнует. Может быть, даже больше, чем ему хотелось бы.

Я отошла от окна, чувствуя, как по коже все еще бегут мурашки от воспоминаний о его взгляде. Нужно быть осторожнее. Внимательнее. Не дать этому… чему бы это ни было… разрушить хрупкое равновесие между нами.

Но часть меня – та самая, что всегда любила играть с огнем – уже предвкушала следующую встречу. Интересно, как он теперь будет делать вид, что ничего не произошло?

Рейвен

Я медитировал в саду несколько часов, пока холодный ночной воздух не выветрил из головы непрошеные образы. Когда вернулся в дом, Лисса уже спала. По крайней мере, я надеялся на это – встречаться с ней сейчас не хотелось.

Но утро неизбежно наступило, и вместе с ним пришло раздражающее осознание – мы живем в одном доме. Я не могу менять установленный порядок из-за одного незначительного инцидента. Это было бы… слабостью.

Спустился на кухню поздно, рассчитывая, что она уже позавтракала. Но она была там – в простом сером платье, с собранными в узел волосами. Готовила что-то у плиты, напевая под нос простую мелодию.

– Доброе утро, – она обернулась, и я отметил, что в её глазах мелькнуло что-то похожее на настороженность. – Я как раз собиралась…

– Занятие через полчаса в кабинете, – перебил я, направляясь к шкафу с травами. – Не опаздывайте.

– О, – в её голосе прозвучало удивление. – Конечно.

Я достал банку с чаем, стараясь не замечать, как она движется по кухне. Слишком грациозно. Слишком… близко.

– Я приготовила овсянку, – она поставила на стол тарелку. – Если хотите…

– Не голоден.

Она помолчала, потом тихо спросила.

– Это из-за вчерашнего?

Я замер. В её голосе не было ни кокетства, ни игривости – только искреннее беспокойство. Это почему-то разозлило еще больше.

– Нечего обсуждать, – процедил я сквозь зубы. – Ничего не было.

– Конечно, – она отвернулась к окну, но я успел заметить, как дрогнули уголки её губ. – Ничего не было. Просто случайная встреча.

В её тоне появились какие-то новые нотки – словно она знала что-то, чего не знал я. Это было… раздражающе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я рад, что мы понимаем друг друга, – я схватил чашку с чаем. – И держитесь подальше от моей части дома. В следующий раз не забудьте халат.

Она промолчала, но я кожей чувствовал её взгляд, когда выходил из кухни. И где-то на краю сознания мелькнула предательская мысль – занятие ментальной магией означает близкий контакт. Очень близкий. Но отменить его сейчас значило бы признать, что она действительно влияет на меня.

А этого я допустить не мог.

***

Прошла неделя. Каждое утро я находил на кухне завтрак и свежезаваренный чай, но сама Лисса словно растворялась в воздухе при моем приближении. Только шорох платья за углом или звук торопливых шагов на лестнице выдавали её присутствие.

Я пытался сосредоточиться на исследованиях, но тексты древних фолиантов не давали ответов. Каждый вечер нам приходилось восстанавливать её щиты – эти сеансы давались всё труднее. Она старалась держаться максимально отстраненно, но каждое прикосновение к ней отзывалось глухой болью где-то под ребрами.

К её чести, она оказалась способной ученицей – схватывала на лету, точно направляла потоки энергии. После каждого занятия её ментальные щиты становились крепче, и я почти гордился результатом. Если бы только можно было так же легко укрепить собственные барьеры…

Большую часть времени я проводил в своей комнате, закопавшись в книги и старательно игнорируя звуки, доносящиеся с нижнего этажа. Но сегодня к вечеру у меня закончились травы для успокаивающего отвара – единственного, что помогало сохранять ясность мысли в последнее время.

Спускаясь на кухню, я услышал её тихое пение. Остановился в дверях, наблюдая, как она двигается между плитой и столом. Ярко-рыжие волосы были собраны в высокий пучок, открывая изящную шею, платье, перевязанное поясом, подчеркивало тонкую талию…

«Только взять травы и уйти», – напомнил я себе, делая шаг в кухню.

Она обернулась на звук моих шагов, и я замер. Её глаза искрились морской синевой, на щеках играл румянец. Прядь волос выбилась из узла, и я поймал себя на желании заправить её за ухо.

– Я только… травы, – мой голос звучал хрипло.

– Конечно, – она отступила от плиты, давая мне пройти к шкафу. – Я почти закончила, не буду мешать…

Она шагнула в сторону, я – к шкафу, и мы оказались лицом к лицу. Слишком близко. Я видел каждую золотистую крапинку в её глазах, чувствовал тепло её кожи, аромат трав в её волосах…

«Уйди», – приказал я себе. – «Немедленно уйди».

Вместо этого мои руки сами скользнули к её талии, притягивая ближе. Она тихо выдохнула, но не отстранилась. В её глазах плескалось что-то похожее на вызов.

Последняя мысль промелькнула в голове – я пожалею об этом. Потом я накрыл её губы своими, и все мысли исчезли.

Её губы были мягкими, с привкусом мяты – видимо, пробовала травы для соуса. Я целовал её жадно, яростно, словно выплескивая все напряжение последних дней. Она ответила с не меньшим пылом, и это окончательно сорвало все мои тормоза.

Зарывшись пальцами в её волосы, я потянул за ленту, удерживающую причёску. Рыжие пряди рассыпались по плечам, и я сжал их в кулаке, оттягивая её голову назад, получая доступ к шее. Она тихо застонала, когда мои губы скользнули по нежной коже.

Второй рукой я прижимал её к себе, чувствуя жар её тела даже сквозь ткань платья. Она выгнулась навстречу, обвивая руками мою шею, и от этого движения последние остатки самоконтроля испарились.

Подхватив её за бедра, я приподнял и усадил на стол. Она ахнула от неожиданности, но тут же раздвинула колени, позволяя мне встать между ними. Её пальцы путались в моих волосах, и от каждого прикосновения по телу проходила волна дрожи.

Я целовал её шею, ключицы, спускался ниже… Она откинулась назад, опираясь на локти, и эта поза, такая открытая, доверчивая…

И тут что-то щелкнуло в голове. Осознание происходящего обрушилось ледяным душем.

Я отшатнулся, тяжело дыша. Она осталась сидеть на столе – растрепанная, раскрасневшаяся, с искусанными губами. В расширенных зрачках плескалось удивление и что-то еще, чему я боялся дать определение.

– Я… – голос не слушался. – Это… Прости.

Развернувшись, я вылетел из кухни, едва удерживаясь от того, чтобы не бегом подняться по лестнице. Но не успел я подняться на второй этаж, как внизу хлопнула входная дверь.

Глава 7

Лисса

– Куда? – его голос догнал меня у самой калитки, а через мгновение сильные пальцы сомкнулись на запястье.

Я дернулась, пытаясь освободиться, но он держал крепко. В его глазах плескалось что-то похожее на раскаяние.

– Лисса, постойте. Я должен извиниться за…

– Пустите! – я снова рванулась. – Не нужно никаких извинений!

– Послушайте, то, что произошло… Я не должен был…

– Конечно, вы не должны были, – я резко обернулась к нему. – Вы же у нас образец самоконтроля. Великий менталист, который никогда не позволит себе опуститься до такой, как я. Только вот знаете что? – я горько усмехнулась. – Лучше бы вы действительно презирали меня, чем вот так… притворяться равнодушным, когда от каждого моего движения у вас темнеют глаза.

Что-то опасное мелькнуло в его взгляде.

– Вот, значит, как вы это воспринимаете?

Он дернул меня на себя и молча втащил обратно в дом. Его пальцы до боли сжимали мое запястье, но в этой грубости чувствовалось что-то, от чего внутри все замирало.

– Значит, я притворяюсь? – процедил он сквозь зубы, захлопывая за нами входную дверь. – Прячусь за маской равнодушия?

– А разве нет? – я вскинула подбородок, хотя сердце колотилось как безумное. – По-вашему, лучше делать вид, что ничего не происходит? Что вы не…

– Что я не что? – его голос стал опасно тихим. – Не схожу с ума каждый раз, когда вы рядом? Не думаю о вас, оставаясь один? Не мечтаю сделать это?

Он впился в мои губы злым, почти жестоким поцелуем. Я ответила тем же, вкладывая в этот поцелуй всю обиду, все напряжение, что скопились внутри за эти дни.

– Ненавижу, – выдохнула я, отрываясь от его губ. – Ненавижу вас…

– Врете, – он с силой прижал меня к стене. – Как всегда, врете…

– Вру? – я вцепилась в его волосы, заставляя посмотреть мне в глаза. – А вы? Всё ваше самообладание, ваш контроль – разве не ложь?

Он глухо зарычал, его поцелуи спустились к шее, заставляя меня выгибаться навстречу. В его прикосновениях больше не было сдержанности – только обжигающая страсть, только желание, которое он так долго скрывал.

– Хотите правду? – его голос звучал хрипло. – Я с первого дня хотел вас вот так…

Он подхватил меня, приподнимая над полом, и я обвила его ногами, уже не понимая, где злость, а где желание.

– Тогда зачем сопротивлялись? – я запрокинула голову, когда его губы коснулись ключицы. – Зачем все эти…

– Потому что вы опасны, – его шепот обжигал кожу. – Потому что такие, как вы, разрушают…

– Значит, я опасна? – я дернула его рубашку, слыша, как пуговицы брызнули в разные стороны. – А вы? Вы же даже не представляете, что делаете со мной!

Его руки скользнули выше по моим бедрам, задирая платье. От каждого прикосновения по коже пробегали электрические разряды.

– Представляю, – он поймал мой взгляд, и в его глазах плескалось такое откровенное желание, что перехватило дыхание. – Именно поэтому я…

Я заткнула его поцелуем. К демонам разговоры. К демонам его самоконтроль и мои страхи. Сейчас существовали только его руки на моем теле, его губы, его прерывистое дыхание…

– К демонам, – выдохнул он, и в следующий момент я оказалась у него на плече.

Я ахнула от неожиданности – никогда бы не подумала, что наш сдержанный менталист способен на такое. Его хватка была жесткой, почти грубой, и от этого внутри все сжималось в сладком предвкушении.

– Куда вы меня несете? – я рассмеялась, чувствуя, как кружится голова. – В свое запретное западное крыло?

– Молчи, – он оборвал мой смех увесистым шлепком по ягодице. – Просто молчи.

***

Войдя в спальню, Рейвен практически швырнул меня на кровать – никакой показной нежности, никаких осторожных прикосновений. Я ударилась спиной о матрас, и у меня перехватило дыхание – то ли от неожиданности, то ли от того взгляда, которым он меня пожирал.

Обычно в такие моменты мужчины начинали говорить – комплименты, обещания, признания. Пустые слова, которые наутро ничего не значили. Но Рейвен молчал. Только дышал тяжело, стягивая с меня платье быстрыми движениями.

Я потянулась к его рубашке, но он перехватил мои запястья, прижал их к кровати над головой. В его глазах плескалось что-то дикое, совершенно не похожее на его обычную сдержанность. Он не пытался быть галантным, не разыгрывал спектакль страсти – он просто брал то, чего хотел. И от этой откровенного желания внутри все плавилось.

Его поцелуи были жадными, властными, оставляли следы на коже. Его руки не ласкали – они требовали, подчиняли, заставляли выгибаться навстречу каждому прикосновению. Он вел себя как человек, который слишком долго сдерживался и наконец сорвался.

И я отвечала с неменьшим неистовством – кусала его губы, впивалась ногтями в спину, не заботясь о том, останутся ли следы. Между нами не было места нежности или притворству. Только огонь, который наконец вырвался на свободу.

Где-то на краю сознания мелькнула мысль: вот оно, настоящее. Не те отрепетированные любовные игры, к которым я привыкла. Не те фальшивые вздохи и заученные слова. А эта обжигающая честность желания, когда не нужно изображать страсть, потому что она съедает тебя изнутри.

Он взял меня так же, как целовал – жестко, властно, не давая опомниться. И это было именно то, чего я хотела. Не нежных прикосновений, не пустых обещаний – только эта первобытная, почти звериная страсть, от которой темнеет в глазах и срывается дыхание.

Он не произнес ни слова – только рычал сквозь стиснутые зубы, вбиваясь в меня все быстрее, все яростнее. И когда удовольствие накрыло нас обоих, в этом тоже не было ничего наигранного – только чистый, обжигающий жар.

***

Я проснулась от солнечного света, пробивающегося сквозь неплотно задернутые шторы. Несколько секунд просто лежала, привыкая к незнакомой обстановке. Комната Рейвена оказалась такой же аскетичной, как и остальной дом – минимум мебели, книжные полки вдоль стен, никаких украшений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его самого рядом не было. Я невольно усмехнулась: вот и все. Сейчас начнется привычный спектакль: неловкие взгляды, натянутые улыбки, попытки сделать вид, что ничего не произошло…

– Проснулась?

Я вздрогнула. Рейвен стоял в дверях с двумя чашками в руках. На нем были только брюки, и я невольно залюбовалась его обнаженным торсом, расчерченным следами моих ногтей.

– Думала, ты ушел, – честно призналась я.

– Это мой дом, – он приподнял бровь. – И моя спальня.

В его голосе не было ни намека на смущение или сожаление. Он говорил так же прямо, как и брал меня ночью – без притворства и недомолвок.

– Обычно мужчины… – начала я и осеклась.

– Обычно? – он поставил чашки на прикроватный столик и сел на край кровати. – Я веду себя не так, как ты привыкла?

– Я не это имела в виду.

– А что? – его пальцы скользнули по моему плечу, и от этого простого прикосновения внутри снова разгорался огонь.

– Просто… – я замялась под его пристальным взглядом. – Обычно все делают вид, что ничего не было или, наоборот, начинают говорить о чувствах, которых нет.

– А я? – его глаза потемнели. – Похоже, что я хочу делать вид, будто ничего не было?

– Нет, – я подняла на него взгляд. – Ты другой.

– Другой, – эхом отозвался он, наклоняясь ближе. – Потому что не собираюсь притворяться? Или потому что не хочу, чтобы ты думала о ком-то, кроме меня?

Его поцелуй был таким же требовательным, как ночью.

Чай остыл нетронутым.

***

– Так почему проклятие не действует? – я лежала, положив голову ему на грудь и рассеянно водя пальцем по одному из оставленных мной же следов. – Это из-за твоих ментальных практик?

– Нет, – Рейвен задумчиво перебирал пряди моих волос. – Защита разума не спасла бы от магического истощения. Тут что-то другое.

– Может, ты просто недостаточно красив? – я приподнялась на локте, разглядывая его лицо. – В записях говорилось про брак с уродом…

– Смеешься надо мной? – его голос стал низким, опасным.

Одним движением он намотал мои волосы на кулак, оттягивая голову назад и обнажая шею. Его зубы легко прикусили чувствительную кожу, и я не смогла сдержать стон, прижимаясь к нему всем телом.

– Как это получилось… – выдохнула я, чувствуя, как его губы спускаются ниже, – что с таким темпераментом ты до сих пор один?

Он замер, и я почувствовала, как напряглись его мышцы.

– Некоторые уроки… – ответил он глухо, – слишком дорого обходятся.

Рейвен

К исследованиям мы вернулись только к вечеру. В кабинете горели свечи, на столе громоздились старые фолианты. Я сидел за столом, а Лисса устроилась в кресле, подобрав под себя ноги.

– Смотри, – я поднялся и подошел к ней. – Проклятие наложила женщина, чей жених увлекся красавицей из твоего рода. Она была уродлива внешне, но любила искренне. А он…

– Повелся на красивую мордашку? – Лисса поморщилась, в ее голосе прозвучало настоящее отвращение. – Как знакомо.

– Что если проклятие не о физическом уродстве? – я остановился возле её кресла, пытаясь поймать взгляд. – Что, если оно о способности полюбить человека, не обращая внимания на внешность?

– Ну да, – она фыркнула. – Поэтому оно не действует с тобой – потому что я влюбилась в твою прекрасную душу, не замечая красивого лица?

Сердце пропустило удар. Она произнесла это с издевкой, но… Демоны, неужели я настолько жажду увидеть в её словах что-то большее?

Я наклонился, упираясь свободной рукой в подлокотники кресла. Слишком близко. Так близко, что уловил, как сбилось её дыхание.

– А разве нет?

– Я… – она запнулась, и я впервые увидел в её глазах растерянность. Не игру, не очередную маску – настоящее смятение. – Это другое.

– Другое? – я не удержался от усмешки, пытаясь скрыть, как сильно меня задело это «другое». – Тогда объясни мне, почему ты перестаешь притворяться, когда я рядом?

– Я не… – она отвела взгляд, и румянец на её щеках показался мне неожиданно очаровательным. Проклятье. Когда я начал замечать такие детали? – Мы не об этом говорили. Проклятие…

– Да, проклятие, – я отступил к столу, пытаясь восстановить безопасное расстояние между нами. – Которое почему-то перестает действовать, когда рядом человек, видящий тебя настоящую.

– Это просто теория, – ее голос звучал неуверенно.

– Неплохая теория, – я сделал вид, что изучаю записи, но все мое внимание было приковано к ней. К тому, как она кусает губы, как нервно поправляет волосы – все эти маленькие жесты, выдающие её волнение. – Особенно если учесть, что ни один из твоих прежних… поклонников не интересовался тем, что скрывается за образом роковой красавицы.

– А ты, значит, интересуешься? – она попыталась вернуться к привычной насмешливости, но я слишком хорошо видел, как она напряжена.

И это её напряжение, эта неуверенность… они давали надежду. Глупую, опасную надежду на то, что, возможно, я для неё действительно что-то значу.

Проклятье. Кажется, я начинаю понимать тех мужчин, что теряли голову от её чар. Только в моем случае дело не в красоте. А в том, как она становится настоящей, когда думает, что никто не видит.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось подойти, стереть поцелуями это выражение уязвимости с её лица… Вместо этого я заставил себя вернуться к книгам.

– К тому же, – проговорил я, – в записях есть еще кое-что интересное. То, как проявлялось проклятие у разных женщин твоего рода.

– И как же? – спросила она.

– У каждой по-разному. Кто-то терял силы быстрее, кто-то медленнее. Но общее одно – все они использовали свою красоту как оружие.

– А я, значит, нет? – в её голосе мелькнула привычная ирония.

– Ты? – я усмехнулся, пытаясь за грубостью спрятать то, как больно отозвались её слова. – Ты довела это искусство до совершенства. Только вот со мной твои обычные приемы не работают.

– Потому что ты особенный? – к насмешливым ноткам добавился вызов.

– Потому что я вижу, как ты прячешься за ними, – я сжал край стола, борясь с желанием снова оказаться рядом с ней. – И знаешь, что самое забавное? Чем сильнее ты пытаешься соблазнить, тем очевиднее твой страх.

– Какой страх? – её голос дрогнул.

– Что кто-то увидит настоящую тебя. Ту, что прячется за маской.

– По-моему, ты слишком увлекся своими теориями, менталист.

Она поднялась из кресла и подошла ко мне со спины. Её руки скользнули под мою рубашку. Я должен был остановить её. Должен был продолжить разговор. Но от её прикосновений мысли путались, а решимость таяла.

– Лисса… – мой голос стал ниже. – Мы должны разобраться с проклятием.

– Должны, – её губы коснулись моей шеи, и по телу прошла дрожь. – Но не прямо сейчас.

– Прекрати, – я попытался сохранить остатки самообладания. – Ты просто пытаешься уйти от разговора.

– А ты пытаешься притвориться, что тебе все равно.

Её зубы прикусили мочку уха, и что-то внутри оборвалось. Я резко развернулся, притягивая её к себе.

– Ты играешь с огнем.

– Значит, пусть горит, – выдохнула она мне в губы.

Я знал, что она манипулирует мной. Знал, что использует страсть, чтобы не говорить о том, что её пугает. Но когда она вот так прижималась ко мне, когда её пальцы оставляли обжигающие следы на коже… К демонам. К демонам все разговоры.

Книги полетели со стола.

***

Я целовал её с отчаянием человека, который слишком долго сдерживался. Её кожа горела под моими пальцами, и каждый тихий стон отзывался во мне дрожью. В этот момент я не думал о проклятии, о последствиях, о том, что она использует близость, чтобы не говорить о чувствах.

Я подхватил её, усаживая на стол. Она тут же обвила меня ногами, притягивая ближе, словно боялась, что я отстранюсь. Глупая. Как будто я мог теперь остановиться, когда каждое её прикосновение прожигало до самой души.

– Рейвен… – её шепот дрожал, и в нем было столько невысказанного, что перехватывало дыхание.

– Молчи, – я впился поцелуем в её шею, оставляя след. – Не говори ничего.

Потому что любые слова сейчас были бы ложью. Потому что правда пугала нас обоих: то, как идеально она вписывалась в мои объятия, то, как естественно наши тела находили общий ритм, то, как она хрипло выдыхала мое имя – уже не играя, не притворяясь, а по-настоящему теряя контроль.

Она вздрагивала от каждого прикосновения, словно впервые в жизни позволяла себе просто чувствовать, не думая о том, как это выглядит со стороны. И эта искренность сводила с ума сильнее любых осознанных соблазнений.

– Пожалуйста, – прошептала она, выгибаясь навстречу моим рукам.

В этот момент что-то внутри дало трещину. Одно короткое слово, произнесенное без игры, без кокетства – и последние остатки самоконтроля канули в бездну.

Она была как пламя в моих руках – яркая, обжигающая, неудержимая. И я знал: пытаться удержать её – все равно что пытаться поймать ветер. Сейчас она отдавалась страсти со всей искренностью, но рано или поздно её натура возьмет своё.

Я целовал её с какой-то отчаянной жадностью, пытаясь запомнить каждое мгновение, каждый вздох, каждую дрожь. Потому что знал: когда она уйдет, а она обязательно уйдет, мне останутся только эти воспоминания. И они будут жечь изнутри, как расплавленное серебро.

Глупо было влюбляться. Глупо и опасно. Но с каждым её стоном, с каждым шепотом моего имени я падал все глубже. И от понимания собственной обреченности хотелось брать её еще яростнее, еще требовательнее – словно пытаясь заклеймить, оставить на ней свою метку, что-то, что она не сможет забыть.

Лисса

Потом мы сидели на полу, прислонившись к книжным полкам. Я устроилась между его ног, откинув голову ему на грудь. Его рубашка валялась где-то у стола, моя юбка была безнадежно измята.

– Кажется, мы испортили несколько древних фолиантов, – заметила я, разглядывая разбросанные по полу книги.

– Переживут, – он рассеянно водил пальцами по моему плечу. – Им не впервой.

Я приподняла бровь.

– Только не говори, что у тебя есть привычка заниматься любовью на рабочем столе.

– Нет, – он фыркнул. – Но однажды я опрокинул на «Историю древних проклятий» котел с зельем. Три дня выводил пятна.

Я улыбнулась, представив эту картину. Рейвен, педантичный и собранный, в панике спасающий книгу… Странно, но сейчас, растрепанный и расслабленный, он казался мне гораздо привлекательнее, чем тот идеально контролирующий себя менталист.

И от этой мысли внутри все сжалось. Я не могла позволить себе привыкать к этому: к его теплу, к его рукам, к этим редким улыбкам. Да, сейчас между нами что-то есть – страсть, влечение, может быть даже что-то большее. Но такой человек, как Рейвен, вряд ли всерьез захочет впустить в свою выверенную жизнь кого-то вроде меня. В конце концов, что может быть общего у серьезного менталиста и легкомысленной ведьмы, кроме необходимости держать проклятие под контролем?

Глава 8

Лисса

Прошло еще две недели. Мы так и не продвинулись в изучении проклятия, зато незаметно выстроили какое-то подобие совместного быта. В конце концов Рейвен нехотя позволил мне навести порядок на кухонных полках. Теперь все склянки и пучки были разложены по моей системе, и он даже признал, что так удобнее. А когда я взялась за заброшенный сад, где росли его травы, он только молча принес мне садовые перчатки.

Странно, но эта простая рутина успокаивала. По утрам я готовила завтрак, и Рейвен, хоть и делал вид, что поглощен книгами, все чаще хвалил мою стряпню. Днем я возилась в саду, а он иногда спускался проверить, правильно ли я обрезаю лечебные растения. Каждый вечер мы проводили сеанс восстановления щитов – уже без прежней неловкости, просто как часть ежедневного ритуала. А ночи… ночи принадлежали нашей страсти.

В то утро я как раз заваривала чай, когда входная дверь скрипнула. Странно, Рейвен обычно работал у себя до позднего вечера. Схватив поднос с двумя чашками, я вышла в холл.

– Рейвен, я подумала… – и замерла на полуслове.

В холле стоял граф Эштон собственной персоной – один из самых блестящих представителей высшего общества и, как некстати вспомнилось, один из моих бывших любовников. Я едва не выронила поднос.

– Лисса? – его безупречно очерченные брови приподнялись. – Какой… приятный сюрприз.

Я вдруг остро осознала, как выгляжу: простое домашнее платье, растрепанные волосы, босые ноги. И две чашки на подносе: недвусмысленное свидетельство того, что я здесь не гостья.

– Граф, – я попыталась изобразить светский поклон, балансируя с подносом. – Какая неожиданность.

– Действительно, – в его голосе мелькнули знакомые бархатные нотки. – Не ожидал встретить вас в доме менталиста. Хотя… – он окинул меня понимающим взглядом, – вы всегда умели находить интересные… развлечения.

– Граф Эштон, – голос Рейвена, холодный как лед, раздался от лестницы. – Вы рано. Я назначал на четыре.

– Прошу прощения, – граф улыбнулся одной из своих фирменных улыбок. – Дела в городе закончились раньше. Но я вижу, вы… не один.

Я почувствовала, как щеки заливает краска. Только этого не хватало.

– Лисса, – в голосе Рейвена появились стальные нотки, – ты не могла бы…

– Да, конечно, – я попятилась к кухне. – Я как раз собиралась…

– Дорогая, я все еще жду, что вы займетесь моим заказом, – граф сделал шаг в мою сторону. – А то я уже начал переживать, что вы стали избегать меня после нашей… маленькой истории.

Я невольно напряглась. Наш короткий роман закончился больше года назад – после нескольких месяцев его красивых ухаживаний я все же дала понять, что не заинтересована в серьезных отношениях. К его чести, он принял отказ достойно и остался одним из моих самых преданных клиентов. Раз в несколько месяцев заказывал настройку фамильных артефактов, всегда был безупречно вежлив. И вот теперь я нарушила наше негласное соглашение, отменив встречу под предлогом отъезда.

– Граф, – голос Рейвена прозвучал холодно, когда он спустился с лестницы, становясь между нами. – Если вы пришли обсудить свою проблему, предлагаю пройти в кабинет.

Что-то в его позе, в том, как он заслонил меня собой, заставило графа слегка измениться в лице.

– Разумеется, – он слегка поклонился. – Прошу прощения за… неуместные воспоминания.

Рейвен

– Так что именно вас беспокоит, граф? – я указал ему на стул для посетителей, сам оставшись стоять у окна.

Он опустился на предложенное место с той особой грацией, которую годами оттачивают в светских салонах. Холеный, уверенный в себе аристократ. Именно такие обычно привлекали Лиссу.