Текст книги "Ведьма ищет мужа. Красавчиков не предлагать (СИ)"

Автор книги: Кати Владмар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Она тихо поднялась с кресла и направилась к двери. На пороге обернулась:

– Рейвен…

– Не надо, – перебил я. – Никакой благодарности. Никаких разговоров. Просто идите спать.

Когда дверь за ней закрылась, я тяжело опустился в кресло, которое всё ещё хранило тепло её тела. Похоже, моя размеренная жизнь только что полетела в бездну.

Глава 4

Лисса

Я проснулась от ощущения, что в комнате что-то не так. Солнечный свет падал под непривычным углом, тени ложились иначе, даже воздух пах по-другому – травами и старыми книгами вместо привычных жасминовых благовоний.

Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить события прошлой ночи. Таверна. Переулок. Жадные руки. Холодный голос незнакомца в темном плаще…

Резко сев в кровати, я огляделась. Комната была небольшой и почти пустой: кровать, шкаф, маленький столик у окна. Ни картин, ни безделушек, только пучки сушеных трав на стенах. На стуле у кровати лежало сложенное платье – явно женское, но не моё.

За окном садилось солнце. Но это же невозможно, я легла спать поздним вечером…

– А, вы, наконец, проснулись.

Я вздрогнула. Рейвен стоял в дверях, привалившись к косяку. Выглядел он… неважно. Словно не спал все то время, что я провела в забытьи.

– Который час? – мой голос звучал хрипло.

– Почти семь вечера.

– Но…

– Вы проспали почти сутки, – он поморщился. – Видимо, магическое истощение оказалось серьезнее, чем я предполагал.

– Магическое истощение? – я нахмурилась. – О чем вы…

– Оденьтесь, – он кивнул на платье. – Нам нужно поговорить.

Прежде чем я успела ответить, он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Несколько минут я сидела неподвижно, пытаясь собраться с мыслями. Сутки? Я никогда не спала так долго. Даже после самых бурных ночей я всегда просыпалась на рассвете, полная сил и энергии. А сейчас…

Платье оказалось простым, но добротным, хотя и старомодным. Интересно, откуда оно у нашего нелюдимого хозяина? Впрочем, сейчас меня больше беспокоило другое: в зеркале над умывальником отражалась бледная незнакомка с тенями под глазами и потускневшими рыжими волосами. Неужели это я?

Рейвен обнаружился в той же комнате, где я очнулась вчера. Он сидел за столом, заваленным древними фолиантами. Некоторые выглядели так, словно их не открывали несколько столетий.

– Присаживайтесь, – не поднимая глаз от книги, проговорил он. – Полагаю, у вас много вопросов.

Вместо того чтобы сесть в кресло, я присела на край стола, почти касаясь бедром его руки. Рейвен на мгновение замер, его пальцы стиснули страницу книги чуть сильнее необходимого. Затем он откашлялся и, старательно глядя в текст, продолжил:

– Нашел кое-что любопытное, – он придвинул ко мне потрепанный том в кожаном переплете. – Записи одного из менталистов прошлого века. Здесь упоминается случай с ведьмой, которая прокляла целый род за красоту его женщин.

Я наклонилась над книгой. Выцветшие чернила едва проступали на пожелтевших страницах: «…и наложила проклятие на весь род, дабы красота их обернулась погибелью. Лишь союз с тем, чья внешность отвратительна, мог спасти от этой участи. Все попытки снять проклятие иным способом оказались тщетны…»

– Дальше идут сухие отчеты других менталистов, – Рейвен перелистнул несколько страниц. – Каждый пытался помочь, но безуспешно.

Я застыла, вспомнив шкатулку со старыми фотографиями, которую забрала из дома, когда уходила. Почему раньше не обращала внимания? Все женщины в нашем роду были красавицами, а их мужья… В лучшем случае невзрачные, в худшем – откровенно уродливые.

А мама… она умерла так рано, так внезапно. Лекари говорили о странной болезни, истощившей её силы. Отец никогда не рассказывал, что случилось на самом деле – только хмурился и отмахивался от моих вопросов. «Не береди прошлое, Лисса». А потом смотрел на меня с какой-то смесью тревоги и раздражения: «Ты становишься такой же красивой, как она».

Может, потому я и сбежала из дома так рано? Устала от его вечных предостережений, от того, как он морщился каждый раз, когда замечал очередного моего поклонника. «Красота приносит только беду», – говорил он. А я смеялась в ответ и продолжала флиртовать назло ему.

– Забавно, – я попыталась усмехнуться, но вышло нервно. – Значит, мне нужно просто найти самого страшного мужчину в городе и выйти за него замуж?

Рейвен никак не отреагировал на мою шутку, продолжая листать страницы.

– Здесь есть еще записи о том, как проявлялось проклятие у тех, кто пытался избежать этой участи.

Я поймала себя на том, что разглядываю его лицо, наполовину скрытое упавшими на глаза темными волосами. Нет, определенно не подходит. Черты слишком правильные, несмотря на общую мрачность образа.

– И как же оно проявлялось? – спросила я, отводя взгляд. – Что потом?

Рейвен помедлил, словно подбирая слова.

– Потом они погибали. Кто-то от рук обезумевших поклонников, кто-то… – он бросил на меня быстрый взгляд, – от полного магического истощения.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Вспомнила, как слабела после каждой близости в последние недели, как тускнела кожа, как тяжело стало колдовать…

– И сколько у меня времени? – собственный голос показался чужим.

– Судя по записям, от первых признаков до… финала проходило около трех месяцев. В некоторых случаях быстрее – зависело от того, насколько часто женщина позволяла себе близость с мужчинами.

Я нервно рассмеялась.

– Что же, значит, мои любовные похождения сократили мне срок. Две недели после дня рождения… получается, у меня осталось чуть больше двух месяцев, чтобы найти достаточно уродливого мужа?

***

– Здесь есть еще кое-что, – Рейвен перевернул страницу. – «И должна хранить верность супругу своему до конца дней, ибо даже единожды нарушившая клятву не сможет более избежать своей погибели…»

– Что? – я подскочила со стола. – Дайте сюда!

Строчки плясали перед глазами, но смысл был предельно ясен. Не просто выйти замуж за урода – хранить ему верность всю жизнь. А если оступишься… если хоть раз… пути назад уже не будет.

– Какая… – я задохнулась от возмущения, – какая мерзкая, злобная… Она не просто прокляла род, она придумала самую изощренную пытку!

– Для вас настолько невыносима мысль о верности? – в голосе Рейвена прозвучала неприкрытая насмешка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Дело не в верности! – я резко развернулась к нему. – Дело в выборе! Заставить красивую женщину не просто связать жизнь с уродом, но и лишить её всякой надежды на… на что-то большее. На настоящую любовь, на страсть… Это же… это…

– Похоже, именно такого эффекта и добивалась создательница проклятия, – он захлопнул книгу. – Судя по записям, некоторые пытались обойти это условие. Все они погибли особенно… быстро.

Я рухнула в кресло, чувствуя, как дрожат колени. Замужество с уродом уже казалось достаточно ужасным наказанием. Но пожизненная верность этому уроду? Никогда больше не испытать удовольствия от близости с красивым мужчиной, не почувствовать трепет новой влюбленности, не…

– Должен быть другой способ, – я подняла глаза на Рейвена. – Вы же что-то придумаете?

Он поднялся и отошел к окну.

– Я не обещаю, что смогу помочь. Но мы можем попробовать.

– И все же, сколько у меня времени? – я попыталась рассуждать логически. – Если прошло две недели с момента активации проклятия… Хм, было четыре любовника. Художник, капитан, маг-артефактор и тот бард с площади… – я начала загибать пальцы.

Рейвен резко развернулся, и я впервые увидела, как его маска холодного равнодушия трескается, обнажая настоящую ярость.

– Вы что, ведете счет, как торговка на рынке? Четыре любовника за две недели?

– А что такого? – я пожала плечами. – В конце концов, это моя жизнь.

– Которую вы, похоже, отчаянно пытаетесь укоротить, – его голос стал ледяным. – Каждая близость высасывает из вас жизненную силу. С такими темпами вам осталось недели три, максимум месяц.

– Всего месяц? – я почувствовала, как к горлу подступает паника. – Но вы же поможете мне? Вы сказали…

– Я передумал, – он снова отвернулся. – Не вижу смысла тратить время на того, кто сам не ценит свою жизнь. Можете искать своего уродливого мужа где-нибудь в другом месте.

– Но… – я запнулась, не веря своим ушам. – Вы не можете просто…

– Могу, – его голос звучал равнодушно. – И делаю это прямо сейчас. Думаю, вам лучше уйти.

Я смотрела на его спину, не веря своим ушам. Он что, действительно выставляет меня? Меня?

– Послушайте, – я встала из кресла, машинально поправляя волосы, – давайте не будем горячиться. В конце концов… – я подошла ближе, позволяя своему голосу стать мягче, бархатистее, – мы же можем найти компромисс…

– Не утруждайтесь, – он даже не обернулся. – Ваши обычные уловки на меня не действуют.

– Уловки? – я запнулась. – Вы считаете, что я…

– Пытаетесь манипулировать, – он наконец повернулся, и его взгляд был полон такого холодного презрения, что я невольно отступила. – Как делаете это со всеми мужчинами. Но я не один из ваших… художников или бардов с площади.

Я почувствовала, как краска заливает щеки. Никто и никогда не говорил со мной в таком тоне. Как будто я была… была…

– Да как вы смеете! – мой голос сорвался. – Думаете, если вы какой-то особенный отшельник-менталист, то можете…

– Именно так, – он снова посмотрел в окно. – Дверь там.

В горле встал комок. Я открыла рот, чтобы сказать что-то едкое, что-то, что заставило бы его пожалеть о своих словах… и вдруг поняла, что ничего не могу с этим поделать. Ни моя красота, ни обаяние, ни отточенное годами искусство флирта – ничто не работало с этим человеком.

А без этого… без этого что у меня оставалось?

– Пожалуйста, – слово вырвалось само собой, тихое и жалкое. – Я… я не знаю, что делать. Не знаю, к кому еще обратиться.

Он молчал, все так же глядя в окно.

– Я понимаю, что вы презираете меня, – мой голос дрожал, но я продолжала говорить. – И, наверное, правы. Я легкомысленная, безответственная… но я не хочу умирать. Не так. Не от рук обезумевших мужчин, не от истощения… Пожалуйста.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов на стене. Я смотрела на его спину, чувствуя, как по щекам катятся слезы – впервые за много лет.

Рейвен

Я слышал, как она плачет. Тихо, без истерики – настоящие слезы, не очередной трюк для манипуляции. Проклятье. Я годами выстраивал эти стены вокруг себя, учился не поддаваться на эмоции, держать дистанцию. И вот теперь какая-то легкомысленная ведьма…

– Я не возьму своих слов обратно, – мой голос звучал глухо. – То, как вы относитесь к собственной жизни…

– Я знаю, – она всхлипнула. – Знаю, что я… что все это… Но разве я не заслуживаю шанса измениться?

Я резко развернулся, намереваясь сказать что-нибудь жесткое, но осекся. Она стояла, обхватив себя руками, с растрепанными рыжими волосами и мокрыми от слез щеками. Ничего общего с той уверенной в себе кокеткой, что флиртовала со мной вчера.

Внутри что-то дрогнуло. Я попытался подавить это чувство – жалость не входила в мои планы. Но она выглядела такой потерянной, такой…

– Три условия, – слова вырвались, прежде чем я успел их обдумать. – Первое: никаких мужчин. Вообще. Любой физический контакт будет приближать вас к гибели.

Она кивнула, торопливо вытирая слезы.

– Второе: вы делаете все, что я говорю. Без споров и попыток флиртовать.

Снова кивок.

– И третье… – я помедлил. – Вы остаетесь здесь. В городе слишком опасно, а здесь я смогу… контролировать ситуацию.

– Вы позволите мне остаться? – в её голосе прозвучало неприкрытое облегчение.

– Только при полном соблюдении условий, – я отвернулся, злясь на себя за эту внезапную мягкость. – И учтите, первое же нарушение – и вы окажетесь на улице.

Краем глаза я заметил, как она дернулась, словно хотела броситься ко мне с объятиями, но сдержалась. Хоть какой-то проблеск здравого смысла.

– Спасибо, – произнесла она тихо. – Я… я постараюсь не разочаровать вас.

– Вы уже разочаровали, – я направился к двери. – Постарайтесь хотя бы не погибнуть, пока я ищу решение.

Выходя из комнаты, я чувствовал на себе её взгляд. И отчего-то это раздражало больше, чем все её прежние попытки флирта.

Я остановился в дверях, проклиная себя за то, что вообще ввязался в это.

– Гостевая спальня остается вашей. Ванная комната в конце коридора. Кухня здесь за углом – можете пользоваться, но не трогайте травы на полках, это не специи, а ингредиенты для зелий.

– А где ваша спальня? – спросила она, и я почувствовал, как внутри снова поднимается волна раздражения.

– Это не ваше дело, – отрезал я. – Вам достаточно знать, что западное крыло дома для вас под запретом.

– Как в сказке про Синюю Бороду? – в её голосе мелькнула прежняя игривость.

Я медленно повернулся, глядя ей в глаза.

– Вы находите свою ситуацию забавной?

Она побледнела и опустила взгляд.

– Простите. Старые привычки…

– Избавьтесь от них, – я снова отвернулся к двери. – И еще. У меня бывают клиенты. Во время их визитов вы не выходите из своей комнаты. Никаких случайных встреч, никаких «я только спущусь на кухню». Ясно?

– Да, – её голос звучал непривычно тихо. – А… что насчет моей работы? Я не могу просто исчезнуть, у меня заказы…

Я вопросительно выгнул бровь.

– Я настройщица артефактов, – она выпрямилась. – Довольно известная, если позволите. Работаю с древними реликвиями, семейными амулетами. Половина знати города доверяет мне свои фамильные ценности.

Я почувствовал, как внутри поднимается глухое раздражение. Прекрасно. Значит, где-то в городе её ждет целая очередь из богатых господ, большинство из которых наверняка мужчины.

– Напишите письма, что заболели. Или уехали. Или что угодно еще. Но никаких личных встреч.

– Но моя репутация… У меня есть пара очень важных заказчиков. Советник магистрата, например, будет крайне недоволен, если я отменю нашу встречу. И граф Эштон просил…

– Лучше потерять репутацию, чем жизнь, – я оборвал её, с трудом сдерживая гнев. – И избавьте меня от подробностей о ваших… заказчиках.

– А как же…

– Что бы вы ни хотели спросить – это подождет до завтра, – я прикрыл за собой дверь, отрезая её следующий вопрос.

Поднимаясь по лестнице в западное крыло, я чувствовал, как внутри начинает медленно закипать злость. На неё – за то, что ворвалась в мою жизнь со своими проблемами. На себя – за то, что позволил ей остаться. На того, кто придумал это проклятие – за то, что теперь мне придется с этим разбираться.

В своей комнате я первым делом активировал защитные печати. Дополнительная предосторожность не помешает – кто знает, что взбредет в голову этой своевольной ведьме ночью. А потом достал новую стопку книг. Предстояло много работы.

Глава 5

Лисса

По привычке я проснулась на рассвете. Несколько минут лежала, разглядывая незнакомый потолок и прислушиваясь к тишине дома. Где-то за стеной изредка поскрипывали половицы – похоже, Рейвен до сих пор не ложился.

Кухня нашлась быстро. Небольшая, чистая, но какая-то… нежилая. Шкафы с травами вдоль стен, спиртовая горелка, идеально чистые склянки – действительно, больше похоже на лабораторию зельевара, чем на место, где готовят еду. В кладовке обнаружились банки с крупами и сушеными овощами. На столе – заварочный чайник и одинокая чашка.

Готовить завтраки для мужчин я не любила – это создавало ненужную интимность. Но сейчас ситуация была особенной. В конце концов, он согласился помочь, пустил в дом… А судя по тому, как он морщился от моих заигрываний, традиционные способы отблагодарить его не подойдут.

Каша получилась на удивление удачной: с грибами и травами (тщательно проверенными, чтобы не перепутать со снадобьями). Свежий хлеб я нашла в буфете, а в погребе – немного масла и сыра.

Рейвен появился на кухне, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Замер в дверях, настороженно принюхиваясь. Выглядел он… забавно. Волосы всклокочены, под глазами тени, на щеке след от чернил – видимо, заснул над книгами.

– Что это? – его голос звучал хрипло со сна.

– Завтрак, – я постаралась, чтобы это прозвучало буднично. – Просто завтрак, никакого скрытого смысла.

Он нахмурился, разглядывая накрытый стол.

– Я не просил…

– Знаю. Но вы не спали всю ночь, а с пустым желудком плохо думается.

– Откуда вы… – он осекся, заметив чернильное пятно на щеке, и раздраженно потер его.

– Присаживайтесь, – я пододвинула тарелку. – Пока не остыло.

Он помедлил, словно решая, не усмотреть ли в этом жесте очередную попытку манипуляции. Потом все же сел и осторожно попробовал кашу.

– Сносно, – проворчал он, но тут же зачерпнул еще ложку.

Я спрятала улыбку, наливая ему чай. Что ж, для начала неплохо.

– В следующий раз не трогайте мои травы, – буркнул он, не поднимая глаз от тарелки. – Даже те, что по вашему подходят для готовки.

– Конечно, – я кивнула. – Кстати, у вас там мята с полынью перепутана местами.

Он поперхнулся чаем.

– Что?

– На третьей полке слева. Я не трогала, просто заметила. Все-таки у меня опыт работы с травами для настройки артефактов.

Он смерил меня долгим взглядом, словно впервые увидел.

– И часто вы работаете с травами? – спросил он после долгого молчания, придвигая к себе вторую порцию каши.

– Зависит от артефакта. Некоторым нужна только магическая настройка, другим – сложные составы для очищения. Особенно старым родовым реликвиям, они, как капризные старики – требуют особого ухода.

Он хмыкнул, и мне показалось, что в его взгляде мелькнуло что-то похожее на профессиональный интерес.

– А защитные артефакты?

– Самые сложные, – я машинально подлила ему чаю. – Особенно если владелец увлекается экспериментами с темной магией. Был у меня один клиент – решил усилить защитный амулет настойкой белладонны. Пришлось три дня…

Я осеклась. Рейвен снова нахмурился.

– Что?

– Простите. Вы же сказали – никаких разговоров о клиентах.

Он отвел взгляд, сосредоточенно размешивая ложкой остатки каши.

– Это… профессиональная беседа. Допустимо.

Мы снова замолчали, но теперь тишина не казалась такой напряженной. За окном солнце поднималось все выше, заливая кухню теплым светом. В его лучах я заметила, что волосы Рейвена не просто черные – в них проблескивали темно-синие пряди, как вороново крыло на солнце.

– У вас есть книги по травам? – спросила я, отводя взгляд.

– Зачем? – он тут же напрягся.

– Я подумала… раз уж мне нельзя работать, может быть, я могла бы привести в порядок ваши запасы? Рассортировать, подписать…

– Нет.

– Но…

– Я сказал нет, – он отодвинул пустую тарелку. – Не пытайтесь втереться в доверие, это не сработает.

Я почувствовала, как краска заливает щеки.

– Я просто хотела быть полезной! Не все мои действия продиктованы желанием манипулировать!

– Да что вы говорите, – его голос снова стал холодным. – А как же «просто завтрак, без скрытого смысла»?

– Это действительно был просто завтрак! – я вскочила из-за стола. – Но знаете что? Можете завтра сами себе готовить. И спасибо, что напомнили – мне же нельзя делать ничего, что может показаться попыткой флирта. А то вдруг ваше драгоценное одиночество окажется под угрозой!

Я вылетела из кухни, едва сдерживая злые слезы. За спиной раздалось приглушенное:

– Проклятье…

Рейвен

Я смотрел на недопитую чашку чая и думал – зачем позволил себе эту странную беседу о травах? Зачем съел эту чертову кашу? И главное – зачем заметил, как загораются её глаза, когда она говорит о работе – словно золотые искры в морской глубине…

Возможно, она действительно просто хотела помочь. И, признаться, её знания о травах вызывали… некоторое уважение. Когда она рассказывала об артефактах, в её голосе звучала настоящая увлеченность, а взгляд становился сосредоточенным, профессиональным. Полная противоположность ее обычной легкомысленной манере разговора.

Я с силой потер виски. Вот только этого не хватало – начать замечать детали её внешности, особенности мимики… К демонам. К демонам эти неуместные наблюдения.

Нет уж. Я слишком хорошо помню, к чему приводит подобная… доверчивость. Картины из прошлого замелькали перед глазами – обезумевший друг, чьи крики до сих пор иногда снятся по ночам, его остекленевший взгляд, разрушенная лаборатория…

Но голос внутри – тот самый, что уговорил меня позволить ей остаться – предательски шептал: «Она всего лишь приготовила завтрак. И между прочим, правильно определила травы на полке…»

Я резко встал из-за стола. В бездну эти сомнения. У меня есть работа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже в дверях я обернулся, окидывая взглядом кухню. Впервые за долгое время здесь пахло не травами и зельями, а настоящей едой. И этот запах почему-то вызывал смутное беспокойство, словно нарушал еще одну тщательно выстроенную границу.

Грохот наверху заставил меня вздрогнуть. Звук явно донесся из её комнаты – что-то тяжелое упало, затем послышался приглушенный возглас.

Все мысли разом вылетели из головы, и я взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Распахнул дверь, уже готовый увидеть её без сознания на полу.

***

Лисса стояла посреди комнаты, сосредоточенно глядя на упавшую гардину. Её пальцы дрожали от напряжения, но в воздухе не ощущалось даже слабого отголоска магии.

– Ну же! – она взмахнула рукой, но тяжелая конструкция даже не шелохнулась. – Да что со мной такое…

На лице застыло выражение растерянности и страха – она явно не понимала, почему не может совладать с элементарной магией.

– Магическое истощение, – я шагнул в комнату, и она резко обернулась. – Проклятие вытягивает силы быстрее, чем вы их восстанавливаете.

– Я просто хотела убрать… – она осеклась, заметив, что по её щеке катится слеза. Торопливо вытерла её тыльной стороной ладони. – Справлюсь сама.

Она снова попыталась вызвать заклинание, но оно даже не сформировалось – только слабая искра магии мелькнула между пальцами и погасла.

Я молча поднял руку. Один взмах – и гардина вернулась на место.

– Вот значит как, – её голос прозвучал глухо. – Я теперь даже простейшую левитацию не могу…

– Это временно.

– Вы уверены? – она подняла на меня взгляд, и я снова увидел в её глазах эту проклятую растерянность. – А что если… что если проклятие не просто убивает, а сначала лишает магии? Что, если я больше никогда не смогу настраивать артефакты?

Я стиснул зубы. Не хватало еще начать её утешать.

– Прекратите себя жалеть, – мой голос прозвучал резче, чем я намеревался. – Лучше сосредоточьтесь на том, чтобы не тратить остатки сил на уборку. Для этого существуют обычные методы.

– Да, конечно, – она попыталась усмехнуться. – Просто… я никогда раньше не чувствовала себя такой… беспомощной.

Я смотрел, как она пытается поднять опрокинутый стул, но руки ее не слушались. В этот момент она казалась такой юной и уязвимой – ничего общего с той самоуверенной ведьмой, что раз за разом испытывала на прочность мое терпение.

– Сядьте, – я поставил стул. – И послушайте.

Она опустилась на стул, машинально обхватив себя руками.

– Магия не исчезла, – я старался говорить сухо и по-деловому. – Она всё ещё внутри вас, просто сейчас… спит. Организм защищает себя, сберегая силы для поддержания жизни.

– Откуда вы знаете?

– Я вижу вашу ауру – она ослаблена, но не разрушена.

Это была правда. Её аура, несмотря на истощение, всё ещё светилась теплым золотистым светом. Непривычно тусклым, но живым.

– И что мне теперь делать? – она подняла на меня глаза, в которых плескалась такая искренняя надежда, что я невольно отвел взгляд.

– Для начала – перестать тратить силы на бытовую магию. Потом мы займемся укреплением ваших ментальных щитов. Это поможет… сохранить то, что осталось.

– А артефакты? Я действительно смогу снова…

– Не сейчас, – оборвал я её. – Сейчас вам нужно научиться жить без магии. Хотя бы некоторое время.

Она кивнула, закусив губу. По щеке снова скатилась слеза, но на этот раз она даже не попыталась её стереть.

Я почувствовал, как что-то сжимается в груди. Проклятье. Только сочувствия мне не хватало.

– Держите, – я достал из кармана платок, стараясь не смотреть ей в глаза. – И прекратите плакать. Слезы тоже отнимают силы.

Она тихо хмыкнула, промокая глаза.

– Вы всегда такой… практичный?

– А вы всегда такая эмоциональная? – я отвернулся к окну, пытаясь восстановить привычную отстраненность. – Если закончили с разрушением предоставленной вам комнаты, предлагаю начать работу над щитами. Чем раньше, тем больше шансов…

Лисса

– Сядьте ровно, – его голос звучал сухо и по-деловому. – Закройте глаза. Дышите глубже.

Я послушно выпрямила спину и прикрыла глаза. От его присутствия напротив по коже бежали мурашки – не те привычные, от мужского внимания, а какие-то… другие. Словно воздух вокруг него был заряжен особой энергией.

– Не отвлекайтесь, – в его голосе прозвучало раздражение. – Я чувствую каждую вашу мысль. Они мечутся как… растревоженные осы.

– Простите, – я попыталась сосредоточиться на дыхании. – Просто непривычно…

– Тихо.

Его пальцы коснулись моих висков – легко, почти невесомо. По телу прошла волна холода, а затем…

Я никогда не думала, что можно так ясно ощущать собственный разум. Словно смотришь в глубокий колодец, на дне которого клубится туман мыслей и воспоминаний. А над ними – тонкая, почти прозрачная пленка. Мои нынешние защитные щиты.

– Вот видите, – его голос доносился словно издалека. – Практически никакой защиты. Неудивительно, что проклятие действует так быстро.

– И что теперь?

– Теперь будем строить настоящие щиты. Представьте стену. Нет, не такую – прочнее, толще. Из цельного камня.

Я пыталась. Правда пыталась. Но мысли то и дело соскальзывали – то на ощущение его пальцев на висках, то на воспоминание о том, как он протянул мне платок, то…

– Сосредоточьтесь! – от его резкого тона я вздрогнула. – Вы же настройщик артефактов. Неужели никогда не работали с защитными чарами?

– Работала, но… – я закусила губу. – Обычно я просто чувствую, как должна течь магия. А сейчас…

Он вздохнул, кажется, устало.

– Хорошо. Попробуем иначе. Вспомните, как вы настраиваете защитный артефакт. Что вы делаете?

– Сначала прощупываю существующий контур заклинания, – я начала говорить, и внезапно стало легче. – Потом нахожу слабые места, укрепляю их…

– Вот. Точно так же. Ваш разум – это артефакт, который нужно настроить.

***

Это было… странно. Словно исследуешь очень тонкий хрустальный сосуд – один неверный нажим, и он разлетится на осколки. Но постепенно я начала различать структуру своих ментальных щитов. Вот здесь совсем тонко, почти прозрачно. А тут что-то похожее на трещину…

– Вижу, – прошептала я. – И что теперь?

– Как бы вы укрепили это место в артефакте?

Я задумалась.

– Обычно я направляю поток магии… – я осеклась. – Но сейчас у меня почти нет сил.

– У вас есть я, – его пальцы на моих висках стали чуть теплее. – Почувствуйте, как течет энергия. Направьте её туда, где щит самый слабый.

И я почувствовала – холодный, сильный поток его магии. Такой мощный, что перехватило дыхание. Но при этом… управляемый, послушный. Словно горная река, загнанная в русло.

– Осторожнее, – в его голосе мелькнуло что-то похожее на одобрение. – Не торопитесь. Медленно… да, вот так.

Постепенно я начала понимать принцип. Это действительно было похоже на настройку артефакта – та же кропотливая работа, то же внимание к деталям. Только вместо собственной магии приходилось использовать стороннюю силу.

Время потеряло значение. Я не знаю, сколько мы так просидели – может быть, час, может быть, больше. Его магия текла через меня, заполняя трещины в защите, укрепляя слабые места. А я направляла этот поток, чувствуя, как постепенно тонкая пленка превращается в настоящий щит.

– Достаточно, – его пальцы исчезли с моих висков, и я едва сдержала разочарованный вздох. – На сегодня хватит.

Я медленно открыла глаза. В комнате уже сгущались сумерки – похоже, прошло больше времени, чем мне казалось. Рейвен выглядел уставшим, но, кажется, довольным результатом.

– Это было… удивительно, – я все еще чувствовала отголоски его силы внутри своего сознания. – Я никогда не думала, что ментальная магия может быть такой… такой…

– Структурированной? – он размял плечи. – Большинство считает менталистов кем-то вроде шарлатанов, копающихся в чужих мыслях. Но истинное искусство ментальной магии гораздо ближе к точным наукам.

Я смотрела, как он подходит к окну, и впервые за все время видела в нем не угрюмого отшельника, а настоящего мастера своего дела. В его движениях, несмотря на усталость, чувствовалась спокойная уверенность человека, прекрасно знающего свои возможности.

– Спасибо, – сказала я тихо.

Рейвен

Я смотрел в окно, стараясь не оборачиваться. Её голос звучал непривычно – никакого кокетства, никаких игр. Просто искренняя благодарность. И от этого внутри что-то предательски сжималось.

Работа с её сознанием оказалась… неожиданной. Я привык к сопротивлению, к попыткам закрыться, к страху перед ментальным контактом. Но она… она впустила меня с таким доверием, словно…

Я тряхнул головой, обрывая непрошеные мысли.

– Это была всего лишь базовая тренировка, – мой голос прозвучал резче, чем следовало. – Завтра продолжим. И постарайтесь не растратить силы до следующего занятия.

Нужно было уходить. Не стоило оставаться в её комнате дольше необходимого, но что-то удерживало меня на месте.

– Я почти не чувствую усталости, – в её голосе появились удивленные нотки. – Наоборот, такое ощущение, будто…

– Это последствия контакта с чужой магией, – перебил я, делая шаг к двери. – Скоро пройдет.

Она поднялась со стула, и я невольно отметил, как вечерний свет из окна золотыми бликами искрится на её волосах. Проклятье. Мне действительно пора уходить.

– Вы очень хороший учитель, – произнесла она тихо.

Я стиснул зубы, остро ощущая каждую деталь её присутствия. В тесном пространстве спальни её было слишком много – аромат жасмина, голос, шорох платья при каждом движении. Даже воздух, казалось, был пропитан её сущностью. Здесь не было спасительной дистанции моего кабинета, привычной защиты книжных полок и рабочего стола. Только она, я и эта невыносимая близость.

– Я не учитель. Я просто пытаюсь не дать вам погибнуть.

– И все же… – она сделала паузу. – Знаете, я впервые поняла, что ментальная магия – это действительно искусство. Как настройка артефактов.

Я почувствовал, как уголок рта дернулся в непрошеной улыбке. Быстро подавил это движение.

– Вы закончили с комплиментами? У меня еще много работы.

Она тихо рассмеялась.

– Ну конечно. Нельзя же позволить одному маленькому «спасибо» разрушить вашу репутацию угрюмого отшельника.

Я наконец заставил себя выйти за дверь, но её смех всё ещё звенел в ушах, отдаваясь в каждой клетке тела. Что со мной происходит? Возможно, дело в ментальном контакте – после такой глубокой работы с чужим сознанием всегда возникает своего рода… притяжение.