Текст книги "Обнажая нежность.com (СИ)"
Автор книги: Катерина Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Прости.
Макс улыбнулся, ничего не сказав в ответ, с гордостью наблюдая за моим румянцем на щеках.
Блондинки – дуры. Факт.
– Покажешь снимки? – хотелось скорее перевести тему разговора.
– Увидишь. Позже.
Мне удалось немного отвлечься от кома мыслей, но, как только все закончилось – тень надежд снова преследовала меня, покорно ходя за мной по пятам, не отставая ни на шаг. Грозовое облако из моих переживаний и стресса висело надо мной, иногда пуская молнии в самое сердце.
– Как там Мишель? – я стояла спиной к нему, натягивая все еще влажное платье на тело.
С минуту Макс молчал, а после, последовал ответ:
– Нормально.
Только это сказал не он.
Позади я услышала знакомый акцент.
Либо у меня бред на фоне жара, либо передо мной реально стоял Мишель в дверном проеме.
Мы смотрели друг на друга, как два идиота. Он натягивал улыбку на лице в знак приветствия, а я же сменяла свое удивление на нарастающую вспышку гнева.
– Рад тебя видеть, – он неторопливо шел ко мне навстречу.
Я собирала всю волю в кулак, пытаясь контролировать себя, но, это слабо давалось. Моя беззаботная радость вихрем смылась с лица, будто ее никогда там и не было.
Схватив сумку, я поспешила к нему.
Расстояние между нами сокращалось с каждым моим вздохом, и уже через мгновенье я могла слышать его дыхание, с ароматом утреннего кофе.
– Рад? – сдержать эмоции не удалось. – Да что ты знаешь об этом? Кто ты такой, чтобы появляться в моей жизни тогда, когда тебе этого захочется?
Он вопросительно смотрел на меня, не зная, как реагировать, и я, не дождавшись ответа, продолжила монолог:
– Знаешь, что? Да иди ты к черту!
Оставив затрещину на его лице, я окинула виноватым взглядом Макса, и поспешно выбежала из студии. Ледяные капли с новой силой били по коже, но, из-за избытка адреналина в теле, чувство холода было недосягаемо для меня. Я не чувствовала вообще ничего, кроме сердца, которое стояло в глотке, и казалось, вот-вот выпрыгнет изо рта, а мимо проезжающая машина ловко раздавит его по асфальту на большой скорости.
– Мари, стой! – он в считанные секунды догнал меня, и схватил за руку.
– Отпусти!
Наверное, именно такой хваткой хищники держат своих жертв, чтобы та не убежала. А после того, как жертва смирится с неизбежной смертью, он вцепится острыми клыками прямо в артерию, где останутся считанные минуты на то, чтобы попрощаться с жизнью, и в последний раз увидеть солнечный свет.
– Отпусти, мне больно! – я брыкалась, как маленький ребенок, которому не купили игрушку в магазине.
– Успокойся, – он был невозмутим, и так же красив, каким я его запомнила.
За все время работы у Мишеля я не могла запомнить его внешность, в частности, мелкие детали: скулы, пухлые губы, и разрез глаз. Странная штука – память. Спустя время стирались все грани и очертания, и оставалось лишь размытое пятно, которое мозг также активно пытался вывести из долговременных папок моей памяти. Каждый раз, когда я его видела, хотелось запечатлеть его контуры лица, подобно фотоаппарату с мгновенной печатью. Но, отсутствие фотографической памяти не давало приблизиться к этому даже на шаг. Фантазия ловко прорисовывала все детали самостоятельно, исходя из моих идеалов и предпочтений, абсолютно не опираясь на реальные особенности Мишеля.
– Я спокойна, – он все еще не отпускал мою руку, – но, я в эти игры больше не играю. Все! Баста!
– Может, поговорим?
Меня убивал холод в его голосе. По всей видимости, страдаю из-за нас только я.
Мне все же удалось выдернуть руку из его мертвой хватки, и я, скрестив руки на груди, продолжила:
– Хорошо, говори.
– Поехали.
Он взял меня под руку, и повел в сторону машины, которая была припаркована буквально в двух метрах от нас.
Тело дрожало, и казалось, что я умираю от жара. Меньше всего хотелось быть раненым зверем, когда она сидит напротив.
– Останови у аптеки, – скомандовала я.
– Зачем?
– За противозачаточными таблетками. – Я закатила глаза от его глупого вопроса. – У меня жар.
Мишель взглянул на меня с полным сожалением в глазах, и нажал на педаль газа.
Через час мы подъезжали к его дому, и он, оставив меня в машине, ушел за лекарствами. Стоило бы сходить самой, возможно, в аптеках продают счастье на развес среди успокаивающих и адсорбирующих препаратов? Я бы взяла несколько килограммов, и светилась бы, как рождественская елка от передозировки.
– Держи, – он передал мне пакет из аптеки.
– Спасибо.
Хотелось кинуться к нему на шею в знак благодарности. Я мечтала, что задушу его в своих объятиях, как только увижу снова, но, гордость не позволяла мне даже взглянуть на него. Злость снова и снова поджигала спаленные земли между нами, и я не могла оступиться еще раз, пролетая километры в бездну.
Переступив порог квартиры, в нос ударил спертый запах. Открыв все окна нараспашку, я ушла в ванную, даже не обращая на него внимания, и напрочь позабыв о том, что я нахожусь у него в гостях.
Полбанки пены для ванной и расслабляющая музыка – мои верные друзья этим вечером. Мой распылитель счастья был в починке по гарантии, и оставалось довольствоваться только тем, что я имею сейчас: обгрызенное сердце и прах из чувств, который явно осел поверх белой пены.
Мишель неслышно вошел в ванную. Я услышала его только тогда, когда он облокотился на стиральную машину.
– Ты не против?
– Если хочешь – оставайся, – я без энтузиазма махнула в его сторону рукой, и обратно вставила наушники.
Хотелось плакать. Ну, или, на крайний случай, захлебнуться в ванной.
– Мари, – я услышала сквозь музыку, – я хотел бы поговорить с тобой.
Сделав глубокий вдох, я сказала ему:
– Говори.
– Я буду ждать тебя на кухне, – сказав это, он вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Он что-то скрывает, и возможно, именно сейчас будет час откровений?
Мне не нужны звезды с неба, я не нуждаюсь в золотых хоромах и дорогих тряпках с бирками от известных модельеров. Все, чего я хочу – быть нужной. Хочу просыпаться, и чувствовать, что во мне нуждаются. А если я надолго уеду, кто-то будет задыхаться без меня, жадно глотая остатки шлейфа, оставленного мною у входной двери.
Завернувшись в полотенце, босыми ногами я прошла на кухню, оставляя после себя мокрые следы. Мишель заваривал чай со сладким ароматом, отчего, в животе заурчало.
Я села за стол, подобрав под себя ноги.
– Чай с медом?
– С липой.
Он поставил две кружки, самую ароматную напротив меня, а рядом с ней несколько разноцветных таблеток.
– Снотворное? – я недоверчиво посмотрела на него.
– Жаропонижающее, – он фыркнул в ответ.
– С чего вдруг такая забота? – я обожгла язык, сделав глоток из кружки. – Чувство вины? Измена? Хотя, – я задумчиво посмотрела в окно, за которым была кромешная тьма, – последнее меня не касается, ведь так?
Я подливала в наши отношения масла, чтобы горело ярче. Чтобы тушить было нечем, а литры соленых слез из моих глаз не помогут потушить километровый огонь.
Казалось, он – это все, что мне нужно. Мне по кайфу находиться с ним, но, дозировка бывает крохотной, которой я даже не успеваю насладиться.
– Запомни, – он смотрел прямо в самую глубь меня, – никогда не смей устраивать истерики при посторонних людях. К чему эти концерты? Я и ты – не семейная пара, где возможно, уместны подобные выходки. Не забывай – не стоит перегибать палку.
Я перебила его:
– А то что?
Он сжал губы в одну тонкую линию, вероятно, не ожидая от меня этого вопроса.
– Иначе, ты будешь жалеть об этом. О том, – он сделал глоток, – что мы вернемся в те роли, когда ты только устроилась ко мне в помощники.
– Почему ты решил, что я буду жалеть?
И что он возомнил о себе?
– Хорошо, – он положил свою руку на мою, – в таком случае, переживать потерю такого человека как ты, буду только я.
– Где ты был? Что делал во Франции?
Он усмехнулся.
– Были дела.
– Ты даже не соизволил сообщить, что уезжаешь.
– Я не обязан перед тобой отчитываться.
– Ты думаешь, что можешь мной командовать, но, я этого не допущу!
Пустите мне пулю в лоб, хочется послушать тишину.
– Я не хочу иметь все в избытке, мне только необходимо иметь либо все, либо ничего. – Первые капли слез с грохотом упали в кружку с чаем. – Кстати, мне предложили другую работу.
Я ждала его реакции, как ребенок Санта Клауса у рождественской елки, сжимающий стакан с молоком в одной руке, а в другой тарелку с печеньем.
– Куда же? Я заплачу тебе вдвое больше того, сколько тебе предложили.
– Ты пытаешься меня остановить, или таким образом покупаешь?
– Мари, прошу тебя….
– Почему ты все так усложняешь? Неужели, ты не можешь быть нежным, внимательным, чутким, и с прекрасным вкусом романтики?
– Ты не думала о том, что я просто не хочу? Я такой, какой есть. Либо, принимай таким, какой есть, либо….
– К черту все. Завтра я съеду. Ключи отдам в офисе.
– Я не подпишу тебе заявление об уходе.
– Подпишешь.
– Посмотрим. – Он зловеще посмотрел на меня. – Мы будем играть в игры с моими правилами. Не путай роли.
– Я иду спать.
С грохотом бросив кружку в раковину, я ушла в комнату.
Накрывшись с головой одеялом, я проклинала себя всеми возможными ругательствами, моя лишь о том, чтобы он остался. Я не раз прокручивала в своей голове разговор с ним, но, не могла даже предположить, что будет настолько сложно. Он непробиваем, как скала.
Пытаясь провалиться в сон, позади себя я почувствовала, как просела кровать. Мишель обнял меня, прижав к себе как можно ближе. Он поцеловал меня в плечо, а я, почувствовав себя уютно, заснула крепким сном.
С каждой затяжкой сигареты, с каждой каплей вермута приходило осознание, что юность – прекрасное время для приключений, которые поджидают за углом. Это я осознала в шестнадцать. Сейчас, когда тебе двадцать с небольшим, ничего не меняется, только рваные джинсы сменяют юбка-карандаш, кеды пылятся на полке, а во рту, на его стенках, оседает послевкусие спермы. Мы торопимся повзрослеть, не принимая во внимание тот факт, что юность ходит за нами по пятам, и ничего не меняется. Сменяются только игры. Они с отметкой «18+». Факт.
Утро следующего дня встретило меня с температурой 36,4 и испариной на лбу. Да уж, ради этого стоило промокнуть до нитки, зато будут фотографии, которые я смогу использовать вместо обоев, или, можно будет устроить дождь из снимков, предварительно разорвав их на мелкие куски, а после, выпустить из окна на свободу. Мишель спал рядом, а до будильника оставалось полчаса. Воспользовавшись случаем, я схватила телефон и сделала пару снимков. Он выглядел беззаботным, расслабленным, и безумно сексуальным. По крайней мере, теперь я смогу освежать свою память лишь взглянув в свою галерею, когда его черты лица будут испаряться из моей головы. Плюс, я буду смотреть на него все с той же нежностью и заботой, когда между нами все закончится. Закончится все то, что даже не успело начаться.
– Что ты делаешь? – он еле слышно прошептал, что я едва сумела уловить фразы.
– Доброе утро, – я зачем-то поцеловала его в щеку. – Хочу запечатлеть лучшие моменты из нашей с тобой жизни.
Я вскочила с кровати, и тут же приземлилась обратно – голова закружилась с неестественной силой, и, собрав всю свою бодрость в кулак, легла обратно в постель.
– Кажется, – я наигранно положила руку на лоб, – я при смерти.
– Да уж, – он взглянул на меня, – выглядишь ты…. Не очень.
– Так же, как живые покойники?
– Ты нормальная? Оставайся дома. Сегодня ты все равно не пригодишься, – он хитро посмотрел на меня, – у меня планируется просмотр нового помощника. На твое место.
– Что?
– Ты же должна понимать, что мне будет нужен человек, который будет выполнять всю твою работу?!
Он еле сдерживал смех, а я принимала все слишком близко к сердцу.
– Всю-всю? – я расширила от удивления глаза.
– Всю-всю. Ты же не захотела быть со мной.
– Ты серьезно считаешь, что все то, что между нами – это отношения?
Он только раскрыл рот, чтобы ответить, как зазвонил его телефон. Он сбросил вызов, и покосился на меня.
– Ты женат? – я шла на таран.
– Ревнуешь?
– Нет, – я забилась под одеяло.
– Врешь.
Вру. Обиду я чувствовала каждой клеточкой своего тела, и совсем не хотела его ни с кем делить.
– Я дам тебе больше, если ты останешься со мной.
– Не хочу быть актером второго плана. Тебя все равно не бывает в моей жизни большую часть времени.
– Дай мне время.
Он ушел в ванную.
Время? А сколько нужно будет ждать? Без поставленных рамок можно прождать лет двадцать, а потом рассказывать знакомым, что я «Одинокая в браке».
За окном лил дождь.
Сегодняшнее меню на завтрак: яичница, кофе и полкило таблеток от простуды.
Собрав все силы, я все же дошла до кухни, и включила кофемашину. Мне хотелось быть примерной девушкой, и я взялась за приготовление завтрака.
Мишель пришел на запах минут через десять, взглянув на меня удивленно, начал:
– Ты еще и готовить умеешь?
– Представляешь? Кому-то определенно со мной повезет. Жаль, на голове во время секса стоять не умею, иначе – цены бы мне не было.
– Останься здесь до вечера. Я приеду, и все решим.
Он подул на кофе.
– Кажется, уже все давно решили.
Я не заметила, как уже минут пятнадцать терла полотенцем стакан, находясь под гипнозом Мишеля.
– Нет, не все.
Наконец, покончив со стаканом, я скинула яичницу со сковородки на тарелку, потерла сверху сыр, а рядом положила свежих овощей.
– Voila! Bon Appetit!
– Merci. [3]
Произношение хромало, но, мне показалось, что я все же смогла произвести на него впечатление.
– Давно изучаешь язык? – он отрывал маленький кусок, наверное, боялся отравиться.
– Не переживай, крысиный яд я использовала вместо соли. Тебе понравится. – Я налила себе зеленый чай, и села напротив. – Изучаю, правда, дается с трудом.
– А зачем? Есть определенная цель? – крысиная отрава его не испугала, и он разом съел содержимое тарелки.
– Да, уеду жить во Францию, и буду ловить один за другим оргазмы от произношения мимо проходящих меня людей. Потом, – я сделала затяжной глоток чая, – я постепенно проникнусь в культуру, познакомлюсь с новыми людьми, буду учить все новые и новые слова…. Возможно, ты будешь приезжать ко мне, хоть иногда. Ну, знаешь, по старой памяти?
Он удивленно посмотрел на меня.
– Ты это серьезно?
– Почему бы и нет? Могу сказать тебе одно – спасибо. Спасибо за то, что не дал окунуться с головой во все те мечты, в которые я так давно верила. Иначе, мне было бы в разы больнее.
– Мари, у тебя жар? Иди, приляг.
Он был прав. Подобрав под собой приспущенное одеяло, я побрела в сторону кровати. Хотелось реветь, но, не получилось. Еще с детства мама научила меня, что при мужчинах плакать нельзя. Так мы показываем им свою слабость. А мы должны быть сильными.
– Я уехал, вечером поговорим.
Мишель поцеловал меня в висок, оделся, и хлопнул входной дверью.
Хлопнул так, будто ушел навсегда.
Меня клонило в сон, и я проспала весь день, не вставая.
Периодически, сквозь сон, я слышала мелодию своего телефона, но сил, а уж тем более желания отвечать не было. Хотелось раствориться, и не принадлежать себе.
Проснувшись от звона ключей в коридоре, я с недовольным выражением лица пошла встречать гостя. Недовольство на лице не пропадало, и было плевать на то, что на часах десять часов вечера.
Передо мной стоял он. Счастливый, довольный собой. С ароматом от Gucci и виски.
– Привет, – я натянуто улыбнулась. – Что за праздник?
– А выходи за меня замуж?
Мой сонный мозг еще плохо соображал, активно отфильтровывая всю принимаемую информацию.
Я смотрела на него, не изображая ни единой эмоции. Будто бы он предложил мне принять вместе ванную с пеной.
– Ты сейчас меня жалеешь?
– А это похоже на жалость?
Он прошел на кухню, достал из шкафа бутылку вина и два бокала.
– Так что ты скажешь? – он ловко избавился от пробки в бутылке, и разлил жидкость.
– Что я скажу? Я голодна.
– Держи, – он подал мне бокал.
– Думаю, мама обрадуется такому зятю, – я отпила вина, – а вот если ты меня бросишь, папа оторвет тебе голову, и подвесит тебя за кхм кхм…. Ну, ты понял.
– Твоего отца можно понять. Тогда, – он поднял бокал, – выпьем за это!
На самом же деле, насмотревшись фильмов про большую и светлую любовь, я представляла себе все иначе. Я мечтала, как он встанет на одно колено где-нибудь в людном месте, произнесет душераздирающую речь, люди вокруг будут снимать нас на камеры, транслируя весь спектакль на Youtube, я расплачусь, когда он произнесет эти слова, а потом мы забудемся в страстном поцелуе, после того, как я скажу «Да».
Что в итоге? Он пришел пьяный, и с порога предложил пожениться. Романтик из него никакой. Факт.
– Познакомишь меня со своими родителями?
– Давай только не сегодня, – я улыбнулась ему в ответ.
– Интересно, они обрадуются?
– Сейчас узнаю.
Я прошла в комнату, и, найдя телефон, просмотрела пропущенные вызовы.
– Ты мне звонил? Прости, я спала.
– Да, хотел пригласить тебя в ресторан.
Значит, свою сказку с романтическим предложением руки и сердца я сама проспала.
Набрав номер, я долго и мучительно слушала гудки.
– Мам, привет! Представляешь, – я посмотрела на Мишеля, – я выхожу замуж!
– Маша, ты пьяна?
– Нет! В трезвом сознании, и приятном расположении духа.
– Хорошо, что вы с Никитой помирились. Я за вас очень переживала.
– Мам… это… другой мужчина, – я снова покосилась на него, одобряюще подняв палец вверх.
– Что? Вы же расстались несколько недель назад! Сходи к врачу, ты бредишь!
– Мы приедем на выходных, не переживай. Он тебе понравится.
– Маша, ты меня в могилу сведешь раньше времени вместе со своими выкрутасами.
Она тяжело вздохнула, и, наконец, продолжила:
– А как же Никита? Такой хороший мальчик! Нам с папой он очень нравился.
– Это, – я посмотрела на Мишеля, – в прошлом. Давай не будем об этом.
– Хорошо, жду вас в субботу. Береги себя.
– Целую!
Он смотрел на меня, как на мираж, который если прикоснуться, испарится в воздухе.
– Может, поужинаем где-нибудь? – он обнял меня сзади, слегка упираясь подбородком в затылок.
– Ты уверен, что хочешь выйти со мной в люди, когда я выгляжу вот так? – я указала на свой бледный цвет лица, – или, ты приглашаешь меня поесть фаст-фуд?
– Не важно, я уже никуда не тороплюсь. Собирайся.
Мне казалось, что это все – игра. Очередная ловушка, которую я покорно проглотила, даже не поперхнувшись. Все было подозрительно идеально, не говоря уже о том, что еще вчера он вернулся черт знает откуда. Где он был? С кем спал? Кто все эти дни ублажал его самые разнообразные желания? Хотя, я даже неуверенна в том, что хочу знать всю правду. Она может обжечь мне глаза, и слезы уже не будут стоять в очереди, а рванут ручьем, застилая своим обилием весь обзор.
Мы ехали по вечерней Москве, и остановились на Якиманке в кафе. Мой внешний вид не позволял посещать сейчас людное место, но, Мишелю было наплевать на это.
Весь этот ад, который окутывал меня, накрывая с головой, вдруг превратился в рай, и я совсем не хочу просыпаться. Страшно только от мысли о том, что если я проснусь, рядом со мной будет Никита. Его я хочу видеть меньше всего.
Я пролистывала меню с разнообразными блюдами, как вдруг, на дисплее телефона высветился номер Ольги.
– Ну, что, ты надумала?
Я посмотрела на Мишеля, и, сглотнув комок в горле, ответила ей:
– Знаешь, я пока не готова что-либо менять. Мне поступило интересное предложение кое от кого, поэтому, мне придется отказаться от твоего.
– Предложение от Мишеля?
Она не унималась.
– Нет! – я врала, как только умела. – Не от него.
– Кстати, в воскресенье у моей дочери день рождения. Приходи, буду тебя ждать. Возможно, – она хихикнула, – найдем тебе приличного мужчину.
– Спасибо, я приду.
– Адрес сейчас вышлю по sms.
Она бросила трубку.
Ни привет, ни пока. Отсутствие манер в этой особе меня уже не удивляло.
– Кто звонил? – он высунул свой нос из-за меню.
– Знакомая, работу предлагала.
– Та самая, к которой ты уходишь от меня?
– Если только ты пожелаешь.
– Оставайся. Хочу, чтобы ты была только моей. Во всех смыслах этого слова.
Он сделал заказ для нас двоих, и я, давясь слюной от аппетитных картинок в меню, с нетерпением ждала еду.
– Ты действительно хочешь поехать во Францию?
– Да! Я даже уже выбрала место! Поеду в Биарриц!
– Почему именно туда?
– В любом случае, все это только после посещения Парижа.
– Мы могли бы поехать туда вместе. У меня там есть вилла.
Мысленно я погладила себя по голове за то, что вытянула такого кота из мешка.
– Я люблю тебя, – зачем-то сказала я ему.
Он улыбнулся мне в ответ, не проронив ни слова.
– А ты любишь меня? – мои глаза горели в ожидании ответа, но, Мишель не торопился осчастливить меня своей взаимностью.
– Мари, давай без этих сантиментов. Между прочим, – он выпил виски из стакана до дна, – я так и не услышал твоего согласия на мое предложение.
– Я согласна!
– Я безумно рад это слышать. – Он поцеловал мою руку.
– Мне кажется, что ты меня совсем не любишь, – я опустила свой взгляд в тарелку.
– Только давай без показательных выступлений и обид. Я знаю, как вы любите, чтобы за вами – девушками бегали. Сейчас это не тот случай.
Мне было сложно понять его потому, как это не он выходит по расчету (но, не подумайте, я по большой и светлой любви). И не я страдаю вечным отсутствием денег, нехваткой расчетливости и недостатком мозгов. Зачем ему я – загадка.
– Скажи, а зачем тебе я?
– Ты молода, и будешь отличной женой. И прошу, не заставляй меня сомневаться в своем выборе.
Я поджала губы, и решила больше не обсуждать это.
Мне была нужна правда. В идеале – здесь и сейчас. Но, я была готова подождать еще немного. К минуте откровений нужно было готовиться. Поэтому, я не буду давить на него.
Главная сложность человеческих отношений наступает именно тогда, когда возникает понимание того, что именно он тебе нужен. И, по каким-то загадочным причинам этот «именно» думает наоборот. И это не выбор альтернативы в сложном вопросе, и даже не побуждение к удобству, это суровая реальность любви.
Мишель разбудил меня около семи утра, и выглядел так, будто он проспал свои законные восемь часов для поддержания общей бодрости души и тела.
Я подглядывала за тем, как он одевается, не желая вставать с кровати.
– А мне все еще обязательно выходить на работу? – я все же высунула нос из-под одеяла.
– Оставайся дома.
Эта новость не могла не обрадовать.
– У тебя есть знакомые, кто мог бы сделать визу? Не хочу торчать в посольстве.
Укутавшись с головой одеялом, я села, болтая ногами над полом. Мозг все же находился в спячке, но, важные моменты впитывал, как губка.
– Я оставлю тебе номер телефона, позвонишь, и тебе все расскажут. Виза будет готова за пару дней.
Он неторопливо застегивал пуговицы на рубашке, будто бы проснулся с огромным запасом времени. Покончив с ней, он скрылся за углом ванной комнаты.
Мама всегда рассказывала мне, что время нужно ценить. Оно рассыпается меж пальцев тонкой струей песка с такой скоростью, что никогда уже не догонишь. Права была мама. Мне двадцать с небольшим, а жизненные цели полетели ко всем чертям, не обращая внимание на дорожные знаки.
– Во сколько тебя ждать вечером? – я облокотилась на дверь.
– Точное время не скажу. Если что-то понадобится – звони.
Он оставил влажный поцелуй с ароматом мяты на моей щеке, и ушел. Без завтрака, утреннего секса, и глотка кофе без кофеина.
Быть параноиком – моя стихия. Я всегда раздувала из мух слонов, активно накручивая весь негатив и переживания на палец, как пленку в катушку. Мне всегда казалось, что мне обязательно изменяют, особенно, если не приехал ровно в шесть вечера домой. Если приехал, а аппетита нет – накормила любовница. Не хочешь секса – удовлетворил свои потребности с ней же. Бессонница, и частые сигналы телефона? Жизненно необходимый чат с любовницей. Да-да, в два часа ночи.
Сейчас мой пыл немного поостыл, но, нотка переживаний периодически дергала меня за живое. Равносильно тому, что палкой тыкать в открытую рану. Было безумно больно и одури страшно.
Я шаталась по квартире, как зомби. Желудок изредка подавал звуки о том, что он не прочь бы и позавтракать. Налив чай в кружку, я достала пару кусков хлеба и почти полную (да, я оптимист) банку Нутеллы.
Откинув все рамки приличия и манеры, которым меня учила мама, я отправилась на все еще расстеленную кровать, где и будет утренний пикник. Включив телеканал Пятницу, я радовалась тому, что у меня тоже без пяти минут золотая карта в кармане, которая позволит мне абсолютно все в этой жизни. Без остатка. Мне дозволены такие слабости, ведь я – девушка, а девушки – слабый пол.
После обеда я все же собралась за паспортом. Надеюсь, дома Никиты нет, иначе, мне предстоит долгий разговор о чувствах, любви, соплях, меркантильности, и о предложении, которое он все-таки сделал спустя девять лет.
Такси остановилось у подъезда, и мне потребовалось несколько минут, чтобы перешагнуть через себя, и окунуться в прошлое.
Переступив порог, я осмотрелась по сторонам – дома никого. Не теряя времени я направилась прямиком к шкафу, где меня заждался чемодан, всегда готовый вывезти все воспоминания, не оставляя после себя и следа. Я скидывала в него все свои вещи, документы, и заодно, нашу совместную фотографию с комода. Чтобы было что вспомнить. Наконец, окинув взглядом на прощанье всю квартиру, я пошла на выход.
Главная проблема прошлого в том, что оно цепляется за подол юбки, и не оставляет надежд на то, что есть возможность все просто оставить так, как лежало. Оно будет преследовать, ходить по пятам, и напоминать о себе именно в те моменты, когда состояние души и тела находится между жизнью и смертью.
На восемь вечера была запланирована встреча с Павлом в кафе на Лубянке, который с радостью согласился помочь мне в оформлении визы за несколько сотен евро.
– Вот, это мои документы, – я протянула ему файл с паспортом, фотографиями, справкой с работы и выпиской с лицевого счета, – а это, – я пододвинула к нему белый конверт, – оплата за оказываемые услуги.
– Мария, уберите деньги. – Он демонстративно отодвинул его обратно. – Все уже оплачено.
– Серьезно? Благодарю за честность!
Он пробежался по документам, попросил подписать несколько бумаг, и заверил меня в том, что уже завтра вечером можно забрать паспорт. С многократной визой, сроком на пять лет.
– Пять лет? Ничего себе!
– Что ж, я пойду. – Он не мешкался, его движения были уверенными. – Завтра я вам позвоню, и назначу встречу.
Я помахала своему волшебнику рукой, и не заметила, как расплылась в улыбке. Я ближе к своей мечте еще на шаг, и это не могло не радовать.
Исходя из этого, можно смело подвести черту: в этой мире все решают деньги. Чем больше денег, тем больше возможностей. Не в правде, как говорил Бодров в «Брате 2». Все решает только количество нолей на банковском счету. А правда в наше время больше походит на фантастику, которая всплывает в самый неподходящий момент и разрушает сотни жизней.
Мое прекрасное настроение не знало границ, и на крыльях радости и счастья и полетела сквозь пробки столицы домой.
Хотелось удивить Мишеля, поэтому, попав домой через два часа, я достала размораживаться цыпленка. Гарниром к нему послужили тушеные овощи, и салат, заправленный маслом. Вспомнив пошагово рецепт от мамы, я нафаршировала тушку ананасами и грибами, отправив все в духовку.
Часы показывали полночь, но, его по-прежнему не было. Зажженные свечи медленно плавились, а растопленный воск неторопливо стекал вниз. Количество окурков в пепельнице достигло своего максимума, а сигаретный дым висел над потолком густым облаком. Настроение падало со скоростью света, и, подождав его еще полчаса, я выбросила салат вместе с тарелкой, и ушла спать.
Ранним утром я слышала, как он собирался на работу, но, вставать желания не было. Я держала свои эмоции при себе, неспешно кусая нижнюю губу, чтобы не разреветься. Моя слабость здесь никому не нужна, ее никто не оценит.
Через полчаса он ушел, оставив меня в гордом одиночестве.
Забывшись в веренице своих мыслей, я снова заснула.
Ближе к полудню мною была случайно обнаружена записка на столе: «Прости за ужин. Позвони, как проснешься». В моем сознании отсутствовало понимание, как реагировать на это: радоваться, или громить все на своем пути? На самом деле, руки чесались разбить хотя бы одну тарелку, в знак того, что у меня тоже есть чувства, которые нужно уважать. Но, воспитание не позволяло. Тем более, истерить в одиночку не так весело.
Он долго не отвечал на мой звонок. Гудок. Еще один. Снова гудок. Еще два. Автоответчик. Сброс. Снова. Гудки. Так трижды до полного истощения терпения. И когда надежда уже летела в пропасть, в нескольких метрах над землей, я услышала:
– Прости, был на переговорах.
– Ты помнишь, завтра мы идем к моим родителям?
– Помню.
– Сегодня будет готова виза, спасибо.
– Не стоит благодарности.
– Где ты был вчера? Я ждала.
– Были дела. Не думал, что так задержусь. Я с радостью попробую твой вчерашний ужин сегодня.
Поджав губы, я покачала головой, но, он все равно этого не увидит.
– Мари, мне пора.
– Целую.
Он завершил разговор первым.
С каждым выдохом табачного дыма я понимала, что поторопилась. Я бежала за ним, как за последним поездом, а в руке билет, срок годности которого закончится уже в полночь. Я боялась опоздать туда, где меня даже не ждут. Дура.
Весь день я отдала изучению новых французских слов, которыми, как я считала, смогу покорить его ледяное сердце. Фразы, которые позволят ему посмотреть на меня с другой стороны, не видя во мне содержанку и иждивенку. Я всем сердцем мечтала о том, что он будет нежен со мной, сняв толстый слой непробиваемой кожуры.
Вечером того же дня я забрала паспорт, в котором красовалась открытая виза. На прощание я зачем-то сказала Павлу «A tout à l'heure! [4]», все еще крутя в голове словосочетания из разговорника.
Хотелось бежать в магазин канцелярских товаров, купить глобус, и отмечать красными флажками те страны, в которые я поеду сначала, а синими – которые оставлю на потом. По факту же, хотелось объехать всю Европу, не упуская ни единого городка, даже самого маленького.
После нескольких безуспешных попыток дозвониться до Мишеля, я пришла к выводу, что отметить этот повод все же нужно, хоть и без него. И, назначив встречу своему новому другу Максу, на всех парах летела в кафе.
– Ну, что, теперь у тебя есть возможность объехать множество стран, – он поднял бокал с пивом, – поздравляю!
– Да уж, осталось только поднакопить денег на путешествия.
– Думаю, Мишель не откажет тебе в этом.
– Вы давно знакомы?
– Достаточно, чтобы доверять этому человеку. А что такое?
– Иногда мне кажется, что я слишком тороплю события. А еще, – я сделала глоток вина, – меня часто посещают мысли о том, что не я должна быть на этом месте. Понимаешь, я же не из ваших кругов, во мне нет силикона и ботекса….
