Текст книги "Обнажая нежность.com (СИ)"

Автор книги: Катерина Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Тело все так же ломило от его ссадин, только казалось, что я уже не чувствую эту боль. Это не было похоже на иммунитет, это было что-то другое. Наверное, именно это чувствуют люди, когда в них что-то перегорает. Я ощущала в себе крохотный комок пепла, который еще слышно развивался от моего дыхания.

***

Прошла неделя.

– Мари, прости, не получается выехать раньше следующего вторника.

– Ну, – я тяжело вздохнула, – ты же обещал!

– У меня мероприятие. Не могу его перенести.

Мне казалось, что жизнь вокруг меня остановилась. Люди работали, учились, а я что? У меня отпуск с открытой датой, и его окончание даже мне неизвестно. Я настолько вжилась в роль брошенной и обиженной девушки, что не желала что-либо менять. А уж тем более, возвращаться в родные края.

– Что ж, будет время – приезжай.

Своего верного друга Макса я ждала с самого приземления в аэропорту Биарриц-Англет-Байонна [6]. Мне не хватало поддержки, тепла, и его компании, чтобы не было слишком тоскливо. Но, как выяснилось, у него есть дела поважнее.

О Мишеле я старалась не думать, но, каждую ночь, каждую свободную минуту он посещал мои мысли и был рядом, будто наяву. Иногда мне казалось, что я сошла с ума. И сейчас мне место не на берегу океана, а как минимум, в психбольнице с белыми и мягкими стенами. Там бы меня «кормили» транквилизаторами и нейролептиками, чтобы каждый мой прожитый день был как в тумане. От всех этих препаратов мысли бы сумбурно оседали на дно стакана с чаем, и больше я не думала бы о человеке, который довел меня до этого состояния. А спустя годы у меня разовьется инволюционная меланхолия, благодаря которой я буду частенько пытаться свести счеты с жизнью, и бредить наяву. Романтика.

Каждый вечер я проводила в кафе, неподалеку от маяка. Он мне казался каким-то загадочным, хотя, в нем не было ничего особенного. Но, что-то в нем было, потому я могла смотреть на него часами. Он был, так же как и я одинок, но, перед ним было целый океан, который резво бился о скалы с неистовой силой. Смотря на такую красоту, перестаешь думать обо всем, утопая в воспоминаниях и мыслях о том, что ты именно здесь и именно сейчас.

– Bonsoir, Mary. [7]

Расширив глаза от удивления, я начала:

– Преследуешь меня?

Он сел напротив, отчего, застал меня врасплох. Я вовсе не была готова к выяснениям того, чего не существует в природе. Фантаст из меня никакой, именно поэтому я более не лелею наивные грезы о том, чего никогда не случится. Его взгляд излучал боль и тревогу, отчего, стало не по себе.

– Что тебе нужно от меня? – меня убивало его молчание.

– Позволь мне все объяснить? Мне столько нужно тебе сказать.

– Знаешь, – я сделала глоток красного вина из бокала, – я все видела сама, поэтому, не утруждайся. В этом нет смысла. И почему, почему ты снова появился в моей жизни? Кто тебе дал на это право?

Он был разбит. Я, наконец, смогла посмотреть на себя со стороны. Ведь именно так я выглядела месяц назад, убиваясь по нему дома, и не находя себе места среди четырех бетонных стен. Именно так же жалко я выглядела в глазах своих родителей, которые не могли вовремя подобрать нужные слова для утешения. Сейчас же, я чувствую себе прилив сил, и не позволю ему сломать меня еще раз.

– Мари, ты все неправильно поняла, – он пытался взять меня за руку, но я отдернула ее.

– Хм, дай угадаю? Наверное, ребенок не твой, а она – твоя сестра? Так?

Я смеялась над ним, я давила его, как таракана. Я мечтала, чтобы он захлебнулся собственной желчью, как и я когда-то. Мне хотелось, чтобы он знал, что такое настоящая боль. Мы ловко поменялись ролями, и именно я сейчас была тем тираном, который, казалось, мог управлять всем миром.

– Прошу, уйдем отсюда? Туда, где ты вдоволь сможешь напиться моей крови, без лишней публики.

Осмотревшись по сторонам, я обратила внимание, что все посетители смотрели на нас, вытаращив свои глаза. Им повезло хотя бы потому, что мы говорили по-русски, поэтому, они плохо понимали, из-за чего весь этот сыр-бор. Я же снова почувствовала себя несостоявшейся актрисой.

– Как же ты жалок, – я фыркнула, и, схватив почти целую бутылку вина, вышла прочь из кафе.

Ветер усиливался, и казалось, вот-вот начнется проливной тропический дождь. Я шла, сама не знаю, куда. Меня вели ноги в сторону маяка, где еще днем я заметила лавку. Волны с бешеной частотой бились о скалы, и от этого холодок пробежался вдоль позвоночника.

– Мари, постой же! – он шел где-то позади меня.

Я делала вид, что не слышу его, стараясь выветрить все мысли, чтобы не было мучительно больно потом. Хотя, теперь точно будет больно. Он нарушил своим присутствием мой покой. Он снова будет давить на мои самые больные точки, наслаждаясь каждой гримасой на моем лице. Я еще раз убеждаюсь в том, что он – садист.

Наконец, я присела на лавку, осматриваясь вокруг. Небо было черное, а белые волны безжалостно повторяли свой маршрут к песочному берегу снова и снова, забирая в свою пучину остатки солнечного дня. Хотелось слиться с ним воедино, и разбиться о камни, чтобы потом еще месяц обсуждали полоумную, русскую девушку-суицидницу по новостям.

– Зачем ты снова ворвался в мою жизнь? – я сделала глоток прямо из горла. – Что тебе еще от меня нужно?

– Я испугался. Как минимум, я не мог подойти к тебе уже неделю, позволяя себе наблюдать за тобой издалека.

– Знаешь, таких «наблюдателей» как ты могут и посадить за решетку, чтобы неповадно было.

– Ты все неправильно поняла, Мари.

– Ну, так объясни мне, непонятливой?

– Я не женат, – он глубоко выдохнул.

– Поздравляю, – я оценивающе покачала головой. – Она твоя сестра, так ведь?

– Нет, – он опустил свой взгляд вниз, – она – мать моего ребенка. Мы не женаты.

– И где же ты проводил те дни, когда не оставался ночевать со мной? Колыбельную читал до рассвета?

Он был омерзителен, и от одного только его вида меня воротило.

– Ты все слишком преувеличиваешь!

– Да? Ну, хорошо хоть то, что не усложняю.

– Пойми, мне нужна только ты, слышишь? Через пару дней прилетает Ольга, и я ей все расскажу.

– Только сейчас? Мы столько времени прикидывались парой, – я изобразила пальцами невидимые кавычки, – а ты ей так ничего и не сказал?

– Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы понять тебя, и твои желания.

– Очень интересно знать, какие же у меня желания?

Невооруженным глазом было видно, как тяжело ему дается этот разговор. Сейчас я не была той прилежной девочкой, которая ходила изо дня в день за ним по пятам, я стала взрослее. Обида не позволяла взять себя в руки, и именно поэтому я не могла быть той уравновешенной, которую он во мне запомнил. Мне хотелось крушить, ломать и самое главное – разбить бутылку о его голову. В последнем случае меня что-то останавливало.

– Ты, – он подбирал правильные слова, – ты не такая. Сейчас все бегут за деньгами, стараясь не опоздать на последний поезд в виде миллионера в возрасте. А тебе не важны деньги, ты умеешь любить и чувствовать по-настоящему, без фальши и лжи. Пойми, Мари, – он все же взял мою руку в свою, – я безумно ценю все то, что ты для меня сделала.

Иногда меня посещали мысли, что эта черта во мне уже не как гордость, а скорее как недостаток, в который тыкают пальцем изо дня в день. Я обязательно должна быть с силиконом в сиськах, с ботексом в губах, характером, как у последней стервы, а самое главное – муж у меня должен быть такого же возраста, как и мой дедушка.

– Я почти на все сто процентов уверена в том, что твои слова – очередная ложь, которой ты меня так ловко кормишь.

Сердце вновь кровоточило, источая новую порцию вязкой, красной жидкости, которая неторопливо сползала на песок. Руки были в красных разводах, но, никто не видел этого, кроме меня. Я же чувствовала запах железа на губах, и мечтала лишь о том, чтобы все это скорее прекратилось.

– Ты использовал меня, будто бы я – твоя собственность. Но, смею огорчить – это не так. И я не позволю тебе вытирать об меня ноги.

– Мари, я знаю, что виноват перед тобой, но дай мне хотя бы один единственный шанс доказать тебе, что я действительно люблю тебя.

– Брось, – я махнула рукой, – ты не способен любить. Для тебя важен лишь твой статус, и чтобы тебе все подчинялись. Ты не умеешь любить, у тебя на первом месте только то, чтобы все вокруг страдали, тогда ты чувствуешь хоть что-то. А это – не любовь.

– Может, начнем все с чистого листа?

– Твоя самонадеянность просто першит у меня в горле, которую хочется сплюнуть и забыть.

Меня всегда удивляло то, что люди слишком много о себе думают. Высокомерность некоторых персон просто переступала обеими ногами за все рамки дозволенного, и что забавно, их это ни чуть не удивляло. Казалось, это нормально. А что такого? Неужели нормы приличия существуют для всех? Только дураки их соблюдают.

– Мари, может, у нас все получится?

– Я не собираюсь наступать на те же грабли снова. Синяки от прошлых еще не сошли.

– Я сумею доказать тебе обратное.

На этом он крепко меня обнял, и едва коснулся губами виска.

– Я не прошу у тебя много, – он шептал слова с тем самым знакомым акцентом, – просто дай мне шанс доказать тебе, что я не такой, каким был все это время.

Голова кружилась, а тошнотворный рефлекс подступал к горлу. Отравление? Нет, очередная влюбленность.

Что такое шанс? Согласно словарю Ожегова – это возможность осуществления чего-нибудь. Именно этим сейчас пользовался Мишель, не теряя ни минут, не часов. Он хотел осуществить свою идею, которой обнадежил меня несколько дней назад. А я снова слепо поверила ему.

Меня переполняли эмоции всех цветов радуги, а душа пела так громко, что было слышно даже в Москве. Неужели, ради этого необходимо лишь уехать за три тысячи километров, и погрузиться в атмосферу волшебства и любви?!

Мы валялись на песке у берега океана в самый разгар солнца. Надеюсь, я не уйду отсюда угольком.

– А Макс женат? – я лизнула мороженое из его рожка.

– Нет, его жена разбилась на машине в начале года.

– Серьезно? – я вытаращила на него глаза. – Так неловко получилось. Не стоило его донимать в тот раз.

– Думаю, – он поцеловал меня в висок, – не стоит переживать на этот счет.

– Я с ним разговаривала недавно, сказал, что приедет на праздник.

– Какой еще праздник?

– Ну, не на мальчишник же, – я засмеялась, перестав контролировать себя. – Как же он называется…. Ну, ты точно знаешь! В середине июля отмечают!

– День взятия Бастилии чтоли?

– Да, он самый! Сказал, прилетит за день до праздника!

– Тогда поедем в Ниццу, там будет потрясающий салют.

– Ты часто там бывал?

– Да, каждый год с новой девушкой, – он усмехнулся мне в ответ. – В этом году это уникальное предложение досталось тебе!

– Чего?

– Ничего, говорю – люблю тебя.

Мы наслаждались друг другом, будто бы это последние дни, которые мы проведем вместе. Мне было мало его присутствия, казалось, чего-то не хватает. Я хотела дышать им сутки напролет, и никогда не отпускать.

– Когда прилетает Ольга? – мне было неловко говорить о ней, но, все же приходилось это делать.

– Мы с ней встречаемся в Ницце. В тот самый праздник, – он прижал меня к себе ближе.

– Вот почему ты решил туда поехать?!

– По-моему, совместить приятное с полезным – идеальный вариант.

– Наверное, ты прав.

Вечерами мы ужинали в дорогих ресторанах, пытаясь соблюдать все правила этикета, а каждое раннее утро встречали на берегу у моря рассвет, укутавшись покрывалом. Он не был идеальным, но, что-то особенное в нем цепляло намертво. Мишель знал весь спектр моих чувств, и именно поэтому его отношение ко мне было искреннее, без капли наигранности. Я ценила это, как никто другой.

***

Уже завтра мы ждали приезда Макса, а вечером планировали лететь в Ниццу. Наш скромный отпуск наедине так быстро закончился, что я даже не успела проснуться от долгосрочной спячки. Больше всего я боялась, что это все – сон. И все нереально, лишь иллюзия, заполонившая мою бурную фантазию.

Внушительных размеров дом не переставал удивлять меня. Каждый раз, когда я ходила по нему, казалось, будто я в музее. Старинные часы, внушительных размеров библиотека, огромная кухня, шелковые простыни в спальне…. Я была под впечатлением. Меня не покидало понимание того, что все это, возможно, когда-нибудь станет моим.

Запрыгнув на постель, я укрылась одеялом и придвинулась к Мишелю, еле слышно шепча:

– Мне кажется, я все еще сплю.

– Мари, проснись, мы все преодолеем наяву!

– А если ты исчезнешь?

– Брось, теперь ты так просто от меня не отделаешься, – он засмеялся прямо мне в лицо.

Я чувствовала себя самым счастливым человеком в мире, у которого перед ногами целая жизнь. Он насыщал мои дни своим настроением, периодически демонстрируя свою власть и независимость. Мне всегда было мало его, но, я пыталась радоваться хотя бы тому, что у меня есть. Дни были слишком жаркими, а ночи короткими, чтобы успеть вкусить его полностью за раз.

– Чем сегодня займемся? – я поцеловала его в щеку.

– А чем бы ты хотела?

– Хочу провести этот день только с тобой, не думая ни о чем.

– А как же музей Моря?

– Пусть подождет, я приеду к нему в следующий раз.

Мы возились в бассейне, гуляли по кафешкам, ходили в кино, и наслаждались каждой прожитой минутой. Именно в такие моменты приходит осознание того, что все, что было до этого – прошлое, которое не стоит переворачивать верх тормашками. Мы живем сейчас, которое необходимо строить только так, как хочет душа.

– И все же здорово, что я в свое время взял тебя в свои помощницы. Выпьем за это!

Наши бокалы соприкоснулись, и издали звон.

– Кстати, звонил Макс, – он закурил сигарету, – сказал, встретимся сразу в Ницце на празднике.

– Это же прекрасная новость!

Иногда мне казалось, что я парю над небом, ловко перепрыгивая с облака на облако. Наши улыбки были настолько искренние, что нам мог бы позавидовать даже самый отчаявшийся холостяк. Я простила его за каждый причиненный мне удар, за каждое обидное слово в мой адрес, и кажется, я готова за ним сигануть с обрыва. Ну, в случае этой необходимости.

Последнюю ночь перед вылетом я никак не могла уснуть. В голову лезли мысли о завтрашнем дне, в частности, о предстоящей встрече Мишеля и Ольги. Сможет ли она его отпустить? У них есть нечто общее, и речь сейчас не о совместно купленной собаке на рынке «Садовод». Я, конечно, не знаю их отношений, но, думаю, без скандалов и истерик не обойдется. Я не исключаю тот факт, что у нее есть другой мужчина, но, любая девушка не в состоянии здраво пережить развод. Или, потерю близкого человека. Чувство, что ты уже не можешь управлять другим человеком, цепляет, и оставляет на теле рубцы.

Проснувшись около полудня, я не обнаружила рядом Мишеля. Спустившись на первый этаж, стало ясно, что дома никого, кроме меня. Вооружившись продуктами, я взялась за приготовление шоколадных маффинов.

– Чем ты здесь занимаешься? – он обнял меня сзади.

– А где ты был? – я старалась не отвлекаться от взбивания теста.

– Я купил нам билеты. Вылет в восемь вечера.

– Это просто отличная новость! Макс не звонил?

– Да, он уже там. Забронировал для нас номер прямо на набережной.

– Серьезно? – я развернулась к нему. – Там же потрясающий вид на море!

– Для тебя все только самое лучшее.

– Я люблю тебя!

Я всегда думала, что мир грез – мой истинный мир, где нет места для сбывшихся надежд, а предел мечтаний может достигнуть таких высот, что упав оттуда, поломаешь ноги. Но, смотря на себя, понимаю, что либо я – счастливчик, либо, мне все-таки достался выигрышный билет.

Около часа я сидела перед плитой, не смея даже шевелиться, непрерывно наблюдая за выпечкой через стекло.

– А если сесть на плиту, может тогда быстрее приготовится? – Мишель не унимался.

– Ну, давай. Снимай штаны, проверим!

– Я-то хотел тебя подсадить.

– Какой ты хитрый!

Меня умиляло в этом человеке то, что его искренность читалась в глазах, без каких-либо намеков на ложь. Время лечило меня, а сердце уже давно билось в такт его теплым словам, брошенным в мой адрес. Может показаться, что здесь определенно скрывался подвох, но, я не хотела об этом думать.

Когда моя кулинарная практика подошла к концу, мы вооружились кофе, и вышли на веранду. Стоял полный штиль, и казалось, что океан нажал на паузу, дав себе минуту отдыха. Только запах соли непрерывно напоминал о том, что передо мной голубая гладь, способная забрать при желании каждую жизнь с собой, в открытый океан, не оставляя шансов на спасение.

– Знаешь, не перестаю удивляться тому, как мне все-таки с тобой повезло.

– Уж я-то знаю, – он ехидно усмехнулся.

– Кстати, а где мое кольцо? Предложение сделал, а на кольцо поскупился? – я наигранно надула губы.

– Я хотел сделать сюрприз, но, раз ты настаиваешь….

Он ушел в комнату, а я только успела поймать его за руку, торжественно заявляя:

– Не надо! Я буду ждать сюрприз!

– Уверена?

– Уверена на все сто!

Я кинулась к нему на шею, оставив влажный поцелуй на щеке. Если бы я и хотела провести свои каникулы насыщенно, то непременно выбрала бы именно этот способ. Волны океана качали меня из стороны в сторону, а пенный шелест будто бы напевал колыбельную, отчего, мне казалось, что я в состоянии как минимум, алкогольного опьянения. На крайний случай, меня упекли в психбольницу, где психотропные препараты творят с моим сознанием такие вещи, что я не в состоянии отличить реальность от фантазии.

Днем мы все-таки доехали до музея Моря. Внутри были представлены сотни рыбок, несколько скатов, и множество хищников. А тюленей можно было собственноручно кормить в бассейне, находившимся этажом выше. Все это безумие завораживало, и казалось, к каждой рыбке можно прикоснуться рукой. Я никогда не была заядлым аквариумистом, но весь этот вид просто сводил с ума!

На выходе я скупила практически все сувениры, и довольная собой, была готова покорять следующий экспонат: маяк. Я читала, что вид с него открывается потрясающий, поэтому, не было времени ждать и откладывать поездку.

Некоторое время спустя мы подъехали к маяку. Скажу честно: издалека он казался в разы ниже.

– Я больше не могу!

– Мари, мы поднялись вверх только на пятьдесят ступеней, – он попутно фотографировал мое уставшее и унылое выражение лица.

– Да? Их в общей сложности около трехста! Ты сходи, посмотри, а я тебя подожду здесь, – отдышка сводила меня с ума.

– Нет, ты сможешь. Я верю в тебя! Ну же, вставай, Мари!

Я расползлась по ступенькам, не давая пройти другим туристам, попутно собирая взгляды проходящих зевак. Пару раз я прокляла себя, и свою идею забраться на самый верх. И почему в этом месте не придумали лифт?

Собравшись с духом, я все же это сделала. Спустя час мы были на самом верху. Вид на океан был непередаваемый, а еще мне показалось, что я видела стаю дельфинов, но, Мишель сказал, что это всего лишь волны. Обидно.

Ближе к вечеру уставшие, но, довольные, мы вернулись домой. Было необходимо в темпе вальса собрать чемоданы, и выдвигаться в сторону аэропорта.

– Мы же приедем сюда еще?

– Как только ты пожелаешь, – он обнял меня сзади.

– И почему я не встретила тебя раньше….

– А ты серьезно отказала своему парню выйти за него?

– А ты реально хотел взять его к себе на работу? – я показала ему язык.

– Я же не знал, кто он такой. Хотя, такой смышленый парень мне пригодился бы.

– Хочешь сказать, мне стоит вернуться к нему?

– А вот этого я не говорил. Даже думать забудь.

Через полчаса черный Audi несся на скорости в сторону аэропорта, где нам предстояло провести в небе почти три часа. Волосы развивались на ветру, а мозг был в полной отключке. А если я начну думать, обязательно что-то пойдет не так. Мне было радостно от всех событий, и желания все портить не было в принципе.

***

Утро следующего дня я встретила в отеле класса Люкс, который находится на Английской набережной Ниццы. Надев халат, я вышла на балкон, откуда открывался вид на море бирюзового цвета. Люди толпились на пляже, что казалось, даже яблоку негде упасть. Солнце припекало, намекая на то, что пора выходить из прохладного номера в солнечное пекло. Я улыбнулась этому дню, ведь любимый человек рядом, а больше ничего не нужно.

Сегодняшний день я решила провести с пользой, и отправилась на шопинг в Galeries Lafayette Nice [8]. Пять этажей с бутиками – это то, что мне даже никогда не снилось. Все это напомнило мне тот самый случай, когда я также шаталась в Москве по бутикам с баснословными ценами, и не могла себе ничего прикупить. Сейчас же чувствовалось, что весь мир у моих ног. Да-да. И даже вон те туфли от Jimmy Choo за несколько тысяч евро.

Я никогда не была транжирой, и знала цену деньгам, но, в этот раз что-то пошло не так. Ощущение такое, будто бы меня впервые в жизни выпустили на свободу, и я сгребала все вещи на кассу без разбора. Что ж, я утешала себя тем, что все это можно будет вернуть, если мне не подойдет. Или, на случай, если срочно понадобятся деньги.

Мишель еще утром ушел по своим делам, и поэтому, поздний обед около шести вечера я разделила с Максом. Он снова дразнил мой интерес своей татуировкой, которая чуть больше выглядывала из-под рукава, чем в последний раз.

Сделав заказ официанту, я все же решилась спросить у него:

– Что у тебя нарисовано на плече?

– А я все сижу и думаю, когда же ты наберешься смелости, и спросишь!

Смех разлетелся по улице, а Макс задрал рукав футболки. На нем красовалась девушка Санта Муэрте, с яркими красными цветами в области нарисованных глаз, а рот был тщательно зашит мелким стежком. Яркие цветы смело покрывали прическу девушки. Рисунок уходил куда-то к шее.

– Ого, – я слегка провела по рисунку пальцем, – очень красиво. Больно?

– Боль – это состояние ума. К ней можно привыкнуть, – он подмигнул мне.

– Давно набил?

– Несколько месяцев назад.

– Она же что-то обозначает?

– А что, тоже хочешь раскрасить свое тело? Могу посоветовать одного мастера.

– Нет, – я отрицательно покачала головой, – на такие подвиги я не готова.

– Ее обозначение…, – он задумался, – это личное. Это татуировка с изображением Смерти.

– Хорошо, извини, мне не стоило….

Я все же решила перевести тему разговора:

– Интересно, что будет сегодня вечером? Фейерверки, сахарная вата, попкорн?

– Тебе понравится, я в прошлом году был здесь в этих числах, представление действительно стоит того, чтобы один раз увидеть, вместо того, чтобы сто раз услышать.

– Не знаешь, где Мишель?

Он отвел взгляд, а потом продолжил:

– Мы сегодня с ним не виделись. Он звонил, сказал, что вернется к вечеру.

Я не знала, радоваться этому факту, или кинуться к Максу в объятия со слезами на глазах. Все было странно. Настолько странно, что в голове появлялись странные мысли на все происходящее. Может, он меня бросил, а Макс жалеет меня, и поэтому молчит?

Мы решили, что праздник отметим на балконе в номере. Вид оттуда будет ничуть не хуже, чем посередине улицы, среди толпы. Я надела только что купленное платье. Оно было строгое, и в то же время, безупречное. Глубокий вырез декольте смело подчеркивал мои скромные формы, отчего, я крутилась возле зеркала несколько часов. Я чувствовала себя принцессой, вот только мой принц где-то встал в пробке, а корону не успели вовремя отлить.

– Мари, можно войти? – за дверью я услышала Макса.

– Да-да, входи! Через пару минут я выйду.

Несколько звонков на номер моего возлюбленного не увенчались успехом. Он испытывал мое терпение, не отвечая на вызовы. Я пыталась сохранять спокойствие, но, нервы мои были на пределе. Хотелось, как минимум, разбить телефон о стену, наслаждаясь тем, что теперь я тоже «вне зоны доступа». Ладони чесались, но, я взяла себя в руки.

– Может, они решили остаться вместе? – мы расположились на диванах балкона.

– Мари, не раздувай из мух слонов. Ты же понимаешь, что такие вещи не решаются в пару минут.

– Ты говоришь так, будто бы он пытается расторгнуть сделку, подписанную кровью с Дьяволом.

– Ха, отчасти, так оно все и есть! Мне кто-то рассказывал, что она несколько лет назад ездила в какую-то глушь к какой-то бабке-колдунье, и та, якобы, совершила какой-то мощнейший приворот. Не исключено, что именно поэтому его постоянно тянет к ней обратно.

– Ты это серьезно? – я расширила глаза от удивления.

На что люди готовы пойти, только ради того, чтобы не выпускать важного человека из своей жизни….

– Она, конечно, отнекивается. Но, у меня есть источник, который ездил вместе с ней….

Наш разговор больше напоминал страшилки в темном лесу перед костром, где за спиной нервно шуршат листья кустов и деревьев. Я до ужаса боялась всех этих баек, после которых полночи не могла уснуть, представляя, что кто-то стоит у меня за спиной, а в руках у этого «кто-то» огромный тесак.

Каждые несколько минут я косилась на телефон, но, он предательски молчал. Потихоньку, люди собирались на набережной, в ожидании салюта. Особо важные персоны занимали места на трибунах, а остальные зрители располагались либо, вдоль кромки моря, либо, на самой набережной. На этом празднике не хватало только самого важного человека в моей жизни – Мишеля.

Я заливала свое никудышное настроение вином, в пол-уха слушая Макса, наблюдая за людьми внизу.

– Мари, может, ответишь? – он буквально тряс меня за руку.

Очнувшись, я перевела взгляд на телефон, и судорожно схватила его со стола, раза с третьего приняв звонок:

– Ты где? – голос был расстроен, как бы я не старалась его приукрасить.

– Я в пятнадцати минутах от отеля, скоро увидимся!

– Как все прошло? Ну, с Ольгой?

– Все в порядке. Не переживай.

В этот момент начался салют, отчего, я плохо слышала своего собеседника. Связь прервалась. Во всяком случае, настроение достигло отметки «Нормальное», и уже чуть повеселев, я сообщила Максу, что он совсем скоро придет. Мои глаза светились от радости, и не исключено, что в них можно было бы рассмотреть отражение фейерверка.

Яркие, цветные огни один за другим взрывались в небе, оставляя зеркальное отражение на морской глади. Мы смотрели вверх, как завороженные. Я снова почувствовала себя десятилетним ребенком, вспоминая случаи из жизни, когда мы с родителями ходили на день города смотреть салют в Екатеринбурге. Папа подсаживал меня на шею, отчего, казалось, что небо еще ближе. Практически, на расстоянии вытянутой руки. Как же было бы приятно вернуться туда, в те юные года….

Вдруг, послышались хлопки, которые были явно не результатом запущенного в небо салюта.

По ушам било герцами, а сердце замирало с каждым вдохом. Люди бежали врассыпную, вселяя в сознание страх и непрерывно держащее чувство опасности. Я перевела взгляд на Макса, надеясь услышать от него хоть что-нибудь, но, он убивал меня молчанием. Через слово я разбирала фразы людей, которые кричали что-то об опасности.

– Что происходит? – это все, что я могла выдохнуть из себя.

Он качал головой. Я долго смотрела на толпу, в чьих словах смешивалась боль, утрата, и животный страх, который импульсами передавался мне на расстоянии. Страх окутал мои руки в секунду, и казалось, я перестала чувствовать свое тело.

– Позвони ему! – я перешла на крик. – Звони, ну же!

Ожидание длиной в бесконечность сводило с ума, и я уже не чувствовала ничего. Крики людей оглушили меня, а пелена перед глазами в виде слез затмевала передо мной образ Макса. Сердце колотилось с сумасшедшей скоростью, а руки тряслись как у наркомана без очередной дозы кайфа.

– Телефон выключен, – прошептал он, но, я уже не слышала его.

Я кинулась в сторону выхода, но, Макс успел схватить меня за руку:

– Ты никуда не пойдешь, слышишь? – он тряс меня, как тряпичную куклу. – Все будет в порядке, слышишь меня, Мари? Мы все должны соблюдать спокойствие, пока все не разрешится.

– Отпусти меня! Я должна убедиться, что с ним все хорошо! – истерика взяла надо мной верх, и я уже не контролировала себя. – Если тебе плевать, то мне нет!

– Мари, успокойся.

Макс позвонил на ресепшн, и попросил принести в номер успокоительное средство, одной рукой прижимая трубку к уху, а другой, прижимая меня к себе, чтобы не сбежала.

– Прошу тебя, – я захлебывалась собственными слезами, – я прекрасно себя чувствую, только выпусти меня.

– Ты уверена? – он недоверчиво посмотрел на меня.

Я кивнула головой, и послушно присела на край кровати, попутно включив телевизор. Я искала хоть какие-то новости, хоть что-то, что сообщит мне о том, что с Мишелем все в порядке.

В дверь кто-то постучал.

– Я открою.

Шум в ушах стойко держался, и я услышала только «Merci», которое сказал Макс.

– Выпей, – он протянул мне стакан и таблетку.

– Что это? – глаза обжигали слезы, а страх неизбежного не покидал меня ни на секунду.

– Выпей, сейчас всем необходимо успокоиться.

Гул в ушах нарастал, и я чувствовала, как бьется мое сердце. Казалось, еще немного, и оно выпрыгнет из груди.

Макс непрерывно кому-то звонил. Меня поражало то, что он так спокоен.

Наконец, я наткнулась на новости, где девушка вела прямой эфир с места происшествия:

«… Жуткое происшествие произошло в известном курортном французском городе Ницца. Сегодня вечером 14 июля во время праздничного мероприятия, посвященного Дню взятия Бастилии, грузовой автомобиль на большой скорости врезался в большую группу людей, наблюдавших за происходящим на Английской набережной города. После атаки автомобиля на улицах Ниццы возникла паника – люди в страхе разбегались кто куда, стараясь спастись от возможных новых атак. Число жертв варьируется от 20 до 50 человек, десятки ранены. Однако пока официальных данных не поступало. Свидетели происшествия сообщают, что после того, как машина протаранила гуляющих, по горожанам открыли огонь из автоматического оружия….»

Я пропускала каждое слово через себя, слыша все громче и громче биение своего сердца. Рядом со мной стоял Макс, и я, посмотрев на него, спросила:

– Скажи мне, что с ним все в порядке? Ну же? Что ты молчишь?!

Эпилог

– Мари, ты приедешь?

– Боюсь, – я хлюпнула носом, – я не смогу. Понимаешь? Не смогу смотреть на все это.

Я не знаю людей, которым нравилось бы посещение такого мероприятия, как похороны. Особенно, похороны близкого, любимого человека. Десятки людей в траурной, черной одежде, цинковый гроб, венки…. Меня это не привлекало, но, я понимала, что я должна. Должна найти в себе силы, чтобы попрощаться с ним. Пообещать ему, что я смогу. Смогу жить дальше, и никогда не забуду его любовь и заботу.

Я все еще была пьяна прошедшим событием, и плохо соображала.

– Думаю, ты должна проститься с ним, – Макс тяжело вздохнул. – Я заеду за тобой через полчаса.

Хотелось разучиться дышать. Прочувствовать, как каждая клеточка тела нуждается в кислороде, а я, подобно рыбе выброшенной на берег, бьюсь в предсмертных конвульсиях. И задыхаюсь. А главное – мне это нравится.

Я была девочкой, которая была разбита на части. После дождя мои глаза мокли, заслоняя собой всю картинку, которая еще не так давно казалась мне четкой, и яркой.