Текст книги "Найди меня в темноте (СИ)"
Автор книги: Катерина Полянская (Фиалкина)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Собравшиеся зашушукались. В основном нарушителя спокойствия осуждали, но я расслышала и парочку одобрительных шепотков. Рей вот, например, был с ним в чем-то согласен.
Какой-то незнакомый инстинкт загнал меня за спину Квейна.
Моего ответа никто не ждал. Наверное, все было и так очевидно.
Но стоило вздохнуть с облегчением и немного успокоиться, как события вновь начали развиваться.
Квейн бережно придвинул меня к вожаку, бросил короткое:
– Присмотри за ней, – и плавно скользнул к языкастому кошаку.
Я и понять не успела, в какой именно момент Тонгорд-младший оказался рядом с ним.
Тот громко сглотнул. Все замерли, и только я никак не могла понять, что вообще происходит.
Впрочем, недолго.
Дальше действо разворачивалось и вовсе ужасно. В одно движение Квейн оказался за спиной так некстати разговорившегося оборотня, обхватил его рукой за шею и резко повернул. Послышался хруст и какой-то противный хлюпающий звук, после чего выпущенное из захвата тело рухнуло к ногам убийцы. Карателя. Кажется, так он себя назвал.
Я смотрела и не верила.
И хотя типа с родинкой особо жалко не было, случившееся привело меня в ужас.
– Есть еще желающие посягнуть на мое? – властно спросил Квейн. Ответом ему была гробовая тишина, разрываемая только тяжелым частым дыханием собравшихся. – Нет? Ну и отлично. И предупреждаю, если кто обидит Льису, с ним случится нечто похожее.
Закончив свою речь, он взял меня за руку и повел в дом.
Опомнилась в холле. Случившееся всей своей тяжестью навалилось на разум, тело начала бить крупная дрожь. Он убил... убил... просто потому, что кто-то осмелился выступить против. И причина во мне. Небо!
– Льиса? – мое состояние не осталось незамеченным.
– Руку пусти, – я дернулась, высвобождаясь.
Применять ко мне силу Квейн не стал. Но всегда ли так будет?
– Ты – чудовище! – прошипела ему в лицо и испытала смутное удовлетворение, когда на нем всего на мгновение промелькнула боль. – Зачем?! А если я откажусь следовать правилам или быть с тобой не захочу, меня ты тоже задушишь?
И, не дожидаясь ответа, бросилась прочь.
– Льиса!
Эмоции душили, глазам было горячо, дрожь делала движения рваными. Удалившись от причины такого моего состояния на достаточное расстояние, я растерялась. Куда дальше? Пользуясь случаем, контроль над телом перехватила кошачья часть меня. Как это – куда? Конечно, в безопасность. А безопасное место в доме было только одно – комната. И хотя лично я дороги так и не запомнила, дымчатая знала, куда идти. И уверенно вела.
Хлопнула дверь за спиной, и стало немного полегче, хотя руки по-прежнему тряслись и сердце болезненно колотилось. Поняв, что истерика отменяется и глупостей мы не наделаем, кошка привычно ретировалась в потаенный уголок души и стала незаметной.
Я задумчиво оглядела дверь. Замок бы и правда не помешал.
Странно, ведь это его комната. Но почему-то я воспринимаю ее и своей тоже, и именно здесь чувствую себя в безопасности.
Забравшись под одеяло, я сделала то, что всегда безотказно помогало выплеснуть лишний негатив. Расплакалась.
И сама не заметила, как задремала.
Чувство такта оборотню оказалось не чуждо, потому что мое уединение он нарушил только через два часа. И весьма своеобразным образом, надо заметить.
– Мр-мр-мр-мр-мр...
Было тепло, тесно, замечательно пахло топленым молоком и этот умиротворяющий звук... Все заботы вдруг показались чем-то далеким и незначительным. Может, не так и плохо, что я стану кошкой? Зато мурчать смогу, это мило.
Волос коснулась рука, я вздрогнула и распахнула глаза.
Квейн лежал на боку, поверх одеяла, гладил меня по волосам, слегка почесывал за ушком, отчего по тело распространялось щекотное тепло, его грудь вибрировала и... он мурчал. Прямо так, в человеческом облике!
Крик так и не случился. Я приоткрыла рот, но не издала ни звука, так и замерла, зачарованная бархатистыми переливами.
Ох-х... Надо бы срочно вспомнить, что он – монстр, но... не хотелось.
– Если закричишь, сюда опять все сбегутся, – с легкой грустью в голосе произнес он. – Не надо, ладно?
Слабый кивок вышел как-то в отрыве от сознания.
– Ты... – хотела сказать что-то обвинительное насчет случившегося во время знакомства со стаей, но ляпнула совершенно другое: – ...мурчал?
– Ага, – широкая и настоящая улыбка была какой-то неловкой, будто ему нечасто приходится улыбаться. – И ты тоже со временем сможешь.
М-м... Пожалуй, единственный положительный момент в том, чтобы быть кошкой.
А Квейн молодец, что не стал лезть под одеяло. Когда между нами столько преград, мне спокойнее.
– Насчет случившегося, – оборотень вновь стал серьезным. – Это было необходимо.
– Убить? – я тут же взвилась.
Слишком живо было в памяти то, что Квейн проделал со мной, когда я встала у него на пути.
– Поставить на место, – назвал это так, как сам видел, мой мурлыкающий собеседник.
– Радикальные же у тебя методы, – прошипела ему в лицо. – У оборотней за малейшую провинность сворачивают шеи?
Стиснув челюсти так, что на щеках заходили желваки, кот глубоко вдохнул, выдохнул и, только взяв эмоции под контроль, пустился в объяснения:
– Если бы он вызвался биться со мной за тебя, все равно бы погиб. Но это могло создать прецедент, вызовов стало бы больше, соответственно, больше трупов. К тому же, ходят весьма достоверные слухи, что он с дружками, вдохновившись моим примером, присмотрели троих ведьмочек и сегодня вечером планировали напасть на них с целью превращения. За такие выходки без необходимости в любом случае полагается смерть, но я решил разобраться с ним раньше, чем пострадают девчонки. Ну что, тебе все еще жаль этого урода?
Под внимательным взглядом зеленых глаз, являвшихся почти отражением моих собственных, стало немного стыдно.
– А ты точно не врешь? – глупо, но я ухватилась за соломинку.
– Прислушайся к себе, – пальцы Квейна совершили очередное поглаживающее движение за ушком, и я еле сдержала довольный стон. – Чувствуешь обратное?
Нет. С ним тепло и хорошо. И кошка размякла, обещает устроить нахалу веселую жизнь потом, но как-то без энтузиазма.
– Кстати! – вдруг вспомнила важное. – Я, кажется, тоже чувствую подлость, злые намерения... ну, и все такое.
– Почему бы и нет? – Квейн еще раз неумело улыбнулся, а я сама немного пошевелилась, потерлась о его пальцы и блаженно вздохнула. – Тебе вполне могло передаться что-то от меня.
Минуту мы молча рассматривали друг друга. Вот странность, мне никогда не нравились такие как он. Не люблю задиристых и агрессивных, всегда тянулась к спокойным и уравновешенным. Однако моя единственная подруга – ну почти девчачья копия Квейна. Подумала и стало смешно.
Оказывается, я многого о себе не знала!
Щеки коснулось дыхание с запахом топленого молока, который могло учуять только тонкое обоняние оборотня. Я даже не поняла, в какой момент его лицо оказалось так близко от моего. По губам скользнули губы... Ласково потерлись, слегка прихватили. И все закончилось.
Лежим, смотрим друг на друга...
Секунды бегут, неловкость нарастает.
Надо бы что-то сказать.
О, вот оно!
– Спасибо за ведьмочек, – это было от души.
Второй поцелуй был где-то даже желанным. Квейн притянул меня вместе с одеялом к себе и прижался к губам. Сначала мягко, словно давал привыкнуть. Часть меня требовала немедленно принять меры, отстраниться, отгородиться от него, но другой части было любопытно. В итоге решила подождать немножко, а уже потом... Не успела придумать, что. Поцелуй стал настойчивее, он кружил, затягивал в омут. И я послушно прижималась к оборотню, довольно жмурилась, подставляла губы, скользила пальцами по колючим щекам.
М-м... Еще минутку...
Его руки забрались под одеяло и ласково заскользили по моей спине.
И тут вспышка боли! Небо, как не вовремя!
Боль заставила дернуться, отпрянуть от Квейна и замычать. Внутри словно невидимые когти драли. Наверное, так ужасно не было, даже когда Квейн меня поранил...
– Льиса?
От макушки до пят прокатилась волна жара, делая кожу неприятно влажной и липкой. Что ж такое-то? Что со мной происходит?
– Болит... Словно рвется внутри что-то... И жарко!
Беспокойство в глазах Квейна быстро сменилось пониманием.
Опомниться не успела, как он ловко вытряхнул меня из одеяла... а потом и из платья. Раздался треск рвущегося белья. Хм. И я еще думала, что хуже уже быть не может? Что ничего более возмутительного со мной не случится? Наивная! Прибью поганца! Все физиономию ногтями разукрашу! Но прямо здесь и сейчас я разрывалась между ступором и болью...
Значит, потом прибью.
– Ты оборачиваешься, – изволил пояснить кошак, спихивая меня на пол. – Прямо сейчас. Не бойся и делай, как я учил.
Ага, легко ему говорить, а мне даже дышать удается с огромным трудом! Кажется, еще немного – и порвет на клочки.
Инстинкты включились вовремя.
Тело сжалось, ожидая короткой вспышки еще большей боли.
Но ее не последовало. На секунду все вокруг исчезло, растворилось в какой-то другой реальности, я превратилась в большой сгусток золотистых искр, а когда наваждение рассеялось, на ковре уже сидела кошка.
И это все еще была я.
То есть, я ее контролировала.
Что ж, похоже, все прошло отлично!
– Мр? – вопросил с кровати дымчато-серый кошак с серебряными глазами.
В расплавленном серебре плескалось такое восхищение, что я почувствовала себя минимум произведением искусства.
Рядом с ним валялись джинсы и водолазка. Похоже, раздеваться перед оборотом обязательно, что совершенно не радует и не вдохновляет. Небо, он видел меня голой! И судя по котовой морде, ему понравилось. Да я со стыда сгорю!
Сгорать прямо сейчас почему-то не хотелось, и я решила отложить это важное дело на потом, а пока освоиться с новой собой. Так, что тут у нас... Тепло и уютно, значит, шубка не менее роскошная, чем у Квейна. Это хорошо, просто замечательно. Аккуратно переступила с лапки на лапку, сделала пару шагов. И тут все нормально, в лапах не путаюсь, тело легкое и гибкое, хоть и размером немаленькое. Но это ничего, Квейн крупнее, и живет же. Хвост немного напрягал, он вообще жил какой-то своей жизнью и управлять им не получалось, но я решила пока смириться с малым злом. Потом разберусь. Обострившееся до предела восприятие тоже доставило несколько не самых приятных моментов. Каждый вдох приносил с собой целый букет запахов. Сейчас было сложно разделить их на приятные и неприятные и вообще понять, чем пахнет. Голова начинала трещать. В глазах немного щипало – сидя за учебниками, я подпортила себе зрение, но сейчас дефект самоустранился, было непривычно видеть так хорошо и ярко. В довершение ко всему, казалось, что я могу услышать, что говорят на первом этаже.
Резюме: стены в комнате надо бы зачаровать на предмет непроницаемости.
Стоп. Почему это меня волнуют местные стены? Разве я собираюсь тут жить?
Треклятые инстинкты!
Ну да я отвлеклась. Где же оно? Где самое важное в данный момент?
Поскольку до моего появления здесь жил молодой мужчина, весьма далекий от пристальной заботы о своей внешности, отсутствие в комнате больших зеркал, в которых я могла бы рассмотреть себя в полный рост, не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Но я точно помнила, что небольшое круглое есть в ванной, – туда и прошествовала.
Лапой открыла дверь – м-м, оказывается, и такое возможно... И вообще, когти – это очень удобно!
Но вот внутри меня поджидал удар по больному.
И преподнесло его мое же собственное отражение! Ну как оно могло, а?!
Увидела – и плюхнулась на попу, с непривычки больно придавив хвост.
Мамочки мои ведьмочки!
Кошка была рыжая.
Нет, не так.
РЫЖАЯ!!! Такая же яркая, как мои волосы в человеческом облике.
За что мне это наказание?! Я уже говорила, что ненавижу этот цвет? Мало мне было в повседневной жизни выделяться, так теперь я единственная рыжая кошка в дымчатой стае! Ну просто мечта! Жаль, не моя.
Разочарование было таким мучительным, а обида – жгучей, что я сама не поняла, как обернулась в обратную сторону.
Фу-х!
– Вижу, объяснять, как превратиться назад, не нужно, – отметил Квейн, появляясь в дверном проеме и одновременно без малейшего стеснения натягивая штаны. – Запомнила весь процесс?
– Вроде, – я торопливо завернулась в халат, в котором тут же утонула – размер был его.
– А знаешь, что еще интересно? – глаза оборотня светились с трудом сдерживаемым счастьем. – Боли при обороте больше нет. Я так понимаю, у тебя тоже? Стало быть, превращение у нас с тобой завязано на магии. А это в свою очередь значит, что можно не раздеваться.
Хорошая новость. Но на душе почему-то было погано.
– В таком случае, ты ничего не видел, – предупредила, придерживая полы халата.
– Как скажешь, – хмыкнул Квейн. – Лисенок, что скисла, все же замечательно?
Лисенок... Так меня только мама зовет.
– Или нет? – Квейн приблизился ко мне, подцепил пальцами подбородок и пытливо заглянул в глаза.
Вот как ему объяснить?
Губы предательски задрожали.
– Лись?
На жестком лице читалось такое искреннее беспокойство, что я не выдержала и выпалила:
– Я... я... я – рыжая!!! – и залилась слезами.
Такой потоп устроила!
Квейн сначала офигел, но как только пришел в себя, начал обнимать и утешать. В итоге я была безжалостно затискана его ручищами, в отместку за что от души полила обнаженную грудь слезами и вывалила на оборотня все свои рыжие комплексы. Ему не понять, как это, когда ты от всех отличаешься и это не спрятать! Он тоже в долгу не остался, допихал до кровати, повалил и принялся щекотать, одновременно бормоча, какая я яркая, красивая, невероятная и вообще самая-самая.
Почти поверила!
Очень хотелось верить...
– Хочешь, докажу? – внезапно сменил тактику хитрый кошак.
Не подозревая, чего от него ожидать, я притихла.
А он обозрел все это дело, бережно поправил распахнувшийся на мне халат, затем встал и прошел куда-то к полкам с книгами.
М-м? И что, интересно знать, сможет мне подтвердить учебник по экономике?
Вернулся Квейн не с книгой, а... с фото. Которое при ближайшем рассмотрении оказалось моим. Поднапрягла память и даже вспомнила запечатленный на нем день. Это было года два назад, когда как раз ко всем экзаменам готовилась и ходила зомбиком. Отсутствующий вид, полупустые глаза и фиолетовое платье – одно из любимых. Но не припомню, чтобы так снималась... Да и в объектив не смотрю... Фотография выглядела случайной.
– Что все это значит? – я нервно облизала губы.
Он отступил на шаг, будто опасался, что я в него чем-нибудь швырну, и зачем-то убрал руку с фотографией за спину. Последний жест показался таким беззащитным, что пришлось бороться с улыбкой.
– Ты мне давно и сильно нравишься, Льиса Дарини, – смущенно признался кот.
– Брось, мы даже знакомы не были! – постаралась не поверить я.
Однако оборотень даже не пытался шутить.
– Просто ты меня не замечала, а я не хотел портить тебе жизнь, – виновато пожал плечами он.
Сердце кольнуло нехорошее подозрение.
Мамочки мои ведьмочки!!!
– Ты все подстроил! – я отползла на другую сторону кровати и уже оттуда с ужасом смотрела на него. – Специально превратил меня в кошку, чтобы заграбастать себе! Подлец! Негодяй!
Из обнаженной груди Квейна вырвался шумный вздох. Плечи опустились.
– Откровенно говоря, я думал об этом, – признался виновник всех моих бед. – Но тогда я считал тебя человеком, хрупкой девушкой, понимаешь? Шанс, что ты не выдержишь, был слишком велик. И я бы никогда не обрек тебя на такое.
Слабое утешение.
– А ведьму, значит, можно?
– Все получилось не нарочно, я очень смутно соображал, что делаю, – не было похоже, что он отпирается. – Прости, что влез в твою жизнь.
Помолчали немного и одновременно отвели взгляды.
Было так странно. Обычно это хорошие девочки влюбляются в плохих парней, потом страдают, а те их в упор не замечают. А у меня, как обычно, все наоборот.
Интересно, у него это серьезно?
Прощать прямо сейчас, в любом случае, не хотелось. Что ни говори, а характер в последние дни у меня существенно подпортился. Но если все оборотни перед первым оборотом терпят все то же, что и я, прекрасно понимаю, почему большинство из них такие поганцы!
Спать ложились в молчании. Ну, то есть это я ложилась в кровать, Квейн же пожелал мне спокойной ночи и засел в кресло с книгой, включив ночник.
Отключилась мгновенно, слишком устала.
Когда же пару часов спустя матрас прогнулся под весом Квейна, вынырнула в реальность на миг, вяло подумала, что кто-то вконец обнаглел и завтра у меня будет опять рукастое одеяло, но устраивать разборки поленилась. Инстинкт сработал, не иначе.
Вопреки ожиданиям, поутру меня никто не обнимал. Но рядом слышалось забористое мурчание, что скрасило легкое разочарование и даже вызвало на губах улыбку.
Треклятые инстинкты!
И как мне теперь осложнять ему жизнь?
Квейн почувствовал, что я проснулась. Не мог не почувствовать! Но касания не последовало, ни одного, даже мимолетного. И не сказал ничего. Предвидя неладное, я с опаской повернулась на другой бок и...
– И-и-и-и! – это был всплеск чистого незамутненного восторга. – А погладить можно?
Соседнюю половину кровати занимал огромный дымчатый котище с глазами, полыхающими серебром. Мягкий, словно плюшевый. И теплый. Опасные когти были надежно спрятаны, еще он урчал, позволял себя безнаказанно тискать и лизнул меня в щеку.
Блаженство-о-о...
Мириться этот прохиндей определенно умел.
С котом неловкости не было. В его двуногом облике я немного дергалась и всячески старалась выстроить между нами стену, а сейчас беззастенчиво зарывалась пальцами в роскошную шубку, слушала бархатистые переливы и нашептывала что-то умиленное.
Момент, когда моя собственная грудь завибрировала и из нее вырвалось мр-мр-мр, как-то пропустила.
Утро определенно задалось.
Занятые примирением, мы безнадежно опоздали на завтрак. В итоге другие оборотни все съели и разбрелись по своим делам, а нам пришлось готовить для себя самостоятельно. Вернее, это Квейну пришлось. Нет, я честно предложила все сделать сама, но он усадил меня на стул, а сам... принялся печь блины и жарить бекон. И у него даже получалось! Потрясенная кулинарными талантами оборотня, я затихла и наблюдала с восхищением.
Все же мужчина на кухне – это здорово, если, конечно, он знает, что делать.
Благостное состояние пробыло со мной недолго. Просто я вспомнила кое-что действительно важное – и так стыдно стало, что даже дивные запахи еды перестали соблазнять.
– Где у вас телефон?
Квейн достал из кармана мобильный, протянул мне.
– По маме соскучилась? – вопрос прозвучал с теплотой и пониманием, сразу стало понятно, что совсем отрывать от привычного мира меня никто не собирается.
– Нет, мне надо подруге позвонить, – пробормотала, беря из его рук телефон, потом все-таки решила пояснить: – Узнать, как она. Понимаешь, она была со мной тогда, в морге... и ведьмы не смогли стереть ей память.
Вожделенный аппарат подло увели прямо у меня из-под носа.
– Не стоит звонить. Сейчас поедим и съездим к ней, – пояснил свои действия Квейн.
6 глава
Следовало почувствовать неладное еще тогда, на кухне. Но я так обрадовалась возможности развеяться, что попросту забыла, с кем имею дело.
Зря, конечно.
В машине все-таки стребовала с Квейна телефон и позвонила маме. Почти всю дорогу до города проговорили. Ожидаемо, из-за моего превращения у нее возникли трудности: пришлось объясняться с Советом общин и экстренно наводить порядок в своей собственной, потому что некоторые ведьмы, почувствовав слабину, тут же принялись испытывать Верховную на прочность. Еще оборотни активизировались, за последние сутки трех молодых ведьмочек чуть не подрали, остальным досаждали приглашениями на свидания.
– Разберусь, – пообещал Квейн, краем уха слушающий наш разговор.
Вопрос моего становления и чего-то вроде того для Квейна... при условии, что с оборотнем вообще нечто такое возможно... также оставался открытым, что маме тоже уверенности в завтрашнем дне не добавляло.
И тем не менее, разговор принес желанное успокоение. Мама не сердилась и не считала, что я ее опозорила. С остальным как-нибудь справимся.
Подруга нашлась в ритуальной конторе.
– Лиска-а-а! – Мира повисла у меня на шее, едва не свалив на землю. – Ты куда запропастилась? Я звоню-звоню...
– Со мной такое было! Ты с ума сойдешь, когда услышишь! – вспомнив, что мы не одни, постаралась взять себя в руки и указала на застывшего рядом мрачным изваянием оборотня. – Знакомьтесь, это Квейн. А это моя лучшая подруга – Мирейя.
Они обменялись настороженными взглядами. Ни один не улыбнулся.
Кошка внутри ощетинилась.
Что-то не так!
– И много она видела? – безразлично спросил Квейн.
Из подушечек его пальцев один за другим появлялись когти.
Ужас заставил похолодеть.
Но Мирейя не испугалась и не осталась в долгу. В ее черных глазах на миг вспыхнули алые огни.
Э-э-э... Может, это глюк? Хорошо бы.
Ведьминскую надежду разбила более приземленная кошка, которая презрительно фыркнула и подсунула в мозг картинку кошатины, постучавшей лапой по лбу.
Понятно.
На всякий случай я вклинилась между ними и осуждающе посмотрела на оборотня. Тот не проникся.
– Достаточно, – насмешливо хмыкнула Мира.
– Причин для беспокойства нет, на ней клятва молчать обо мне... и я еще одну сейчас возьму, для тебя, – я поспешила сгладить ситуацию.
В этот раз насмешливо хмыкнул Квейн. Решать проблемы таким образом он не привык, для него все эти клятвы – пустой звук. Ну, ничего, привыкай, дорогой! Ты теперь тоже не чужд магии!
– А с тобой позже поговорим! – угрожающе ткнула пальчиком кошаку в грудь, но что-то он не очень устрашился.
Ишь, чего удумал! Поехал со мной к подруге... чтобы ее убить?
Решено, на ведьминские посиделки я его с собой не беру.
– Я смотрю, у вас любовь и полное взаимопонимание? – усмехнулась, выныривая из-за моей спины, Мирейя. – Кто бы мог подумать...
Никто, ага. Сама до сих пор в шоке.
Но о любви речи не шло!
Впрочем, прямо сейчас меня интересует другое.
– А ты – вампир? – ну а что мне было еще думать.
– Не-а.
Постояли, помолчали. Раскрывать тайну своего происхождения Мира не собиралась. Да и не могла, наверное. Это логично. Я бы сама ни за что не призналась, что я – ведьма, если бы она не поймала меня с поличным. Но как же легко она тогда все восприняла...
Наткнувшись на смеющийся взгляд подруги, я ощутила болезненный укол любопытства и тень обиды. Теперь буду думать об этом, пока не свихнусь! Но тронуться умом в ближайшем будущем мне, похоже, было не суждено, потому что Квейн неожиданно внес ясность:
– Значит, не напрасно старая Ялика называет вашу семейку падальщиками?
Мира жестко, даже опасно усмехнулась и снова полыхнула огнями в глазах.
– Кто такая Ялика? – быть единственной, кто ничегошеньки не понимает, оказалось неприятно. – И... что за падальщики?
– Ялика – самая старая кошка в общине, – поведал свою часть Квейн. – Вы обязательно познакомитесь.
А вот без этого могу и обойтись.
– Я – нечисть, питающаяся энергией смерти, – призналась Мирейя и с легкой опаской посмотрела на меня.
Оу... Вот это откровения! Теперь ее работа в похоронном агентстве деда, рвение лишний раз подежурить в морге и вообще тот факт, что никто из семьи так род деятельности и не сменил, стали как никогда логичными и понятными. Однако...
Когти Квейн мгновенно убрал. Видимо, даже за недостатком женщин обратить такую ему не захотелось.
– Надеюсь, несмотря ни на что мы останемся подругами? – Мира как-то потерянно посмотрела на меня.
– Конечно! – заверила преувеличенно бодро.
Сама же первая расслышала в своих словах фальшь и поморщилась. Я сейчас слишком в шоке, чтобы спокойно обсуждать это все. Поэтому сделала единственное, что могло передать мои настоящие чувства – шагнула к Мире и крепко обняла. Вот так-то. Подумаешь, она же меня ведьмой приняла!
– Хорошо, потому что других подруг у меня не предвидится, – облегченно вздохнула эта симпатичная нечисть и потерлась подбородком о мою макушку.
– Интересно, в нашем городе хоть один обыкновенный человек найдется? – задумчиво вопросил Квейн.
– Вряд ли, – ответили мы с Мирой единогласно.
Тягостный вздох оборотня потонул во взрыве нашего смеха.
Остаток дня провели в городе. Когда немного пришли в себя и подробно все обсудили, Мира пригласила нас на чай с ватрушками. Я-то с радостью, а вот Квейн сдался, только когда получил словесный щелчок по носу и лишнее напоминание о том, что я не намерена спрашивать у него разрешения, чтобы с кем-то дружить. Мстительный кошак тут же потребовал, чтобы я магически засвидетельствовала новую клятву Мирейи. Но нечисть тоже не осталась в долгу, и Квейну пришлось и самому поклясться, что он не раскроет ее. Потом пили остывший чай с остывшими же ватрушками.
Когда уже собрались уходить, позвонила Нарда и попросила заехать в магазин за продуктами.
Домой возвращались в сумерках. Желтоватый свет фар падал на дорогу впереди, а по бокам, казалось, сгустилась непроглядная, осязаемая какая-то темнота. Не привыкла я пока жить за городом, где нет часто поставленных фонарей и мигающих вывесок. Но здесь было тихо. И это мне нравилось.
До определенного момента.
Оборот и вообще все недавние события отняли много сил, до сих пор периоды, когда энергия внутри просто кипела, чередовались с моментами сонливости и отрешенности от всего. Сейчас наступил последний. Я клевала носом и только и мечтала, как бы добраться до поместья и рухнуть в кровать...
И тут... как удар под дых...
Я всхлипнула, хватнула ртом воздуха и поняла...
Магия!!!
– Стой, – повернулась к Квейну.
– Что? – удивленно моргнул оборотень.
Точно, он вряд ли чувствует, не привык еще к дару.
– Останови машину! – объяснила подробнее. – Нам нельзя туда ехать!
В ответ на что на меня посмотрели снисходительно и малость обеспокоенно:
– Льиса, я думал, мы уже выяснили отношения... – с укором произнес оборотень и скорость не сбросил.
Правда? Это когда это?!
Но сейчас не о том...
Да что ж эти мужчины такие непонятливые?!
Я никогда не боялась магии, просто твердо знала, что на всякое заклинание обязательно найдутся нейтрализующие чары, надо только успокоиться и подумать. Но сейчас мною владел иррациональный страх, голова стала тяжелая, а перед глазами рассыпались золотые искры. Мы проехали какое-то время, прежде чем я поняла, что эти искры – не эмоции. Они настоящие. Это и есть магия.
Неужели Квейн не видит?
Чувство захлопнувшейся ловушки усилилось.
И в тот момент, когда отчетливо осознала, что боюсь не за себя, я, подчиняясь смутно знакомому инстинкту, изо всех сил толкнула оборотня и вцепилась в руль, вывернула его.
– Льиса! Ты что творишь?
Ветки придорожных кустов царапнули машину.
Раздалось тихое шипение, похожее на змеиное, а закружившуюся в воздухе золотую пыль теперь видела не только я.
Похоже, мы нарушили плетение, оно исказилось, и что теперь сотворит заклинание – непонятно, особенно учитывая, что нам неоткуда знать, кто его сплел и для каких целей.
– Что это? – напрягся оборотень. – Та самая пыль...
– Понятия не имею, – с ужасом выдохнула я. – Но давай убираться отсюда.
Предложение было принято и поддержано, но в ту самую секунду, когда мы попытались выбраться из машины, заклинание сработало.
Не соображая, что делаю, я попыталась его перебить...
И наступила темнота.
Этот пустой мир был мне знаком. В нем тоже царила ранняя осень, пахло лесом, стрекотали букашки, – и в то же время не было никого. Ни ведьм или оборотней, на помощь которых можно рассчитывать, ни таинственных врагов, для которых мы с Квейном теперь стали недосягаемы.
Надолго ли?
Что именно я сделала?
Вопроса – я ли? – не стояло. Так же было и в морге, когда затянулась самая серьезная рана, а оборотня отшвырнуло на несколько шагов и облагодетельствовало магией. И потом, когда шла к нему по совершенно пустому городу, внешне похожему на мой родной, но...
И Квейн ко мне точно так же пришел, он как-то обмолвился.
Ну и что это все должно значить?
Делать выводы времени не было. Рядом послышался слабый хрип. В первый момент я обрадовалась: Квейн тоже здесь! Мы оба в относительной безопасности! Доберемся до поместья, вызовем ведьм и общими силами разберемся, что происходит. Но тут я нашарила его взглядом... и зажала себе рот руками, чтобы сдержать пронзительный крик. Мера предосторожности: вдруг загадочные недоброжелатели тоже могут проникнуть в мое заклинания... или где мы сейчас?
Оборотень лежал на земле и смотрел на меня затухающим взглядом. Из разорванной шеи хлестала кровь. Несколько секунд и...
Я не могу этого допустить!
Даже не из-за чертовых инстинктов, просто не представляю свой мир без него. Уже не представляю.
Прекрасно осознавая, что ждет ведьмочку, решившуюся колдовать по-крупному до становления, я бросилась к нему, на ходу выплетая исцеляющее заклинание. Запрещенное, вообще-то, но я действительно была хорошей ученицей и бережно хранила в памяти даже те знания, которые никогда не должны были понадобиться. Правила нашей общины гласят: не нам решать, кому жить, а кому умирать. Поэтому, в подобных случаях полагалось смиренно пустить все на самотек. Да и мало у кого что-то получалось, если все же решались действовать... Плевать! Я попробую. Должна. И будь, что будет.
Силу любого заклинания можно увеличить, если добавить в плетение немного крови. Вообще-то, это темная магия, но... Тоже плевать.
Я прокусила кожу на запястье. Алые капли упали на траву, Квейна, на плетение тоже что-то попало.
Оно вспыхнуло, становясь видимым обычному глазу. Помимо белого, символизировавшего светлую магию исцеления, там пульсировали ядовито-зеленый и золотой. Темная магия и... что-то таинственное, объяснение чему я обязательно найду. Потом.
Лишь бы подействовало!
Рывком выжала из себя еще немного силы для активации заклинания. Голова закружилась, из носа потекло что-то теплое. Перед глазами расплылась чернильная тьма, а секунду спустя в ней одна за другой вспыхнули золотые искорки. Еще через секунду невидимая преграда исчезла, сила потекла ровным ручейком, мне больше не приходилось ее из себя выжимать, не было необходимости терпеть боль.
