Текст книги "Вкус Жизни (СИ)"

Автор книги: Катерина Коротеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Зачем она купила эту безделушку, если может себе позволить дорогие украшения?

Затем я заметил красную полоску от наручников и провел по ней пальцем. Ей видимо тоже противно смотреть на эти следы на своем теле, поэтому она и купила себе этот браслет. Чувствую себя полным ничтожеством.

– Симпатично, – прокомментировал я.

– И вот это, – она с улыбкой протянула мне коробку.

– Это мне? – удивился я.

Она робко кивнула и посмотрела на меня сияющими глазами. Я взял коробку и осторожно встряхнул. Тяжелая. Что на этот раз она мне приготовила? Подарки от Аны для меня всегда были очень неожиданными и приятными. Я широко улыбнулся, сел рядом с ней на кровать, наклонился и поцеловал. – Спасибо.

– Ты же еще не открыл, – возмутилась Ана.

– Неважно. Что бы там ни было, оно мне уже нравится. Я нечасто получаю подарки.

– Тебе трудно что-то купить. У тебя всё есть.

– У меня есть ты.

– Да, есть. И еще как есть, – она одарила меня своей очаровательной улыбкой. Я быстро расправился с упаковочной бумагой.

– «Никон»?

Зеркальный фотоаппарат? Мне? Я не фотограф… я озадаченно посмотрел на Ану.

– Знаю, у тебя есть компактная цифровая камера, но эта будет для… э… для портретов и всякого такого. К ней два объектива.

И что? Я всё еще не понимал к чему это всё? Я продолжал вопросительно на нее смотреть, надеясь, что она расскажет, зачем мне еще один фотоаппарат.

– Сегодня, в галерее, тебе понравились фотографии Флоранс Делль. Я помню, что ты сказал в Лувре. И, конечно, те снимки…

Снимки? Сегодня мы рассматривали эротические фотографии. Она сейчас говорит об эротических фотографиях?

Ана торопливо продолжила:

– Я подумала, что ты мог бы… что тебе, может быть, захочется… ну, сфотографировать меня.

– Сфотографировать… тебя?

Я в ужасе уставился на нее, наконец-то начиная понимать, о чем она говорила. Она хочет, чтобы у меня были ее эротические фотографии. Как сабы? Мое прошлое еще не скоро нас оставит в покое.

Черт, ты по уши в дерьме, Грей.

– Почему ты подумала, что мне этого захочется?

– А тебе не захочется?

Она словно выдернула ковер из-под ног. Я растерялся. Мне нужно ей объяснить, зачем я раньше делал такие фотографии.

– Для меня такого рода снимки были обычно чем-то вроде страховки. Я знаю, что долго рассматривал женщин только как объект, – сказал я, пожимая плечами.

Я точно знал, что они не хотели, чтобы эти фотки еще где-нибудь оказались, а для меня они были гарантией, что когда наши контрактные отношения закончатся, они будут продолжать держать язык за зубами. Да, признаюсь, что мне нравилось их рассматривать, но это было для развлечения.

– И ты думаешь, что, фотографируя меня, тоже будешь видеть только объект?

– Ох… – я шумно выдохнул.

Я чертовски боюсь, что мое прошлое снова затянет меня обратно, и выход я уже не найду, потому что Ана не выдержит, когда я снова потеряю контроль, и уйдет, оставив меня на темной стороне одного. Сейчас я прекрасно понимаю, что это вполне реально. В связи с последними событиями, я чувствую, что мой мир трещит по швам. Чувствую, как к горлу подступает паника. Мне невыносимо об этом думать. Ана моя жена, а не саба. Это неправильно.

– Все так сложно, – прошептал я, глядя на Ану, в ее глазах была настороженность.

– Почему ты так говоришь? – шепотом спрашивает Ана.

Я не в силах что-то сказать, поэтому просто пожимаю плечами, бросая взгляд на ее запястье, на котором все так же красовался красный след от наручника. Почему она сняла браслет, который я ей купил?

– Послушай, это ровным счетом ничего не значит.

Она поднимает руку, демонстрируя свой ужасный рубец.

– Ты дал слово… Да что там, вчера было здорово. Интересно. Перестань изводить себя, мне нравится жесткий секс, я тебе и раньше говорила.

Я пристально на нее смотрел, она не понимала, о чем говорила. Она не знала, что может случиться, если я потеряю контроль. И меня самого это пугало.

– Это из-за пожара? Думаешь, пожар как-то связан с «Чарли Танго»? Ты поэтому беспокоишься? Поговори со мной… пожалуйста.

Я, молча в ужасе, смотрел на нее, понимая, что она добралась до самой сути проблемы, но не хотел, чтобы она об этом волновалась. Я действительно сейчас не хочу говорить на эту тему.

– Не надо выдумывать лишнего, – негромко выговорила она и забрала у меня фотоаппарат.

Она быстро сняла крышку с объектива и начала меня фотографировать.

– Ладно, тогда объектом будешь ты, – сказала она, снова нажимая на затвор.

Я увидел ее задорную улыбку и невольно начал улыбаться в ответ. Она сейчас такая забавная. Ана начала хихикать надо мной. Чувствую, как уходит мое напряжение, и я отвлекаюсь от всех проблем, фокусируясь на ней и на том, что стал ее объектом для съемки.

– Эй, это же вроде бы мой подарок, – шутливо проворчал я.

– Предполагалось, что будет весело, а вышло так, что теперь камера – символ женского доминирования, – отрезала она, делая еще несколько кадров.

Вот значит как?

– Так ты этого хочешь? Доминирования и подавления? – обманчиво мягким голосом спросил я. Мне нравилась ее игра.

– Нет, не хочу. Нет, – смеясь, продолжила она.

– Я ведь могу подавить вас по-крупному, миссис Грей, – сказал я в чувственном обещании.

– Знаю, что можете, мистер Грей. И вы часто это делаете.

Ее ответ меня ошарашил. Как будто на меня вылили ведро холодной воды. Я ее подавляю? Так она чувствует?

Ана опускает камеру и вопросительно смотрит на меня ну-же-скажи взглядом.

– Что не так? – в ее голосе прозвучало разочарование. Она снова подняла камеру.

– Так что случилось?

– Ничего, – ответил я, к черту всё.

Одним движением смел на пол коробку из-под камеры, схватил ее, толкнул на кровать и… вот я уже сверху.

– Эй! – возмущенно воскликнула она, явно не ожидая моей реакции.

Она успела сделать еще несколько снимков, улыбаясь. В следующий момент камера уже у меня в руках, и мой фотограф оказался в роли объекта. Я направил объектив на нее и щелкнул затвором, запечатлевая ее обескураживающее прекрасное личико.

– Итак, миссис Грей, хотите, чтобы я вас сфотографировал? – игриво продолжил я.

Она широко улыбнулась своей ослепительной улыбкой. Глаза горели. Она такая сейчас соблазнительная и расслабленная.

– Что ж, для начала, думаю, запечатлеем вас смеющейся.

Я начинаю ее безжалостно щекотать под ребрами, и она взвизгивает, хохочет и начинает вертеться подо мной. Да, это то, что нужно. Я начинаю ее фотографировать. Она потрясающая. Сейчас она выглядит такой счастливой и беззаботной, как на фотографиях, которые сделал Хосе Родригес.

– Не надо! Прекрати! – крикнула она.

– Шутишь?

Я отложил камеру и пустил в ход вторую руку.

– Кристиан! – выдавила она, задыхаясь от смеха.

Мне так нравится слушать ее смех. Он рождает во мне невероятные чувства. Рядом с ней я чувствую, что свободно дышу. Когда она рядом, я чувствую себя по настоящему живым.

– Перестань! – умоляла она, и я остановился.

Схватил ее за руки, прижал их к подушке, привстал… Мы никак не могли отдышаться. Я смотрел в ее невероятно красивые глаза, не веря, что она моя. Что она здесь, со мной. Я так сильно ее люблю, что меня с головой накрывает это чувство.

– Ты. Так. Прекрасна, – выдохнул я.

Она смотрела на меня, излучая чистую любовь. Она божественно красива, словно ангел. Я поцеловал ее нежно, трепетно. Я отпустил ее руки, просунул ладони под ее голову, и она ответила мне поцелуем, наполненным желанием. Она притянула меня ближе, зарываясь пальчиками в моих волосах, поднимаясь мне навстречу. По всему моему телу пробежался электрический разряд. Я углубил свой поцелуй, теперь я целовал ее жадно, отчаянно, обладая ей. Я безумно ее хочу. Она сводит меня с ума, заставляя забыть обо всем. Я целовал ее долго и страстно, ее язык проник в мой рот, и ее дыхание стало хриплым. Она такая сладкая, ее запах окутал меня, я словно у источника, из которого не могу напиться. Я оторвался от нее и увидел в потемневших от страсти глазах – упрямое желание, от которого перехватило дух.

– Что ты со мной делаешь, – отчаянно пробормотал я и опустился на нее, вдавливая в матрас.

Одной рукой держал за подбородок, другой начал исследовать ее тело от живота к груди и обратно, к бедрам.

Боже правый, я так отчаянно ее хочу. Как же она нужна мне, я просто погибну без нее!

Я снова поцеловал ее, раздвинул ее ноги коленом, вжал в себя, дав ей почувствовать, что мое желание рвалось наружу. Она простонала мне в рот, и этот прекрасный звук, словно зов Сирены, волной желания прокатился по моему телу. Я потерял голову.

О, Ана, моя Ана…

Я поднялся, стащил ее с кровати, и вот она уже стояла передо мной, растерянная и ошеломленная. Я расстегнул пуговицы у нее на шортах, упал на колени, стащил их вместе с трусиками. Быстро положил ее обратно на кровать, лег сверху и одним движением рванул «молнию» на шортах. Я жестко вошел в нее без всякого вступления, захватывая ее. Она, как всегда, была готова для меня. Ана простонала, запрокинув голову назад.

– Да, да, да… – простонала она, наслаждаясь моим захватом.

– Ты нужна мне, – хрипло прошептал я.

Пробежался зубами по ее подбородку, по скуле, покусывал и посасывал, потом снова поцеловал – требовательно врываясь в нее. Она обхватила меня руками, обвила ногами, крепко сжимала и не отпускала, словно так же сильно нуждалась во мне. Я начал двигаться, как будто пытался вскарабкаться внутри нее. Снова и снова, выше и выше, отчаянно, безумно, подчиняясь древнему инстинкту. Захваченная заданным мной сумасшедшим темпом, она отдавалась мне полностью, без остатка. Меня поглотило это безумное ощущение обладания, она такая горячая… моя… я забылся в ней. Чувствую, как напряглось ее тело, она на подходе.

– Кончай со мной, – выдохнул я и поднялся, разрывая ее объятия. – Открой глаза. Мне нужно видеть тебя, – приказал я.

Ее глаза тут же открылись, и я увидел разгоряченное лицо и горящие глаза, затягивающие меня в свою глубину. Она взорвалась и ее страсть, ее любовь – как удар потока: плотина прорвалась, и я кончил, откинув голову, содрогаясь в конвульсиях.

– О, Ана! – вскрикнул я и пропал в ней, теряя ощущение реальности.

Я упал рядом с ней, пытаясь отдышаться и вернуться на землю. Мы некоторое время лежали в тишине.

– Что же все-таки не так? – мягко спросила Ана.

Но я сейчас не в силах говорить.

– Я торжественно обещаю быть верным партнером в болезни и здравии. В час счастливый и горький. Делить радость и печаль…

Господи боже, она сейчас произносит свою клятву?!

Я открыл глаза, чтобы посмотреть на ее, и встретил ее голубые глаза. Зачем она это делает?

– Обещаю любить тебя безоговорочно. Поддерживать во всех начинаниях и устремлениях. Почитать и уважать. Смеяться с тобой и плакать. Делить надежды и мечты. Нести утешение в пору испытаний.

Она снова сделала паузу; Я продолжал смотреть на нее, она божественно прекрасна.

– Заботиться о тебе. Холить и лелеять, пока мы оба живы, – она вздохнула.

– Ох, Ана, – прошептал я и приподнялся, обрывая наш восхитительный контакт.

Теперь мы лежали на боку, и я поглаживал ее по щеке.

– Я торжественно клянусь, что буду оберегать наш союз и дорожить им и тобою. Обещаю любить тебя верно и преданно, отвергая всех других. Быть с тобой рядом в радости и горе, в болезни и здравии, куда бы жизнь не увела нас. Обещаю доверять тебе. Защищать и уважать тебя. Делить с тобой радости и печали. Утешать в тяжелые времена. Обещаю холить тебя и лелеять. Поддерживать твои мечты и беречь от всех невзгод. Всё, что моё, отныне и твоё. Моя рука. Моё сердце. Моя любовь. Отныне и навек твои.

Ана смотрела на меня, и в ее глазах проступили слезы.

– Не плачь, – прошептал я, подхватывая сорвавшуюся с ресницы слезинку.

– Почему ты не хочешь поговорить со мной? Пожалуйста, Кристиан.

Ее слова, словно хлыст, ударили меня. Я зажмурился не в силах смотреть на нее.

– Я клялся нести тебе утешение в тяжелый час. Пожалуйста, не вынуждай меня нарушать обещание.

Ана выжидающе смотрела на меня, и я был не в силах ей сопротивляться.

– В Сиэтле поджог. И теперь они могут охотиться за мной. А если за мной, то… – я резко замолчал, я не мог произнести этого даже вслух.

– То и за мной, – закончила за меня Ана. – Спасибо.

– За что?

– За то, что рассказал мне.

Она смотрела на меня глазами полными благодарности и понимания.

– Вы умеете убеждать, миссис Грей.

– А ты умеешь изводить себя и, может быть, умрешь от сердечного приступа, не дожив до сорока, а мне нужно, чтобы ты оставался со мной еще долго-долго.

– Если меня кто-то и доведет до могилы, миссис Грей, так это вы. Я и так чуть не умер, когда увидел вас на гидроцикле.

Я откинулся на подушку, прикрывая ладонью глаза.

– Послушай, я всего лишь немного прокатилась на нем. На них сейчас даже дети катаются. Подумай, что будет, когда мы приедем к тебе в Аспен и я впервые в жизни встану на лыжи?

Что? Я посмотрел на нее в ужасе, представляя себе эту картину. Но решил резко не реагировать, хватит с меня на сегодня переживаний. Меня только задела ее фраза К ТЕБЕ в Аспен.

– К нам в Аспен, – поправил я.

– Я уже взрослая и вовсе не такая хрупкая, какой кажусь. Когда ты это поймешь?

Я просто пожал плечами, вместо ответа.

– Значит, пожар. Полиция знает о поджоге?

Ана снова вернулась к этой теме. Черт. Хотя, возможно она сейчас нормально воспримет информацию о дополнительной охране.

– Да.

– Хорошо.

– Я приму дополнительные меры безопасности.

– Понимаю, – сказала она, и потом внезапно расхохоталась.

– Что? – спросил я.

– Ты.

– Я?

– Да. Ты. Все еще одет.

Я посмотрел на себя, на мне рубашка и шорты, потом на ее, Ана в майке и мое лицо расплылось в широкой улыбке. Она намекала на то, что мы перепихнулись по-быстрому.

– Ну, вы же знаете, миссис Грей, не могу удержаться. Смотрю на вас, и руки чешутся. Особенно когда вы вот так хихикаете. Как школьница.

Ана недолго думая, перекинула через меня ногу. Я быстро понял, что она хотела сделать и схватил ее за обе руки. Я не могу ей позволить себя щекотать. Только не это.

– Нет, – резко сказал я.

Я не шутил. Это для меня пока находилось за пределом. Ана надула губы и изучающее посмотрела на меня.

– Пожалуйста, не надо. Не выдержу. Меня никогда не щекотали в детстве, – она опустила руки, показывая, что мне нечего опасаться. – Бывало, я смотрел, как Каррик балуется с Миа и Элиотом, но сам…

Ана прижала палец к моим губам.

– Знаю, молчи.

Она нежно поцеловала меня в губы, туда, где только что был ее палец, и, свернувшись рядышком, положила голову на мою грудь. По крайней мере, сейчас я мог позволить Ане прикасаться ко мне, и вот так свободно лежать на моей груди. Для меня это огромный прогресс. Возможно, когда-нибудь мы продвинемся дальше, но сейчас я не готов к щекоткам.

Я обнял ее, прижался носом к ее волосам и нежно поглаживал по спине. Мы лежали так какое-то время, нисколько не тяготясь молчанием, но, в конце концов, она первой нарушила тишину:

– Тебе доводилось обходиться без доктора Флинна?

– Да. Однажды мы не виделись две недели. А почему ты спрашиваешь? Испытываешь неодолимую тягу пощекотать меня?

– Нет. Думаю, он тебе помогает.

– Так и должно быть. Я хорошо ему плачу, – я слегка потянул ее за волосы, заставляя повернуться и посмотреть на меня. – Озабочены состоянием моего здоровья, миссис Грей?

– Любая хорошая жена заботится о здоровье возлюбленного супруга, мистер Грей, – укоризненно заявила она.

– Возлюбленного? – прошептал я, и вопрос повис между нами.

– Очень-очень возлюбленного.

Она приподнялась и нежно поцеловала меня. В ответ я улыбнулся, мне очень приятно это слышать.

– Не хотите ли пообедать сегодня здесь, на борту, миссис Грей?

– Готова на всё, лишь бы вы были довольны, мистер Грей.

– Хорошо, – усмехнулся я. – На борту я могу обеспечить вашу безопасность. Спасибо за подарок.

Я взял фотоаппарат и, держа его в вытянутой руке, фотографирую нас – в посткоитальной, постисповедальной, постщекотальной позе.

– Всегда пожалуйста, – она улыбнулась, и в ее глазах вспыхнули огоньки.

– О чем думаешь? – спросил я, делая глоток послеобеденного кофе.

– О Версале.

– Претенциозно, согласна?

Я усмехнулся, а она окинула взглядом столовую «Прекрасной леди» и поджала губы.

– Я бы не назвал это претенциозным, – начал оправдываться я, заметив ее взгляд.

– Знаю. Здесь просто мило. О таком медовом месяце любая девушка может только мечтать.

– Правда? – удивился я.

Мне приятно, что ей понравился наш медовый месяц. Плохо, что он заканчивается на неделю раньше.

– Конечно.

– Осталось всего лишь два дня. Хочешь еще что-нибудь посмотреть? Что угодно, только скажи.

– Хочу просто быть с тобой.

Я поднялся из-за стола, подошел и поцеловал ее в лоб.

– А обойтись без меня один час сможешь? Надо проверить почту, посмотреть, что происходит дома.

– Конечно, – ответила она. В ее голосе прозвучало разочарование. Я тоже не хотел уходить, но мне нужно. – Спасибо за фотоаппарат, – поблагодарил я и ушел в кабинет.

Я ждал новостей от Барни, в надежде, что он найдет поджигателя, но пока безрезультатно. Уэлч проверяет все помещения в «Грей-Хаус» на подозрительные предметы. Пока ничего не нашел.

Через некоторое время я вернулся в каюту. Ана спала, волосы упали на лицо и разметались по подушке, губы приоткрыты. Я наблюдал за ней, и тут у меня появилась идея. Хочу сфотографировать ее спящую. Я взял фотоаппарат и щелкнул затвором. Через некоторое время, она поменяла позу, поднесла большой палец ко рту и обняла его губами.

Боже, это так мило, не видел раньше, чтобы она во сне сосала палец. Я направил на нее камеру и снова щелкнул затвором.

Потом я взял свой ноутбук, мне нужно немного поработать, но я хотел побыть рядом с Аной. Надеюсь, что я ей не сильно помешаю. Через какое-то время Ана начала беспокойно ворочаться во сне.

– Нет! – крикнула она и в панике проснулась, хватая ртом воздух.

– Эй, – озабоченно прошептал я и быстро подошел к ней. Она облегченно перевела дух.

– Ох, Кристиан, – прошептала она, а по лицу катились слезы. Я крепко обнял ее.

– Ана, в чем дело? Что случилось?

Я знал, как она себя чувствовала; я сам был дезориентирован от кошмаров бесчисленное количество раз.

– Ничего. Просто кошмар…

Я поцеловал ее в лоб, в мокрые от слез губы. Утешал, успокаивал.

– Всё хорошо. Это только сон, – прошептал я. – Ничего не бойся. Со мной тебе ничего не надо бояться.

Она прижалась ко мне, и через некоторое время я понял, что она снова уснула. Я разделся и лег рядом с ней.

Меня обеспокоила ее реакция, я больше чем уверен, что ее кошмар связан с информацией о поджоге. Может все-таки зря я ей рассказал?

Я проснулся с рассветом. Ана что-то говорила во сне, но я не мог разобрать что. Я некоторое время за ней понаблюдал, пытаясь понять, что происходило сейчас в ее сознании. Но я ничего не мог разобрать. Я встал и пошел в душ, затем оделся в серую футболку и шорты. Сел в кресло возле кровати и взял свой ноутбук, мне нужно проверить почту.

Сегодня у нас последний день, завтра мы вылетаем в Сиэтл. Мне нужно как-то ее отвлечь, что же придумать? И тут я вспомнил ее вчерашний восторг, когда она каталась на гидроцикле. Может нам сегодня на нем прокатиться вместе? А что, думаю это неплохая идея.

Ана перевернулась на мою сторону, резко вскочила и беспокойно смотрела по сторонам. Черт. Я положил ноутбук на пол, поднялся, подошел к кровати и растянулся рядом с ней.

– Не бойся. Не паникуй. Всё в порядке.

Как можно спокойней сказал я. Мне больно смотреть на то, что с ней из-за меня происходит. Не нужно было ей обо всем рассказывать.

– Ты такая нервная в последние дни.

– Я в порядке, – с улыбкой прошептала она, но я чувствовал, что она мне врала, – Ты наблюдал за мной, пока я спала?

– Да. Ты разговаривала во сне.

– Неужели?

Она вопросительно посмотрела на меня и тут мне вспомнился случай, когда мы были в Джорджии. Как она выпытывала от меня, что она говорила во сне. Но тогда это был не ночной кошмар.

– Ты чем-то обеспокоена, – добавил я, продолжая смотреть ей в глаза. Она начала быстро моргать и хмурить лоб. Я наклонился и поцеловал ее между бровей. – Когда ты хмуришься, у тебя между бровями появляется что-то вроде маленького треугольника. Его так приятно целовать. Не тревожься, малышка, я о тебе позабочусь. Я не знаю, в чем там дело – чья-то месть, обиды уволенного служащего, происки конкурентов. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось… Если с тобой случится что-то из-за меня… – меня бросило в жар только от одной мысли. Ана обняла меня.

– Я не о себе тревожусь, а о тебе. Кто позаботится о тебе?

В этом вся Ана, моя дорогая и любимая жена.

– Я уже большой и достаточно страшный, чтобы самому о себе позаботиться. А теперь вставай. Прежде чем отправиться домой, я бы хотел кое-что сделать.

Я уже предвкушаю нашу поездку. Хочу заставить ее снова беззаботно хохотать. Мне сейчас это очень нужно. Нам вдвоем нужно отвлечься от всего, что произошло за последнее время. Я быстро хлопнул ее по попе, давая понять серьезность своих намерений, она вскрикнула от неожиданности и встала вслед за мной.

Я одел на ее запястье ключ от гидроцикла.

– Хочешь, чтобы я вела? – она посмотрела на меня в удивлении.

– Да, – улыбнулся я, затягивая на ней жилет. – Не слишком туго?

– Нет, нормально, – она подняла брови. – Ты поэтому надел спасательный жилет?

– Да.

Услышав мой ответ, она прыснула со смеху.

– Какая уверенность в моих способностях, мистер Грей.

– Как всегда, миссис Грей.

– Ну так не читайте мне нотаций.

– Да я и не смею.

– Смеете и будете, но только на тротуар в заливе свернуть будет нельзя.

– Сказано справедливо и к месту, миссис Грей. Будем стоять здесь весь день и обсуждать ваши навыки или все-таки отправимся в открытое море и повеселимся?

– Сказано справедливо и к месту, мистер Грей, – парировала она.

Она села за руль гидроцикла, а я устроился сзади и оттолкнулся от яхты. Тейлор и двое матросов с интересом наблюдали за нами с палубы. Я обхватил ее руками и прижался поближе. Всё, я готов. Ана вставила ключ зажигания, нажала кнопку, и мотор ответил громким урчанием.

– Готов? – крикнула она, перекрывая шум двигателя.

– Готов и всегда буду, – ответил я, прижавшись губами к ее уху.

Она мягко нажала на газ, и мы отошли от яхты, затем она добавила газу и мы прыгнули вперед.

Вот черт!

– Полегче! – предостерег я, но видя ее восторг, сразу успокоился.

Ана сделала круг, пронеслась мимо «Прекрасной леди» и взяла курс в открытое море. Мы неслись, прыгая над волнами. Ана в восторге, мне так приятно видеть ее такой счастливой. Я знал, что она сейчас чувствовала – полную свободу. Это то, что она хотела получить, и я с удовольствием сейчас могу ей это дать. Если она хочет отрываться по полной программе, то пусть это делает со мной. Мы мчались вперед и все беспокойство, все тревоги последних дней уходили сами собой.

– В следующий раз возьмем два гидроцикла! – крикнул я.

Я бы хотел погонять с ней наперегонки, она вроде бы уверенно держится, учитывая, что она второй раз за рулем. Ана улыбнулась мне в ответ. Ей тоже понравилась моя идея.

Мы мчались по прохладному синему морю мимо аэропорта, к концу взлетно-посадочной полосы, когда небо над головой вдруг расколол грохот идущего на посадку самолета. Ана вздрогнула, вывернула руль и одновременно нажала на газ вместо тормоза.

– Ана! – крикнул я, но уже поздно.

Гидроцикл завилял и мы кубарем полетели в море. Вода здесь намного прохладнее. Я погрузился под воду, и тут же всплыл. Хорошо, что мы были в жилетах. Гидроцикл с заглохшим двигателем беззаботно покачивался неподалеку. Ана закашляла, протирая глаза. Я подплыл к ней.

– Ты в порядке?

– Да, – прохрипела она и не могла скрыть радости.

Она смотрела на меня ну-я-же-говорила-что-ничего-страшного-в-этом-нет взглядом.

Я обнял ее и снова тревожно осмотрел ее, не ударилась ли она.

– Видишь, всё не так уж плохо! – улыбнулась она, шлепая ладонями по воде.

Ну слава богу, она в порядке.

– Да уж. Если не считать, что я весь мокрый, – сказал я, пытаясь сделать сердитое лицо, но думаю, что сейчас этот номер не прокатил. Не могу скрыть своего веселья, видя, как светилась от счастья моя жена.

– Я тоже.

– А ты нравишься мне мокрая, – с улыбкой добавил я.

– Кристиан! – укоризненно сказала она, но потом не выдержала и расхохоталась. Я крепко поцеловал ее.

– Давай вернемся. Нам всё равно надо принять душ. Но поведу я.

Ана в этот раз со мной согласилась.

Я забрался на гидроцикл, помог ей подняться и мы снова полетели по волнам, рассекая воду.