Текст книги "4 свадьбы вслепую или как снять проклятие (СИ)"
Автор книги: Катерина Ежевика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Может, расспроси как-нибудь, хоть после свадьбы, как раз на сутки одни останетесь.
А тут еще побег с подводным плаванием. Гром, капитан катера, сказал, что наемники потом и ныряли за нами, и по берегу все прочесывали, но севернее. Так что твоя тактика сработала Дем.
– Ты знаешь, что слова проклятия можно трактовать неоднозначно, но в то же время…:
“Падет тогда проклятие мое, когда ты влюбишься. А коли не сможешь полюбить, то пусть твой сын побит или внук, любого поколенья. А если несколько сынов, любить им как Богам – одну. Но не просто мое проклятье, любовь должна быть слепа, взаимна и сильна. Должна увидеть дева, что полюбит, твое лицо, которое ты позабыл уже в обличье зверя.
Искра любви от девы доброй,
Осыплет шерсть с тебя горой.
В ответ ее теперь ты должен,
Любить сильнее с каждым днем.
Но буде так, что снова бросишь,
Растопчешь сердце девы той,
То шерсть к тебе вернется снова,
Осыплет с головы до ног.
И ты и дева, детвора – все поколенья
Теперь звериная семья.
Раз нет в сердцах тепла и света,
Нет доброты и совести
Пусть зверь научит верности.”
Они помолчали, всегда тяжело было вспоминать слова проклятья. Они казались тяжелыми, как камни, что тяжелым грузом они несут всю жизнь.
– Кстати, о свадебном обряде. – Перс волновался, так как с Силайной ему первому проходить свадебный обряд. – Там все готово? Что твой человек говорит?
– Все готовят, обряд, кстати, взялась провести сама жрица Богини Херелайн, она уже много лет как отошла от дел. И не ведет мирских обрядов, затворницей стала, местные сказывают частенько в пустыню уходит надолго. А тут, Мирта – моя доверенная, – говорит сама к ней вышла, сказала “Благословит” и снова в келье скрылась. Это в то время, когда местный жрец отказывался от полного обряда незнакомых, не из их общины людей, да еще и без предварительного согласия и разговора с невестой. После слов жрицы, все зашевелились и ждут нас очень. Они ее почитают и чуть ли не молятся на нее. Ходят слухи, что исцелить может или предсказать чего.
– Теперь главное, что Лайна все сделала верно. И при этом ничего не поняла.
– Может все-таки расскажем ей? – Рею хотелось справедливости.
– Если она не согласится, а любая здравомыслящая женщина откажется от столь сомнительного предложения. У нас нет времени уговаривать. Ведь если настрой у нее будет со знаком вопроса или минуса, обряды не сработают. А она должна стать нашей женой до конца срока. Ведунья сказала. И интуиции своей я привык доверять.
– С этим понятно, что пока толком ничего не понятно. И действовать мы должны на ощупь. А там уже получится или нет будет разбираться после. Сейчас главное не терять времени и сделать хоть что-нибудь. Не хочется прожить жизнь как отец в этой жуткой личине, я уж и не помню как в действительности выглядит мое лицо. Прямо пророчество из текста проклятия. И маски эти до зубовного скрежета надоели. А вы заметили как морщится Лайна, когда ей повязку надеваем, тоже надоела. И ведь не капризничает. Она определенно мне нравится, а еще она так пахнет, что оторваться не могу. – Рей с обожанием посмотрел на крепко спящую девушку в руках его братьев.
Она такая трогательная и маленькая меж его сильных и крупных братьев. Все-таки женщины – это какое-то чудо. А их особенное.
И как же ей идут эти серебристые ремешки – она кажется еще беззащитнее и сексуальнее.
Глава 15. Затерянный Машассане.
24.03.3003.
– Лайна, слушай внимательно. – со мной заговорил Перс. – Сейчас пойдешь за женщиной, не оглядывайся. И делай все как она говорит, тебе примерно сутки нельзя разговаривать. Выдержишь? – вопрос риторический.
Я ничего не понимала, но кивнула. А куда я денусь? У меня контракт со странными пунктами о ненавистной повязке, если еще и без голоса, то еще страннее. Но сейчас мне все равно. Говорить не хотелось, ноги не держали, меня штормило. Хотелось пить и лечь. Подняли меня сегодня ни свет ни заря, чувствовала я себя совершенно невыспавшейся и выбитой из колеи, в очередной раз.
– Завтра встретимся, ничего не бойся и не удивляйся. Мы пару дней погостим у народа, который богат на интересные обряды. Молчание – это твое испытание, постарайся его пройти, возможно, тебя будут провоцировать. – Рей, или, правильнее Рейнольд, легонько коснулся моих губ.
Мою руку поймала женская рука, крепкая, но приятная. После мужских прикосновений, женское касание ощущается по-иному и в этот момент меня дернули за руку. Рей мимолетно провел пальцами по щеке. Жест показался тоскливым. Жаль не могу видеть выражение лиц и глаз.
Я плелась по песку, едва переставляя ноги, с молчаливой женщиной шли больше часа. Может ей тоже говорить нельзя. Что за обряды такие? Смутно помнила, что некоторые люди давали обет молчания, а вот для чего не знала. Познание себя?
Я была ужасно вымотана, но радовалась тому, что могу видеть, поэтому с удовольствием, хоть и вяло, вертела головой и смотрела в небо. Это такое счастье, которое перекрывает голод и усталость.
Насколько я поняла, мы на материке, где-то у океана. И из разговоров услышала знакомое из географии название городка Машассане. Он на юго-западе нашей страны. Рядом с крупным курортным городом. Но сам Машассане являлся закрытым и туристы туда практически не попадали. Жил там народ своей особой верой и общиной, чужаков не любили.
Женщина, что вела меня, одета в светлое, длинное, просторное платье, похожее на домотканое. Рукава три четверти, украшены незамысловатой вышивкой. Сама она какая-то хмурая, но лицо приятное. Волосы длинные, темные, заплетены в несколько кос, в которые вплетены нити с крупными, цветными бусинами. Колоритная, крупная, со смуглой кожей, женщина, такую не забудешь, имеет запоминающиеся черты лица, да и вся она яркая личность со следами властности в поведении и взгляде.
После долго пешего хода по тропинке в тропическом лесу, мы вышли в живописном месте с небольшим домом, больше похожим на башню. А вокруг продолжал буйствовать зеленью тропический лес с лианами, пальмами и яркими цветами. Сам дом так органично вписывался в окружающую действительность, что сама я бы его не обнаружила. Уже после я узнала, что это целый, пусть и небольшой, но город и здесь населения около ста тысяч человек. И все живут в похожих строениях. Приглядевшись, я поняла, что человек явно приложил руку к облагораживанию участка вокруг дома. В стороне росли какие-то овощи и зелень, кустарники с ягодами, и много замысловатых клумб с цветами. Надеюсь, в этом красивом месте нас не обнаружат преследователи.
Я вдруг поняла, что все время была в безумном напряжении с тех пор, как покинули остров. Особенно меня напугало то, что пришлось убегать подводными путями, а в нас еще и стреляли…
Мы подошли к горящему прямо на улице очагу, рядом с которым неспешно, что-то готовили две женщины. Моя проводница о чем-то бойко поведала женщинам на незнакомом мне языке, хотя учась в вузе, изучала три языка, так папа настоял.
Мне дали чашу с ароматным питьем, и когда я осушила глиняную, расписную посудину, отвели в башенку. Там оказалось уютно, одна большая комната с низким, но длинным столом и множеством цветных пуфиков вокруг. Поднялись по узкой винтовой лестнице на один этаж. Тут оказалось две комнаты, в одной из которых я осталась в одиночестве. Уютно горел огонь в камине. Долго сидела на полу у открытого огня, вглядываясь в его причудливые игры. Думала о том, как повернулась моя жизнь и о том, что ожидает меня дальше. Но конечно всех перемен, что происходят с тех пор как решилась идти к Гиену, я предугадать не могла. И что будет дальше не знала. Чувствуя усталость, физическую и эмоциональную, легла на широкую, низкую лежанку и уснула под тихое потрескивание дров. Крепко и глубоко. Сон был тревожным, но я не просыпалась.
25.03.3003. Обряд с Персом.
Выдернули меня из глубокого, как черная бездна, сна, громкие голоса над ухом. Разлепила тяжелые веки, было немного сумрачно. Раннее утро?
Рядом стояли непривычно и нарядно одетые женщины и громко разговаривали на непонятном мне языке. Открыла было рот, чтобы поприветствовать незваных гостий, как увидела вчерашнюю провожатую, которая приложила палец к губам. И как молния вспыхнули вчерашние слова Дема: “ Молчание – это твое испытание.” Вот и замечательно, говорить на самом деле ни с кем не хотелось. Самочувствие все еще было не очень.
Женщины продолжали шуметь, смотрели на меня, будто требовали ответа. Но я, во-первых, ничего не понимала, во-вторых, нельзя. Поморщилась. Хотелось послать всех, но у меня контракт. Обычно, я очень спокойна и редко обращала внимание на внешний дискомфорт, но теперь понимала, что нервная система подвержена стрессу и я более раздражительна, чем обычно. Но держать себя в руках и не давать волю эмоциям моя теперешняя задача. Вскоре все это закончится, я очень надеюсь.
Осталось всего-то восемь дней. Или целых восемь дней. Сегодня мне казалось “целых”.
Провожатая подала мне чашу с горячим напитком, он пах ягодами и я с удовольствием выпила. Вскоре мне полегчало и даже появилась бодрость. Приподнялась, огонь в камине также мерно горел. Пахло деревом и воском. Но захотелось найти уборную. Вопросительно посмотрела на спасительницу, благо она хоть и хмурая, но догадливая. Женщина быстро повела меня на первый этаж, где и обнаружились все удобства в одной небольшой, но комфортной и чистой комнате. Здесь женщина сказала принять душ, показала, мыло для тела и волос. Мыло пахло травами, – приятный запах и я с удовольствием вымыла себя. И когда вышла из-под воды, вдохнула полной грудью, как же приятно помыться и ощутить бодрость. Будто вода смыла все проблемы. Жаль, что это временное ощущение.
Одеть пришлось балахонистое платье, серо-коричневого цвета, но с простой вышивкой белого цвета по подолу. Белья мне снова не дали. Зато у меня была коробочка с пикантным содержимым, врученная мне Персом и я не знала, когда именно должна ей воспользоваться. Решила сейчас, пока есть возможность. Вскрыв стильную коробочку, обнаружила три небольших, но тяжелых шарика, соединенных одной веревочкой с длинной петелькой. Перс просил периодически в течение дня сжимать интимные мышцы, стараться мышцами приподнять шарики и ни в коем случае не дать им выпасть. Помня инструкцию мужчины и тщательно промыв шарики, аккуратно развела пальцами одной руки половые губки, ввела их в себя один за другим. Благо они легко скользили внутрь благодаря естественной смазке организма. Проблем не возникло, хоть я и переживала.
Когда выпрямилась, прислушалась к ощущениям. Шарики не чувствовались, но стоило пошевелиться, как ощутила их явственно. Замерла. Казалось, я слышала, как они стукнулись друг о дружку, но скорее всего показалось. Невольно сжала внутренние мышцы и снова ощутила наполненность. Сразу испугалась, что эти шарики выскользнут из меня, неизвестно что еще мне предстоит. Я походила в этой крохотной комнатке по кругу, немного попрыгала, вроде не вываливаются. Они хоть и тяжелые, но крупноваты, чтобы выпасть самостоятельно, на мой взгляд. Я немного успокоилась, но мышцы невольно напрягала. Может этого он и добивался?
После моя проводница вывела меня на улицу, там было много детей и женщин. Они что-то торжественно и с певучей рифмой говорили на незнакомом мне языке. Идти было непривычно, так как ярко ощущалось движение посторонних предметов во мне. Более того, я чувствовала, как они стукаются друг о друга, очень необычно. И я благодарила Благословляющих, что они не пытались выпасть из меня, ведь даже белья не было, чтобы хоть как-то задержать шарики и, если что, скрыть конфуз. Мы шли по широкой тропе, поросшей коротенькой травкой, и вышли к очередному дому-башенке.
Внутри, на первом этаже кроме ковров на полу ничего не было. На коврах сидели женщины нарядные, счастливые и, казалось, ждали нас. Меня усадили в центр на яркую большую, плоскую подушку, сняли платье. Белья на мне до сих пор не было. Мне сразу стало не уютно. Но женщина посмотрела на меня строго и стала расплетать спутанную косу. Женщины затянули нудную и бесконечную песню. Подсели ближе с резными шкатулками в руках.
Очень ловко подхватили ступни и ладони четыре женщины. Они негромко и не внятно, что-то говорили себе под нос, каждая на свой лад, поглаживая и будто рисуя на коже рисунки пальцами, то нажимая, то совсем легонько проводя. Из-за их бормотаний стоял гул, но не сразу, но заметила, что сидящие поодаль женщины, держали в руках металлические чаши и водили по горловине специальным пестиком, отчего появлялся приятный и необычный, немного вибрирующий звук. Я что-то смутное вспоминала, про поющие чаши, но точно для чего они не знала.
Бормотание и гул чаш вводили в какое-то подобие транса. В теле чувствовалась необычная легкость, мысли текли медленно, чувства были спокойны.
Мне долго расчесывали волосы, потом заплели две косы в четыре руки. Дальше уложили на спину и одна из женщин нежно и ласково чем-то смазала лицо, несколько минут делая массаж, что-то приговаривая себе под нос. Далее несколько женщин одновременно, что-то начертали мягкими кисточками на ступнях, ладонях, животе и в центре лба.
Только после этого помогли подняться и надели солнечно-желтое красивое вышитое золотыми нитями платье, вывели из дома, накинув на голову полупрозрачный шарфик. Женщины зачем-то пошли за нами и продолжили петь. Но когда дорожка вывела нашу процессию к очередной, третьей за сегодня башне, они закончили песню и притихли. Я уже и не знала, чего ожидать.
Когда вошли в дом, моя проводница быстро зашептала на моем родном языке, что моя задача подать каждому гостю стакан воды, напомнила об обязательном молчании и, сверкнув глазами, растворилась в толпе.
В этом доме были много народа, местных жителей и ни одного знакомого или привычного лица. Пока осматривалась, меня провели через комнату насквозь к задней двери и мы вышли на веранду. Одна из сопровождавших меня дам, остальные потерялись по дороге, за руку отвела меня к небольшому столику с огромным количеством разнородных стаканов и пиал. За столиком в самом углу веранды обосновался деревянный бочонок с водой. Бочонок был примечательный: мне по грудь, очень широкий, руками не обхватить, с вязью рисунков и резьбой, приятно пах смолой. Он был полон чистой воды, а с края висел черпак, тоже деревянный. На стене дома я приметила крышку от бочонка, которая непонятно как крепилась к ней. Рядом были перила, табурет и больше ничего.
Женщина просто оставила меня и ушла. Но похоже я у станка, то есть у бочонка с водой. Задачу дали, водой и всем необходимым обеспечили, так где же вожделеющие живительной влаги. Пока желающих испить водицы из моих рук не было, я задавалась вопросом, зачем была эта церемония с женщинами, чашами и пением. На ладонях красовался круг с какой-то закорючкой внутри, такой же рисунок был на ступнях. Похоже на руны, только что означают? Почему здесь я среди присутствующих самая яркая птичка? И только у меня волосы покрыты палантином, хоть косы и не скрывались, они свободно свисали вдоль груди. Чем это у них так почетно место водопоя?
Не успела я так подумать, как увидела маленького круглого немного неказистого мужичка, он целеустремленно шел в мою сторону. А увидев, что я смотрю на него вдруг гаденько и предвкушающе так улыбнулся, что я растерялась. Но моя задача простая и я дежурно улыбнулась мужичку, а когда он подошел ближе, неприязненно выдавил:
– Аша. – мне захотелось облить его водой, но я держалась и выражение лица не меняла. Не буду же я опускаться до его плюгавенького уровня. Сейчас он казался совсем неприятным типом. “Улыбка покоряет города”, – говорила мне мама. Но я засомневалась в этом, глядя на дальнейшее действо.
Мужик стал что-то говорить, смотреть чуть презрительно и слова будто выплевывал. Я совершенно не понимала языка, но судя по кривящимся губам, общей гримасе на лице и по тону – это что-то неприятное. Порадовалась, что не знаю этого языка и улыбнулась шире, мужик внезапно замолчал на полуслове, пялясь на мои губы. Выбрала кружку побольше и аккуратно, чтобы не разлить воду, налила плешивенькому побольше, чтобы молчал подольше. Вручила двумя руками и с той же улыбкой. Мужик как завороженный отошел, свернув в сад. Жаль не увижу: подавится он или нет.
А я осталась шокированная и ничего не понимающая. Где там мужчины мои, что за испытание они мне такое выдали и главное: для чего? Моих логических и даже не логических размышлений явно не хватало. И я мучилась неведением, хорошо отвлекали меня качественно невоспитанные личности.
К сожалению, больше передышки мне не давали. Громкая речь плешивенького привлекла внимание и ко мне стали быстро подходить остальные совершенно некультурные представители мужского населения.
Почему невоспитанные, так все как один кривились глядя на меня, обращаясь “Аша” и говорили какие-то гадости, помогая мимикой, а когда я начинала им широко улыбаться впадали в ступор и замирали. Решила, пусть будет моим оружием всем этим гадам на зло. Ну и смотрелось это очень забавно. Вот он кривится и что-то говорит, демонстративно оглядывая меня будто неприятную букашку снизу вверх, а натыкаясь на лучезарную улыбку и взгляд в глаза, замолкали буквально на полуслове, некоторые приоткрыв рот.
Мне казалось мужики выстроились в очередь, а еще стояли зеваки и смотрели на любопытное, как оказалось, зрелище. Я же, не зная в каком концерте участвую, быстро выработала свой ритуал подачи воды.
Пока ко мне подходил очередной мучимый жаждой, я быстрым взглядом осматривала просителя и выбирала среди кружек самую подходящую именно этому мужчине. Следовала интуиции и своему желанию. Мне даже это нравилось. Пока он там что-то верещал, наливала воды и, повешав черпак, подавала воду двумя ладонями, широко улыбаясь и, главное, ловила взгляд. На этом моменте всегда наступала тишина.
Мне казалось, что прошло уже несколько часов, ноги начали гудеть, щеки болели от улыбок, а толпа только-только начала редеть, однако шарики внутри меня не давали расслабиться и радовали приятными ощущениями. Поворачиваясь к бочонку и обратно, ощущала их движение внутри, вспоминая Перса и его предвкушающую улыбку. Присесть на табурет времени не было.
Интересно, а ему я подавала воду или остальной троице, ведь в лицо ни одного из них не знаю? Надеюсь, меня не продали в рабство? Мне кажется нет, здесь мужчины невысокие с однотипными лицами, явно одного рода племени. Моя же четверка отличалась от здешних признаков народонаселения, даже фигурами.
Неожиданно, ко мне вернулся первый из подходивших за водицей и со словом “Аша”, но теперь другим тоном, вежливым и доброжелательным. С поклоном вручил мне стакан, тот самый, самый большой и он был полон монет. Я удивленно посмотрела на мужика, но, растерянная, приняла стакан, а плешивенький вдруг по-доброму улыбнулся и смущенно отвел глаза, когда посмотрел на мои губы. Эта улыбка и смущение сделали его из плешивенького весьма приятного мужчину. Настала моя очередь впадать в ступор. Проскочила мысль, что зря приняла стакан с монетами, вдруг он что неприличное за это потребует, уже хотела вернуть, но не успела. Мужчина не задержался, а сразу повернулся и ушел.
Я же задумалась, куда девать стакан с монетами, как знакомая девушка, неизвестно откуда взявшаяся, с широкой улыбкой забрала стакан, что-то одобрительно сказала, и высыпала содержимое в небольшой желтый тканевый мешок, с локоть длинной и пол локтя шириной.
Загадки множились, непонимание росло, ответов не было, а ко мне подошел очередной мужчина с широкой, светлой улыбкой. Неба и земля в их отношении пугало. И этот с поклоном вернул свой стакан, также полный, но не монетами, а жемчужинами. Я, удивленная, взяла, мужчина что-то коротко одобрительно и, главное, дОбро, сказал и быстро ушел. Девушка повторила процедуру с мешком, досыпав жемчужины, крупные, отборные, нежного сливочного цвета с розовым отливом, к монетам. Хм, а неплохо они стакан воды оценили.
Глава 16. Первая брачная ночь.
Девушка досыпала уже пятый желтый расписной мешочек, остальные, полные, она наглухо стянула завязками и, крепко завязав, ставила рядом на пол.
Я, уставшая, бледно улыбалась очередному подателю полной кружки сокровищ. Решила, что это у этих людей такой благотворительный аукцион. Я им стакан воды, а они в оплату камни, монеты и прочие ценности. Надеюсь, что благотворительный, а не кому-нибудь в загребущий карман.
Ничего интересного я придумать не успела, так как ко мне буквально подбежала очередная девушка и, что-то воркуя, протянула повязку для глаз. Я чуть не застонала – не хочу. Как же приятно было смотреть, я больше суток провела без повязки! Как и без своих временных мужчин и если думала о них, то самую малость. Ну ладно, чуть больше, чем малость. Могу признаться себе, что немного соскучилась, хочу увидеть, хотя в моем случае, услышать или пощупать, хоть кого-то из моей любвеобильной четверки. И даже немного напасть. Вот отчего мне сегодня так хочется поцелуев? И эти шарики весь день не позволяют о них забыть. Даже в туалет, простите за подробности, пришлось отлучаться осторожно.
Девушка помогла надеть повязку на глаза и, поправив покрывало на голове, повела меня в неведомую даль. Сразу включился дар и я видела силуэты людей, много-много людей. Мужчины, что сегодня пили из моих рук, держали под руки своих улыбчивых спутниц и все они отступали в стороны, словно море. Мой дар неожиданно, жаль что редко, показывал людей четко. Мы подошли к постаменту и девушка, сняла с меня обувь. Я поднялась по трем ступеням и Перс, да, это точно был он, поймал мою ладонь. Поцеловал в самый центр и проникновенно шепнул:
– Я соскучился, очень.
Мужчина, высокий, сильный повел вперед к женщине, ждущей нас. Я же была рада чувствовать Персильвана, его широкая ладонь дарила мне тепло и уверенность. Как же хорошо. Остановились, когда под ногами появилась ткань, но на ней было что-то насыпано, так и хотелось стряхнуть налипший не то песок, не то еще что-то. Однако сдержалась, к тому же мой спутник, стоял спокойно и беспокойства не проявлял. Это позже я узнала, что стояли мы на соли, она защищает от любых злых чар, даже простого сглаза. И тогда мне подумалось, а не слишком ли много подобных суеверий в голове у братьев? Ответа не было. Собственно, мне не сложно, могу и на соли постоять.
А дальше начался обряд, я бы сказала, что свадебный, уж очень похоже, но этого же не может быть. Пусть я не видела глазами, но знала, мы стоим под аркой с живым растением, женщина что-то плавно говорит и связывает наши запястья лентой, поливает ароматным маслом и не прекращая что-то неведомое, но несомненно поучительное говорить, такой тон голоса у нее был. Явственно запахло розами и чем-то свежим анисовым или лаймовым. Она слегка промокнула наши ладони салфеткой и зачем-то посыпала не то сахаром, не то солью, завернула связанные ладони в тряпицу и наконец замолчала, радостно улыбаясь.
В толпе бодро перешептывались:
– Ашалине, Ашасан.
Кто-то подхватил мою свободную руку и мне вручили маленький горшок с растением. Пришлось прижать его к груди, чтобы не уронить.
Перс не поцеловал меня, кольца не надел, просто перехватил мою ладонь своей связанной со мной поудобнее и повел прочь. Люди так и стояли радостно улыбаясь уходящим нам.
Вот и что я должна думать? Что это был за обряд? Знаю, что некоторые народности населяющие нашу страну, любят проводить необычные обряды и не только свадебные, но и на привлечение удачи, на скорое потомство, на сильное желание, на исполнение мечты, на богатство, на власть и прочее. Желаний у людей много, обрядов под них можно придумать еще больше. С цветком в горшке ни одного не помнила.
Свадебные обряды у нас на виноградниках проводил мой отец у самых плантаций, где по поверьям посажена первая лоза. Пара желающая связать жизнь и судьбы, приходила на большую поляну с шумными гостями. Здесь и устраивали большие праздники. Виды на холмы поросшие лозами волшебные, рядом дом, специально отстроенный для подготовки к празднику, здесь всегда были все необходимые аксессуары, и даже места для ночлега гостей найдутся.
Влюбленная парочка представала перед отцом, жених торжественно сообщал папе, что они хотят пожениться, невеста торжественно сообщала, что таки да, она тоже очень хочет замуж. Тогда папочка толкал речь про ценности семьи, что любить друг друга в быту не так легко, как до брака, что нужно беречь чувства друг друга и заботой показывать нужность другого каждый день и каждый час. Папа всегда говорил о любви в семье немного по-разному, но я так гордилась им в эти моменты. Он самый лучший, они с мамой самые лучшие. Потом он спрашивал, усвоили ли молодые трудности выбранного пути, те радостно сообщали, что да усвоили и готовы идти до конца. Тогда отец объявлял их мужем и женой, мама подносила кольца, парочка одевала их друг другу, молодые целовались, гости радостно начинали кричать “ура” и хлопать в ладоши, обниматься. Начинался веселый праздник с музыкой, танцами и застольем.
А тут обряд прошел, но какой?
Персильван
С утра связались с отцом. Он рассказал, что поймали одну шпионку во дворце. И она быстро раскололась. Оказалось, что это одна из наших матерей мстит за себя. Жаль не сама попалась, а лишь наемница. Нанимательница же прячется за границей, где-то в Шерзании у шаманов.
Матери наши вскоре после родов, отказывались от нас. Почти сразу после зачатия они просили отдельные от отца покои. Жить с ним, зная как он выглядит без маски, они не хотели. По началу он носил амулет скрывающий силу, но и его нужно периодически снимать. А женщины не выдерживали этого. Если первое время они проявляли желание остаться, то через несколько дней оно все равно куда-то испарялось. Отец рассказывал, что они добровольно подписывали отказ от детей, как только узнавали, что когда мы вырастем, то тоже станем монстрами, как отец. Так вот наша мама считает, что мы и наш отец не достойны править, недостойны жить, так как монстры. Отец говорил, что матерям тяжело было нас выносить, отчего-то энергетика нашего рода угнетающе действует даже на беременную еще нерожденным детем. Но они справились, каждая по-своему и по причинам далеким от любви. Но он безмерно благодарен женщинам, что так и не стали близкими, любимыми, женами. Благодарен за детей не только всем сердцем, уж очень любил он своих мальчишек, но и материально. Отец искал наиболее устойчивых, но таких мало, и чаще попадались просто очень амбициозные, но и они “ломались” под постоянным давлением магии рода.
Мы сразу заметили, что наша Силайн вполне неплохо держится и мне даже кажется, она вообще не ощущает давления нашей ауры, причем всех четверых. Мы еще у Гиена, а потом и на острове снимали амулеты скрывающие силу, а она ничего, даже не поморщилась. Специально под отца маги изобрели амулет, частично подавляющий давление магической ауры. И мы надеялись, что хоть он поможет нашей избраннице остаться с нами, но с ней он нам не нужен. Однако, находясь рядом с другими людьми приходится носить.
У нас не было матерей, но всегда был отец. Папа сам занимался воспитанием, во многом обучением и морально готовил нас к тому, что мы станем изгоями, как он, с мордами псов. Пусть он и Правитель всей огромной, процветающей страны, но его побаиваются, избегают, обходят стороной.
Изменения начнутся как только мы начнем становиться мужчинами, в подростковом возрасте. Наши ученые выяснили, что все зависит от количества тестостерона в крови. В это же время полностью раскрывалась наша родовая магия крови. Магия Повеления, которая заставляет подчиняться независимо от желания. Она довлеет над людьми и не дает им спокойно находиться рядом, но есть редкие личности, которых магия не касается, например, советник отца и некоторые из министров.
К такому оказалось невозможно подготовиться. Хорошо, что нас четверо. То отчуждение, что появилось в день, когда лицо перестало быть лицом, я не забуду никогда. Все от меня шарахались, в глазах появился страх, брезгливость. Я сразу догадался, что случилось, сердце зашлось от нервного напряжения и я, выпрямившись, пошел посмотреть на себя, что же я теперь из себя представляю. Отца мы привыкли видеть с рождения и морда пса не пугала. Но вот то, как от нас стали шарахаться и шептаться за спинами, напрягало, бесило и злило. Я старший и первый испытал на себе изменения.
Братья поздравили со взрослением, они не испугались, но поддержали. Просто поняли, что началось, скоро и они станут как я.
В тот же день мы все четверо надели маски. Хоть младшие и были еще с человеческими лицами, но мы так решили, давно. Кольца, что подарил нам отец на десятилетие были магические. Эти печатки с искусно выделанной мордой пса и глазами из драгоценных камней. Если надавить на оба глаза, появляется магическая маска, скрывающая иллюзию. Но в ней долго не походишь, нужно много энергии накапливать в камнях. Поэтому у нас были много обычных масок на все случаи жизни. Мы их уже как одежду воспринимать стали.
Личины у нас и правда имеются разные. Есть такие, которые видно, что это маска для того, чтобы прятать истинный облик. А есть такие, что не отличишь от реального лица. Там сложнее с мимикой и кожа потеет, несмотря на то, что ткань специальная дышащая. Несколько ученых чуть ли не жизнь сложили изобретая идеальную маску для наших лиц.
Отец правильно воспитал нас, хоть мы и ссорились, дрались, порой насмерть, но всегда мирились. А повзрослев кажется только сплотились, больше не было крупных ссор. И дрались мы только против общего врага.
Благодаря Демьяну подмяли под себя криминальный мир. Даже отец не ожидал от нас такой прыти. А те и не подозревают, под кем ходят. Мы не планировали и это случилось случайно, постепенно укрепилась наша власть. Спустя несколько месяцев после того, как мы в первый раз подрались с головорезами одной из группировок мы стали знаменитыми “Псами” подпольного мира, где правили убийцы, воры и прочие личности не желающие жить честной жизнью. Вообще странно получилось, мы с братьями отдыхали в одном из нищих баров, после затяжной сессии. К нам подсели местные авторитеты, попытались обобрать нас, но сами остались ни с чем. Демьян вспылил. Позже анализировали и удивлялись поворотам судьбы.
Как бы мы не примирились с проклятием, для своих детей хочется и отца, и мать. У нас были няни, но они часто менялись, не выдерживали нашей и отца энергетики. Нам нужна особенная, настолько особенная, что вероятнее всего такой не существует. Так мы думали до встречи с Лайной.
Мы не теряем надежды на избавление от опостылевшего проклятия. Ведь леди Силайн пока в наших руках. Она последняя надежда, через несколько дней уже невозможно будут избавиться от собачьих морд и тогда уже следующему поколению придется искать выход, как снять это ярмо с нашего рода. А мы продолжим жить как отец, ходить только в масках, и постараться воспитать детей без матерей.
