Текст книги "Я хочу ребёнка"
Автор книги: Катарина Салазкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
И только в голове у меня звучал голос Владислава Аркадьевича: «Ксюша, а вы уверены, что заслужили это? Не считаете ли вы, что должны расплачиваться таким образом за своё счастье?»…
* * *
Второго января мы вылетели в Эйлат. Дима решил, что нам не помешает неделю отдохнуть, а потом уже лететь в Тель-Авив, чтобы десятого числа быть в клинике у профессора. Я никогда не была в Израиле, и потому очень удивилась, когда в аэропорту специальный человек отвёл нас двоих в сторону и стал задавать вопросы.
Вопросы были обычные: «вы муж и жена?», «когда вы поженились?», «летите в первый раз?», «для чего летите в Израиль?». Необычными были только его глаза – цепкие, острые, проникающие куда-то внутрь, как медицинский инструмент. От этих глаз и этих вопросов у меня почему-то вспотели ладони, а по спине пробежал холодок. Когда нас наконец отпустили, я обернулась к Диме.
– А на обратной дороге будут ещё чемоданы шманать, так что готовься.
Я ухмыльнулась: поддержал так поддержал.
Отель у нас был шикарный. Начиная от безупречной чистоты в номере и доброжелательнейшего персонала; начиная от завтрака, на котором ежедневно было шесть разных сортов оливок и четыре вида сыра, и заканчивая волшебным спа-комплексом. Мы буквально не вылезали из крытого бассейна с морской водой, а по вечерам угощались потрясающим гранатовым вином и креветками. Дима сказал, это особенность Эйлата: тут готовят и подают морепродукты, которые считаются некошерными, и поэтому сами израильтяне их не едят.
Отдых мне омрачило только одно очень маленькое, но всё же неприятное происшествие. В нашем отеле был бассейн с водой Мёртвого моря. Бассейн был небольшой, не для того, чтобы поплавать, скорее, посидеть. Рядом с ним был ещё один, «обычный» бассейн с подогретой морской водой. Дима шутил, что это из сказки: мертвая и живая вода.
И вот как-то раз, когда я брила в ванной ноги, меня угораздило порезаться. Я не представляю, как это возможно сделать женским станком, но я умудрилась. И когда я, совершенно не подумав, залезла потом в бассейн с мёртвой водой, у меня глаза полезли на лоб – жгло так, что это было невозможно терпеть. Боль была просто невыносимой!
Где-то в глубине души мне казалось, что самое присутствие на святой земле, уже будет целебным и, если я и не забеременею сразу, то я хотя бы избавлюсь от этой ужасной неопределённости, словно ржавчина, разъедавшей мне душу. Я верила, что смогу успокоиться, набраться сил, чтобы смиренно ждать, когда же, наконец,смогу показать Диме эти две заветные полоски. Пожалуй, так и есть – в глубине души я ждала, что тут, в отпуске, забеременею.
В Израиле, я была в первый раз. Сначала меня удивили подсвечники: везде я встречала изображение канделябра на семь свечей, и не могла понять, зачем это. Потом Дима объяснил мне, что это менора – второй по значимости после звезды Давида символ иудаизма, напоминающий евреям о разрушенном Храме. Как я поняла позже, всё в жизни еврея должно напоминать ему о разрушенном Храме.
Позже, уже из Тель-Авива, мы поехали на экскурсию в Иерусалим. Мы стояли перед Стеной Плача, а наш гид – брутальный мужчина с бородой и волосатыми руками, рассказывал нам о Храме. В этом было что-то ирреальное: январь, жаркое солнце, широкополая шляпа, чтобы не сгореть, шелковое платье. Гид прятался от солнца под детским ярко-розовым зонтиком, позаимствованным у дочери, и нисколько не стеснялся этого, хоть и выглядел со стороны несколько странно.
Интересно, что эта трагедия стала своего рода традицией: весь народ теперь вечно живёт в сожалениях, оплакивая свою потерю. Удивительно, но, кажется, даже из страданий они умеют извлечь пользу: если тебе достался лимон – сделай из него лимонад. Эта печать страдания, замумифицированная в таких известных символах, как Стена Плача, например, мне показалось, придавала всей их культуре особый шарм… Хотя, казалось бы, вполне хватило того, что это богоизбранный народ.
А ещё в этом горе была и некая практичность. Гид говорил, евреи выражают свою скорбь по Храму в незавершенности: например, красивая девушка, наряжаясь, сознательно не надевает серьги или оставляет без украшения шею, или, готовя суп, его специально не солят. Мне показалось, что это очень даже удобно. Например, если я на работе готовясь к презентации забуду рассчитать какой-то параметр, я могу просто сказать Сан Санычу: знаете, я грущу о том, что не могу забеременеть, поэтому я не буду доделывать свою работу до конца.
На память у меня осталась фотография: я в огромной соломенной шляпе, в тёмных очках и в белоснежном платье до щиколоток. Там на горе около Стены был ветер, я боялась, он унесёт шляпу и придерживала её, но на фото получилось очень красиво: по ветру развевается платье, шляпа изогнулась, а одной рукой я придерживаю поля. Светка сказала, я на этом фото похожа на невесту, а Мила – что на женщину, которой всё удаётся, потому что у меня там счастливая улыбка.
А ещё мне запомнилась заправка, на которой мы останавливались на обратном пути. Уже стемнело, на трассе не было фонарей, только бескрайнее чёрное поле слева и справа, и звёздное небо над ним. Казалось бы, заправка как заправка, при ней кафе, но кафе было не обычное. Это была франшиза известных в Америке забегаловок «Элвис», нам рассказывали о них, когда мы проходили особенности сетевого бизнеса.
Мне запомнилась огромная гитара перед входом и статуя Элвиса. Тут было всё, как в американских кафе девяностых: красные крикливые диваны, постеры на стенах, музыкальный автомат в углу. За несколько шекелей можно было купить кофе и булочку. Кофе оказался паршивым, а булочка – божественной. Но особенно мне понравилось, что кружка, в которую наливали кофе, уже была включена в стоимость.
Среди нашей группы был незаметный тощий очкарик, я как-то его раньше не выделяла, но при виде кафе у него загорелись глаза. Он-то и объяснил, что дизайн кружек меняется каждый год, что у каждой кружки есть свой номер, потому что они все коллекционные. Он их собирал. Несколько привез из Америки, несколько отсюда. Если не мог приехать сам, выкупал через интернет-барахолку. Тихо-тихо, боясь вспугнуть мечту, он признался, что сам мечтает открыть такое заведение в России. Я была в шоке. Какие странные, однако, у людей мечты…
Перелёт из Эйлата в Тель-Авив прошёл без приключений и уже в аэропорту мы встретились с Аней. Она приехала за нами на машине и ждала у выхода. В ней не было ничего общего с Димой, вообще ничего: Аня была немного полновата, у неё были жгучие карие глаза и жёсткие тёмные волосы, не курчавые, но и не прямые, а как-то неловко торчавшие во все стороны, создающие общее впечатление вороньего гнезда на голове. Именно вороньего – из-за цвета. Она говорила без умолку, постоянно улыбалась, и в целом, производила впечатление весёлой пышечки. Да, пожалуй, Аня больше всего напоминала мне булочку с изюмом: такая же круглая и румяная, пышущая здоровьем и любовью к жизни. Почему-то я не сомневалась, что все беременности проходили у неё очень легко.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
