Текст книги "Синий шелк, или во всем виновато платье (СИ)"
Автор книги: Катарина Долкан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
В какой-то момент, мое зрение выхватило из толпы родителей и их детей, высоко молодого человека. Стараясь как можно лучше его разглядеть, я начала протискиваться вперед. Живое море, то подталкивало меня вперед, то относило на несколько шагов назад. Я, что есть сил, старалась оказаться чуть ближе к нему. Неведомая сила толкала меня в спину, заставляя раздвигать людские тела. Не чувствую времени я все пробиралась и пробиралась вперед, и с каждым шагом внутри меня нарастало странное чувство. То мне казалось, что я не сумею, и так и не увижу его лица, то сквозь толпу я успевала заметить знакомую русую макушку, и необычайное тепло разливалось под кожей. В схватке с эмоциями и нескончаемой толпой, я уже готова была разрыдаться, когда, словно выброшенная на берег рыба, оказалась у самого основания рождественской ели. Могучее живое дерево, источало изумительный аромат. Тот самый аромат, свежего снега и хвои, что еще в детстве заставлял сердце биться быстрее, в предвкушении торжества. Сильный пьянящий аромат, который, казалось, даже заглушал какофонию звуков царящих вокруг. У основания ели лежало множество разноцветных коробок, всех размеров. А тяжелые, раскидистые ветви были усыпаны гроздьями гирлянд. Переливаясь, они отражались в пузатых прозрачных шарах, и хрупких, присыпанных искусственным снегом, стеклянных шишках. Точно такие мои родители развешивали на праздничное дерево каждый год. Тогда старинные игрушки казались мне полной безвкусицей, но сейчас, став чуть старше, я безумно дорожила каждой из них. Деревянные часы с кукушкой и бумажные, сделанные вручную, конфеты замерли на еще крепких, пухлых иголках. Но самым изумительным из украшений была мишура. Отражая все огни, какие только были в холле, она едва заметно колыхалась от движения воздуха. На секунду мне даже почудилось, будто я слышу еле уловимый запах. Запах свежести, заводской краски и чего-то еще, который чувствовала каждый год, когда родители открывали коробку с елочными украшениям. Еще мгновение и к этому, с детства знакомому запаху, добавился тонкий аромат мужской туалетной воды. Словно придя в себя, я стала судорожно искать глазами того, к кому стремилась быть ближе.
– Соскучилась? – мягкий голос, развеял тревогу. Я обернулась, и, уткнувшись лицом в знакомый пуховик, не смогла сдержать тяжелого вздоха. Крепкие руки обхватили меня, словно защищая от всего мира. Не выдержав, я столь же крепко обняла в ответ. – Малыш, ты меня так раздавишь.
Его слова эхом отозвались в голове. Все тревоги и переживания отступали под натиском моей нежности и бесконечной любви к этому парню. Стоя вот так, под величественной, зеленой красавицей, я, что есть сил, пыталась сдержать слезы. Слезы счастья, переполнявшие меня. Мне хотелось крикнуть, как сильно я его люблю, но губы не слушались, а изо рта вырывалось лишь тяжелое дыхание. Как же сильно меня душили эмоции, но, не имея возможности сказать, я лишь крепче прижималась к сильному телу. Мне хотелось, чтобы он хоть на миг ощутил как дорог мне, и какое счастье стоять вот так, рядом с ним. Не замечая сотен людей, тысячи запахов и множества голосов окружающих нас.
От прогремевшей на всю квартиру мелодии, я в ужасе подскочила, едва не уронив мобильник. Оглядевшись, я поняла, что так и уснула, сидя в мягком кресле у окна. Тряхнув головой, я почувствовала, как бешено бьется сердце, но это был не испуг. Это был сон. Сон, в котором реальность слилась воедино с моими робкими надеждами, а воображение разыграло целый спектакль. Печально вздохнув, я огляделась вокруг, очевидно я проспала несколько часов, потому что в комнате царил полумрак. Взглянув на дисплей телефона, я увидела сообщение, гласившее, что Иннка появилась в сети. На часах было пять вечера. Поднявшись из кресла, я побрела на кухню и включила электрический чайник, заодно набирая знакомый номер.
– Алло. – После нескольких гудков, раздался хриплый голос подруги.
– Я не поняла, – мой голос так же не отличался мелодичностью, – ты спала или заболела?
– Спала, – помедлив, ответила подруга, и на том конце послышался протяжный зевок.
– Ты время видела?
– Видела, и че? Я вчера знаешь до скольки на работе торчала? До десяти.
– Ого, случилось чего?
– Случилось, – ответила Юркова, и я услышала шаркающие звуки. – Гоблины держали оборону.
Я на секунду замешкалась, а потом, осознав ее слова, рассмеялась.
– От кабинета техподдержки что-нибудь осталось?
– Че с ним станется? – буркнула Иннка, – Поорала маленько, припугнула и все. Один вообще заявил, что он здесь уже фактически не работает. Дык, они мне до семи только комп настраивали, а потом Злойка начала названивать, – Злойкой мы называли начальницу, пока та не слышит. – Ей, видите ли, срочно надо было отчет по дочерке за ноябрь. Короче, я уже плюнула на все, и решила доделать, пока комп не глючит.
– Ты ж моя умничка…
– Ой, фу фу фу. Михальчук, еще не хватало! Может еще и конфетку дашь, за хорошее поведение?
– Может и дам, – усмехнулась я. – че еще расскажешь?
– Я те че, сказочница, байки травить? Лучше ты мне че-нить расскажи, а то опять усну.
– Мне мама звонила. – вздохнула я.
– А че кислая такая? Не выспалась?
– Более чем, – из моей груди вырвался тяжелый вздох. – Уснула на кресле, проснулась от смски что ты на связи.
– Че, сон плохой приснился? – не унималась подруга.
– Нее, – мечтательно протянула я, – хороший, очень даже хороший.
– … липко
– Что?
– Я говорю, так сладенько промурлыкала, что аж липко.
– Прекрати меня смешить, – хихикнула я. – мне больно смеяться.
– Ладно-ладно, так че за сон?
– Да так, тебе будет неинтересно.
– Че Сашулька привиделся? Надежды-то оправдал? – гоготнула Юркова.
– Ну что ты несешь…
– В данный момент чашку с чаем. – Перебила меня подруга.
– Да ну тебя, – хихикнула я. – Ты убиваешь всю романтику на корню
Я услышала, как подруга на том конце трубки прыснула, и закашлялась.
– О какой романтике ты мне чешешь, Михальчук? Возьми себя в руки, старая ты женщина, тебе парень помог до аптеки дойти, а ты уже, небось, в мечтах-то и замуж за него вышла?
– Пфф, не выдумывай. Ни о чем я не мечтаю. Просто приснился сон.
– Ладно, фиг с тобой. Отстань от меня, я пошла смотреть сериал.
– С каких пор ты увлеклась бразильским мылом?
– Ты че, Михальчук? Ты меня сейчас оскорбила практически. Я смотрю «Игру Престолов», в инете глянь инфу. Мыло, блин.
– Ой, ну тогда извините бога ради. Не гневайтесь, сударыня. – Неестественно исказив голос, хихикнула я в трубку.
– Ступай, уже холоп. Завтра свидимся. – Улыбаясь, ответила подруга и нажала отбой.
* * *
Следующие дни потянулись монотонной вереницей серых будней. Погода, то радовала неярким солнышком, то обрушивала всю свою мощь, сильнейшим ветром. На работе все так же царило напряжение, и хоть техника старалась работать исправно, но все-таки дважды Юркова вновь обращалась в теххподдерку. На сей раз, ее не игнорировали, а даже стремились исправить все как можно быстрее. Но дистанционно, дабы лишний раз не встречаться лицом к лицу с разъяренной бестией. Обстановка на улицах города становилась все торжественнее. С каждым новым днем, приближающим праздники, город все сильнее утопал в иллюминации. Теперь под нашим окном, как только начинало смеркаться, загорались праздничные огни. Разноцветные гирлянды тянулись от самого фасада здания, до растянутых, вдоль всей проезжей части, тросов. Все больше народу старалось прогуляться на этой стороне улице. В сквере напротив, установили ель, и теперь днем там царило оживление. Подготовка к Новому году набирала обороты. И повинуясь всеобщей лихорадке, наше начальство заставило работников украшать офисы, любезно выделив небольшое количество денег на покупку убранств. Не желая оставаться после работы, мы с Инной занимались декором в обеденный перерыв. Тащиться, противясь мерзкому ветру, в кафе желания не было, поэтому обед мы приносили из дома. И хоть аврал на работе все усиливал напряжение, в те часы, когда мы украшали свой кабинет, ко мне приходило ощущение чего-то чудесного. И даже шуточный спор с Юрковой, на чьем столе будет стоять, миниатюрная вечнозеленая елочка, вызвал у меня восторженный трепет. Возвращаясь же домой, я позволяла себе вновь и вновь воскрешать в памяти события пятничного вечера. Иногда, мне не хватало воспоминаний, и начинала выдумывать ситуации сама. Разные. Романтические, и страстные; трогательные и грустные. Я запрещала себе думать, что возможно все мои мечты ложные. Ведь положа руку на сердце, я ничего не знала о Саше, кроме того что он работает фитнес инструктором, и что он заботлив и добр. Меня согревала мысль, что я не могла ошибиться, и там, в такси, между нами я чувствовала нечто. Нечто особенное.
По мере того как подходил к концу очередной календарный год, улучшалось и мое состояние. Ломота скоро прошла, а подвижность ноги увеличивалась с каждым днем. И уже к четвергу могла вполне сносно ходить, прихрамывая лишь при слишком быстром темпе. Такое скорое выздоровление обрадовало меня на столько, что я, не теряя времени, предложила Юрковой сходить в тренажерный зал. Подруга, наградив меня тяжелым взглядом, попросила подождать хотя бы до завтра, сославшись на большое количество дел дома. Какие дела, вдруг, могли появиться у одинокой девушки, я уточнять не стала, и согласилась перенести визит на пятницу. Но в пятницу к концу рабочего дня у Инны слишком разболелась голова, что ожидаемо после такой напряженной недели, и мы вновь никуда не пошли. Такие совпадения привели меня в замешательство, и дабы исключить отказ, в субботу я начала наступление перед самым уходом домой.
– Мы седня в тренажерку, помнишь? – голосом, не терпящим отказов, сообщила я. Подруга даже встрепенулась, но виду не подала.
– Помню, – по тяжелому вздоху, вырвавшемуся из ее груди, я поняла, что напомни я ей чуть раньше, она бы обязательно придумала отговорку. Такое отношение меня слегка задело. Я же пообещала не путаться под ногами, однако, по всему видно подруга не горит желанием провести вечер со мной. Решив не накручивать себя, лишний раз, я принялась приводить в порядок бумаги на столе, хотя до окончания рабочего дня оставалось еще около получаса. Заметив Иннкин непонимающий взгляд, а поспешила объяснить.
– Нога конечно уже не болит, но ходить в быстром темпе я еще толком не могу. Поэтому ускачу минут на пятнадцать пораньше, надеюсь, Злойка не заметит.
– Может, тебе тогда еще полечится? – с прозвучавшей в голосе надеждой, спросила Юркова. Но я состроив суровую гримасу встала из-за стола.
– Все нормально, просто не полезу на беговую дорожку. – отчеканила. В тот же момент вместе с Иннкиным вздохом, раздался писк, и ее компьютер выдал синий экран, усыпанный белыми буквами.
– Да, что за фигня-то такая! Работал же нормально! – ругнулась подруга и попыталась перезагрузить, но монитор все так же синел. – Опять звонить гоблинам.
Пока подруга звонила программистам и требовала, что бы ей прислали человека, я собирала раскиданные по столу бумаги. Потом неспешно накинув пальто, я еще раз похвалила себя за находчивость, что не дала Юрковой очередной раз избежать похода в тренажерный зал. Через десять минут, когда я была уже одета, а Иннка стала не просто злой, а очень злой, из техподдержки никто не появился. И не желая торчать на работе даже лишних пяти минут, подруга сама пошла в тех. отдел.
– Дверь не захлопни, – рыкнула Юркова, вылетая из кабинета. Я лишь ухмыльнулась, но тут же увидела, что в суматохе, отвлекшись на Иннку, забыла выключить компьютер. Я завершила, как полагается работу, и уже полезла выключить из сети безперебойник, когда над моим столом раздался осипший мужской голос.
– Привет.
Дождавшись, когда отключится индикатор, я осторожно выпрямилась из-под стола, надо сказать, в пальто это было весьма неудобно. В паре метров от моего рабочего места стоял высокий молодой человек, в джинсах и клетчатой рубашке, на два размера больше, из-под которой виднелась белая майка. Золотисто-русые волосы были чуть взлохмачены, а на носу сидели очки, в стильной черной оправе. Типичный представитель инфорфака.
– Здрасти. – кисло выдавила, и, поднявшись, направилась на выход.
– Ты уставшая сегодня. Как твои…
– Аллилуйя, – возникшая на пороге Юркова вскинула руки к верху в молитвенном жесте. – Че так долго? Твои сказали, что ты десять минут назад ушел?
– Все, Инн, я ушла. В восемь.
– Все, давай. Щас разберемся тут, и я домой.
Оставив Юркову разбираться с молодым человеком, я вышла из кабинета. Добираясь домой, меня охватила странная тревога. Что будет, когда я встречу Сашу. Узнает ли он меня? Но фыркнув своей глупости, тут же ответила сама. Конечно, узнает, у него-то со зрением все в порядке. И если честно, я очень на него надеялась. Ибо велика вероятность, что я его не узнаю. Будучи оптимисткой, я остановилась на мысли, что все будет хорошо, и меня тут же захлестнула волна очередных эмоций. Волнение было самым сильным из них. Я уже давно призналась себе, что влюблена, и теперь мне предстояла встреча с объектом моих воздыханий. Нет, я не переживала что растеряюсь, или буду говорить лишнее, я всегда умела себя контролировать. Я переживала, а вдруг, случившееся тем вечером всего лишь игра моего воображения. Ведь неделю спустя, я уже с трудом различала, что было реальностью, а что я выдумала сама. В такие моменты мне хотелось ударить себя побольнее, за излишнюю сентиментальность. Но я понимала, что во мне говорит влюбленная девчонка, и, отчасти соскучившись по этому состоянию некой эйфории, я запрещала себе мыслить слишком сурово. В таком подвешенном состоянии, я добралась до дома, а потом, взяв все необходимое, и до фитнес клуба. Встретившая меня на пороге Юркова, была зла и беспрерывно ворчала на компьютер, начальника и безмозглых, по ее словам, программистов. Успокоилась она только когда мы, расплатились, и оказались в раздевалке. Одна из посетительниц, уложив нечто в сумочку, и закрыв свой шкафчик на ключ, удалилась, едва мы плюхнулись на лавочку.
– Откуда ты знаешь Семена? – начала подруга, доставая из небольшой спортивной сумки кроссовки.
– Семена? А кто это?
– Ой, Арсения, – я, все так же непонимающе, смотрела на подругу, и Юркова возмущенно закатила глаза. – Ну, программёр, который приходил сегодня.
– Очкарик? А я его знаю? – опешила я.
– Ну, он так интересовался как у тебя дела, что я была просто уверенна, что вы знакомы.
– Да я его впервые видела, – незлобно возмутилась я. – Попытался подкатить, пока тебя не было.
– Ого, – хохотнула Юркова. – У тя поперло, да?
– Да не говори, то ни кого, то все.
Одевшись, за такими, ни к чему не обязывающими разговорами, мы вышли в зал. Народу, как ни странно было гораздо больше, чем в прошлые выходные. И рассредоточившись небольшими группками по залу, каждый занимался своим делом. Иннка решила размяться на беговой дорожке, и я, хихикая, предложила ей свою старую знакомую, в самом дальнем углу зала. Сама же, включив мелодичную музыку в плеере, уселась рядом, спиной к подруге, на тренажер для развития рук. Опробовав, смогу ли потянуть вывешенный на тренажере груз, я сомкнула руки. Скорее всего, до меня на нем сидела девушка, потому как веса было достаточно, что бы дать нагрузку рукам, при этом не получив очередное увечье. Терпеливо отрабатывая упражнение, я бегала глазами по залу. Сегодня я была во всеоружии, и осматривала зал через тонкое стекло очков. Я даже узнала группу молодых людей, которые были и в прошлую субботу; и двух девушек, считающих, что никто не видит, как они строят глазки парням. Не единожды осмотрев зал, я убедилась, что Саши нет. Либо пока нет, либо его сегодня не будет вообще. К монотонному биению моего тренажера добавился странный, толи хрип, толи храп. Вытащив наушники, я прислушалась к странному звуку. Не сразу сообразив, я обернулась, чтобы увидеть, как за моей спиной, едва шевеля ногами, тяжело дышит Юркова. Не поверив своим ушам, я подошла к подруге и вопросительно уставилась на нее. Скупо улыбнувшись, Иннка продолжала бежать, а я перегнулась и увидела, что циферка указывающая расстояние, едва отметила полкилометра. Что-то не сходилось в моей голове, и тут меня осенило.
– Я не поняла, – начала я, но Иннка сделала вид, что ничего не слышит. – Точнее – нет, я все поняла, но готова дать тебе шанс объяснится.
– Ты о чем? – равнодушно бросила подруга.
– Об этом, – и пока Иннка не успела спохватиться, мазнула рукой по правой нижней части панели. Беговое полотно закрутилось с максимальной скоростью.
– Ты че творишь? – стараясь сделать глубокий вдох, завопила подруга. Но заметив в зале оживление, перешла на шепот. – Ну-ка, выруби, я те сказала.
Судорожно сжимая ручки тренажера, Иннка метала молнии взглядом.
– Я жду. – Улыбаясь уголками губ, ответила я. На всякий случай, держа руку наготове, чтобы не дать ей дотянуться до панели.
– Че ты ждешь? – хрипя как астматик, зашипела подруга.
– Признания.
– Гори в аду, Михальчук. Да, я жру и не толстею, ясно? Я ни разу не бегала, со времен физры в универе. Довольна?
– Почти, – злорадно протянула я, – ты, поэтому не хотела со мной идти? И выдумывала всякие отговорки?
– Да! Да! Да! Останови, иначе я прям тут сдохну.
– Значит, – помедлила я, – Кеннеди тоже ты убила?
– Да! Че? – усиленно перебирая ногами, пискнула Иннка, а я беззвучно расхохоталась.
– Выруби пыточную, гестаповец! – шипела белокурая бестия.
– История с аварией тоже была враньем? – не успокаивалась я, но точно зная, как тяжело сейчас подруге, уменьшила скорость.
– Ты за кого меня принимаешь? – возмутилась Юркова, спрыгивая с тренажера, и пытаясь восстановить дыхание. – Я собиралась подвернуть ногу, как только мы придем сюда.
– Пипец, ты вруша. – хихикнула я.
– Че ты ржешь, ты видишь какой из меня спортсмен.
– Вижу. Никакой. Даже я, неделю назад, сумела пробежать два километра.
– Гордись до пенсии. – Передразнила мой тон Юркова. – Дай попить, мучительница.
Пока подруга жадно глотала воду и восстанавливала дыхание, я пригласила ее за соседний тренажер. Еще полчаса мы бессмысленно тягали обшитые кожей ручки, а Иннка, то и дело ворчала на меня. Когда на часах было уже полдесятого, я поняла что Саша не придет. Несколько раз я, как можно не заметнее просматривала всех присутствующих в зале, но так и не увидела того что хотела. Решив еще раз убедиться, что парень парня здесь нет, я скосила глаза и пробежала по залу.
– Прекрати пялиться, – услышала я шепот Юрковой, – косоглазие заработаешь.
– Что уже посмотреть нельзя?
– В десятый-то раз? – с сарказмом заметила подруга, а я сделала вид, что не понимаю ее. – Ты такая же вруша как я. Думаешь, я не поняла, зачем мы тут? А своими бегающими глазками ты только подтвердила мои подозрения.
– Можно подумать! – фыркнула я.
– Можно, я разрешаю, – хихикнула Иннка. – Он не пришел, так?
– Так. – Печально констатировала я.
– Может, тогда пойдем домой? А то у меня уже руки болят.
Смысла сидеть, и ждать не было, да и тренировка у нас получилась весьма не продуктивная, поэтому мы двинулись домой. Настроение было противнейшее. Весь день, проведя в предвкушении встречи, и так и не дождавшись ее, я была весьма разочарованна. Но в душе теплилась надежда на завтрашний день. В воскресенье, в зале, должно быть гораздо больше народу, и без инструктора не обойтись. Поэтому с трудом пережив вечер, и прокрутившись полночи без сна, утром я первым делом позвонила подруге. Я знала, что она еще спит, а телефон выключен. Мой звонок был нужен лишь для того, чтобы оператор оповестил меня, когда абонент вновь появится в сети. Полдня я провела словно на иголках. Все сыпалось из рук, и я так и не смогла даже прибраться в квартире. От того едва заслышав мелодию мобильного телефона, я подлетела как ужаленная.
– Спишь? – услышав вздох на том конце трубки, уточнила я.
– А ты? Вообще когда-нибудь? Кто тебя только имя такое дал? – голос Юрковой был хриплым и усталым.
– Просыпайся. – Протянула я сладеньким голосом.
– Я те говорила, что я тебя ненавижу? – и, не дожидаясь моего ответа, подруга продолжила. – И Сашу твоего ненавижу, и тренажер этот дурацкий, тоже ненавижу.
– Что за меланхолия?
– У меня тело болит, и я вас ненавижу. – Таким же усталым голосом повторяла подруга.
– Ноги что ли болят?
– Нет, – почти безжизненно ответила Иннка, – руки…
– Значит мало я тебя вчера на беговой дорожке погоняла. – Хихикнула я.
– Ненавижу.
– Прекрати ныть, к вечеру пройдет. Потом в клубе разомнешься и будешь как огурчик. – Я вложила в голос как можно больше оптимизма.
– Иди в пень, – прозвучало мне в ответ. – Не пойду я сегодня никуда. У меня законный выходной, и от тебя в том числе.
– Но… – попыталась возразить я, но подруга меня перебила.
– Не нокай, если тебя так неймется найти этого Сашу, давай я позвоню Антоше.
Не совсем понимая ход мысли подруги, я промолчала.
– Ясно. Антоша – это совладелец этого фитнес клуба. Мы когда-то вместе тусили. Позвоню ему и спрошу когда можно выципить этого Сашу.
Секунду я колебалась, но потом все же ответила.
– Не, не надо пока. Сначала своими силами попробуем, если не получится, тогда позвонишь.
– Что значит своими силами? Я те говорю, что я никуда не пойду сегодня.
– Все не верещи, – прикрикнула я, останавливая подругу. – Отдыхай сегодня. Завтра сходим. Ты уже поправишься к тому времени, да и никто не заставляет тебя заниматься как настоящий спортсмен. И вообще, ты мне подруга или где? Мы должны помогать друг другу.
– Ненавижу, – в очередной раз прошипела Юркова. – Ладно, подруга, – особенно жестко сказав последнее слово, согласилась Юркова, – если не умру к понедельнику, пойдем искать твоего Сашу.
– Вот и ладушки, – улыбнулась я, – я говорила тебе, как сильно тебя люблю?
– Ой, фу! Успокойся. Я пошла, спать дальше.
– Давай, моя прелесть. – Хихикнула я.
– Ненавижу.
И словно повинуясь моим словам, к понедельнику Инна была совершенно здорова. Не желая больше терять ни дня, вечером мы уже были в тренажерном зале. Но все обошлось лишь занятиями на тренажерах. В тот день Саша так и не появился, как не появился и во вторник, и в среду. Целую неделю мы, безуспешно, занимались по вечерам, и кроме того, что Юркова теперь могла, не задыхаясь пробежать целых три километра, ничего не достигли. Хоть подруга изо всех сил старалась меня поддержать, и практически не возмущалась, я все же чувствовала, что она тоже начинает терять надежду. Каждый вечер нас встречали одни и те же лица. А я с каждым днем становилась все грустнее. К, и без того невеселому настроению, добавились проблемы на работе. Год подходил к концу, и каждый начальник желал выжать из нас последнее. Люди, которые бесконечно сновали под окнами, уже начинали бесить. А их искреннее веселье вызвало раздражение. Ежедневный шум детворы, толкающейся на невысокой горке в сквере, словно зубная боль жужжал в голове. Казалось, весь мир решил испытать мое терпение. Новогоднее настроение не желало почтить меня своим визитом, да и мысли были не о том. Я не могла понять, почему же мне никак не удается найти Сашу. Порой на меня накатывал страх, что возможно с ним что-нибудь случилось. Я старалась отогнать от себя дурные мысли, и только тяжело вздыхала. Видимо устав от моей бесконечной меланхолии Инна решила действовать самостоятельно. Ее смс утром понедельника гласило, что у нее «офигенные новости», и лучше б мне поторопиться на работу.
Предчувствуя нечто чудесное, я как сумасшедшая летела на работу. Поднимаясь на второй этаж, где находился наш кабинет, я с невероятной скоростью переставляла ноги. Спеша по длинному холлу, я уже почти оказалась у заветной двери, когда дорогу мне преградило чье-то тело.
– Привет. – Раздался хрипловатый мужской голос, от которого захотелось прокашляться.
– Здрасти, – бросила я и попыталась обойти все того же программиста, что неделей ранее так безвкусно пытался ко мне подкатить. Сегодня парень был одет в черные джинсы и довольно просторную футболку. Поняв, что я собираюсь сделать, парень сделал шаг влево, не давая мне совершить маневр.
– Какая не воспитанная девочка. – Усмехнулся он, а у меня от удивления даже челюсть отвисла.
– Молодой человек, – как можно ядовитее начала я, – если вам глубоко наплевать на правила офисного этикета, то возможно вам хотя бы мама говорила, что к незнакомым людям надо обращаться на вы, тем более, если они выше в должности.
И, не дав парню прийти в себя, резко шагнула вперед, краем плеча задев его грудь. Я была возмущенна, если не сказать – зла. Конечно, я понимаю, что на ряду с, так называемым, офисным планктоном, программисты всегда вели себя, как хотели, но всему должен быть предел. В то время, как мы в любое время года должны были соблюдать негласный дресскод, программисты всегда приходили на работу в чем попало. А частенько вообще не приходили. Большинство из них работало удаленно, мирно попивая чаек, сидя в уютном креслице перед монитором. И если уж говорить откровенно, конечно мы им отчасти завидовали. Денег за работу они получали немногим меньше, а то и столько же, а спрос с них был минимален. Плюс ко всему, начальство частенько закрывало глаза на их откровенное безделье, и огромное потребление интернет трафика. Короче в кабинет я влетела злая.
– Че-то, ты какая-то не радостная, – непонимающе взирая на меня, сообщила Иннка, глядя, как я яростно срываю пальто. – Ты че, мое сообщение не читала?
– Читала, просто меня один козел выбесил. – выплюнула я. Подруга поудобнее сложила руки на столе, желая услышать мое гневное повествование.
– Этот Семен, – но заметив непонимающий взгляд подруги, исправилась, – Ну или Арсений. Он меня сейчас в холе зажать пытался.
Тонкие, аккуратно выщипанные брови взлетели вверх, и, судя по лицу, Иннка не знала злиться или смеяться.
– Вообще офигел. А когда я попыталась его отпихнуть: какая, говорит, не воспитанная девочка!
– Я даже не знаю, что сказать, – отсмеявшись, признавалась Юркова. – Видать влюбился парнишка.
– Ладно, фиг с ним, – не желая больше обсуждать самонадеянного пацана, отрезала я. – Что там у тебя за офигенные новости?
– Сейчас я подниму тебе настроеениееее, – пропела блондинка. – Короче, я устала смотреть на твою пресную физиономию, и если ты будешь продолжать так тяжело вздыхать, на планете закончится кислород.
– Это все? – не дождавшись продолжения, вздохнула я. – Ты решила сообщить, что зажидила мне кислорода?
– Рот закрой, – беззлобно порекомендовала подруга. – Вообщем, мне надоело смотреть, как разрывается твое сердце, – Иннка смахнула несуществующую слезу, – и я позвонила Антоше.
От этих ее слов в моей груди сжался комок, а сердце кажется, чуть замедлило ход.
– Я узнала, что за инструктор Саша, соблазняет беззащитных девушек, – хихикнула Юркова, явно наслаждаясь моей реакцией и своим триумфом. – И так, барабанная дробь, Александр Железняк! Фитнесиструктор. Тридцать два года. Холост; в связях порочащих его, замечен не был.
– Тридцать два? – выдохнула я.
– Да. Только не говори что староват, тебе самой уже почти под тридцатник.
– Да нет, я не об этом. Мне показалось, что ему не больше двадцати семи.
– Интересно, каким местом тебе показалось, если ты даже лица его не разглядела, – фыркнула подруга. – Короче, шыц! Я продолжаю. Работает в «Колизее» уже три года. Какие-то у него там медальки по бодибилдингу что ли, или типа того. Подрабатывает еще в трех спортивных клубах, скорее всего, именно поэтому мы все время с ним разминались. Но ничего, – Иннка заговорщицки потерла руки, – теперь не уйдет.
– Ты о чем? – все еще обрабатывая полученную информацию, пискнула я.
– О том, что завтра, мы идем на занятие с личным инструктором. Ха-ха-ха! – копируя смех злобных ведьм, воскликнула Юркова.
Я даже не знала что сказать, конечно, я поняла, что Инна имела в виду. Мои мысли стали с лихорадочно силой метаться в голове. Сталкиваясь и еще больше путая меня. Мне, то хотелось прыгать от радости, то смеяться от счастья. Невероятная тревога душила меня, тревога с привкусом волнения. В какой-то момент я даже подумала, что может, не стоило так нагло навязываться. Но подруга успокоила, сказав, что если будут вопросы, то инструктор понадобился ей, а я пошла за компанию. Обрушившееся счастья, и предвкушение заставили меня иначе посмотреть на мир. Детский смех под окном звучал, словно звук китайских колокольчиков, висевших при входе в аптеку. Изумительное ощущение счастья, праздника и эйфории царило вокруг. Настроение было настолько хорошим, что даже Иннка, в очередной раз, звоня в теххподдерку, старалась говорить спокойно и приветливо. Атмосфера рождества окутывала все сильнее. Тем вечером я долго не могла уснуть, но утром была абсолютно отдохнувшей. Весь день я словно летала, и осыпала коллег улыбками. Подруга дважды шутливо передразнивала мой, как она говорила, оскал. А я все сильнее радовалась и одновременно с нетерпением ждала вечера. Не омрачило меня и известие, что из-за того, что наше начальство слишком поздно спохватилось, проводить карпоратив мы будем аж тридцатого числа. Мне было совершенно все равно, я ждала. Я так долго ждала, и вот сегодня я увижу его вновь.
– Что значит не он? – едва слышно прошипела Юркова.
Мужчина, стоявший к нам спиной, одетый в спортивные шорты и майку, демонстрирующую явно перекачанные мускулы, повернул голову.
– Не стоит болтать, девчонки, дыхание собьете.
Я попыталась жестами предать смысл моих слов. Вот уже пятнадцать минут мы занимались на беговой дорожке. Тот самый инструктор, чье занятие оплатила Юркова, дал мне поблажку разрешив идти пешком, а не бежать. За эти пятнадцать минут, я успела только сказать что это не он. Поймав озадаченный взгляд подруги, я чуть склонилась, и еле слышно шепнула.
– То и значит, это не Саша.
– Как не Саша, Саша! Ты бейджик видела? – едва сдерживая голос, ответила подруга.
– Девчонки, – протянул мужчина, не поворачиваясь к нам.
Иннка послала ему презрительный взгляд и вновь повернулась ко мне. «Это не он», одними губами ответила я.
– Ты уверенна? Ты же плохо его разглядела. – прошептала Юркова.
– Уверенна, – чуть громче сказала я.
– Девушки, – повернулся наш тренер, и мы моментально выпрямились, – это ведь вам надо. Вы же свои деньги тратили, так что кончайте шушукаться, давайте серьезно.
Проследив за нами пару минут, он вновь отвернулся к еще одному личному клиенту.
– Точно? – пискнула Иннка.
– Точно, – как можно тише ответила я, – это невысокий и коренастый. И темноволосый. И вообще, я что, по-твоему, не помню, с кем обнималась?
– Деву..
– Да хватит нас тыркать, – не сдерживаясь гаркнула Юркова, и, спрыгивая с тренажера, жестом показала следовать за ней. – Че, вы прицепились? Если болтаем, значит дыхания хватает, руководитель блин.
