Текст книги "Девушка, которой не было"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Милочка, – мягко сказал я, – ты же не хочешь, чтобы я перенапряг связки и получил ларингит на середине наиболее...

Она плюхнулась на диван подальше от меня.

– Милочка... – Я улыбнулся и похлопал по пустому пространству справа. Она долго передвигалась по дивану, пока ее бедро не коснулось моего. Послышалось бульканье в горле.

– Лягушка в глотке? – сочувственно спросил я.

– Гад в моей квартире! – Она обнажила зубы в сардонической усмешке. – Знаешь что, Рик?

– Скажи, милочка, – счастливо вздохнул я, ощутив внезапное давление теплого бедра.

– Впервые в жизни мне хочется заболеть, – призналась она. – Чем-то очень заразным.., и неизлечимым.

– Итак, они едут, – быстро начал я, – несутся в ночи не зная куда...

Конечно, понадобилось адски много времени, чтобы рассказать все до того самого момента, когда я обнаружил труп Дикси в платяном шкафу, но Хилда Джонс, очевидно, нашла историю захватывающей, потому что почти все время просидела около меня не говоря ни слова, кроме коротких восклицаний типа “Не надо!”, “Убери руку!” и периодически “Перестань, мерзавец!”.

Я тяжело вздохнул.

– Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но когда очнулся.., то вовремя вспомнил, что надо сказать.., и ощутил боль в голове.., невыносимую боль, честно! Мой обидчик, кто бы он ни был, ушел. И забрал с собой тело Дикси.

– Свист оказался ключом к разгадке, правильно? – быстро спросила она.

– Уверен, это сделал Робат, кто же еще? – сказал я. – Возможно, с ним был и Фесслер. Они пришли, чтобы взять труп и отвезти его к месту последнего успокоения.

Хилда поежилась.

– Не хочется об этом думать!

– Не думай, милочка, – сказал я, высвобождая свою руку, которую она схватила, после того как сочувственно похлопал ее по ляжке.

– Свист, который услышал Джайлс, когда выходил из пляжного домика, – как ни в чем не бывало проговорила она, – его издал Робат?

– Пожалуй, да, – согласился я.

– Значит, Джайлс прав? Девушку убил Фесслер или, возможно, Робат?

– Не знаю, – признался я. – Может, и так.

– Что ты будешь теперь делать?

– Не смею ответить на этот вопрос, ведь ты можешь нанести мне телесные повреждения, – ответил я, тщательно подбирая слова.

– Хорошо, – с торжеством сказала она. – История, как видишь, не заняла всю ночь. Я имею в виду, что сейчас только два тридцать и у тебя хватит времени доехать до дому и лечь спать.

– Сделка не имеет отношения к фактору времени, и ты это знаешь, – огрызнулся я.

– Прощай, Рик. – Она встала, презрительно поджав губы, и победно взглянула на меня. – Я провожу тебя до двери.

– Тебе придется нести меня, милочка.

– Я позволю сделать это копам, – небрежно бросила она. – Стоит только крикнуть погромче... Всего один раз, и...

– Подруга в соседней квартире? – устало кивнул я. – О'кей, ты победила! – Я поднялся с дивана и пошел к двери, не обращая внимания на разочарованное и удивленное выражение лица Хилды. У двери я остановился и повернул к ней голову. – Спасибо за виски, милосердие и все остальное, Хилда. Увидимся?

Хилда звонко рассмеялась.

– Я и не мечтала избавиться от тебя так легко.

– Холман горд, – сказал я. – Когда вижу, что стал нежеланным гостем, я никогда не навязываюсь.

– Да? – В ее голосе почему-то не слышалось благодарности за мое благородство.

– Ничего не поделаешь, – печально улыбнулся я. – Полагаю, ты просто не любопытна.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась она.

– Конец истории, – пояснил я. – Ты его не услышишь, но тебе ведь все равно, так что это не имеет значения.

– Ты с ума сошел! – бросила Хилда. – Я ведь уже слышала конец.

– Каким образом? – задал я логичный вопрос. – Драма продолжается.

– Но я... – Хилда вдруг умолкла, в ее глазах загорелся огонек. – Ты имеешь в виду, чем все завершилось?

– Вот именно.

– Но ты вернешься и расскажешь, правда? – Ее улыбка буквально ослепляла.

Я ответил не менее лучезарной улыбкой:

– Нет.

– Почему?

– Потому что знаю, когда меня не хотят, – твердо произнес я.

– Но я хочу!

– Услышать конец истории! – Я сочувственно кивнул. – Но не меня.

Ослепительная улыбка медленно угасла. Хилда стояла и молча глядела на меня.

– А если я скажу, что хочу тебя? – произнесла она холодным, как зима, голосом. – Ты ответишь...

– ..докажи, – хором закончили мы. Она медленно наклонила голову.

– Я так и думала.

– Увидимся, Хилда, – промурлыкал я и повернулся к двери.

Уже из коридора, когда нервы натянулись до предела, я услышал голос:

– О'кей, Рик. Ты выиграл, черт бы побрал твои бесстыжие глаза!

Я быстро дал задний ход, закрыл дверь и обернулся. Черный халат соскользнул с плеч Хилды и мягко упал на пол. Белые штанишки нежно облегали круглые гладкие бедра, кружевные оборки дразнили взор. На фоне темного загара плеч и спины резко выделялись снежно-белые выпуклости грудей, а напряженные темные пятна сосков выглядели как-то мило и беззащитно.

И меня вдруг сразил тяжелый приступ занывшей совести, и я промямлил:

– Ты ничего не должна. Я и так все расскажу. На лице Хилды вновь появилась ослепительная улыбка.

– В жизни не встречала такого застенчивого соблазнителя! – Вопреки смыслу слов, в голосе ее звучала нежность. – Ты действительно считаешь, что я это делаю только из желания услышать конец истории? – Она залилась смехом. – Голубая мечта библиотекарши, надо же!

Потом, когда мы лежали рядом в темноте и я сонно водил ладонью по ее крутому бедру, она прошептала:

– Рик...

– А?

– Повтори, как Бетти Уонг спасла тебе жизнь.

– Вытащила меня из домика за минуту до взрыва.

– А потом привезла на квартиру Дикси?

– Ага.

– Ты как-то умолчал о финале. Спал с ней той ночью?

– Угу.

– Сучка! – возмущенно прошептала она. – Терпеть не могу девушек, которые ложатся в постель с первым встречным!

– Верно! – с чувством произнес я. – А мы-то так давно вместе, Гиацинт.

Я пил кофе и с наслаждением вдыхал аромат жарящегося бекона.

– Знаешь что, Хилда? – Я расплылся в улыбке.

– Что? – рассеянно спросила она, занятая возней со сковородкой и ее содержимым.

– В одной из моих лучших подростковых фантазий рыжеволосая красавица готовит мне завтрак, а на ней только небесно-голубые трусики и ничего больше, – сообщил я.

– Они скорее бирюзовые, – откликнулась Хилда и вдруг застыла – до нее наконец дошел смысл моих слов. – Вот ненасытный!

– И голодный, – согласился я.

Она выложила содержимое сковородки на две тарелки и поставила их на крошечный столик. Я недоуменно наблюдал, как она уходит из кухни, и продолжал теряться в догадках, что же произошло, когда она вернулась в черном шелковом халате, туго перепоясанном в талии, и уселась за стол.

– Я тебя смутил? – виновато осведомился я.

– Нет, хотя должен был, – ответила она. – И кроме того, тогда остыл бы твой завтрак.

Я допивал третью чашку кофе, когда она закурила сигарету и задумчиво посмотрела на меня.

– Что ты намерен делать, Рик?

– Поеду домой и переоденусь, – сказал я.

– Может, с утра обойдемся без острот? – Она поморщилась.

– Да, пожалуй... – Я пожал плечами. – А собственно, в чем дело?

– Да так... – Она взглянула на свою сигарету. – Просто мне не хочется, чтобы в следующий раз тебе раскроили череп. Я спец по первой помощи, но мозговая хирургия – дело другое.

– Давно работаешь с Брюсом Милфордом?

– Около года. А что?

– Как часто к нему заходит Бетти Уонг?

– Одна или с Фесслером?

– И так, и эдак.

Она на мгновение задумалась.

– Раза два с Фесслером, когда я только начала работать в офисе. Затем я долго не видела обоих.., что-то более полугода. В последние несколько недель девушка приходила несколько раз, но всегда одна.

– Ты знаешь, как она связана с Милфордом? Хилда отрицательно покачала головой.

– Самой интересно. Она не числится в картотеке, так что профессиональная связь исключена.

– То есть Брюс не ее агент?

– Вот именно. – Она отпила кофе. – Я не знала, что Бетти жена Фесслера, пока ты не сказал мне вчера. Интересно, кто еще в курсе.

– Зачем ему скрывать, – заметил я.

– Не знаю. Сам ведь сказал, что Ник очень хитер. Значит, так ему удобно.

– Или он предпочитает держать свой брак в полной тайне, да и к чему это, когда вокруг девушки вроде Дикси? – предположил я.

– Это наиболее вероятно. – Она вдруг схватила мое запястье и взглянула на часы. – Уже? Мне пять минут назад надо было вылезать из этого милого любовного гнездышка! – Она вскочила из-за стола и выбежала из кухни.

Через пятнадцать минут, когда я еще лелеял мечту о четвертой чашке кофе, в двери появилась гладкая медноволосая голова. Я увидел “компьютерное” лицо в огромных очках и поежился.

– Стой там! – взмолился я. – Не приближайся, ненавижу одежду, под которой исчезают все твои великолепные округлости! Я отказываюсь смотреть на туфли без каблуков! Я положительно...

– Просто меня осенило, зачем Фесслеру потребовалось скрывать свой брак, – как ни в чем не бывало сказала она.

– Зачем?

– Возможно, он не женат. – Хилда Джонс улыбнулась с видом триумфатора. – А теперь – пока, ненасытный соблазнитель. Можешь оставить грязные тарелки. И если по дороге встретишь соседей, пожалуйста, притворись, что вышел от моей подруги, ладно?

Глава 9

Долгая, идущая сквозь строй секретарш дорога к внутреннему святилищу Марти Дженнингса на этот раз, похоже, грозила прерваться в самом начале.

– Сожалею, мистер Холман, – надменно проговорила секретарша в приемной. – Мистер Дженнингс занят и сегодня никого не может видеть.

– Он что, надел темные очки? – нагло спросил я.

– Всего хорошего, мистер Холман, – повторила неумолимая девица.

– Передайте ему, есть новая информация по делу Дикси, – сказал я, – и она превращает Фесслера в обыкновенную обузу.

– Боюсь, что...

– Постарайтесь, милочка. – Я улыбнулся. – Хотите работать здесь и завтра?

Глаза за намазанными тушью ресницами сузились.

– Я.., э-э.., попробую передать ваше сообщение, мистер Холман.

– Только подберите гонца попроворнее, милочка, – сказал я, – или завтра здесь произойдут серьезные кадровые изменения.

Через сорок пять секунд я снова издевался над креслом-лебедем, а Марти Дженнингс глядел на меня, покусывая зубами совершенно пустую трубку.

– Все еще делаете сведущий вид, Холман? – Вопрос продюсера прозвучал резко и нетерпеливо.

– Вы должны быть мне благодарны, мистер Дженнингс, – с достоинством произнес я. – Я пришел сэкономить вам деньги, а ведь вы даже не мой клиент.

Губы продюсера растянулись в презрительной усмешке, на мгновение обнажив клыки, впившиеся в черенок трубки.

– Сэкономить?

– Больше не надо платить Нику Фесслеру, – объяснил я. – Глупо выбрасывать деньги на ветер. – Вы снова говорите на иностранном языке.

– Помните девушку по имени Дикси? Вчера вечером ее труп извлекли из тайника.., в платяном шкафу ее собственной квартиры.., и, не подберись они сзади, я бы с ними потягался.

Глаза продюсера блеснули.

– Что мне делать с деньгами, которые больше не надо платить Фесслеру? Вложить в вас, Холман?

– Но тогда я оказался бы у вас в долгу, мистер Дженнингс, – заметил я скромно. – А мне не хочется.

Серо-зеленые глаза почти скрылись под тяжелыми веками, но в их прищуре промелькнуло нечто, от чего у меня по спине поползли мурашки.

– И что дальше? – проговорил он.

– Вы не знали, что она мертва? – поинтересовался я.

– Только.., нездорова, как мне сказали. – Он пососал пустую трубку.

– У нас общая проблема, мистер Дженнингс, – непринужденно бросил я. – Мой клиент.

– Дальше!

– Странно, что все доверяют этому Нику Фесслеру, несмотря на его репутацию, – подумал я вслух. – “Девушка сильно избита”, – сказал он, и вы поверили ему на слово. А за полчаса до этого, когда Эдвина Боллард усомнилась в смерти Дикси, он открыл багажник автомобиля и в доказательство продемонстрировал ее труп.

– Сегодня вы просто кладезь информации, Холман!

– Мне нравится им быть.., по утрам.., потому что я не в лучшей форме перед ленчем, – признался я с серьезной миной. – Ник сказал, что девушку избил Роберт Джайлс, и вы снова поверили. Наверное, вы очень доверчивый человек, мистер Дженнингс?

Прирожденный идеалист, по чистой случайности загребающий деньги на каждом фильме, казалось, съежился в своем кресле.

– Извините, – тихо проговорил он через несколько секунд. – Последние двадцать лет никто не говорил со мной таким тоном, мистер Холман. Поймите, ваши слова вызвали невольную реакцию... – Зубы Дженнингса вгрызлись в черенок на одну шестнадцатую дюйма. – Но я уже приспособился. Пожалуйста, если вам хочется, оскорбляйте меня и дальше.

– Мой клиент – все еще наша общая проблема, мистер Дженнингс, – сказал я. – Надеюсь, вместе мы придем к ее решению.

– Прекрасно сказано, мистер Холман. У вас есть какие-то соображения?

Я переместил спину в более удобное положение и подумал, что если навалился на лебедя, то он сам и виноват – не надо было становиться креслом.

– Возмущенный телефонный звонок Фесслеру, – предложил я. – Для начала – отказ внести очередной взнос... Полагаю, вы уже заплатили?

– Двадцать пять тысяч, – сказал он так, словно дело было только в деньгах.

– Затем – негодование обманутого, несколько сильных выражений и, наконец, удовлетворение – ведь вы знаете, что он скоро получит по заслугам.

– А точнее?

– Предвкушение делает вас почти неделикатным, – уточнил я. – Вы проговариваетесь, что Холман предоставил Джайлсу бесспорное доказательство его невиновности. Я же предъявлю это доказательство в доме Эдвины Боллард сегодня, в восемь вечера.

– И я пожалею о своей неделикатности?

– Точно!

– Не слишком ли откровенная приманка, мистер Холман?

– Совершенно верно, мистер Дженнингс. Ник знает, что я не могу заполучить доказательства.

– Не можете? – Он недоуменно уставился на меня. – Тогда почему...

– Потому что это наиболее верная гарантия его прихода, – сознался я. – Увидеть мое падение, самое эффектное падение со времен комедий немого кино! Да его хлебом не корми.

Он вынул трубку изо рта и завертел ее в пальцах. – Помнится, я говорил, что студия и киноиндустрия не могут терпеть кошмаров Бобби Джайлса. – Он медленно покачал головой. – Подразумевалось, конечно, что они не могут больше терпеть Ника Фесслера. Я могу сделать для вас что-то еще, мистер Холман?

– Ну... – Я отклонил спину от ревматического лебедя, освободив его от своего веса. – Извините за откровенность, мистер Дженнингс, но вам следует обратиться к психотерапевту по поводу непреодолимого желания доверять первому встречному.

Хруст черенка догнал меня у двери.

* * *

Я устроил себе один из тех основательных завтраков в счет расходов по делу, которые начинаются с мартини, а кончаются страстной надеждой найти очередное такое же дело. Затем отправился домой, потому что оттуда мог звонить лежа, не опасаясь, что какая-нибудь старая леди, рвущаяся в автомат, вызовет копов.

Мой дом выглядел покинутым: в последнее время я мало в нем бывал. Я отнес к дивану непонятной формы (такого не увидишь и в борделе, говорили мне) телефон, поставил его на пол, набрал номер и с радостью услышал напоминающий компьютер голос:

– Офис мистера Брюса Милфорда.

– Здравствуй, Гиацинт, – мечтательно сказал я.

– О, это вы! – холодно откликнулся голос.

– Мистер Брюс Милфорд на месте?

– Будет в четыре тридцать. Хотите, я попрошу его перезвонить вам?

– Нет, скажешь ему следующее: Холман просил передать, что привезет доказательство невиновности его клиента в дом Эдвины Боллард в восемь вечера; да, а еще я был очень взволнован.

– Ладно, – ответила она. – Гений за работой. – Мне показалось, я услышал в голосе девушки нотку уважения, но если это и было, то недолго. Хилда с угрозой добавила:

– Но разве ты не занят сегодня вечером?

– Наш ужин придется отложить, по крайней мере, на время. Боюсь, пока мне придется заняться работой и сосредоточиться на других занятиях. Иначе... – Но она уже повесила трубку.

Я набрал номер Эдвины Боллард, и мне ответил внушительный, похожий на рык, знакомый сочный баритон.

– Надеюсь, моя знакомая в добром здравии, а не лежит под плитами гаража? – с тревогой спросил я. Мембрана загрохотала, как барабан.

– Это вы, Холман? – прогудел наконец баритон. – Эдвина в обычном состоянии.., как всегда истерическом. Веселенький денек я провел. Все равно что караулить в психушке лунатиков в полнолуние! Как развиваются события? Вы не представляете, как я на вас надеюсь!

– Полный успех! – бесстыдно солгал я, настроенный баритоном исполнителя шекспировских пьес на британский лад. – Поэтому и звоню. Сегодня в восемь вечера я привезу бесспорное доказательство, что девушку убили не вы.

– Правда? – Облегчение в его голосе вызвало у меня мерзкое чувство вины. – Слава Богу! Замечательно, Холман! Не знаю, как...

– Потом, – сказал я. – Мне уже пора, к телефону рвется какая-то расхристанная девушка по вызову. Похоже, Марти Дженнингс обсчитал ее на девяносто девятый доллар. – Я быстро повесил трубку.

Повинуясь внезапно возникшей идее, я набрал номер бара в центре города, известного под названием “У Майка”, и спросил, нет ли там поблизости Джо Треллена. С тех пор как я знал Джо, он всегда сидел в этом баре, так что пари было беспроигрышное. Джо, экс-адвокат и алкоголик, перебивался выполнением случайных поручений для желающих сэкономить деньги на практикующем юристе.

– Джо Треллен слушает, – раздалось в моем ухе знакомое невнятное бормотание.

– Рик Холман, – отрекомендовался я. – Как ты, Джо?

– Ужасно! – горестно ответил он. – Кроме двух ничтожных кружек пива, купленных каким-то прижимистым моряком, больше ничего, и я трезв!

– Для тебя нашлась работенка. Знаешь Ника Фесслера?

– Нет, – сказал он твердо. – Даже у нас, бывших адвокатов, есть своя гордость! Слышал о нем, конечно...

– Я хочу знать, женат ли он и, если да.., на ком.

– У меня знакомый в муниципалитете, – ответил Джо, – но он дорого стоит, Рик, ради такого важного дела.

– Сколько?

– Вечером я должен купить ему ржаного виски с маленьким прицепом. – Джо захихикал. – Я позвоню тебе в течение пятнадцати минут. Идет?

– Двадцать пять баксов, если уложишься, – сказал я. – За каждую минуту просрочки теряешь доллар. – Я беззвучно усмехнулся. – Так идет?

Но он уже повесил трубку.

Телефон зазвонил через тринадцать минут.

– Нет, сейчас не женат, – быстро заговорил Джо. – Был.., в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом, целых семь недель, на Лулу Ла-Зарр... Настоящее имя Элли Мэй Скротен. Она получила развод, основание – крыша поехала. – Экс-адвокат гоготнул. – Может, парень ожидал, что она умеет говорить?

– Большое спасибо, Джо, – сказал я. – Дай мне Майка.

– Разумеется, – сказал он. – В любое время, мистер Холман. Вести с вами дела – одно удовольствие. – Он снова гоготнул. – Если бы я все еще чтил закон, то не посмел бы потребовать с вас так много.

Наступила короткая тишина, затем грубый голос прогудел в мое ухо:

– Привет, мистер Холман.

– Майк, – сказал я, – запиши тридцать баксов на мой счет, ладно?

– Само собой.

– Только передай Джо, что я сказал двадцать пять, а на оставшуюся пятерку вечером пошли еду для него, ладно?

– Как скажете, – прогудел Майк. – Только он не станет есть, сами знаете.

– Но иначе меня заест совесть... – ответил я. Я поставил телефон на пол и закрыл глаза. Звонок задребезжал через три минуты, когда я уже начал засыпать.

– Мистер Холман? – прозвенел молодой женский голос, после того как я пробурчал в микрофон нечто неразборчивое. – Вам звонит мистер Дженнингс, пожалуйста, не бросайте трубку.

– Я в ванной, – огрызнулся я. – Что вы хотите? Чтобы я встал под кипяток?

Но девушка уже передала трубку.

– Говорит Марти Дженнингс, – послышался решительный баритон. – Я только что говорил с нашим общим другом в духе ваших предложений. Он относится к вам враждебно.., и скептически. К тому же он зол на вас.

– Неудивительно, – заметил я.

– Мне показалось, вам следует это знать.

– Спасибо, – сказал я, а затем вдруг спросил по наитию:

– Зачем вы пригласили на прием Бетти Уонг, мистер Дженнингс?

– Фесслер попросил в качестве одолжения. А что?

– Бетти меня заинтересовала. Никто, кажется, о ней ничего не знает.

– Она была его любовницей, во всяком случае, еще несколько месяцев назад, – ответил продюсер. – Ник называл ее своей королевой-девственницей. – В голосе Дженнингса послышалось отвращение. – Даже в лицо, представляете, но Бетти Уонг, кажется, было наплевать. Думаю, перед этим она работала секретаршей у Милфорда. Меня весьма удивила просьба Фесслера пригласить ее, я думал, все давно в прошлом.

– Любопытно, – сказал я. – Говорят, она называла себя женой Ника.

– Выдавала желаемое за действительное, – коротко рассмеялся продюсер. – Или фраза Ника отражала реальность, пока мисс Уонг не стала его любовницей?

– Кто знает? – бодро ответил я. – Спасибо за звонок, мистер Дженнингс.

– Просто я подумал, вам следует это знать, – повторил он и повесил трубку.

Я снова поставил аппарат на пол и на всякий случай закрыл глаза, пребывая в уверенности, что не усну. Когда я очнулся, на часах было шесть тридцать и за окном светало. Я принял душ, оделся по полной форме, включая тридцать восьмой в поясной кобуре под пиджаком, второпях проглотил бурбон со льдом и сел в автомобиль. Без двадцати восемь я припарковался перед домом Эдвины Боллард, и Роберт Джайлс открыл дверь раньше, чем я успел нажать кнопку звонка.

– Рано, – сказал он.

– Всему причиной мои врожденные хорошие манеры, – сообщил я. – Если я опаздываю, начинаю тосковать, а нет ничего хуже, чем плачущий гость на приеме, не так ли?

– С вами все в порядке? – осторожно осведомился англичанин.

– Все великолепно! – заверил я. – Если у вас под рукой есть отрытая могила, я упаду в нее, не возражаете?

Когда я прошел за ним в гостиную, с дивана на меня бросила злой взгляд Эдвина Боллард. Она была в мрачном черном платье и здорово походила на труп трехдневной давности. Атмосфера в комнате явно накалялась.

– Ну, старина? – раздался баритон Джайлса, возвратившегося в комнату. – Где обещанное доказательство?

– Не будь дураком, сердце мое! – язвительно сказала Эдвина. – Час пока не пробил. Подожди еще пятнадцать минут. Волшебник не станет доставать белых кроликов из шляпы до восьми часов, помнишь?

– Выпить не найдется? – Я с надеждой взглянул на Джайлса.

– Конечно. – Он недоуменно поглядел на меня, пожал крутыми плечами и направился к бару.

– Значит, вы наконец-то мне поверили? – В ехидном голосе Эдвины звучало удовлетворение. – Девушка убита!

– Да, и я видел тело, – согласился я. – Но когда я на несколько минут вышел, чтобы доплатить за стоянку, труп унесли.

Джайлс вложил стакан в мою руку.

– Вы хорошо себя чувствуете, старина? Я имею в виду, не сказалось ли на вас напряжение последних дней или другие причины?

– Все прекрасно, – успокоил я его. – Правда, опасаюсь, что не все приглашенные посетят вас. Хотя до сих пор я был в них уверен.

– Не все? – удивилась Эдвина. – Кто, например?

– Кролики. – Я загадочно улыбнулся. – Даже волшебник не может вынуть их из шляпы, если они сперва в нее не влезут.

Голубые глаза с розовыми прожилками сосудов расширились.

– Бобби, по-моему, у него крыша поехала!

– Нет, – уверенно возразил англичанин. – Он шутит, вот и все. Американский юмор. – Он озадаченно покачал головой. – Никогда не могу понять их шуток.

– Это вам не крикет, – ввернул я.

Не успел он ответить, как раздался звонок в дверь.

– Поскорее откройте, старина, – с тревогой сказал я. – Боюсь, чтобы мои кролики не убежали.

Джайлс неохотно удалился, ошеломленное выражение его лица говорило само за себя.

– И кто же кролики? – продолжала допытываться Эдвина.

– Ник Фесслер, разумеется, и его жирный дружок. Кто же еще?

На пороге появился Джайлс в сопровождении Брюса Милфорда.

– Привет, Рик. – Агент широко улыбался, весело поблескивая синими глазами. – Надеюсь, я ничего не пропустил? Когда секретарша сообщила мне о твоем послании, я не смог преодолеть искушения...

– Ты ничего не пропустил, старина, – заверил я.

– Здравствуй, Эдвина! – Он приветствовал ее той же ослепительной улыбкой и тем же праздничным блеском в глазах. – Ты сегодня восхитительна, впрочем, как всегда!

– Это ты, шалопай, виноват! – буркнула она в ответ.

– Что? – не понял агент.

– Ты предложил актеру нанять меня, – объяснил я для него. – Теперь Джайлс ее отверг: за то, что знала правду, но вовремя не сказала.

Снова прозвенел звонок. Джайлс пожал плечами и машинально направился в прихожую.

– Еще кролики? – усмехнулась Эдвина.

– Их всегда не хватает, – объяснил я. – Когда эти ушастики нужны позарез, они где-то пьют.., или размножаются!

На этот раз Джайлс возглавлял маленькую процессию, состоящую из Ника Фесслера и Робата.

– Говорят – приглашены, – объявил Джайлс и взглянул на меня. – Вами?

– Да, – кивнул я. – Рад тебя видеть, Фесслер.

Лысый гаденыш поднял на меня свои выпученные водянисто-серые глаза.

– Хочу видеть твой провал, Холман! – проскрипел он.

Я вполне вежливо кивнул и посмотрел на толстого гиганта за его спиной.

– Привет, пузырь, – сказал я. – Как сердечко? Приступов последнее время не случалось?

Робат дежурно улыбнулся – рот до ушей. А острые глазки, запрятанные в складках жира, бдительно обшарили комнату. Стоя почти рядом, я явственно слышал глухое биение его сердца в груди – уханье неисправного парового молота.

– О'кей, Холман, – бросил Фесслер. – Все в сборе, так? Чего же ты ждешь? Выдай-ка этому зазнайке доказательство, что не он убил Дикси. Ну же!

Джайлс жалобно взглянул на меня, его лицо стало серым.

– Этот... – Он показал глазами на лысого человечка. – Этот скелет пигмея... Фесслер...

– Следи за языком, падла! – буркнул Ник. – Не то Расе быстро пересчитает тебе зубы!

– Так это он? – спросил Джайлс. – Я видел его на приеме, но не имел понятия, кто... Гигант, который грозит...

– Пожалуйста, помолчите, мистер Джайлс. – Робат фальшиво улыбнулся. Голос вырывался из его груди с натужным свистом. – Не будите во мне зверя.

– Парочка ярмарочных уродов! – с неподдельным отвращением произнес Джайлс. – Толстая усатая баба и человек-скелет! И это напугало меня до полу...

Джайлс, как тогда и я в пляжном домике, не был готов к столь стремительной атаке. Толстяк нанес ему мощный удар под сердце, и актер, побледнев, медленно опустился на колени.

– Извините, – виновато пропыхтел Робат. Огромная грудь толстяка вздымалась, взбесившийся паровой молот ухал в груди с бешеной скоростью. – Я всего лишь хотел его вразумить.

Эдвина испустила вопль ужаса и кинулась к актеру, словно голодный вампир, встретивший первого в году донора.

– Оставь его, – нетерпеливо пожал узкими плечами Фесслер. – Начинай, Холман.

– Почему бы и нет? – с наглецой произнес я, сдерживая дрожь и стараясь незаметно скрестить пальцы. – Даже Марти Дженнингс порой не может обойтись без Ника Фесслера. Если Дженнингс, поднявшись наверх, так и не спустился сюда, он явно не раз прибегал к твоей помощи, не так ли, Ник?

Фесслер пренебрежительно хмыкнул.

– И что с того?

– А то, что ты все знал о новом боевике с крупным английским актером, получившим триста штук за главную роль. Знал, что в жизни англичанина интересуют только две вещи – выпивка и дамы... Дельце куда проще, чем выманить наследство у девяностолетней вдовы! Ты слышал, что Дженнингс дает прием, на который приглашен актер, поэтому и попросил Марти о небольшом одолжении. На приеме должна появиться его постоянная девушка по вызову, некая Вирджиния Стронг; ночью она бесплатно обслужит Сэмми Уэстина, потому что ты задолжал Сэмми подобную услугу. Затем еще одно маленькое одолжение: ты приводишь свою старую любовь – ее зовут, кажется, Бетти Уонг?

– И это доказательство невиновности твоего зазнайки-дружка, стоящего перед нами на коленях? – ухмыльнулся Фесслер. – Пусть молится!

– Затем ты привлек к делу стриптизершу из бурлеска на Стрипе, – продолжал я, – некую бойкую блондинку Дикси. Операцию назначили на час ночи, когда большинство гостей уже разойдется. Она впорхнет на прием, устроит бесплатный стриптиз, который наверняка доведет Джайлса до экстаза, затем при первом удобном случае девица соблазнит актера на романтическую поездку в твой пляжный домик. А там его поджидает бутылка любимого пойла с добавочкой из гидрохлората. Ты покидаешь прием чуть позже, захватив с собой пузыря.., и, вероятно, кучу фонарей и фотокамер.., и отправляешься к домику. Ты рассчитывал, что актер будет либо в беспамятстве, либо настолько пьян, что его запросто можно будет уложить в различных эротических позах с Дикси. Только у вас все пошло наперекосяк. Когда вы приехали, актер, шатаясь, вывалился из домика, и пузырь машинально вырубил его. Затем вы вошли в дом и обнаружили Дикси. Кто-то ударом по голове пустой бутылкой из-под кальвадоса отправил ее на тот свет.

– Говори, говори, – прошипел Ник, – все равно ничего не докажешь.

– Возможно, ты собирался убить актера, – продолжал я, – а возможно, тебе в голову пришла идея похитрее. Вы прикроете парня, а Марти Дженнинг оценит это и заплатит вам. Позже и актер оценит ситуацию и будет вынужден отстегивать вам постоянно.

Я перешел к описанию его передвижений в ту ночь. Рассказал, как он согласовал эту версию сначала с Эдвиной, затем с остальными в доме Марти. Как наконец они с Робатом привезли тело в квартиру девушки, временно спрятав его там, пока не найдется более безопасное место.

– Но Джайлс, мучимый кошмаром, не принял придуманной тобой версии и отправился к своему агенту.

Брюс предложил для проверки нанять меня: возможно, я докажу, что все произошедшее – лишь плод воображения актера. Но я сказал Брюсу, что собираюсь осмотреть домик, и он предупредил тебя. Поэтому вы с толстяком и ринулись туда. Пузырь избил меня до потери сознания, а ты оставил бомбу замедленного действия, чтобы отправить и меня, и домик в ад, не так ли?

– Бомба? – Робат затрясся в гомерическом хохоте. – О Господи! – пыхтел он. – Это самый восхитительный пассаж в твоей фантазии!

– Но я убрался прежде, чем она сработала, – бросил я. – Помнишь, Ник, домик ведь разнесло на куски?

– Да, – медленно проговорил Фесслер, косясь на Робата.

– Заткнись! – рявкнул тот. – Это не смешно!

– Итак, я утверждаю, что Джайлс не убивал девушку, – сказал я. – Но кто же?

– Хороший вопрос, даже если на него нет ответа, – презрительно фыркнул Фесслер.

– Любому убийце необходимы время, возможность, мотив и оружие, – продолжал я. – Оружие уже лежало на полу.., пустая бутылка. Вы с пузырем последовали в домик за актером и девушкой. Есть время и есть возможность. Но я не очень уверен в мотиве.

– Да уж! – Робат рассыпался фальшивым смешком.

– Эдвина Боллард покинула прием раньше, чем актер и Дикси, и, по ее словам, отправилась домой. Но могла и дожидаться их выхода в автомобиле, а затем последовать за парочкой, войти в домик и, поскольку актер лежал без сознания, поднять пустую бутылку и... Время и возможность прекрасные. Мотив – ревность.