Текст книги "Неистовый Донован"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Картер Браун
Неистовый Донован

Глава 1

«Бристоль» – один из немногих старинных отелей в Нью-Йорке, где поддерживается настоящий порядок. Там вы можете подниматься на лифте почти не опасаясь, что вас ограбят во время подъема. Меня в этой гостинице знают, поэтому я не сталкиваюсь с трудностями, когда, приезжая в столицу, хочу снять у них номер люкс с тремя спальнями. Взяв себе за правило никогда не путешествовать в одиночестве, потому что мне нередко надоедает оставаться даже в своей собственной компании, я и на этот раз остался верен своей привычке: моей компаньонкой стала Тамара Вентворт. Такую странную комбинацию имени и фамилии, несомненно, придумала она сама на какой-то стадии своей скоротечной и банальной карьеры исполнительницы экзотических танцев еще до того, как потакающее подобным карьерам общество само не изменилось в нравственном отношении настолько сильно, что стало считать занятие такого рода слишком старомодным, как, впрочем, и костюмчик балерины. Тамара – очаровательная толстушка! Вы можете легко возбудиться, если даже просто скользнете взглядом по ее телу – хоть вверх, хоть вниз, хоть спереди, хоть сзади. У нее вы не обнаружите и намека на интеллект, разговаривать она не любит, но отличается поразительной изобретательностью, когда дело доходит до секса.

Мой слуга Хикс распаковал чемоданы сразу, едва мы вошли в люкс. Англичане, полагаю, продолжают оставаться лучшими слугами во всем мире, однако трудность в наши дни состоит в том, чтобы найти такого англичанина, который согласился бы вам прислуживать. Ловко сочетая лесть и подкуп, мне удалось пару лет назад уговорить Хикса, завлекая словами о том, что он не сможет и мечтать о лучшем будущем, нежели стать моим слугой. Взамен я обещал ему деньги, путешествия и поношенную одежду со своего плеча. С тех пор он ни разу не пожалел о своем решении. Понятно, что наши отношения хозяин – слуга несколько видоизменились с того времени, когда он начал работать на меня, но этого и следовало ожидать в наши дни агрессивной уравниловки.

Я как раз привел себя в порядок с помощью смеси водки и чистого яблочного сока, когда Хикс вошел в гостиную нашего люкса.

– Она принимает ванну, – объявил слуга. – Взбила целую гору пены, все провоняла духами. – Он выразительно закатил глаза. – Это напоминает мне тот бордель в Венеции, куда вы однажды затащили меня. Помните то место? Когда вы туда вошли, там вас слегка стеганули, а задницы всех проституток были украшены перьями.

– Конечно, как украшают крупы у кобыл, – заметил я.

– Они действительно походили на кобылиц? – Хикс усомнился, проявив некоторый интерес. – Она спрашивает, не желаете ли вы присоединиться к ней в ванной. Я ответил, что вряд ли.

– Откуда, черт возьми, ты знаешь, что я не захочу этого?

– Послушайте, старина, – обратился он ко мне с благоразумными советами. – Вы же наперед знаете, что произойдет, не так ли? Вы поскользнетесь на этом чертовом банном коврике и можете прямо вылететь в окно. Или того хуже… – хрипло причмокнул Хикс, – нырнете прямо между ее ногами и кончите тем, что на следующие полгода вообще пропадете из виду.

– У тебя извращенное чувство юмора, – заявил я ему.

– Ну что тут можно поделать, верно? – Он налил себе шотландского виски с содовой, но, конечно, льда не добавил. – Что вы собираетесь делать теперь, когда мы прибыли в Нью-Йорк?

Зазвонил телефон, и он поднял трубку. Его выговор сразу утратил врожденный лондонский акцент кокни и зазвучал настолько утонченно и правильно, что мог бы мгновенно смести с рынка весь сахарин, если бы удалось найти способ разливать его по бутылкам.

– Люкс мистера Пола Донована, – ответил он, потом несколько секунд слушал. – Разрешите спросить, с кем я разговариваю?.. Пожалуйста, подождите у телефона, я узнаю. – Хикс закрыл трубку ладонью и подмигнул мне: – Какая-то краля желает поговорить с вами, – сообщил он, – но не хочет называть своего имени. Голос не совсем нормальный. Сиплый, будто она уже здорово накачалась.

Я взял у него трубку и сказал:

– Пол Донован слушает.

– Мистер Донован, вы меня не знаете, я приятельница Карла Меддена, – произнес женский голос. Хикс оказался прав: голос будто охрип, будто пузырился от ничем не сдерживаемой сексуальности.

– Чем могу быть полезен? – вежливо осведомился я.

– У меня к вам срочное дело, не терпящее отлагательства, – продолжала она. – Карл говорит, что вы единственный человек, который, вероятно, сможет помочь мне. Не могли бы вы, мистер Донован, встретиться со мной через тридцать минут?

– Могу, – согласился я. – Где?

– На Лексингтоне есть бар, который называется «Арден». Между Пятьдесят седьмой и Пятьдесят восьмой улицами.

– Хорошо, приеду туда, – заверил я. – Как вас узнать?

– Об этом не беспокойтесь, мистер Донован, – заметил голос и негромко хихикнул. – Я сама вас узнаю. – И повесила трубку.

Я тоже опустил трубку на рычаг и вернулся к своей выпивке.

– Кто такая? – спросил Хикс в надежде что-то разузнать.

– Она этого не сказала, но хочет через полчаса встретиться со мной в баре, – ответил я. – Карл ей сказал, что я единственный человек, который может ей помочь.

– Какой Карл? – спросил Хикс.

– Карл Медден.

Его лоб покрылся складками, он нахмурился:

– Мы знакомы с каким-то Карлом Медденом?

– Нет, – ответил я.

– Мне это не совсем понятно, слишком замысловато. – Хикс слегка встряхнул головой. – Со всеми этими паршивыми миллионами, которые вы накопили, вам, старина, следует быть поосторожнее. Не успеете и глазом моргнуть, как вас похитят, а когда заплатите этот паршивый огромный выкуп, то лишитесь жизни и окажетесь в водах Ист-Ривер. А что станет со мной, хотелось бы знать? Лишусь этой паршивой легкой работы, вот что!

– Мы примем обычные меры предосторожности, – успокоил я своего слугу.

– Пропади все пропадом! – мрачно воскликнул он. – Я надеялся на свободный вечер. Надеялся пойти в один из баров для холостяков, съесть там кусочек чего-нибудь поджаристого.

Я взглянул на свои ручные часы.

– У нас остается до встречи совсем немного времени, – заметил я.

– Ладно. – Он неопределенно показал большим пальцем на ванную комнату. – А как быть с ней?

– А что с ней? – пожал я плечами.

– Вы правы, – энергично кивнул он. – Эта профурсетка полжизни проводит в ванной. Это точно.

Чем, вы думаете, она там сейчас занимается? Смывает с себя грехи с помощью куска мыла или… еще чем-нибудь?

– И переоденься, – посоветовал я, игнорируя его вопрос. – В этой тонкой рубашке и шелковом спортивном пиджаке ты производишь впечатление актера, которого не взяли на съемки старого фильма Эдварда Робинсона.

– Ах, вот почему вы отдали мне эти вещи! – возмущенно воскликнул он. – Чтобы я везде производил впечатление расфуфыренного индюка?

Хикс – человек примерно среднего роста, а его телосложение производит довольно обманчивое впечатление. У него густые черные волосы, а глаза настолько темно-голубые, что кажутся черными; нос, возможно, был бы даже изящной формы, не будь он пару раз переломан. От угла рта до подбородка тянется синевато-багровый ножевой шрам – след проведенных в Конго дней в качестве наемника, – что придает его лицу постоянное выражение презрительной ухмылки. Один его внешний вид заставляет нервничать иных взрослых людей, а дети, так те при встрече с ним обычно с криком разбегаются кто куда. Даже если нарядить его в короткое платье из материала с блестками, дать ему в руки волшебную палочку, все равно его никто не примет за волшебника.

К бару я подъехал на такси уже после семи часов вечера. «Арден», заполненный примерно на четверть, тонул в полумраке. Войдя в помещение, я несколько секунд постоял возле двери, чтобы глаза привыкли к темноте, и тут увидел, как ко мне приближается девушка, высокая и стройная брюнетка в черном вельветовом брючном костюме и белой шелковой блузке. Когда она подошла ближе, мне тут же бросилась в глаза чрезмерная самоуверенность, граничащая с высокомерием.

– Мистер Донован? – спросила она низким хриплым голосом. – Вы опоздали на несколько минут.

Потом повернулась и повела меня к столику в углу зала. Мы сели рядом, подошел официант. Брюнетка уже заказала себе выпивку, ее бокал, пока что нетронутый, стоял перед ней на столе, поэтому я заказал себе водку с чистым яблочным соком.

– Карл Медден передает вам самый горячий привет, – заявила брюнетка, едва официант отошел от столика.

– Приятно слышать, – отозвался я. – Хотел бы как-нибудь познакомиться с ним.

Она хихикнула.

– Я уже давно подумываю, – заметила она, – как заинтересовать поблекшего любителя женского пола и богача, мистера Пола Донована.

– И долго вы обдумывали, мэм, эту фразу? – спросил я.

– Порядочно. – Она слегка пожала плечами. – Знаю, что деньги вас мало волнуют, потому что у вас их и так достаточно. А я не могу соревноваться со всеми этими кралями-полупрофессионалками, которые кидаются вам на шею. Поэтому решила, что могу переговорить с вами, только если мне удастся пробудить в вас любопытство.

– О’кей, – заявил я. – Считайте, что вам это удалось. Так что вы от меня хотите?

Она подождала, пока официант поставит передо мной заказанный коктейль, и лишь тогда сказала:

– Вашей помощи.

– Помощи – в чем?

– Я основательно все о вас разузнала, мистер Донован, – продолжала она. – И знаю, вы беретесь за почти безнадежные дела.

– Не говорите глупостей, – рассердился я. – Конечно, готов признать, что в одном или двух случаях…

– В одном или двух случаях, говорите? – В ее голосе совершенно откровенно прозвучала презрительная насмешка. – Назовите мне хоть одно африканское государство, где после высадки из самолета вас обратно не запихнули бы туда силой?

– Но что тут поделаешь, если везде поступают несправедливо? – заметил я в порядке самооправдания. – Там же везде военные диктатуры, где командуют чокнутые люди, которые…

– Если вы решили прослезиться, – едко заметила она, – то, пожалуйста, пустите слезу в свой собственный коктейль, мистер Донован.

– Ладно, – примирительно сказал я, стараясь сдерживаться. – Тогда скажите, зачем вы обращаетесь за помощью к человеку, который заведомо проиграет?

– Потому что все остальные вообще отказываются помогать мне. Но не только… – поторопилась она поправиться, – это не совсем точно. Вы состоите из противоречий, мистер Донован: помогали то крайне левым, то крайне правым, а иногда и вообще явным центристам. Как все это объяснить?

– Может быть, вы пишете статью для журнала? – спросил я с сомнением. – Или чисто дилетантски вторгаетесь в психологию, собирая материал для докторской диссертации?

– Чушь! – энергично возразила брюнетка. – У меня срочное дело! Это вопрос жизни и смерти – и я крайне нуждаюсь в вашей помощи. Если я наконец пойму, какими вы руководствуетесь мотивами, то, возможно, найду способ привлечь вас на свою сторону.

– Мой отец был просто гений на выдумку, – объяснил я. – На своих пациентах он зарабатывал миллионы, а когда умер, все свое состояние оставил мне. Многие из его патентов продолжают приносить мне деньги до сих пор. Я бросил институт на втором году обучения, потому что оставаться в нем казалось бессмысленным. И еще целый год я скитался по миру, пока и это занятие не показалось мне малоплодотворным. В душе я сибарит, но не в делах. Все познается в сравнении. Перед тем как предаться удовольствиям, надо сделать что-то стоящее. Поэтому я решил бороться за торжество какого-нибудь дела. Любого дела, которое мне представляется привлекательным, где мое участие не будет выглядеть глупо и нелепо. Мне нравится секс, роскошь, возбуждение, примерно в таком вот порядке. – Я улыбнулся. – Отвечаю ли я на ваш чертовски неуместный вопрос?

– Думаю, да, – ответила девушка негромко.

– Похоже, мистер Донован, вы просто какой-то чудак!

– Возможно, что и так, – согласился я. – И поскольку разговор у вас не клеится, прошу вас не забыть передать мои самые теплые пожелания Карлу.

Я почти уже поднялся из-за стола, когда она схватила меня за руку и усадила обратно.

– Подождите, – остановила она. – Вы еще не выслушали моего предложения.

– Я начинаю думать, что никогда о нем и не услышу, – откровенно признался я.

– Карл Медден действительно существует, – продолжила она. – Он сейчас в большой опасности, потому что слишком много знает о подлинной причине того…

Неожиданно она замолчала, ее взгляд замер, когда она что-то увидела за моим правым плечом. Я быстро обернулся: какой-то парень двигался прямо к нашему столику. Невысокий, с шевелюрой цвета соломы и застывшей на физиономии ухмылкой. Его правая рука сжимала пистолет.

Я схватился обеими руками за край стола и в мгновение ока опрокинул его. Потом, когда стол завалился на пол, сдернул брюнетку со стула и прижал ее к полу. Она лишь ахнула, когда я плюхнулся сверху нее, но приятно смягчила мое падение. И тут-то я понял, что внешность обманчива. Ее груди под жакетом черного вельветового костюма оказались удивительно крупными и твердыми. Два последовавших друг за другом выстрела в небольшом помещении прогремели необычайно громко. А потом наступила реакция, и, казалось, разверзлось исчадие ада, когда в баре завизжали и завопили посетители.

Рядом с нами что-то мягко шлепнулось об пол. Я посмотрел и увидел пистолет. Потом осторожно повернул голову и наткнулся на его взгляд, с ухмылкой взиравший на меня. Плечи незнакомца опирались на край перевернутого стола, так что его лицо оказалось от меня совсем близко, примерно в трех футах. Впечатление, что и говорить, не из приятных! Но тут я понял: на что бы ни уставился этот пристальный взгляд, в этом мире он уже ничего не видел и никогда не увидит.

Я неторопливо поднялся на ноги, и мне стала понятна причина, из-за которой парень с волосами цвета соломы потерял ко всему интерес: выстрелом ему снесло весь затылок, превратившийся в кровавое месиво. Я поднатужился и поставил брюнетку на ноги, подтолкнув ее в направлении двери. Помещение бара быстро опустело. В нем оставались еще, пожалуй, только мы, если не считать официантов с побледневшими, растерянными лицами, которые попрятались в подсобных помещениях бара. Поэтому мы с брюнеткой вышли на улицу и поскорее зашагали прочь.

– Итак, вы говорили?.. – весело напомнил я.

– Думаю, вы спасли мне жизнь, сэр, – произнесла дрогнувшим голосом брюнетка.

– Это еще неизвестно, кто чью жизнь спас, – возразил я. – Зависит от того, кого из нас белоголовый хотел прихлопнуть.

– Можете не сомневаться, именно меня, – уверенно заявила она. – Убеждена в этом! Стало быть, они следили за мной. – Девушка неожиданно замолчала. – Нужно немедленно сообщить обо всем Карлу! Я думала, нам ничего не грозит. Но теперь и он в опасности, особенно теперь, когда они напали на мой след.

– Я провожу вас, – благородно предложил я.

– Не надо. – Она отчаянно покачала головой. – Сначала мне необходимо повидаться с Карлом. Позже я сама свяжусь с вами. В гостинице.

Она подошла к краю тротуара, подняла правую руку, и тут же, не прошло и пяти секунд, возле нее остановилось свободное такси. Терпеть не могу людей, которым так везет!

– Минуточку, – сказал я, когда она уже садилась в машину. – Вы даже не назвали мне своего имени.

– Муара, – ответила она. – Муара Стевенс.

И укатила. Я подождал, пока не показалось другое свободное такси, которое двигалось в том же направлении и где сидел всего один пассажир со зловещей, как я рассмотрел, внешностью, расплющенным носом и шрамом, тянущимся ото рта до подбородка. Я тоже сел в эту машину и возвратился в гостиницу «Бристоль».

Глава 2

– Вам звонил какой-то мужчина, – осуждающе сообщила Тамара. – Мне пришлось вылезти из ванной, чтобы ответить на его звонок.

– Знаю, дорогая, с вашей стороны это большая жертва, – отозвался я. – Не нахожу слов, чтобы отблагодарить вас.

Тамара во многом старомодная девушка. Конечно, ее вкусы по части дамского белья свидетельствуют об определенной тоске по тридцатым годам: она предпочитала черный бюстгальтер, целиком сделанный из тонких кружев, и ее крупные соски темно-розового цвета, проглядывавшие сквозь кружева, создавали пикантный цветовой контраст черному. Все остальное было того же цвета – трусики, пояс с подвязками, шелковые чулки и домашние туфли, включая помпоны на мысках. Когда находишься рядом с Тамарой, трудно думать о чем-то ином, кроме секса, потому что знаешь, что и она никогда ни о чем другом не помышляет.

– Его зовут Пейс, – продолжала она. – Эверард Пейс. А может быть, он просто пошутил?

– Слышал ли я когда-нибудь это имя? – Я покачал головой. – Не думаю.

– Судя по тону, мне показалось, он раздосадован вашим отсутствием. Но собирался позвонить опять, сказал, что ему надо срочно увидеться с вами.

– Хорошо, – принял я ее сообщение к сведению.

– Дорогой Пол, – она медленно моргнула, и в ее огромных карих глазах отразилась печаль, – я вам надоела?

– Отнюдь нет, – возразил я. – Что заставило вас подумать такое?

– Вы избегаете меня. – Она прикусила зубками сочную нижнюю губку и несколько секунд сжимала ее. – Вчера вечером, в самолете, вы не захотели заниматься этим.

– В полетах я нервничаю, – объяснил я. – К тому же вокруг было столько посторонних людей.

– В самую полночь, – продолжала она холодно. – Разве кто-нибудь заметил бы, что мы вошли в один туалет? Я же объяснила вам, что будет просторно, если я сяду на раковину и обовью ногами вашу шею. Но вы все равно не захотели.

– Во время полетов я нервничаю, – повторил я. – К тому же меня охватило беспокойство. Предположим, в самый разгар полового акта мы угодим в воздушную яму и будем проваливаться в нее несколько сотен футов? Возможно, дорогая, это приведет к тому, что мы склеимся на весь остаток нашей жизни.

– И сегодня некоторое время назад я пригласила вас в ванную, а вы так и не пришли. – Ее нижняя губа зловеще набухла. – То есть за сутки вы дважды отвергли меня! За этим кроется что-то неладное, Пол. Не кажется ли вам, что я худею или… что-нибудь в этом роде?..

– Возникло нечто непредвиденное, и мне пришлось отлучиться, – пояснил я. – Вы же знаете об этом.

Донесся звук вставляемого в замок ключа, и лицо Тамары вспыхнуло.

– Может быть, нам стоит пойти на Таймс-сквер и там заняться этим? – проворчала она. – Уж там-то нас никто не потревожит.

– А что плохого, если заняться этим сегодня же, но попозже? – благоразумно спросил я.

– Да ничего, – призналась она. – Если вы опять не забудете об этом.

Она повернулась и гордо выплыла из комнаты, играя своими крупными, прекрасной формы ягодицами. Вошел Хикс, тщательно прикрывая за собою дверь и направившись прямо к стойке бара.

– Для меня в водку можешь добавить чистого яблочного сока, – попросил я. – Так и не смог допить свой коктейль в баре.

– Вы вовремя перевернули стол, – произнес он. – Иначе я бы ничего не разглядел.

– У него в руке был пистолет, – напомнил я.

– Но когда он проходил мимо меня, у него его еще не было. Он направлялся к стойке бара, потом неожиданно, в самый последний момент, изменил направление и кинулся прямо к вашему столу.

– Твой выстрел оказался великолепным, – похвалил я.

– Люблю курки двойного действия на пистолетах «смит-и-вессон», – объяснил он. – Как говорится, спасет в решающую секунду.

– А что с девушкой? – спросил я его.

Он подал заказанный мною коктейль, потом взял свой.

– Я потерял ее из виду. Она вышла на красный свет и направилась по Второй авеню. К тому времени, когда я на машине подъехал к светофору и расплатился с этим паршивым водителем, она исчезла.

– Она обещала связаться со мной, – сообщил я.

– В следующий раз не заходите с ней ради выпивки в бар, – умоляюще попросил мой слуга. – Иначе я прослыву убийцей, который ночами слоняется по Нью-Йорку.

Зазвонил телефон, и Хикс ответил на звонок в своей неестественной, необычайно утонченной манере. Послушал несколько секунд, прикрыл трубку ладонью.

– Какой-то хлыщ по имени Пейс находится внизу. Хочет срочно увидеться с вами.

– Скажи ему, пусть поднимается, – приказал я.

Хикс так и сделал и повесил трубку.

– Что еще за Пейс? – подозрительно спросил он. – Думаете, он меня разыгрывает?

– Нет, – устало успокоил его я.

– Вы знакомы с ним?

– Я знаю его, – ответил я. – Из-за него мы и приехали в Нью-Йорк.

– О? – Хикс многозначительно пожал плечами. – Ну ладно, не откровенничайте со мной в отношении его, так и быть! Кто я такой? Лишь жалкий педик, который спасает вам жизнь по три раза на каждой паршивой неделе!

– Я все расскажу тебе, – пообещал я ему, – после того как узнаю, в чем заключается это дело.

Через пару минут появился Пейс, и Хикс выставил вперед ногу, словно образцовый дворецкий, приглашая гостя в апартаменты. Ему было где-то за сорок, показалось мне. Его коротко постриженные черные волосы с боков посеребрила седина. Блекло-голубые глаза были глубоко посажены по бокам внушительного носа, а сильный загар придавал его лицу вид дубленной непогодой кожи. Примерно шесть футов роста, без явных следов ожирения, коротко подстриженные усики на верхней губе – все это говорило за то, что предо мной, похоже, человек военной выправки.

– Мистер Донован, – обратился он ко мне с таким английским акцентом, который звучит не совсем правдоподобно. – Позвольте представиться. Я – Эверард Пейс.

– Хотите что-нибудь выпить? – любезно предложил я.

– Почему бы и нет? – Он взглянул на Хикса. – Виски с водой и, пожалуйста, без вашего американского льда.

– Слушаюсь, сэр, – деревянным голосом произнес Хикс. – Не желаете ли взамен немного льда британского? Или… у нас остался исландский, насколько я помню, заготовки 1967 года?

– Не беспокойся, Хикс, – быстро вмешался я. – Я сам налью мистеру Пейсу.

– Да, сэр. Это все, сэр?

– Пожалуй, – отозвался я.

– Тогда я пойду и приготовлю для мадам ванну, – заявил Хикс и направился к двери.

– Ванну она только что принимала, – проворчал я.

– Но это же было почти пятнадцать минут назад, сэр! – торжественно выкрикнул он перед тем, как скрыться с глаз.

Я зашел за стойку бара и решил не обращать внимания на недоуменно тупой взгляд Пейса, занявшись приготовлением для него коктейля.

– Очевидно, вы получили наше послание, – начал он, – в противном случае не оказались бы в настоящее время в Нью-Йорке.

– Верно, – подтвердил я и подтолкнул к нему коктейль по стойке бара.

– За все лучшее! – Он поднял свой бокал и от души хлебнул. – Я бы предпочел в этом разговоре не называть имен, если вы не возражаете, Донован.

– Абсолютно не имею ничего против, – заверил я его.

– И тут дело не в том, что я вам не доверяю, – пояснил он великодушно. – Но нынче, похоже, везде всех подслушивают. Ну… – он отпил еще из своего бокала, потом поставил его на стойку бара, – вы знаете, кого я представляю?

– Ясное дело, – отозвался я.

Он опять поднял свой бокал, захватил его с собой и, подойдя к ближайшему креслу, уютно устроился в нем.

– Не возражаете, если я кратенько снова обрисую сложившуюся обстановку? – Он улыбнулся. – Просто для того, чтобы мы оба уяснили, что именно каждый из нас имеет в виду.

– Выкладывайте, – предложил я.

– Дело касается межплеменных отношений, – начал он. – Вы решили поддержать малочисленное племя, исходя из своих личных соображений. Вы закупили партию оружия и доставили это оружие на место. Вы также снабдили людей этого племени достаточным количеством денег для содержания наемников. Правильно я говорю?

– Вполне может быть, – отозвался я.

– Ах! – Он опять быстро улыбнулся. – Заверяю вас, что я не ношу с собой записывающего устройства, мистер Донован.

– Рад слышать это, – заметил я.

– Революция провалилась, – продолжал он. – Говоря прямо, ваши сторонники проиграли.

– Я слышал об этом.

– Не столько проиграли, сколько погибли в кровавой бойне, – уточнил он. – Вы слышали об этом, мистер Донован?

– Пожалуйста, без подробностей, – попросил я. – Только в общих чертах.

– А знаете почему? – мягко настаивал он.

– Полагаю, вы собираетесь рассказать мне об этом, – предположил я.

Большим и указательным пальцами он взялся за кончик своего внушительного носа и задумчиво потянул его.

– По существу, вся партия оружия была подпорчена, – пояснил он. – Например, стволы: каждый четвертый был погнут. Внешне не слишком заметно для невооруженного глаза, но достаточно для того, чтобы ружье взорвалось, когда спускается курок, что привело к печальным последствиям для иных бедолаг, в руках которых оказались эти ружья в тот момент. Был и другой брак… Словом, масса проявлений саботажа! Коснулось это и боеприпасов. Гранаты с неисправными запалами… но нужно ли мне вникать во все это?

– Общая картина для меня ясна, – ответил я.

– Это вызвало неподдельную тревогу и отчаяние, – продолжил он. – Ваша сторона проиграла революцию, что сопровождалось неизбежными несчастными последствиями. Так вот, честно говоря, мистер Донован, нас не особенно волнует судьба дикарей этого племени. Но остались в живых некоторые наемники, и они ужасно переживают случившееся. – Он опять потянул себя за нос. – А это затрагивает нашу репутацию, понимаете?

– Понимаю, – ответил я.

Он допил свой бокал и протянул его мне.

– Как вы думаете, можно ли мне повторить?

– Наливайте сами, – предложил я и пододвинул бутылку виски на пару дюймов ближе к нему.

Он слегка вспыхнул, а потом поднялся с кресла и подошел к стойке бара.

– У нас профессиональная организация, – развивал он далее свою мысль. – Мы можем гарантировать практически неограниченное количество оружия самого высокого качества почти в любую точку земного шара. До сих пор наша репутация не вызывала сомнений. Вы понимаете, перед какой дилеммой ставит нас эта неприятная ситуация?

– Тогда зачем вы рассказываете об этом мне? – поинтересовался я.

– Да будет вам, мистер Донован! – Он налил в бокал виски, потом добавил туда чайную ложку воды. – Не такой уж вы наивный человек. Вы приобрели оружие у нас, и оно было в отличном состоянии до того, как вы приступили к поставкам. Вы сами зафрахтовали корабль, чтобы отвезти оружие туда, где оно будет необходимо, и сами сопровождали груз. Вы и ваш хамоватый подручный, который прикидывается вашим слугой. Трудно даже представить, что ваши друзья испортили оружие после получения вашего груза, потому что это означало бы наиболее удивительную форму массового самоубийства. Поэтому, полагаю, оружие и все остальное было испорчено в то время, когда оружие находилось непосредственно под вашим контролем.

– Вполне возможно, – согласился я.

– Честно говоря, мистер Донован, это беспокоит меня, – заявил Пейс. – Понимаете, мы – профессионалы и не можем позволить себе чернить таким образом свою репутацию. А вы, – он негромко засопел, – ну, выражаясь мягко, вы – паршивый любитель. Вы занялись этим не ради денег или ради другой какой-то разумной цели, а ради какой-то сумасбродной идеологической чепухи собственного пошиба, – А это значит, что вы неуравновешенный человек, понимаете?

– Понимаю, – опять согласился я.

Он опять потянул себя за нос, а я злорадно понадеялся, что на этот раз он причинит себе боль.

– Пароход представлял собой старую датскую посудину, – снова заговорил он, – под панамским флагом. Командовал кораблем немец, экипаж состоял из сброда отпетых скотов, интересовавшихся только наличными в конце плавания. Но все равно мы навели обо всех них справки. Как вы помните, наши люди наблюдали за погрузкой оружия, и вы отчалили через полчаса после окончания погрузочных работ. Мы просто не верим, что кто-то из команды прибегнул к саботажу. Для этого потребовались бы экспертные знания, не говоря уже о прочих вещах, чем никто из экипажа не обладал.

– Значит, остается только одно… – наводяще подсказал я.

– Вы сами, – заявил он. – Ваш подручный Хикс и двое других ваших спутников – Траверс и Драйден.

– Они профессионалы, – заметил я. – Я захватил их с собой на тот случай, если у нас возникнут какие-то осложнения во время путешествия. Мы все четверо все время не выпускали груз из поля зрения.

– Да, почти забыл, – добавил Пейс. – Вы прихватили с собой и женщину, но, впрочем, вы ведь всегда так поступаете.

– Франсин Делато, – подсказал я. – Но Франсин не станет копаться в ружьях, это может подпортить серебристый лак на ее ногтях.

– Примерно из тридцати наемников, нанятых на ваши деньги, выжило только пять человек. – Он поднял свой бокал и еще раз основательно глотнул шотландского виски. – Двое из них продолжили это же занятие в другой части Африки и относятся ко всему случившемуся довольно философски. Остальные трое настроены совсем иначе.

– Кто именно? – спросил я.

– Алексей де Плесси, Хенк Шеппард и Карл Медлен, – ответил он. – Ответственность за случившееся они возлагают на вас. – Он сделал широкий взмах рукой. – Мы хотим поступить с вами честно, мистер Донован. Если один из этих джентльменов или все трое неожиданно убьют вас, то это послужит удовлетворительным объяснением неполадок с грузом, и наша репутация восстановит свою незапятнанность. С другой стороны, мы желали бы удостовериться, что месть настигнет тех лиц, которые действительно виноваты. Нам бы не хотелось, чтобы тут произошла какая-то накладка. Вот почему мы решили известить вас о сложившейся обстановке.

– Очень любезно с вашей стороны, мистер Пейс, – поблагодарил я.

– Это самое малое, что мы могли сделать для вас, – продолжал он. – С вами ли в данный момент находится мисс Делато?

– Уверен, вам известно, что ее здесь нет, – сказал я.

– Мне представляется, что ей может грозить опасность, – невозмутимо заметил он. – Одному из наемников, неровен час, взбредет в голову, что она может оказаться ценной заложницей, или, не дай Бог, он подумает, что у нее могут оказаться важные сведения о саботаже.

– Буду иметь это в виду, – заверил я его.

– Ну что же, мне, пожалуй, пора раскланяться. – Пейс допил содержимое бокала одним залпом. – У меня впереди еще одна встреча, попозже. Но не по аналогичному вопросу, как вы понимаете. – Он слегка хихикнул. – Встреча с возможным покупателем, человеком более определенным.

Я проводил его до двери, открыл ее перед ним. Он не протянул мне на прощанье руки, и это избавило меня от возможной проблемы.

– Будьте осторожны, мистер Донован, – бросил он, переступая порог.

Но я еще успел задать вопрос:

– Ваше имя и в самом деле Эверард? Это, случайно, не хохма?

Его усики резко дернулись, но он промолчал и, не оборачиваясь, пошел по коридору. Я затворил за ним дверь и возвратился в свой номер люкс. Какой-то идиот, видимо, подвинул стул, когда меня не было. Я наткнулся на него и больно ушиб себе колено. И как раз поднимался с пола после падения, когда увидел Хикса, который уже успел устроиться за стойкой бара и старательно готовил себе коктейль.

– Вы опять слишком возбуждаетесь, старина, – заметил он.