Текст книги "Путеводный свет"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Картер Браун
Путеводный свет

Глава 1

Какой-то привыкший рано подниматься чудак случайно подцепил на крючок своей удочки мертвеца. И вот дежурный сержант, позвонивший мне, гогочет по телефону, уверяя, что этому рыбаку до конца его дней хватит такого улова для жаркого.

Уж если я ненавижу что-то сильнее плоских шуток, так это когда приходится ни свет ни заря подниматься с постели из-за обнаруженного спозаранку трупа. У меня даже появилось предчувствие, что в скором времени я окажусь во власти ночных кошмаров примерно такого содержания: отвратительный покойник холодными, как лед, руками вытаскивает меня за шею из кровати и при этом еще омерзительно улыбается. Когда такое случится, я уйду из полиции и займусь моделированием одежды для пожилых полных дам.

К тому моменту, когда я добрался до берега озера, часы показывали всего шесть утра. Вершину горы Болд окаймляла яркая полоса солнечного света.

Самодовольное выражение на физиономиях моих коллег, дежуривших этой ночью, говорило о том, что они уже покончили с работой, в то время как меня она только ожидала.

– Доброго раннего утречка вам, лейтенант Уилер! – весело воскликнул доктор Мэрфи. – Я как раз собираюсь домой, чтобы снова нырнуть под одеяло.

– Вот-вот, валяйте, прыгайте туда с разбегу, если не боитесь, что у вашей жены будет нервное потрясение! – пробурчал я.

Неожиданно раздался грохочущий звук. На мгновение мне почудилось, будто гора Болд пробудилась от спячки и сейчас начнется извержение. Слава Богу, это всего лишь откашливался сержант Полник.

– Тело вот там, – сообщил он вполголоса. – Док считает, что оно пробыло в воде недолго.

– Во всяком случае, не более нескольких часов, – подтвердил Мэрфи. – С трупом-то не было никаких трудностей, чего не скажешь про парня, который выудил его из озера. С ним как раз пришлось повозиться.

В тот момент мне казалось, что осмотр тела все же предпочтительнее, нежели выслушивание всех этих идиотских сентенций, и я, осторожно ступая вдоль стоявших плотной стеной высоких влажных камышей, двинулся к месту, где лежал мертвец.

Это был мужчина лет тридцати пяти, босой, в черной рубашке из грубой хлопчатобумажной ткани и брюках. Пряди его густых черных волос словно прилипли к черепу. Широко растянутые вверх и вниз тонкие губы обнажали крепкие белые зубы: казалось, покойник даже сейчас продолжал рычать. Открытые карие глаза выражали лютую ненависть. И было отчего: левый бок мужчины являл собой кровавое месиво.

– Умер до того, как очутился в воде, – произнес Мэрфи, оказавшийся у меня за спиной. – Конечно, вскрытие покажет, сколько в него всадили пуль, но после того, как его подстрелили, он прожил максимум пару секунд.

– Благодарю вас, доктор Мэрфи, за такую точность, – проворчал я. – Не наградила ли вас природа случайно вторым зрением, с помощью которого вы могли бы назвать мне имя этого человека?

– Мэгнасон, – пробасил Полник. – Хэнк Мэгнасон. У его жены дом на озере, примерно в миле к югу отсюда. В наших местах Мэгнасона не видели уже более года, то есть вплоть до сегодняшнего утра, лейтенант.

Я медленно повернулся и пару секунд внимательно вглядывался в простодушную физиономию сержанта:

– Вы мне никогда не говорили, что вы седьмой сын седьмого сына.

– О чем это вы, лейтенант? – Он бросил обеспокоенный взгляд на Мэрфи. – Что это значит, док?

– Откуда мне знать? – пожал тот плечами. – Когда Уилер начинает нести подобную чушь, по большей части я просто его не слушаю.

– Извините мое любопытство, – пробормотал я. – У меня просто возникла мысль, не сообщил ли вам труп своего имени.

– Нет, сэр! Нет, лейтенант! – Полник радостно заулыбался, вновь почувствовав под ногами твердую землю. – Он же не мог этого сделать! К тому времени, когда я сюда явился, он уже был мертв.

– Догадываюсь, что вам ровным счетом наплевать на то, что я стою здесь и быстрехонько схожу с ума, – обратился я к Мэрфи. – Полник не обладает телепатией, труп не общался с ним, так откуда, черт возьми, он знает, как звали мертвеца?

Судя по всему, Мэрфи искренне забавлялся:

– Меня поражает, что такой сообразительный коп, как вы, Уилер, не может разобраться в таком пустяке. Или вы уже позабыли про молодца, который выудил труп из озера?

– Про человека-невидимку? – фыркнул я. – Он рассказал вам все, что было ему известно, и затем испарился.

– Я отправил его в больницу на «скорой помощи», – пояснил Мэрфи. – Ему шестьдесят четыре года, он далеко не богатырь. То, что он вытащил из воды этот труп, не принесло пользы его сердцу.

Я одарил Полника ледяной улыбкой:

– Вы успели поговорить с ним до появления «скорой», сержант?

– Очень славный старикан, но дрожал с ног до головы, как осиновый лист, лейтенант. Зовут его Джордж Спунер. Он не сказал больше ничего, кроме того, что я вам уже передал.

– Это труп человека по имени Мэгнасон, которого никто не видел уже более года, но у его жены имеется дом на озере примерно в миле южнее данного места, – монотонно повторил я. – Полагаю, мне надо отправиться потолковать с нею.

Мэрфи восхищенно закивал головой:

– По утрам вы особенно быстро соображаете, Уилер!

– Мне нужна его жена, чтобы опознать тело, – ответил я без улыбки. – Когда вы предполагаете произвести вскрытие?

– Сегодня днем. – Он лениво зевнул. – Так что мне удастся еще немного поспать.

– Значит, я поручаю вам отправить тело в морг, – сказал я ему. – Могу поспорить, у вашей жены найдется разумный довод, вынуждающий вас мыть руки перед тем, как прыгнуть к ней под одеяло.

– Я должен быть всегда в боевой готовности, – Мэрфи наградил меня воистину сатанинской улыбкой, – в ожидании того великого дня, когда я помою наконец руки после вскрытия вашей персоны, Уилер.

– Вы хотите, чтобы я отправился с вами, лейтенант? – поспешно спросил Полник, чтобы прекратить эту словесную перестрелку.

– Не сейчас, – ответил я. – Поезжайте в больницу. Если старина Спунер в состоянии говорить, выясните все, что ему еще известно об Мэгнасоне и его жене.

– Хорошо, лейтенант! – Обезьяноподобный лоб Полника нахмурился от сознания возложенной на него ответственности. – Что еще?

– Когда возвратитесь, мы потолкуем в офисе, – сказал я устало. – И проверьте содержимое карманов покойника, прежде чем сюда прибудет мясной фургон.

– Я уже проверил.

– Что обнаружили?

– Ничего, лейтенант.

– Похоже, денек будет не из легких, – позлорадствовал Мэрфи.

Я вернулся к своему «остину», забрался в него и, сделав подковообразный поворот, проехал пару сотен ярдов по поросшим густой травой кочкам, пока не выбрался на шоссейную дорогу и не двинулся по ней в южном направлении. Потом, остановив машину, закурил. Озеро теперь выглядело совсем иначе: глубокое и чистое, оно заманчиво манило голубой водой, сверкающей в ярких солнечных лучах. Невдалеке возвышался один-единственный дом. Его белоснежные стены под голубоватой кровельной дранкой казались необычайно нарядными. Аккуратно подстриженная лужайка полого спускалась к пристани, где покачивалось на якоре небольшое суденышко.

Все это являло собой такую мирную картину раннего погожего утра, что я почувствовал нечто вроде угрызений совести при мысли, что мне придется нарушить эту иллюзию известием о неожиданной насильственной смерти. Впрочем, совсем немного философии, вкрапленной в сознание здесь и там, делают жизнь копа иногда и стоящей.

Секунд через десять я припарковал машину на ухоженной, покрытой гравием подъездной дорожке и прошел к парадному крыльцу. Где-то в глубине дома раздалось приглушенное позвякивание дверного звонка, и примерно через минуту распахнулась дверь. На пороге стоял верзила в махровом халате, обернутом вокруг могучего тела, и взирал на меня отнюдь не радушно. Спутанные темные волосы нависали на черные глаза, густые усы щетинились над сердито сжатыми губами и воинственно выдвинутым вперед подбородком.

– Какого дьявола надо вам среди ночи? – рявкнул он..

Я показал ему значок и представился:

– Лейтенант Уилер из конторы шерифа. Я бы хотел поговорить с миссис Мэгнасон.

– О чем?

– Кто вы? – в ответ холодно поинтересовался я. – Объект дружеских сплетен ее соседей?

– Я Пол Брайан, старый друг дома, приехал в гости. – Он упорно демонстрировал свое недовольство. – Она еще спит. Не мог бы я ее заменить?

– Сомневаюсь. Из озера вытащили труп приблизительно в миле отсюда, и в нем опознали ее мужа.

– Хэнка? – Он недоверчиво глазел на меня пару секунд, потом медленно покачал головой. – Что вам известно об этом, разрази вас гром?

– Весьма немного, – снизошел я. – Именно по этой причине я здесь.

– А я-то был уверен, что он где-то чертовски далеко, на другом конце света! – Он снова покачал головой. – Для Гейл это будет настоящим ударом.

– Она была близка с мужем?

– Близка? – Он хохотнул. – Более года она не получала от него никаких вестей. Он ополчился на нее после… Я думаю, эту историю вы должны услышать от нее лично, верно? Конечно, она будет потрясена, узнав, что у него хватило наглости вернуться сюда, чтобы умереть. – Он чуть шире приоткрыл дверь. – Полагаю, вам лучше войти, лейтенант.

Я прошел за ним по широкому коридору в гостиную, где он небрежно махнул рукой на ближайшее кресло:

– Устраивайтесь поудобнее. Я схожу предупрежу Гейл и попрошу ее спуститься.

– Прекрасно, – кивнул я.

– У меня никак не укладывается в голове! Чтобы Хэнк явился сюда умирать!.. – Немного поколебавшись, Брайан спросил: – Как все-таки он умер, лейтенант? Несчастный случай или же самоубийство?

– Его убили, – ответил я.

– Ох! – Он растерянно заморгал глазами. – Я лучше схожу за Гейл!

Он вышел из комнаты с таким выражением лица, как будто ему поручили произнести надгробную речь над могилой совершенно неизвестного человека.

Я опустился в кресло и принялся разглядывать картину Пикассо в богатой раме на стене над открытым камином. Через несколько минут у меня возникло неприятное ощущение, будто кто-то за мной наблюдает. Повернув голову, я заметил мрачное девичье лицо, уставившееся на меня из-за косяка двери. Большие серые глаза оценивающе разглядывали меня пару секунд, прежде чем эта особа решилась пройти в комнату. Ее халатик из хлопчатобумажной материи в синий и красный горошек едва прикрывал колени, прекрасные черные волосы рассыпались по плечам. Ей было лет десять, не более.

– Привет, – улыбнулся я ей.

– Я Саманта, – представилась она ясным звонким голосом. – Я слушала за дверью, когда вы разговаривали с дядей Полом. – Она придвинулась чуть ближе ко мне. Ее глубоко посаженные серые глаза продолжали меня изучать. – Я слышала, что вы сказали про моего папу. Он умер, да?

– Очень сожалею, Саманта, но это так. – Формальная, лишенная тепла фраза, но, черт возьми, что еще я мог сказать?

О чем сожалеть? – Она пожала узенькими плечиками, едва прикрытыми тонким халатиком. – Когда-то мы все должны будем умереть. Если хорошенько подумать, этого не стоит бояться, правда? – Однако глаза ее смотрели тоскливо. – У вас нет путеводного света?

– Путеводного света? – пробормотал я.

– У моей мамы есть путеводный свет. – Девочка говорила с подкупающей уверенностью. – У меня тоже. Она узнала все это от Кендалла. – Она несколько раз торжественно кивнула головой. – Вы должны понять, что любовь не прекращается, ясно? Жизнь и смерть – части единого целого, так что любовь сохраняется в гробу и в могиле точно так же, как в любом другом месте. – Она сделала рукой широкий жест. – В доме, или в озере, или… – Тут ее голос чуть дрогнул. – Даже под озером…

Она уставилась на меня широко раскрытыми, но ничего не видевшими глазами, из которых на щеки медленно скатились две слезинки, потом быстро отвернулась и выскочила из комнаты. И сразу же все встало на свои места. Я взглянул на дверной проем, однако не обнаружил там никакого путеводного света, способного помочь десятилетней девочке, которая только что поняла, что слова не в силах защитить от истинного горя, разобраться в сложнейших вопросах.

На лестнице послышались шаги, и через несколько секунд в комнате вновь появился Брайан. А вслед за ним – и женщина.

Вдова Мэгнасон оказалась высокой брюнеткой. Разделенные прямым пробором волосы спадали двумя черными крыльями на плечи, образуя овальную рамку вокруг худенького лица. Точно такие же, как и у дочери, большие серые глаза; губы слегка дрожали, а резкий изгиб нижней губы говорил о том, что женщина была и эмоционально, и легко ранима. Голубая рубашка подчеркивала холмики ее небольшой груди. Шелковые брюки плотно облегали узкие бедра и стройные длинные ноги. На вид ей было около тридцати. Ее можно было посчитать и красавицей, и излишне худосочной – в зависимости от вкуса.

– Гейл, – произнес Брайан, взяв ее за локоть и слегка подтолкнув ко мне, – это лейтенант Уилер.

– Лейтенант, – она неуверенно улыбнулась, – Пол сказал мне. Что вы нашли тело моего мужа в озере… И что его убили…

– Очень сожалею, миссис Мэгнасон, – вежливо произнес я дежурную фразу. – Боюсь, я буду вынужден просить вас отправиться со мной и опознать тело.

– Понимаю, – она быстро кивнула. – Пол, вы поедете со мной?

– Конечно, – сказал Брайан. – Мы сможем там с вами встретиться, лейтенант?

– Безусловно.

– Полагаю, мне лучше пойти и переодеться во что-то… более подходящее, – произнесла вдова каким-то бесцветным тоном. – Извините меня, лейтенант, но я просто в шоке. Никак не ожидала свидеться с мужем, ни с живым, ни с мертвым, и даже получить от него известия.

Она быстро вышла из комнаты, и я прислушался к стуку ее каблучков, когда она взбегала вверх по лестнице. Раздался едва слышимый скребущий звук: это Брайан теребил усы большим пальцем. Он уже успел переодеться в строгий темно-серый костюм, выглядевший дорогим, но сидевший на нем неважно.

– Для нее это известие явилось настоящим ударом, – неожиданно сказал он. – Позднее, конечно, она будет рада, что все позади.

– Вы хотите сказать, она будет рада, что ее мужа убили?

– Нет! – Он сердито сверкнул глазами. – Будет рада, что между нею и Хэнком все кончено раз и навсегда. Рада, что она свободна и сможет жить спокойно – так, как ей нравится.

– Расскажите мне про Хэнка Мэгнасона, – попросил я.

– Полагаю, будет лучше, если вам о нем расскажет Гейл.

– С ней я поговорю позднее, – фыркнул я. – А сейчас я хочу выслушать вас.

Брайан выудил сигарету из измятой пачки и не спеша закурил. На его физиономии появилось несколько растерянное выражение.

– Он был лодырем и бездельником. Никуда не годным, порочным бездельником. Меня удивляет, что он прожил так долго. Как вы находите такой некролог?

– Во всяком случае, откровенным, – кивнул я головой. – Не могли бы вы подкрепить свои выводы какими-нибудь фактами?

– Я познакомился с ним и с Гейл примерно три года назад. Тогда они переехали в этот дом. У меня в полумиле отсюда бензоколонка, на пересечении нашей дороги с автомагистралью… Таким образом, мы стали соседями, а через какое-то время подружились. Хэнк по большей части бывал в отъезде, ну а я частенько заглядывал сюда пообедать с Гейл и этой девочкой, Самантой. Если Хэнк оказывался дома, он присоединялся к нам. Затем, этак года два назад, мне представилась возможность приобрести порядочный участок на озере как раз за станцией обслуживания. Это была необычайная удача. Мы находимся от Пайн-Сити достаточно далеко, и у людей, когда они попадают сюда, возникает ощущение, будто они вырвались уже из городской сутолоки. Если у меня появится земля, рассуждал я, то я смогу выстроить несколько маленьких домиков и открыть небольшой магазин. Я буду сдавать эти домики семьям, приезжающим к нам на субботу и воскресенье, а некоторые вообще станут проводить здесь весь отпуск. Я планировал не только сдавать им помещение, но и предоставлять лодки, продавать продукты, рыболовные принадлежности и обслуживать их машины. Имелась всего лишь одна загвоздка: у меня в наличии не было требуемой суммы денег. Поэтому однажды вечером, когда я приехал сюда пообедать, я затеял соответствующий разговор на эту тему. Хэнк проявил большой интерес и спросил, сколько денег понадобится. Я ответил: около двадцати тысяч. И тогда он заговорил о партнерстве. Десять тысяч он даст, ну а прибыль пополам. Я стану получать жалованье в качестве управляющего. Все это звучало великолепно. Мы, как положено, составили бумаги и подписали их. Потом втроем отпраздновали это событие. Владелец земли потребовал деньги наличными. Мы обо всем договорились в юридической конторе, и Хэнк отправился за деньгами и как в воду канул. Я вернулся сюда и расспросил Гейл. Оказалось, Хэнк ушел из дома, имея при себе десять тысяч. Только это были не его деньги, а ее. Мы сделали запрос в полиции, проверяли по больницам, но так ничего и не добились. Вскоре стало очевидно, что Хэнк сюда больше не заявится. Но, оказывается, и в этом я ошибался. – Брайан сунул окурок в переполненную пепельницу. Его сильные толстые пальцы действовали машинально. – Прошло месяца три, стояла поздняя осень. На улице было довольно холодно. Закрыв бензоколонку, я собирался лечь спать, как вдруг услышал стук в дверь. Время близилось к полуночи. В сейфе у меня была пара сотен долларов, поэтому, перед тем как направиться к двери, я на всякий случай схватил с пола большой гаечный ключ. В комнату ввалился нетвердой походкой Хэнк. Вид у него был кошмарный: лицо в порезах и ссадинах, правый глаз закрыт, раны кровоточили.

Сперва у меня появилось желание огреть его этим ключом, но уже через какое-то время я сунул ему в руку стаканчик со спиртным. – Он невесело усмехнулся. – Может, именно из-за моей мягкотелости до сих пор этому негодяю все сходило с рук. Он знал, что может положиться на чувство жалости и порядочность других людей. Так или иначе, он принялся рассказывать какую-то длинную, запутанную историю, будто ему только что удалось улизнуть от них, и если они снова схватят его, то непременно убьют. Поэтому ему надо немедленно убраться из страны, а для этого нужна монета. Я спросил его, кто это «они», но он понес такую околесицу, что я решил перейти к более важным для меня делам. Поинтересовался, что он сделал с теми десятью тысяча-, ми, и услышал, будто он попытался с помощью этих денег откупиться от них, но у него ничего не получилось. Когда же я спросил его, как он думает поступить теперь с женой и ребенком, то он ответил без раздумий, что ему до них нет дела, пусть катятся ко всем чертям. У Гейл полно денег, так что она может сама позаботиться о себе и девчонке. Тут я предложил ему убираться вон и заявил, что не дам ему ни гроша, даже если он решится купить нож, чтобы перерезать себе горло. Знаете, чем все это кончилось? Он схватил гаечный ключ, лежавший рядом со мной на столе, и ударил им меня по голове. Когда я очухался, он, разумеется, уже исчез, прихватил с собой деньги из сейфа. Вот почему меня поразило, что у него хватило наглости явиться сюда снова. Очевидно, эти «они»… Уж не знаю, кто они такие, нов конце концов они с ним рассчитались, лейтенант!

– Кто знает! – заметил я. – Вы говорили об этом с миссис Мэгнасон?

– Конечно, сотни раз! – Он быстро кивнул головой. – Но она про это ничего не знает. Хэнк всегда рассказывал весьма туманно о своем бизнесе, который так часто вынуждал его уезжать из дома, а если Гейл приставала к нему с расспросами, он выходил из себя. У него был такой вспыльчивый характер, что вскоре после свадьбы она вообще не задавала ему никаких вопросов.

– Кто такой Кендалл? – спросил я.

– Кендалл? – Он широко раскрыл глаза. – Черт возьми, от кого вы про него слыхали?

– Не важно… Кто он такой?

– Духовный наставник Гейл. – В его голосе зазвучало беспокойство. – Так он себя величает. Я-то считаю, что он или мошенник, охотящийся за ее деньгами, или один из ваших калифорнийских религиозных придурков. Примерно в пяти милях отсюда у него имеется так называемый Храм любви. – Он замер на мгновение, услышав, что миссис Мэгнасон спускается по лестнице. – Сделайте одолжение, лейтенант, не упоминайте его имя в присутствии Гейл, во всяком случае, сейчас. Возможно, у нее сдадут нервы, а визит в морг не предвещает ничего хорошего, верно?

– Ладно, – согласился я. – Кендалл… А как дальше?

– Не знаю, просто Кендалл.

Тут в гостиную вошла вдова, и лицо Брайана моментально стало непроницаемым.

Глава 2

Храм любви стоял в стороне от дороги, посреди живописной лужайки, окруженной апельсиновой рощей. Оставив машину на парковочной площадке, я зашагал по покрытой гравием подъездной дорожке к зданию. Снаружи оно выглядело одним из маниакальных творений калифорнийского модерна двадцатого столетия с налетом испанско-мавританского стиля. Довольно изящные ворота из кованого железа открывались во двор, огражденный от внешнего мира высокой стеной из белого необожженного кирпича.

Перед домом стояла соблазнительная Венера с урной, поднятой над головой. Я полюбовался тем, как вода стекала по великолепному мраморному телу богини, и лениво подумал, почему, сооружая фонтаны, скульпторы не могут не отдать дань эротизму.

Главный вход, видимо, находился под массивной аркой. Пройдя под ней, я оказался перед дверью из кованого железа, возле которой висел солидный медный колокол. Я дернул за веревку, и он отозвался низким звучным голосом. В тот момент я бы не удивился, если бы откуда-то появился гигантский евнух или во дворе мягко приземлился ковер-самолет.

Довольно скоро дверь широко распахнулась, и из полумрака возникло очаровательное создание. И только когда оно приблизилось ко мне, я осознал, что это вовсе не плод моей разыгравшейся не в меру фантазии. Однако я на всякий случай все же пару раз мигнул, желая убедиться, что это не был оптический обман.

Белокурые волосы девушки спускались ниже талии. Глаза под густыми ресницами мерцали сапфировым светом, а полные чувственные губы говорили о сладострастии. Ярко-желтое платье без рукавов и без пояса, собранное по шее, настолько четко выделяло водораздел между высокими грудями, что мне захотелось дотронуться до него рукой. Подол едва прикрывал колени.

Она наградила меня теплой улыбкой.

– Я – Джастис, – представилась она, и у меня появились все основания сравнить ее голос с мягким летним бризом. – Вам не хватает любви?

– В данный момент я предпочел бы чашечку кофе, – ответил я весьма прозаически.

Она медленно заморгала:

– Но это же Храм любви… Ради чего еще вы могли прийти сюда?

Ее левая рука медленно поднялась, подчеркивая важность вопроса. Я мог поспорить, что ей не была свойственна торопливость. Мне сразу захотелось выяснить кое-какие подробности о ее сексуальной жизни, но я сдержался и ограничился тем, что сообщил ей, кто я такой и что я желаю повидаться с человеком по имени Кендалл.

– По какому вопросу?

– По делу об убийстве.

Это ее ни капельки не смутило.

– Входите, лейтенант, – спокойно сказала девушка. – Постараюсь разыскать его для вас.

Я пошел сзади, не без удовольствия следя за умопомрачительным ритмичным покачиваем при каждом шаге ее округлых ягодиц, пока мы не оказались в комнате в конце длинного коридора. Здесь было прохладно и сумеречно, поскольку свет проникал сюда лишь через небольшие оконца, расположенные высоко вдоль одной из стен. В помещении царил строгий дух монастырского аскетизма, меблировка состояла из двух длинных деревянных скамеек, стоявших на черном кафельном полу.

– Подождите здесь, пожалуйста, – сказала блондинка.

Стоило ей уйти, как атмосфера в этой клети показалась мне гнетущей. Если она характерна для всего Храма любви, подумал я, то кому, черт возьми, может понадобиться сие заведение?

Я сразу же вспомнил привлекательную молодую вдову Гейл Мэгнасон. Невозможно представить ее в этакой обстановке.

Когда служитель в морге приподнял белую простыню и показал ей лицо трупа, она лишь кивнула головой, словно увидела случайного знакомого, которого недолго знала много лет назад. Но стоило Брайану привести ее обратно к машине, с ней началась настоящая истерика. Так что, возможно, в скором времени она вновь явится в Храм любви за участием и моральной поддержкой. Но все же не ранее того, как у них состоится продолжительный и вполне откровенный разговор в ее собственном доме. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Наконец блондинка возвратилась в сопровождении человека, которому я бы дал лет тридцать. Высокого роста, он был сложен как идеал американского мужчины, если верить многочисленным иллюстрациям на данную тему в «Журнале для женщин»: широченные плечи, могучая грудная клетка и почти отсутствующие бедра. Густые, коротко подстриженные рыжеватые волосы, наилучшим образом подходившие к его слегка загорелому лицу, торчали вверх. Кажется, такая стрижка называется «сиу», по имени какого-то племени североамериканских индейцев. Темно-серые глаза словно источали внутренний свет, так что, когда он смотрел прямо на тебя, создавалось впечатление, будто ты находишься под лучом прожектора. Одет он был в тоненький свитер и старые джинсы, но ухитрялся при этом выглядеть настолько элегантно, что сразу же возникала мысль, будто подобную экипировку подобрал персонально для него сам Карден.

– Я Рейф Кендалл. – Он улыбнулся, демонстрируя великолепные белые зубы. Но самым примечательным у этого малого был безупречный голос с каким-то гипнотическим тембром. – Вы хотели поговорить со мной, лейтенант?

– Это и есть Храм любви? – Я медленно обвел взглядом помещение. – Не вижу здесь ничего такого, что могло бы заинтересовать полицию нравов.

– Слово «любовь» имеет более широкие значения, нежели просто сексуальный акт, – ответил Рейф беспечно. – Мы убеждены в возможности полнейшего излечения человека любовью. Ведь она способна разрешить большую часть эмоциональных проблем, если только люди будут достаточно глубоко верить в нее и прибегать к ее силе на протяжении всей своей жизни. Но мы не религиозная секта, лейтенант. Не интересуемся мы и психологией как таковой. Наша община состоит из людей, объединенных особой верой в силу любви. Существует она на добровольные пожертвования своих членов и регулярно уплачивает налоги. – Он снова улыбнулся. – Наши финансовые книги можно проверить в любой момент.

– Позволю себе прервать вас на этом, – буркнул я. – Ваши объяснения избавили меня от дополнительной работы по обдумыванию вопросов. Благодарю вас.

– Вы что-то сказали Джастис про убийство? – слегка пожал он плечами. – Я решительно ничего не знаю об этом, так что, видимо, вам все же придется задавать вопросы.

– Миссис Мэгнасон тоже является членом вашей… э-э… группы? – спросил я. – Сегодня утром тело ее мужа вытащили из озера примерно в миле от ее дома. Он был застрелен.

– Бедная Гейл! – Глаза Рейфа раскрылись чуть шире. – Это ужасно!

– Ее муж пропадал около года. Полагаю, она могла упоминать об этом.

– Чего не было, того не было. – Кендалл задумался на несколько секунд, затем решительно покачал головой. – Я всегда считал ее вдовой. Хотя сейчас сообразил, что она никогда этого не говорила, просто у меня сложилось такое впечатление. – Он взглянул на блондинку. – Что скажешь, Джастис?

– То же самое, – промолвила девушка. – Как ужасно все это для нее!

– Давно она ходит сюда? – поинтересовался я.

– Месяцев шесть, возможно, семь, – ответил Кендалл. – Мне она показалась страшно одинокой, нуждающейся в моральной поддержке. Сомневаюсь, чтобы за это время она пропустила хотя бы одно из наших еженедельных собраний. И у меня сложилось впечатление, что мы ей помогаем. – Голос его звучал теперь особенно сочувственно. – После подобной трагедии Гейл, естественно, потребуется вся та помощь, которую мы способны ей оказать.

– И также любовь? – вкрадчиво произнес я.

– Это в первую очередь! – Он одарил меня той улыбкой, которой первые ученики награждают своих догадливых учителей, задающих им «правильные» вопросы. – Конечно, мы сделаем для нее все, что в наших силах, лейтенант, можете в этом не сомневаться. Очень сожалею, что не могу помочь вам в вашем расследовании, но Гейл никогда не беседовала со мной о своей личной жизни, ибо у нас вообще не принято об этом говорить.

– Совершенно верно! – подхватила блондинка.

– Ну что же, благодарю, – сказал я. – Если у меня возникнут еще какие-нибудь вопросы, я снова наведаюсь сюда.

– Пожалуйста, лейтенант! – Теплый проникновенный голос придал этим двум словам смысл самого настоящего комплимента, которым, очевидно, я должен был гордиться. – Ты проводишь нашего гостя, Джастис?

– Конечно! – любезно воскликнула блондинка.

Я пошел следом за ней по длинному коридору. Она отворила для меня кованые ворота, потом отступила в сторону с вежливой улыбкой на лице. Когда я проходил мимо нее, она проговорила что-то, но так тихо, что я не разобрал ни слова.

– Что? Что? – переспросил я.

– Идите дальше, затем остановитесь и закурите сигарету, – шепнула девушка. – Он наблюдает за нами, но видна ему только моя спина.

Я проделал все так, как она велела, и, когда спичка загорелась, она снова шепнула:

– Он считает себя таким умным! Кендалл уверен, ему удастся любая авантюра. Но я не намерена мириться с тем, что он затеял тут самый настоящий уютненький рэкет! Ваш телефон имеется в справочнике? Просто кивните, если да. – Я едва заметно наклонил голову. – Прекрасно, будьте сегодня около восьми дома и ждите гостя. – Затем голос ее зазвучал в полную силу: – Всего доброго, лейтенант! Я, как и Рейф, крайне сожалею, что мы не смогли вам ничем помочь.

Она повернулась, и я заметил, как аппетитно вильнул под желтой тканью ее округлый задок. Потом я направился к машине. Вода по-прежнему каскадом струилась по пышным формам мраморной Венеры. Что же касается ковра-самолета, то я решил, что он наверняка выбился из графика и опаздывает. Во всяком случае, в данный момент его нигде не было видно, так что мне пришлось вновь забраться в свой «остин».

Полуденное солнце нещадно жгло мне затылок, пока я спешил назад к домику на озере. Мысли мои занимали и Кендалл, и эта блондинка Джастис, казавшиеся теперь чем-то нереальным, вне мира сего. Отрезвила меня лишь мысль, что труп-то был настоящий.

Парадную дверь отворила облаченная в аккуратную школьную форму Саманта. Длинные черные волосы были заплетены в две косы, большие серые глаза смотрели не по-детски серьезно.

– Привет! – Она оглядела меня с головы до ног. – Вы хотите видеть мою маму?

– Правильно, – неуверенно улыбнулся я. – Мистер Брайан с ней?

– Дядя Пол уехал домой. – Она распахнула дверь пошире. – Входите, пожалуйста, лейтенант. Пойду предупрежу маму, что вы приехали.

Я прошел следом за ней в гостиную. Она окинула ее придирчивым взором, как это делают идеальные хозяйки, опасаясь, не осталось ли где-то невытертой пыли, затем предложила мне стул.