Текст книги "Со вкусом Вишни. (СИ)"

Автор книги: Каролина Беркут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Понятно. – Я тяжело вздохнула. – Это не тот участок болота. Ни одного совпадения. Предлагаю вернуться в деревню, и завтра снова пройти через лес, только с другой стороны к болоту выйдем. Может быть, там увидим что-то похожее на твою карту.

– А булочку?

– Чего?

– Ты обещала мне булочку, когда к болоту выйдем. – Пояснил Стас, стоя рядом со мной. Как он так бесшумно подкрадывается? Надоел уже.

– Василиса обещала, Василиса угостит. – Я отошла от него подальше, и порывшись в рюкзаке, протянула напарнику одну булку. Вторую взяла себе.

– Спасибо. Вкусная.

Пожевали и пошли обратно. Я немного срезала путь, и мы вышли к деревне в другом месте. Шли почти молча. Я размышляла о сокровищах, и всё делила и делила шкуру неубитого медведя, мечтая об отдельной от родителей квартире, и о новенькой машине. И за границу срочно надо. На моря. Осталось только сокровища эти найти. Эх.

– Василиска!!!

Мне на встречу бежала тётя Тома.

– Что, опять? – выдавила я.

– Та нет. Там участковый идёт Степана твоего заарестовывать! – Ошарашила меня тётя Тома. – Тут такое творится, а ты где это весь день была-то?

И она окинула нас с соседом внимательными взглядами. Ага. Оба потрёпанные, потные, в колючках, иголках, и только что вышли из леса. Я даже знаю, какие слухи про рецидивиста будут уже к этому вечеру.

– А чего это моего Степана? Не мой он. – Возразила я.

– Так вы же вчера под руку с ним гуляли. – Настаивала Тамара. – Гуляли?

– Ну и что теперь? Подумаешь? Чего случилось-то?

– Так Степан драться до Терентьева полез, и нос тому сломал.

– Ого.

В общем, подходя к своему дому, я уже знала все подробности. А дело было так.

Настасья, видимо думая в одном со Степаном направлении, решила, что бы освежить угасшие чувства, тот должен её приревновать. Вот же два дурня! Идеальная из них выйдет парочка, я и не сомневаюсь! И Настя, для этих самых целей, позвала к себе пасечника. Минуточку, моего пасечника! Я уже почти настроилась на него, уже даже мёд ложкой ем! Привыкаю, так сказать. Ну, Настя! Я это так не оставлю. Степан тем временем околачивался возле её двора, когда туда Терентьева принесло. Ну, дальше и объяснять не надо. И так всё понятно. Вот такие вот любовные страсти, а я всё пропустила.

– У тебя с этим Степаном как? – Станислав взял меня за локоть и развернул к себе.

– Он любовь всей моей жизни. Мечтаю о пышном белом платье, и ораве детей от него, – не задумываясь, выдала я.

– Врёшь.

Я пожала плечами. Конечно, вру. Но и ты кто такой, чтобы я перед тобой откровенничала.

– Я к тебе приду этим вечером, – тихо, почти шёпотом сказал Стас, склонившись к моему уху. – Твоя бабушка меня приглашала на чай.

– Приходи. Бабушка приглашала, с бабушкой и попьёшь. Я как раз вечером по делам неотложным собралась.

– Василиса, – прорычал он, и чуть сильнее сжал мой локоть. – Почему?

– Не знаю, – честно сказала я. – Просто не хочу.

– Я нравлюсь тебе?

– Ну, – я чуть нахмурилась, рассматривая его лицо. Красивый ровный нос, чуть полноватые губы, выразительные темно-серые глаза. Чёрт, да с него обложку на эротические журнальчики печатать. Но вслух я сказала совсем другое. – Нравишься? Не знаю, вот если брови выщипать, то ни чё так. Сойдёт, для сельской местности.

Он косо усмехнулся.

– Вот за это ты мне и нравишься, Василиса. За прямоту и изощрённое чувство юмора. Я буду у вас вечером. А утром опять в лес пойдём. – Повторил он, отпустил мой локоть, и направился к своей калитке.

Я заворожено глядела ему в след.

***

Кто знает, что такое летний душ на улице? Когда сверху бочка стоит, и внизу у неё краник. Вода сама по себе греется за день, но к вечеру успевает остыть. И потом бежишь из душа по крыльцу в дом, шлепая мокрыми сланцами по ступенькам. Романтика.

Я взъерошила сырые волосы руками, чтобы быстрее сохли. Потом расчешу.

– Вась, а Степан-то обратно к Настасье вернулся. – Просветила меня заботливая бабушка, накрывая на стол. – Как участковый пришёл, так они и помирились. Терентьева только жалко. Нос ему попортил Стёпка.

– А чего это мой Терентьев до Настасьи ходит? Может и не зря ему по носу досталось? Будет знать, как до одиноких девок шастать. Вот чего его туда понесло?

– А ты пойди до него, да спроси сама. – Бабушка кивнула на баночку варенья. – За одно гостинец занесёшь, скажешь, я ему за мёд передала.

Действительно. А чего это я выделываюсь? Мне уже за этого бедного Терентьева все уши прожужжали. Хоть сходить да посмотреть, что он из себя представляет. Мне аж любопытно стало.

– А и пойду, – согласилась я. – Тут к вам на вечер сосед новый в гости на чай вроде собирался. А я тем временем до пасечника в гости схожу. Поболтать, да медку откушать.

– Ну, вот и хорошо, – бабушка довольно улыбнулась и потёрла ладони. – Ну, вот и чудно. Давно пора. Он мужчина видный, общительный.

***

Заплела косу, лёгкий макияж, ну и калоши. Куда ж без них. И уже почти вышла из своей калитки.

– Вася, ты куда? – Сосед шёл к нам, видимо на чай.

– Дела у меня.

– Какие, интересно?

– На свидание бегу, – пропела я и увидела, как напряглись скулы у кладоискателя. Неужели ревнует? Неужели я ему так нравлюсь? Я ж вроде не красавица, чтобы вот так голову резко потерять, так чего он тогда?

– Не пойдешь ни куда. – Прорычал Стас.

Не, ну это уже слишком. Остынь, приятель. Такого самоуправства над собой я не терпела и не потерплю. Тем более прав у него никаких нет, чтобы что-то мне запрещать.

– Захочу и пойду. – Я вздёрнула подбородок вверх. – А ты вообще кто такой, чтобы решать идти мне на свидание или не идти?

– Хочешь на свидание? Тогда пойдёшь со мной. – И он взял меня за локоть и повёл в сторону своего новообретенного домика.

– Чего? – Даже я от подобной наглости опешила, но не на долго. – А ну отпусти! Маньяк!

Не отпустил. Но остановился на месте.

– Василиса, – тихо сказал он, – Сам не пойму, что делаю, но отпустить тебя одну, тем более на свидание, не могу. Дался тебе этот Степан?

– Так я к Терентьеву собиралась.

Станислав снова выглядел удивленным. Впрочем, у него часто бывает такой взгляд, когда я что-нибудь ляпну.

– Всё равно не пойдешь. – Прорычал он. Надо же, такой молодой, а уже такой нервный. Довела мужика. Это я умею. – Сейчас разворачиваемся, и я веду тебя обратно к тебе в дом, и там весь вечер пьём чай с твоими стариками. И не спорь со мной, Василиса.

– Чай, не водка, много не выпьешь, – проговорила я одну из любимых фраз нашего дяди Пети. – Пошли уже. Раз пристал ко мне, как банный лист к тому самому. – И я поплелась к себе, состроив скорбную печальную мину.

***

Бабушка ничего не спрашивала, когда я вернулась недовольная и поставила на стол баночку так и не переданного Терентьеву варенья.

Сели пить чай. И опять из тех кружечек, что из серванта. Наверное, приход в гости соседа – это тоже достойный повод, думала моя бабуся, расставляя любимый сервиз на накрахмаленную скатерть.

И всё бы ничего, но тут явился дядя Петя.

– А я иду, дай думаю, и до вас зайду. – Начал мой дядя. – А то вдруг вы тут пьёте, и без меня.

Я усмехнулась, кивая дяде Пете на кружки чая. Мол, пить-то мы пьём, но не то.

– Присаживайся, чаю с нами попьёшь, – предложила бабушка. Вот сколько лет она дядю Петю знает, столько и верит в его лучшие душевные качества. Эх, блажен тот, кто верует. – Только свежего заварила. Цейлонский, – уговаривала она.

– А покрепче ни чего нету?

– Тебе чай полезней будет, – настояла бабуля.

– Водка тоже полезная. Миллионы мужчин не могут ошибаться, – и дядя почесал свой красный нос. – Я вот вам пустую бутылочку из-под настойки принёс. Ядрёная была, жгучая, не пожалела ты перцу, Марья Семёновна. В следующий раз ореховых корок больше клади, настойка мягче получается, приятнее идёт.

– Тьфу на тебя, – скривилась бабушка. – Когда ж ты, Пётр за ум-то возьмёшься? Себя в порядок приведёшь? Работу найдёшь?

– Работа не волк. – И дядя Петя пошёл на выход, так и не приметив в этом доме ничего спиртного. – Я завтра ещё зайду. – Обнадежил он напоследок.

Я краем глаза отметила, как невозмутимо следил за этой сценой наш сосед. И неспешно чай попивал с оладушками и Терентьевским мёдом.

– И откуда у вас Василиса лес так хорошо знает? – спросил Станислав. – Вон девочку пропавшую первее всех нашла.

– Так детей разве дома удержишь? – Ответил дедуля. – Когда в лесу ягоды спеют, вся детвора там пропадает. Зверей диких у нас не водится уже столько лет. Одна опасность только от болота. А вот вы на долго к нам? Или как?

– Как получится. – Стас взглянул на меня. – Хочу по лесу погулять, природу вашу посмотреть. От городского шума отдохнуть.

– Вы из Смоленска приехали? – расспрашивала бабушка.

– Нет. Я из Москвы. Сюда приезжать буду, чтобы тишиной наслаждаться. Сначала хотел приехать, комнату тут снять, а потом подумал, и сразу домик купил. В этих лесах мой прадед воевал, много рассказывал. Вот и тянет меня сюда.

– Вот я и смотрю, номера на вашей машине не местные. Регион другой. – Закивала моя чересчур внимательная бабушка, – теперь понятно стало.

– Василиса согласилась меня по лесу провести, – Стас невозмутимо отхлебнул чаю. – Верну внучку в целости и сохранности, как и сегодня.

– Да Вася говорила, где она весь день пропадала. Любит она по лесу гулять, – бабуля только добродушно улыбнулась. – Так я тогда вам с собой на завтра блинов положу. И закваску.

Я закатила глаза к потолку. Кажется, у бабушки в её списке появился ещё один претендент в кандидаты. Только этого мне не хватало!

– Поздно уже. – Я поднялась из-за стола. – Я спать пойду, завтра опять в этот лес тащиться. Всем спокойной ночи.

Сосед тоже поднялся.

– Действительно, засиделся я что-то.

И я заметила, как его взгляд скользнул по моему лицу и задержался на губах.

***

Я долго не могла уснуть. Думала о кладе, о карте, и о человеке, рисовавшем её. Как надо было видеть это место, чтобы изобразить его на бумаге? Ведь даже мне понятно, что на одни деревья полагаться в этом деле нельзя. Пожар, взрыв, или сильный ветер, да те же короеды – и ориентира больше нет. Там должны быть ещё какие-то приметы... Скорее всего, я что-то упустила. Что-то не досмотрела. Что-то прозевала. Завтра взгляну на карту свежим взглядом.

***

Месть – это сладкое слово. Сегодня я встала первее наших петухов. И тихонечко поспешила в курятник, вооружившись двумя кастрюльными крышками. Полязгала ими от души, распугав всех курей, их голосистых сожителей и даже местных котов. Петухи в это утро так и не кричали.

И я, морально удовлетворившись, поспешила собираться в поход.

– Василёчек, – бабуся уже складывала в корзинку только что приготовленные блины и закваску, – ты ж не долго там, нечего по лесу одинокой девушке с мужиком малознакомым гулять. Пусть и соседом. Я тут от Людочки такое про него узнала. Люди говорят, сосед наш – криминальный авторитет.

– Ба, я тебя умоляю.

– Вот и я не поверила. – Бабушка улыбнулась. Она, как и прежде, была крайне обеспокоена устройством моей личной жизни. И как можно скорее. – Сосед такой воспитанный с виду. Такой образованный. И речь у него от нашего говора отличается. Умный, наверное. Интеллигент. Но ты всё равно, не задерживайся там, золотко.

– Хорошо, бабусик, – я поцеловала бабушку в щёчку, подхватила собранную для нас корзинку, и поспешила на улицу.

Сосед уже стоял у нашего забора, сложив руки на груди. Я молча протянули ему провизию. Пусть таскает.

– Доброе утро, Василиса, – улыбнулся он.

– Аналогично. Ну, чего стоишь? Помчали, нечего время зря терять.

И я быстрым шагом направилась по уже потоптанной тропинке в лес. Сосед не отставал. Шли молча и быстро. Я повела его не к устью, а дальше, посмотрим на болото с другой его стороны.

– Вася, а твой дядя, я заметил, не работает нигде.

– Некогда ему, – я улыбнулась, – выпивает дядя Петя. Да и кто ж его, работника такого бесценного, терпеть-то будет?

– А за что же он пьёт?

– Да там и повода не надо. – Я усмехнулась, – если выпивка есть, то и день взятия Бастилии подойдёт. Ну, или день гранёного стакана. Повод есть всегда.

– Я не про это. За что же он пьёт, если нигде не работает?

– Так афганец он. – Пояснила я. – Пенсию получает и боевые. Семьи у него нет, живёт один, ему хватает.

– Понятно. – Стас неожиданно резко дернул меня за руку, прижимая к дереву. И я увидела его лицо близко от своего.

– Я кричать буду, – выдавила я, пытаясь вырваться от его захвата. Угроза, кстати, самая что ни на есть суровая. Голосом меня Господь не обделил, а вот слуха совсем не досталось. Оглохнет несчастный во цвете лет. И сам будет виноват. – Сейчас закричу, – предупредила я.

– Кричи. – Он улыбнулся. – Я тебя поцелую, и только. Всю ночь спать не мог. Да не дергайся ты. Сказал же, только поцелую.

И я почувствовала его горячее дыхание на своих губах. Одной рукой нащупала у себя за спиной какую-то сухую палку, и что было силы, огрела ею соседского маньяка. Удар пришелся как раз в висок, и горе-маньяк рухнул, как подкошенный.

Вот чёрт. Неужели убила? Я быстро вытерла губы тыльной стороной ладони. И украдкой оглядела пустынный мрачный лес. Свидетелей нет. Никто меня не видел. Никто ничего не узнает. Сейчас до болота тело дотащу, тут уже не далеко осталось, и с собаками никто не найдёт. Пенсия моя знает, но они меня не выдадут.

Станислав тем временем шевельнулся, разрушая мой хитроумный план по избавлению от трупа. Живой значит. Ну, держись тогда.

Я присела над ним на корточки и потрепала его по щекам, чтобы лично убедиться в его жизнеспособности. Не очнулся. Проверила пульс, ещё раз похлопала. Безрезультатно. Но всё равно, пациент скорее жив, чем мертв, и это прибавило мне решимости. Я наклонилась сильнее, к самому его лицу, собираясь делать то дыхание, которое рот в рот, и почувствовала, как он резко обхватил меня руками, и повалил себе на грудь.

– Думала, ты помер, – выдавила я. – Если опять целоваться полезешь, могу и сильнее стукнуть. До летального исхода. Имей ввиду. Тело в болото скину, и поминай, как тебя там звали.

Он рассмеялся, не отпуская меня от себя.

– Не думал, что ты такая кровожадная.

– Не думала, что ты действительно маньяк.

Он снова рассмеялся.

– Раньше я за собой каких-либо психических отклонений не замечал. Наверное, это ты так на меня действуешь.

– С кем поведёшься, так тебе и надо, – парировала я.

– Вася, маленькая моя, может быть, мы ещё раз попробуем? Начнём самого начала. А то у нас со знакомства всё не заладилось. А ты мне нравишься. Даже не так. Ты мне спать не даёшь. Думать не даёшь. Даже поцеловать тебя не даёшь.

– И не дам. Ишь чего удумал. Маньяк неуравновешенный. И кстати, ты первый мужчина на моей жизни, которого я лишила сна. А хотелось бы, что бы денег, которые из Смоленского банка. Но это ещё в перспективе.

– Чем я тебе не нравлюсь? Я же к тебе серьёзно, Василиса. С семьёй твоей познакомился уже.

– Серьёзно он, – я снова от него попыталась вырваться, не вышло. – Чего серьёзного-то? Отношения у нас с тобой не сложатся, не место тебе здесь. Вдруг завтра ты на природу нашу налюбуешься, в машину свою сядешь и досвидание. Я так не хочу. Вон, даже у Стёпки и то стабильности больше. Только без обид, ладно.

– Васютка, ты самая яркая, самая необычная, самая притягательная девушка, из всех, что я когда-либо встречал. – Он снова попытался меня поцеловать, я ловко увернулась. – Неужели ты думаешь, что я могу от тебя куда-то уехать?

– Нет. Я думаю, скольким девушкам ты уже пел эту песенку до меня.

Он снова рассмеялся.

– Никому. Я даже женат ещё не был. Может, попробуем встречаться?

– Вообще-то ты меня силой повалил, и удерживаешь на себе. – Я снова дернулась. – Какие-то у нас разные представления об отношениях.

– Я тебя отпущу, если пообещаешь, что вечером со мной на свидание пойдёшь.

– Как-то ты мне доверия не внушаешь, приятель. Ну, серьёзно.

– Вечером пойдешь на свидание? Скажи "да", и я тебя отпущу.

– А если я скажу "нет"? Да и вообще, твоё предложение смахивает на грязный шантаж с примесью порнографии. А я никогда не тяготела к принуждению и физическому насилию, – и я увидела, как мужчина скривил губы в подобие улыбки, и его серые глаза опасно блеснули. – Ладно, ладно, отпускай меня, герой-любовник. Вечером с тобой увидимся, вишню твою ещё пообрываем. Бабуля моя компот на досуге закрутить хотела. Совместим приятное для тебя с приятным для меня.

И я подумала, что снова выманиваю у нашего соседа вишню. Вот такая я самоуверенная и наглая взялась на его голову. Зато точно знаю, чего хочу. И я усмехнулась.

Стас отпустил, но сперва провёл руками по моей спине и плечам. Я тут же поднялась с него, как только он позволил.

– Пошли к болоту, разлёгся он тут. Дома у себя валяться будешь. – Я подхватила корзинку с бабушкиной провизией и направилась в сторону топи. Станислав шёл сзади. Так близко, как только мог.

Нет, ну странный тип, действительно. Я себя в зеркало видела, и ничего примечательного и яркого там не наблюдалось. Такой груди как у Настасьи и в помине нет, ноги не длинные, а то место откуда они растут... М-да... Фигура напоминает грушу. Не того я телосложения, чтобы симпатичному столичному парню спать не давать. Хотя, может быть у него специфические наклонности? Изощрённые вкусы? Бывает, знаете ли и не такое. Но только в сказках. Кажется, в Красавице и чудовище был похожий сюжет, вот только я тут не в роли красавицы. Я горько усмехнулась, ладно, будь что будет. Порвёмся.

Сказать, чтобы он мне не нравился, я все же не могла. Нравился. Высокий, мускулистый, с узкой талией, и с серыми глазками. И я не жалела, что согласилась с ним увидеться вечером. Может я и наивная, но порой так хочется обмануться и почувствовать себя особенной. А рядом с ним у меня все трепетало, хоть я и гнала прочь эти чувства.

– Пришли. – Я остановилась, окидывая взглядом поредевший лес. – Впереди болото.

– Не похоже что-то на болото. – Парень тоже остановился, всматриваясь в местность. – Лес, как лес.

– Поэтому и опасно тут. Чужие люди без проводника сюда не суются. Место гиблое. Да и местные не всегда различают, где заканчивается лес и начинается болото. Тем более, после майских дождей вода вон как поднялась. – Я обернулась к нему. – Карту давай. Чего замер?

Стас молча протянул свой рисунок. И я так же молча принялась изучать местность, сравнивая её с ориентирами на старенькой карте.

– Нет. – Вынесла вердикт я спустя десять минут. – Опять ничего. Ни одного совпадения.

– Дай я посмотрю.

Я вернула ему карту обратно. И наблюдала за его взглядом, сосредоточенным, внимательным.

– Чёрт. Действительно ничего. – Сказал мой напарник, – пообедаем?

Я кивнула и протянула ему баночку с закваской и контейнер с блинами. Себе взяла такой же контейнер из бабушкиной корзинки. Мы уселись на поваленную сухущую сосну. Молчали. И жевали.

Где-то неподалёку от нас хрустнула ветка. И звук этот эхом разлетелся по тихому дремлющему лесу. Мы разом замерли, озираясь. Но больше ни одного постороннего звука, лес как лес.

– Что это было? Может быть, какой-то зверёк? – Станислав выглядел собранным и готовым к возможной схватке. Даже баночку с блинами отложил, освобождая руки.

– Может быть.

Я тоже оглядывалась. Такое ощущение, что за нами следят. Но только кому мы нужны? Неприятное ощущение не пропало. И преследовало до самого дома. Шли быстро и молча.

– Васенька, – нам на встречу спешила моя бабушка, – Васенька. Тут такое! Антихрист твой не крещёный явился. Ну, тот который бы, да сплыл. Приплыл обратно, и явно бесами одержимый.

– Витя, что ли? – я протяжно вздохнул. – Чего хочёт?

– Да я даже не все понимаю, что он такое говорит. – Бабуля всплеснула руками, – он в наколках весь, Вася. Точно рецидивист. Развелось их что-то последнее время. – И бабуля украдкой глянула на нашего соседа.

– Кто такой Витя? – Невозмутимо спросил тот.

– Парень мой бывший. – Я пожала плечами. – Бросила я его на прошлой неделе.

– Не крещённый он, – пояснила моя бабуля. Как будто бы это должно было всё объяснить.

– Бывший, значит? – Стас обогнал меня, и широкими шагами направился ни к своей калитке, а к моей. – Я с ним сам поговорю. Ждите здесь.

А я и не возражала. Видеть Витю мне не хотелось. Тем более, после выяснения отношений.

– Да, пожалуйста, – я равнодушно пожала плечами. – Говори.

Не знаю, о чем с ним беседовал мой кладоискатель, но Витька выскочил из нашего дома, как ошпаренный.

– Не, ну чё ты. Понял я всё. – Лепетал панковатого вида паренёк в кожаной косухе. И ирокез у него на темечке выглядел каким-то помятым и неопрятным. – Всё. Ухожу я. Ухожу.

– Свят. Свят. Свят. – Перекрестила его быстро удаляющуюся фигуру моя бабуся, и поспешила в дом, скорее всего, за святой водой.

– Спасибо, – я улыбнулась Стасу.

– Обращайся. – Он тоже улыбнулся. – Если что, я так и со Степаном могу, и с Терентьевым твоим. Пусть только повод будет.

Я действительно почувствовала себя особенной. Странное чувство. Не, ну я себя и так высоко ценю, пусть не за внешность, но за характер, прямоту и чувство юмора. А сейчас так и совсем растаяла.

– До вечера, напарник. – И я ему подмигнула и невольно расправила плечи, выставляя на показ несуществующую грудь. Сама не знаю зачем. Видимо он мне действительно стал нравиться, и сработали женские рефлексы. – После шести у твоей вишни.

Хотела сказать ещё что-то, но вовремя приняла правильное и своевременное решение заткнуться. А то знаю я себя, сейчас наговорю нежностей в порыве внезапно проявившихся чувств, потом пожалею.

– До вечера, Василиска. – Он мне тоже подмигнул. – Буду ждать.

***

– Мамочка, я поняла, – пищала я в телефонную трубку, часто кривая головой, – да надену, да тепло у нас, да я помню, да не забуду.

– И кушать там не забывай, – переживала моя мамуля.

– Да. Хорошо, – я снова кивала головой, словно китайский болванчик. Не знаю зачем, мама-то все равно не видит. Наверное, у каждого повзрослевшего человека получается именно такой телефонный диалог с родителями.

– Вась, тут у нас по новостям опять передавали про беглого заключённого. – Мамочка тяжёло вздохнула. – Зек этот вроде давно уже как сбежал, но появились наводки, что он в глуши вашей скрывается. Будь на чеку.

Я только рассмеялась. Ну Людочка, ну активистка. Не иначе с её подачи слухи и пошли. И даже до новостей дошли. С ума сойти можно, бедный мой сосед.

– Ты смеёшься там, что ли, – поразилась мама. – Аккуратной будь. Одна никуда не ходи. Поняла?

– Да, мамочка. – Я улыбнулась, но решила помолчать, что как раз сейчас собираюсь на свидание с этим местным рецидивистом. – Пока. Ещё недельку погощу, и вернусь. Целую.

– Береги себя, Васютка, я тебя люблю.

***

Станислав стоял у своего забора, сложив руки на широкой груди, и внимательно наблюдал за моим приближением. Я как можно ласковее ему улыбнулась и протянута два пустых ведра.

–Пошли за сбором урожая, кладоискатель ты наш.

– Пошли. – Стас невозмутимо взял мои вёдра и открыл калитку, пропуская меня вперёд. Прям джентльмен.

– Впервые вижу тебя не в калошах, – пошутил он.

– Так просохло же уже. – Я кивнула на балетки. – Ещё немного, и на босоножки перейду.

– Жду с нетерпением. Вась, а ты готовить любишь?

– Любить-то люблю, но делаю это крайне редко. – Я пристроилась у самой усыпанной ветки и не отказывала себе в удовольствии, объедаясь ягодами.

– А что надо делать, что бы ты готовила чаще?

– Меня нужно ласково попросить, но пендаль будет куда эффективнее. – И я услышала, как мой сосед рассмеялся. – А ты, как я верно догадываюсь, голодный тут сидишь? Привезённые припасы иссякли, и тебе грозит преждевременная смерть от недоедания?

Тот только кивнул. И сочувственно вздохнул. Мягкотелая я немедленно сжалилась.

– Ладно, как вишни два ведра вырвем, тогда я и побалую тебя своим фирменным блюдом. Яичница называется.

Дожили, вот и я уже вступила на тот единственно верный путь к сердцу любого мужчины. Остаётся только надеяться, что он выживет после моей стряпни.

Петухи в курятнике от меня опасливо пятились, помнят концерт с кастрюльными крышками, помнят и боятся. А значит, уважают. Я усмехнулась, взяла из гнезда яйца, и вернулась в дом к соседу, колдовать над незатейливым ужином.

– Кушать подано, – припомнила я фразочку из Джентльменов удачи. Но до конца её не озвучила. Хватило такта. – Ты, Стасик, не смотри, если там скорлупка попадётся, подгорело или пересолено. Это фирменный рецепт. Считай, что так и было задумано. Кстати, ничего, что со сковороды? Я тут у тебя тарелок не приметила, вилок тоже. Так что ложкой ешь.

– Хозяюшка ты моя, – Стас улыбнулся, и я наблюдала, как он пробует мой кулинарный шедевр, и даже не кривится. Либо слишком голодный, либо я действительно приготовила что-то съедобное. Впервые.

Сама я прямо со своего ведра брала по вишенке, и думала, что вечер в целом, не так уж и плох. Тем более, когда рядом сидит очаровательный, умный и приятный молодой человек. Который мне определённо нравится. И пусть я для него просто не нормальная немого смешная соседская девчонка. Это не имело значения. Не сейчас. Я не рассчитывала с ним на большее, просто наслаждалась моментом. И было необыкновенно приятно не думать о последствиях, а просто сидеть рядом и наблюдать, как он ест моё кулинарное творение.

– У нас ведь свидание? – Покончив с трапезой, Станислав поднялся и подошёл ко мне, опуская свои ладони мне на плечи.

– Верно, – я выплюнула очередную косточку в пакет для мусора. – Пойдём, домой меня провожать пора уже, по общепринятому сценарию.

– По общепринятому сценарию? – Он улыбнулся. – Мне кажется, что ты упустила самый главный пункт в своём сценарий. Тебе так не кажется?

Я аж вишню от себя отодвинула.

– Какой такой пункт? Ничего я не упускала.

– На любом свидании полагается целоваться. – Сосед легко поднял меня с табуретки и руками притянул к себе. – Тот поцелуй в лесу не в счёт. Тогда мы ещё не были на свидании. Согласна?

Я посмотрела в его серые глаза, и заметила, как в них пляшут смешинки.

– Вася, – тихо сказал он, склоняясь к моему виску, – можно я тебя поцелую? Только по голове больше не бей.

И его губы коснулись моих. Дальше расписывать не буду. Скажу только, что мне чертовски понравилось, а кому нужны красочные подробности, то открывайте любую книжечку в мягкой обложке с обнимающейся парочкой и сопливым названием. Вот там будут подробности.

– Ты пахнешь вишней, – у моего уха прошептал сосед, – теперь всегда, пробуя вишню, я буду вспоминать твои губы и наш первый поцелуй.

Романтик, блин.

Но я всё равно растаяла. Не привычное для меня состояние. Пора немедленно взять себя в руки. А то так до влюбленности и до бессонных ночей не далеко. Где, спрашивается, мой здоровый прагматизм и способность рационально мыслить? Обычно я не таю, как карамельная лужица, всего от одного поцелуя. Так, Васька, соберись!

– Теперь домой меня пошли провожать. – Я решительно отошла от парня, и подхватив свои ведра с урожаем, двинулась на выход. Стас поспешил следом и отобрал мою ношу. Ну, да, джентльмен же. – Я вот думала на досуге, – призналась я. – Не смейся, да иногда я даже думаю. В твоей карте есть что-то не верное. Кривые закорючки, напоминающие болотную растительность... Только полный идиот стал бы обозначать такие недолговечные кустики, как главные ориентиры. А твой старик на момент составления карты был в трезвом уме и здравии памяти, по идее. Мне кажется, мы с тобой не там ищем.

– В смысле?

– Как думаешь, что мы увидим, если эту карту верх ногами перевернуть?

Мужчина задумался.

– Но там же текст имеется, какая-то опись с одного краю. По направлению текста я карту и смотрел.

– А когда немцы окружили и наступают, а тебе надо быстро зарисовать хоть на чем-нибудь координаты клада, ты бы тоже к направлению текста присматривался? Вот то-то и оно. Я предлагаю перевернуть твою карту, авось там тоже что-то интересное увидим?

– Как будет угодно моей даме, – галантно произнёс Станислав, открывая мне калитку, и пропуская вперёд. – Завтра с утра жду тебя тут.

Я кивнула, забрала свои ведра, и понеслась по ступенькам крыльца до своих.

Бабуля и дедуля увлеченно смотрели телевизор.

– Срамота-то какая, – ругался дед, тыча пальцем в экран, – стыдоба.

– Что, опять передача про однополые браки? – Я улыбнулась и потащила ведро с вишней на кухню. – Или Дом2 там смотрите? Неужели концерт Бориса Моисеева? Бабусечка, я тебе опять работу нашла, выбирай варенье вишнёвое или компотов закупоришь?

– Опять! – Марья Семёновна всплеснула руками. – Куда ж нам столько вишни-то?

– А я на соседскую вишню безлимит оформила, – я усмехнулась. – Завтра ещё принесу, вот такая вот я добытчица. Всё в семью. Всё в семью. Живота не жалею.

И бабуся только рассмеялась и рукой на меня махнула.

***

На следующее утро мы сидели на уже облюбованной прежде сухой сосне, которую нещадно изгрызли короеды. И смотрели на карту.

– Верх ногами переверни, – предложила я сидящему рядом со мной парню. Тот приобнял меня за талию хозяйским жестом, и перевернул рисунок на сто восемьдесят градусов.

– Руку. – Строго сказала я, указывая на его ладонь.

– Убрать или продолжить?

Не, ну наглости ему не занимать, ещё немного и меня догонит.

– Руку пока убрать, сейчас мы на деловом задании и являемся коллегами, а точнее напарниками. Вечером, тогда другое дело. Но, когда вишни нарвём. Как говорится, делу время, а потехе не время.

К слову, перевёрнутая карта с каракулями тоже не пролила света на запрятанные сокровища. Я вертела её и так и эдак.

– Если верх ногами смотреть, то возможно, это и не болото совсем. И то, что смахивало на кривые деревца, теперь напоминает кочки, ну или камни какие-то. Постой.

Я снова приникла к старинной карте.

– Что-то заметила?

– Не уверена. Но вот этот камень, тот что напоминает тыкву, я видела его раньше. Но не уверена.

– Помнишь то место, где видела камень? – Стас, кстати, руку свою так и не убрал. Паршивец.

Я кивнула. Память у меня хорошая, никогда на неё не жаловалась.

– Тогда пошли, – и он протянул мне свою руку, и я её приняла.

Ужасно приятно идти по лесу, держась за руки.

Шли не в сторону болота, а глубоко в самую чащу леса, туда где деревья росли густо прегусто, закрывая своими кронами небо. Где ёлки стояли так тесно, что приходилось огибать их по дуге, чтобы не исколоться об острые иголочки. Я ещё по детству не любила эту сторону леса. Темнота и сырость меня пугали. Да и не росло здесь столько ягод, как на болоте. Многие местные в этом направлении совсем не ходят, не уютно здесь. Страшно. И пахнет плесенью и сыростью. И одиночеством. В прочем, с последним сейчас я готова была поспорить.

– Нет ощущения, что за нами следят? – Спросила я у Станислава, чуть замедлив шаг. – Лично я прямо чувствую затылком чей-то взгляд. Аж коробит. А ты?