Текст книги "Происхождение Хулигана Академии (ЛП)"

Автор книги: Каролайн Пекхам

Соавторы: Каролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Лэнс Орион

Я отложил столовые приборы, поднимаясь со своего места, и отец Дариуса ободряюще кивнул мне. Я не ответил.

– Молодчина, – похвалил меня Лайонел, как свою домашнюю собаку.

– Я делаю это не для тебя, – пробормотал я, выходя из комнаты вслед за Дариусом. Это было не по его приказу. Я проверял своего друга, которого только что заставили вступить в брак по расчету с его чертовой кузиной. Которая могла выглядеть, а могла и не выглядеть, как носорог.

В столовой разгорелся яростный разговор, но я не оглянулся. Парадная дверь была распахнута, и я ступил на величественное крыльцо, опоясывающее дом. Дариус сидел на ступеньках, положив голову на руки. Я со вздохом опустился рядом с ним, подталкивая его локтем.

– Это худшее, что он когда-либо делал, – сказал Дариус, его тон был побежденным.

Мое сердце разрывалось, когда между нами воцарилась тишина, наполненная стрекотом цикад.

Я оперся локтями о колени, глядя на нетронутую лужайку под полной луной. – Ты не обязан делать то, что он говорит.

Дариус резко обернулся и посмотрел на меня, его лицо напряглось от ярости. – Все не так просто. Он один из самых могущественных людей в Солярии.

– И что? – прорычал я, глядя на него тяжелым взглядом. – Он может быть твоим отцом, но ты ему не принадлежишь, Дариус. Тебе осталось всего несколько лет до того, чтобы стать человеком, который правит своим собственным миром.

Его глаза сузились, затем смягчились, когда эта мысль дошла до него. Он медленно кивнул, погружаясь в глубокую задумчивость.

– Ты прав, – сказал он наконец, и я усмехнулся.

– Я всегда прав, – сказал я и разразился смехом.

Он тоже расхохотался, и я стукнулся плечом о его плечо. – Отправляйся в Зодиак и работай над своей задницей. Стань больше и сильнее, чем этот придурок.

Он решительно кивнул. – Я пока соглашусь на его хреновую помолвку, но я не женюсь на ней.

– Не женишься, – согласился я. – Но на всякий случай, я не могу стать крестным отцом для твоих гоблинских детей.

Дариус рассмеялся, и на мгновение показалось, что луч света осветил нас.

– Лэнс? – голос моей сестры вернул меня к реальности, и я повернулся, обнаружив ее в дверном проеме. – Можно с тобой поговорить?

Меня охватило облегчение от того, что она меня разыскала. Весь вечер она почти не смотрела мне в глаза, и это разбивало мне сердце.

Я поднялся на ноги, похлопал Дариуса по плечу и направился за ней. Она провела меня на кухню, которая выглядела подходящей для Генриха VIII с ее эффектной красной плиткой и золотой фурнитурой. Мое сердце неровно стучало от бури, обрушившейся на этот дом сегодня ночью. И у меня было ужасное предчувствие, что это еще далеко не конец, когда беспокойные глаза Клары встретились с моими.

– Что случилось? – спросил я, мое нутро сжалось от выражения ее лица.

Она открывала и закрывала рот, казалось, не зная, что сказать.

– Клара, – настоятельно попросил я, и она посмотрела на меня из-под своих длинных ресниц. В ее блестящих обсидиановых глазах, которые были зеркалом моих, блеснули слезы. Они оставались там полсекунды, прежде чем она сморгнула их. – Что такое? – взмолился я, и она тяжело вздохнула.

– Мне жаль, Лэнс, – прошептала она, словно боялась, что кто-то подслушает. Она вцепилась в мою рубашку, и я вдруг обнаружил, что действительно смотрю на свою любимую сестру, а не на незнакомку, которая сторонилась меня и держала в неведении. – В последнее время я была с тобой не в ладах. Но я не хотела этого. Это все темная магия…

– Ты должна быть осторожна с ней, ты же знаешь правила, – твердо сказал я. Наш отец повторял их тысячу раз, пока мы не научились слушать. Раз в неделю, и если тьма зовет тебя, прекращай это делать полностью.

– У мамы другие правила, – сказала она, оглянувшись через плечо, потом снова на меня.

Гневный жар опалил мои внутренности. – К черту маму, – прорычал я. – Единственное, что когда-либо сдерживало ее, был папа.

На лбу Клары появились морщинки, и мне было больно видеть, что она так волнуется.

– Чего она от тебя требует? – настоятельно спросил я. – Я могу помочь тебе, просто поговори со мной, как ты всегда это делала.

Она положила руку мне на грудь и тихонько похлопала. – Я в порядке, Лэнс. Правда. Тебе не нужно волноваться, – она тяжело вздохнула. – И прости меня за то, что я сказала в тот день. Ты должен следовать за своими мечтами. Я была эгоистична и я… – она снова оглянулась через плечо, и я стиснул челюсти от досады.

Кого она так боялась? Мамы? Потому что мне было все равно, если она была моей плотью и кровью, я бы обвинил ее в манипулировании Кларой и заставил бы прекратить все, что она задумала.

– Расскажи мне, что происходит, – настаивал я, держась за ее плечи, уверенный, что стоит мне отпустить ее, как она снова уйдет от меня, и я никогда не смогу ее вернуть. Я почти проговорился, что видел, как она пила у дяди Лайонела, но не смог выплюнуть эти слова.

Она откинула челку с глаз и подняла голову вверх. – Ты узнаешь это сегодня вечером, – прошептала она как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и ударилась о стену от силы, которую применил виновник.

Лайонел вошел в помещение, как танк на ногах. Он был жестким и внушительным, его мышцы напряглись в попытке пригрозить мне. Но я лишь холодно посмотрел на него, расправив плечи, принимая вызов в его глазах.

Может, он и был Драконом-перевертышем, но мне достаточно было впиться в него зубами, чтобы вывести его из строя.

– Вон, – сказал он смертельно спокойным тоном, его слова явно предназначались моей сестре.

К моему ужасу, она повиновалась, выскочив за дверь, как будто она принадлежала ему.

Черт. Нет.

Я стоял на своем, пока он приближался, и давление воздуха проникало в мои легкие.

– Итак, – сказал он спокойно. – Похоже, вы с моим сыном хорошо ладите. Я рад видеть, что вы сблизились так, как мы надеялись, – ему не нужно было уточнять, чтобы я понял, что под «мы» он подразумевал себя и мою мать. Заговорщики, оба. Его жене было абсолютно наплевать на игру во власть, которую ее муж вел прямо у нее под носом; пока ей дарили платиновую карту, чтобы она могла потратить ее на любые сиськи или подтяжки, которые ей хотелось, она была довольна. Но отец Дариуса нашел равного себе манипулятора в моей матери. Жестокие и коварные по-своему, вместе они представляли собой неостановимую силу. А победить неостановимую силу можно только с помощью непреодолимой стены. Вот кем я должен был попытаться стать.

Я коротко кивнул ему в ответ, чувствуя, что его приход сюда – нечто большее, чем просто приятные слова. Если его беззлобный тон можно было назвать приятным.

– Я не уверен, что твоя мать уже объяснила тебе твои обязанности, но позволь мне изложить их тебе, Лэнс, – он уставился на меня через золотой кухонный островок, разложив руки на нетронутой поверхности. – Ты заканчиваешь школу на следующей неделе, да?

Я снова кивнул, скрежеща челюстью, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Поздравляю, – ничто в его тоне не говорило мне, что он имел в виду именно это. – Надеюсь, ты знаешь, что с момента окончания учебы ты полностью присоединишься к союзу между нашими семьями?

– Я буду присматривать за Дариусом, пока я рядом, – пожав плечами, ответил я.

Его рот искривился в унизительной усмешке. – Ах да… мечты о Питболе, о которых говорила твоя мать.

Мое нутро превратилось в камень, когда его глаза на мгновение стали рептильными, вспыхнув глубоким зеленым светом.

Я никогда раньше не отступал от борьбы, и даже если этот парень был самым могущественным Драконом-перевертышем в королевстве, я не собирался сдаваться в ближайшее время.

– Я терпеливый человек, Лэнс… – лжец. – … но у меня нет времени на пустые мечты и несбыточные амбиции. Как и у моего сына, твоя судьба уже предначертана. Ты возьмешь на себя официальную роль хранителя Дариуса, и я щедро вознагражу тебя за это. Справедливее не придумаешь.

Мое сердцебиение участилось, и адреналин забурлил, заставляя мои клыки жаждать крови. – Справедливо? Я Весы, сэр, думаю, я знаю, что справедливо, а что нет.

Его черты перекосились от ярости. – Не дерзи мне, мальчик. Это не просьба. Это приказ. Решение, принятое давным-давно твоей матерью и мной…

– И где я был, пока это решение принималось, а? – огрызнулся я, мои руки сжались в кулаки. Не то чтобы это была худшая работа в мире, но это означало наложить печать на мои мечты и похоронить любую мысль о том, чтобы стать чем-то большим, чем просто пешкой, которой помыкают Акруксы.

Этого не случится.

– Ты хныкал в своей кроватке, – прорычал он. – Вот как давно за тебя был сделан выбор. И ты добьешься большего в жизни, если больше никогда не будешь подвергать меня сомнению, – он отвернулся, как будто разговор был окончен. Но, черт возьми, это было не так. И не только это, он только что повернулся ко мне спиной, что было самым большим оскорблением, которое можно было нанести другому фейри в Солярии. Что доказывало, насколько сильно он меня уважает.

– Пошел ты, – прорычал я, и он остановился, его мышцы спины напряглись на фоне его модной рубашки. – У меня своя жизнь. Я не собираюсь вступать ни в какой союз. Дариус – друг, и все. Моя верность тебе и твоей семье на этом заканчивается, – мой рот приводил меня под арест больше раз, чем я мог сосчитать в Академии Зодиака, но это было по-другому. Как будто я только что уколол самую ядовитую змею в мире и предложил ей свое запястье.

Он бросился в сторону, и я задыхаясь, выбросил руку, чтобы отразить магию, которой он в меня выстрелил. Огненный хлыст поймал мое запястье, когда я выпустил поток мощного воздуха в самого лорда Акрукса, и он с яростным рычанием врезался в стену.

Боль вырвалась из огненного кнута, который обвился вокруг моей руки, а в нос ударил запах паленой плоти. Я вскрикнул, выплеснув воду из другой руки, и погасил пламя. Но это было не обычное пламя, это был огонь Дракона.

– Отпусти меня! – Я оскалил клыки и поднял руку, чтобы защититься, когда сзади меня ударил еще один хлыст. Я рывком обернулся и увидел, что мать Дариуса в кои-то веки оказалась полезной: она двинулась на помощь своему мужу.

– Что это, черт возьми, такое? – прорычал я. – Ты думаешь, это заставит меня склониться перед тобой?

Раскаленные плети остыли на моей коже и потянули к двери. Лайонел шел впереди, упираясь рукой в мой затылок, чтобы подтолкнуть меня. Я рванулся к нему, пытаясь впиться зубами в его руку, но за секунду до того, как я настиг его, он вырвался. Его глаза устремились на меня, и я не думал, что он снова меня недооценит. Если бы он так поступил, я бы победил.

Огненные цепи сковали меня по пятам, волоча за собой и направляя к двери под лестницей.

Он распахнул ее и ударил рукой по воздуху, так что цепи протащили меня через дверной проем. Дверь захлопнулась перед моим носом, и я погрузился в полутьму; единственное, что освещало пространство, были магические цепи, сковывавшие мои руки за спиной. Я дергал плечами, изо всех сил сопротивляясь путам, но это было бесполезно.

Ярость вгрызлась в мое нутро, и я со всей силы ударил ногой в дверь. Дерево раскололось, но не поддалось.

– Лайонел, ты кусок дерьма! – прорычал я, снова ударяя ногой в дверь.

Я споткнулся на лестнице от силы, которую я использовал, затем яростно зарычал, готовясь обрушить на дверь свое плечо, как в Питболе.

Прежде чем я налетел на дверь, как дикий бык, она распахнулась, и в нее влетел Дариус. Я ахнул, когда он врезался в меня, и мы, спотыкаясь, скатились вниз по нескольким ступенькам.

В воздухе витала гнетущая духота, и я инстинктивно повернул голову в сторону от нее. Лайонел стоял в дверном проеме, его угрожающая тень падала на нас. Он выпустил обжигающий воздух из своих ладоней, загоняя нас в угол, чтобы мы были вынуждены спуститься по лестнице подальше от него.

Дариус вытер разбитую губу тыльной стороной ладони. – Отец, остановись! – крикнул он, когда мы, пошатываясь, спустились по ступеням в глубину огромного подвала. Холодные каменные стены смотрели на меня, и пустота этого места наполняла меня леденящим ужасом.

Тепло рассеялось, и Лайонел стремительно налетел на Дариуса, превратившись в сплошное мускулистое пятно. Я в тревоге дернул руками, когда его кулак соприкоснулся с челюстью сына. Дариус вскинул руки, и в его ладонях расцвел огонь, но он был беспорядочным, и отец вскоре погасил его. Я бросился вперед с Вампирской скоростью и уперся плечом в бок Лайонела, пытаясь помочь.

– О, теперь ты хочешь защитить его, да? – Лайонел плюнул в меня, выбросив огромную огненную линию, которая прочертила между нами пропасть. Я попятился назад, не в силах пересечь ее, так как огонь продолжал пылать и освещать всю бетонную комнату вокруг нас.

Лайонел набросился на Дариуса со всей жестокостью своих кулаков, вся магия была отброшена. Паника и ярость разъедали меня, пока я не смог больше терпеть. Каждый удар заставлял меня кричать, но Дариус оставался невозмутимым, как будто это уже случалось раньше. И от одной этой мысли мне захотелось разорвать его отца на части от его лица.

На лестнице послышался скрип, и я повернулся, обнаружив там свою мать, а за ней и сестру.

– Освободи меня, – с облегчением вздохнул я, потянув за путы, которые продолжали сдерживать мою магию.

Мама покачала головой, ее лицо было суровым. – Пришло время, Лэнс. Мы не можем допустить, чтобы ты избегал этого.

Я в ужасе уставился на нее. Я знал, что она сука, но, черт возьми, она должна была быть моей сукой. Выступать за мою чертову команду.

Я посмотрел на сестру, и ее глаза были полны сожалений. Но все равно она стояла и ничего не делала.

Я вздрогнул от звука треска позади себя, и Дариус сказал что-то невнятное с полным ртом крови.

– Черт! – прорычал я, бросаясь в огонь, зная, что это было смертельное решение.

Пламя исчезло за секунду до того, как я добрался до него, и мое зрение перестроилось слишком поздно, когда Лайонел схватил меня за горло. Всплеском магии, потрясшим основы моего тела, он поставил меня на колени рядом с Дариусом.

Огненные цепи, удерживающие мои руки, направили мои ладони вперед, и мои пальцы сомкнулись вокруг запястий Дариуса. Он ошарашенно смотрел на меня опухшими глазами, а из его рта сочилась кровь, стекая на пол.

Мое сердце билось так, словно я был животным в ловушке, ожидающим смерти. Я ощущал только холод бетона под коленями. Это и страх перед тем, что собирался сделать Лайонел.

– Мне жаль, – сказал мне Дариус, а затем сплюнул комок крови на пол рядом с собой.

– Ублюдок, – зарычал я на Лайонела, от несправедливости происходящего мне хотелось кричать до разрыва сердца.

Он двинулся за Дариуса, положив руку ему на плечо, и я почувствовал, как кто-то положил руку на мое. Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что это моя вероломная мать, и мое горло перехватило от гнева.

– Ты будешь связан навечно, – спокойно сказал Лайонел, его окровавленные костяшки пальцев блестели в свете костра, который он развел над нами. – Лэнс Орион, ты будешь охранять моего сына в ущерб собственной жизни. Ничто и никогда не будет для тебя важнее этого, – объявил он, и мои надежды и мечты поплыли перед глазами.

– Подожди, – вздохнул я, но в его взгляде не было ни капли милосердия.

– Отец, нет, – рявкнул на него Дариус, что послужило ему сильным пинком.

Лайонел продолжил хриплым, звучным голосом: – Adiuro te usque in sempiternum.

Дариус вцепился в мои запястья и издал яростный крик. Я попытался вырваться, но давление магии Лайонела усилилось, пока мои ногти не впились в плоть Дариуса и не пустили кровь.

Паника вгрызлась в мое сердце и разорвала его в клочья.

Пожалуйста, нет.

Только не это.

Не забирай все, над чем я работал.

– Adiuro custodiet te mihi in filium, – раздался голос Лайонела, и глубокая сила ворвалась в мое тело, завладев самой моей душой.

– Пожалуйста, – выдавил я, отчаянно пытаясь остановить это.

– Слишком поздно для красивых слов, мой мальчик, – промурлыкала мама мне на ухо, ее рука сжалась на моем плече. – Это путь наших семей. Ты слишком долго отклонялся от своего истинного пути. Пришло время тебе присоединиться к нам с сестрой.

– Никогда, – сквозь зубы сказал я, но магия Лайонела снова ворвалась в меня, и я повалился вперед. Дариус тоже обмяк, и наши лбы встретились посередине, наши руки все еще были болезненно сцеплены вокруг рук друг друга.

– Adiuro te usque ad mortem! – крикнул Лайонел, и стены задрожали от страшной магии.

Мое сердце вдруг запылало от жара Драконьего огня, и та же боль пробила себе путь в моих запястьях, по моим венам, по моей крови. Она посеяла во мне семя, которое проросло колючими корнями и распространилось по всему телу.

Пот струился по позвоночнику, а жар пылал все сильнее и сильнее, не выпуская меня из своей палящей хватки. Я шипел сквозь зубы, ослепленный агонией, когда она проникала под кожу, проникала в каждую клеточку моего тела.

Когда он наконец отступил, я смог освободить руки Дариуса. На наших запястьях виднелись следы от ногтей, а в локтевом сгибе правой руки была отметина, похоже, выжженная. На моем был символ звездного знака Дариуса: Лев, а на его мой: Весы.

– Что ты наделал? – Дариус задыхаясь, прижал палец к знаку на своей руке.

Я провел пальцем по знаку на своей, рана увеличилась и покраснела, обжигая мое прикосновение.

– То, что я должен был сделать давным-давно, – пробормотал Лайонел. – Лэнс твой хранитель отныне и до тех пор, пока один из вас не испустит последний вздох. Привыкайте друг к другу. Потому что ваши жизни теперь переплетены, – он посмотрел на меня, и моя верхняя губа оттопырилась. – Твоя жизнь связана с его жизнью. Куда пойдет он, туда пойдешь и ты. Конец истории.

Дариус Акрукс

Отец отступил назад, и я свесил голову, когда боль и ярость в равной степени пронеслись по моему телу.

Я не сопротивлялся, когда он начал избивать меня. Я никогда не сопротивлялся. Я всегда думал, что от этого будет только хуже.

Агония резко пронзила мои ребра, которые я слышал, как трещали во время его натиска. Я не мог сделать глубокий вдох. Вкус крови заполнил мой рот. В моем сознании почти не было места ни для чего, кроме боли и огня.

Лэнс смотрел на меня так, словно никогда не видел меня раньше, и я не мог переварить жалость, которую нашел в его взгляде.

– Вставай, – прорычал отец. – Эта ночь еще далеко не закончилась. Вы двое слишком долго закрывали глаза на правду о нашей силе. Но теперь пришло время принять ее. Вы должны увидеть, что требуется, чтобы обладать той силой, для которой вы были рождены.

Лэнс поднялся на ноги раньше меня и схватил меня за руку, когда я споткнулся. Я чувствовал, как кровь стекает по лицу, а когда я взглянул на свою белую рубашку, то обнаружил, что она забрызгана красным.

– Уберите эти жалкие выражения со своих лиц, когда подниметесь наверх. Я сообщил остальным нашим гостям, что эта ночь окончена. Они считают, что твой детский выпад по поводу обручения является причиной окончания праздника, и согласились дать тебе время прийти в себя, – отец повернулся и вышел из комнаты вместе со Стеллой.

Клара замешкалась и повернулась к нам, в ее глазах блестели слезы.

– Мне так жаль, Лэнс, – вздохнула она. – Я думала, что если я возьму на себя роль, которая нужна маме, то она позволит тебе жить своей жизнью вдали от этого. Я не хотела, чтобы это случилось.

Лэнс в ужасе уставился на свою сестру. – Что они с тобой сделали? – задыхался он.

Она отодвинула рукав платья и показала знак Льва на своей руке. – Я связана с Лайонелом, – вздохнула она. – Не все так плохо, он заботится обо мне, он…

– Он позволяет тебе питаться им? – Лэнс сплюнул. – Мы знаем, мы видели.

Клара прикусила губу, ее взгляд переместился на меня. – Если ты питаешься от кого-то с такой силой, это как…

– Не выдумывай себе лишнего, – прорычал я. Я не собирался позволить ей начать сосать и мою шею.

– Я и не собиралась. Я просто пытаюсь сказать, что в этом есть и хорошие стороны, – она слабо пожала плечами, и я мог сказать, что она потратила много времени, пытаясь убедить себя в этом.

Лэнс посмотрел на меня, и я сузил глаза. – Тебя это тоже касается. Я потерял достаточно крови сегодня, не жертвуя при этом, – пробормотал я, моя неубедительная попытка пошутить провалилась, когда они оба уставились на меня. Должно быть, я выглядел как подогретое дерьмо, потому что Клара чуть не расплакалась снова, а челюсть Лэнса сжалась так сильно, что я боялся, что он может сломать зуб.

– Лайонел манипулирует тобой, – сказал Лэнс Кларе, выражение его лица было жестким. – Что он хочет получить в обмен на свою кровь?

Клара покачала головой, ее взгляд устремился к ногам. – Я тоже хочу этого, просто… я боюсь.

– Чего боишься? – умолял Лэнс, протягивая к ней руки, но она отстранилась.

– Мы не должны заставлять Лайонела ждать, – вздохнула Клара. Она бросила долгий, скорбный взгляд на брата, после чего скрылась из виду и побежала вверх по лестнице.

– Позволь мне помочь тебе, – тихо сказал Лэнс, направляясь ко мне с протянутой рукой.

– Не беспокойся об этом, – пробормотал я, вытирая кровь со щеки и стараясь не обращать внимания на жжение боли, когда костяшки пальцев задевали порез.

– Я не могу оставить тебя в такой боли, – сказал он.

– Все в порядке. Мама залатает меня, когда увидит, – сказал я пренебрежительно. – Это единственный показатель того, что она знает, что он это делает.

Рот Лэнса сжался в твердую линию, но он не отступил. – Я должен помочь тебе, Дариус, – сказал он решительно. – Это не выбор. Когда я вижу тебя таким, у меня начинает болеть мозг, как будто твоя боль – моя, а я…

Лэнс замолчал, пока мы смотрели друг на друга. Вот что сделала с нами магия моего отца. Ему было невыносимо видеть мою боль, и он должен был помочь мне, несмотря ни на что.

Я кивнул ему в знак согласия, когда он сократил расстояние между нами и прижал свою ладонь к моей коже.

Под его рукой зажглось красное свечение, и согревающий поток его магии влился в меня, пока он работал над исцелением моих многочисленных ран.

Мы стояли в тишине, пока он работал, и агония медленно покидала мое тело. Мои ребра снова затрещали, когда их вернули в правильное положение, и Лэнс поморщился в ответ, словно сам это почувствовал.

Я глубоко вдохнул, когда боль оставила меня, и Лэнс сделал шаг в сторону, освобождая меня от своей исцеляющей магии.

Я поймал его за руку, чтобы удержать, заметив темные круги под его глазами.

– Ты истощен? – спросил я, хмуро глядя на него. Я знал, что он хотел помочь мне, но он мог бы оставить мелкие раны в покое, если его магия была на таком низком уровне.

– Да. Я использовал много магии, пытаясь отбиться от Лайонела, – признался он, стиснув зубы от дискомфорта, который испытывал без наполнявшей его силы.

Вид его плачевного состояния наполнил меня тоской, превышающей обычную заботу, которую я обычно проявляю к человеку в его положении.

– Вот, – сказал я, протягивая ему свое запястье, не задумываясь об этом.

Лэнс удивленно нахмурился. Сильные фейри не предлагали свою кровь Вампирам просто так, а я был сильнее его, даже если еще не был хорошо обучен.

– Я не могу… Видя твой дискомфорт, я чувствую себя дерьмово, – раздраженно признался я.

Я не просил об этой связи между нами, никто из нас не просил. Но я не видел никакого другого способа сделать что-то, кроме как просто принять то, что произошло на данный момент. А это означало, что я не в состоянии справиться с тем, что он выглядит как дерьмо и лишен силы.

– Ты уверен? – спросил он, хотя его клыки уже увеличивались в ответ на зов моей крови.

– Просто поторопись; мне не нужны новые побои за то, что я заставил отца ждать, – мрачно сказал я.

Глаза Лэнса вспыхнули гневом при мысли о том, что мне снова будет больно, но он отбросил эти эмоции в сторону, взяв мое запястье в свою хватку и укусив.

Укол боли быстро сменился приливом удовольствия, когда я заметил удовлетворение в его глазах. Это было правильно, даже хорошо. Я вознаграждал его за помощь и понимал, что хочу этого почти так же сильно, как не хочу жениться на этой уродливой девушке наверху.

Мне захотелось протянуть руку и притянуть его ближе, но я поборол этот странный порыв, зная, что он не совсем мой.

Лэнс отступил, когда получил достаточно, и отпустил мою руку, глядя на меня.

– Черт, – вздохнул он. – Ты на вкус как…

– Это было слишком приятно, чтобы быть нормальным, – признал я. В моей голове промелькнуло воспоминание о том, как отец кормил Клару, и я не мог не думать о том, как они почти ласкали друг друга.

– Да. Твоя кровь – как мой собственный чертов героин, – сказал Лэнс, его темные глаза светились силой, которую я только что ему дал.

– Я думаю, нам не стоит больше заниматься этим, – сказал я, отгоняя тоску, которая сопутствовала этому. – Последнее, что мне нужно, это чтобы ты попытался всухую трахнуть меня во время кормления.

– Возможно, ты прав, – ответил Лэнс, его тон был шутливым, но его глаза горели желанием моей магии.

– Мммм, – я отошел от него и направился к лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз.

Я вышел в вестибюль как раз в тот момент, когда за открытыми дверями проехала машина.

– Последние гости только что уехали, – объявил отец, окинув нас с Лэнсом оценивающим взглядом.

Он не стал комментировать тот факт, что я исцелился. Его никогда не волновало, что мать исцеляла меня после его нападений. Полагаю, ему было достаточно насытить свою ярость за счет моей плоти, и он не чувствовал необходимости настаивать на том, чтобы после этого залечить мои травмы.

– Пойдемте, – нетерпеливо сказала тетя Стелла, выходя из комнаты слева от нас. Она закуталась в полуночную синюю мантию и надвинула капюшон на голову, пока я наблюдал за ней.

Отец поманил нас, словно мы были парой собак, и направился обратно через дом к столовой.

Когда мы дошли, я обнаружил, что Наследники и их семьи покинули нас, но большинство моих дядей и кузенов остались. Некоторые из них сняли свои рубашки, и мой взгляд упал на покрытую шрамами грудь Оскара, когда он двинулся к нам. К счастью, его уродливой дочери нигде не было видно, и его взгляд был устремлен на моего отца, а не на меня.

Я поискал в толпе своего брата, но его тоже не было.

– Мы готовы отправиться, когда вы будете готовы, Коммандер, – сказал Оскар, обращаясь к моему отцу с его титулом лидера Клана Драконов. Это был термин, который я редко слышал, но он означал, что все, что они затевают, очень важно.

– Пора, – сказал отец. – Всем собраться.

Лэнс придвинулся ближе ко мне, а Драконы, Стелла и Клара прижались к нему.

Отец достал из кармана мешочек со звездной пылью, и мое сердце забилось быстрее, когда я понял, что он планирует забрать нас куда-нибудь подальше отсюда.

Одним движением руки он подбросил в воздух горсть бесценной звездной пыли, и она осыпалась на всех нас, утаскивая из нашего нынешнего положения в этом мире и перенося в другое место.

Морозный воздух обдувал меня, когда мы оказались на открытой вершине скалы, и воздух наполнился шумом разбивающихся волн.

Лэнс поймал мою руку, указывая на небо позади меня, и я повернулся, чтобы посмотреть: на небе началось лунное затмение.

Мои губы разошлись. Подобные небесные явления обладали огромной силой. Что бы ни планировал мой отец, это не было совпадением.

Вокруг нас вспыхнул огонь, вздымаясь к небу, когда Драконы сняли свои рубашки и начали читать песнопения на каком-то древнем языке, который я не узнал.

Мой взгляд остановился на Кларе, когда она дрожащими руками начала расстегивать пуговицы на своем длинном платье. Она сбросила его, и мать завернула ее в струящийся голубой плащ, похожий на ее собственный.

Один из Драконов начал раздавать деревянные маски с гротескными лицами, а другой раздавал другие мантии.

– Мы должны остановить это, – вздохнул Лэнс, его глаза расширились от ужаса. – Это не просто темная магия, такие ритуалы были запрещены давным-давно. Это вмешательство в силы, которые мы не можем контролировать. Если кто-то из присутствующих погрузится в это слишком глубоко, он погибнет, его душу поглотят тени.

Прежде чем я успел ответить, холодная рука опустилась на мое плечо.

– Вы, мальчики, здесь, чтобы наблюдать за сегодняшним вечером, – темный голос отца окутал меня, как заклинание. – Мы пока не будем вас впутывать.

Я удивленно поднял на него глаза, но не успел ответить, как его сила врезалась в нас, повалив на колени.

По моему телу заструились сильные магические нити, обездвиживая меня на обочине этого безумия, а скандирование вокруг нас становилось все громче.

– Ты должен остановить это, – прорычал Лэнс, борясь с собственными путами. – Ты не можешь даже надеяться использовать такую магию! Мой отец говорил мне, что…

– Твой отец не был достаточно силен, чтобы подчинить себе тени. Он был неудачником и глупцом. Мы не повторим эту ошибку дважды, – отец ушел от нас, не сказав больше ни слова, а мы остались стоять на коленях в грязи, вынужденные наблюдать за этим извращенным ритуалом.

– Мы должны что – то сделать, – настаивал Лэнс, несмотря на то, что мы оба знали, что это безнадежно.

Его взгляд был прикован к Кларе, когда его мать передавала ей маску. На мгновение я увидел только ее залитое слезами лицо и страх в ее глазах, прежде чем маска скрыла ее черты, и она погрузилась в действия ритуала.

Пение становилось все громче, все яростнее, нарастало до крещендо по мере того, как луна все ближе и ближе приближалась к моменту полного затмения.

Магия в моих жилах кипела, желая вырваться на свободу, и пот струился по моему позвоночнику.

Что-то приближалось. Они притягивали сюда что-то, чему здесь не было места.

Мое сердце бешено колотилось о ребра, и я в панике взглянул на небо, когда кольцо света окружило луну.

Песнопения внезапно смолкли, фейри затихли, и все фигуры в плащах подняли руки к небу в безмолвной мольбе.

Горящий след движения привлек мой взгляд вправо, и я задохнулся, увидев метеорит, мчащийся к нам по горящему следу.

Он был настолько ярким, что мне было трудно смотреть на него, но я также и не мог оторвать взгляда.

Тьма оседлала эту падающую звезду. И она неслась прямо на нас.

Она ударила в землю с такой силой, что земля задрожала, и прочертила по земле пылающий след.

Я вскрикнул от испуга, и жар, исходящий от него, почти обжег мою плоть, когда огромный камень рухнул на землю прямо посреди фигур в плащах.

Наступила тишина, такая густая и глубокая, что у меня зазвенело в ушах. Я не знал, что именно они призвали с неба. Но при взгляде на это меня охватило сильнейшее чувство ужаса.