Текст книги "Менструирующий торговый центр (ЛП)"

Автор книги: Карлтон Меллик-третий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Десять, до смешного стереотипных, жертв (яппи, домохозяйка, пенсионер, спортсмен, набожная женщина, ковбой, студентка, геймер, гот и белый гангста из пригорода) в один прекрасный день оказываются не в состоянии покинуть торговый центр. Их ничто не удерживает. Двери не заперты. Другие покупатели могут приходить и уходить по своему усмотрению. Но по какой-то необъяснимой причине эти десять человек не могут оторваться от своего шопинг-миазма. Торговый центр закрывается, а они не уходят. Проходят дни, а они все еще там, едят в фуд-корте и спят в спальнях универмага. Потом они начинают умирать, один за другим, погибая от рук таинственного убийцы, а они все еще не могут выбраться. Повесть Карлтона Меллика III "Менструирующий торговый центр" – это и модернизированный вариант "Ангела-истребителя" Луиса Бунюэля, и пародия на роман Агаты Кристи "Десять негритят".

Карлтон Меллик III

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Я не слишком беспокоюсь о загрязнении, глобальном потеплении и разрушении окружающей среды, потому что, если мир однажды станет непригодным для жизни, мы просто построим в космосе гигантский торговый центр, где мы все сможем жить. Я уверен, что именно в этом направлении движется наше общество. Все, чего мы действительно хотим как вид, – это переехать в гигантский торговый центр и никогда его не покидать. Кому нужны деревья, океаны и небо, когда есть Orange Julius, Hot Topic и Footaction USA?

Эта книга была задумана как послание к людям. Послание, подчеркивающее неотложность строительства гигантского торгового центра в космосе. Клянусь, кто-то должен заняться этим вопросом как можно скорее, потому что наша планета не становится чище, а гигантский торговый центр в открытом космосе сам себя не построит. Так что смело пишите своему конгрессмену. Иначе нам всем крышка.

Эта книга – также дань уважения фильму Луиса Бунюэля «Ангел-истребитель», роману Агаты Кристи «Десять негритят» (он же «...И никого не стало») и фильму "Клуб «Завтрак».

Но на самом деле эта книга – всего лишь моя насмешка над собой. Я – потребительская шлюха, мы все – кучка потребительских шлюх. Какими бы антикорпоративными и панк-роковыми мы себя ни считали, мы все равно зависим от приобретения всякой тупой дряни.

Вы ведь купили эту книгу, не так ли?

Я остаюсь при своем мнении.

– Карлтон Меллик III 6/2/2011 7:59 pm

Карлтон Меллик III

«Менструирующий торговый центр»

ГЛАВА 1

На этой круглой Земле нет места лучше, чем торговый центр «Хэмпшир Молл». Я знаю, потому что об этом говорят рекламные ролики на телевидении. Их слоган гласит: «На Земле нет места лучше, чем Хэмпшир Молл».

И знаете что? Они правы.

У них есть еще одна реклама с другим слоганом, который гласит: "Вы никогда не захотите уходить".

Это очень смешная реклама, в которой женщина проводит весь день в торговом центре, а потом спит на кровати в магазине кроватей, а потом просыпается и делает еще покупки. Это заставляет меня смеяться каждый раз. Большинство телевизионных рекламных роликов вызывают у меня смех.

Сейчас я еду в торговый центр. На стоянке красное летнее солнце светит мне в глаза на фоне металла машин. По спине стекает капелька пота. Мне не терпится попасть в торговый центр, в идеальную прохладу.

После торгового центра я вернусь в офис, чтобы поработать еще сверхурочно. Я работаю не менее 60 часов в неделю, иногда 70, если повезет. Если у меня есть свободное время, я всегда стараюсь использовать его для сверхурочной работы. В противном случае я чувствую, что мое время потрачено впустую. Деньги очень важны. Я хочу получить их как можно больше, и я не против отказаться от выходных или вечеров, чтобы получить их. Чем больше у меня денег, тем больше я могу потратить в торговом центре.

Сейчас мне очень нравится тратить деньги в торговом центре. Это вполне оправдывает все сверхурочные.

Из торгового центра течет какая-то ржаво-красная жидкость. Она сочится из замшелых труб в цементе. Я надеюсь, что она не попадет на мои новые красивые туфли, потому что это очень дорогие туфли, которые не стоит носить больше одного дня в году. Я купил их в ультрамодном обувном магазине в торговом центре и купил самую дорогую марку, какую только смог найти. Должно быть, это самые лучшие туфли в мире, потому что они самые дорогие из всех, что я когда-либо видел.

Видно, что люди, тусующиеся у четвертого входа в торговый центр (мой любимый вход!), очень завидуют мне. Это видно по тому, как они разговаривают между собой.

Внутри торгового центра:

Прохладный воздух освежает мое тело от внешних покраснений, превращает пот в энергию. Дружелюбное эхо торговых центров обнимает меня. Сейчас суббота, а это значит, что все жители города пришли сюда за покупками. Все знают, что это лучшее время недели, чтобы быть в торговом центре, поэтому я всегда здесь в середине субботы. Однажды я слышал, как один человек сказал, что ему не нравится приходить в торговый центр, когда там много народу, но я не понимаю, о чем он говорит. Толпы людей оживляют торговый центр, наполняя его действием и звуками. Здесь действительно чувствуешь себя частью чего-то особенного и важного.

Прежде всего:

Я хочу пойти в зоомагазин, чтобы посмотреть на котят-авокадо. Они меня очень умиляют, и иногда я могу просунуть руку в отверстие в стекле, чтобы они лизнули меня в костяшку пальцев.

Котята – это мило.

Моя улыбка, вызванная мыслями о котиках, исчезает, когда я прохожу мимо подростков-бандитов устрашающего вида, которые направляются ко мне с согнутыми локтями и раздвинутыми коленями. Они белые, и, возможно, им всего по пятнадцать лет, но выглядят они все равно очень страшно, и я надеюсь, что они не хотят меня ограбить. Я стараюсь не смотреть им в глаза, но ничего не могу с собой поделать. Я смотрю на одного из них, и он видит, что я смотрю на него. Его заостренные брови гневно изгибаются, он хватает себя за яйца и показывает мне знак банды. Затем он с важным видом уходит, и его друзья дают ему "пять".

За исключением той ужасной стычки с бандитами, мой день прошел просто идеально. Я погладил котят-авокадо, съел немного китайской еды в фуд-корте, купил диски с любимыми голливудскими блокбастерами в Suncoast, приобрел несколько вещей в магазине As Seen on TV и купил пять новых рабочих рубашек!

Пора возвращаться в офис, но у меня очень хороший день, и я думаю, что хочу продолжить шопинг. Я могу задержаться здесь еще на час, а потом еще поработать сверхурочно.

Я прохожу мимо магазина Nordic Track и вижу знакомое лицо:

Брок, один из членов моей рабочей команды.

Брок мне не нравится. Он единственный в моей команде, кто никогда не работает сверхурочно. Точнее, он вообще почти не работает. Он постоянно пристает к девушкам и говорит о спорте с другими парнями. Спорт – это здорово, все его любят, это патриотично – любить его, но работа – это место для работы, а не для разговоров о спорте. За обедом я всегда стараюсь с кем-нибудь поговорить о спорте. Это самое подходящее время для разговора о спорте, и я обязательно о нем говорю. Меня очень волнует, кто выиграет Суперкубок. Но разговоры о спорте никогда не должны происходить в рабочее время.

Брок тестирует тренажеры. Он разминает мышцы и смотрит на себя в зеркало. Девушка, обслуживающая клиентов, аплодирует его мускулам.

Надеюсь, его уволят. Он прогулял работу в пятницу. Еще только половина года, но он уже использовал большую часть своего больничного и отпускного времени. Он работает сверхурочно только для того, чтобы компенсировать пропущенные дни. Что с ним не так? Этому парню нужно повзрослеть и правильно расставить приоритеты.

Я брожу по магазинам Dillard's и Sears, покупаю новый одеколон, новый галстук и новую электробритву. Хочу выглядеть на работе на все сто.

Присев отдохнуть на скамейку у фонтана, где кишат пожилые пары, шатающиеся по кругу с открытыми ртами, я роюсь в сумках и рассматриваю приобретенные вещи. Я впитываю их свежесть, их энергию. Мои пальцы теребят великолепную обложку нового DVD "Титаника" с Леонардо Ди Каприо (одним из моих любимых актеров, наряду с Томом Хэнксом) в главной роли. Я собираюсь поставить этот диск вместе с "Ромео и Джульеттой" Уильяма Шекспира на полку над телевизором у себя дома.

Смотрю на часы: три часа пролетели незаметно!

Все. Мне нужно срочно возвращаться к работе. Я НЕ хочу тратить субботу впустую.

Я возвращаюсь к южному входу (вход № 5!), осторожно выглядываю из стеклянных дверей, чтобы убедиться, что мерзкая красная жидкость не сделала лужицу посреди дорожки. Клянусь, я не хочу, чтобы она попала мне на ботинки.

Лужи нет. Я вижу несколько капель красной жижи, но ее нет нигде на тротуаре. Слава Богу. Моя обувь в безопасности.

Но... Я все еще не хочу выходить на улицу. Дело не в красной жидкости, я просто хочу еще немного побыть в торговом центре.

Шопинг снова затянул меня!

Я покупаю лакомство в Cinnabon, а затем иду в Waldenbooks, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь нового от Майкла Крихтона или Джона Гришема. Это два моих любимых автора. На сегодняшний день у меня есть все их книги. Я прочитал только несколько, но они все у меня есть. У меня также есть все фильмы, снятые по их книгам.

Парень в ковбойской шляпе и узких синих джинсах загораживает мне вид на раздел Джона Гришема. Он читает журнал о монстр-траках, хотя журнальный стеллаж находится в другом конце магазина, и просто игнорирует меня, когда я пытаюсь протиснуться мимо него.

Он ворчит и разговаривает сам с собой. Я решаю не просить его подвинуться. Вероятно, у Джона Гришема все равно не вышла новая книга. Уверен, что если бы она была, я бы услышал о ней по телевизору.

Мне действительно пора возвращаться к работе, но сейчас я хочу сходить в кино. Сейчас лето, и на экраны выходят самые горячие блокбастеры. Это идеальное время для похода в кинотеатр.

Я смотрю "Терминатор 3: Восстание машин". На мой взгляд, это лучший фильм в серии. В нем лучшие спецэффекты, что делает его более удачным, чем остальные. Но мне не нравится концовка. Весь фильм должен был быть просто о девушке-роботе, сражающейся с роботом Арнольда. А концовка должна была быть похожа на концовку второго фильма, где они меняют ситуацию так, чтобы будущее злых роботов никогда не наступило. Так будет интереснее.

Выйдя из кинотеатра, я замечаю, что торговый центр готовится к закрытию. Солнце уже село, и многие магазины закрыты. Не могу поверить, что я пропустил все эти сверхурочные. Я бы хотел, чтобы нам разрешили работать по субботам, но в это время приезжает бригада уборщиков. Я все время умоляю их разрешить мне работать по субботам, даже если там будет уборка, но они меня не слушают. Что ж, думаю, я могу пойти посмотреть "Титаник" в первый раз и примерить свою новую рабочую одежду.

Я возвращаюсь ко входу в торговый центр и смотрю в дверь. Другие покупатели огибают меня и идут к выходу, горячий ночной воздух обдувает мою шею...

Я не могу пошевелиться. Мои ноги не могут двигаться.

Я оглядываюсь на магазины торгового центра. Там ничего не открыто. Некуда идти. Так почему же я не хочу уходить? Почему я хочу остаться здесь?

Я чувствую себя как в той рекламе с женщиной, которая не хочет идти домой. У меня вырывается смешок, когда я думаю о том, чтобы спать на выставочной кровати. Это было бы забавно. Я всегда хотел быть таким, как люди в рекламе.

Но эти магазины заперты. Я никак не могу спать на выставочной кровати. Мне нужно просто пойти домой.

Я смотрю на двери...

Пора идти, – говорю я себе.

Я прячусь в общественном туалете у фуд-корта, запираюсь в кабинке и сажусь на сиденье унитаза, любуясь устройством для сворачивания буррито, которое я купил в магазине As Seen on TV.

Все звуки торгового центра затихают.

Проходит пара часов.

В туалет заходит уборщик.

Он открывает кабинки по очереди и мочится в каждый унитаз.

Когда он подходит к моей кабинке, кабинке для инвалидов, он не может открыть дверь. Как будто он думает, что с дверью что-то не так. Но он не пытается войти. Просто сдается. Он даже не удосуживается заглянуть под дверь, чтобы проверить, не прячется ли здесь кто-нибудь.

Уборщик прикуривает сигарету, делает несколько затяжек и бросает ее через дверь в мою кабинку. Она падает на пол рядом с моими пальцами. Я не двигаюсь. Он прикуривает еще одну сигарету и бросает ее за дверь. Она падает мне на колени, и я смахиваю ее в бачок унитаза. Он прикуривает еще одну сигарету и выкуривает почти всю, после чего бросает ее в кабинку рядом со мной. Она скатывается под перегородку к моим ногам.

Уборщик полминуты моет пол шваброй, затем выключает свет и уходит. Тусклая лампочка над раковиной освещает комнату серым светом. Сигареты возле моих новых модных туфель тлеют, словно два красных глаза.

Проходит еще несколько часов, и дверь снова открывается. Нет, подождите, не дверь. Что-то другое. С потолка снимается панель. Я вижу, как из потолка надо мной вываливаются ноги и балансируют на крыше моей кабинки. Это девушка. Какая-то колдунья с короткими спутанными волосами и темным макияжем. Ее кружевное черное платье рвется, когда она забирается в кабинку рядом с моей.

Меня она не заметила. Она садится на унитаз и мочится, постукивая ногами и напевая какую-то мелодию. Я не издаю ни звука, стараюсь даже не дышать. Закончив, она вытирается и натягивает трусы. Затем снова забирается под потолок.

Она не смывает. Я хочу зайти в кабинку и спустить за нее воду в туалете, потому что не смывать – это просто отвратительно. Но, наверное, кто-нибудь услышит и придет выяснять обстоятельства.

Не знаю, что я буду делать, если кто-нибудь меня здесь застукает.

Воскресенье.

Я просыпаюсь в туалете и проверяю часы. Торговый центр вот-вот откроется.

Выхожу из туалета с больной головой, на плечи наброшены пакеты с покупками. Разминаю спину в фуд-корте, затем иду к южному входу.

И все равно не могу уйти.

Что происходит? Почему я не могу уйти?

Я брожу по торговому центру, пока не открываются магазины, а потом покупаю еще кое-что. Диски и фильмы. Я ем в Chick-fil-A, а потом иду смотреть новый фильм с Сандрой Баллок в кинотеатре. Он довольно хороший. Все фильмы с Сандрой Баллок очень хороши.

Я снова пытаюсь уйти. Не получается. Я ем в Sbarro's и заглядываю в Sam Goody.

Брок снова в торговом центре. Теперь он в магазине Champ's, примеряет спортивную одежду и демонстрирует свои мускулы в зеркале. Он целует свои мышцы. Затем он притворяется, что обнимает своей мускулистой рукой горячую девчонку. Другой рукой он делает вид, что хватает воображаемую женщину за грудь, при этом напрягая мышцы в своеобразной позе. Я стараюсь, чтобы он меня не видел.

Я иду в зоомагазин к котикам-авокадо, чтобы они меня развеселили, но котиков там уже нет. Наверное, кто-то купил их обоих.

На ужин я иду в Chili's и беру фахитас с грибами. В Chili's готовят лучшую мексиканскую еду в мире. Мои пакеты с покупками лежат напротив меня, как будто это мое свидание. Я смотрю на их логотипы, как будто смотрю в глаза красивой женщины, и улыбаюсь. Пакеты с покупками всегда вызывают у меня улыбку.

Торговый центр сегодня закрывается рано. Я стою перед выходом, пытаясь найти свою машину на парковке. Она слишком далеко. Проходит час. Я просто не могу уйти.

В фуд-корте никого нет, кроме одного человека, сидящего за столиком. Это один из белых бандитов. Тот самый, который вчера показал мне знак банды.

Он выглядит больным. Он ест несвежую еду, которую, наверное, выгреб из мусорного бака.

– Что ты делаешь в моем фуд-корте, Ричи? – говорит он, показывая мне очень сложный бандитский знак, который заставляет его выглядеть так, будто он танцует танец курицы.

– Ты здесь работаешь? – спрашиваю я.

– Я хозяин этого места, сука, – говорит он, указывая на меня пальцами в форме пистолета. – Убирайся к чертовой матери, пока я не надрал тебе задницу, белый мальчик!

Я быстро ухожу от подростка, надеясь, что он не выстрелит в меня. Я слышал обо всех перестрелках в торговом центре.

Не совсем понимаю, почему он назвал меня "белым мальчиком". Он светловолосый, голубоглазый ариец. У меня рыжие волосы и веснушки, но мой отец был в значительной степени португальцем. Этот парень больше похож на белого мальчика, чем я.

На выходе из фуд-корта я оглядываюсь, а он хватается за яйца и бросает в меня новые бандитские знаки, бормоча что-то о своем пистолете.

Вернувшись в туалет, я довольно легко засыпаю. Мне снятся сигареты, попадающие в голову, и девушка-колдунья, сваливающая в соседнюю кабинку.

Мне не снится работа. Обычно мне снится работа, но сейчас мне снится торговый центр. Жизнь внутри торгового центра.

ГЛАВА 2

Понедельник.

Мне нужно на работу.

Я беру мокко в Starbucks. Делаю глубокий вдох. Затем пытаюсь уйти.

У выхода смотрю в дверь. Не могу пошевелиться. Не могу даже прикоснуться к двери.

Я смотрю направо и подпрыгиваю, когда вижу белого парня-гангстера у себя под боком. Но он не смотрит на меня. Он смотрит сквозь дверь, находясь в каком-то трансе.

– Разве у тебе не надо в школу? – спрашиваю я его.

Голос у парня мягкий.

– Сейчас лето, сука. Не разговаривай со мной.

– Ты тоже не можешь уйти? – спрашиваю я.

– Я могу уйти, когда захочу, йоу, – говорит он. – Я просто не хочу.

Он как бы бросает очень упрощенный знак банды и грустно уходит.

Я сталкиваюсь с Броком у входа в магазин FootAction USA. Он ждет открытия магазина, любуясь своим отражением в стекле.

– Разве ты не должен быть на работе? – говорит он мне, глядя на мое отражение в зеркале.

Я пытаюсь соврать:

– Мне нужно было купить костюм.

– У тебя были все выходные, чтобы купить костюм, – говорит он мне.

Я ухожу, бесцельно блуждая по торговому центру. У меня болят руки от таскания пакетов. Я пытаюсь ходить по магазинам, но сейчас это не приносит никакого удовольствия. Я решил больше ничего не покупать, потому что не хочу носить с собой еще больше сумок. Не говоря уже о том, что у меня заканчиваются деньги на дебетовой карте. Надо бы сэкономить на еде. Бог знает, как долго я буду здесь торчать.

Я пытаюсь снова. Мне нужно попасть в офис. Я уже опаздываю на пару часов. На этот раз я точно уйду. Неважно, что для этого потребуется. Я просто закрою глаза и вбегу в дверь. Это должно сработать.

У южного входа: На этот раз я не могу подойти к двери на расстояние вытянутой руки. Ноги просто не двигаются. Я закрываю глаза, но ноги не идут. Я пытаюсь бросить свой вес на дверь, надеясь провалиться внутрь, но гравитация почему-то работает неправильно. Мое тело не падает вперед, только назад.

Я падаю на пол и заползаю в угол. Уткнувшись лицом в колени, я начинаю плакать. Больше я ничего не могу сделать. Я не могу пойти на работу. Я не могу ходить по магазинам. Я не могу погладить котят-авокадо. Поэтому я просто плачу.

Проходит почти час. Надо мной стоит фигура и смотрит вниз. Я вытираю слезы с глаз и вижу Брока. Его мускулистое тело выгибается передо мной, под мышками несколько пакетов с покупками.

Я пытаюсь заговорить, но мой голос срывается. Мне приходится с трудом выдавливать из себя слова:

– Я... я... не могу... уйти, – я вытираю рукой сопли с лица. – Пожалуйста... помоги мне. Подними меня и выкинь отсюда, если придется. Я не знаю, что со мной происходит. Я не могу выбраться из торгового центра.

Поставив сумки, он протягивает руку и поднимает меня с пола.

Он смотрит на меня с сердитым лицом. Наверняка он думает, что я сошел с ума.

Но тут, откуда ни возьмись, по его щеке скатывается слеза.

И он говорит:

– Я тоже не могу.

Мы покупаем мокко в Starbucks и устраиваемся в фуд-корте. Сейчас почти обеденное время, поэтому большинство столиков заняты.

– Я здесь с пятницы, – говорит Брок. – Я приходил сюда во время перерыва, но так и не вернулся на работу. Сначала я думал, что не хочу уходить. Я думал, что могу уйти, если захочу, но не могу. Я думал, что схожу с ума.

– И я думал, что схожу с ума, – говорю я ему.

– Я перепробовал все, – говорит он. – Вчера вечером я даже не стал прятаться, когда торговый центр закрылся. Я хотел, чтобы охранник силой выставил меня на улицу. Но охранников не было. Я спал на скамейке у всех на виду, но никто ничего не мог сделать.

– Должно же быть что-то, что мы можем сделать, – говорю я.

Его лицо краснеет и одухотворяется от моего взгляда.

– Извините.

Женщина хлопает меня по плечу. Она вся в слезах. Ее голос дрожит.

Мы смотрим на нее – блондинка лет тридцати с сумками в два раза больше, чем у нас с Броком.

– Вы сказали, что застряли в торговом центре?" – спрашивает она. – Вы не можете выбраться?

Она одна из нас.

– Я тоже здесь застряла, – она садится рядом со мной, вытирая слезы. – Я пыталась уехать, но не могу. На прошлой неделе я отвезла детей в школу и пришла в торговый центр, как в любой другой день, но к окончанию занятий я уже не могла уйти. Я так и не забрала своих детей. Я не приготовила ужин для мужа...

– Что-то здесь ужасно не так, – говорит ковбой с журналом "Монстр-трак".

Он садится за наш столик и говорит вполголоса:

– Я тоже здесь застрял.

Мы не уверены, что эти двое вместе, или они просто случайно услышали нас одновременно.

– Господи, – говорит Брок, разжимая кулак. – Что, черт возьми, здесь происходит?

Теперь нас четверо. Я начинаю чувствовать себя немного лучше. Просто немного комфортнее в этой ситуации.

– По крайней мере, мы здесь не одни, – говорю я.

Две незнакомки представились. Женщину зовут Вайоминг. А ковбоя зовут Аарон.

– Интересно, есть ли еще такие люди, как мы, – говорит Брок.

– Я думаю, что есть, по крайней мере, еще один или два, – говорю я.

– Я больше никогда не увижу своих детей, – плачет Вайоминг.

Ковбой пытается ее утешить, но у нее начинается истерика.

– Я такая ужасная мать! – говорит она. – Я даже не позвонила им! Они, наверное, думают, что я...

Наступает тишина.

– Что за... блядь? – говорит Брок. – Куда все подевались?

Я отвожу взгляд от Вайоминг и осматриваю окружающую нас местность. Все столики в фуд-корте пустые. Все ушли. Исчезли.

– Я не видел, чтобы кто-то вставал и уходил, – говорю я.

Даже работники торгового центра пропали. В ресторане Cajun & Grill за прилавком готовится еда, но за ней никто не следит. Их пост покинут. Весь фуд-корт заброшен, причем в самое людное время дня.

Тишину прерывает гулкое эхо – двери в зал игровых автоматов распахиваются.

К нам бежит белый парнишка-гангстер.

– Что происходит, йоу? – спрашивает он.

– Все исчезли, – говорю я.

Он говорит:

– Почему они свалили, йо?

Брок не говорит парню ни слова, выбегает из фуд-корта и оглядывается по сторонам. Нигде никого нет. Здесь совершенно нет жизни. Мы бежим к южному входу, белый парень-гангстер следует за нами. На этот раз мы не можем приблизиться к входу ближе, чем на десять футов. Мы смотрим на улицу, на двери.

Все на улице. Сотни людей толпятся на парковке, смотрят на нас изнутри.

– Что они делают? – кричит Вайоминг. – Почему они просто так смотрят на нас?

Их лица безжизненны, пусты, они смотрят на нас с открытыми ртами. Они неподвижны, словно картины.

– Что-то очень, очень не так, – говорит Брок.

Мы оставляем сумки в фуд-корте и идем искать в торговом центре других людей, зовущих на помощь.

– Давайте разделимся, – говорит Брок. – Как тебя зовут, парень? – спрашивает он белого бандита.

– Си-догг, Вес'сайд, – отвечает тот.

– Твое настоящее имя, придурок, – говорит Брок.

– Это мое настоящее имя, сука.

– К черту, – говорит Брок и поворачивается ко мне. – Ты берешь этого парня и Аарона. Я пойду с Вайоминг.

– Хрена лысого, – говорит Си Догг. – Я не пойду ни с каким деревенщиной-расистом и белым богатеем.

– А ты разве не белый? – спрашивает Брок.

– Мой отец был частично черным, йоу, – говорит он. – Я, по крайней мере, на 10% черный.

Брок отмахивается от него и уходит, Вайоминг и Аарон следуют за ним. Я остался с белым парнем-гангстером.

– Пошли, – говорю я ему.

– Дерьмо, сука, – говорит парень, вышагивая за мной и покачивая головой взад-вперед.

Я шагаю по пустому торговому центру, призывая всех, кто откликнется. Паренек не помогает мне звать людей, просто идет позади меня в надвинутой набок кепке, бормоча себе под нос про 40-е, тупит и ругается сам с собой.

– Есть кто? – раздается мой голос.

Ответа нет.

Пустота пугает, преследует. Торговый центр больше не является счастливым, живым местом. Его энергетика стала черной. В конце торгового центра мы находим человека, сидящего на скамейке у фонтана. Пожилой мужчина.

– Вы нас не слышали? – спрашиваю я старика.

Он улыбается фонтану, не обращая на меня внимания.

Я встаю перед ним. Один глаз у него фальшивый, стеклянный, направленный не в ту сторону. Его улыбка неуютно велика, большие гнилые зубы, большие мохнатые брови. Он просто смотрит на воду.

– Что это с ним? – спрашивает Си Догг.

Старик хихикает, как маленькая девочка, глядя на нас.

Рядом с ним несколько пакетов с покупками – все из магазина "Сказочная принцесса".

– Моя жена умерла здесь несколько лет назад, – говорит старик. – Прямо на том месте, где я сижу. Она смеялась, когда умирала. Я иногда вижу ее в воде. Она просто смеется.

– А кто-нибудь еще здесь есть? – спрашиваю я.

– Мне нужно купить зубную пасту со вкусом русалки, – говорит он.

Белый парень пожимает плечами.

Старик покачивается на своем месте.

– Я хочу подушку из мороженого.

В торговом центре включается переговорное устройство. Голос Брока: "Всем, кто находится в торговом центре, просьба собраться в фуд-корте. Если вы меня слышите, значит, вы не одни".

Он повторяет это и затем кладет трубку.

– Нам нужно в фуд-корт, – говорю я старику.

Он снова вернулся в свой мир. Смотрит на фонтан, нахмурив брови, на его лице – БОЛЬШАЯ улыбка.

– Давай просто оставим его, йоу, – говорит парень.

– Помоги мне, – говорю я, поднимая старика на ноги.

Нам практически приходится тащить его через весь торговый центр. Его лицо по-прежнему застыло в безумном выражении, ноги – как негнущиеся доски.

В фуд-корте: два новых лица. Тучная женщина средних лет и чернокожий парень – чуть моложе меня, наверное, лет двадцати, но одетый как панк-рокер-подросток. Синие дреды, разбитые очки, пирсинг, скейтборд.

Тучная женщина о чем-то говорит, но ее никто не слушает. В каждом втором предложении звучит слово "Иисус". Чернокожий парень выглядит спокойным, не озабоченным и в то же время заинтересованным ситуацией.

– Наверное, нам как-то промыли мозги, – говорит чернокожий парень. – Как будто мы подопытные кролики для какого-то эксперимента с подсознательной рекламой.

Белый гангстер обрадовался, увидев здесь настоящего живого чернокожего. Он говорит:

– Вассап, братан, – и садится рядом с ним, как будто это его старый друг детства. Черный скейтер просто игнорирует его.

Следом за нами приходят две молодые девушки. Они не вместе, но приехали одновременно.

– Чеееееерт! – кричит Си-догг одной из них: гавайская девушка с платиновыми светлыми волосами, в обтягивающей майке и розовых шортах. Она, должно быть, только что окончила школу. Обычная богатая чирлидерша. Она занята разговором по мобильному телефону с кем-то о вечеринке, которую пропустила на выходных, садится рядом с нами, но даже не смотрит в нашу сторону. Только одна сумка с покупками у нее на плече.

Я узнаю другую девушку. Это та самая ведьмочка-гот, которая была со мной в туалете прошлой ночью. Примерно студенческого возраста, на руках татуировки в виде стрекоз. Она вся в пыли и грязи, наверное, от ползания по потолку. Она тоже ничего не говорит, только прикуривает сигарету и выдыхает через плечо.

Мы ждем других, но никто не приходит.

– Наверное, больше никого нет, – говорю я.

– Согласен, – говорит Брок. – Только мы вдесятером.

– Идеальное количество испытуемых для эксперимента, – говорит черный парень.

– Хорошо, – Брок забирает телефон у симпатичной девушки и выключает его. – Давайте сначала пройдемся по комнате и попросим всех представиться.

– Извини, – обращается к Броку симпатичная девушка. – Кто ты такой, чтобы вешать трубку моего телефона?

Голос Брока становится раздраженным.

– Ты можешь поговорить по своему дурацкому телефону после того, как мы закончим.

– Я хочу знать, что происходит, – говорит набожная женщина. – Я хочу получить ответы прямо сейчас!

– Слушайте, у меня есть план на эту дискуссию, так что не перебивайте меня. – Брок всем показывает свои мускулы. – Сначала мы представимся, а потом обсудим ситуацию. Понятно? Хорошо, я буду первым. Меня зовут Брок Снатчер. Те, кто видел, как я играю в футбол, называют меня Брок Ловец мячей, – он гордо кивает, а девушка-гот фальшиво зевает. – Я работаю вон с тем Джоном, – показывает он на меня, – а здесь торчу с пятницы. Я понятия не имею, что происходит, но если мы будем держаться вместе и работать как одна команда, я уверен, что мы разберемся с этим делом. А теперь ты, Джон.

– Я Джон, – говорю я.

Все по-прежнему смотрят на меня. Я пожимаю плечами.

Брок смотрит на девушку-ведьму:

– Я Хлоя. Я работаю в магазине Hot Topic. Последние несколько дней пряталась в подвале. Не знаю, почему я не хочу уходить. Я ненавижу торговый центр. Я ненавижу всех людей в торговом центре. Я всегда хочу уйти.

Ковбой:

– Меня зовут Аарон. Я только что уволился из резервации и работаю на ранчо своего дяди. Пару дней назад зашел за новыми джинсами. Всего одна пара джинсов. Но в итоге я застрял здесь, как и все вы. Я очень волевой парень. Я хожу в церковь, знаете ли. Но я так и не смог заставить себя покинуть это место.

Черный парень:

– Спайдер. Я учусь на дизайнера игр. Я только что приехал сюда сегодня утром и играл в демонстрационный Xbox в Game Wizard, когда все исчезли. Вокруг никого не было, так что я положил пару игр в штаны и вышел. Но из торгового центра я не вышел. Я не мог уйти. Я подумал, что меня удерживает чувство вины, и вернул игры. А потом наткнулся на вас, ребята. Похоже, все гораздо серьезнее, чем я думал. Так вы все спали здесь каждую ночь? Прятались? С ума сойти.

Белый парень-гангстер:

– Зовите меня Си-Дог, йоу.

– Си-догг? – спрашивает Спайдер. – Как твое настоящее имя?

Парень опускает глаза.

– Седрик.

– Ты похож на Седрика, – говорит Спайдер.

Лицо Седрика краснеет.

– Не обижай на меня, йоу, мы братья.

– Братья?

– Я на 30% черный, йоу, – говорит он.

Спайдер говорит:

– Ты серьезно?

– Давайте вернемся к делу, – прерывает Брок.

Набожная женщина:

– Я Кэрол. Я управляю магазином Christian Supply и с пятницы каждый день сплю там после закрытия. Такое ощущение, что приближается апокалипсис. Я буду молиться за нас.

Старик:

– Я не знаю, кто из вас кто. Я бы хотел, чтобы вы перестали на меня так смотреть.