Текст книги "Сладкая история (ЛП)"

Автор книги: Карлтон Меллик-третий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Затем она встала, вытерла грязь с платья и ударила Тимми по его пухлой руке.

– За что это было? – воскликнул Тимми, потирая болезненное место.

– Это за то, что женился на мне, придурок.

Она свистнула Вонючке, и черепаха отлетела к ней на плечо. Затем она вышла из парка и не разговаривала с Тимми по дороге домой, как бы близко он ни следовал за ней на своём велосипеде.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Что случилось с твоим красивым новым платьем? – спросила мать Салли, когда она вернулась домой.

Её голос был сердитым. Он почти всегда был сердитым.

Салли пожала плечами и отмахнулась от неё.

– Почему ты так поздно? – спросила её мать.

Салли бросила сумку с книгами на диван.

– Ты носишь обручальное кольцо? Где ты достала его?

Салли снова пожала плечами. Она была слишком подавлена ​​тем, что упустила своё желание, что не хотела иметь дело со своей матерью.

– Я сегодня вышла замуж, – сказала Салли.

– Что значит, ты вышла замуж?

Затем Вонючка спрыгнула с плеча Салли и полетела по комнате.

– Почему твоя черепаха летает? – ахнула её мать.

Салли просто поднялась в свою комнату.

– Что вообще такое происходит? – сказала мать Салли, уворачиваясь от черепахи, которая летала вокруг её головы, как летучая мышь.

* * *

Когда Салли вошла в свою комнату, она переоделась, сменив свой счастливый солнечно-жёлтый наряд на тоскливое чёрно-серое платье, которое она обычно надевала только на похороны, когда одна из её кукол умирала, и её нужно было хоронить на заднем дворе. В тот день у неё было похоронное настроение.

– Что случилось, Салли? – спросила Мэри Эллен, её любимая кукла.

Салли нахмурилась, глядя на свою куклу.

– Ничего...

Мэри Эллен была похожа на мини-близнеца Салли. У неё были вьющиеся чёрные пряди волос, как у Салли, и она была одета в розовое платье с оборками, которое мама Салли сшила для неё.

– Ты выглядишь так, будто вернулась со свалки, – сказала Венди Мэй, рыжеволосая тряпичная кукла, лежащая на её кровати. – Что-то плохое случилось в школе?

– Нет, – сказала Салли. – Сегодня я нашла край радуги и могла загадать одно желание.

– Чего ты пожелала? – спросила Мэри Эллен.

– Я хотела, чтобы пошёл дождь из конфет, – сказала Салли. – Но это не сбылось.

Салли села на свою кровать, и пять кукол подошли к ней и прижались, как пластмассовые щенки в маленьких платьицах. Никто в семье не знал, что её куклы живы. Это был секрет, который она должна была хранить от всех, кого знала. Её куклы предупредили её, что если она когда-нибудь скажет кому-нибудь, что они живы, то они больше не будут её друзьями. И это было худшее, что могло случиться с Салли. Её куклы были её лучшими друзьями во всём мире. Она не знала, что будет делать без них.

– Откуда ты знаешь, что это не сбылось? – спросила Мэри Эллен.

– Потому что конфетного дождя ещё не было.

– То, что этого ещё не произошло, не означает, что это не сбудется, – Мэри Эллен запрыгнула Салли на колени. – Держу пари, что в следующий раз, когда пойдёт дождь, из облаков вместо воды будут падать конфеты.

– Правда? – спросила Салли, её глаза наполнились надеждой. – Думаешь, это возможно?

– Конечно, возможно! – сказала Мэри Эллен. – Ты только подожди!

– Спасибо, Мэри Эллен.

Салли обняла свою куклу, чувствуя себя намного лучше, чем раньше. Она надеялась, что её желание всё же сбудется. Когда она отстранилась, кукла увидела что-то блестящее на руке Салли.

– Где ты взяла это красивое кольцо? – спросила Мэри Эллен, обеими руками подняв палец Салли.

– О... – сказала Салли, хмуро глядя на бриллиант. – Я вышла замуж.

– Замуж! – куклы вскрикнули. – Как здорово!

– Мы должны устроить вечеринку, чтобы отпраздновать! – сказала Венди Мэй.

– У нас должен быть торт и подарки! – сказала Флора, лысая кукла с отсутствующей левой рукой.

– Но я не рада, что вышла замуж, – сказала Салли. – Тимми Тако, соседский толстяк, женился на мне без моего разрешения. Это было то, чего он пожелал, когда мы нашли край радуги.

Мэри Эллен оттолкнула палец Салли.

– Фу, я ненавижу этого ребёнка! Он всегда бегает под разбрызгивателями в нижнем белье!

– Ты можешь видеть, как его жиры подпрыгивают, когда он бежит! – Венди Мэй вскрикнула.

Мэри Эллен покачала пластиковой головой.

– Ты не можешь выйти за него замуж. Ты просто не можешь.

– Но я не могу развестись, – сказала Салли. – Я навсегда застряла с ним в браке.

Куклы бегали по кругу, крича:

– Отвратительно! Отвратительно! Отвратительно!

– Он не собирается переезжать сюда, не так ли? – спросила малышка Флора. – Я не хочу делить комнату с этим ребёнком. Он ест жуков и пахнет чипсами!

Салли не думала об этом. Паника окрасила её розовые щёки в тёмно-багровый цвет.

– Я не думала об этом... – Салли закрыла рот рукой. – Мужья и жёны должны жить друг с другом. Что, если мои родители заставят меня жить с ним?

Куклы в ужасе подпрыгивали.

– Не позволяй ему! – Мэри Эллен плакала.

– Повсюду будут крошки от чипсов! – малышка Флора тоже плакала.

– Он такой толстый, что сломает кровать! – закричала кукла в матросском костюме.

– Нам придётся перерезать ему горло во сне! – прошипела Венди Мэй.

– Но тогда его тело будет вонять! – сказала Мэри Эллен со слезами на глазах. – Это совсем не годится!

Салли провела следующий час, успокаивая своих кукол и обещая им, что никогда не позволит Тимми Тако жить с ними, несмотря ни на что. Она скорее убежит в другую страну, где он никогда больше её не найдёт.

* * *

Салли весь день была в скверном настроении, пока её отец не пришёл домой. Всякий раз, когда она над чем-то грустила, её отец всегда подбадривал её, что бы её ни расстраивало.

Отец Салли был её самым любимым человеком во всём мире. Он был не только самым хорошим отцом на планете, но и самым заботливым отцом, который только мог быть. Он был похож на гору мяса и мускулов, возвышаясь над всеми другими отцами на пикнике отцов и детей. Салли нравилось, что он каждый день надевал на работу самые модные костюмы в серую клетку и носил самые блестящие очки в золотой оправе. Всякий раз, когда он катал её на спине, она чувствовала себя так, как будто ведёт трактор или едет верхом на массивном медведе гризли. На его плечах она была так высоко в воздухе, что казалось, что она летит. Она могла дотянуться до потолка и достать до высоких полок, до которых её старшая сестра не могла дотянуться даже со стремянкой.

– Как дела, Зефирка? – спросил её отец, поглаживая по голове и шагая через парадную дверь.

Салли ненавидела, когда он называл её Зефиркой, но всё равно позволяла ему использовать это прозвище, потому что знала, как ему нравится называть её так. Он сказал, что это из-за того, какая она мягкая и милая.

После того, как он задал вопрос, её хмурое лицо выразило, что дела идут совсем не очень хорошо. Она сказала:

– Сегодня Тимми заставил меня выйти за него замуж, и когда я хотела, чтобы пошёл дождь из конфет, ничего не произошло.

Её отец не ответил. Он просто наклонился и поцеловал её в щёку губами с запахом мятного леденца, слишком уставший, чтобы расслабиться после долгого дня в офисе и заняться фантазиями ребёнка.

Отец Салли работал биржевым маклером, но Салли не знала, что такое биржевой маклер. Всякий раз, когда она спрашивала его, в чём заключается его работа, он всегда отвечал ей, что зарабатывает деньги на жизнь. Из-за этого Салли вообразила, что он целый день работает на государственной фабрике, печатая долларовые купюры. Это вовсе не казалось очень тяжёлой работой.

– Ты принёс мне конфет? – спросила Салли.

Её отец вытащил две Pixy Stix, и хмурый взгляд Салли расплылся в улыбке. Pixy Stix были её любимыми.

– Оставь их до ужина, – сказал он, погладив её по голове, как добрую собаку.

Затем он отодвинул её со своего пути.

Когда отец вышел из прихожей, он увидел, как мать бегает по гостиной с метлой. Она гналась за маленькой Вонючкой, которая только что стала первой черепахой в истории, отказавшейся сбавлять скорость.

– Перестань! – закричала мать, когда Вонючка вылетела в коридор.

Отец встал на пути Вонючки, и черепаха прилипла к его груди, как присоска.

– Что, чёрт возьми, делает эта маленькая леди? – спросил отец, улыбаясь Вонючке.

– Она не перестаёт летать повсюду! – воскликнула мать. – Она уже опрокинула две вазы и бабушкину урну!

Прежде чем отец успел её схватить, Вонючка спрыгнула с его груди и взлетела вверх по лестнице.

– Ну, разве это не что-то? – сказал отец.

– Ты позволил ей уйти!

– Черепахи, конечно, живее, чем когда я был мальчиком, – сказал отец.

Когда её родители обратились к Салли за разъяснениями, она снова только нахмурилась. Она немного завидовала тому, что желание её черепашки сбылось, а её нет.

* * *

Джейн не возвращалась домой до ужина. Она была старшей сестрой Салли, но Салли редко её видела. Поскольку она была подростком, Джейн предпочитала гулять с друзьями, чем оставаться дома с семьёй. Единственное время, когда она была рядом, это когда ела или спала. Она даже не делала домашнее задание дома. Она либо делала его в гостях у своих друзей, либо просто копировала у придурка, который сидел рядом с ней в течение первого часа занятий.

– Как прошёл твой день, Солнышко? – спросил отец.

Джейн плюхнулась на своё место в конце стола. Ей не нравилось прозвище, которое дал ей отец, потому что уже несколько лет никто не мог назвать её Солнышком. Её было бы более точно описать как мрачное облако. Со всем своим пирсингом и тёмным макияжем она выглядела как ведьма, похищающая души, которая скрывается в тёмных тенях, ожидая своей следующей жертвы.

Вместо того чтобы ответить отцу, Джейн повернулась к сестре и сказала:

– Хорошее платье.

Чёрно-серое клетчатое платье Салли мало чем отличалось от того, что было на Джейн. Джейн была тем, кого она называла готической лолитой, одеваясь в моде кавай-нуар, проистекавшей из её интереса к японской культуре. Она и её друзья проводили бóльшую часть времени в книжном магазине в торговом центре, пили кофе и читали мангу, слушая Moon Kana, Strawberry Machine и Kanon Wakeshima в наушниках.

– Это моё траурное платье, – с улыбкой сказала Салли, держа вилку со шведской тефтелькой на конце.

Её весёлый настрой не соответствовал стилю её платья.

– Круто, – сказала Джейн.

Затем она покрутила вилкой в своей тарелке с яичной лапшой.

– Вы, девочки, не должны одеваться в такие тёмные цвета за обеденным столом, – сказала мать.

– Почему? – спросила Джейн.

– Потому что тёмные цвета угнетают и отталкивают. Хорошие девочки всегда носят яркие, счастливые цвета, такие как дынно-оранжевый или медово-зелёный. Розовый, нежно-голубой или фиолетовый также будут приемлемы.

– Я ношу фиолетовое, – сказала Джейн, демонстрируя своё тёмно-фиолетовое колье и соответствующие браслеты.

Мать нахмурилась.

– Это не тот фиолетовый, о котором я говорю. Если ты носишь фиолетовый, это должен быть прекрасный пастельно-фиолетовый. Пасхальный пурпур. Не фиолетовый синяк. Из-за твоего наряда ты сама выглядишь как синяк.

– По крайней мере, я ношу платье, – сказала Джейн. – Ты не разрешала мне носить брюки и футболки, как всем остальным девочкам в школе, так что это мой компромисс.

Мать отмахнулась от спора стаканом бренди. Она не привыкла к компромиссам. Она ответила:

– Но я хочу, чтобы ты была настоящей леди. Девочки должны быть одеты в яркие платья. Несколько веков назад тебя бы сожгли на костре за такой вид. Хочешь, чтобы тебя сожгли на костре?

Джейн закатила глаза. Каждый день это был один и тот же спор с её матерью. Это только заставило её хотеть одеваться ещё менее консервативно. Она не могла дождаться, когда станет достаточно взрослой, чтобы сделать татуировки. Татуировки черепа прямо на её шее было бы достаточно, чтобы отправить её мать прямо в психушку.

– Ты ведёшь себя так, будто застряла во времени 1950-х, – сказала Джейн. – Если бы я одевалась так, как ты хочешь, я была бы полной ботаничкой.

– Салли носит платья, и она не ботаничка, – сказала мать.

– Ей всего девять. Продолжай одевать её так, и люди подумают, что с ней что-то не так, – Джейн посмотрела на Салли. – Люди уже думают, что с ней что-то не так.

Салли хмуро посмотрела на свою старшую сестру.

– Мне нравятся мои платья.

Мать сказала:

– Ну, она точно не будет одеваться, как ты, в твоём возрасте, вот что я тебе скажу.

Отец прочистил горло, пока все не посмотрели на него.

– Ну, я думаю, что обе мои дочери выглядят просто прекрасно такими, какие они есть, – сказал отец, возвышаясь над всеми за столом.

– Это ты так думаешь, – сказала ему мать.

– Они могут носить чёрное или фиолетовое, платья или брюки, они могут даже носить большие густые усы, свисающие с кончиков губ, и я не возражаю. Пока они счастливы, это всё, что меня волнует.

Мать выпила полстакана бренди, глядя на отца. Когда она поставила стакан, она спокойно сказала:

– Это из-за такого отношения у неё весь этот металл на лице.

– Это ничем не отличается от тех серёжек, что были у тебя с детства, – сказал отец. – Это просто серьги для носа, губ и бровей.

– Кольцо в носу делает её похожей на быка, – сказала мать. – Как ты можешь оставаться в стороне и позволять своей дочери выглядеть как бык?

– А что плохого в том, чтобы быть похожим на быка? – спросил отец, улыбаясь, указывая вверх вилкой и ножом. – Бык – прекрасное существо. Это гордо и величественно. Мы должны развесить по всему дому картины с изображением быков, чтобы украсить это место. Говорю вам, если бы больше девушек выглядело как быки, то ни один мальчишка не мог бы делать ничего, кроме как восхищаться красотой окружающих его девушек в течение всего дня.

Мать указала на еду отца:

– Те фрикадельки на твоей тарелке, вероятно, были сделаны из быков.

– М-м-м... – отец взял фрикадельку вилкой и сказал: – В виде шарика они ещё красивее, – потом откусил и поднял брови.

Салли рассмеялась над отцом. Он был очень смешным человеком. Вот почему она любила его больше всех на свете. Он никогда не повышал голоса и ни с кем не спорил. Он никогда не расстраивался, как бы плохо ни было. Он всегда был весёлым и позитивным. Даже когда Салли сломала руку, упав с качелей в первом классе, её отец смог вызвать улыбку на её лице и поддерживать её, даже когда в глубине души он ужасно беспокоился о её благополучии.

Джейн, с другой стороны, устала от выходок отца. Она уже давно перестала думать, что он милый и умный. Она была в том возрасте, когда всё было очень серьёзно. Её музыка, её отношения, её искусство, её взгляды на мир. Все эти вещи были очень важны. Они что-то значили. Она не знала, что они значили точно, но они значили что-то глубокое, что было наверняка. У неё не было времени на мальчишеское поведение отца.

– Вы не догадаетесь, что сегодня сделала Салли.

Мать решила переключить внимание со старшей дочери на младшую. Время ужина для неё не было связано с тем, чтобы собрать семью вместе. Речь шла о том, чтобы дать ей возможность высказать свои претензии каждому члену семьи в ситуации, когда никто из них не был в состоянии убежать.

– Что она сделала? – спросил отец. – Заставила гусениц мгновенно превращаться в бабочек, просто находясь в её сияющем присутствии?

– Нет, хуже этого! – воскликнула мать, бормоча слова. К концу каждого ужина речь матери часто становилась невнятной. Обычно это было, когда она решала пить бренди вместо вина за ужином. – Помимо того, что она научила свою черепаху летать, чтобы эта мерзкая тварь разбила все мои вазы, она ещё украла чьё-то обручальное кольцо и отказывается его снимать.

Салли чуть не подпрыгнула со стула, когда сказала это:

– Я не крала!

– Где ты его тогда взяла? – спросила мать.

– Оно моё, – сказала Салли. – Я не хочу его, но оно моё.

– Да, верно, – сказала мать. – А как девятилетняя девочка могла купить такое кольцо?

– Я не купила его. Оно появилось у меня на пальце именно тогда, когда Тимми женился на мне. Я не могу его снять.

Джейн схватила Салли за руку и потянула кольцо.

– Она права, – сказала Джейн, дёргая кольцо. – Оно действительно застряло у неё на пальце.

Мать подвинула масленку на столе и велела Джейн использовать масло на нём.

– Намажь ей палец, и оно сразу сойдёт.

Старшая сестра сделала так, как предложила мать, но кольцо не сдвинулось ни на миллиметр.

– Это не работает, – сказала Джейн. – Кажется, оно вросло в её кожу, – она внимательно посмотрела. – На самом деле, похоже, это часть её кожи.

Мать сказала:

– Это чепуха, – затем она обошла стол, чтобы убедиться в этом.

Она пыталась тянуть изо всех сил, намереваясь снять украденное украшение, даже если это означало оторвать дочери палец. Она не отпускала его, пока Салли не издала пронзительный крик.

– Не будь таким ребёнком, – сказала мать, возвращаясь на своё место.

Когда Салли успокоилась, потирая ярко-красный палец, она сказала:

– Я пыталась снять его весь день, но это бесполезно. Я навсегда застряла в браке с Тимми.

– Кто такой Тимми? – спросил отец с широкой улыбкой на лице.

Его больше забавляла эта ситуация, чем что-либо ещё.

– Тот толстяк по соседству, – сказала Салли.

– Ах, тот, что похож на большую булочку, – сказал отец, кивнув головой. – Сын доктора. Да, я хорошо его знаю. Он немного мягковат для зятя, но кажется достаточно милым. Поздравляю.

– Я не хочу за него замуж, – сказала Салли. – Он отвратительный!

– Тогда почему ты вышла за него замуж? – спросил отец.

– Я не хотела. Когда мы сегодня дошли до края радуги, у каждого из нас появилась возможность загадать желание. Вонючке захотелось летать. Тимми хотел, чтобы мы поженились. А я хотела, чтобы дождь из конфет шёл вечно.

– Так вот почему черепаха сегодня такая пружинистая, – сказал отец, кивнув головой с фрикаделькой за щекой.

– О чём ты говоришь? – сказала мать Салли. – Что значит, ты дошла до края радуги?

– Это было на туманной стороне города. Там был бездомный, который сказал, что исполнит желание каждого из нас.

Мать вскричала:

– Ты пошла в туманную часть города? Ты разговаривала с незнакомцами? Ты будешь наказана, юная леди!

Отец кивнул головой на рассказ дочери.

– Должно быть, это точно был какой-то бездомный, раз исполнял ваши желания.

– Он сказал, что он радужный пират, – сказала Салли.

– И ты попросила у этого странного человека конфету? – воскликнула мать.

Салли покачала головой.

– Я не просила у него конфеты. Я попросила дождь из конфет.

Мать была в панике.

– Он тебе что-нибудь сделал?

– Нет, – сказала Салли. – Он вообще не исполнил моего желания. Он исполнил желание Вонючки и Тимми, но я пожелала слишком поздно. Теперь конфетного дождя не будет.

– Не грусти, – сказал её отец. – Я уверен, что твоё желание сбудется.

– Серьёзно? – спросила Салли.

– Однажды пойдёт конфетный дождь, обещаю.

– Когда?

– Кто знает? Может быть, даже завтра.

Затем отец подмигнул Салли. Маленькая девочка успокоилась и спрятала улыбку под стол.

– Почему ты подыгрываешь ей? – спросила мать отца. – Ты заставляешь её думать, что это нормально – ходить в туманную часть города и разговаривать со странными бездомными мужчинами. Кто знает, что этот мужчина заставил её сделать за то кольцо с бриллиантом, которое она носит.

Но отец игнорировал её. Он только улыбался дочери, продолжая жевать свои шведские фрикадельки, снова подмигивая ей, когда мать не смотрела.

– Вы все кучка фриков, вы это знаете? – Джейн сказала своей семье.

Затем она встала с места и пошла в свою комнату.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На следующий день Салли встала так рано, как только смогла. Она вскочила с кровати и бросилась к окну. Но когда она отдёрнула занавеску, надеясь увидеть конфеты, падающие с облаков, то увидела только ясное голубое небо.

– Это происходит? – воскликнула Мэри Эллен, вскакивая на колени Салли. – Идёт дождь из конфет?

Салли медленно вернулась в постель.

– Нет...

Мэри Эллен последовала за ней. Все её куклы прижались к её телу, когда она свернулась калачиком обратно в одеяло.

– Всё в порядке, – сказала Мэри Эллен. – В конце концов пойдёт конфетный дождь.

– Но когда? – спросила Салли.

– В следующий раз, когда пойдёт дождь, – сказала Венди Мэй.

Мэри Эллен добавила:

– Ты узнаешь, сбудется ли твоё желание, когда в следующий раз пойдёт дождь. Если пойдёт просто дождь, ты будешь знать, что желание не сбылось.

Малышка Флора прыгнула Салли на колени.

– Но если пойдёт конфетный дождь, тогда ты узнаешь, что это правда!

Затем Салли изо всех сил обняла Флору. Куклы всегда старались развеселить её, когда ей было грустно, потому что они знали, что тот, кто поднимет ей настроение больше всего, получит крепкие объятия.

В тот день Салли собралась в школу, надев ярко-синее платье и модные дутые носки. На прощание она обняла своих кукол, затем взяла коробку для завтрака из холодильника и сумку с учебниками с дивана и, подпрыгивая, вышла к входной двери.

– Пока, мама! – крикнула она, но знала, что мать её не слышит.

Всякий раз, когда накануне вечером она пила бренди вместо вина, мама Салли всегда спала допоздна.

Салли сделала шаг к двери и подпрыгнула, когда что-то шлёпнуло по цементу под её ногами. Она наклонилась, чтобы посмотреть, что это было. Рядом с её белой туфлей с открытым носком лежала конфета с корицей. Она подняла её, развернула и осмотрела красно-белый закрученный шар. Затем на землю упала ещё одна конфета. На этот раз ириска. Затем несколько красных лакриц. Когда что-то плюхнулось в её кудрявые волосы, она вытащила это и увидела, что это шоколадная конфета. В следующую секунду на неё посыпались десятки конфет.

Это происходило. Она не могла в это поверить. На самом деле шёл конфетный дождь. Она посмотрела вверх, разинув рот так широко, как только могла, надеясь увидеть облака, лопающиеся от конфет, сыплющихся с неба. Но это было совсем не то, что она увидела. Вместо этого она увидела своего отца на крыше с мусорным мешком, полным конфет. Он высыпал их на неё с широкой улыбкой на лице, рассыпая на неё сладкие угощения, как снежинки.

– Я же говорил тебе, что так и будет, – радостно сказал её отец. – Я же говорил, что твоё желание сбудется и пойдёт дождь из конфет!

Салли нахмурилась. Она была разочарована тем, что это был всего лишь её отец.

– На самом деле это не конфетный дождь... – сказала она.

– Конечно же, это он! Посмотри на это – вот брызги желейных бобов! А это – душ сахарных орешков в шоколаде! А это – капли помадок!

Он смеялся, как Санта-Клаус, осыпая её конфетами. Салли оценила поступок отца, но это её не развеселило. Она хотела, чтобы пошёл дождь из конфет, чтобы все дети во всём мире могли получить конфеты. Она не хотела, чтобы это было разовым мероприятием только для неё. Кроме того, любой может вызвать такой дождь из конфет. Чего она хотела больше всего на свете, так это испытать волшебство исполнения желания.

– Всё равно спасибо, пап, – сказала Салли. – Но это не то же самое.

Затем она схватила с земли пять пригоршней конфет, запихнула их в сумку и направилась по подъездной дорожке.

– Хорошего дня в школе, Зефирка! – сказал её отец, махая рукой и крича так громко, что все соседи могли его слышать.

* * *

– Как дела, жена? – сказал Тимми Тако по дороге в школу.

– Я не твоя жена, – сказала Салли, опуская голову на ходу.

Тимми вытащил свидетельство о браке.

– Этот лист бумаги говорит, что да.

Тимми ехал рядом с ней на велосипеде, но не крутил педали. Его ноги болтались на спицах, но велосипед почему-то всё равно двигался. Сзади был установлен новый двигатель.

– Что случилось с твоим велосипедом? – спросила Салли, указывая на двигатель.

– Моя мама устала возить меня в школу каждый день, поэтому она установила этот двигатель, – сказал он. – Теперь я могу каждый день ходить с тобой в школу и обратно.

Салли совсем не понравилась эта идея. Она всегда была рада, что толстяк слишком ленив, чтобы кататься на велосипеде в гору по утрам.

– Почему бы тебе просто не крутить педали, как нормальные люди? – спросила она.

Тимми был так смущён вопросом, что начал заикаться.

– У меня есть проблемы со здоровьем. Моя нога подвернулась, и прошлым летом я потянул семнадцать мышц. Врач сказал, что я не должен даже ходить на ноге в течение трёх лет, но я всё равно делаю это, потому что я действительно крепкий и могу справиться с этим. Но мне пришлось пообещать маме, что я не буду напрягаться во время езды на велосипеде, поэтому я не кручу педали. Знаешь, потому что мне нельзя.

Салли закатила глаза. Это была маловероятная история. У всех детей с плохой физической формой в школе всегда были подозрительные заболевания, которые мешали им заниматься физической активностью. Тимми Тако с годами стал мастером придумывать подобные оправдания. Единственное, что он ненавидел больше, чем физическую активность, – это обвинения в нежелании заниматься физической активностью. У него на всё были оправдания, даже когда он выходил вперёд класса и решал математические задачи на доске.

Пытаясь сменить тему, Тимми сказал:

– Полагаю, твоё желание не сбылось.

– Нет, но сбудется, – сказала Салли.

– Ты действительно так думаешь?

– В следующий раз, когда пойдёт дождь, он будет из конфет. Ты просто подожди и увидишь.

Тимми кивнул, а затем завёл двигатель, чтобы выглядеть круто. Но он не выглядел круто.

– Надеюсь, – сказал Тимми. – Было бы здорово иметь столько бесплатных конфет, сколько я захочу, когда идёт дождь.

– О, нет... – рассмеялась Салли. – Со всеми этими бесплатными конфетами ты станешь вдвое толще.

– Нет, не стану!

– Да, станешь.

Тимми разозлился.

– Ты не можешь называть меня толстым. Я теперь твой муж. Жёнам нельзя называть своих мужей толстыми.

– Кто сказал?

– Мой папа.

– Ну, моя мама всё время называет моего папу большим и толстым, а он даже не настолько толстый. Он просто очень большой. Это мужьям нельзя называть своих жён толстыми.

– Я бы никогда не назвал тебя толстой, – сказал Тимми.

– Это потому, что я не толстая.

– Ну, я бы не назвал тебя толстой, даже если бы ты растолстела.

– Я не растолстею.

– Можешь, если съешь все бесплатные конфеты, которые посыплются с неба дождём.

– Я не буду есть всё сразу. Я приберегу их для не дождливых дней.

– Ну, я всё равно не хочу, чтобы ты когда-либо снова называла меня толстым. Это стыдно.

– Тогда похудей, если не хочешь стыдиться.

– Теперь ты моя жена, и ты должна делать то, что я говорю. Я приказываю тебе никогда больше не называть меня толстым.

– Я буду звать тебя, как захочу.

– Ты должна обедать со мной, держать меня за руку на детской площадке и целовать меня, когда я тебя попрошу.

– Я не обязана делать то, что ты говоришь.

Тимми скосил на неё глаза.

– Тебе лучше делать, если ты понимаешь, что хорошо для тебя, или...

Когда Тимми сказал это, Салли остановилась как вкопанная и уставилась на него. Всего один взгляд, и угроза Тимми рассыпалась на куски.

– Или что? Ты собираешься ударить меня?

– Может быть... – сказал Тимми.

Салли подняла кулак.

– Нет, если я ударю тебя первой.

– Девочки не могут драться с мальчиками, – сказал Тимми. – Они слишком слабы.

– Ах, да? – Салли ударила Тимми кулаком в лицо и остановилась в сантиметре от его носа.

Он так сильно вздрогнул, что чуть не упал со своего велосипеда.

– Но ты теперь моя жена. Мой папа сказал, что ты будешь делать всё, что я скажу.

– Нет, это ты должен делать то, что я скажу, – прошипела Салли. – И я говорю тебе держаться от меня подальше. Если ты скажешь кому-нибудь в школе о том, что мы женаты, я врежу тебе по-настоящему.

Потом Салли ушла.

Тимми последовал за ней, ехав рядом и говоря:

– Но они должны знать. Я ждал всю ночь, чтобы рассказать всем.

– Мне всё равно. Расскажешь кому-нибудь и умрёшь.

– Мы не можем хранить это в секрете вечно. Как мы будем прятать эти обручальные кольца на пальцах?

– Я весь день держу руку в кармане, – сказала Салли. – Лучше сделай то же самое. И если кто-нибудь случайно увидит твой безымянный палец, придумай что-нибудь. Скажи им, что это твой новый стиль. Мне всё равно.

Тимми нахмурился.

– Но свидетельство о браке...

– А что насчёт него? – сказала она. – Я никогда не признаю, что мы женаты на самом деле. Даже если ты покажешь свидетельство о браке всему классу, я скажу, что ты его подделал. Я скажу, что твой отец-врач хирургическим путём вживил это кольцо мне в палец, чтобы люди думали, что мы женаты. Все остальные дети будут высмеивать тебя за то, что ты псих, а твой отец, вероятно, отправится в тюрьму.

Тимми не стал спорить. Он только смотрел на неё с грустным выражением лица. Больше всего на свете он хотел жениться на ней. Всю ночь он корил себя за то, что не загадал правильного желания. Он должен был желать, чтобы она любила его или хотела выйти за него замуж. Быть женатым на девочке, которая его ненавидит, совсем не приносило удовлетворения.

– А теперь перестань ходить за мной в школу, – сказала она. – Это раздражает.

Салли шла впереди, её пышное синее платье подпрыгивало при каждом шаге.

* * *

Весь день в школе Салли смотрела в окно, наблюдая за грозовыми тучами. Была осень, и дождь должен был быть очень частым явлением, но сезон был намного суше, чем обычно. Дождя не было несколько недель, и небо казалось ясным, как летом.

– Обрати внимание, Салли, – крикнула ей учительница, отводя её взгляд от окна. – Ты слишком много мечтаешь для девочки твоего возраста.

Учителем была крупная женщина по имени миссис Трак, которая была настолько крупной и мускулистой, что соперничала с отцом Салли как самый крупный взрослый человек в городе. Салли не могла сказать, была ли она мужественной молодой женщиной лет двадцати или очень спортивной старухой лет пятидесяти. Женщина казалась Салли нестареющей и бесполой. Она была подобна могущественной силе природы в человеческом обличье, как если бы она когда-то была вулканом или приливной волной в прошлой жизни.

– Я не мечтала, – сказала Салли. – Я просто смотрела в окно.

Учительница согнула свою массивную руку и направила указку на шесть букв на белой доске. Они читались Р.О.Р.З.Г.В.

– Ты забыла, что это значит?

Салли ненавидела эти Р.О.Р.З.Г.В., которые всегда были написаны в верхней части доски. Миссис Трак заставила класс повторять аббревиатуру двадцать раз в первый учебный день и с тех пор по два раза каждый понедельник утром и днём.

– Учитывая, что ты явно забыла, несмотря на то, сколько раз мы повторяли это, ты должна повторять за мной, – затем и Салли, и учительница сказали в унисон: – Разум открыт. Рот закрыт. Глаза вперёд.

Салли закатила глаза на учителя. Миссис Трак была очень строгой со своими четвероклассниками.

– Я ожидаю, что все мои ученики будут постоянно практиковать Р.О.Р.З.Г.В. во время занятий. Если вы не можете следовать Р.О.Р.З.Г.В., вы не можете рассчитывать на хорошие оценки. А теперь ты будешь следовать Р.О.Р.З.Г.В., Салли?