Текст книги "Ноа (ЛП)"

Автор книги: Карли Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сожаления

Ноа

Я просыпаюсь, когда еще темно, поворачиваюсь в кровати, чтобы обнять Калинду. Но ее там нет, а кровать холодная.

– Калинда? Детка, где ты? – Я тянусь и включаю прикроватную лампу.

Ее нет.

Ее одежды нет, сумки тоже. Калинды нет.

Я не понимаю. Не понимаю.

Я встаю, осматриваю весь номер. Все, что от нее осталось, это ее шелковистые голубые трусики, запах ее киски и духов на простынях, который заставляет меня снова возбудиться, в то же время заставляя мое сердце замирать.

Никакой записки. Никакого сообщения. Сейчас чуть больше пяти утра, и до зимнего рассвета еще далеко.

Это ни хрена не смешно. Я думал, мы только что посвятили себя друг другу, а тут она встает и уходит? Я просто не понимаю. Я лежу на кровати, чувствуя пустоту, пока мой телефон не пикает сообщением от Калинды, с неубедительным оправданием типа «ой, мне нужно было домой», а затем благодарственным сообщением, которое похоже на прощание. Теперь я чувствую себя еще хуже.

Я не пишу ей ответ.

В душе я думаю, не во мне ли дело. Почему женщины, которых я люблю, бросают меня?

Калинда никогда не производила на меня впечатление девушки, которая бы воспользовалась и бросила, но неужели я что-то упустил? Неужели вчера вечером она была увлечена только хорошей едой и хорошим трахом? Я просто не могу поверить, что она такая эгоистка или наемница. «Мне нужно было пойти проведать детей.» – что за чушь.

Если только… О, я не знаю. Что, черт возьми, значит «все пошло наперекосяк»?

К черту. Я иду домой.

Я надеваю свой помятый костюм, выхожу из «Джефферсона» и еду к себе домой. Рейчел слышит, как я копошусь на кухне, и заходит, зевая.

– Почему ты дома так рано? Или так поздно? – спрашивает она.

– Где этот гребаный кофейник, Рейчел?

Она хмурится на меня.

– Я купила кофеварку Keurig – вот эту штуку. Че ты ворчишь?

Я рычу в ответ.

– Не спалось? О, вот капсула кофе для этого.

Снова рычу.

– Ты наливаешь сюда воду и нажимаете кнопку, чтобы запустить. По сути, это защита от дурака. У тебя похмелье?

Я еще раз рычу и качаю головой.

– Мне просто нужен кофе, черт возьми. – Она права, это легко.

Рейчел достает большую кружку для меня, а затем одну для себя.

– Иди садись, я налью.

– Я не беспомощен на кухне, ты же знаешь, – говорю я ей.

– Конечно, нет. – Она подшучивает надо мной. – Я полагаю, твое свидание было отстойным?

Я сажусь.

– Я думал, что все прошло отлично, вообще-то. Я отлично проводил время и думал, что она тоже.

Рейчел наливает кофе и ставит его передо мной. Он такой же черный, как и мое настроение. Она предлагает мне сливки, но я качаю головой.

– Так что случилось? Ты ржавый в постели или что?

Я смотрю на нее.

– Почему, черт возьми, это должна быть обязательно моя вина?

Она наливает кофе в машину для себя и пожимает плечами.

– Может, у тебя просто мало практики? Я не знаю. Теперь, когда ты снова в седле, ты можешь попробовать с кем-нибудь еще.

– Я не хочу никого другого! – взорвался я. – Я хочу ее. А она просто… – Мое горло пересыхает. Я не могу говорить, поэтому вытаскиваю телефон из кармана и нахожу переписку. – Прочитай это жалкое оправдание.

Рейчел читает его, затем смотрит на меня.

– Может быть, это и оправдание. Может быть, это и настоящая чрезвычайная ситуация.

– Но следующая часть, она звучит как огромный поцелуй. Но на отъебись, – поправляю я.

Брови Рейч поднимаются вверх.

– Значит, вы все-таки переспали.

– Несколько раз. И если она не симулянтка мирового класса, то ей это нравилось.

– Теперь ты хвастаешься.

Я вздыхаю. Мне просто хочется вернуть Калинду. Вернуть нас.

– Если ты хочешь вернуть девушку, тебе, возможно, придется добиваться ее. Не отказывайся от нее, – говорит мне Рейчел, а затем садится рядом со мной со своим кофе.

– К черту. Я собираюсь сводить Джеймса в музей науки сегодня утром. Может, вздремну немного после обеда. Вечером на работу.

Я встаю и выхожу из кухни, точно так же, как Калинда вышла из комнаты, в которой мы отдали свои тела друг другу прошлой ночью.

Мое настроение не становится лучше, когда я иду на работу, поэтому я твердо решил держаться подальше от радиологии. Это средняя по загруженности ночь в отделении неотложной помощи, полная обычных случаев подозрения на аппендицит и переломов костей, плюс пара сердечных приступов, преждевременные роды, легкий инсульт и лихорадящий малыш с матерью, панически боящейся повреждения мозга. (У ребенка небольшая вирусная инфекция, и с ним все будет в порядке).

Перед самым концом нашей смены врачи скорой помощи приносят нам два случая подозрения на передозировку, пара найдена без сознания в квартире. Я беру парня, а мой приятель Мэддокс Грей – женщину. Налоксон возвращает их обоих к жизни, и после этого мы с Мэддоксом, потягивая чашки кофе промышленной крепости из кофейников в кафетерии, обсуждаем их.

– Я никогда их не пойму. – говорит Мэддокс. – Женщин, которые садятся на наркотики прямо на глазах у своих детей. Бедняжки. За детьми приедет CPS, но сейчас они сидят в комнате ожидания. – Он качает головой. – Копы сказали, что у этой дамы судимость длиной с твою руку. Они, вероятно, собираются лишить ее родительских прав, и я не могу сказать, что это плохая идея. Забавно, но оказалось, что она мать одного из наших рентгеновских техников.

Одного из наших рентгеновских техников. Я был слеп или глуп. Меня озарило мыслью все пошло наперекосяк.

– Калинда Уайт.

– Ага. Это странно, она хорошая девушка. – Мэддокс встает из-за стола. – Возвращаемся к работе. Смена закончилась, но я еще не закончил: мне нужно обновить восемь гребаных миллионов графиков.

Мне тоже. Но мне все равно. Я выбегаю в приемную, а там – дети Уайта, сгорбившиеся под одеялом. Если посмотреть на них вблизи, легко понять, что ни у одного из них нет общего отца.

– Привет, – говорю я подростку. – Коллин, верно? Хочешь, я схожу за Калиндой?

Он зевает.

– Она разговаривает с копами.

– Вчера вечером у вас дома было сильно плохо? – спрашиваю я.

Маленькая девочка отвечает.

– Они были просто пьяны прошлой ночью. Но потом они занимались другими плохими вещами. Наркотики – это плохо. Коллин заставил нас выйти и пойти в парк.

В такую холодную погоду? Хотя, наверное, это было лучше, чем их квартира. Восьмилетний ребенок никак не должен знать, что его родитель пьяницы. Может быть, я слишком опекал Джеймса, но это мое мнение.

– Я думаю, они отвезут маму в тюрьму, – говорит десятилетний ребенок и похлопывает свою младшую сестру по спине. – Все в порядке. У нас есть Калинда. С нами все будет в порядке.

– И у вас есть я, – говорю я вполне серьезно. – Я помогу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Лучшее, что могло случиться

Калинда

Я ожидала этого уже давно. Это случалось и раньше, мама не могла бороться со своей зависимостью. Но этот случай, я подозреваю, станет последней каплей для службы защиты детей и суда. Они заберут ее и сделают так, чтобы она больше никогда не отвечала за Коллина, Кори и Кэндис. Она сядет в тюрьму за хранение и угрозу для детей.

И это, честно говоря, может быть лучшим вариантом для нее. Я люблю свою мать, но у нее есть проблемы, которые глубже, чем кто-либо из нас может решить. Это определенно будет лучшим для нее и детей.

Я так устала, когда закончила разговор с CPS и полицией, но я должна успокоить своих братьев и сестру и сказать, что все будет хорошо. У них буду я. CPS ожидает, что меня назовут опекуном, и будет хорошо, если это будет официально.

Я устала, и я тяжело. Я снова теряю маму, и на этот раз это кажется окончательно, потому что, хотя я не хочу вычеркивать ее из своей жизни, я перестала на нее полагаться. Каждый раз, когда она говорила, что переходит на новый уровень жизни, я ожидала, что она действительно это сделает, но в этот раз я перестала ждать. Мы будем двигаться вперед без нее.

Я уже мысленно попрощалась с Ноа, хотя, наверное, мне стоит сказать ему об этом лично. Ни один парень не хочет брать на себя всю семью женщины сразу, поэтому я не жду этого от него. Но это больно, потому что на одну потрясающую ночь я почувствовала себя частью целого, частью нас.

Я сглатываю комок в горле и следую за женщиной из CPS в приемную неотложной помощи.

Там сидит Ноа с моей младшей сестрой Кэндис на коленях. Она положила голову ему на грудь, а Кори прислонился к его плечу. Ноа серьезно разговаривает с Коллином, который кивает. Я замираю. Комок снова встает у меня в горле, потому что для меня это выглядит как маленький островок рая. Я так хочу, чтобы это стало частью моей жизни.

Кори видит меня и бросается обнимать.

– Это правда? – требует объяснить он. – Маму посадят в тюрьму, а мы останемся с тобой?

– Да, малыш. – Я наклоняюсь над головой Кори, пытаясь удержать слезы, но они все равно падают. Коллин и Кэндис присоединяются к групповому объятию. – С нами все будет хорошо, – обещаю я. – Никто не отнимет нас друг у друга.

Я не могу не искать глазами Ноа. Не могу заставить его справиться с этим огромным бременем, но и не могу не скучать по нему. Он смотрит прямо на меня, его лицо побагровело от усталости, но в глазах столько тепла.

– Я здесь ради тебя, – говорит он. – Всех вас.

Социальный работник CPS поворачивается к нему, удивленный.

– Это будет нелегко, – говорит она.

– Я и не ожидаю, что это будет так. – Улыбка начинает расти на его усталом, красивом лице. – Но я люблю Калинду, и это ее семья. Я согласен на все 100 %.

Мой рот открывается. Он не может иметь это ввиду.

– 200 %. Если она примет меня, – добавляет он.

Я качаю головой в шоке.

– Это… Я не могу поверить… Ты не можешь так говорить.

– О, да, это так. – Он подходит ближе, и дети размыкают объятия, чтобы впустить его. – Ребята, я люблю вашу сестру. Я имею в виду то, что говорю: Я с вами. Мы станем семьей. – С того места, где он стоит напротив меня, он улыбается. – Я сделаю это лучше, но чуть позже, а пока, Калинда, выйдешь ли ты за меня замуж? Станем ли мы семьей, вместе с Джеймсом и моей сестрой Рейчел?

– Ты должен быть уверен, – говорю я, слезы ослепляют меня. "Я не хотела уходить той ночью…

– Я знаю.

– Но я была им нужна…

– Я знаю.

– И мне нужно было быть рядом с ними.

– Я знаю. – Он вздыхает. – Я думал, что ты бросила меня. Но теперь я понял. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – признаюсь я. – Я люблю тебя, Ноа. Да.

Вот оно. Мы сделали себя семьей.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Эпилог

Калинда

На мне простое, но красивое длинное платье из белого хлопкового кружева, в котором я только что вышла замуж. Церемония прошла на пляже в Нагс Хед несколько часов назад, там была вся наша семья. Мы с Ноа пообещали любить, беречь друг друга и всегда быть семьей. Это значит намного больше, чем я когда-либо могла бы выразить. Мы смеялись и обнимались на пляже, а потом пошли в ресторан, ели праздничную еду и свадебный торт, а теперь…

Сейчас мы с Ноа наедине в нашем гостиничном номере. Женаты.

Три месяца назад я была в восторге, когда он пригласил меня на свидание. Вскоре после этого мы с братьями и сестрами переехали в его большой дом, чтобы делить его с сыном и сестрой Ноа. И теперь у нас есть остаток жизни, чтоб провести её вместе.

Я не могу поверить в свою удачу.

Он стоит у двери на балкон и смотрит вниз на людей, гуляющих по пляжу на закате.

– Посмотри на них, – говорит он с самодовольным видом. – Они идут по своим делам, даже не подозревая, что самые счастливые люди в мире находятся в этой комнате. – Он выглядит великолепно, как всегда, его хрустящие темные волосы развеваются на ветру, а повседневная льняная рубашка теперь лежит распахнутой на упругих плоскостях его живота. – Хочешь еще шампанского?

– Нет, – говорю я и начинаю расстегивать многочисленные перламутровые пуговицы лифа. – Я хочу, чтобы ты подошел ко мне и расстегнул эти дурацкие пуговицы.

Он одаривает меня своей сексуальной улыбкой и сбрасывает рубашку.

– К вашим услугам, миссис Боннер. – Он подходит ближе и начинает расстегивать лиф до конца. Кружевной бюстгальтер, который я ношу под ним, настолько прозрачен, что не скрывает ничего, и он одобрительно хмыкает. – Черт возьми, Калинда, ты выглядишь восхитительно. – Бюстгальтер снимается. Его руки греют мою грудь, и мои соски напрягаются.

– Вы еще не закончили, доктор Боннер. – Я тянусь к его ремню и расстегиваю пряжку. Я расстегиваю его брюки, затем стягиваю его боксеры, чтобы обнажить его член, уже ставший твердым для меня.

– Ммм, – говорю я и опускаюсь на колени, чтобы взять его в рот – именно так, как я хотела в первый раз, когда увидела его бегающим по больничной парковке в шортах.

Он восхитителен на вкус, весь сладко-соленый, и мне нравится чувствовать, как его член скользит в мой жаждущий рот. Я берусь свободной рукой за его яйца, и он стонет во все горло, немного раздвигая свои ноги, чтобы я могла зайти ему за яйца и поиграть с его членом. Он мгновенно становится тверже во рту, и теперь моя очередь стонать, поскольку я думаю о том, как хорошо будет чувствовать его внутри себя.

Но вскоре он мягко отталкивает меня от своего члена.

– Детка, остановись, а то я кончу слишком быстро. Могу я теперь снять с тебя это платье?

Мой сарафан болтался у меня на руках, но он прав. Сейчас самое время. Я встаю и позволяю ему упасть.

– Черт, – удивленно говорит Ной. – Ты носила это под платьем?

Под этим он подразумевает кружевные стринги с жемчугом, которые я надела по случаю. Там, где должна быть промежность, есть нитка жемчуга. Я киваю, поворачиваюсь, чтобы он увидел едва прикрытую спину. Когда поворачиваюсь обратно, он сжимает головку своего члена, ставшего почти фиолетовым от возбуждения.

– Неудивительно, что ты весь день щеголяла, как богиня секса.

– Я и есть богиня секса, – говорю я более спокойно, чем чувствую, – и я требую твоего поклонения.

Он громко смеется, подхватывает меня и бросает на кровать.

– Да, моя богиня. – Он тут же наклоняется, чтобы вылизать мою намокшую киску, и смеха больше нет.

– О. Калинда. Черт, ты такая мокрая, – говорит он, касаясь моих складок, прежде чем начать трахать меня языком. Волны удовольствия поднимаются все выше и выше, его язык заставляет их расти, пока, наконец, волны не разбиваются о мое возбуждение, и я кончаю.

– Я должен быть в тебе прямо сейчас, – рычит он на мою грудь, облизывая и нежно покусывая мои соски. – А теперь подвинь это оправдание нижнего белья, чтобы ты могла почувствовать все.

– Нельзя указывать богине, что делать, – напомнила я ему, – если только ты не бог. И даже тогда она сама принимает решение.

– Заткнись, богиня, – говорит он и раздвигает мои ноги. – Посмотри на эту великолепную розовую киску. Это чертова земля обетованная.

Он помещает большой кончик своего длинного, толстого члена у моего входа и вводит его до упора. Моя голова откидывается назад, так как я переполнена ощущениями: его большой член гладит мою киску изнутри, а крупные жемчужные бусины трутся о нее снаружи. Плюс мужские руки на моих сиськах и его тугие ягодицы, сжимающиеся под моими руками… Все это так чертовски приятно, что я не могу не кончить снова. И снова, когда он переворачивает меня на руки и колени и гладит меня сзади. Он везде, он чувствует себя невероятно, а я так насытилась, что взорвалась от удовольствия еще раз.

Я с трудом могу поверить, сколько счастья таит в себе этот мир.