Текст книги "Ноа (ЛП)"

Автор книги: Карли Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Фантазия Калинды

Калинда

Ребенок Ноя такой милый, и у него такие же манеры, как у его отца.

На минуту мне стало казаться, что меня разыграли – неужели Ноа думал, что мне будет все равно, что он женат и имеет детей? Но, как оказалось, он холост.

И, вероятно, одинок, предполагают мои женские прелести. Они полны энтузиазма исправить это для него.

Но я не могу им доверять, потому что они тоже долгое время были одиноки. Я потратила пару хороших подростковых лет впустую, бегая с неправильной компанией: курила, пила, иногда принимала наркотики ради удовольствия и гораздо спокойнее относилась к случайному сексу. Я начала принимать таблетки в семнадцать лет и никогда не оглядывалась назад. Мама ни разу не уличила меня в этом, хотя подсказок было предостаточно. Но к тому времени, когда я поступила в муниципальный колледж, у меня перестало хватать времени на рекреационный секс.

А потом я начала работать, и у меня стало еще меньше времени на такой секс. Единственное, что мне удается – это долгая горячая ванна с занятыми пальцами, после чего я пытаюсь немного поспать в спальне, которую делю с младшей сестрой.

Сегодня, однако, Кэндис нежится в постели, как после волнения, а мои женские части все еще гудят от того, что я сидела так близко к доктору Ноа Боннеру, его длинному худому торсу с шестью кубиками, сильным рукам, мускулистой заднице, темным блестящим глазам… И я не могу перестать думать о нем. Об этом мускулистом поясе Адониса, ныряющем к его паху. О том, каково это – целовать его и проводить по нему руками, оседлать и скакать на нем, как на личном паломино.

Я подавляю стон в своей постели и сдаюсь, снимая трусики. Они настолько влажные, что прилипли ко мне, потому что каждая секунда, которую я провела, сидя от бедро к бедру с Ноем на трибунах, была сладкой пыткой. Его чистый запах сосны, сандалового дерева и теплой кожи, опьянял не хуже, чем все пиво, которое я тайком пила, будучи глупым подростком.

Мои соски стали алмазно-твердыми от одной только мысли о нем.

Я дразнила их одной рукой, затем позволила другой руке скользнуть вниз между бедер, прямо во влажную киску. О да. Я отпускаю себя, представляя прекрасный рот Ноа на мне, его язык на моем клиторе. Я поворачиваю голову и пыхчу в подушку, позволяя своим пальцам перекатываться, погружаться и тереться, представляя, будто это пальцы, язык и член Ноя, и оргазм ударяет меня, как кикбол в живот, заставляя хрипеть. Бедра поднимаются с кровати, чтобы смягчить удар.

– Черт, – шепчу я, когда афтершоки стихают.

Этого было бы недостаточно, если бы он был со мной, но этого достаточно, чтобы я смогла уснуть.

***

В больнице есть две команды: синяя и желтая. (Цвета больницы.) Синие будут работать днем в течение трех месяцев, а желтые – ночью. Затем мы меняемся. Далее, в каждой команде есть подкоманды А и В. А начинает работать в двенадцатичасовую смену понедельник-среда-пятница-воскресенье на первой неделе, а затем вторник-четверг-суббота на второй неделе. В зависимости от этого вы работаете либо 36 часов в неделю, либо 48.

Никто не любит первые две недели квартала, потому что вы пытаетесь приспособиться к новому графику сна. Это отстой. В начале этого квартала я все еще пытаюсь выспаться. Но я встаю в пятницу и иду на работу чуть раньше шести вечера, согласно своему рабочему графику, с нетерпением ожидая встречи с Ноа. Я даже вхожу в приемную через другую дверь, расположенную ближе к радиологии, потому что так я смогу увидеть его.

Неа.

Я вешаю куртку и засовываю свой обед в холодильник, желаю спокойной ночи коллегам из группы В, уходящим на дежурство, и проверяю в онлайн-системе, не назначен ли прием в радиологии на ранний вечер: ничего. Похоже, это будут только экстренные случаи.

Когда я оборачиваюсь, Ноа стоит в дверях с красочным букетом.

– Для тебя, – говорит он, и я чувствую, как по моему лицу растекается румянец и моя неудержимая улыбка.

– Спасибо.

Я зарываюсь носом в ароматные цветы, чтобы скрыть свое волнение. Лаура проходит мимо меня в коридоре, окидывая нас с Ноа внимательным взглядом. Отлично. К полуночи все будут знать об этом.

Ноа смотрит, как она уходит, затем поворачивается ко мне.

– Похоже, теперь нас засекли. – Он дарит мне одну из своих прекрасных улыбок. – Не думаю, что меня это волнует. А тебя? – Я качаю головой.

– Так может быть ты все-таки хочешь пойти поужинать завтра вечером?

– С удовольствием.

– В Ксавье. Заехать за тобой в семь?

Я перевела дыхание.

– Ксавье возможно, мне не по карману, – признаю я.

– Не беспокойся, я оплачу счет, – мягко говорит он. – Я думаю, тебе там понравится.

– Ты уверен?

– Я пригласил тебя, я и плачу, – напоминает он мне, и я чувствую, как мои щеки снова становятся горячими. – Если ты предпочитаешь пойти куда-нибудь еще, это прекрасно, но, пожалуйста, не беспокойся о деньгах. Я с удовольствием возьму тебя с собой. – От тепла его взгляда мое тело хочет расплавиться, а дыхание становится учащенным.

Я не в состоянии говорить, поэтому просто киваю.

Завтра в семь. Ужин с Ноа. Не могу дождаться.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ночная прогулка

Ноа

В половине шестого вечера в субботу я помылся, побрился, ответственно подошел к выбору одежды, полностью подготовился и с нетерпением жду первого свидания с милой Калиндой. Она предпочла встретиться со мной сразу в ресторане, отказавшись от того, чтобы я заехал за ней, и хотя я разочарован тем, что не увижу, где она живет, решил, что у нас будет еще для этого время.

Я обнимаю Рейчел и Джеймса на ночь. Для сына в этом нет ничего особенного: с моей работой меня все равно часто нет дома, и еще одна ночь не является для него чем-то запоминающимся. Тем не менее, он крепко прижимается ко мне.

– Спокойной ночи, папочка, до завтра.

Рейчел, однако, знает, что это первый раз, когда я встречаюсь с кем-то после смерти Эбби. Ее глаза выглядят обеспокоенными.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – на ее вопрос я лишь киваю. – Я хочу с ней познакомиться, – говорит она, отправляя Джеймса мыть руки к ужину.

Я снова киваю, а потом указываю на свадебную фотографию на стене: Эбби выглядит элегантной и радостной в белом шифоне, а я выгляжу намного моложе, чем сейчас.

– Как думаешь, Джеймс хотел бы иметь это в своей комнате?

Глаза Рейчел расширились от удивления, а затем она улыбнулась. Грустно, но понимающе.

– Думаю, да. Тебе еще не пора, Ноа?

– Действительно пора, – говорю я хриплым голосом.

– Хорошо, – говорит Рейчел, ее голос такой же. – Приятно провести время.

Парковка Ксавьера занята, когда она въезжает, но я быстро открываю ей дверь.

– Ты прекрасно выглядишь.

Она застенчиво улыбается и берет меня за руку.

– Спасибо. Ты тоже неплох.

– Ваша честь, я не могу сравниться с вами.

Мы оставляем наши пальто на контроле и следуем за метрдотелем к нашему столику. Она выглядела более великолепно, чем я представлял. Ее рыже-золотые волосы, мягко завитые на плечах, блестят на свету, длинные ноги тянутся вверх от туфель на каблуках, а скромное, но облегающее фигуру темно-синее платье и изящные серебряные серьги сверкают, но не сильнее, чем ее глаза.

Свет свечей на нашем столике только подчеркивает, насколько она прекрасна. У меня животе возникает чувство, почти похожее на страх, а затем вожделение берет вверх. Черт, я не могу удержать свой член от того, чтобы он не стал твердым, также, как не могу удержать солнце от восхода. Все время, пока мы выбираем закуски, блюда и вино; все время, пока мы говорим о работе и вчерашней программе PTO; все время, пока мы едим и смотрим друг другу в глаза, во мне нарастает желание к её телу. Мне кажется, я мог бы быть с ней вечно. Я так сильно ее хочу.

И думаю, она тоже хочет меня. Это видно по тому, как она смотрит в мою сторону. Замечаю, что ее соски видны сквозь платье. Я так безумно хочу ее, что благодарен за существование скатерти, которая скрывает все то, что показывать еще рано.

Но несмотря на всю похоть, разговор получается легким и честным. Я немного рассказываю о своих родителях, о том, как папа настоял на том, чтобы я бросил кросс-кантри в старших классах и сосредоточился на оценках; и как ужасно было и для меня, и для Рейчел, что ему, похоже, было наплевать на нее. Еще я рассказал о том, как полюбил химию и биологию; и как меня больше не волнует, что медицина была выбором отца, потому что она стала и моим предпочтением. И даже упомянул о том, как я намерен заставить Джеймса изучать предметы, но выбрать то, что ему нравится, он должен сам, я хочу стать более ласковым отцом, чем всегда был мой собственный.

Калинда немного рассказывает о том, что у каждого из ее братьев и сестер разный отец, и что ни с одним из них отношения ее матери не длились дольше года или около того. Она пожимает плечами, не подавая виду, будто ее это не волнует, но я думаю, что, возможно, она сдерживает свои чувства, чтобы не показаться слабой.

Я этого не потерплю.

Я наклоняюсь через стол, чтобы взять ее руку, и тут я вижу кольцо на ее пальце – серебряную точку с запятой, которая говорит мне, что она старше духовно, чем физически. На полсекунды мне становится грустно от того, что такая красивая молодая женщина боролась, но потом я вспоминаю, что прочитал слова, которые вдохновили меня сделать татуировку: Точка с запятой используется, когда автор мог бы закончить свое предложение, но решил этого не делать. Автор – это вы, а предложение – это ваша жизнь.

– Мне нравится твое кольцо, – говорю я мягко, и ее взгляд переходит на мое лицо. Я показываю ей свою левую руку, где у меня на внутренней стороне запястья вытатуирована точка с запятой. – Я немного беспокоился, что татуировка может заставить пациентов считать меня менее компетентным, но… – Я пожал плечами. – Может быть, некоторым из них нужно увидеть, что это нормально – проходить через трудные времена, что я выжил, значит и они тоже смогут. Для меня это важнее, чем просто обидеть людей.

Крошечная улыбка прокралась на ее лицо.

– Это очень заботливо.

Наступает долгая пауза, пока мы смотрим друг другу в глаза.

Я хочу ее больше, чем когда-либо, и это о чем-то говорит. Это глубже, чем попка в форме сердца и настойчивый стояк, но причина определенно проходит через эту территорию. Я снова поправляю на себе брюки от костюма.

Нам приносят меню десертов, и я предлагаю малиновый чизкейк. Она выглядит нерешительной, а потом откладывает меню.

– Чего бы мне действительно хотелось, – говорит она и кладет руку на мое татуированное запястье, – так это пойти куда-нибудь, где мы могли бы побыть одни.

Заняться любовью, говорит мне мое отчаявшееся тело, и мои глаза почти закатываются назад при этой мысли.

– Соглашусь, – говорю я.

– Мне нужно взять сумку из машины, – говорит она, и мой член едва не разрывает брюки. Я просто киваю и говорю ей, что оплачу счет.

Мы оставляем ее машину у Ксавье, и я отвожу нас в отель Джефферсон.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Исполненные фантазии

Ноа

Джефферсон – скорее всего, самый грандиозный в Ричмонде; это, безусловно, отель с самой знаменитой историей. Я мог бы отвезти ее в любой Marriott или Omni, но я хочу сделать все правильно. В вестибюле Калинда выглядит почти запаниковавшей.

– Я никогда здесь не была, – шепчет она мне и берет меня за руку.

Я прекращаю идти и поворачиваюсь к ней.

– Я неправильно тебя понял? Ты хотела куда-то типа кофейни?

– Я думала, может быть, твой дом, – говорит она. – Или просто где-нибудь. Ну уж явно ни настолько модное место.

– Если тебя это успокоит, то, вообще-то, я тоже никогда здесь не был, – говорю я, и она немного расслабляется. – Я просто хотел какое-нибудь хорошее место, где мы никого не разбудим.

Она прижимается к моей груди, и я впервые обнимаю ее, вдыхая пьянящий аромат. Ее груди прижимаются ко мне, и я знаю, что она чувствует, как мой жадный член упирается ей в бедро.

– Все в порядке, – шепчу я ей. – Ты этого достойна. Мы стоим этого.

– Есть мы? – шепчет она в ответ.

– Боже, помоги мне, есть. И были с той минуты, как я тебя увидел.

По ее телу пробегает дрожь, и она касается языком впадинки моего горла.

– Тогда заселяйте нас.

Комната прекрасна. Старомодная, как я и ожидал, будто спальня в богатом доме, но с современной ванной комнатой. Я бросаю ее сумку у входа и беру наконец-то девушку в свои объятия.

Первый поцелуй – яростный. Второй – голодный, трапеза только разожгла наши сексуальные аппетиты. Ее рот сладкий, горячий. Я позволяю своим рукам блуждать повсюду, ощущая нежные изгибы ее груди и талии, а затем кладу жадные руки на ее задницу с перевернутым сердцем и притягиваю к себе. Это похоже на возвращение домой. Мы стоим там, целуясь, прикасаясь друг к другу, ее руки такие же жадные и голодные, как мои.

– Твоя жена? – шепчет она, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.

– Нет. Я знаю, с кем я, – говорю я ей. – Ты не Эбби. Я любил ее, но она ушла. И я готов полюбить кого-то другого. – Наклоняю свой лоб, чтобы коснуться лба Калинды. – После ее смерти я тоже хотела умереть.

– Но теперь?

– Теперь есть ты. – Я тянусь к ней сзади и расстегиваю молнию на платье.

Оно падает на пол, и я впервые вижу прекрасное тело Калинды Уайт. Мягкая грудь, удерживаемая атласным бюстгальтером темно-синего цвета, впалая талия, полные бедра, расширяющиеся от талии в подходящих атласных трусах-бикини. Стройные ноги. Она просто великолепна.

– Твоя очередь, – говорит она и помогает мне снять галстук и пиджак, наши губы по-прежнему сомкнуты вместе. Я снимаю туфли, а она расстегивает пуговицы на моей рубашке и ремень. Если я не сниму брюки в ближайшее время, то они однозначно порвутся. Какое огромное облегчение я испытываю, когда она одним движением стягивает с меня брюки и боксеры, освобождая член. Ее руки прохладны на моем перегретой плоти, и я стону, обхватывая ее невероятную задницу.

– Боже, какой ты огромный, – говорит она ошеломленно. – Но член чертовски красивый и такой большой.

– Так отчаянно хочу быть внутри тебя, – говорю я, поднимая и позволяя ей обхватить меня ногами. Ее влажные трусики прикасаются к моему животу, рот горячий прильнул к моим губам. Когда я кладу ее на спину и забираюсь на нее сверху, потянувшись к ее бюстгальтеру на крючках, она останавливает меня.

– Я хочу, чтобы ты знал, Ноа, – говорит она, – я не ангел.

– Ладно.

– Нет, послушай! – настаивает она. – Я вижу, как ты смотришь на меня, но ты должен это знать. Я не девственница. Я не была ею с пятнадцати лет.

Пятнадцать? Господи. А потом я вспоминаю, что она говорила о своей матери, и понимаю. Бедная малышка, искала любовь не в тех местах, не с теми лицами. Кто-то должен был присматривать за ней лучше. Нежность захлестнула мое сердце.

– У меня был период, – говорит она, и теперь она выглядит очень обеспокоенной. – Сейчас я ни с кем не сплю уже много лет, но было время, когда меня мог заполучить любой, у кого была бутылка водки. Так что если ты думаешь, что я какая-то невинная молодая девушка, тебе лучше подумать еще раз.

– Я не жду девственницы, – говорю я. – Мне она не нужна. Мне нужна ты. И неважно, каким было твое прошлое, мы – это мы. Ты же знаешь, у меня тоже есть прошлое.

– Я никогда не изменю тебе, – говорит она.

– Я обещаю тебе тоже самое.

Мы смотрим друг на друга, а потом она размыкает объятия.

– Если ты уверен, то и я уверена. И нам не нужен презерватив. Я принимаю таблетки. Я чистая.

– Я тоже.

Я снимаю лифчик с ее прекрасных сисек, беру их в руки. Они маленькие, но потрясающие, будто маленькие купы шампанского. Я перекатываю ее соски между пальцами и наклоняюсь, чтобы медленно провести по ним языком. Ее бедра двигаются на кровати. Трусики темного цвета еще больше потемнели от ее соков, и я снимаю их с нее, обнажая маленький нежный кустик клубничной блондинки над сочными розовыми губами.

– Вот это да! – Эбби всегда была бритой, и большинство других девушек, с которыми я был до нее, были, по крайней мере, подстрижены. – Это самая сексуальная блядь, которую я когда-либо видел.

Она настолько мокрая, что с нее капает, а когда я раздвигаю губы ее киски и провожу языком от влагалища к клитору, она вскрикивает.

– Ты такая красивая. Такая горячая, такая мокрая… Такая невероятно сексуальная, Калинда, я так хочу тебя. – Мой рот слишком занят для разговоров. Я полностью отдаюсь вылизыванию ее киски, держа сладкую попку в руках. Она извивается под моим языком, пыхтит и кричит, а потом вся эта сладкая розовая киска бьется в оргазме.

Я останавливаюсь, чтобы дать ей кончить.

– Трахни меня, Ной, – говорит она, открывая глаза.

Я хочу.

– Еще нет.

Вместо этого я беру свой ноющий, твердый член за головку и начинаю дразнить ее им, скользя им по ее сочной киске, погружая его чуть-чуть внутрь ее щели, а затем трусь им о ее клитор, снова и снова.

– Пожалуйста, – говорит она.

– Поиграй со своими сосками для меня. – Наблюдение за тем, как ее пальцы перекатывают и растирают ее тугие соски, заставляет меня напрягаться сильнее, чем когда-либо. Я долго не протяну, поэтому мне нужно дать ей как можно больше прелюдий.

– Да, детка, вот так.

Теперь она двигает своей киской против меня в ритме, которому я не могу долго сопротивляться.

– Твой член чувствует себя так хорошо… о Боже, я сейчас кончу!

Я толкаюсь в нее, и это посылает ее за грань. Она кричит, ее сладкая киска сжимает мой член с такими сильными сокращениями, что я тоже не могу больше терпеть. Волна удовольствия прокатывается по моему позвоночнику, и я извергаю свой поток спермы глубоко в ее влажную киску, повторяя ее имя снова и снова.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Чрезвычайное происшествие дома

Калинда

Когда мы с Ноа занимаемся любовью в первый раз, я испытываю оргазм дважды – один раз от его языка и один раз на его потрясающем члене. Я никогда раньше не была с таким большим парнем, но не думаю, что именно это заставило меня так сильно кончить. Скорее всего это случилось потому, что он был внимателен, в отличие от мальчиков, с которыми я возилась в прошлом. Сразу после этого он задремал, но только на несколько минут. Как только я попыталась слезть с кровати, чтобы привести себя в порядок, он проснулся и попытался притянуть меня к себе.

– Мне нужно в туалет.

– О, – сказал он и засмеялся, потягиваясь. – Ну, возвращайся скорее.

В ванной я смотрю в зеркало на свои, светящиеся от счастья, глаза, на то, как все мое тело выглядит счастливым. Я счастлива.

Он ждет меня на кровати, и его глаза такие же, как мои.

– Поговори со мной, – говорит он. – О чем угодно. О твоем дне, может быть?

– Я потратила слишком много времени, готовясь к нашему свиданию. Я так тщательно брила ноги, что мне пришлось выпроваживать Кэндис из ванной раз шесть. Она хотела смотреть как я это делаю. – А я хотела только мечтать об ужине с Ноа и о том, что может произойти после.

– Я рад, что ты побрилась не везде, – говорит он и небрежно гладит у меня между ног своей большой умной рукой врача. – Не здесь.

– О, тебе нравятся волосатые? Многим парням не нравится.

Он подпирает голову другой рукой, поворачиваясь ко мне.

– Я и не знал, что люблю, но это самое сексуальное, что я когда-либо видел. – Затем он ухмыляется. – Если только это не твои сиськи. Они такие красивые.

– Мне кажется, они слишком маленькие.

– Они чертовски совершенны, – говорит он и наклоняется, чтобы поцеловать каждую. – Как капли дождя. Мне нравится, что твои соски направлены вверх. – На этот раз он целует мой рот, и это продолжается некоторое время, его губы и язык так мягки и эротичны на моих.

– Ммм, – шепчет он и скользит руками вниз к моим бедрам. – Идеальное тело.

– Нет.

– Перестань так говорить. Ты идеальна. Ты могла бы быть другой формы, но ты все равно была бы идеальной. – Затем он протягивает руку и легонько шлепает меня по попе. – За исключением того, что твоя задница действительно идеальна. Она мне снилась. Перевернись.

Мне не нравилось, когда мужчина говорит мне, что делать, но это Ноа. Он такой милый, и горячий, и он уже заставил меня кончить дважды, так что я перевернулась.

– Боже мой, – говорит он и кладет обе свои большие руки мне на задницу. – Я знал, что ты заполнишь мои руки как надо. – В его голосе звучит удивление, и я не удивляюсь, когда чувствую, как его член упирается в мою внутреннюю часть бедра. Прилив желания охватывает меня, сжимая мои соски и разогревая мое возбуждение. Он ласкает мои ягодицы, а затем его рука скользит вниз, чтобы найти мою киску. Я вздрагиваю от второго прилива желания.

– Ты такая мокрая, Калинда, – говорит он. – Блять.

– Ты мне нужен, Ной. – Я подвожу колени под себя и немного приподнимаю задницу вверх. Он вдыхает, и снова становится полностью твердым, что еще больше возбуждает меня. Я покачиваю попкой, стараясь, чтобы этот прекрасный член оказался на одной линии с моим клитором.

– Ты можешь сделать это снова? Подразни меня своим членом, пожалуйста.

Он вдыхает, и его член упирается в мою ногу.

– Тебе это понравилось, не так ли? Да, тебе понравилось, что мой член сводит тебя с ума.

– Ты заставил меня очень сильно кончить, – говорю я, и слышу, что мой голос почти хнычет. Я не могу сдержаться. – Мне было так хорошо. Сделай это еще раз, пожалуйста.

– У меня руки заняты, – говорит он, задыхаясь. – Положи его туда, куда ты хочешь, и держи его там, чтобы он не вошел в твою киску раньше, чем ты будешь готова.

Просто услышав это, я почти готова кончить прямо сейчас. Вместо этого я тянусь вниз и провожу большой головкой его члена по своему клитору, обхватывая ствол так, чтобы он не соскользнул. Затем я снова трусь клитором о его член, вперед-назад, несколько раз. Слышу, как он пыхтит, чувствую, как его руки нежно сжимают мою задницу, а мои соски так напряжены, что простыня под ними тоже вызывает эротическое возбуждение. Я так близка к кульминации, прежде чем наконец просунуть толстую головку члена внутрь себя и наклонить бедра так, чтобы он попал в нужную точку.

Это длится недолго, но так сильно, что я почти теряю сознание.

– Боже, ты невероятна, – говорит Ноа мне на ухо. – Блять, женщина, ты потрясающая.

– Нет, это ты, – говорю я, пока он продолжает вводить в меня свой толстый ствол и попадает в то место внутри меня, до которого я сама не могу добраться пальцами, и чувствую, как нарастает очередной оргазм. Я снова тянусь вниз и ввожу пальцы в себя, пока он трахает меня, и затем я кончаю еще раз, крича от удовольствия.

На этот раз Ноа тоже кончает, произнося мое имя, а потом он наклоняется вперед и целует меня в шею и нежно переворачивает меня, чтобы поцеловать в губы.

– Я знал, что ты будешь такой, – говорит он.

– А я знала, что ты тоже будешь таким.

На этот раз мы лежим вместе, просто обнявшись. Тихо. Он гладит мои волосы.

– Я хочу продолжать видеть тебя, – говорит он. – Только тебя.

– Я чувствую то же самое, – признаюсь я. – Я знала, что так и будет. – Не могу сдержаться, поэтому наклоняюсь, чтобы поцеловать его.

– Значит, мы эксклюзивны.

– Да.

– Ты – моя женщина.

Мне это нравится. Очень нравится.

– Это звучит очень по-пещерному.

– Так и есть. – Он потягивается, и его член, начинающий твердеть, ударяет меня в бедро. Я поднимаю на него одну бровь.

Он пожимает плечами. Улыбается.

– Да, прошло уже много времени. И ты, как я уже сказал – самая сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал. И уж тем более трахал.

Это безусловно делает меня счастливой.

– Я думаю, ты должен трахнуть меня снова.

На этот раз я сверху, его пальцы теребят мой клитор, пока я скачу на нем. В этот раз я кончаю, по меньшей мере, три раза, прежде чем он заканчивает, и мое горло немного болит от всех этих криков, которые я издавала. Теперь я достаточно устала и насытилась, чтобы уснуть.

***

Только не это. Меня разбудил мой мобильный телефон в 4 утра. Я предупредила детей, чтобы они не звонили мне, если я им не нужна. Мамина смена в Waffle House должна закончиться в полночь, и она должна быть дома вскоре после этого, и я ожидала, что проблем не будет.

Пожалуйста, пусть не будет проблем, – шепчу я, выползая из постели, чтобы взять телефон и отнести его в ванную. Ноа даже не шевелится, должно быть, я его утомила.

Это Коллин.

– У нас проблема, – шепчет он в трубку.

Черт.

– Что случилось? Мама уже дома?

– Она пришла минут двадцать назад. С мужчиной. – О, черт-черт. Коллин прочищает горло. – Они ведут себя громко. И… Я думаю… я думаю, возможно, он делает ей больно.

Память о моих оргазмических криках свежа в памяти, поэтому спрашиваю, уверен ли он в этом.

– Они довольно пьяны, споткнулись о диван и журнальный столик, и пару раз ударились о дверную коробку. Они спорили.

– Кто это с ней?

– Я не знаю.

Я должна идти домой. Но так не хочу.

Раздается шорох, а затем я слышу голос Кори и Коллина, который шикает на него.

– С Кэндис все в порядке? – спрашиваю я.

– Она спит, от нее ни слуху, ни духу. Черт, Калинда, они очень громкие. Стучат по вещам и кричат. В любую секунду малышка проснется. – Голос Коллина звучит испуганно.

Я открываю дверь в ванную и затаскиваю свою сумку в комнату. Там холодно, все эти твердые поверхности, и я пытаюсь смыть с себя секс, не прислоняясь голой попой к чему-нибудь ледяному, чтобы не разбудить Ноа криком. Дрожащими пальцами я одной рукой натягиваю сменную одежду: штаны для йоги, майку, толстовку и мягкую обувь TOMS.

– Мне нужно поймать Uber. Держитесь, ребята, я скоро буду дома. Позвоните 911, если понадобится, хорошо? И выходите, если будет совсем плохо, идите к миссис Рамирес на 2-й этаж.

– Хорошо.

Затем я заканчиваю разговор. Мне удается достать платье, лифчик и туфли на каблуках, чтобы засунуть их в сумку, но я не могу найти свои трусики в темноте. К черту. Я чувствую себя Золушкой после бала.

Поездка на Uber домой проходит напряженно, но все спокойно, когда я вхожу в квартиру. Коллин выходит в коридор.

– Они наконец-то затихли. Думаю, легли спать.

– Она точно жива? – спрашиваю я. Мне абсолютно не смешно.

– Думаю, да. Я слышал два храпа из спальни, – говорит он и пожимает плечами в тусклом свете моего мобильного телефона.

Черт возьми, я Золушка. Пришлось бросить принца как раз тогда, когда нарастал интерес. Я проскальзываю в спальню, которую делю с Кэндис, сестра, к счастью, еще спит, раздеваюсь, чтобы забраться в свою кровать. Я должна написать Ноа.

Что, черт возьми, я собираюсь сказать? Я набираю сообщение раз шесть, и стираю каждое из них, чтобы начать сначала. Все они звучат по-идиотски, наверное, потому что я корю себя за то, что даже подумала, что у меня есть реальный шанс с парнем, чья жизнь настолько нормальна, что он даже не может представить себе мою.

Наконец я пишу:

Прости, что мне пришлось уйти. Дома все пошло наперекосяк, и мне нужно было проведать детей.

Я отправляю его.

Затем добавляю:

Я прекрасно провела время. Спасибо тебе огромное. Я никогда этого не забуду.

А потом, не успев остановиться, я добавляю эмодзи в виде сердечка и отправляю и его. А затем выключаю телефон и проваливаюсь в сон.